- Отгадай загадку. Гром гремит, кусты трясутся — что там делают?
- Какие-то придурки занимаются любовью в грозу, - предположила я.
- А вот и не угадала, - радостно сообщила Агнесса. - Это Корвины делят имущество.
Я лишь фыркнула - даже не спросила, при чём тут кусты. Дела Алекса меня интересовали ещё меньше, чем эта метафорическая растительность.
Наш последний с ним разговор состоялся около месяца назад.
- Поскольку ты нужен группе, мы не можем тебя просто так выбросить на улицу, как бы мне этого ни хотелось, - вещала я из кресла (роскошного, чёрт побери, директорского кресла!). - Поэтому...
Я сделала небольшую паузу. Пусть паршивец проникнется моментом.
- Вы меня оставляете? - в голосе Алекса промелькнула надежда.
- Мы решили несколько изменить условия нашего контракта, - продолжила я. - Вот, почитай.
Я протянула Корвину договор.
Алекс пробежался взглядом по листу, затем вернул его мне.
- Что это означает? И зачем эта бумажка в углу?
- Это, - объяснила я, - контракт на совместную запись альбома. После этого ты больше не будешь участником нашей группы. А на бумажке — реквизиты счёта, по которому ты получишь свой гонорар.
Лицо Алекса вытянулось:
- То есть вы меня выгоняете? Попользовались — и всё, свободен?
Я закатила глаза:
- Ох, Корвин, убери этот пафос. Не тебе рассуждать о высоких материях. Ты прекрасно знаешь, почему это случилось. Разве нет?
- Но это же... - Алекс на секунду замолчал, пытаясь подобрать нужные слова. - Это же личные отношения, и они...
- Не должны мешать работе, - закончила я. - Полностью согласна. Если ты останешься, то наши с тобой личные отношения будут здорово мешать рабочим. А поэтому, будь добр, подпиши контракт и иди исполняй свои непосредственные обязанности, которые там прописаны.
- Да чёрт же подери! - Алекс вышел из себя. - Ты ломаешь мою карьеру только потому, что твоя дочь не умеет думать головой?
- Кто не умеет ею думать — очень спорный вопрос, - парировала я. - И я не ломаю твою карьеру, а всего лишь завершаю наше сотрудничество. Я уверена, что любая другая группа тебя с руками оторвёт. Но с нами тебе больше не по пути. Подпиши внизу.
Алекс потянулся за ручкой.
- Ужасно, - покачал он головой. - Я и представить не мог, что друзья со мной так поступят.
- Довольно лирики, Корвин, - отрезала я. - Подписывай и иди репетируй, запись послезавтра.
Алекс поставил свою незамысловатую подпись в нижнем углу. А потом взглянул на меня и зачем-то сказал:
- Я никогда не понимал женщин.
Я усмехнулась:
- А нас и не надо понимать.
***
Теперь, когда все неприятные хлопоты были за спиной, настало время заняться семьей.
С Мередин мы как-то незаметно помирились. Видимо, её обиду перевесил страх перед родами и неизвестностью.
Что поделать, все женщины через это проходят. Но меня было некому поддержать, а у Мередин есть я.
Первый вопрос, который она мне задала, был предсказуем:
- Мама, а рожать очень больно?
- Это не так страшно, как ты думаешь, - успокоила я дочь. - Поверь, из всех проблем, с которыми сталкивается мать, эта — наименьшая.
- Есть что-то хуже? - ужаснулась Мередин.
- Много чего, - кивнула я. - Например, тебе будет сложно устроиться на работу. Никому не нужна сотрудница, которая через пару месяцев ускачет в декрет. Да и молодых мамочек не особо жалуют. Понимаешь, для работодателя женщина с детьми — это человек второго,а то и третьего сорта.
Мередин молчала, уставившись в пол. Кажется, её розовые очки разобьются ещё не раз.
- У меня достаточно денег, чтобы прокормить вас обоих, - успокоила я дочь. - Но, девочка моя, дети требуют много вложений, а я ведь не вечна. Тебе нужно заложить фундамент для своего будущего уже сейчас. Уверена, что хочешь работать по специальности?
- Да, уверена, - кивнула Мередин. - И Корвин поможет мне устроиться.
Я вздохнула:
- Мередин...
- Он это сделает. Хотя бы ради своей драгоценной репутации. Если у меня самой не получится, вы с Делией поможете. Ведь правда?
- Конечно, доченька.
Я готова была свернуть горы только ради того, чтобы Мередин больше не знала печали. Но некоторые пытались помешать моим планам.
Как-то раз, придя к дочери, я наткнулась на Джулиана. Обычно он в это время где-то шлялся, но в этот раз решил дождаться меня.
- Я не припомню, чтобы разрешал тебе сюда приходить, - пробурчал он, загораживая проход.
- Мне не нужно разрешение, чтобы приходить в собственный дом к собственной дочери, - отрезала я. - Если кто из нас здесь гость, так это точно не я. А теперь прочь с дороги!
Джулиан больше не препятствовал мне. Теперь он уделял мне внимания не больше, чем пыли под диваном — то есть, делал вид, что меня вовсе не существует.
Зато Мередин беспокоилась по этому поводу.
- Обязательно было это говорить? - в тот же вечер спросила она с плохо скрываемым возмущением. - Он, между прочим, мне отца заменил...
- Послушай, доченька, - начала я. - Много лет назад я предложила Джулиану выбор: остаться со мной и вместе воспитывать вас или уйти на поиски лучшей жизни. Он остался - я думала, что из любви ко мне.
- Разве не так?
- Нет. Всё, что ему было нужно — крыша над головой и хоть какой-то бытовой комфорт. А вы с Делией были, уж извини, неизбежным приложением.
Мередин задумалась.
- Но если бы па... то есть Джулиану надоело, он бы давно ушёл.
Я покачала головой:
- Мередин, ты мало знаешь о мужчинах. Это мы можем уйти только потому, что разлюбили или полюбили кого-то другого. Мужики и без любви обходятся, был бы комфорт. Дом, горячий ужин, регулярный секс... Ещё желательно, чтобы жена при этом не трепала нервы. Когда всё это есть, они прекрасно живут и с нелюбимой. Ну в крайнем случае любовницу заведут.
Мередин долго молчала, пытаясь осмыслить услышанное.
- То есть ты хочешь сказать, - наконец произнесла она, - что Джулиан жил с тобой только потому, что больше было негде?
- Именно, - кивнула я. - А ещё потому, что мы не были женаты, и потому ему никак не светил кусок моего имущества.
Мередин продолжала молчать.
- Я бы рано или поздно от него ушла, - продолжила я, - даже если бы не было Рихарда. Я всего лишь выбрала человека, который хотел сделать меня счастливой — и не только на словах. Поверь, у тебя тоже будет такой человек. Главное — не упустить его.
Я уже собралась уходить, но Мередин догнала меня и бросилась на шею.
- Мамочка, прости, - прошептала она, едва сдерживая слёзы. - Я тогда наговорила лишнего... я не хотела.
- Всё в порядке, доченька, - я обняла Мередин в ответ. - Что бы ты ни делала, я всегда буду тебя любить.
- Я тебя тоже...
***
- Корвин развелся, - без всяких эмоций сообщила Агнесса.
- Поздравляю, - так же сухо ответила я. - Доигрался, видать.
Но Агнесса не унималась:
- Можешь себе представить? Он застукал Каллисту с каким-то мужиком и обвинил её в измене. Нет, я, конечно же, наслышана о её выходках, но не думала, что...
- Молодец мальчик, - энергично закивала я. - Очень, очень рада за него. Только я тут при чём?
- Как это — при чём? - удивилась Агнесса. - Теперь он свободен и может жениться на твоей дочери.
Впервые за тяжёлый день я засмеялась. Да что там — заржала.
- Корвин? На моей дочери? Ты правда думаешь, что он этого хочет?
- А вдруг? Я понимаю, что ты против, но ребёнку, как ни крути, нужен отец...
- Отец, который когда-нибудь сменит их мать на другую молодуху? Нет уж, спасибо. Не нужно Мередин такого счастья. Думаю, она и сама прекрасно это понимает.
- Ты сама-то в это веришь?
Конечно, я не верила. До последнего момента я боялась, что Агнесса окажется права. Даже если Мередин понимает, почему не стоит так делать, она всё равно сделает.
Она всегда слушает своё сердце. Как и я.
***
К счастью, мои опасения не оправдались. Мередин заявила, что воспитает детей сама.
Да, да, вы не ослышались. Она родила двойню — мальчика и девочку.
- Ну и расстарался Корвин, - ворчала я, но всё равно была счастлива. Какая разница, один или двое? Детей воспитала — воспитаю и внуков.
Внуки. Я стала бабушкой! Порой я просыпалась по ночам, на находя себе места от волнения. Раньше дети казались мне обузой, но теперь у меня словно выросли крылья.
Если бы я знала, что это было только начало! Делия тоже родила — как и положено, спустя несколько месяцев после свадьбы. И тоже двоих.
Она заранее придумала имена. Дочерей назвали на французский манер. Ту, что больше была похожа на отца, нарекли Эжен
и.
А вторую, которой достались чёрные брови бабушки Миртл — Мант
ик.
Здесь я не вмешивалась. А что до Мередин...
- Надеюсь, ты не собираешься назвать моего внука Алексом?
- Нет, мам. Я уже придумала ему имя — Джулекс.
Молодец, выкрутилась. Назвать сына в честь отца и дедушки?... да, пожалуй, дедушки — не такая уж плохая идея.
- А дочь?
Я же совсем забыла, что имя Корвина может быть не только мужским.
- Мераль.
- Как? - переспросила я. - Ты сама придумала это имя?
- Ну... почти. Часть от моего имени и часть...
- Понятно. Отличное имя.
* Мераль - это действительно "гибрид" имён родителей. О сценаристке "Великолепного века" Мераль Окай я вспомнила уже позже.
Чёртов Корвин, подумала я. Ты уже давно исчез из моей жизни, но всё равно мне не удалось от тебя отделаться.
***
Жизнь продолжалась.
Мы записывали альбом, поэтому ещё некоторое время мне приходилось терпеть присутствие Корвина. Впрочем, ему хватало ума не расспрашивать меня о Мередин и детях.
Не до того ему было. Последний раз, когда Алекс пришёл к бывшей жене за забытыми вещами, его встретила непривычная тишина. И характерный запах из спальни.
Каллиста, скрючившись, лежала на полу. Как сказали эксперты, уже не первый день.
Теперь у Корвина было дело поважнее — доказывать полиции, что это не он грохнул бывшую.
Однако на репетициях и записи он появлялся с завидной регулярностью, ни на что не отвлекался и вообще лез из кожи вон. То ли пытался отвлечься, то ли надеялся, что я передумаю.
Я не передумала.
Через несколько месяцев альбом был готов, и Алекс наконец смылся — к всеобщему облегчению.
Говорили, что он вернулся в конструкторское бюро и живёт на съёмной квартире. Мне это было неинтересно.
Гораздо больше меня беспокоило, общаются ли они с Мередин. Я на пушечный выстрел запретила Корвину приближаться к нашему дому, но есть ли в этом толк?
Главное, что с моими внуками всё хорошо, успокаивала я себя. У Мередин нашлись друзья, которые помогали ей с двойняшками.
Даже Джулиан — видимо, умилившись, что ребёнка назвали в его честь, - стал для малышей добрым дедушкой. Уж кем-кем, а дедом я его никогда не представляла.
***
С Рихардом мы наконец достигли тихой гавани. Я слушала об успехах его сына и рассказывала о внуках. Мы стали типичными счастливыми старикашками.
Время неумолимо летело. Мы поздравляли Рихарда не только с юбилеем, но и со званием генерала.
А я была счастливой генеральшей, которой он каждый день приносил цветы.
У Агнессы было не всё так хорошо. Раньше она всегда держалась бодрячком, но теперь я всё чаще видела подругу в слезах.
- Что у тебя случилось?
- Джозеф завёл любовницу. С соседкой спутался, понимаешь ли. И была бы красивая, так нет же...
- Но ты же сама мне говорила, что мужчины полигамны.
- Одно дело — говорить, а другое — видеть в своей семье. И понимать, что сама виновата.
Мне было нечего ответить. Конечно, я могла бы из женской солидарности назвать Джозефа неблагодарной свиньей. Но не в том случае, когда жена сама от него сбежала.
***
Мы уже почти год не выступали. Рихард предложил это исправить и организовать небольшой концерт в поддержку альбома.
Печальная дама Агнесса словно ожила. Она носила по магазинам, скупая разные тряпки, и даже сменила причёску.
И конечно же, взялась за меня.
- Только не говори, что ты будешь выступать в таком виде! - заявила она мне за день до концерта.
- А что со мной не так? - удивилась я.
Как я и ожидала, подруга села на своего конька:
- Неужели не понимаешь? Вот, например, этот ужасный цвет волос. Он уже давно не в моде.
- Мне пофиг на моду, - усмехнулась я
- И правильно! - поддержала Агнесса. - У тебя же замечательный натуральный.
- Был, - поправила я. - Лет тридцать назад. А теперь кто возьмётся за мои патлы?
- Я возьмусь! - Агнесса вскочила со стула. - Прямо сейчас поедем в салон красоты. Заодно и купим тебе нормальной одежды взамен этого балахона.
Я ожидала худшего, но получилось вполне сносно. По сцене я скакала уже с родным русым цветом.
ещё
***
Свято место пусто не бывает. Мы искали басиста, но он нашёл нас сам.
То был самый обычный день, мы репетировали. И тут услышали вопль:
- Здорово, чуваки!
Я оглянулась. На сцену поднимался какой-то смазливенький парнишка в кожаных штанах и галстуке.
- Всем привет, я Теодор Верт, - представился он, очаровательно улыбаясь. - Можно просто Тео. Буду вашим басистом, если позволите.
Я хмыкнула.
- Ну покажи для начала, что умеешь.
Почему-то мне виделось, что Верт умеет только клеить девочек. Но и играл он, как выяснилось, очень недурно.
Мы на удивление быстро сыгрались — да так удачно, что не заметили, как стемнело и пришло время ужина.
- Нельзя было найти кого-нибудь с менее смазливой мордой? - тихонько спросила я Рихарда за столом. - У нас не стрип-клуб всё-таки.
Рихард улыбнулся:
- Боишься, что его морда будет тебя отвлекать?
Я фыркнула:
- Вот ещё! Не ведусь я на такое.
- Тогда в чём же дело?
- В ненормальных фанатках, которые будут нас осаждать. Мы станем ещё одной «группой с симпатичным басистом». Глупые девочки будут пялиться на него, а на нас и нашу музыку всем станет плевать.
- Ну, дорогая, - Рихард развёл руками, - мы же мечтали о славе. Или ты что-то имеешь против?
- Нет. Но только до тех пор, пока его личная слава не затмевает нашу.
Пока что Теодор никого не затмевал, хотя и был не дурак повыделываться на сцене.
И не только, надо сказать, на сцене. Агнесса всегда была падка на молодых красавчиков, и Тео быстро это раскусил.
Теперь мы постоянно видели Агнессу рядом с новым басистом. Она даже притворялась, что не умеет плавать — только для того, чтобы Тео её «научил».
С одной стороны, я радовалась за влюблённую подругу. Но с другой стороны, видела правду. А правда была в том, что Теодор каждый день ошивался с какой-нибудь девчонкой.
Это не мешало ему травить байки про бывшую, которая, видите ли, предпочла красавчика другому.
- Представляешь, пошли мы гулять с друзьями, - рассказывал Тео Рихарду. - А она притащила какого-то хмыря.
Я поначалу не обращал внимания — ну ходит, и пусть ходит. И тут слышу — возня какая-то в фотокабинке. Смотрю, а они там...
Закатил я скандал, а она знаешь, что заявляет? «Я, видите ли, баллотируюсь в Конгресс, а ты — пятно на моей репутации». И мы расстались. Ну не стерва?
- А ты, - поинтересовался Рихард, - от неё так же гулял, как и сейчас?
- Ну, не без этого...
Я не обсуждала с Агнессой Теодора и его страсть к каждой юбке. Подруга сама приняла верное решение и помирилась с мужем.
Вместе они устроили небольшой праздник по случаю годовщины — только для своих.
Всё было хорошо. Настолько хорошо, что не могло длиться долго.