Ответ кроется в том, что мы не противоположности. Не черное и белое. Я бы сказала, что мы – это один и тот же цвет в разных оттенках. И уже не важно, кому достался яркий и выразительный, а кому пастельно-приглушенный.
Возможно, мы во многом солидарны, похожи. Но согласитесь, когда несогласия обрушиваются градом на вас двоих при любом обсуждении, часто предвещающие серьезную ссору, то первая (и, вероятно, единственная) общая черта, которая приходит на ум – упрямость. Упрямость, непримиримость, «как об стенку горох», называйте это как хотите, но промолчать или уступить мы оба не в состоянии. Последнее слово, наверное, является нашей основной целью. Приходить к компромиссу, соглашаться? Что вы, невозможно и совершенно бесполезно даже пытаться, с нашим-то характером. И попробуй докажи, что ты прав, когда ты действительно прав. И это надоедает.
Я не могу назвать себя жесткой и холодной, но рядом с Тедом именно такой я себя и чувствую. Когда последнее слово было сказано, он всегда смертельно оскорблен и ужасно обижен моим поведением. Обрывает все связи – не разговаривает, не пишет, не звонит. Гордый. Я, в свою очередь, никогда не лечу тут же извиняться – я не чувствую себя виноватой, так зачем унижаться? Гордая. Это была всего лишь дискуссия, спор, если ты такая тряпка и принимаешь все так близко к сердцу, то кто тебе врач?
Однако, через недельку-другую я уверенно беру и пишу ему, словно ничего не случилось. Он негодует, выпрашивает все-таки свои извинения и говорит, что ждал. Ждал?! Почему сам не написал, баба?
Потому что я ему не нужна. Ладно, спешу перефразировать – он с легкостью может обойтись и без меня. «Сегодня не могу, иду в кино с приятелем. Конечно, погуляем, но во второй половине дня – в первой в гости к другу». Он обладает нездоровым количеством «друзей» – душа компании ли? Пожалуй, я и сама отношусь к таким «недодрузьям», которые, по сути, ничего не значат, просто не хочу признаться в этом самой себе. Но он нужен мне, пусть и не взаимно, нужен, как никто другой. Без него я чувствую себя совершенно одинокой и, фактически, так и есть.
И сейчас, когда я пишу эти строки в потрепанной тетрадке, я хочу задать еще один вопрос. Почему мне так легко сделать ему больно? Неужели я такая желчная, обозленная особа, которой не составит труда обидеть настолько дорогого ей человека? Это повторяется снова и снова. Снова и снова мы возобновляем наше общение, но следующий раз может стать последним.
– 17.06.12
Солнце светило потрясающе ярко – вовсе не так, как в родном городке этой парочки, которая в тот день прилетела на остров Твикки. Их ожидания не оказались обманутыми или завышенными – они с замиранием сердца глядели на шикарный отель у самой кромки моря. Друзья здорово нагляделись на экзотичные пальмы, смуглых туземцев и просто красоты местных пейзажей уже по дороге к их пристанищу на эти две недели, но, пожалуй, именно в момент прибытия в отель они окончательно осознали, что их ждет пребывание в раю. Именно оно – ни больше, ни меньше.
Наперегонки они помчались внутрь, чтобы скорее занять комнаты и выпорхнуть навстречу приключениям. Когда два одноместных номера были заняты, и Тед, и Лекса отметили, что комнатки довольно неприметные – но даже если это и не из-за контраста на фоне ярких цветов природы Твикки, это не беда, потому что они не собирались сидеть в четырех стенах и даже не были уверены, будут ли засыпать в темных номерах, а не в гамаках под шум прибоя.
Остаток дня они провели на территории отеля, решив на следующий день выбрать экскурсию. Лекса успела построить песочный замок, разучить местный танец и как следует понежиться на солнышке, а Тед раздобыть где-то карту сокровищ, познакомиться со всеми туристами и с наступлением темноты поучиться огненному танцу у умелого фаерщика. И, конечно, они плавали в море – кристально чистом, заставляющем позабыть о небывалой жаре, сравнимом разве что с живой водой.
– Просыпайся, соня!!! – и Лекса действительно проснулась от крика своего друга.
– Что… Зачем так рано…
– Спать – потом, экскурсия – сейчас! – весело продекламировал Тед. – У нас всего две недели, нужно все успеть!
– Почему бы тебе хоть раз не побыть оптимистом и не сказать, что у нас
целых две недели? – Лекса, зевнув, поняла, что вопрос останется без ответа. – И куда же мы идем?
– Раз уж я разбудил тебя, раз уж виноват, то право выбора предоставляю тебе. Держи брошюру, выбирай, и можешь идти собираться.
Тед с гордостью протянул подруге цветастую брошюру – предложений было море. Лекса подумала, что всё самое многообещающее следует оставить на потом (в частности экскурсию на севший на мель корабль), а первым делом пойти куда-то, где можно узнать о культуре туземцев как можно больше.
– Развалины храма? Звучит здорово…
– Правда так считаешь? – удивился Тед. – Я почему-то не сомневался, что ты выберешь пиратский корабль.
– Раскусил… – загадочно улыбнулась Лекса, уже загоревшись идеей об экскурсиях. – Туда мы отправимся в последний день путешествия, оставим на десерт! А пока нас ждет вдохновляющий храм…
Храм оказался поистине вдохновляющим. Ребята с большим любопытством исследовали место, с упоением слушая экскурсовода – этот парень умел заинтересовать. Они бродили вокруг каменных развалин, казавшихся изваяниями настоящего мастера, параллельно развлекаясь тем, что фотографировали всё вокруг и строили различные теории о том, как храм был разрушен, ведь этого никто не знал. Когда экскурсовод закончил с предположениями, что чем служило в прошлом и островными легендами, он предоставил группе полчаса свободного времени для того, чтобы сделать снимки и просто еще раз насладиться красотами бывшего храма, «уже без кого-то, кто будет мешать вашему умиротворению своими россказнями».
Погода ничуть не изменилась со вчерашнего дня – палило солнце, а на небе было ни тучки.
– Это невероятно, как считаешь? – восхищалась Лекса. – И правда, красота в хаосе. А здесь, если верить экскурсоводу, проводилась церемония бракосочетания…
Девушка вдруг заметила, что её спутник заметно помрачнел. Она хорошо знала это его выражение лица – то самое, когда Тед хочет что-то сказать, что-то не самое приятное, и тщательно обдумывает, а стоит ли это делать.
– А знаешь, все мнят нас женихом и невестой. – выдавил наконец он.
Лекса оказалась сбитой с толку – она не понимала, к чему это было сказано и почему-то ей казалось, что это вовсе не связано с тем, что они сейчас стоят возле места проведения бракосочетаний.
– Я в курсе. – озадаченно ответила Лекса. – И как ты к этому относишься?
Парень вновь задумался, но заметив, что подруга настойчиво ждет от него ответа, он осмелел.
– Никак я к этому не отношусь, в прямом и переносном… – как-то грустно пробормотал Тед. – Свою невесту я уже нашел.
– ЧТО?!
– Я давно собирался тебе сказать… Я влюбился…
– Кто она? – Лекса выглядела ошарашенной. – Хотя нет, погоди, дай угадаю. Очередная «недоподружка», да?
– Не говори так о ней, я с тобой откровенен! – пришел в ярость Тед.
– Что ж, спасибо тебе за одолжение! Это я все эти годы была с тобой откровенна, а ты, вместо того, чтобы отвечать взаимностью, гулял со своими многочисленными друзьями-не-друзьями, среди которых теперь еще и эта!
– Да что на тебя нашло? Она особенная.
– А, ну тогда все предельно ясно! Она – особенная, а все остальные… Все остальные, включая меня, ничего не значат!
– Не морозь чепуху, ты тоже особенная. – буркнул он.
– Я такая же особенная, как и твои сто тысяч особенных друзей. – процедила девушка.
В глазах уже стояли слёзы, но Лекса не подала виду и гордо удалилась, оставив Теда наедине с его смятением.
Весь последующий отдых обернулся для Лексы адом.
Всё потому, что девушка решила, что не собирается делать первый шаг к примирению, твердо убедив себя, что в первый раз в жизни этого действительно не случится.
Она всячески избегала его – бегала на экскурсии, тщательно следя за тем, чтобы не попасть на ту же, что и Тед, посещала магазины, проводила время в отеле, знакомясь с туземцами. Девушка отчаянно пыталась отвлечься. Иногда это даже удавалось, однако, к ночи она всё равно засыпала с разъедающими мозг мыслями о том, что между ними произошло. Лекса старалась убедить саму себя в том, что расслабляется, получает удовольствие от отдыха, но знала, что это не так.
Её по-прежнему поражали и приводили в тихий восторг достопримечательности острова, но теперь девушку везде и всюду преследовала какая-то аномальная грусть, тревожность, смятение.
Не такими она представляла эти каникулы.
Но она не сдастся и выжмет из них всё по максимуму, что бы это не значило.
Для Теда эти две недели тоже оказались не особо приятными. Вскоре он оставил все попытки поговорить со спутницей, но, в отличии от неё, он сделал совершенно противоположный вывод – парень решил добиться прощения.
Лекса зашла в свой номер и поразилась – на кровати лежала знакомая брошюра и вряд ли это было делом работников отеля. Не понимая, в чём дело, девушка раскрыла её и с удивлением обнаружила, что экскурсия на пиратский корабль обведена красным маркером. «Будь там завтра в девять вечера – невероятной красоты зрелище. Тед» – было написано внизу. Экскурсия начиналась в восемь.
Мягко улыбнувшись, Лекса вдруг с какой-то непонятной естественностью мысленно приняла приглашение. Завтра был последний день на острове Твикки и черноволосая никуда не собиралась – но планы в один миг переменились, вместе с неожиданно появившейся надеждой. Девушка открыла гардероб и сразу же поняла, какое платье выбрать для завтрашнего дня.
Корабль выглядел потрясающе, находясь у самого моря. Лунный свет проливался на палубу, а небо было усыпано звездами – хорошая погода будет и завтра.
Лекса пыталась слушать экскурсовода, который, однако, оказался не настолько увлекающим, как самый первый. Возможно, Лексе просто показалось – она испытывала постоянное чувство тревоги оттого, что не видела Теда, хотя на часах еще не было девяти. Она прослушала больше половины рассказа, тупо таращась вдаль, глядя на небо, звёзды, море и совершенно не обращая внимания на сам корабль, который так грезила посетить еще две недели назад. А ведь когда-то он принадлежал пиратам…
Внезапно ей почему-то захотелось убежать – не только с этого корабля, но и с этого острова. Вернуться домой, увидеться с родителями, а затем открыть тетрадку и сочинить стих, проникновенный стих о наболевшем, который необыкновенным образом смоет все печали. Но этому не было суждено сбыться.
По предоставлению группе свободного времени, Лекса спустилась к морю послушать шум прибоя и вдохнуть солёный запах.
Когда она, поежившись, вернулась на палубу, то обнаружила там Теда, который, судя по всему, её не замечал. Она давно решила поприветствовать его одним-единственным, скорее всего, бессмысленным вопросом и поторопилась его озвучить:
– И как зовут ёё? Невесту…
Тед резко обернулся и, обнаружив свою подругу, просиял.
В этот самый момент девушка вдруг почувствовала, как все способно обернуться. Закружилась голова. Вот, как в голливудской мелодраме, он опустился на одно колено и готов прошептать… Её имя.
«Лекса» – ветром проносится где-то не здесь. «Лекса» – дразнится родной голос из чужой вселенной. Из другого мира, плода собственного воображения, куда порой хочется приходить вновь и вновь.
Но, как ни крути, возврат в реальный мир будет гарантирован.
Черноволосая схватилась за голову и поняла, что Тед только что озвучил имя и ждет ответной реакции. Непостижимым уму образом, оно ускользнуло от неё и все, что она помнила на тот момент было то, что оно несомненно начиналось на букву «Р». То, что оно не было её именем.
Подул холодный ветер и Лексе показалось, что он принёс с собой отчаяние – по лицу вновь покатились слёзы и уже через несколько секунд она горько плакала, а обескураженный Тед не знал, что говорить или делать. Он не умел обращаться с плачущими женщинами.
– Теперь мы будем реже видеться, да? – всхлипнула Лекса.
Тед взял подругу за плечи и внезапно решил говорить начистоту. Парень пристально посмотрел девушке в глаза и медленно кивнул, не отводя взгляда. Ее реакция показалась для него неожиданной – вместо того, чтобы наброситься на него с обвинениями она крепко обняла своего друга и еще долго не желала размыкать объятий.
Девушка представила, как однажды встретит своего избранника, чье имя начинается на букву «Р». Представила, как этот неизвестный ответит ей взаимностью, как они будут проводить время вместе – часами, днями, неделями только вдвоем, наслаждаясь обществом друг друга.
«Вряд ли Теду будет до меня. Но, возможно, когда-то и мне станет не до Теда? Если повезёт так же, как и ему».
Я всегда буду рядом.
Будет ли тебе это нужно?
Я стану тенью и буду ночевать у твоего семейного гнездышка ровно столько, сколько сочту нужным. Я привлеку тамошних птиц, которые споют мне о событиях в твоей жизни. К чему эти метафоры, если я вправду буду следовать за тобой по пятам, пока не пойму, что ты действительно счастлив? И я останусь незамеченной, потому как ты, в силу своей невнимательности, не прочтешь всех тех знаков, что я буду слать с особой поэтичностью.
А потом я просто уйду, если твоя Рэйчел, Роза или даже Роберта останется верна.
Иногда просто хочется взять, вырвать все страницы в дневнике, посвященные тебе (а это означает, что почти все страницы) и выслать тебе в бумажном конверте. Чтобы ты увидел. Но, конечно, этого никогда не случится.
Я приглашаю тебя провести со мной следующее лето. Ровно через год, здесь же, на Твикки, и только попробуй прихватить свою дорогую женушку с собой. Ты согласен?
– 12.07.14
Я никогда не рассказывал Лексе, что тоже частенько люблю выразить свои мысли на бумаге. Фактически, я так и не делаю – вместо этого я открываю word, выставляю любимый шрифт (только он, никакой другой!) и начинаю строчить по принципу «что вижу, то пою», немного его перефразировав – что думаю, то и печатаю. Возможно, другим это кажется неправильным. Да и такие красивые стихи, как у Лексы, наполненные абстрактными, сказочными образами, которые дай любому почитать – к счастью, не поймут, что творится у тебя в душе, писать у меня никогда не получится. Но мне нравится это дело и мне нравится то, что я делаю его по-своему.
Думаете, моё сегодняшнее «сочинение» будет посвящено любви к писательству? Как бы не так. Почему я так много болтал о Лексе? Потому что собираюсь продолжить. Потому что именно ей и будет посвящена эта импровизация – моей потрясающей подруге, которая сегодня меня просто поразила. Пожалуй, я перестану общаться с несуществующими читателями и перейду на обращение к самой, что ни на есть, существующей, Лексе, которая, впрочем, никогда не прочтёт эти строки.
Прости меня за то, что всё так вышло. Прости меня, что так коряво выражаю свое мнение. Я не знаю, что будет дальше – но я безумно благодарен тебе. Возможно, сегодня ты просто дала волю эмоциям, возможно, это всё вообще случилось ни с того, ни с сего – ты в моих объятиях, ты понимаешь меня, ты поддерживаешь. Наверное, завтра ты вернешься в привычное состояние и больше никогда не захочешь видеть меня. Но тем не менее я говорю спасибо за всё, включая твою честность.
Ты и правда всегда была честна со мной, поэтому я понял, что сам не могу соврать, не могу не рассказать, промолчать. Я признался тебе о ней. Я догадывался, какой реакции ожидать, но никогда бы не подумал, что ты так думаешь обо мне. «Ты тоже особенная» – боги, как ужасно это звучит, о чем я только думал? Однако, всё, что ты несла про «псевдо-друзей» тоже является полным бредом, спешу отдать тебе должное. Никогда я ни с кем так не ладил, как с тобой.
Я правда люблю её, я думаю, что нас ждет светлое будущее, как бы заезженно ни звучало. Ладно, я не буду говорить с тобой о ней – уверен, тебе бы это не понравилось. То, что мы будем реже видеться – чистая правда, сама понимаешь, семейная жизнь. Но будем ли мы видеться вообще после всего этого – вот это вопрос века. Я очень надеюсь, что не причинил тебе боли. Глупо, наверное, надеяться.
Можем провести следующее лето вместе. Ничего обещать не могу, но это лето было незабываемым, и я мечтаю это повторить. Придется, конечно, во второй раз наврать Рикки с три короба…
– 12.07.14
