[Алисса]

Предисловие

Я к вам с новой записью, со школьными буднями Виолетты и новым погружением в жизнь Луиса.
Не буду долго болтать перед отчётом, хотела лишь поблагодарить тех, кто писал свои отзывы в медальке. Спасибо, что читаете и делитесь впечатлениями даже тогда, когда времени на комментарии не хватает. Спасибо любимым читателям
Ну а теперь желаю приятного прочтения и просмотра, надеюсь, что вам понравится

P.s.: katsol, Катюш, спасииибо за комментарий, я на него попозже отвечу

- Мам, пап, не спите? - я заглядываю в родительскую спальню. Да, знаю, уже поздно, но что поделать, если я приняла решение только сейчас.
- Нет, милая, заходи. Что случилось? - ласково спрашивает мама, вгоняя меня в ступор. Что случилось... Как бы это лучше сказать?
- В общем... Такое дело... - неуверенно начинаю я, но потом быстро беру себя в руки:
- У меня проблемы с физикой. Я написала две последние контрольные на двойки, мисс Кларк назначила мне пересдачу на понедельник, я обязательно должна успеть всё выучить, чтобы не получить два в четверти.

- Кто-то слишком много времени тратит на гулянки, - едва слышно ворчит папа. Он делает вид, что погружен в чтение, но я знаю, что это не так.
- Два в четверти? - удивляется мама, - А кроме этих двоек есть ещё?
- Нет, но это итоговые контрольные, самые главные. Могут по ним сразу ставить оценку.
- Ты не хочешь ехать с нами в Бриджпорт? - вдруг спрашивает папа. Он внимательно смотрит на меня поверх очков для чтения, и в эту минуту я почти уверена, что он знает всё. Даже про то, как далеко мы зашли с Арчи.
С самого детства папа играл роль такого демократичного родителя, молчаливого и будто незаинтересованного. Он не ругал меня за двойки, это всегда была прерогатива мамы. Но он умел произнести какое-нибудь ничего не значащее слово, которое в его устах приобретало тонкий смысл и путало мне все карты. Эти его ненавязчивые вопросы, брошенные вскользь, между делом, тяжёлыми камнями припечатывали меня к земле, заставляя нервничать, озираться и свято верить в то, что папе известно всё.

- Я хочу! - нарочито громко восклицаю я, стряхивая с себя остатки привычного наваждения, - Мне очень хочется повидаться с Луисом! Но я не могу, - тяжко вздыхаю я, совсем некстати вспоминая уроки актёрского мастерства. Как мне надоело врать! Впрочем, я ведь и не вру? Я просто не договариваю...
- В субботу у нас два урока физики, мисс Кларк обещала мне помочь с темой, которую я не понимаю. Да и просто как-то несерьёзно прогулять два урока, желая исправить оценки.
Супер. Что за бред я несу? Не могу поехать потому, что вдруг стала заботиться о четвертных оценках? Да Виолетта Тольди была бы рада сбежать от физики в другой город, попросила бы родителей задержаться там ещё на несколько дней, чтобы не появляться на пересдаче! А ещё бы постаралась уговорить их написать какую-нибудь крутую записку о семейных обстоятельствах, помешавших мне появиться в школе, и обезопасить себя от плохих оценок. Да что там! Мисс Кларк мне в жизни двойки в четверти не поставит, она слишком добрая.
Я всё ещё не вру? Или уже да?
А родители просто кивнули, разрешили остаться. О'кей, ты - большая девочка, решай сама. Вот я и решила. Вышла от них с горящими щеками и направилась в свою комнату. Не знаю, от чего больше горело моё лицо - от неловкого разговора с родителями или от предстоящей беседы с Луи.

вилkа: Ну, в общем, у меня плохие новости.
Пересмешник: Не приедешь?
вилkа: У меня в субботу физика, надо обязательно присутствовать. Предки узнали о моих двух двойках за контрольные.
Пересмешник: Не приедешь.
вилkа: Не приеду...

Аррр!!! Чёрт бы побрал эту физику! Слышать о ней не могу! Какого хрена я вообще о ней со всеми заговорила? Нашла, чем прикрываться! Умница-дочка! Блиииин... Луис! Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, не обижайся на меня! Ты же лучше всех, ты поймёшь!
Дуууура!!! Что он поймёт? Что ты не можешь приехать из-за физики? Ты, его безбашенная подружка, рисковая и независимая, испугалась плохих оценок?

Пересмешник: Ладно, может быть, в другой раз.

Всё. Сейчас он выйдет из сети. Знаю я это его "ладно". Он обижен. Мало того, мне кажется, что он догадывается об истинной причине.
Сколько раз я видела, как меркнет зелёный значок рядом с его ником, как появляется надпись "оффлайн". Сколько раз я злилась, что он не так меня понял, сбежал, недослушав разъяснений. Но теперь это будет правильно. Я заслужила.
Но он не уходит. Рискнуть? Написать ему? Может быть, успею?
вилkа: Только не обижайся, я правда очень хотела встретиться.
Пересмешник: Ви, я не обижаюсь. Я понимаю, что у тебя есть на то важные причины.
Пересмешник: У нас ещё будет множество встреч. Не грусти.
вилkа: Постараюсь.

Какой же он хороший! На душе вмиг становится легче. Я справилась, получила, что хотела, уладила все вопросы. Только почему тогда я чувствую себя обманщицей?

Актовый зал забит до отказа. Старшеклассники, учителя, младшие классы, даже некоторые родители - все сбежались на конкурсное выступление музыкального отделения, поболеть за своих или просто поприсутствовать на крупном школьном мероприятии. Мы с Лилой и Симоной стоим в проходе справа от сцены. С нами должна была быть и Джессика, но она не пришла. Даже странно, как она могла пропустить такое событие? Но я страшно радуюсь этому факту, хоть и постоянно оглядываюсь на дверь, опасаясь, что она вдруг оттуда выйдет в последний момент.
Лила всё чему-то радуется. Прыгает, визжит, говорит, что чувствует себя как в фан-зоне, где можно танцевать. Вообще, я бы с удовольствием посмотрела выступление в одиночестве, но свободных мест нет, а отсюда лучше всего видно. Так что по иронии судьбы я опять оказалась рядом с Лилой. Что бы я ни делала, она всё равно притягивается ко мне магнитом, будто на мне клином сошелся весь свет.
- Лил, давай потише, а то ещё выгонят нас отсюда, - произносит Сима, искоса поглядывая на столик жюри. Какое счастье, хоть один нормальный человек рядом со мной!
- Да не выгонят, - отвечает Лила, но всё же замолкает, тем более, что на сцене появляется ведущий.

Первое отделение проходит как-то скомкано. На сцену выходят ребята помладше, от волнения часто ошибаются и бросают испуганные взгляды на своих педагогов, сидящих в первых рядах. В зале становится душно, кондиционеры с трудом справляются с нагрузкой, но зрители не расходятся, ведь все ждут самого интересного - второго отделения и выступлений старшеклассников. Стоять надоедает, я начинаю подниматься на полупальцы, незаметно делать экзерсис. Это всегда снимает напряжение. Я всё-таки немного волнуюсь, не каждый день мне посвящают песни, ещё и исполняя их со сцены.
"Dark Midnight", - объявляет, наконец, ведущий, и по моей спине от волнения пробегает озноб. Руки дрожат, будто это мне предстоит выступать. Но всё это волнение рассеивается, едва на сцену выходят ребята. Странно, когда это они успели стать такими артистичными?

Они уверены в себе, так классно смотрятся на сцене, что кажется, будто перед нами не старшеклассники, а настоящие рок-звёзды.
Где они научились так заводить публику? Грегори вышел на сцену, размахивая руками, характерными движениями призывая зал аплодировать. Красавчик Вайс, пользующийся популярностью у девушек, послал воздушный поцелуй куда-то в толпу. И счастливые восьмиклассницы отозвались восторженным визгом. А Арчи... Уверенно и слегка крадучись вышел на середину, хрипловатым голосом поприветствовал зрителей, от чего к визгу восьмиклассниц присоединились улюлюканья остальных старшеклассниц.
А потом он посмотрел мне в глаза.

Чёрный глубокий взгляд, в котором я тонула с каждым разом сильнее. Магнитом он притягивал меня, вновь и вновь вызывая во мне те же чувства, что и в самый первый день - влечение и опасность.
Арчи приложил руку к сердцу и одними губами произнёс: "Для тебя".
Окатите меня кто-нибудь холодной водичкой. А то я рискую сгореть до тла.

Он пел о тяжёлой одинокой жизни в городе, навечно скрытом под покровом ночи. Слова вплетались в музыку, проносились по залу, находя отзывы в наших сердцах. Я смотрела, как его руки ударяли по струнам, затаив дыхание ловила интересные пассажи, грубые басы и высокие пронзительные ноты, тревожные, рассыпающиеся звонкими осколками. Все они падали куда-то внутрь меня, заставляя заходиться в приступе эйфории и желать, чтобы это никогда не заканчивалось.

Как всё-таки он умеет чувствовать музыку! Я уверена, Арчи не из тех будущих звёздочек-однодневок, которые работают на публику и ставят жирный крест на искусстве. Которые просто отрабатывают свои кредиты, исполняют то, что советуют им продюсеры, не испытывая творческих подъёмов, не видя, не понимая истинной красоты музыки. Нет, Арчи не такой. Внутри него бьётся искрящийся талант, и я страшно хочу, чтобы, столкнувшись с жестоким миром, он не угас.
Я стою восхищённая и завороженная, но ещё не знаю, что он приготовил в финале своего выступления. Последний припев. Арчи меняет строчки, ставит яркую точку в конце, отправляя меня в нокаут:

И нет ни дня без потрясений,
И тьмы полна моя душа.
Но есть надежда на спасенье:
Моя лиловая Луна.

My Violet Moon...

Игра слов, оставляющая намёки на моё имя, заставляющая моё сердце биться в два раза чаще. Лила, подпрыгивавшая рядом со мной в такт музыке, вдруг застывает, с открытым ртом глядя на меня.
- Вио! Ты слышала?! Как круууто! - в восторге шепчет она, но я почти не слышу её слов. Всё вокруг вдруг стихает. Шум аплодисментов, объявления ведущего, визги старшеклассниц, комментарии Лилы - всё рассеивается, улетает куда-то за горизонт, оставляя в этом зале только двоих. Меня и Арчи. И безмолвную тишину вокруг. Совсем как в день нашего знакомства, когда я замерла на сцене, на миг провалившись в какое-то таинственное междумирье, в котором ничего нет, кроме острых струн наших чувств и громкого стука сердца.

***

Он соврал Виолетте, сказав, что не расстроился. Да, он всё понимал, мог пережить то, что она не приехала, но на душе всё равно было паршиво. Большей частью от того, что он чувствовал - возможность приехать всё же была. "Физика - это лишь предлог, есть что-то ещё, о чём она молчит", - думал он.
Потому он и ехал теперь прочь от особняка Бэвисов, от матери и её гостей. Видеть родителей Виолетты без самой Виолетты ему не хотелось.
Оранжевый автомобиль долго плутал по улицам, скользил по проспектам и заходился в виражах на поворотах, унося своего хозяина прочь от элитного района БриджХиллс, отправляя на задворки блистательного Бриджпорта.

Где-то в портовой зоне, где городской пейзаж принимает достаточно унылый вид, Луис, наконец, ударил по тормозам, завидев неоновую вывеску бара "Монотонность".
"Отличное название", - усмехнулся про себя он, - "Как раз под стать сегодняшнему вечеру".
Кросс-младший нажал кнопку на брелке, оранжевая красотка мигнула фарами, и он отправился в темноту бара, где можно хоть всю ночь предаваться одиночеству, выкидывая одну за другой неприятные мысли.

- Светлое нефильтрованное, - дал он знак бармену, присаживаясь за стойку и думая о том, что машину всё-таки придётся бросить на парковке возле этого сомнительного бара.

Он оглянулся вокруг. Унылое место. Как и подобает заведению на окраине. Обшарпанные стены, видавшие виды диванчики, флуоресцентное освещение, призванное прикрыть грязь и ветхость. Даже странно, что тут не собираются какие-нибудь невзрачные забулдыги. Луис даже удивился, что публика была вполне приличной. Вон та светловолосая девушка на высоких каблуках, например, вполне себе ничего...
В этот момент боковое зрение уловило ярко-жёлтое пятно. На высокой скорости оно подлетело к бару и пропищало тоненьким голоском: "Джонни, плесни мне как обычно!"
Луис повернулся, чтобы разглядеть подлетевшее чудо в перьях. Им оказалась юная девушка, совсем тоненькая и даже как будто несовершеннолетняя. Россыпь веснушек украшала бледные щёчки, рыжая копна волос ерошилась на голове, и хоть перьев на ней не было, девушка всё равно напоминала маленькую канарейку. Особенно из-за платья. Идиотского ярко-жёлтого платья, которое сильно резало глаз и выглядело весьма странно. Впрочем, Луису нравилось всё необычное, и от этого кричащего оттенка его скулы не сводило.

- Знаю, платье дурацкое, - сказала вдруг она, поймав на себе взгляд Луиса, - Тут один придурок опрокинул на меня бокал вина, разумеется, красного. А потом решил ещё для верности облапать пятно своими жирными пальцами. Пришлось переодеться в сценический костюм, - Её голос был сильно высоким, тоненьким и звонким. Она и правда верещала подобно маленькой птичке, заливисто и забавно.
- Сочувствую, - усмехнулся Луи, поглядывая на ладную фигурку девушки. Неудивительно, что кто-то захотел ощупать пострадавшую.
Канареечная девушка неопределённо пожала плечами и вновь махнула бармену:
- Джонни! Ну сколько можно ждать?!
- Это ты мне скажи, сколько можно? - недовольно проворчал Джонни, - Я устал повторять, для таких напитков ты ещё слишком мала, Кейша. Хочешь, чтоб меня уволили?
- Фу, как неприлично указывать даме на её возраст.
- Гораздо неприличнее просить бармена нарушать закон.
- Ну Джонни! Ну будь другом!
- К тому же ты на работе, - продолжал гнуть свою линию бармен.
- Я уже отработала. И кстати да, раз я тут работаю, значит, мне уже есть двадцать один! - довольно заключила она.
Кейша уже улыбалась, наблюдая за тем, как Джонни достаёт с полки бутылку виски.
- Насколько я знаю, работаешь ты тут тоже нелегально, - недовольно буркнул он, протягивая бокал и отходя от девушки. Его ждали другие посетители, а бодаться с упрямой девчонкой было некогда.
- Он - упрямый баран, но никогда не может долго мне перечить, - весело рассмеялась девушка, поворачиваясь к Луису.

- Я - Кейша, - улыбнулась она, - А ты? Надеюсь, что ты не из инспекции по труду, а то мы тут сболтнули лишнего. Вообще-то мне уже есть восемнадцать. И можно допустить, что в бокале не виски, а... Не знаю, что бывает такого цвета? Тёмное пиво! Вот.
- Луис, - представился он, - Ты здесь работаешь?
- Блин. Ты всё-таки из инспекции? - округлила глаза она.
- Нет, просто спросил. Не волнуйся.
- Фух, не пугай так, - вдохнула она, - Да, работаю. Танцую. Джонни правильно сказал, нелегально. Но я не стриптиз какой исполняю, не подумай. Просто раз заведение носит название "ночной клуб", значит, по умолчанию нельзя работать до достижения двадцати одного года.
Луис сделал глоток своего напитка, а Кейша продолжила делиться своей жизнью:
- Вообще-то я мечтала о "Кривых зеркалах". Знаешь такой клуб? Но туда не пробиться. И дело не в законности, я слышала, что там даже семнадцатилетние танцуют, скрывая свой возраст. Видимо, просто я такая бездарная.
Кейша задумалась о чем-то своём, и по её лицу пробежала лёгкая тень. А затем она сделала большой глоток из своего бокала и закашлялась:
- Да, пить я тоже не умею. Но уж лучше виски, чем эта мутная дрянь, - она покосилась на бокал Луиса.
- Каждому своё, - пожал плечами он, - Но лучше вообще не пить.
Они помолчали немного, задумавшись о каких-то своих мыслях. А потом Кейша нарушила тишину, если можно так назвать обстановку в клубе, где гремит музыка и раздаются крики отдыхающих людей.
- Ну и что же ты, ковбой, делаешь тут один? Какую печаль топишь в бокале? - напустив на себя самый серьёзный тон и даже немного понизив свой высокий голос, произнесла девушка. Пару секунд она смотрела на Кросса, задрав подбородок, а потом не выдержала и рассмеялась.
- Всегда мечтала сказать что-то подобное. Знаешь, как в фильмах про дикий запад...

- Угу, - безразлично пробормотал Луис, слегка погасив улыбку на лице девушки, но потом вдруг прищурил глаза и произнёс хриплым голосом:
- Я ищу дочь шерифа. Не знаешь ли ты, где её прячет индеец Белый клык?
Кейша расхохоталась. Она была очень общительной и весёлой девушкой. Легко сходилась с людьми, имела много друзей и почти в каждой компании становилась своей. У мисс Суини было множество увлечений. Танцы, горные лыжи, теннис. Ещё Кейша немного рисовала и шила. Сценические костюмы вроде этого жёлтого платья она предпочитала шить сама, так получалось дешевле.
Едва ей исполнилось восемнадцать, Кей отправилась покорять столицу штата. Родители отпустили её с лёгкостью, во-первых, они хорошо знали свою егозу, её отъезд был лишь вопросом времени. А во-вторых, они были заняты заботами о младших сыновьях.
В Бриджпорте Кейша планировала поступать в институт, но так и не дошла до приёмной комиссии. Куда больше её привлекала возможность зарабатывать свои собственные деньги, стать самостоятельной. Она работала официанткой, потом стала танцевать. Снимала небольшую квартирку на окраине вместе с ещё двумя девушками и была счастлива. На жизнь хватало, мысли о завтрашнем дне не занимали её головку, друзей становилось всё больше, многие ей помогали, так что она не горела желанием поступать в институт. Да и, по правде говоря, не видела смысла.
- Да, мой бледнолицый друг, ты прав. В этом трактире мы никогда не найдём дочь шерифа. Предлагаю продолжить поиски в другом месте, - хихикая после каждого слова и покачиваясь из стороны в сторону, сказала Кейша.

Кей уже порядком захмелела, ведь, как она правильно заметила в начале вечера - пить она не умела. Луис тоже позволил себе расслабиться. Особенно после веского замечания Кей о том, что настоящие ковбои пьют что-нибудь покрепче "этого мутного пойла".
- Знаешь что, Кейша-жёлтое-перо? Ты меня обманула!
- Я не обманывала, - тряхнула головой она, - Вождь нашего племени запрещает нам лгать, и горе тому, кто ослушается!
- Нет, ты меня не проведёшь, - медленно помотал головой Луис, - Я же вижу, что ты - такая же бледнолицая как и я!
Кейша осмотрела свои руки, взглянула в зеркальце и удивлённо воскликнула:
- О, горе мне! Значит, я не из племени Алой горы? Но тогда кто же я?!
- Ты - дочь шерифа! - заявил Луис, из последних сил сдавливая смех.
- Я - дочь шерифа?! - ахнула Кейша, - Так значит, это меня ты искал?
- Искал, - утвердительно кивнул Луи, сгребая в охапку свою новую знакомую, накидывая на её хрупкие плечики куртку и уводя к выходу.

Эту ночь они провели вместе в маленьком отеле на задворках Бриджпорта. Луис мог бы найти что-то и получше, но когда, изрядно побродив по ночному городу, они увидели деревянную вывеску с надписью "Белая лошадь" и распашные двери в духе старого вестерна, Кейша схватила Луиса за руку и потащила вперёд с криками: "Скорее, идём! Стопудово, тут прячется Белый клык! Мы должны найти его раньше шерифа!"
Луис не знал в тот момент, куда и зачем он движется. Но с Кейшей ему вдруг стало легко. Впервые за долгое время ему хотелось смеяться, шутить, быть собой. Обнимая эту рыжую девушку, он почти забыл о том, что его родители разводятся, в семье царит хаос, отец стал совсем чужим, а сестра всё больше отдаляется.

Всё это вдруг ушло на второй план, уступив место на авансцене девушке с рыжими волосами и россыпью веснушек на бледном лице.

***

Вот уже десять минут, как я гипнотизирую экран компьютера. Луис появился в сети, а я не решаюсь ему написать. Он, похоже, испытывает те же трудности. Пару минут назад скайп любезно уведомил меня, что "Пересмешник печатает сообщение", но после оно было стёрто, и я так и не узнала, что он хотел сказать.
Ладно. Хватит тормозить.
вилkа: Привет, Луи.
Пересмешник: Привет, Ви.
Тишина... Я не знаю, с чего начать. Мне неловко от того, что я не приехала, но в то же время так хочется поделиться впечатлениями от концерта! Но если я расскажу ему, как проводила время, то он обидится. Блин, совсем не знаю, что делать!

вилkа: Что ты там писал и удалил?
Пересмешник: Хочу с тобой поделиться приятной новостью, но как-то не решаюсь.
вилkа: Почему же? Расскажи! Хочу порадоваться вместе с тобой.
Пересмешник: Даже не знаю, зачем я это говорю... Рано, наверное...
Пересмешник: Кстати, что это я?! Не спросил даже, как твои дела?
вилkа: Нормально. Физику исправила. Жалею, что упустила шанс приехать в Бридж.
Пересмешник: Увидимся ещё, не жалей.
Пересмешник: Блин, Вио, ты даже не представляешь!!!
Пересмешник: Настроение просто зашкаливает!!! С родительскими выяснениями отношений забыл уже, что такое бывает!!!
вилkа: Так, не пугай меня. Эти восклицательные знаки меня напрягают... Ты там трезвый? Надеюсь, таблетками никакими не баловался? А то Бриджпорт, клубы, все дела...
Пересмешник: Нет, я абсолютно трезв.
Пересмешник: Вио! Я встретил девушку! И почему-то мне кажется, что у нас с ней что-то может получиться. Я даже благодарен тебе, что ты не приехала, мы с тобой ещё увидимся, а её я бы мог и не встретить.

Ах, вот оно что! Сердце забилось чаще - я очень за него рада. И за себя. Теперь я могу свободнее рассказывать ему про Арчи, не опасаясь, что могу ранить его. Ведь одинокому человеку трудно слушать о чужом счастье? А Луи ещё и ревновал меня по-дружески, повторял, что не допустит, чтобы меня кто-то обидел. Вот я и молчала.
Как же круто! Мы снова сможем говорить обо всём, делиться самым сокровенным. И как же здорово осознавать, что лучший друг испытывает то же, что и я. Что он влюблён в эту его Кейшу так же, как и я в Арчи.

Он рассказал мне о ней. О том, как они познакомились, как теперь общаются, как созваниваются каждую минуту, встречаются каждый день. Сколько он сказал? Всего неделя прошла? Что ж, я рада, что в столь короткий срок они уже так сошлись.
А я наконец-то рассказала об Арчи. Почему-то до сих пор мне было неловко говорить с Луи на эту тему. Мне будто неудобно было хвастать отношениями перед одиноким парнем.
Пересмешник: Я же говорил, что ты влюбилась. А ты отнекивалась.
вилkа: Тогда я ещё и сама не понимала.
Вру, конечно. Всё я понимала, причём гораздо раньше. Но почему-то не хотела признавать, что Луи прав.

А теперь не хочется признавать, что кроме радости за счастье друга, где-то глубоко внутри меня пробежал лёгкий холодок. Я так привыкла, что Пересмешника мне не приходится ни с кем делить, что он - мой лучший друг, который всегда готов уделить мне минутку. А теперь огромные глыбы времени достанутся Кейше, а я останусь в стороне, чтобы довольствоваться жалкими крохами.

Нет, я не хочу его ревновать, это во мне говорит эгоизм, я понимаю и стараюсь его побороть...
Но всё же отчего-то мне неспокойно думать о том, что Луис Кросс теперь не только мой лучший друг.