Этот разговор тоже случился вечером. Я как раз закончила возиться с документами и раскладывала бумаги по местам, когда в кабинет вошла Риана.
И задала вопрос, который, честно говоря, сразу выбил меня из колеи: я могла рассчитывать услышать такое от нее в пять или десять лет, но не в пятнадцать же!
- Мам, а то что мы язычники – это очень плохо?
- Кто тебе сказал такую чушь? – ну да, на эмоциях ляпнула. Но это ведь и правда чушь. Тем более, если вспомнить, где мы живем и что я вообще-то считаюсь жрицей старшей касты.
- Себастьян. Он сказал, что язычники – это зло. И что он не будет со мной общаться, пока я не одумаюсь и не приму истинную веру.
Я только покачала головой. Сын Жанны, похоже, начал забываться – и забывать, что живет в этом доме исключительно благодаря моему доброму отношению к его матери. Впрочем, прямо сейчас меня больше волновало, как отреагирует Риана.
- И что? Ты собираешься из-за его слов отречься от покровительницы?
- Нет, что ты! Просто мы же столько лет дружили. Неужели мои «заблуждения» - это так плохо, что он готов обо всем забыть?
Ну и слава Старшим. Еще не хватало, чтобы из-за очередной дурости этого оболтуса и Риана начала ходить в загорные храмы.
- Каждый выбирает сам… Ты ведь не станешь общаться с тем, кто, например, лжет через слово. Или с поджигателями.
- Конечно не стану. А поджигатели – вообще убийцы. Как это можно сравнивать?
- Для некоторых людей расхождений в вере достаточно для того же. Среди нас, к слову, такое тоже встречается. Другое дело, что так ли была крепка ваша с Себастьяном дружба, если для него так принципиально твое язычество?
- Но ты ведь учила уважать чужие убеждения.
- Но не в ущерб же своим. К тому же, еще неделю назад он исправно пел у алтаря Шелесту и думать не думал ни о какой смене убеждений. Уверена, весь его религиозный пыл объясняется желанием досадить матери.
- И ты ничего не можешь с этим сделать?
- С тех пор как тетя Жанна сменила фамилию, обозначив тем самым окончательный переход из рода ан Граев – почти ничего.
- Но ты же глава рода!
- Рода ан Грай. А Жанна с момента первого своего замужества носит фамилию Стокемп. У меня с ее старшим нет кровного родства, жреческий сан ему безразличен, а в его воспитании я, исполняя данное его матери слово, участия не принимала.
- А как хозяйка дома?
- Могу пообещать выгнать его, если он еще раз попытается брякнуть что-то подобное. Могу даже выполнить эту угрозу. Ты этого хочешь?
- Нет… Конечно, я этого не хочу! Просто неприятно слушать.
- Понимаю. Хотя доступ к некоторым комнатам все-таки нужно будет запретить.
- Из-за того, что он мне сказал? Не нужно, я сама разберусь.
- Из-за того, что он это вообще сказал. Там, где я провожу обряды, пусть и малые, не требуется присутствие агрессивного служителя иных богов. По той же причине, к слову, меня не пускают в их храмы.
- Тете Жанне все равно это не понравится.
- Тете Жанне придется смириться. То что она чувствует себя виноватой перед сыном за роман с Истаром – не повод создавать проблемы остальным.
- А я и не знала, что ты не одобряешь их роман…
- Я не одобряю то, что с момента его начала она окончательно распустила своего старшего. Если до того она хоть как-то его наказывала, теперь слово резкое сказать боится. Ну подумаешь увидел мальчик, как они целуются – это ведь не катастрофа.
- Ну мне бы не понравилось, если бы ты целовалась с дядей Истаром.
- Мне тоже, уж поверь. Но я сомневаюсь, что мой роман с директором твоей школы нанес бы тебе какую-то жуткую травму.
Риана смеется. Ну да, звучит и правда забавно. Директор их школы – лысоватый мужчина ну очень средних лет, не отличающийся ни хорошей физической формой, ни каким-то особенным обаянием, да еще и трясущийся за свою репутацию чуть не больше, чем за репутацию школы.
Даже если бы я вдруг решила, что мне стоит найти «нормального мужа», он был бы, наверное. последним, на кого я обратила бы внимание. А еще он женат – и уделяет семейным ценностям даже слишком много внимания. На столько много, что на ужин с ним пришлось позвать Истара, дабы доказать, что у бедной растущей без отца крохи имеется в жизни образец достойного мужского поведения (я, разумеется, убеждена, что Лоэгнгрин куда лучше, но Лоэнгрина не было, а Истар выглядит достаточно убедительно).
- Ну это мне тоже не понравилось бы. У нас же есть папа.
- Но закатывать показательные истерики ты бы тоже не стала, я надеюсь.
- Если бы я попыталась, ты бы точно не отпустила меня в поход.
- Вполне возможно. А речь о чем-то конкретном?
А вот теперь она мнется гораздо сильнее. Похоже с этим самым «конкретным» что-то серьезно не так – или есть что-то, что мне очень не понравится.
- Да… Понимаешь… В общем, меня приглашают… Ладно, не приглашают, но согласны взять в одну экспедицию. И не смотри так скептически – в самую настоящую. Конечно, ничего экстремального или особо многообещающего – обычные замеры и краткосрочные наблюдения. У нас в горах столько аномалий, что последние сто лет никто даже выводов делать не пытался – просто собирают материал, надеясь выявить закономерности. Район изученный, у самых холмов…
- Это в обход идти?
- Да нет, через холмы нас проведут несколько местных. Уж не знаю, как они договорились.
- И в качестве кого тебя берут?
- Ну в качестве кого они могут меня взять в мои пятнадцать? Принеси-подай-собери-свари-сгинь-не мешайся. Но это ведь все равно экспедиция! В горы! Настоящая! Исследовать мне ничего не дадут, это ясно, но я хоть посмотрю на работу ученых. А еще в случае чего смогу сказать, что уже участвовала и благодаря этому, возможно, попаду в следующую.
У девочки так горят глаза, что я даже не пытаюсь скрыть улыбку. Она уже сейчас счастлива. От одной мысли, что может туда попасть.
- Хорошо, а в чем загвоздка?
- Мы вернемся в октябре.
- Месяц-два пропусков в школе…
- Я нагоню! Я уже спрашивала некоторых преподавателей – они согласны дать списки литературы и упражнений для дополнительных занятий. Приеду, сдам все контрольные – и мне зачтут четверть. Если ты подтвердишь свое согласие…
- А как ты планируешь эти контрольные сдать?
- До отправления еще куча времени – пол года почти. Буду усиленно заниматься, переведу конспекты в электронный вид – думаю, там тоже удастся урывать пару часов в день на повторения… Мама, я тебе обещаю – наизнанку вывернусь, но четверть закрою, только отпусти.
Ну и что я могла сказать? В конце концов, Риана не так часто о чем-то меня просила, чтобы отказать ей сейчас. К тому же, это ведь может послужить отличной проверкой. Проверкой умения правильно ставить себе цель – и добиваться ее. И что за беда, если в табеле за четверть вдруг появятся тройки? За то девочка испытает свои силы, а заодно и мне их продемонстрирует.
- Хорошо, если тебе это так важно – можешь ехать. В школе я договорюсь, а вот бумаги от организаторов сама принесешь. Наверняка ведь надо подписать какое-то согласие, чтобы тебя вообще взяли.
- Спасибо, мамочка!
Видимо, для Рианы этот поход действительно очень важен. Ученый-исследователь? Да еще лазающий по горам? Честно говоря, не такой профессии я ожидала от своей хрупкой принцессы, но если это действительно ее взвешенный и осознанный выбор – так тому и быть.
- Егоза ты моя. Парня своего уже обрадовала?
- Не-а. Никого не радовала. Хотела сначала точно узнать, что поеду.
- Сглазить боялась?
Мы смеемся обе, а потом Риана убегает к телефону, дабы обрадовать всех заинтересованных, а я возвращаюсь к бумагам, не слишком-то отгоняя настойчивую мысль, шепчущую, что если выгнать Себастьяна – Риана станет только счастливее. В конце концов, раз так хочет – пусть почувствует всю прелесть притеснений и гонений. А заодно раз и навсегда усвоит, в каком мире живет – и до чего могут довести в наших условиях столь радикальные взгляды.
Техническо (снова небольшое).
Ну собственно технического у нас только взросление Рианы (есть еще взросление Себастьяна, но его мы пожалуй оставим для того отчета, в котором о нем будет подробнее).
