- Есть ли у вас уже опыт написания статей, мистер... – главный редактор «Академического вестника» принялся шелестеть бумагами. Я молча наблюдал за тем, как он перебирает документы своими тонкими высушенными пальцами, как вдруг встрепенулся и поправил очки:
- Хагенштрем, мистер Глетчер. Меня зовут Даниель Хагенштрем, - представился я, - я писал кое-какие заметки в школьную газету. Говорили, что у меня неплохо получалось.
Тот слабо кивнул, вновь погрузившись в раздумья. Он вновь принялся шуршать бумагами, перебирая их дрожащими пальцами. Вены на его руках были такими большими, что казалось, они сейчас лопнут. Я на всякий случай сделал шаг назад, чтобы кровавый фонтан меня, в случае чего, не задел.
Идея пойти работать в журнал пришла спонтанно. Летом мы с сестрой решили не возвращаться в Торвилль, чтобы подзаработать немного на территории кампуса – Юльхен быстро устроилась официанткой в ближайшую забегаловку, я же, не найдя применения своим умственным способностям, решил попробовать себя в роли журналиста. Пожалуй, идти в такое серьезное издание с минимумом опыта было несколько самонадеянно с моей стороны, но мысль о том, что таким образом я смогу несколько подняться в глазах Меты неплохо подстёгивала.
«Решайся уже быстрее, старый хрыч» мысленно пнул его я, и тот, словно услышав меня, поднял глаза.
- Вы случайно состоите в родстве с покойным Николасом Хагенштремом, Даниель?
- Он мой дед, - бесхитростно ответил я. Обращение ко мне по имени почему-то неприятно резануло.
- О, это ведь замечательно! – Глетчер заметно оживился, - вы ведь знаете о съемках десятого сезона сериала «Антония» в Тотенбурге? Было бы здорово, если бы вы съездили туда и написали об этом статью. Интервью с актёрским составом тоже было бы не лишним.
Глетчер вновь посмотрел на меня, очевидно, ожидая какого-то ответа.
- Насколько я знаю, они не любят журналистов, - я зашаркал ножкой, надеясь, что это придаст мне убедительности, - я не слышал, чтобы они давали интервью.
- В том-то и дело! – оживленность в голове Глетчера определенно начала меня нервировать, - мы могли бы выпустить сенсацию! Это был бы неплохой шанс для вас доказать, стоите ли вы того, чтобы работать в нашем коллективе. Я позабочусь о билетах для вас, мистер Хагенштрем. Вы ведь свободны в следующем месяце?
Я смотрел на него несколько секунд, пытаясь по его взгляду понять, что мне будет за отказ. «Ничего хорошего» ответили глаза, и я обреченно кивнул.
«Работа в «Вестнике» на дороге не валяется» мысленно утешил себя я, выходя из здания редакции «да и Мета, возможно, наконец, обратит на меня внима...»
- Эй, Дэнни! – я вздрогнул и обернулся.
Мета стояла у угла, опираясь на стену. Глаза у неё блестели, как бывает у больных горячкой. Две серые горящие жемчужины.
- Ты не очень занят?
Я мотнул головой. Ноги намертво приклеились к земле, язык к нёбу, а руки к карманам, выражая немедленную готовность предоставить ей любую помощь. Та, глядя на меня, улыбнулась.
- У меня есть кое-что для Кая, папка с документами в моей комнате. Я забыла отдать ему во время прошлого собрания. Не мог бы ты зайти ко мне и забрать её?
Я быстро кивнул, тут же с наслаждением отметив, как красиво расплываются в улыбке её губы.
Мета шла чуть впереди. Я тщетно пытался придумать тему для разговора – спрашивать о документах мне показалось невежливым, а других точек соприкосновения у нас не наблюдалось. Она, впрочем, не особо тяготилась моим молчанием. Она даже не оглядывалась назад – была уверена, что я иду следом. И спустя минут пять я расслабился – просто смотрел на ее узкую спину, на то, как двигалось её тело при ходьбе, как развивались её волосы – ветер дул вправо, и она то и дело пыталась перебросить влево хоть часть непослушных прядей.
Мне не нравилось, как прямо, как независимо она держится – в этом было что-то от наших симлендских женщин, которые испокон веков тащили на себе симлендские семьи, симлендских детей и симлендских мужчин. Так утром уходила мама – рывком вставая из-за стола, и на ходу доставая ключи от машины; так возвращалась со школы Юльхен – и чем больше подружек она приводила с собой, тем прямее, тем горделивее был её стан. «Посмотрите на меня, я могу всё сама, я готова тащить на себе всех, кто во мне нуждается, и подмять под себя тех, кто собирается мне помешать» читалось в каждом её движении.
Я вновь посмотрел на Мету и на этот раз почему-то вздохнул с облегчением – нет, она совсем не такая. Она просто немного оторвана от мира, как я, когда занимаюсь каким-нибудь исследованием. Но она не симлендская ломовая лошадь, нет. Ей точно кто-то нужен. Кто-то кроме неё самой.
- Сюда, - Мета указала на дверь своего коттеджа, приглашая меня войти.
Я с удовольствием отметил, что он был пуст – наличие очаровательных дергийских соседей Меты испортили бы мне драгоценные минуты пребывания рядом с ней.
- Хочешь чего-то выпить? – она кивнула мне одной рукой на диван и направилась к холодильнику.
- Нет, спасибо, - ответил я ей. На самом деле, выпивка была неплохим поводом задержаться здесь, но я не знал, что принято пить в их компании, и решил отказаться на всякий случай. Мета, впрочем, поняла мой отказ по-своему и всё же принесла поднос с пивом в жестяных банках.
- Не скромничай, чего ты, - она игриво толкнула меня плечом, - у меня ещё много. Я вообще не люблю, но не хочу, чтобы брату слишком много досталось.
Я улыбнулся, подумав про себя, что все братья и сёстры, пожалуй, где-то похожи.
- Твой брат ведь не знает о том, что ты... – я запнулся, решив, что спросил бестактность. Но Мета и бровью не повела.
- Нет, все думают, что я за них, - Мета открыла банку и сделала глоток. Она пила быстро, жадно, словно пиво сейчас отберут. Глядя на каплю, стекающую по её щеке, затем шее и после спускающуюся на грудь, я невольно сглотнул.
Слегка осмелев, я всё же рискнул спросить:
- И...что ты сделаешь, если мы выиграем? Если ты окажешься по разные стороны баррикад со своей семьёй?
Мета пожала плечами.
- Что в них особенного? Только то, что у нас общие гены? – она со звоном поставила банку обратно на стол – подумать только, откуда в этой хрупкой девчушке столько силы? - главное – это то, во что ты веришь. Разве не так?
Я незамедлительно кивнул, но внутри меня что-то тут же запротестовало. Нет, лотарио возьми, главное не это. Неужели я выбрал бы партию, а не родную мать-протодергийку, если бы пришлось делать такой выбор?
Но эта мысль, впрочем, не успела занять меня надолго. Привычное тепло, разливавшееся по моему телу всякий раз, когда Мета оказывалась рядом, превратилось теперь в дюжину сердец, бьющихся в разных местах моего тела – весь мой организм будто принялся с жаром качать кровь, что румянцем заливала сейчас мои щёки.
Мета сидела какое-то время, опустив глаза, а затем вновь обернулась ко мне. Серые жемчужины смотрели на меня несколько секунд, не моргая. А затем Мета закрыла их и потянулась ко мне. Дюжина моих сердец вдруг разом остановились, когда я почувствовал прикосновение её губ на своих.
Тысяча мыслей успела пронестись в моей голове, пока она медленно скользила языком по моему нёбу – разыгрывает ли она меня? Пьяна ли она? Что сделает Симус, если придет прямо сейчас? Имею ли я право теперь положить руку на её плечо?
Мета, заметив моё замешательство, первая обняла меня за шею и легко толкнула рукой в грудь, вынуждая занять горизонтальное положение – и только теперь я заставил себя отстраниться.
- Эй, что ты делаешь, Мета, подожди!
На её лице застыло недоумённое выражение.
- Да брось, Дэнни, я же вижу, что нравлюсь тебе. Если ты беспокоишься о брате, то он будет только через два часа. Мы успеем.
- Нет, стой, ты не поняла, - я положил руку на её плечо, не давая приблизиться ко мне, и в то же время наслаждаясь теплом её кожи под своей ладонью, - я не могу, понимаешь? У нас не принято вести половую жизнь до брака. Извини, что говорю это тебе, не то чтобы я не хотел, просто я не могу не ска...
- Подожди, Дэнни, ты что, девственник? – Мета так выделила последнее слово, что мне почти неловко было бы сказать ей «да». Лотарио, это было просто невозможно.
Я опустил голову, избегая смотреть ей в глаза.
- В нашей стране считается, что те, кто вступает в половые отношения до брака, изменяет своему будущему супругу. Это лишает человека право на счастливую семью в будущем, - протараторил я заученные строчки, что вбивали нам в голову на уроках полового воспитания в школе.
- Ну что за глупости, - Мета закатила глаза, - мои родители вообще никогда не были женаты. Но они уже много лет счастливы вместе. Вот что вы цепляетесь к дурацким формальностям? Я же вижу, что ты хочешь. Я тоже хочу.
Сердце, безжалостно остановленное её внезапным поцелуем, забилось вновь, разбуженное её последней фразой. Рука, уверенно сжимавшая её плечо, обмякла, и Мета улыбнулась, почувствовав несопротивление.
- Вот так бы сразу, - она одним движением уложила меня на диван, нависнув сверху, - не переживай, ты быстро научишься. Я всё тебе покажу.
Она вновь склонилась ко мне, и я позволил себе ни о чём не думать. Моё тело тонуло в сером жемчужном море и мне больше не хотелось его спасать.
****
Я легонько скрипнул дверью, но Юльхен даже не обернулась. Её взгляд был всё так же прикован к экрану.
- Что, нагулялся, малыш Дэнни? – пробормотала она, как всегда безошибочно вычислив меня по звукам моих шагов.
Я грустно усмехнулся. «Малыш Дэнни». Уменьшительно-ласкательное производное от имени и это непременное «малыш» - так было принято называть младших братьев в молодёжных сериалах, которые она любила смотреть. Мне подумалось, что Юльхен стала чувствовать себя значительно увереннее с момента поступления. Но это чувство всё ещё нуждалось в серьёзном подкреплении – например, такими вот подначками. «Малыш Дэнни». До этого момента никогда не задумывался, как сильно телевидение может влиять на нашу жизнь, но, пожалуй, это нелепое подражательство было свойственно многим. Мама тоже любила подобную театральность. Стоило сестре задержаться где-нибудь дольше положенного, как она вскакивала, деловито откидывая волосы со лба, и заявляла: «Больше никаких ночных прогулок, юная леди!». Ну точь в точь как героини позорных мыльных опер прошлого века. Каким-то образом «юной леди» удалось мутировать в «малыша Дэнни» в голове Юльхен, удовлетворяя одним махом и её потребность в драме, и желание быть похожей на мать.
- И мы поздравляем Элизабет Кранц, которая получает чек на триста тысяч симолеонов! Поздравляем Элизабет! – с экрана радостно улыбался ведущий телешоу «Длинный симолеон», - что вы сейчас чувствуете, Элизабет?
Элизабет тяжело дышала и улыбалась, обмахивая рукой раскрасневшиеся щёки. Глядя на дородный стан Элизабет, едва умещавшийся на два стула, я где-то даже порадовался за неё – пожалуй, у этой женщины не так уж часто возникали поводы счастливо улыбаться.
- Я ведь совершенно не думала, что могу выиграть! – смахнув слезинку, восклицала она, - это, вероятно, Пресвятая Белла решила вознаградить меня за все мои добродетели! Или нет! Это какой-то добрый джин! Я просто уверена, что это был джин!
- Вот дура, - фыркнула Юльхен и переключила канал.
А я вдруг застыл на месте. Слово «джин» намертво врезалось мне в сознание, словно заставляя мозг работать, как отлаженный механизм. Я почти слышал, как поскрипывали шестеренки у меня в голове.
Джин. Джин, лотарио побери. Это ведь элементарно. Я пулей понёсся в свою комнату, попутно ударяясь конечностями о мебель и отчаянно ругаясь.
Мистер Майклз сидел на столе, точно таким же, каким я его и оставил.
- Это ведь из-за тебя, да? – неуверенно произнёс я, - ты заставил Мету на это пойти?
Мои руки всё ещё хранили тепло её тела, которое теперь вдруг показалось фальшивым, ненастоящим. И в то же время всё внутри меня заливала сладкая эйфория. Что если правда? Если он и правда может исполнить всё, что я захочу? Это ведь безграничные возможности!
Мистер Майклз не двигался, тяжелая ткань, неспособная побороть силу притяжения, плохо держала форму, и тряпичная фигурка почти распласталась на поверхности тумбочки.
- Я тебе не верю, - усмехнулся я. Ну правда, разве мог он оставаться таким неподвижным, выполнив такую сложную работу?
Я тихонько притворил дверь, не желая ему мешать. Всё вдруг стало гораздо проще.
****
Я всегда думал, что буду рассказывать Каю обо всех своих приключениях с девушками. Я не особо надеялся, что первый попробую секс – но в своих фантазиях не раз представлял, что всё будет именно так: я в подробностях, со снисходительностью опытного ловеласа буду рассказывать о том, как всё было, а он будет восхищённо заглядывать мне в рот и завидовать, завидовать, завидовать!
На деле же всё вышло совсем не так. Мне вдруг захотелось сохранить для нас с Метой интимность, не пускать никого на территорию, которую я мысленно обозначил как нашу.
Поначалу я опасался, что Кай будет ревновать – я не был до конца уверен, что между ними ничего не было. Но он, похоже, был искренне за меня рад – даже испытывал некую гордость за меня. Теперь он то и дело похлопывал меня по плечу и подмигивал, когда Мета проходила мимо – и я совершенно расслабился на этот счёт.
Поведение Меты на собраниях «Андер» заметно изменилось – теперь я был тем, кому она клала голову на плечо, если устала, я был первым, с кем она завязывала разговоры, когда переступала порог нашего коттеджа и целовала меня на прощанье – без показательной демонстративности, но и не таясь.
И мне это нравилось. Среди дергийцев мы оба по умолчанию делали вид, что не знаем друг друга, но среди своих она даже не пыталась скрыть, что между нами что-то есть.
Впрочем, это «что-то» всё ещё плохо поддавалось определению. Я не был уверен, настоящая мы пара или нет – пусть необходимость скрываться и ограничивала нас в некотором плане, но я не считал это действительно серьезной причиной. Напротив, ситуация могла бы показаться даже романтичной, но, очевидно, Мета смотрела на этот вопрос по-другому.
Мы разговаривали, чаще о делах партии, она смеялась над моими шутками, угощала меня алкогольными напитками а ещё делила со мной постель время от времени. Свиданий, долгих телефонных разговоров и ласковых прозвищ в наших отношениях не наблюдалось.
- Ты дурак, Дэн, - фыркал Кай, попивая провезенное контрабандой пиво, - какой же ты дурак! Девушек, не клюющих мозг всякой романтической чушью, днём с огнём не сыщешь! Хватай её и женись, пока не увёл кто-то поумнее тебя!
- Она отвергает официальный брак, - пробурчал я в ответ. Да уж, если нам с Метой суждено быть вместе, то, пожалуй, мне не светит обрадовать родителей красивой свадебной церемонией и скромной девственной невестой. Вероятно, мы будем жить в трейлере, ходить на политические митинги, выращивать марихуану на заднем дворе, а вместо детей у нас будут собаки, которых она будет любить больше, чем меня.
- Не кисни, - приободрил меня Кай, - ты ещё поймёшь как тебе повезло. Без обид, братишка, но до тебя часто медленно доходит. К слову, запиши номер Элисон Файт!
Кай сунул мне в руки визитную карточку.
- В Тотенбурге небезопасно. Может понадобиться помощь. Обращайся к ней, если что.
Я кивнул и уныло побрёл к себе. Бросив куртку на покрывало, я переслушал запись на автоответчике от Меты, которая холодно сообщала, что на следующее собрание может опоздать.
От скуки я взял в руки Мистера Майклза и сильно сжал. Мне даже показалось, что он сдавленно пискнул в ответ на это моё движение.
- Ты хорошо поработал, парень, но мне этого мало, - произнёс я, чувствуя себя последним идиотом, - сделай так, чтобы я был нужен кому-то по-настоящему, а? Чтобы без меня не могли обойтись, а не просто приглашали провести ночь пару раз в неделю. Справишься?
Я бросил куклу на кровать, почему-то избегая смотреть ей в глаза. Ответом мне было красноватое сияние.
