Спустя несколько дней, Гилберт Маркхем внезапно решил отправиться на холм Уайлдфелл пострелять диких ворон.
Он поднимался вверх мимо суходола и изгородей, вытесанных из грубых камней, пока не увидел одинокого светловолосого малыша с пронзительно синими глазами.
Малыш попытался было забраться на старое дерево, но зацепился за ветви и повис в нескольких дюймах над землей.
Гилберт поспешил на помощь и подхватил истошно вопящего ребенка, опустив его на землю.
На шум сейчас же явилась мать ребенка. С выражением бесконечного ужаса на лице она тихо, но яростно сказала «Отдайте мне ребенка!»
Гилберт пробормотал, нахмурившись, что мальчик лишь зацепился за сук и чуть не упал, и что он вовсе не собирался похищать его.
Заключив свое дитя в объятия, миссис Грэхем слегка успокоилась.
И даже снизошла до того, что бы догнать разобиженного Маркхэма, извиниться и представиться ему.
Однако маменька Гилберта и сестрица не теряли времени даром! Оказалось, они успели нанести новой соседке визит, а так как та жила сравнительно недалеко, то вынуждена была взяв маленького Артура с собой, нанести визит ответный. Мальчик вертелся за столом, ему не терпелось поиграть с сеттером Гилберта по имени Санчо.
После пирога с чаем Миссис Маркхэм всецело завладела вниманием гостьи, а маленький Артур, немного смущаясь, подошел к креслу Гилберта, так как под ним спала «собачка».
Скоро они с Маркхэмом уже болтали как закадычные друзья, а матушка расспрашивала молодую вдову, неужели она никогда не оставляет мальчика одна? И всюду берет его с собой?
"Эдак она его страшно избалует!"
Малышу предложили пригубить винца, но он в страхе бежал подальше от чайного столика. Мать объяснила, что поила малыша горячим разбавленным вином, когда тот болел и с тех пор он терпеть не может ни вкуса ни запаха спиртных напитков.
- Но помилуйте! – возмутилась миссис Маркхэм, - ведь вы растите из него совершенного неженку, мальчиков нельзя так воспитывать!
- О нет, я полагаю, что нашла верный способ предостеречь его от порока! – отвечала миссис Грехэм, с нежностью глядя на своего отпрыска.
Миссис Маркхэм попыталась было возражать, но гостья решительно отринула любые аргументы. – Поверьте, - воскликнула она со страстью, - я знаю, что делаю и о чем говорю, если мне удастся справиться хотя бы с этим пороком в столь раннем возрасте, то я смогу почитать себя хорошей матерью!
Гилберт вмешался в их спор, напомнив о том, что лишь укрепив силу воли человека, мать сможет подготовить ребенка к жизни. В ответ миссис Грехэм весьма едко заметила, что в отношении воспитания девочек, он вряд ли бы придерживался подобного мнения.
Затем, оборвав разговор с такой упрямой уверенностью в себе, что молодого человека снова взяла злость, она заявила что уже поздно и им с Артуром пора возвращаться домой.
- Вы, прекрасные дамы, всегда оставляете последнее слово за собой. – обиженно заметил Гилберт. И дама, рассмеявшись, пригласила его как нибудь посетить ее жилище, с тем что бы сказать, все что ему будет угодно по данному поводу.
