Но прошло несколько недель, мистер Хантингтон уехал из поместья и мысли и чувства Хелен стали постепенно оживать. Она постепенно отучила маленького Артура от пагубной привычки пития и сквернословия, кроме того брат, с которым они были в младенчестве разлучены приехал навестить ее. У него во владении все еще оставался старый дом, в котором они оба родились и если бы он только согласился помочь ей перебраться туда, в отдаленный конец страны, отремонтировав несколько комнат для нее и ребенка, этого было бы достаточно. Заметно волнуясь, Хелен начала свой разговор, посвятив Фредерика насколько можно деликатно в особенности поведения своего мужа и свой план побега.
Фредерик ужаснулся, тем не менее, согласился помочь только в самом крайнем случае, ведь подобный поступок, будь он разоблачен, мог погубить ее. Но после некоторых новых подробностей, он согласился произвести новые починки в доме, что бы он был готов к прибытию беглянки, выразив надежду, что Хелен не воспользуется этим, пока обстоятельства окончательно не вынудят ее искать такого выхода.
До чего же приятно было огрубевшей душе Хелен убедиться, что не все представители мужского пола насколько дурны, как те, кого ей приходилось наблюдать все эти годы. Что она может еще надеяться, вырастить своего мальчика похожим на дядю, а не на отца.
Хотя они с Фредериком мало виделись во времена ее замужества, да и до него он лишь раз в год заезжал в Стейнингли, ее сердце тянулось к нему и она надеялась, что они смогут возродить дружбу младенческих лет.
* * *
Лето клонилось к концу, а хозяин поместья все еще не вернулся из Лондона. Зато, Хелен заехали навестить мистер и миссис Хаттерсли. Оказывается, этот господин уже много недель как находился в ссоре с ее мужем, так как ему стал противен образ его жизни, все более ухудшающийся. Он заметил, что и вовсе подумывает перемениться, став примерным семьянином и христианином. Хелен сдержанно похвалила Ральфа Хаттерсли за верное решение, но заметила, что если он не будет твердо держаться своих принципов, его жена никогда не сможет свободно вздохнуть, а будет таять и вянуть от безмолвной тревоги (как уже истаяла за последние пять лет).
Тот ужаснулся подобному открытию, но заверил, что любит жену и ему не хотелось бы быть причиной ее несчастий. «Исправиться не поздно никогда» - заверила его Хелен.
«Миллисент, посмотри, - подозвала подругу хозяйка, - я всего лишь намекнула твоему другу, что ты его любишь, но он делает тебя несчастной и он раскаялся. Тебе не следует сносить безмолвно все его выходки, но наставлять, помогать ему искать свой путь».
И радостная Миллисент порывисто обняла подругу
* * *
В начале октября от Хантингтона наконец пришло известие – он возвращался домой и вез с собой гувернантку для Артура, молодую особу без сколько-нибудь внятных рекомендаций. Хелен поняла, что он специально послал письмо с ближайшей почты, что бы она не смогла ответить и запросить эти рекомендации, да и вообще как-то воспротивиться. На сборы в дорогу оставались считанные часы. Первым делом она написала Фредерику.
Затем переоделась в траур и надписала приготовленные Рейчел чемоданы «миссис Грехем» - девичьей фамилией своей матери.
Схватив в охапку капризничающего Артура, одетого в один из самых скромных своих костюмчиков, она подвела его к дилижансу, около которого уже нетерпеливо поджидала Рейчел, пока грузили багаж. Хелен робко оглянулась на громаду дома, который она покидает, дай Бог, навсегда. Но мешкать было нельзя - всего несколько минут и они бы не успели отъехать и были бы пойманы! Хелен показалось, что она заметила на дороге экипаж Хантингтона и сейчас же закуталась в густую вуаль, которую не поднимала еще 30 миль.
Путь был долгим и к концу они очень устали. Последние семь миль продирались по ужасной дороге, а у подножия холма их багаж скинули в грязь, заявив, что дальше экипаж не проедет. Каменистая тропинка круто поднималась вверх между двумя стенками, сменившими живые изгороди, а Рейчел вдруг сказала, что узнает ее. Остальной путь проделали пешком.
Хелен ужасно боялась, что Фредерик не получил ее письма и их встретят холодные и пустые комнаты. Но вот, они заметили свет в решетчатом окне сбоку дома.
Это оказалась кухня, которую устроили в бывшей посудомойной. Рейчел сейчас же принялась разжигать очаг, а Хелен умылась с дороги.
Пока Рейчел готовила нехитрый ужин из припасов, которые оставил им Фредерик, Хелен с сыном осматривали маленький сад, весело рассуждая, что они посадят сюда уже завтра.
Наконец, горячая пища и тепло заставили путников поверить, что они достигли безопасного приюта.
Для них было приготовлено две спальни на втором этаже, Хелен была рада подняться по угрюмой каменной лестнице и лечь спать на столь же угрюмой старомодной кровати рядом с ее маленьким Артуром.
Их новое жилище кроме кухни и спален состояло еще из двух гостиных – одной просторной и еще одной поменьше. Мебели было мало и почти вся она была старинная, тяжеловесная из мореного дуба. День встретил их густыми клубами осеннего тумана, но взгляд изгнанницы всюду словно бы находил подтверждение пьянящему чувству надежды и свободы, они с Артуром сейчас же решили пролистать несколько книг из маленького шкафа, который был им предоставлен.
Брат приехал в то же утро и провел в доме несколько приятных часов, но ему нелегко было выбирать время для визитов, которые необходимо тщательно скрывать.
В маленькой гостиной Хелен тут же установила свой мольберт и устроила мастерскую и в конце концов они вполне уютно устроились в своем новом доме, она усердно трудилась, что бы вернуть Фредерику все, что он израсходовал на нее.
