Гардероб Шэрон обновился куда быстрей, чем планировала Фрея, и до прибытия парохода, который должен доставить их домой, оставалось еще целых два часа, которые они решили скоротать на живописном пляжике недалеко от нужного пирса. Только ступив на теплый белый песок, общительная восьмилетняя девочка присмотрела себе знакомых. Двое темнокожих мальчиков лет десяти стояли возле пальмы, с пользой проводя последние свободные деньки перед школой: один рубился в какую-то игрушку на своем телефоне, второй наблюдал за этим и давал советы.
- Блин, он не допрыгнет даже, как мне пройти этот уровень?
- Попробуй сначала разогнаться вот прям со всей силы…
- Да нифига не получается, пробовал!
Шэрон подбежала к ним, встала на носочки и бесцеремонно заглянула в телефон из-за плеча играющего. Фрея пошла за ней.
- Дайте покажу, я это прошла уже!
Парнишка спрятал свой телефон и повернулся к маленькому недоразумению, прервавшему их занятие. Его друг запрятал руки в карманы, исподлобья глядя на Шэрон.
- Ишь какая умная тут нашлась! Мелкая девчонка, - фыркнул тот, кто играл.
- Нет, не умная, это вы глупые, - захохотала Шэрон. - Такой простой уровень пройти не можете.
- Ну вот, покажи нам, как его проходить, зануда, - ей протянули телефон.
- Мамуля, я поиграю немножко, хорошо? – очаровательно улыбнулась дочь.
- Конечно, милая, только про пароход не забудь, - кивнула Фрея.
Она присела отдохнуть на лавочку неподалеку, наблюдая за тем, как дочь очаровывает новых знакомых. Поза одного из парнишек быстро сменилась из задиристой в открытую, и скоро они все втроем дружненько с чего-то смеялись. Какая же обаятельная ее малышка Шэрон…
Недалеко от Фреи прошла девочка лет пятнадцати, мигом привлекшая ее внимание. Короткие волосы подростка были выкрашены в ужаснейший ярко-красный цвет с розовыми вкраплениями, а еще на ней была маленькая юбка, не скрывающая бледные тощие ноги с острыми коленками, и синяя маечка с кучей вырезов, которая смотрелась бы наиболее уместно в каком-нибудь молодежном фантастическом фильме – и что за странные вещи одевают нынче подростки? Рядом с девочкой шла высокая, неплохо одетая женщина с короткой стрижкой, видимо, ее мать. «И как она позволила своей дочери сотворить такой кошмар с волосами?» - подумала Фрея. Эта женщина казалась ей смутно знакомой, словно из далекого-далекого прошлого, где-то Фрея уже видела эту кривоватую утиную походку и быстрые движения… Тут парочка остановилась неподалеку, высокая дама повернулась, и у Фреи отвисла челюсть. Да это же Лаура!
Сколько лет уже прошло с того самого суда, закончившегося жуткой ссорой, после которой они с Леоной навсегда вычеркнули Лауру из своей жизни? Страшно подумать, казалось, прошла целая жизнь… Теперь Фрея смотрела на младшую из своих кузин и думала – подойти или лучше сделать вид, что вовсе ее не заметила? А почему бы и не подойти? В конце-концов, столько времени прошло, все уже давным-давно должно было забыться, тем более конфликт был вовсе не с Фреей. У младшей кузины уже почти взрослая дочь, у Фреи тоже дети подрастают… Она вдруг поняла, кого в этом тандеме не хватает – Коула, того самого парня, которого Лаура так любила, буквально до безумия, не замечая никаких недостатков. Интересно, где он? Если они отдыхают на курорте семьей, почему отсутствует муж и отец? Или он сидит в отеле, или еще где, пока его жена и дочь пошли на пляж? Пока Фрея размышляла, девчонка с красными волосами успела что-то обсудить с мамой и убежала к кабинкам для переодевания. И Фрея решилась.
- Лаура, ты ли это? – громко спросила она, стремительно подходя к кузине.
Она обернулась на зов, тоже узнала сестру через пару секунд внимательного изучения, и была явно ошарашена.
- Фрея?
Оправившись от первого шока, кузина опустила глаза и принялась нервно теребить свой браслетик из искусственного жемчуга. Фрея тем временем разглядывала Лауру. Когда-то они с Леоной считали ее дурнушкой, так что она даже представить себе не могла, что сестра может быть такой красивой. В свои сорок она выглядела даже лучше, чем когда-то в двадцать, несмотря на утраченную свежесть кожи и морщинки. Она все еще была полноватой, но теперь язык не поворачивался назвать ее толстушкой. Красивая стрижка, рыжеватый цвет волос, который очень ей шел, модная одежда, и самое главное – ее глаза избавились от вечно недовольного выражения, которое было в них раньше и очень портило молодую девушку. Она была счастлива, спокойна и почему-то это становилось понятно с первого взгляда.
- Лаура, ты потрясающе выглядишь! – вырвалось у Фреи против ее воли. – Что с тобой случилось?
Лаура нерешительно взглянула сестре в глаза, потом нервно хохотнула.
- Да так, немножко пересмотрела жизненные приоритеты.
- Это ты про Коула, что ли? Вы… - да кто ее за язык тянет?
- Развелись, давно, восемь лет назад, - Лаура вдруг запнулась. – Фрея, я знаю, что была полной дурой в молодости и так цеплялась за этого придурка, и что мне следовало уже давным-давно найти вас с Леоной и… Просто мне было стыдно, я понятия не имела, как это все объяснить, как извиниться, понимаешь? - она умоляюще смотрела на сестру.
Фрея ободряюще улыбнулась. Может, Леона на ее месте и чувствовала бы какие-то остатки обиды и злости или даже больше, но ей было все равно.
- Брось ты, сколько воды уже утекло. Главное, что сейчас у тебя все хорошо. Давай посидим, - и сестры направились к лавочке, на которой еще пару минут назад сидела Фрея.
- Я видела Леону по телеку, и фото в журналах тоже. Она сейчас вроде модели и ведущей, да? Похоже, у нее все круто, муж такой молоденький красавчик, - сказала Лаура. Ее голос звучал как-то натянуто.
- Если честно, нет, - усмехнулась Фрея. – Думаю, ты знаешь, что она недавно развелась с молоденьким красавчиком и это было очень неожиданно и неприятно для нее.
- Не завидую я ей… Теперь, по крайней мере, - Лаура бросила быстрый взгляд на собеседницу. – Черт, как вспомню молодость, как же я ее ненавидела… А теперь понимаю, что у нас с ней совершенно разные дороги, и ни к чему оценивать чужие жизни, лучше за своей следить.
- Ну и как она сейчас? Твоя жизнь.
- Честно сказать? – Лаура широко улыбнулась. – Никогда раньше не думала, что после развода все может заиграть такими яркими красками. Я словно родилась заново.
- Так ты же обожала Коула. Что тебя в нем так разочаровало? - как Фрея ни старалась, доля сарказма все равно проникла в ее тон.
Лаура ухмыльнулась и откинулась на спинку лавочки, приготовившись к длинному повествованию.
- Тебе правда интересно? Тогда расскажу. О да, я его обожала. Готова была ноги ему лизать, лишь бы он был со мной. Слава Богу, я не позволила ему распоряжаться всем моим наследством, видимо, интуиция сработала, раз уж мозги решили отключиться. Коул стал военным, как и его тупой папаша, а еще он почему-то не захотел, чтобы его жена работала. А я хотела быть программистом, плюс у меня в универе появилось несколько друзей-парней, к которым он меня жутко ревновал. Я забрала документы после третьего курса, стала сидеть дома, хоть мне это и не нравилось. Чтобы не скучать и заниматься любимым делом, выполняла заказы по интернету, училась сама… Ты бы видела, как он взбеленился, когда об этом узнал!
- Что ему не нравилось? – Фрея приподняла брови. – Жена должна быть исключительно домохозяйкой? Больше никаких интересов?
- Ну, он хотел сделать из меня покорную клушу, как стало понятно позже. Коул редкий эгоист, но я когда люблю, увы, отдаюсь человеку полностью и без остатка. Да, меня раздражало порой его поведение, но я ничего ему не говорила, не хотела злить, а уж тем более потерять. Он мне изменял, а я предпочитала убеждать себя в том, что его форма не пахнет чужими женскими духами, что это мне кажется! – горько воскликнула сестра. – Он шикарно шифровался, и если бы не это, я бы ничего и не заподозрила. Да только хронический гайморит его подвел.
- Это ужасно, но... Лаура, - Фрея сочувственно взглянула на сестру. – Коул же всегда таким был. Вспомни то время, когда вы просто встречались, он и тогда тебе изменял.
- Увы, всегда, - вздохнула она. - Потом родилась Салли, и знаешь что? Я переключилась, полностью. В детстве у нее были проблемы с сердцем, мы буквально жили в больницах, и это жутко не нравилось Коулу. И, когда нам пригрозило очередное вынужденное переселение в стационар, он не сдержался, возмутился, мол, что, опять? Меня будто ледяной водой окатили. Этой фразы и тона я ему не смогла простить никогда. В последующие пару лет наши отношения только портились, и в конце-концов я решила все закончить. Салли тогда расстроилась, конечно, плакала, но я думаю, что лучше пусть родители живут отдельно, чем постоянно ссорятся, тем более она иногда приезжает жить к папе. Мы с ней переехали в Твинбрук, а Коул так и остался в Энекаере. Я подняла все старые связи, и устроилась в одну компанию, работаем над написанием крупной программы для инженеров-проектировщиков, мне очень нравится. Салли вот выросла почти, творческим человеком становится, рисовать очень любит.
- А сейчас ты замужем или встречаешься с кем-то?
- Ну, с одним не сошлись характерами, плюс он беден, как церковная мышь, - Лаура презрительно фыркнула. - А замуж я не хочу, семейная жизнь мне не очень понравилась. А вообще у нас в команде есть один мужчина, он мне немножко нравится, - она смутилась.
- Нууу, а ты ему?
– И я ему, похоже, тоже. На свидания зовет, вот, побрякушку подарил, - и она показала Фрее свой браслет. – А еще он успешен, с машиной, квартирой, на женщинах своих не экономит, все, что захотят, достанет, так и надо. Но служебные романы я никогда не одобряла. Вот переведут его на другой проект, тогда и посмотрим.
Фрея ощущала, как в ней поднимается волна неясных светлых чувств, и не сразу поняла, что просто рада за Лауру. Кузина была такой гармоничной и счастливой женщиной… Наконец-то она уверена в себе, раскрылась, избавилась от комплексов.
- А ты как? Тоже в отпуске, сама? Как жизнь, дети есть, замуж вышла?
- Нет, я на соседнем острове живу, вон моя дочурка, ждем парохода, - улыбнулась Фрея. – Я замужем за бизнесменом, сын еще есть, собираемся отправить его в элитную гимназию в Бриджпорт, а то он дико умный, хотя тот еще хулиган.
Лаура расхохоталась и откинула непослушную длинную челку назад.
- Ох, как я тебя понимаю… К сожалению, Салли кроме бурного творческого нрава досталось еще и мое упрямство. Что она вбила себе в голову, выбивается только дубинкой, да и то не всегда. Ты заметила ее волосы?
- Сразу же увидела, - хмыкнула Фрея. - Еще и подумала, как ей только родители позволили.
- А она и не спрашивала позволения. Пришла с этим кошмаром на голове, и поставила меня перед фактом, наслаждаясь тем, как я чуть ли в обморок не падаю. Но вообще она меня слушается, во всем, кроме внешнего вида. Мы с ней словно подружки. Вот, отдыхаем вместе.
- Так это замечательно. Сын тоже меня слушает, но папа – это папа, он царь и бог, - улыбнулась Фрея. Перед ней возник образ Тео с маленьким Руди на руках, и она ощутила прилив нежности.
- Вижу, у тебя все хорошо, брак счастливый, - улыбнулась Лаура. – Я очень рада за тебя.
Фрея помнила ее как жуткую подхалимку, которая постоянно настраивала дядю и тетю против своей родной сестры, потрясающе умела льстить и создавать о себе хорошее впечатление, поэтому сначала немного настороженно отнеслась к ее хвалебным словам. Но, похоже, Лаура говорит вполне себе от чистого сердца, поэтому Фрея улыбнулась ей в ответ:
- И я за тебя. Ты молодец, правда.
- Спасибо. Ну… может, телефонами обменяемся? И ты бы не могла мне дать контакты Леоны? – спросила она, в ее голосе снова появилось смущение. – Хочу встретиться, извиниться перед ней. Я считала ее шалавой, пыталась лишить наследства… Кошмар. Наверное, она меня на порог не пустит.
- Поверь, Леонка сейчас в таком состоянии, что, возможно, будет очень рада тебе и твоему хорошему отношению, - вежливо ответила Фрея, хотя сама в этом сомневалась. Увы, Леона – не она, и может не быть такой великодушной, сразу же простить сестре все обиды. Ну да ладно, им разбираться. В конце-концов, обидела Лаура именно свою родную сестру, а не двоюродную.
Кузина улыбнулась и встала. Они обменялись телефонами.
- Ладно, пошла я искать Салли. Тогда созвонимся, - улыбнулась она, затем сестры попрощались и Лаура медленно направилась в сторону моря.
Фрея присела обратно на лавочку, думая о сестре. Она была рада за нее, это бесспорно. Но они столько лет не виделись и ничего не знали друг о друге, так что Лаура воспринималась будто далекой и полузабытой родственницей, с которой они созваниваются раз в десять лет, чтобы узнать, кто с кем сыграл свадьбу и кто кого родил. Казалось удивительным, что это не просто родная сестра Леоны – это ее близнец… Они такие разные, и внешне, и внутренне, и тогда были разными, и сейчас стали еще больше отличаться друг от друга. Лаура стойко пережила разочарование в любимом мужчине, нашла себя и превратилась в самодостаточную личность, Леона устроила спектакль с фанфарами специально для своего возлюбленного, а потом жутко рассердилась, когда второй участник спектакля решил наконец-то закончить этот фарс и заняться своей жизнью. Если раньше Лауре было чему поучиться у своей старшей сестры, то теперь она сама вполне может стать для нее учителем.
Интересно, они все-таки встретятся? И как у них все сложится?.. Фрея не могла этого предсказать.
***
Звонок от Джона раздался тогда, когда Фрея собиралась еще полчасика почитать и ложиться спать. На часах было одиннадцать вечера, на календаре – семнадцатое сентября, суббота, а за окном – непроглядная темень с редкими огоньками света на далеком берегу соседнего маленького острова. Фрея с Теодором специально выбрали дом вдали от всех туристических маршрутов, в тихом и спокойном районе, чтобы никто не мешал им жить в своем уютном мирке. Муж принимал ванную, Шэрон уже спокойно спала в своей комнате, наигравшись перед сном в какую-то странную игру с дракончиками, ну а Руди сейчас был в Бриджпорте, ведь с нового учебного года он поступил в специализированную гимназию для одаренных детей. Фрея с Теодором решили не ждать до старших классов – даже такому умному ребенку, как их сын, будет тяжело приспособиться к программе этой гимназии после обычной платной школы. Фрея очень скучала по сыну, хотя и понимала, что все это для его будущего, но без его вечной болтовни, дикого топота, с которым он носится по всему дому, бесконечных дурацких экспериментов ей было очень тоскливо. Она привыкнет, думала Фрея, ведь прошла всего пара недель… И хорошо, что она может навещать сыночка куда чаще, чем Лиза, старший ребенок которой учится в далеком Твинбруке.
Нажимая на кнопку принятия вызова, Фрея испытывала удивление – с чего Джону вздумалось звонить ей так поздно, да еще и в выходной день? Однако потом, когда он сообщил ей последнюю новость, удивление сменилось ужасом.
- Боже, какой кошмар… Ист-Айленд, говоришь? Карпентер-порт, быть в семь часов утра. Поняла.
- Захвати ребят из своей группы. Пусть им будет тренировка в реальных условиях. Посмотрят, как это все происходит на деле.
- Джон, многие еще неопытные, я не думаю, что их надо туда пускать…
- Тогда возьми лучших, - отчеканил друг. – Но лучше всех. Нужно как можно больше людей, ты же понимаешь.
- Хорошо, - Фрея не успела договорить, как Джон уже отключился.
Он говорил жестко и по делу, короткими фразами. В личном общении это был мягкий и терпеливый человек, но на работе он превращался буквально в монстра, серьезного, сурового, который с годами становится все лучшим и лучшим профессионалом. Вот же работенка ему привалила, а ведь они с Лизой только позавчера вернулись с отдыха вместе с детьми…
Фрея откинулась на спинку дивана, пытаясь перевести дух и осознать то, что она только что услышала. Это одно из самых ужасных происшествий, которые могут быть в практике водолазов, такие задания ей не давали за все годы ее работы, и она всегда внутренне надеялась, что не дадут. Но теперь ей надо обзвонить своих учеников, и сообщить, что позднего воскресенского подъема на этой недельке у них не будет. А еще нужно решить, каким путем добираться до Карпентер-порта – воздушным или водным. Скорей всего, удобней и быстрей будет вертолетом. Черт, это же еще звонить Крису, договариваться… Ладно, успеет. Лениво-расслабленное состояние быстро сменилось взбудораженным и деятельным. Фрея сомневалась, удастся ли ей вообще сегодня поспать после таких известий.
Теодор вышел из ванной, улыбающийся и довольный, на нем было лишь повязанное на бедрах полотенце, однако при виде шокированной жены его улыбка растаяла, а в глазах появилось удивление.
В другое время вид мужа вызвал бы у Фреи настоящий восторг и дикое желание повалить его на кровать и предаться приятным делам – он занимался спортом и мог похвастаться превосходной фигурой. Но не сейчас, ей совсем не до этого.
- Что произошло, милая? На тебе лица нет.
- Самолет разбился возле Ист-Айленд. Нас вызывают туда.
***
Самолет, летевший по рейсу S80 из Лаки Палмс в Мехико, взорвался в воздухе вблизи берегов самого восточного острова архипелага Санлит Тайдс. Кто-то как раз собирался наблюдать за звездами в телескоп, настраивал свою игрушку и тут заметил стремительно пикирующий самолет, который взорвался буквально через две секунды после того, как парень заметил его в телескоп. Что произошло с махиной, неизвестно, ведь она только недавно вылетела из Исла Парадисо после дозаправки. Задача, которая стояла теперь перед водолазами, казалась колоссальной – следователям нужны все возможные обломки самолета, которые они только смогут найти на дне, ну и в первую очередь бортовые самописцы, конечно же.
Полицейские уже получили из авиакомпании списки тех, кто летел этим рейсом, и теперь перед ними стояло тяжелое задание – оповестить родственников. Фрея как раз стояла возле одного из работников в форме, который увеличил у себя на смартфоне список тридцати людей, о которых надо позаботиться ему. Взгляд невольно прошелся по именам погибших, которые он прокручивал, и сердце будто сжали в ледяных тисках, когда она увидела одно, знакомое.
Она думала, что больше ничего не сможет выбить ее из колеи в этот день – она ошибалась. Но ведь ей сегодня еще работать, черт побери, надо собраться. Усилием воли Фрея заставила себя успокоиться и приготовиться к делу, скоро должен прийти Джон, запустить их в помещение, чтобы они смогли переодеться в костюмы, потом проинструктировать и отправить на судно. Ей нельзя волноваться, ученики рядом уже беспокойно поглядывают на нее и сами начинают нервничать. Но полученная информация никак не желала укладываться в голове, и Фрее жутко хотелось, чтобы это оказался другой человек, просто с одинаковым именем… Она снова украдкой взглянула на экран смартфона полицейского, молодой мужчина открывал по очереди ссылки под именами, чтобы просмотреть адреса и телефоны. Там также были фотографии из загранпаспорта. Добрался до знакомого имени, и… мужчина, которого прекрасно знала Фрея, взглянул на нее своими нагловатыми серо-голубыми глазами.
***
У Фреи был ключ от дома, чтобы при случае забирать Арианну, поэтому ей не нужно было звонить, чтобы оказаться в особняке сестры. Она завалилась к Леоне дико уставшей и вымотанной, и самым большим ее желанием было принять душ. Наверное, она даже не будет ждать, пока доберется домой, лучше залезет в санузел сестры, а потом возьмет у нее какое-нибудь чистое платье. У кузины были душевые с гидромассажем, который наверняка сразу же расслабит Фрею. Так что сначала ей нужно кое-что сообщить Леоне.
Сестра обнаружилась в своей комнате, босая, одетая в уютную сиреневую кофту и удобные теплые брючки, на ее лице не было косметики, и поэтому сразу можно увидеть, насколько проехался по ней возраст. Однако такой она нравилась Фрее куда больше, чем когда была при всем параде, великолепная, пафосная и невероятно фальшивая. У себя дома, без лоска и украшательств, Леона становилась настоящей. Наверное, она писала какую-то статью на ноутбуке. После развода с Эндрю сестра по полной окунулась в работу, свое верное лекарство от разочарований. А, нет, переписывается с Лаурой, выяснила Фрея, взглянув на экран ноутбука. Вопреки ее опасениям, встреча сестер прошла вполне удачно, Лаура попросила прощения за свои ошибки в молодости, Леона благосклонно приняла ее извинения, и теперь они даже периодически общаются. Лаура, будто пытаясь всеми силами загладить свою вину, во всем одобряла Леону и очень ее поддерживала в стенаниях на тему «все мужики – уроды», и это не могло не импонировать самодовольной сестре, которая так любит, когда с ней соглашаются. Они также могли часами обсуждать модные шмотки и то, кто сколько зарабатывает. А у Фреи почему-то не было никакого желания тесно общаться со своей новоприобретенной младшей кузиной, она стала ее чем-то отталкивать.
Фрея уже достаточно спокойно относилась к смерти того человека, он не был ей близким и первый шок давно прошел, растворился в активной и упорной работе, которую ей пришлось сегодня проделать. К слову, самописцы они так и не нашли, сейчас там трудятся другие водолазы, а Фрее и ребятам надо было появиться на месте трагедии завтра. Осталось сказать обо всем Леоне, все-таки лучше, чтобы она узнала от нее, близкого человека, который был на месте происшествия и знает все подробности.
- Дорогая, ты такая уставшая, что случилось? – сестра ее увидела и встала из-за стола, чтобы обнять. – Блин, да ты вся вспотела!
- Ну еще бы, это был кошмар какой-то, - уставшим тоном пробормотала Фрея. – Ты, думаю, уже в курсе про авиакатастрофу возле Ист- Айленд?
- Да, на всех порталах только о ней и трубят, точного списка жертв еще нет, насколько я выяснила, - сказала Леона. – Ужасно, просто ужасно. Тебя отправили туда?
- Именно, - Фрея села на кровать, а Леона плюхнулась в кресло возле комода, чем очень обрадовала, ведь не нужно будет просить ее присесть. – Видишь ли, мне нужно кое-что тебе сообщить.
- Что случилось? Кто-то из моих знакомых был на борту? – с опаской спросила сестра. – Самолет летел из Лаки, там стопроцентно были курортники.
Черт возьми, как давно она в последний раз говорила Леоне подобные новости… Сколько уже времени прошло с того дня, когда Фрее пришлось сообщить кузине вердикт врачей – ее отец скончался от сердечного приступа. Сколько им тогда было, по семнадцать?.. Теперь ничуть не легче, хотя это всего лишь отец ее дочери, с которым она крутила роман много лет назад. Фрея глубоко вздохнула.
- Да, там был Ричард, - тихо проговорила она. – Мне показалось, что лучше тебе узнать это от меня, он все-таки отец твоей дочери и было бы не очень, если…
Запнулась, наткнувшись на взгляд сестры. Отец ее дочери? Всего лишь? Фрея могла поклясться, что в жизни не видела такого взгляда, Леона неотрывно смотрела вниз, в одну точку, словно пытаясь осознать, прочувствовать то, что ей только что сказали. Жуткий взгляд, застывший и ничего не выражающий.
- Ричард… умер, да? – надтреснутым голосом спросила она.
- Боюсь, что да.
Прошло несколько бесконечных секунд, проведенных в молчании. Фрея не знала, что нужно делать и что сказать, просто не знала. Если честно, она была удивлена, она вовсе не ожидала такой сильной реакции. Казалось, сестра просто потеряла дар речи. Но нет, кажется, собирается что-то сказать.
- Он когда-то признался мне, что не хотел бы доживать до старости, - тихо произнесла Леона. – Это его жутко пугало, он не знал, что будет делать, когда постареет.
Что же, похоже, его желание осуществилось. Фрея не могла отвести глаз от застывшей в одной позе сестры, шокированное выражение лица которой постепенно менялось на абсолютную тоску и горе.
- Фрея, лучше мне побыть одной, хорошо? – и она послушалась.
На ватных ногах вышла из комнаты и направилась в душ, попутно стараясь привести мысли в порядок. Черт побери, бывает же такое. Ее Леонка, прекрасная, обаятельная и харизматичная Леонка, способная покорить абсолютно любого, соблазнительная даже в сорокалетнем возрасте и без былой красоты, наслаждающаяся жизнью, у которой было невероятно много мужчин… Фрея давно перестала их считать, все они превратились в какой-то непрерывный поток, из которого выделялись разве что несколько из них, среди них Эндрю и... Ей казалось парадоксальным, что ее сестра, которая имела столько романов, оказалась однолюбом. Леона все еще любила его, просто запрятала это глубоко в душе, а сейчас это чувствовалось невероятно сильно, ведь после такого известия построенная у нее внутри плотина рухнула. Она безумно любила одного-единственного циничного козла, бросившего мать своего ребенка, человека, который вовсе не достоин такой любви, и смерть которого Фрею даже не расстраивала.
***
Хорошо, что Арианна сейчас торчит у Торнтонов и возвращаться домой в ближайшие пару часов не собирается, можно прорыдаться. Блин, это же еще ей говорить… Дочь его даже не знала, ей было известно только, что папа расстался с мамой еще до ее рождения и жить с ними вместе не собирается, но все равно, не Эндрю же ее родной отец, в самом-то деле… Надо сказать. Как-то.
Ему нафиг не нужна была ее любовь, с этим она смирилась. Да и ей она была не нужна, если любовь – это такие унижения и разочарования… Если это зависимость от человека, желание постоянно находиться в его обществе, если это опьянение и эйфория, которые можно получить от наркотических веществ, и еще, как выяснилось, только от одного мужчины в этом мире… В общем, лучше и вовсе жить без этой любви, себе дороже. Но забыть Ричарда… как это вообще возможно, Леона просто не представляла. Если бы она могла быть к нему равнодушной, если бы могла наконец перестать сходить по нему с ума, отпустить воспоминания об их неудачной связи, а не запереть их глубоко внутри и волевым усилием не пускать в свою сознательную жизнь, как бы было легче, как бы было проще и лучше… Она умела наслаждаться жизнью больше других, задействовала все возможные способы получения удовольствий – прикосновения многочисленных жаждущих ее мужчин, обожающих и боготворящих, ощущение мягкой и удобной одежды из великолепнейших дорогих тканей, тепло солнца и мягкая прохлада морского бриза, вкусы удивительных блюд и напитков, зрелища красивейших людей и живописнейших мест, звуки великолепной музыки, ну или блаженная тишина, в которой она тоже порой нуждалась. Леона была уверена, что мало кто умеет настолько кайфовать от совершенно простых вещей, та же Фрея, к примеру, совершенно на это не способна. Но самым большим удовольствием среди всех прочих было то, что она получала рядом с Ричардом, это невозможно как-то отсечь, забыть, вытравить из кожи его прикосновения… Вытравить дикий восторг, который она испытывала, когда он был рядом, не просто восторг тела, а торжество всего ее существа; вытравить ту нежность и любовь, которую она чувствовала, когда у них все было хорошо. Даже через двенадцать лет после их расставания Леона не смогла найти для себя ничего более желанного и приятного.
Невозможно забыть, как колотилось ее сердце, когда она только видела этого мужчину. А уж когда обнимала, то и вовсе становилась одной сплошной чувствительной точкой, счастливейшей из женщин. Когда у него было хорошее настроение, и он был с ней нежен, ей хотелось, чтобы это длилось вечно. Она не разучилась получать удовольствие от жизни после их с Ричардом разрыва. Но ни с кем больше после него, ни с одним из тех, с кем у нее были интрижки, ни с одним из тех, кого она даже не запомнила, ни с кем она больше не испытывала такой гаммы чувств. И забыть это невозможно. Эндрю? Щеночка она вычеркнула из своей души сразу же, как он ее предал, и была уверена, что обида на него скоро уйдет, ведь это все настолько мелко и незначительно по сравнению с тем, что произошло сейчас... Ей вообще казалась бредовой мысль, что она волновалась из-за этих чертовых квартир, было бы из-за чего…
Признаться, ей хотелось случайно встретиться с Ричардом, где-то на приеме или у кого-то на вечеринке. Он ушел из ее круга, но, может быть, когда-то вернется, думала она. Леона иногда следила за заметками о нем – вот у него намечается элитная закрытая выставка в Далласе… Она могла бы уже тысячу раз использовать свои связи и специально выяснить, где будет присутствовать художник Гетц, чтобы потом наведаться туда в качестве журналистки и столкнуться с ним, но специально ей не хотелось. А случайно так и не удавалось. Что бы она сделала, если бы с ним увиделась? Гордо прошла мимо, сияя своей красотой и ловя взгляды мужчин? Спросила бы, как у него дела, и самодовольно заметила, что полностью счастлива в браке с молодым красавцем, надеясь увидеть ревность и досаду в его взгляде? Не увидит, естественно, ему без разницы. А если бы он снова захотел вспомнить старые связи и пригласил ее в отель? Возмущенно отказалась и залепила бы пощечину, назвав его хамом и козлом? Или бы забыла про чувство собственного достоинства, только бы снова ощутить, что он близко, только бы отдаваться ему без остатка, наслаждаться каждой секундой и обнажать перед ним свою душу, прижимать его к себе, страстно шептать, как сильно она его любит?
Черт возьми, да ему всегда было наплевать на это. Ему вообще на все наплевать, он прожил свою жизнь, предаваясь бесконечным гедонистическим утехам и ни о чем не волнуясь. И умер в полном расцвете сил, такие, как он, так и должны заканчивать. Тогда почему же ей сейчас так плохо?..
Да потому что она всегда знала, что они все еще дышат одним и тем же воздухом, живут на одной и той же планетке с семью миллиардами человек, что они все еще близки. Он где-то там, у себя в Далласе или поехал в путешествие, ему прекрасно живется, ведь это единственный человек среди всех знакомых Леоны, который способен идти по жизни еще более легко, чем она. Теперь его нет, он никогда больше не встретится с одной из своих многочисленных женщин, чтобы заполучить ее и перейти к следующей цели. От него не осталось ни следа, лишь многочисленные картины, даже физическая его оболочка разлетелась на миллионы осколков вместе с этим проклятым самолетом. И от этого осознания ее сердце разрывалось…
***
Судя по звуку ключа, открывающего входную дверь, Арианна вернулась домой. Она была очень нужна Леоне, она бы с огромным удовольствием обняла дочь и прижала к себе. Леона думала, что Ари сейчас пойдет к ней в комнату, застанет ее плачущей, участливо поинтересуется, что с ней, начнет утешать… Но нет, ее это даже не интересует, похоже. Из крайней правой комнаты раздалась быстрая веселая музыка, к которой чуть позже присоединился тоненький девичий голосок, напевающий какую-то слащавую ерунду про любовь. Скорей всего, это одна из многочисленных попсовых певичек, которых слушает Жанетт, а следом за ней эту тлетворную привычку подхватила и Арианна. Вот еще вкусы, однако. Но ладно, для двенадцати лет это нормально, вот если она такое будет слушать через пять лет – это уже будет поводом для беспокойства.
Песня закончилась, и следом раздался топот ножек. Ну наконец-то, девочка вспомнила, что у нее есть мать. Арианна постучалась, и Леона позволила ей зайти.
- Мам, привет, дай пожалуйста денег, мы завтра с Джан хотим в парк.
Ну, разумеется, для чего она ей еще нужна?
Леона подняла на дочь покрасневшие глаза, потом взяла из сумки в комоде кошелек, вытащила пару купюр и протянула ей. Она не считала, что нужно слишком баловать дочь, но и ограничивать тоже не собиралась, ну хочет ребенок в парк, что ей теперь, отказывать?
Арианна взглянула матери в лицо, и, кажется, в ее мозгу наконец-то начали происходить мыслительные процессы.
- Мама, тебе грустно?
- Да, милая, очень грустно, - вздохнула Леона. – Произошли очень плохие вещи.
Нет, сейчас она ей не скажет, в чем дело. Не сможет, лучше попозже.
Арианна слегка приподняла маленькие бровки. Наверное, она считала, что мама априори довольна своей жизнью и не умеет грустить, и теперь удивлена, что это вовсе не так.
Она немножко улыбнулась, но глаза были равнодушными.
- Купи новое платье и все пройдет, - и была такова.
Леона рассерженно смотрела на дверь, захлопнувшуюся за дочерью. Ей и так было хреново, а теперь еще хуже. Купить новое платье, она серьезно? Наверное, Арианна до сих пор обижается на нее из-за Эндрю, дескать, это из-за непутевой матушки его больше нет рядом. Но он же сам ушел, причем тут Леона? И как только можно было любить этого подлого альфонса, предавшего ее родную мать? Любить этого…
Леона вдруг посмотрела на это совершенно с другой стороны, не как обычно, с эгоистичным раздражением и досадой, она вдруг осознала, прочувствовала этот факт, и ее пробрало холодом. Эндрю очень много значил для Арианны. Девочке грустно, она скучает и безумно хочет, чтобы он вернулся. Потому что она любила его, за то, что он уделял ей больше времени, чем Леона, что позволял ей то, чего не позволяла Леона, для ребенка это естественно, любить таких людей, даже если они не родные. Теперь у него другая семья, он не может уделять Арианне столько времени, как раньше, ей плохо от этого, и может быть, так же плохо, как ее матери, узнавшей, кого унесла вчерашняя авиакатастрофа. Эндрю ушел, ведь Леона, несмотря на все свои деньги и власть, все равно не смогла его удержать, как не смогла удержать и родного отца своей дочери.
И что же теперь делать, как же заставить Арианну оттаять?.. Надо быть повнимательней к ней, помогать и поддерживать, и может быть, когда-нибудь дочь простит ее.
Как же, черт возьми, все дерьмово… Она всегда наслаждалась жизнью, дышала полной грудью, не упускала ни одного случая хорошо провести время. Сейчас Леона невольно вспомнила своего первого мужчину, известного журналиста, она даже помнила, как его звали, Альфонсо… Забавно, несмотря на говорящее имя, он не был альфонсом, в отличие от Эндрю… Как же он выглядел, этот журналистик, она не могла припомнить его лица, но вроде бы он блондин, а глаза у него были серо-голубые, как у Ричарда. Но одну его фразу она помнила прекрасно. Леона была молода и невинна телом, пусть и не душой, и Альфонсо чуть ли не боготворил ее, говорил, что такие прекрасные женщины, как она, созданы только для удовольствий. Леона не могла с ним не согласиться, и следовала этому правилу всю жизнь.
Чего же она достигла в итоге? Молодой муж бросил ее ради другой женщины, предварительно оттяпав нехилую часть ее недвижимости; единственная дочь обижена и не хочет сближаться, а Леоне это так нужно… Мужчина, которого она любила – мерзавец, который совсем не достоин таких чувств и был не в состоянии их оценить, а теперь он и вовсе покинул ее, умудрившись лететь как раз тем злосчастным рейсом…
Совсем не это представляла молодая Леона Ользон, когда наслаждалась обществом своего первого мужчины в восемнадцать лет и верила всей душой, что ее ждет радостная, успешная и великолепная жизнь.