[katsol]

тра-ля-ля))

Интерьер некоего помещения (вы сразу поймёте какого))) творения Cyclonesue, за что ей огромное спасибо!)) а то я вкрай обленилась строить такие штуки))
А ещё отчёт с таким вот названием посвящается моим родителям, у которых сегодня годовщина свадьбы!!
Я им это обязательно скажу (правда не сейчас, а утром))), что очень-очень сильно их люблю и безумно рада, что в своё время у них родилась)) Они очень классные и обалденные!))
И да, всех с Днём святого Николая!!! Желаю вам много радостей от жизни и под подушкой

Отчёт 163. Нерадивые дочери

Сижу, гипнотизирую упаковку таблеток, мирно лежащую передо мной на столе. Хотя «упаковка» это слишком сильно сказано, один-единственный белый кружок в блистере безмолвным укором по поводу собственной несъеденности покоится возле моих нервно барабанящих по столешнице пальцев.
Что сложного, Камилла? Возьми да и выпей, ведь это легко. Ты прекрасно знаешь, что вам обоим ни к чему этот ребёнок, если он, конечно, вообще будет. Если в течение трёх дней проглотить эту таблетку, отпустив в растворимое путешествие по желудку, то можно быть уверенной в том, что последствий его помешательства не будет. Кроме моего размозженного сердца, естественно, но от этого пока не придумали препаратов.
Это же не аборт, ничего нет, и даже неизвестно будет ли, математически-биологический метод вычислений говорит о том, что вряд ли, Ками, вряд ли, но чтобы быть уверенной, лучше перестраховаться. Ну же, пей.

Для этого ведь нужна вода, не так ли?
Прозрачная жидкость льётся в чашку, а я снова усаживаюсь за кухонный столик, и в который раз замедляю движения, когда беру пальцами этот злосчастный блистер.
Камилла, зачем тебе переживания и беспокойства? – от волнения обращаюсь сама к себе, за неимением собеседников, с которыми я могла бы поделиться своей проблемой. С Кариной не обсудишь, Даника не подойдёт, потому что Рик её брат, хоть и двоюродный, а мама… это мама.
Так вот, зачем тебе всё это, Ками? Он женится на Аманде из-за ребёнка, едва ли вдруг переметнётся к тебе по той же причине. Выпей и не морочь голову, избавь себя от тревожных прислушиваний к организму, беспокойного ожидания заветной запланированной на этот месяц даты, замирания сердца в страхе увидеть две полоски, выпей и всего этого не будет.
Но злосчастная пластинка лежит себе на пластиковой поверхности, а я даже руки завожу за спину для надёжности.
Так, почему я этого не делаю? Побочные эффекты не так уж страшны, никаких нарушений работы печени и почек у меня нет, так почему же? Стыдно? А кто узнает? Упаковку я уже изничтожила маникюрными ножницами, она вряд ли поддастся идентификации, с блистером поступлю точно так же, равно как и с аннотацией. Так почему?

Да ладно, я не могу быть беременной, у девушек и парней с муковисцидозом обычно огромные проблемы с зачатием, ну не может быть, чтобы с первого раза в жизни и вот так. Не может же? Но нужно быть уверенной.
Медленно-медленно, будто разом утратив все силы в руках, высвобождаю таблетку из фольгированного плена и кладу ... Нет, не в рот, зажимаю продукт современной фармакологии губами, словно последнюю преграду.
Губами, которые ещё горячи от его поцелуев, я теперь пытаюсь не дать проникнуть ему в моё тело.
Резким жестом выплёвываю белый кругляшок на пол и в изнеможении падаю лицом на сложенные руки.
Не могу.

- Карина, зачем ты сказала невесте Рика, что мы с ним переспали? - опустив глаза, начала я непростой разговор с сестрой, - Только не нужно говорить, что это не ты, потому что больше некому.
- Почему некому? - болтая ногой, спросила она, - Мало ли кому из своих дружков нашептал этот твой недоделанный. Да и судя по тому, что ты вчера не ночевала дома и маме пела песни о том, что у тебя всё прекрасно, то и вовсе какая разница кто что сделал, раз был эффект.
- Кара, зачем ты влезла? - всё ещё гнула свою линию я.
- Опять сорок восемь. Никуда я не лезла.
- Я тебе не верю, - твёрдо посмотрела ей в глаза.
- Ну и не верь, - небрежно фыркнула она, - Чего ты вообще как в воду опущенная я не понимаю, неужели после вчерашней ночи он резко тебе разонравился. Не прожигай меня глазами, от кого бы ты ещё узнала, что говорили невесте, и с чего бы была вчера такая счастливая, если я не права.
Я вздыхаю и отворачиваюсь. Не могу на неё сердиться, даже когда она ломает мне жизнь. И не только мне. Но несмотря ни на что мне досталась настолько сильная сестра, что даже фора в восемь лет не играет ровным счётом никакой роли.

- Ну чего ты? - слышу её виноватый голос, - Не дуйся, всё ж повернулось к лучшему, давай лучше рассказывай, что да как.
- К лучшему, - мрачно бросаю в пространство, - Я расскажу сейчас как к лучшему. Он пришёл, обвинял меня в том, что это я сказала его невесте, потом мы переспали, потом невеста его простила и он к ней вернулся. Сегодня они поженятся, - несмотря на уверенное спокойствия последнюю фразу я отчего-то проговорила сквозь слёзы.
- Ну, Ками... – обняла меня Карина, - ты ж психолог, смотри на это по-другому, ты сделала это в первый раз с любимым человеком, кстати, тебе хоть понравилось? - заинтересованно заглянула ко мне в лицо она
- Сначала да, а потом не очень. Надоело как-то.
- Ну вот видишь. Рикардо твой оказался козлом, смирись с этим, разлюби и живи дальше.
- Карина, я очень тебя попрошу в дальнейшем заниматься своей жизнью, а мою оставить в покое, - звенящим голосом выпалила я и выбежала из комнаты.
Кинулась к себе, вдоволь поплакала, жалея себя, а потом сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и успокоилась. В самом деле не произошло ничего непоправимого, я не слишком к нему привыкла за те несколько часов, когда мы были вместе, а так и вправду я сделала это с тем, кого люблю и сейчас чувствую себя гораздо получше, чем если бы притащилась разбитая домой прорыдав предварительно весь день.
- Ну прости, - приплелась поникшая Карина и плюхнулась рядом, - я больше не буду лезть в жизнь профессиональных психологов. Торжественно обещаю и клянусь.

- Ладно, - улыбнулась я, - слушай, собираюсь на следующей неделе устроить вечеринку, чтобы свести Данику и Жана, приходи со своим Джефри.
- На кой он там нужен, - фыркает она, довольная как слон оттого, что я её простила, - он же мелочь пузатая.
- Ты тоже мелочь пузатая, вот вместе и составите пару пузатых мелочей, - щёлкнула её по носу, - нам нужно как можно больше пар это во-первых, а во-вторых, хочу посмотреть на этого самого таинственного Хайнца.
- Было бы на что смотреть, - кривит ухмылку Кара, - хорошо, я его притащу.

Карина

- Мистер Монс, нам нужно поговорить, - прищурившись, уверенно сказала я в телефон.
- Да? У тебя ко мне какое-то дело? - вальяжно ответил мой рабовладелец.
- Ага. Хочу обсудить некоторые нюансы наших взаимодействий.
- Хорошо, тогда через полчаса там, где обычно.
- У меня занятия, - напомнила я, глянув на циферблат.
- Это не мои проблемы. Опоздаешь, разговор отложится на неопределённый период, - и отключился.

Я только фыркнула, с трудом сдерживая гневный пар, мрачно прошествовала к своей парте, подхватила сумку и направилась к выходу.
- Карина, ты куда?
Была у меня мааааленькая надежда, что Джеф оставит моё бегство без внимания, но ей, увы, не суждено было воплотиться в реальность.
- Я отпросилась.
- Неправда.
- Джеф, извини, но без комментариев, мне срочно нужно уйти.
- У тебя что-то случилось?
- Да, но ты в этом не поможешь, поэтому не ходи за мной, пожалуйста.
Весь наш диалог происходил по мере моего стремительного продвижения по коридору и его окончание совпало с захлопывающейся входной дверью.
Потом я бегом понеслась к остановке, если Хайнц всё же метнулся в кабинет за сумкой, то он вряд ли успеет, разве что чёртов автобус...
Но чёртов автобус подошёл практически сразу, я вскочила туда и была такова.
- Ну, дорогая, чего ты хотела? - развалившийся на стуле Монс почитывал какие-то бумаги.
- Мне не нравится то, что в последнее время происходит, - с порога выпалила я, - твои подельники начинают меня доставать.
В последнее время задания «послушай-перескажи» стали крайне редки, сменившись на «передай тому», а то и вовсе «поговори-ка с этим». Поначалу немного, без последствий и иногда, но потом, к сожалению, слишком поздно до меня дошло, что все эти интересные разнообразия помимо того, что заставляют меня включать изобретательность, выкручиваясь перед Джефри чреваты тем, что всякая шваль запоминает меня в лицо. И потом требует каких-то гарантий по сорванным сделкам. Своеобразно требует. В частности, прорезанная ножом блузка и кровавая царапина на левом боку, есть продукт этих требований.
- Во-первых, девочка, рановато тебе ещё мне «тыкать», во-вторых, не подельники, - спокойно откладывает газету в сторону, - а в-третьих, что значит, доставать? Не могут остаться равнодушными к твоим прекрасным глазам? Носи юбки подлиннее и дело в шляпе.

- Вот что я имею в виду, - чуть ли не рыкнула я, задирая футболку и демонстрируя вчерашнее ранение, - а ещё он шипел что-то про некачественный товар.
Монс стрельнул глазами в сторону, нахмурился, задумчиво почесал подбородок и бросил.
- Хорошо, я выясню и разберусь. Это всё?
- Нет не всё, - накручивала себя я, - что это вообще разговоры про «товар»? Как А5 файлик с документами может быть товаром, ещё и некачественным? Кое что сподвигает меня на мысль о наркотиках.
- Мысли — это не твоя задача, - холодно отрезает Монс-старший, - что ты там подумала, никого не волнует. Я сказал, что разберусь. Всё. Свободна.
- Свободна? - прищурив глаза, впериваю в него взгляд, - Окей. Тогда я пошла. И впредь меня не беспокоить, наше милое сотрудничество прекращается.
- Дорогая, ты наверное, ошиблась, - ласковым голосом, за который хочется двинуть его в кадык отвечает подлый коп, - У нас не сотрудничество, у нас подчинение. Ты делаешь то, что я скажу, и относительно спокойно живёшь, забыла? Поверь, расцарапанный бок — ничто по сравнению со сладостью тюремной жизни.
- Да ладно, - отрезаю я, - сроки давности все вышли. Если сунешься с заявлением об огнестрельном ранении, то неизбежно появятся вопросы.
- Ты же не думала, - иезуитски улыбаясь начал он, блин, до чего ненавижу эту его всезнающую ухмылочку, - что я всё это время буду держать тебя на старом компромате и не позабочусь о новом. Кстати, никакого мистера Доусона, которого убили из твоей пушки не существовало, ты купилась как младенец. Так вот, за всё это время у меня появилось материала в разы больше. Взять хотя бы свидетельские и документальные подтверждения распространения тобой наркотиков.
Я прищурила глаза и полоснула по нему яростным взглядом. Теперь даже нет нужды уточнять, я вполне могу сложить два и два. Ох ты блиииин! Вот я наивная дура. Я знаю, что он скажет и по-хорошему нужно бы послушаться, но во мне уже бушует слепая ярость, поэтому я разворачиваюсь и выметаюсь из комнаты.
- Завтра пришлю тебе задание, девочка, - вслед доносится его насмешливый голос.
- Присылай, сколько влезет, - отвечаю, несмотря на то, что он меня не услышит, - я выхожу из дела. Ариведерчи.

Зря он сказал про неубитого из пистолета несуществующего мистера Доусона, теперь я знаю, что Монс умеет блефовать, а значит, все его страшные-престрашные угрозы можно смело делить на восемнадцать. Я несовершеннолетняя дочь не самых последних в этом городе людей, а его так называемый компромат работает в обе стороны, мне тоже найдётся что рассказать о его превосходных методах работы. Надо только продумать все линии, больше не попадусь ни на один крючок, самоуверенно посчитав, что со всем справлюсь, надо подготовиться заранее…
Хмыкнув, стираю сообщение о том, что мне на почту пришло письмо. Пусть полежит, даже не собираюсь смотреть, что там.
Так, знала я о наркотиках или не знала? Лучше всего, конечно, сказать как и было, что не знала, только заподозрила и сразу же спрыгнула. А зачем я, собственно, вообще выполняла его задания? Исподтишка кошусь на сидящего спереди Мистера-Зло-Джуниор. Про пистолет ни слова, скажу, умолчу также, что побила этого мальца, а его дядя угрожал мне, что посадит якобы за тяжкие телесные.

- Карин, - почему-то печально смотрит на меня Джеф, - тебе всё-таки нравится Джером?
Раздражённо закатываю глаза и испытываю жгучее желание приложить своего парня носом об столешницу. Вот проблемы-то у некоторых, а.
- Джеф, - взирая исподлобья и практически дрожа от тщательно скрываемого бешенства, начинаю я, - если ты ещё хоть раз вякнешь мне что-то про свою высосанную из пальца ревность…
- Почему ты со мной так разговариваешь? – его глаза сузились, а пальцы сформировали некое подобие кулаков не до конца, впрочем, сжавшись. Раньше я бы отреагировала и сбавила обороты, но из-за того, что меня обуревают проблемы гораздо более насущные, чем его грёбаное душевное спокойствие глухо отрезаю:
- Не нравится, ты знаешь, что делать.
- Знаешь, однажды я так и поступлю.
Уже открываю рот, чтобы бросить сакраментальное «скатертью дорога», наплевав на последствия, испытав на прочность его гордость в очередной раз, но не успеваю. Как в дешёвых фильмах, дверь класса открывается и мешает главной героине сделать шаг к разрыву с главным героем.
- Карина, зайди, пожалуйста, к директору, - почти ласково просит завуч.
На автопилоте поднимаюсь и иду к выходу, чувствуя на спине множество заинтересованных пар глаз.
В кабинете директора, он сам, на удивление, отсутствует, вместо него восседают двое полицейских, мужчина и женщина.
- Карина, нам нужно с тобой поговорить, - практически мило улыбается коп мужеского пола.
Я ни на секунду не расслабляюсь, насторожившись по максимуму и решив пустить в ход все свои способности по изворачиванию.
- Говорите, если нужно, - даже не утруждаюсь состроить хоть слегка доброжелательную физиономию.

- Мы бы хотели поговорить о тебе, - ни капли не верю его мягкому вкрадчивому голосу, - может быть, у тебя возникли какие-то проблемы, которые не дают покоя, мы бы могли помочь.
Да конечно, догонят и ещё раз помогут, разбежались. Прощупывают почву на предмет того, умею ли я держать язык за зубами по поводу Монса? Пока не запахло жареным, я буду молчать, для нападения не самая подходящая ситуация.
- Никаких проблем, - ехидно улыбаюсь я, - это всё, что вы хотели узнать? – поднимаюсь из-за стола, намекая, что аудиенция окончена.
- А мне кажется, ты врёшь, - открывает, наконец, рот женщина и пристально смотрит мне в глаза, - мне кажется, ты увязла по самое не хочу.
Опа, играем в хорошего и плохого полицейского? Мужчинка у нас сыграв на гендерном различии представляется милым и добрым, а дамочка напротив, стервой?
- Отнюдь, - невозмутимо выдерживаю её взгляд, - всё под контролем.
- Значит, ты признаёшь, что какие-то вещи не в порядке? – пытается меня подловить? Фыркаю и превращаю вопрос в риторический.
- Карина, мы и правда хотим тебе помочь, - впрягается коп мужского пола, - ты запуталась, захотелось острых ощущений, связалась с дурной компанией…
- Ничего такого не было, я хорошо учусь, обладаю успешной личной жизнью и с дурными компаниями не вожусь, - отрезаю я.

Поиграв в кошки-мышки ещё какое-то время мои визави, похоже, сдулись и пробормотав что-то маловразумительное, отпустили меня восвояси. Вся эта демонстрация не слишком произвела на меня впечатление и только убедила в правильности принятого решения. Наверняка он думал, что если натравить на меня легавых, то я моментом наложу в штаны и ринусь на помощь к нему-благодетелю? Не на ту напали.
Как ни странно, но Монс от меня отстал, хотя я ежедневно ждала подвоха откуда угодно, затаилась, встречалась с Джефри только в скучноватой кофейне возле школы, где отродясь не продавали ничего крепче лимонада. Домой отправлялась ещё засветло, да и вообще являла собой типичный образчик примерной дочери, мама не могла нарадоваться.

«Карина, если ты сейчас же не просмотришь почту, то серьёзно об этом пожалеешь» - такая смс-ка пришла мне с незнакомого номера, которую я привычно проигнорировала. Нет, дорогой мистер Монс, я вышла из дела и прошу меня не беспокоить, да и вообще я забыла пароль. Бывает же такое.
Потом не приняла шесть звонков, исходивших скорее всего из телефона-автомата, затем, презрительно глядя в глаза Джерома в клочья разорвала подложенное в сумку письмо. Ещё одно, увитое для конспирации сердечками порвала сразу же, достав из почтового ящика.
Я тверда в своём намерении завязать, неужели этот дебильный коп всё никак не уразумеет?
- Карина, - не выдержал Монс-младший, как-то на перемене хватая меня за локоть, - тебе нужно встретиться с моим дядей. Тебе же будет хуже, просто не понимаешь во что ввязалась.
- Да ты что, - презрительно щурюсь, - а с тётей твоей я не должна встретиться, не? С двоюродным дедушкой? Отстань, мой парень плохо на тебя реагирует.

- Ты что не понимаешь, какими проблемами это грозит? – прошипел он, игнорируя подколки.
- Очень хорошо понимаю и пусть твой драгоценный дядя выкручивается из них сам, - вот прям-таки потерял одну подставную утку, велика проблема, у него наверняка таких не один десяток.
- У тебя будут проблемы! - почти завизжал мне на ухо, - Дуй сегодня туда, где вы обычно встречались, поняла, дура?!
Я отстранилась, потёрла ухо и хмыкнула. «Дура»? У него совсем словарный запас иссяк? Развернулась и ушла в класс.
После занятий, естественно, отправилась домой.
Наутро через пять минут после звонка, возвещавшего начало третьего урока в класс зашли двое полицейских, хмуро выпроводили меня с вещами в уже знакомый мне кабинет директора, где при каких-то незнакомых мне мужике и женщине выгрузили содержимое моей сумки прямо на стол.
Я только нервно сглотнула, когда на груду книг и тетрадей опустились несколько пакетиков с белым порошком.

Всё смотрела на них и смотрела, оставив без ответа вопрос «это ваше?», игнорируя какие-то другие обращённые ко мне фразы, внутри меня образовался филиал космического вакуума, полностью поглотившая разум пустота.
Я проиграла.
Когда вели по коридору, к счастью, без наручников, у меня дрожали колени.

- Карина, у кого ты брала товар? - терпеливо спрашивает усатый следователь.
- Я ничего не продавала, - хмуро отвечаю, - я же могу не говорить без адвоката?
- Можешь, - устало пожимает плечами он, - но не факт, что получится лучше. Как же не продавала, если в твоей сумке обнаружили расфасованные наркотики?
- Я их туда не клала, - лихорадочно размышляю, требовать ли адвоката, если да, то ничего не попишешь, отец узнает, хотя... чёрт, я что собираюсь сохранить эту ситуацию втайне? Тут внезапно рождается спасительная мысль и я вскидываю голову, - на них что, есть мои отпечатки пальцев?
- Пока не знаем, - морщится мужик, - но даже если ты была осторожна, это совершенно не отменяет изображённого здесь.
На стол ложится пачка фотографий. Сверху несколько, где я передаю те самые файлики с документами сомнительным типам, к которым подсылал меня Монс. Так, тут можно будет заявить, что внутри вовсе не наркотики, кто там знает, что скрывается за плотной бумагой, да и размеры не подходят. Но следующая карточка заставляет меня мой желудок судорожно сжаться и оплестись вокруг позвоночника. Выгнувшийся, созерцающий бесконечность широко открытыми глазами парень, возле которого валяется выпотрошенная целлофановая обёртка и бумаги, меж которыми обретался раскуроченный пакетик.
- Вот с него сняты отпечатки пальцев, - будто из колодца доносится голос следователя, - и они твои, Карина.
- Я его в первый раз вижу, это фотошоп.
- Да, ты передала посреднику, который продал ему. Мы обыскали базу, там всё вылизано, ни одного отпечатка, зато есть твоя одежда, вот как на этих же фотографиях и прорва наркотических веществ.

- Я ничем этим не занималась, - не в силах оторваться от мёртвого взгляда незадачливого нарика твержу я, - ваш коллега Питер Монс меня подставил, он давал мне задания вначале подслушать кого-то, потом передать тому-то, я не знала, что в свёртках.
- Тебе точно нужен адвокат, - устало выдохнул коп, и меня пихнули за решётку.
Несовершеннолетних положено держать в камере только с такими же несовершеннолетними, поэтому ввиду того, что моим ровесникам несказанно повезло и никто из них сегодня не попался, в камере я сижу одна. Правда не слишком долго, даже не успела ознакомиться с вкусовыми качествами тюремной баланды и провести побольше времени тупо пялясь в стенку.

- Фирт, на выход, за тебя внесли залог.

- Что, так ничего и не скажешь? - порядочно посозерцав ничего не выражающий профиль отца, не выдерживаю я.
- А что ты хочешь услышать? - невозмутимо, но металлически отвечает он.
- О, даже нотаций не будет? И наказаний? - ехидно тяну я, да, признаю, меня несёт, но лучше бы он орал, кричал, таскал меня за волосы, только не был так подчёркнуто спокоен, будто ему всё равно.
- Разве они помогут? - он поворачивает ко мне будто из камня высеченное лицо на котором, оказывается, безудержной яростью полыхают глаза, - Разве заблокировав компьютер и отобрав мобилку можно отменить то, что ты наделала со своей жизнью? - его голос дрожит от тщательно сдерживаемой лавины, которая обязательно бы снесла меня на три метра, если бы я не вжималась спиной в дверцу.
Крыть нечем.
- И что ты будешь делать? - когда ещё несколько кварталов остались позади осторожно спрашиваю я, уже притихнув.
- Разбираться. Если не виновата, я тебя вытащу, но если это не так — сядешь.
- Что? - практически взвизгиваю, - Ты допустишь, чтобы твоя дочь?..
- Если моя дочь нарушила закон, она должна за это ответить.
- Блин, - со злостью выплёвываю слова, - конечно, если бы твоя любимая Камиллочка попала в беду или горячо обожаемый Ринатик, ты бы землю рыл, чтобы их вытащить, а не устраивал расследования.
Он останавливает машину, поскольку мы приехали и прежде чем открыть дверцу, не убирая руки с руля снова поворачивается ко мне и отвечает тихим голосом:
- Камиллу и Рината легко любить. Тебя сложно. Но я справляюсь.
Молча выходим из авто, но за три шага до входной двери я сама не ожидая, бросаюсь ему на грудь и совершенно искренне шепчу:
- Прости, пап.
- Ничего, дочь, - проводит ладонью по волосам, - справимся.