Prosims: новости, обзоры, дополнения, файлы, коды, объекты, скины и скриншоты The Sims 3 и The Sims 2 — Симы форева ;) - Показать сообщение отдельно

Anora · 03.01.2015, 18:41

Глава четвёртая. Память о нефритовом ветре.

Где солнечный день над залитой туманом долиной?
Где ветра порыв, где сиянье распластанных крыл?
Всё пылью легло по обочинам
брошенных троп, и отныне
Лишь памяти тусклым стеклом отгорожены, скованы мы…
…С тех пор прошло почти семь лет. Даже сейчас, когда я хожу по комнатам своего тщательно спроектированного дома, оглядывая немногочисленную пока мебель, и свежие доски пола плотным стуком отдаются под подошвами ботинок, я с трудом могу в это поверить.

*клик*
Когда твоя жизнь подчинена чётким законам какого-нибудь учебного заведения, всё понятно и просто: ты идёшь туда и тогда, как это предписывает расписание, тебе не нужно делать выбор, точнее, тебе кажется, что это то, чего тебе больше всего хочется, но, не испытывая на себе последствий по-настоящему серьёзных решений, ты находишься во власти блаженного рабства. Это сложно понять тогда, но это постепенно накрывает тебя, стоит только выйти за порог и окунуться во "взрослую жизнь", где над твоими решениями смеётся вся вселенная, и окружающие люди корёжат твои мотивы и помыслы так, что не можешь узнать сам себя…
Не знаю, с чего вдруг на меня накатили такие мысли. Во всех этих путешествиях и исследованиях моя жизнь превратилась в череду ярких, красочных событий, какой-нибудь рядовой офисный служащий променял бы что угодно на малую толику того, что довелось испытать мне. И я получал от этого удовольствие! Каждая новая поездка вызывала у меня бурю энтузиазма, и даже когда я, уставший и грязный, приползал в гостиницу или палаточный лагерь, проведя в тесных коридорах порой несколько дней и проклиная всё это на чём свет стоит, я снова и снова возвращался − потому что это был вызов, испытание, а самое главное – это несло новые знания, которые я впитывал словно иссохшая земля долгожданный дождь. Но со временем, сталкиваясь с разнообразными проявлениями человеческой алчности, мстительности, любви к мелким пакостям исключительно "ради искусства", я всё чаще удивлялся – как такое возможно? Зачем всё это? В чём смысл? Я не мог понять, но уже начинал принимать эту действительность, вместе с печалью.
Уилфрид улучил момент, когда я присел на кресло в кабинете, и вспрыгнул ко мне на колени. Он вырос и превратился в великолепного кота внушительных размеров, став совсем похож на бенгальского тигра.
Конечно, временная капсула сыграла свою роль, и сейчас ему было не больше двух лет, но от осознания того, что я так надолго оставлял своих хвостатых (и бесхвостых) любимцев, пусть они об этом и не подозревали, становилось как-то совестно. Зато Герцогиня, заполучив в друзья подросшего Уила, была рада до кончиков ушей, обучая его разным кошачьим премудростям и отправляясь на совместную охоту на край участка. Лицезреть резвящихся на траве кошек – чуть ли не единственное, ради чего я возвращался в Мунлайт Фолз.

Хотя, нет, конечно, не только. Но это была хотя бы приятная причина, в отличие от визитов с отчётами к Хэнку Ворлоку. За все эти годы я так и не понял его: ни отношения ко мне, ни вообще его ценностей и предпочтений. Каждый раз со мной словно разговаривало сразу несколько разных людей, и ни один из них при этом не вязался с всегда подтянуто-строгим внешним видом главы филиала магической Академии. Заискивающий чиновник, сумасшедший учёный, сочувствующий друг семьи, ворчливый коллекционер – всё это были маски, причём надеваемые не вовремя и словно бы даже неумело. Я не мог понять, что ему нужно. То он в подробностях расписывал особенности предстоящей операции, отводил меня на особенно интересные лекции для проходящих курс магической подготовки молодых магов, то молча и резко вручал билеты и очередную карту; то прикреплял к какой-нибудь группе исследователей с целью поднабраться опыта, то забрасывал в одиночку в только что обнаруженные пещеры, даже не снабдив толком провизией. Правда, это казалось мне скорее чудаковатым, чем по-настоящему опасным. В серьёзные переделки я ни разу не попадал, и полагал, что непосильной задачи мне не поручат. По какой-то непостижимой причине я доверял ему.
После возвращения из Шам Ле Сим я был в срочном порядке отправлен проходить общемагический тест и регистрацию, чтобы войти в штат Академии официально, причём, как ни странно, оказался я на должности вовсе не какого-нибудь там младшего научно-магического сотрудника, а мойщика склянок на кафедре Алхимии, но на этом моя карьера и застопорилась, так как появляться на официальном рабочем месте у меня возможности не было. Что там были за странные кадровые нестыковки, я так и не понял, но тогда для меня должность не имела никакого значения, фактические обязанности были куда интереснее и важнее. Зачем нужен тыл, если собираешься идти только вперёд? Только около года назад я озаботился строительством нормального дома, когда стало ясно, что ступая на шаткий мост над пропастью страховочным тросом обзавестись всё же стоит, потому что никто другой тебя таковым снабжать не намерен…
Всё началось через пару лет после моей первой "миссии", когда я уже овладел кое-какими специфическими навыками, повидал множество разных стран, даже один раз съездил в Гренландию, куда уводил из Шам Ле Сим второй, более яркий след того самого Ордена Хрустального Фиала, и куда отправили моих предшественников в столь срочном порядке. Там, среди снегов и нагромождений ледяных глыб, они обнаружили последнее пристанище Ордена: по непонятной причине, около сотни лет назад все оставшиеся его представители покинули родные места и перебрались в затерянное горное поселение где, по всей видимости, пытались вывести новые виды растений, устойчивых к холоду, и превратить нижележащую долину в цветущий сад. Наверное, все подобные организации рано или поздно "съезжают с катушек", как выразился один из членов экспедиции, потому что логического (нормального логического) объяснения их поступку не было. В общем, к тому времени, как на арене появился Топор Пангу, я уже успел проявить себя, а потому не слишком удивился, когда это расследование поручили мне. Амбициозно. И глупо.
К этому шло уже давно, напряжённые отношения стран Востока, удерживаемые в рамках то ли чудом, то ли ленью глав государств, в один прекрасный день прорвались локальной вспышкой в одном из египетских городов: во время праздничного шествия, посвящённого Дню Разрубающего Скалы, в китайском квартале группа египтян атаковала колонну демонстрантов под лозунгом "Долой обманщиков и воров!" Этот инцидент всколыхнул старый конфликт на почве легенды, по-разному трактующейся в этих двух государствах. Магическое сообщество никогда не усердствовало в отстаивании интересов той или иной страны, ставя на первое место магию, и уж потом обращая внимание на то, в какой стране кто живёт. Магический Совет, расценивший вспыхнувший конфликт как ненужное расшатывание хрупкого по определению мира, решил провести расследование давнего спора, чтобы раз и навсегда закрыть этот вопрос. Во все мало-мальски связанные с легендой города обеих стран были разосланы представители Академии с целью сбора информации. И от Мунлайтовского филиала мистер Ворлок выдвинул меня. Почему я согласился? Наверное, потому, что это был новый уровень, действительно важное задание, и я хотел проявить себя, показать, что и молодёжь чего-то стоит. Задумывался ли я, что многовековая вражда на пустом месте не вырастает, что это может оказаться мне не по зубам? Не особенно. Уж не знаю, почему…
Местом моего назначения стала небольшая деревушка городского типа под названием Шанг Симла в Китае. По пути туда, в самолёте, я ознакомился с легендой, ставшей яблоком раздора. Первая часть, касающаяся собственно Пангу, везде была примерно одинаковой: человеко-бог своим топором отделил хаос от порядка, тьму от света, небо от земли - и долгое время следил, чтобы они оставались разделёнными, а когда убедился что и без него всё идёт хорошо, умер, образовав мир и населяющих его людей. Вторая часть различалась. Согласно китайскому источнику, в давние времена был могучий воин, которому приглянулась девушка из "особой" свиты Императора, и как-то на смотре войск он смог привлечь её внимание. Они полюбили друг друга. Император, естественно, был оскорблён таким положением дел, и заточил девушку в темницу, воину же удалось скрыться и путём сложнейших испытаний добыть Топор великого Пангу, с помощью которого он разбил двери темницы своей возлюбленной. Когда же оказалось, что бедняжка умерла от тоски по нему и превратилась в призрак, воин в отчаянии разрушил императорские темницы, погребя под завалами и себя и её. По версии же египтян, воин был из армии их государства, и был призван в Китай по дружескому соглашению, дабы уничтожить терроризировавшего те края дракона. Воин успешно справился с задачей (с помощью того же Топора), а в награду потребовал отдать ему в жёны девушку-любимицу Императора. За что был посажен в темницу, а затем казнён, а Топор скрыт в недрах императорской сокровищницы. Из прочитанного я уяснил только, что неизменными в легенде остаются девушка и Топор, воин же, главное действующее лицо, вызывает больше всего вопросов.

***
Раньше бывать в Китае мне не приходилось. О здешней магии было известно только то, что она есть, тесно связана с природными силами и внутренней энергией человека и развита довольно сильно. Сообщество держалось обособленно, почитая дух предков и храня свои секреты в тайне. Так что делать мне там было особо нечего. Теперь же я ехал не за магическими тайнами, а по поручению скорее из разряда общения и получения информации, так что сильных препятствий мне чинить были не должны.
Что поразило меня в первые же минуты в Шанг Симла, так это воздух: чуть прохладный и влажный, он был словно напитан спокойствием и умиротворением. Хотелось сесть на веранде расположенной на горном склоне гостиницы и созерцать плывущие внизу серебристые ленты туманов и волны, пробегающие по кронам деревьев от малейшего дуновения ветра.
Но пришлось отложить это на потом. Мне надлежало встретиться с главой городка и переговорить с ним о цели моего визита. Предполагалось, что он поможет мне собрать нужные сведения. Однако я решил немного отойти от первоначального плана и сперва наведаться на местный рынок: памятуя о скрытности китайских магов, я вполне резонно ожидал подобного поведения и со стороны остальных жителей.
Было раннее утро, туман только начал подниматься над долиной, и свет солнца казался розовым, как цветы лотоса, покачивавшиеся на легких волнах в небольших бассейнах, расположенных по центру торговой площади. Одно- и двухэтажные здания с заманчивыми вывесками типа «Мудрость Хэн-Вея - книги и канцелярия» и «Позолоченный посох - товары для туризма» уже были открыты, а хозяева лавок неспешно выкладывали товар на витрины или стояли, прислонившись к стене, и попивали чай из маленьких цилиндрических чашек. Ранние покупатели здесь тоже присутствовали, хоть и в небольшом количестве. Не желая привлекать лишнего внимания, я зашёл в магазинчик для туристов — что ни говори, а за местного я сойти вряд ли смог бы. Прошёлся вдоль ближайших к дверям стеллажей, прислушиваясь к разговорам на улице. Ещё перед отъездом меня снабдили небольшим магическим приборчиком, похожим на миниатюрную гарнитуру, позволявшим понимать другие языки. Это был один из полудюжины экземпляров, принадлежащих Академии, и красочное описание ужасов, которые постигнут меня в случае его утраты или поломки вряд ли можно было считать преувеличением...
Впрочем, особого преимущества от устройства пока не было, говорили в основном о повседневных делах и о том, что монахи Ордена Пэй Лао начинают приём новобранцев следующим утром. Я уже собрался было покинуть магазин, как столкнулся на выходе с продавщицей, и она так усердно кланялась в извинениях, что пришлось купить у неё несколько портативных душевых установок. Своеобразен китайский маркетинг...
Выходя из магазина повторно, я был уже более внимателен, поэтому очередного столкновения, на этот раз с высокой стройной женщиной в синем облегающем платье, избежал. На всякий случай слегка поклонился, вдруг эта ситуация её всё же задела? Она улыбнулась и поклонилась в ответ, а потом, окинув меня мимолётным взглядом, произнесла:
− Вижу, вы недавно в наших краях. Если понадобится товар особого рода, обращайтесь, − и протянула визитку, выполненную из лиловой шелковистой бумаги.
− Сколько раз тебя просила, Ким, − воскликнула из-за прилавка её коллега, − Не рекламировать себя в моём магазине! Мало ли что могут подумать клиенты! Зельями она торгует, мистер, зельями. И вообще, не докучай мистеру туристу, вряд ли ему это интересно, − затараторила она в приступе страха за репутацию своего заведения.
Я не смотрел на неё, я смотрел на женщину, названную Ким: в её глазах застыли смешинки, лицо же при этом оставалось совершенно бесстрастным. Почему-то это вызывало симпатию.

− Отчего же, − прервал я поток причитаний торговки, − Может, и загляну.
И с таким же серьёзным видом вновь поклонился и ушёл.

***
Нанести визит главе города всё же пришлось. Он был подчёркнуто вежлив и официален, сказал, что понимает обеспокоенность магического сообщества и предложил (впрочем, без особого энтузиазма) сопровождающего до местного монашеского ордена, основанного на легенде о Разрубающем Скалы. Какую связь могли найти монахи между верой и размахивающим топором мужиком, я представить не мог, но посетить орден было необходимо − как минимум для выяснения этого факта. От провожатого, впрочем, отказался: владения монахов, располагавшиеся на вершине одной из окружавших долину гор, были видны из любой точки города, а присутствие представителя власти могло затруднить расспросы.

***
Придя на следующий день к воротам храма, я удивился собравшейся там толпе. Юноши и мальчишки разных возрастов, в сопровождении родителей или в одиночестве, заполонили двор у главного здания храма. Я поискал глазами какого-нибудь служителя и направился к нему.
− О, сегодня мы набираем новых учеников! − воскликнул он в ответ на мой вопрос о скоплении народа, − Это происходит каждые пять лет. Старшие послушники отбирают подходящих кандидатов, а Старейшина Чжао решает, подходят ли они в действительности. Так что это испытание как для них, так и для нас. Вы можете подождать у ворот, если у вас к нему какое-то дело, это не займёт много времени.
Он с поклоном удалился, а я вернулся к воротам и расположился там, прислонясь к стене и наблюдая за происходящим − монах ведь не уточнил, с какой стороны ворот я должен находиться! Вскоре снующие среди толпы служители вывели в центр двора чуть больше десятка мальчишек и построили их в ряд перед входом в главное здание. Минуту спустя из дверей появился Старейшина и остановился на крыльце, возвышаясь над всеми. Вполне оправдывая своё звание, он был очень стар, седина выбелила длинные, забранные в хвост волосы и тонкую бородку, морщины испещрили лицо, но осанка была на удивление прямой, хоть он и опирался на посох. Старейшина окидывал взглядом стоящих перед ним мальчишек и то кивал, то качал головой (кивал, впрочем, гораздо чаще). Ободряюще улыбнувшись последнему в ряду юноше, он поднял голову и произнёс, обращаясь, как я думал, к собравшимся:
− Очень, очень хорошо, да. А ты почему не в строю, молодой человек?
По толпе пронёсся ропот, все стали озираться в поисках того, к кому он обращался. Один из монахов, тот, с которым я чуть раньше разговаривал, подскочил к Старейшине и принялся что-то тихо говорить, поминутно кланяясь. Чжао выслушал его без особого внимания и ответил, напротив, громко, на всю площадь:
− Может, моё зрение уже не так остро, как в былые годы, но определённые вещи я вижу теперь лучше, чем тогда. И то, что он чужестранец, не имеет никакого значения. Он избран самим Пангу, чтобы восстановить справедливость, и пути назад у него нет. Подойди, прошу тебя, − произнёс он, глядя в мою сторону. На всякий случай я огляделся по сторонам, но других «чужестранцев» поблизости не наблюдалось, и, удивлённый, я двинулся к крыльцу. Толпа расступалась, вокруг стояла какая-то недобрая тишина, боковое зрение выхватывало одно за другим нахмуренные, настороженные и просто недовольные лица − по сути, я видел в них отражение своих собственных глубинных эмоций. Что-то здесь было не так.
Встав в общий строй, я заслушал поздравительную речь Старейшины, в которой он призывал новобранцев быть стойкими и не отступать перед трудностями на пути к цели. Что ж, так и поступлю.

***
− Поймите, господин Чжао, я просто не хочу дискредитировать вас, − после пары часов убеждений и споров, у меня уже не осталось сил и я начал повторяться, − Я думаю, то, что вы увидели во мне − всего лишь мой магический дар, вряд ли он имеет отношение к вашему великому воину.
− Ты не можешь этого знать, − всё так же спокойно, как и час и два назад, возразил Старейшина, − Потоки силы текут по-своему, не считаясь с нашими желаниями. Ты вполне можешь быть его воплощением. А значит, обязан пройти обучение в нашем храме, чтобы исполнить своё предназначение, каким бы оно ни было.
Я едва не зарычал от досады! Воспитание не позволяло мне открыто проявлять эмоции, но говорить спокойным тоном явно стоило мне больших усилий, чем этому старцу. В очередной раз глубоко вдохнув, я начал снова:
− Господин Чжао, я здесь по особому поручению, я не могу застрять..., простите, посвятить так много времени обучению в вашем монастыре. От расследования, в котором я принимаю участие, зависит, возможно, мирное существование в вашей − и не только − стране! Пять, десять лет − или сколько вы сказали? − это недопустимо долгий срок!
− Ты сам говоришь, что прибыл рассудить споры о Разрубающем Скалы, и сам же отказываешься от возможности вступить в его Орден. Что движет тобой в этом нелогичном поступке? Ты ещё так молод, лента времени впереди куда длиннее, чем за спиной... Впрочем, − после некоторого молчания продолжил он, − Думаю, можно, так сказать, катализировать процесс...
Я недоверчиво глянул на него: не ожидал услышать из уст почтенного старца, принадлежащего к древнему монашескому ордену, столь современных слов.
− Учитель Ву Хэн из Академии сим фу обучает боевым искусствам и медитации. Это куда проще и быстрее наших методов, но в основе лежит один принцип − умиротворение, сила, дисциплина. Поверь, будь на твоём месте любой другой человек − маг или нет, не важно − я и не подумал бы тратить столько своего времени и стараний. Но в тебе я вижу нечто, что даёт мне надежду. Думаю, ты действительно можешь повлиять на эту ситуацию с древним спором, правда, как именно, пока скрыто от меня. Но река должна течь, даже если впереди водопад... Потому слушай: сила, заключённая в Топоре Пангу, слишком велика, никто не должен обладать ею. Поэтому место, где он был погребён вместе с Пэй Лао, держится нашим Орденом в строжайшей тайне. Ты спросишь, неужели за все эти годы не нашлось ни единого монаха, кому захотелось бы обойти запрет и завладеть Топором? В том-то и состоит наше учение – зная о силе, не желать её. А для этого нужна огромная сила духа и мудрость. Поэтому, пока ты не обретёшь их, ты не услышишь ни слова более об этой легенде − ни от меня, ни от одного из моих монахов.
И, словно в подтверждение последних слов, он встал и молча отошёл к окну, как будто остался в комнате совсем один. Мне ничего не оставалось, как покинуть храм.

***
− Что он сказал? Топор находится там, в Шанг Симла?! − в голосе Хэнка Ворлока явно слышалось неподдельное изумление, и от этой искренней эмоции он словно стал более реальным – я так и видел, как он вскочил со своего кресла и принялся расхаживать по кабинету, − Что ж, придётся играть по его правилам и пройти это обучение сим фу.
− Вы никого не пришлёте, чтобы сменить меня? − признаться, я удивился. Я был уверен, что теперь, когда дело приняло такой серьёзный и, я бы сказал, конкретный оборот, меня отстранят от расследования − всё-таки, это уже не просто сбор информации, а возможность узнать точное местоположение предмета споров, а то и – чем чёрт не шутит – завладеть артефактом!
− Нет, это будет выглядеть слишком подозрительно, можно спугнуть Старейшину. Похоже, он проникся к тебе доверием, было бы глупо его терять. Думаю, несколько месяцев я смогу попридержать информацию, чтобы другие участники расследования не нагрянули в Шанг Симла, − он говорил негромко и быстро, словно сам с собой, и я поспешил прервать поток его размышлений:
− Просто я полагал, что добыча непосредственно артефакта выходит за рамки сбора сведений, и кто-то более опытный лучше бы справился…
− Ты недооцениваешь себя, Элджерон, − перебил он меня очень серьёзно и как-то даже сурово, − Пора уже поверить в свои силы и способности спустя столько лет и испытаний, которые ты успешно преодолел. Задание остаётся за тобой. Отчитаешься через четыре месяца. Гостиница и командировочные на этот срок в силе. Успехов, − и повесил трубку.
Я тупо смотрел в окно на золотые и оранжевые клёны, не зная, радоваться мне оказанному доверию или прийти в ужас от навалившейся ответственности. Ветер играл листвой, не давая ответа.

***
Я никогда раньше не покидал Мунлайт Фолз дольше, чем на пару недель. Даже если через несколько дней после возвращения вновь отправлялся куда-нибудь, я знал, что скоро вернусь к своим кошкам и полюбившимся уже туманам. На обучение сим фу времени потребовалось гораздо больше. К концу второго года тот шок, который вызвала у меня фраза "четыре месяца", казался смешным. Но я ни капли не жалел о потраченном времени. Потому что каждый день, даже полный боли, пота и усталости, был особенным. Я менялся. Но не ломаясь и отрекаясь от какой-то части себя в угоду этому новому учению, а словно распрямляя спину, поднимаясь во весь рост, узнавая себя по-новому. Я действительно проникся сим фу. Это больше, чем единоборство, это образ мышления.

Учитель Ву Хэн принял меня с радостью, но отнюдь не бесплатно. "Это монахи могут на одной миске риса неделю жить, а мне семью кормить нужно " − проворчал он. Учитель был совсем не похож на Старейшину Чжао, в котором скорее можно было бы заподозрить бойца, чем в этом согбенном лысеющем беспрерывно ворчащем старикашке, едва достающем мне до плеча и предпочитавшем деревянные сандалии любой другой обуви, в любую погоду. Но его навыки боя были превосходны. Стоило ему принять боевую стойку, как всё его тело расправлялось, и прожитые годы словно отступали, сметённые чёткостью ударов и стремительностью движений. В сим фу использовались удары как руками, так и ногами, а также блоки и увороты. Всем этим он владел отменно, и, глядя на него, хотелось обрести ту же чёткость движений и грацию, что давалась ему так легко и непринуждённо. Но так казалось только со стороны. Потребовалось около месяца только на то, чтобы отработать боевую стойку и пару простейших ударов в воздух. Дальше пошли тренировки с манекенами, в паре с другими учениками, развитие выносливости, силы и точности удара. И медитация. Ей отводилось отдельное время, и она была столь же важна, как и всё остальное. Способность очистить разум от лишних мыслей должна была пригодиться в бою, когда недостаток сосредоточенности мог стоить не только победы, но и сломанной скулы. Всё это было очень непросто, но, рыча и ругаясь мысленно во время тренировок, когда, в очередной раз сбитый с ног, я поднимался из лужи грязи и вновь шёл в бой, я чуть ли не с гордостью оглядывался на прошедший день, засыпая в своём гостиничном номере далеко за полночь. Я справлялся. Я шёл вперёд.

Тренировки оставляли мало свободного времени, но я всё же успел подружиться с несколькими местными жителями. Ло У Вэй и Хо Дэчень тоже были начинающими учениками в Академии сим фу, поэтому мы быстро нашли общий язык и часто тренировались вместе. Когда же выпадала возможность выбраться в город, я шёл на рыночную площадь, где в небольшом кафе почти всегда можно было найти Ким Сун – ту самую женщину, которая дала мне свою визитку в первый мой день в Шанг Симла. Нас нельзя было назвать друзьями, скорее, коллегами – она оказалась магичкой, специализирующейся на зельях и эликсирах, и все беседы сводились в основном к обсуждению секретов алхимии. На вопрос, чем я занимаюсь в Китае, я отвечал, что решил обучиться единоборствам, и обычно её это устраивало; произошедший же на церемонии подбора новых послушников в Орден Пэй Лао инцидент, слухи о котором, естественно, разлетелись по всему городку, удалось обратить в шутку, избежав дальнейших расспросов. Она была старше и любопытством явно не отличалась. Мне нравились наши беседы, поэтому я всегда радостно ускорял шаг, завидев её за столиком в тени навеса.

***
В перерыве перед началом занятий по медитации я решил немного отдохнуть за чашкой зелёного чая в рыночном кафе. Ещё издалека я заметил Ким и улыбнулся в предвкушении интересной дискуссии. Но выражение её лица, когда она обернулась на моё приветствие, застало меня врасплох.
− Что-то случилось? − спросил я, сделав заказ.
− Зачем вы изучаете сим фу, Элджерон? − по негласному договору, мы были друг с другом на уважительное "вы". Вопрос был неожиданный, я бы даже сказал, странно внезапный.
− Мне нравится это учение, только и всего, − ответил я как можно более непринуждённым тоном.
− Я слышала другое, − дискуссия определённо назревала интересная…
− И что же именно?
− Например, то, что вы – новое воплощение Пэй Лао, и это − ваша индульгенция перед Орденом…
− Ну, про это я уже рассказывал, и мы оба решили, что это забавный розыгрыш Старейшины Чжао, − сделал я попытку улыбнуться, но она продолжала:
− … Или то, что вы были направлены расследовать древний спор, касающийся легенды о Разрубающем Скалы? А как на счёт того, что за эти два года, прошедшие с того памятного инцидента с разгоном демонстрации, страсти улеглись, и страны даже подписали несколько экономически выгодных договоров? Почему Магический Совет не отозвал всех с задания? Зачем нужно снова ворошить это осиное гнездо? − она уже почти шипела, не в силах сдерживать эмоции, но и не желая переходить на крик, − Неужели вам не поступало никаких распоряжений?
О, распоряжения поступали, и весьма однозначные: продолжать расследование, докладывать о любых, даже самых незначительных, успехах. Магический Совет был настроен очень решительно и, несмотря на изменившуюся политическую обстановку, намеревался довести дело до конца. В этом плане растянувшиеся сроки расследования с моей стороны даже не стали помехой, а наоборот, позволили не слишком форсировать события. Помнил ли Старейшина Чжао о данном мне обещании поделиться информацией по завершении моего обучения? Полагаю, более чем хорошо. Но уж чего-чего, а терпения здешним людям не занимать. Ну, большинству, по крайней мере…
− И откуда же такая информация? − с улыбкой поинтересовался я, делая глоток чая и всё ещё надеясь сохранить инкогнито.
− Относила мэру партию эликсиров от бессонницы, и он спросил, хорошо ли идут дела у мистера Хэмптона в его расследовании. Видите ли, он заметил, что мы с вами нередко общаемся, а поинтересоваться у вас лично не имел возможности по причине огромной занятости – его или вашей, я не уточнила, − в её голосе явно звучала издёвка: она что, обижена, что узнала об этом не от меня? Не думал, что беседы об алхимии обязывают к подобной откровенности…
− Что ж, не стану отрицать очевидного, хоть и не совсем понимаю ваших претензий: задание это не то чтобы совсем секретное, но и распространяться о нём я уполномочен не был. Прошу простить меня, если это каким-то образом вас задело, − добавил я уже более примирительным тоном: всё-таки ругаться с ней совсем не хотелось.
− Дело не в этом. Просто… − она явно была обескуражена собственной реакцией и теперь спешила вернуться к обычному спокойному тону, − Просто это очень серьёзно, и межгосударственные отношения здесь даже ни при чём. Давайте на чистоту, − она отставила свою чашку на край стола и продолжала, − Был ли Пангу богом или нет, никто не знает, и доказать это невозможно. Но что нам доподлинно известно, так это то, что его Топор существует в действительности. Я не стану с пеной у рта доказывать, что это реликвия того самого Пангу, мы с вами оба здравомыслящие маги и понимаем, что у всякого артефакта есть создатель, просто так силе впаиваться в предмет незачем. Есть легенда о Пэй Лао, великом воине древности, которому удалось добыть Топор Пангу − вы наверняка её знаете. Скорее всего, конечно, он просто был очень сильным магом и создал топор самостоятельно, но Элджерон, послушайте, на этой легенде основано учение монашеского ордена, а он, по сути, держит на себе весь регион - не только в духовном плане, но и материально, сотрудничая с нефритодобывающими компаниями, и если артефакт найдут и, тем более, вывезут за пределы страны, это подорвёт все устои этого места! Я прошу вас сейчас как коллегу оставить эту затею немедленно. В случае же вашего отказа...
− Вы угрожаете мне? − не то чтобы я не ожидал чего-то подобного, сразу было видно, что эта женщина будет стоять за свои убеждения горой, и всё же было неприятно получить открытую угрозу с её стороны.
− Я лишь предупреждаю, − пожала плечами Ким, − Если вы продолжите упорствовать, мне придётся пойти на открытую конфронтацию, − она встала и, не удостоив меня даже прощального поклона, удалилась.
Я медленно допил свой чай, практически не ощущая вкуса. Отступиться я не мог, и она знала это. Зачем же тогда было устраивать этот диалог? Это что, входит в местное понятие честности возможного поединка? Или она таким образом дала мне возможность подготовиться − я слышал, что для некоторых здешних воинов одержать победу над слабым противником равносильно поражению. Что ж, посмотрим.

***

Первым неприятным моментом, изрядно усложнившим моё пребывание в городе, стало настороженное, если не сказать враждебное отношение жителей. В одночасье те, с кем ещё вчера я здоровался на улице, стали при виде меня переходить на другую сторону; владельцы лавок и кафе либо просто меня игнорировали, когда я пытался что-то купить, либо подсовывали залежалый товар; мой номер в гостинице внезапно потребовал безотлагательного ремонта, а других свободных не оказалось. Что за слух пустила Ким, чтобы этого добиться, я не хотел знать. Иностранный шпион, вор, вознамерившийся похитить обожаемую реликвию или воплощение злого духа, явившегося уничтожить город – не всё ли равно, когда ночуешь под открытым небом? Учитель в Академии боевых искусств не отказался от продолжения уроков, наверное, лишь потому, что я уже заплатил вперёд, ну или был слишком стар, чтобы опасаться того, кто собирался пошатнуть устои его родины. Но губы поджимал регулярно и в общении стал гораздо суше и строже. Я понял, что теперь единственный способ продвинуться в своём обучении − это действительно поразить его. И я тренировался практически беспрерывно: просыпался с рассветом, проглатывал пару яблок собственного производства и пол миски риса и вставал к манекену, а возвращался в палатку только когда уже в прямом смысле валился с ног от усталости (благо, мне разрешили обосноваться в саду при Академии).

***
− Не так! Быстрее! Резче! Нет, я не могу больше на это смотреть! Убирайся с моих глаз! − старик махнул рукой и отвернулся, но я успел заметить чуть дрогнувший в подобии улыбки уголок рта, а потому решил попытать счастья:
− Прошу, Учитель, разрешите мне пройти поединок!
Молчание. Секунда, вторая, десять. Наконец, не поворачиваясь, он произнёс:
− Хорошо. Ли Вэнь, Нефритовый перевал, 12. Сегодня. В семь. И не опаздывать.
С трудом сдерживая ликующую улыбку, я молча поклонился.

***
Я победил Ли Вэнь. И ещё многих после него. Учитель был доволен, хоть и не показывал виду. Моя уверенность в себе росла, но тренировок я не бросал. Я знал, что противники с каждым разом будут становиться всё сильнее, а я не мог позволить себе ни одного проигрыша. Но того, что моим последним соперником перед получением заветного пояса станет Ким, я предположить не мог.
- Скажите, Учитель, - осмелился я задать вопрос, - разрешено ли магам использовать свою силу в поединке? Я не спрашивал раньше, потому что мне не даже не приходило в голову воспользоваться ею, но теперь...
- Ваши разногласия с Ким Сун, - прервал меня старец, - лежат за пределами искусства сим фу. Но это искусство не ограничивает физических или моральных качеств бойца, оно преображает их, позволяя показать лучшее, на что способен сражающийся. Какими бы силами и талантами ни обладали соперники, сим фу даёт возможность слабому стать сильным, если он найдёт в себе что-то, на что сможет опереться. От аналогий, выраженных в притче, я тебя, пожалуй, избавлю, - закончил он, и я впервые увидел, как он улыбается.
Весь день перед боем я не находил себе места. Я не сомневался, что Ким воспользуется магией, если от этого будет зависеть её победа. Я должен был найти что-то, что позволит мне переиграть её. Но что я мог противопоставить её мастерству в обеих областях? Учитель всегда говорил, что воины в Шанг Симла всегда черпали силу и мудрость в наблюдении за природой. И я бродил по склонам холмов, созерцая водопады и красную листву могучих клёнов. Когда свет солнца стал из золотого медным, я вернулся в город и направился к зданию Академии, где должен был проходить поединок.
Уже на подходе к Саду Мудрецов я заподозрил неладное: ни одного прохожего, абсолютная тишина. Когда же я вошёл в ворота Академии, опасения подтвердились: весь город собрался посмотреть это последнее сражение, в котором - и они это явно знали - заключалось куда больше, чем испытание на получение пояса сим фу.
Учитель стоял на возвышении за каменной площадкой, у левого края которой уже ждала Ким. В тёмно-синем свободном костюме, перехваченном в талии широким поясом, босая, с забранными в тугой узел волосами, она смотрелась более чем решительно. Я, слегка смущаясь, снял туфли у края площадки и ступил размякшими от прогулки стопами на разогретый солнцем камень. Собственный казённый костюм ученика Академии вдруг показался мне тесным и неудобным. Я глубоко втянул воздух носом и выдохнул через рот. Я справлюсь.
Учитель что-то говорил, очевидно, представлял сражающихся, а я смотрел в глаза Ким Сун. Они ничего не выражали, казалось, она полностью погрузилась в себя и тоже не слышит ничего вокруг. Но когда прозвучал сигнал к началу поединка, она ступила в круг без малейшего промедления и сразу пошла в атаку.
Первый удар пришёлся в корпус, не особенно сильно, не слишком чётко - она примеривалась, прощупывала почву, разминалась. Не было смысла вкладывать всю силу в первый же удар, чтобы потом обнаружить, что этого недостаточно. Она была умелым бойцом. Я увернулся, сделав полшага вправо, и атаковал с разворота ногой в центр корпуса - удар посложнее, но цель его та же - оценить маневренность и расстояние до противника. Ким вовремя вышла из зоны поражения, контратаковав ударом, быстро сокращающим дистанцию. Успев вернуться в исходную позицию, я блокировал предплечьем и почувствовал, как по руке огнём растекается боль: внешне изящный выпад содержал в себе огромную силу. Медленный вдох, резкий выдох, пауза. Боль ушла, дыхание восстановилось, и я внимательнее присмотрелся к Ким: встретив блок, она вновь ушла из зоны досягаемости, видимо, решив избрать тактику стремительных выпадов издалека. И действительно, она вновь пошла в атаку с дальнего удара, а затем срезу использовала связку быстрых коротких ударов на разных уровнях, от большей части которых я увернулся, остальные блокировал и ушёл вбок, атакуя с фланга. Я был более чем уверен, что использовать щитовые чары - ниже достоинства бойца сим фу, но у Ким на это счёт определённо было иное мнение. Когда я оказался на земле, толпа издала возглас - радостный или возмущённый, я не смог уловить, нужно было скорее подняться. Судя по тому, что Учитель не высказывал Ким своего недовольства, даже такое использование магии в поединке не возбранялось, и бой продолжался.
Ещё какое-то время мы кружили по площадке, обмениваясь время от времени коротким ударами и блоками, но мощных атак больше не предпринимали. Я лихорадочно соображал. Если атакую всей силой и даже попаду в неё, то нарвусь на щит и снова окажусь на земле, а больше такого допустить я не мог, ибо счёт вёлся как "два из трёх", а значит, права на ошибку у меня больше не было. Идей как заставить Ким упасть дважды, впрочем, тоже. И тут я понял, что она устала ждать. Каким-то десятым чувством я уловил напряжение пространства, лёгкое движение воздуха, когда соперница рванулась вперёд, атакуя с разворота в прыжке, сверху. Возможно, эта доля секунды меня и спасла, я прогнулся назад чуть ли не параллельно земле, но мощная волна силы - явно магической - продолжала давить мне на грудь, заставляя опуститься ещё ниже. И тут в сознании пронеслась картинка, короткий кадр - гнущийся под ветром бамбуковый стебель, каких я множество повидал по берегам здешней реки, на фоне плывущей по нефритовым волнам парусной лодки... И я понял.
Приложив огромное усилие, я стал медленно разворачивать корпус влево. Я уже прогнулся под натиском энергии, подобно бамбуку, теперь же мне нужно было спустить этот "ветер" по касательной и использовать его для перегруппировки и, возможно, даже контратаки. Медленно, трудно, но у меня получалось, и, наконец, напор исчез. Подхватив разбрызгавшиеся по камню отголоски этой силы, я вскочил и атаковал Ким. Такого поворота она не ожидала, и уже после третьего удара оказалась на земле.
Снова возгласы из толпы, и на этот раз я чётко расслышал в них радостные ноты - меня поддерживали! Воодушевлённый, я предпринял ещё несколько атак, но Ким теперь стала более осторожна и не подпускала меня близко, постоянно отступая по кругу. Мало того, я был уверен, что больше она не допустит, чтобы я воспользовался её же энергией и бить будет быстро и сильно. Однако она выжидала, искала брешь в моей защите. Я же тем временем размышлял, как отправить её в нокаут снова. Перебрав разнообразные варианты, я понял, что основной проблемой по-прежнему является щит. Что же я знал об этих чарах? "Защищают заклинателя от любых внешних воздействий, как физических, так и принадлежащих чужеродной магии (вот почему мой удар, подпитанный силой самой Ким, они пропустили). Энергию черпают из природного света, по механизму непрерывного потока." Вот оно! Солнце уже почти зашло, его оранжевый диск на две трети скрылся за холмистым горизонтом, а значит, скоро Ким придётся перенастраивать барьер на свет луны или звёзд. Конечно, это ослабит его лишь на несколько секунд, но если я верно выберу момент...
Ким меня опередила. Видимо, обрадовавшись найденному решению, я изменил позицию, за что и поплатился: жесточайший град ударов обрушился на меня словно из ниоткуда, и только благодаря доведённым до рефлексов постоянными тренировками движениям я избежал очередного падения, если не сотрясения мозга - пара ударов пришлась в район затылка.
Мы возобновили движение по кругу. Теперь передо мной стояла задача продержаться до окончательного захода солнца, не растеряв при этом остатки сил. И по возможности не выдав своих намерений противнику.

Я нападал, она отступала и атаковала в ответ. Краем глаза я следил за солнцем - медленно, очень медленно оно опускалось за холмы. Ждать оставалось недолго. Я сосредоточился на ощущении энергетических потоков, оставив задачу отражения атак выработанным навыкам боя. Мне нужно было точно поймать момент, когда щит ослабеет, и Ким, заметив это, снимет его для перенастройки. Впрочем, даже если не заметит, такой вариант мне тоже подойдёт – щит просто рассеется.
Блеснул последний луч, растворилась в лиловом небе алая закатная дымка, и едва уловимая оболочка вокруг Ким начала бледнеть. Я видел всё как будто в двух разных измерениях: вот при очередной смене стойки выражение её лица чуть меняется, дёргается мизинец на левой руке, сканируя защиту - и рука начинает двигаться вверх, растворяя щит. Сейчас!
Я рванулся вперёд, сосредотачивая в руке всю силу, чувствуя, как вибрирует воздух, рассекаемый летящей ладонью, как время будто замерло в звенящем вихре, как ещё не оформившаяся энергия барьера раздаётся в стороны под моим напором. Зрачки Ким изумлёно расширились, когда усиленный магией удар врезался в грудную клетку, сбивая с ног и опрокидывая на землю. Взметнувшуюся в воздух пыль унёс ветер, а вечерний воздух содрогнулся от ликования толпы, в котором восторг смешивался с удивлением.
Учитель вышел на середину площадки и, встав лицом к зрителям, поднял левую руку в знак моей победы. Я почтительно поклонился и повернулся к Ким, которая с трудом поднималась на ноги, чтобы по ритуалу повторить жест, но вместо этого внезапно ощутил резкую боль, полоснувшую по щеке, ослепляющую и забирающую сознание. Силуэт Ким, опирающейся на одно колено с протянутой в мою сторону ладонью и горящими от гнева глазами, чёрной тенью отпечатался на сетчатке.

***
Стук в дверь был равносилен ударам молота о наковальню, не меньше. И плевать, что я этого звука вживую никогда не слышал, сравнение от этого менее точным не становилось. Я расположился в одной из комнат учеников при Академии сим фу − на правах как победителя, так и раненого, и уже несколько дней практически не вылезал из постели: отчасти потому, что всё ещё нетвёрдо стоял на ногах, отчасти просто наслаждаясь отдыхом.
Пробурчав в ответ нечто среднее между "войдите" и "пошли прочь", я обречённо наблюдал, как створка отъезжает в сторону, пропуская в комнату женскую фигуру. Вот уж кого не ожидал здесь увидеть!
− Зачем ты пришла? − после того, что случилось, ни о каком "выканье" больше не могло быть и речи.
Она закрыла дверь и осталась стоять у порога, чуть опустив голову.
− Я хочу извиниться, − негромко, но и без особого раскаяния в голосе, произнесла Ким, − Моё поведение было недостойным, горечь поражения затмила мой разум, я потеряла контроль над собой и позволила эмоциям возобладать над...
− Ты не на императорском приёме, пожалей мою голову и выражайся попроще, пожалуйста, − скривился я: помимо того, что мозг отказывался выуживать смысл из всех этих высокопарных фраз, так в них ещё сквозила с трудом сдерживаемая досада, а тратить силы на выслушивание неискренних извинений совершенно не хотелось.
− Хорошо, пропущу этот пункт, тем более, что я безумно зла на тебя за поражение! И на себя за то, что это допустила. Но, как ни крути, а поступила я всё-таки нечестно, и хотела бы загладить свою вину и избавить тебя от последствий. Я обещаю, даже шрама не останется, − с этими словами она протянула руку в мою сторону, делая шаг вперёд.
Я невольно отодвинулся к стене − эта женщина была слишком непредсказуема, к тому же созналась, что до сих пор злится. И всё же... Когда я только пришёл в себя и смог, цепляясь за стены и собирая все пороги, добраться до ванной и посмотреть на себя в зеркало, сердце точно пропустило пару ударов: от подбородка до лба, наискось, щёку пересекали четыре широких пореза, обработанные какой-то желтоватой мазью; глаз не пострадал лишь чудом, хотя над бровью виднелся крупный кровоподтёк. Не то чтобы я был глубоко озабочен собственной внешностью, но обзавестись изуродованным лицом в двадцать шесть в мои планы не входило. К тому же, порезы беспрерывно ныли, отзываясь болью в голове, и никакие ухищрения местных монахов, типа благовонных палочек и чтения мантр, не помогали. Поэтому соблазн согласиться на предложение Ким был очень велик, хоть я и понимал, что подобные грабли уже десять раз хоженные... Что же делать?
Очевидно, поняв мои сомнения, Ким опустила руку, подошла ближе и присела на стул у кровати.
− Я тоже не стала бы принимать помощь от… врага, − произнесла она после минутного молчания, запнувшись на последнем слове; кажется, горечи в её голосе прибавилось, − Я уговорила Учителя Ву Хэн принять меня на полный курс сим фу. Должно быть, за эти годы я упустила что-то в своих тренировках…
− Я не считаю тебя врагом, − только теперь оправившись от впечатления, произведённого её фразой, сказал я негромко. Да, я не испытывал желания развивать нашу дружбу, но "враг" – это слишком сильное слово. Что я испытывал к Ким Сун сейчас? Пожалуй, разочарование, и только.
Но к этому чувству добавилась внушительная порция удивления, когда в следующий момент её губы оказались прижаты к моим, и я почувствовал лёгкий аромат вишни, исходящий от её волос… Нет, если совсем откровенно, за свою жизнь я часто пользовался успехом у особей противоположного пола разных возрастов и положения. В юном возрасте мне это льстило, и я уступал некоторым из них в их притязаниях, неизменно однако чувствуя, что делаю что-то неправильное, потому что хоть сколько-нибудь сильной симпатии к ним не испытывал, а лишь поддавался желаниям собственного тела. Позднее же, когда гормоны стало проще брать под контроль, я научился мягко сводить большинство подобных поползновений на нет, так как чувствовал, что та, с которой я захочу создать семью, ещё не появилась на горизонте, а хуже ложных надежд ничего быть не может. Но произошедшее сейчас стало для меня совсем неожиданным. После двух лет, посвящённых исключительно единоборствам и медитации, мой организм оказался не готов к такому повороту событий, и в первую секунду взял верх над сознанием: мои ладони легли на её спину, губы ответили на поцелуй 16+
а перед инстинктивно закрывшимися глазами встала недвусмысленная картинка, в которой были её рассыпавшиеся по простыне блестящие волосы и внезапно хрупкое тело, вновь побеждённое, поверженное под моим напором…
Но в следующее мгновение я смог освободиться от наваждения и решительно отстранился.
− Нет, − выдохнул я, пытаясь восстановить сбившееся дыхание и для убедительности качая головой.

Она вырвалась из моих рук и поспешно отошла к окну, отвернувшись и прижимая ладонь к глазам.
− Наверное, я окончательно сошла с ума, − чуть приглушённо произнесла она спустя какое-то время, − Пока ты не появился здесь, меня всё устраивало: мой образ жизни, работа, уровень мастерства в боевых искусствах и магии. Почему же всё полетело под откос? Ненавижу тебя за это!
Я молчал. Где-то внизу, со стороны тренировочной площадки раздавались слаженные глухие удары и выкрики. Головная боль вернулась с новой силой, и я прижался лбом к спасительно прохладной стене.
− Я оставлю тебе адрес, этот египетский целитель лечил мою маму, он очень хорош. Меня он не знает, так что вряд ли мне удалось бы уговорить его навредить тебе в отместку за отказ. Хотя, знаешь, − она повернулась, в её глазах не было слёз, а в улыбке – горечи, − ты поступил честно. А я переживу. Спасибо тебе.
И она направилась к двери.
− Ким, − я понимал, что сейчас не время, но эта мысль не давала мне покоя с тех самых пор, как я пришёл в себя, − Что ты всё-таки им сказала, жителям? Почему в итоге они поддержали меня?
Она ответила, не поворачиваясь, но в голосе слышалась лукавая усмешка:
− Всего лишь то, что ты – осквернённый дух Пэй Лао, решивший вновь завладеть реликвией и разрушить остатки императорского дворца и весь город. Но если ты сможешь победить в поединке, значит, истинный дух Разрубающего Скалы сумел очиститься и он дарует императору и его потомкам прощение. Так что теперь на тебе лежит ответственность за спокойствие города и его жителей.
И с этими словами она выскользнула за дверь. На подоконнике остался листок с адресом целителя, а у меня в душе – странно неприятный осадок…

***
Я всё-таки съездил к целителю. Проигнорировав все гневные тирады мистера Ворлока, требовавшего продолжить расследование, я взял отпуск за свой счёт и покинул Китай. Мэр Шанг Симла заверил меня, что готов предоставить мне бесплатное проживание в гостинице, когда я захочу вернуться, Старейшина Чжао лишь с улыбкой кивнул. Я вернусь. Но сейчас я слишком устал и измучен.
Целитель жил отшельником, за границами города, в маленькой глинобитной хижине, и действительно не имел никаких связей с внешним миром. При упоминании матери Ким он с радостью принял меня, и уже на следующий день я был избавлен и от ран и от боли. Физической. Словно почувствовав, что меня что-то гложет, целитель сказал мне на прощание: "В каждой истории своя правда, истина же лежит у корней земли. Но загадки могут подождать." И всё словно предстало для меня в ином свете. Загадки могут подождать. Но если откладывать на потом собственные чувства, можно дорого за это заплатить.

***
Вернувшись в Мунлайт Фолз, в свой дом с полупустыми холодными комнатами, я вдруг понял, что что-то упускаю. Я так увлёкся жизнью исследователя, что совсем забыл о других аспектах существования. О семье и друзьях. Об образовании и самовыражении. О любви. Я чересчур зациклился.
Уилфрид потёрся щекой о мою руку, требуя ласки. Даже животным она нужна. Что уж говорить о человеке? Да, приятель, мне снова придётся вас оставить. Но теперь я точно знаю, когда вернусь – границы университетских семестров обозначены предельно чётко. Завтра снова в путь.

Очень много технички!

Печеньки всем, кто добрался до конца и не уснул!!!
+1 балл за более чем 6000 слов в отчёте (если быть точной, их тут 7523)

А теперь, собственно, техничка)

Общее предисловие.
Описанный за 4 отчёта период охватывает прошедшие в игре 3 симские недели (в середине второй затесался кусочек универа, но он пойдёт отдельным блоком в следующем отчёте, поэтому подтверждающих скринов по нему тут не будет. Как правильнее в этом случае зачислить баллы, я догадываюсь, но, чтобы не запутаться, подсчитаю так, как это сделано у меня в династийной тетрадке, не ругайтесь (всё равно к следующему отчёту всё придёт к истине)).

1. Заселение и показатели Элджерона на начало игры

2. Подтверждение покупки необходимых предметов по ограничению "Наследственное волшебство"

3. Работа

4. Друзья

5. Цветочки...

6. Доходы от комиссионки

7. Алхимические рецепты

8. Картины

9. Навыки

10. Путешествия (осторожно, много скринов!)

11. Находки (осторожно, много скринов!)

13. Кошки и разное

14. Краткие итоги понедельно

Баллы