Я буду спать на битом стекле
лишь бы не не потерять твою улыбку
(с)
- Бета Элисон, - улыбнувшись, поправила она, - но вы можете называть меня Элис.
****
О синдроме Левкоева я знал немного. Если абстрагироваться от религиозных бредней о «Детях Космоса» и «Небесных Посланцах», ниспосланных инопланетянами на землю, чтобы творить мир и порядок среди грешных людей, оставалось совсем мало. Оплодотворённые инопланетянами мужчины {те немногие, что остались в живых} редко помнили подробности оплодотворения, а чаще и вовсе сходили с ума. Подробности вынашивания «синдромного» ребёнка не были доступны широким массам – я подозревал, из-за слишком сильного влияния религии на государство. Банальное научное обоснование этому факту могло бы разрушить веру в «особенных» детей, которыми пичкали народ проповедники в мортемианских церквях. Однако, в своё время я нашёл и вычитал всё, что могла предложить Научная Библиотека Торвилля, библиотека Академии и научно-популярные журналы, распространяющиеся почти тайно.
Бета Элисон никогда не использовала свое обязательное для всех синдромников первое имя-категорию в официальных речах и обращениях, именно поэтому я до сих пор не мог даже предположить, каким могло быть её происхождение. И пока она, мило улыбаясь, рассказывала о своём детстве за нашим почти семейным ужином, я клял себя, что ни разу не догадался посмотреть на неё хотя бы по телевизору.
Ей было около восемнадцати на вид, но она почти сразу {что поразительно для женщины} призналась, что ей двадцать девять. Я видел вертящийся на языке Юльхен вопрос о том, как ей удаётся сохранять такой цветущий вид, и незаметно пнул её под столом, чтобы она не успела продемонстрировать своё невежество.
Категория «Бета», к которой относилась Элис, всё объясняла – отличительной чертой бетанцев было так называемое «застревание» в возрасте от тринадцати до девятнадцати на срок от трёх до тридцати лет. Она, пожалуй, только недавно начала взрослеть снова.
Элис воспитывалась матерью – хотя, точнее сказать, женой отца – что уберегло её от помещения в приют для синдромников, и подарило нормальную жизнь и карьеру, вместо обычной для них судьбы послушника в монастыре.
Элис нравилась мне, она была красива, умна, вежлива и эмоционально сдержана – и тем поразительнее было, что ей {ей!} каким-то образом сумел понравиться Кай. Я подозревал, что их сильно сблизили общие политические взгляды, но за всю нашу двухчасовую беседу она ни разу не упомянула дергийцев, общество или партию. В то время как у Кая словосочетание «рыжие твари» мелькало через слово, Элис ненавязчиво спрашивала о нашей семье, ведении бизнеса и успехах в учёбе, так же ненавязчиво рассказывая о себе.
Я не мог сдержать ухмылки, глядя на зеленый Мортимеров Камень на её шее {она, конечно же, была религиозна!}, но и мортемианство она также не помянула ни разу.
И посему, когда она, распрощавшись с нами, отправилась ночевать в гостиницу, я совершенно искренне поздравил Кая с помолвкой.
- Поздравляю, друг, - улыбнулся я и пожал ему руку, - тебе очень повезло.
- С ума сошёл, - скривилась Юльхен, едва Элис растворилась во тьме улочек Академии, - она же зелёная. Я слышала, что они не могут иметь детей. А ещё она старше тебя на десять лет, неужели никто больше на тебя не покусился?
- Плевать я хотел на детей, - прошипел Кай, - я люблю в ней человека, а не инкубатор!
Я живо представил глаза тёти Сью, скажи он ей нечто подобное, и усмехнулся. Можно было бы напомнить Каю об этом – я мог бы придумать с десяток шуток об этом. В другой раз я непременно так и сделал бы.
Однако именно сейчас мне было не до смеха.
****
Исенара не пыталась со мной поговорить. Первые несколько дней я, пожалуй, боялся этого – и трусливо пытался по возможности вообще с ней не пересекаться.
Однако, через несколько дней я сообразил, что мои предосторожности были излишними. Исенара вовсе не стремилась со мной объясниться. Она не избегала меня, нет – но вела себя подчёркнуто обыкновенно.
Я не знал, как следует объясняться с девушками в таких случаях, всё, что у меня было за всю мою недолгую жизнь – это слюнявые поцелуи Кейлинн и недоотношения с Метой.
Поэтому сейчас я только и мог, что слабовольно делать вид, что всё в порядке.
- Ни грамма не в порядке, Дэнни, - шипела Юльхен, после каждого обеда, который мы с Исенарой проводили в гробовой тишине, - прекрати вести себя как идиот. Она переживает.
- Что-то незаметно, - кривил губы я, глядя, как Исенара с улыбкой благодарит за ужин {который мне, конечно же, не удался} и поднимается к себе, готовиться к очередному семинару.
И, отчасти именно поэтому я и решился начать разговор сам.
Исенара умела попадать в цель. Она обмолвилась как-то, что ей было шесть, когда сестра научила её стрелять. Я улыбнулся, чтобы не обидеть её – я слишком хорошо помнил разбитый фонарь, безвинно пострадавший за грехи Симуса Освальда. Однако, когда Исенара принималась за дартс, я не упускал случая за ней понаблюдать.
И очень скоро поймал себя на мысли, что мне не хотелось бы злить её, пока эти стрелы были у неё в руках.
Потому что Исенара попадала в цель в десяти случаях из десяти.
- Есть пара минут? – сама просьба о разговоре звучала из моих уст, как оправдание. Я поежился от своих собственных интонаций.
- Конечно, - улыбнулась та, не глядя на меня. Ловкая рука прицелилась – и наконечник врезается в самый центр мишени. Раз!
- Я полагаю, мне стоило бы...- я запнулся, ожидая, что она хотя бы обернётся – но она не сделала даже этого, замахиваясь для очередного броска, - несколько пояснить своё поведение.
Рука Исенары дрогнула – но лишь на секунду, просто чтобы совершить очередное – безупречное – попадание. Три!
- Ты знаешь, у меня есть девушка, и уже давно, и мне не хотелось бы изменять ей, - Исенара кивнула, всё ещё не отводя взгляда от мишени, оставаясь на самой грани между холодной учтивостью и невежливым игнорированием, - и я сам не понимаю, что тогда со мной произошло! Я вовсе не собирался, эм...и мы ведь друзья, верно? Мы ведь можем быть друзьями?
- Конечно, Даниель, - она впервые за всю беседу посмотрела мне прямо в глаза, - я всё понимаю. Можешь не беспокоиться.
Я неловко улыбнулся, и она запустила последнюю стрелу, что как всегда оказалась в центральной точке мишени.
Мне вдруг показалось, я не удивился бы, если бы вместо этой мишени оказался мой глаз.
****
Исенара привела этого белобрысого гада спустя полторы недели. Он был похож на деревенского увальня из далёкого пригорода, из тех, что не могут и фразы построить без грязного ругательства, и делают в слове «трактор» от четырёх ошибок – и я в жизни не воспринял бы его всерьёз, не стой он сейчас рядом с ней.
- Это Венкат Симпсон, - невозмутимо улыбнувшись, представила гада она, - мой друг. Вы ведь не будете возражать, если он сегодня поужинает с нами?
О, я, конечно же, не возражал, я сам лично подал ему тарелку, когда мы садились за стол, и – совершенно случайно! – пролил ягодный соус на его новенькую красную футболку.
- Прошу прощения, - я прижал руку к груди в знак своего сильнейшего раскаяния и был тут же удостоен пинка под столом от Юльхен, - я такой неловкий.
Гад смотрел на Исенару глазами телёнка, поэтому едва ли заметил пятно.
Я сделал это, потому что мне стало её жалко. Кому бы не стало? Я просто настолько был зол на её сестру, что не смог её не утешить. Мне, конечно, стоило выбрать менее романтичный способ утешения – но разве в таких ситуациях задумываешься о таких мелочах?
- И какую специальность вы здесь получаете? – с ненавязчивостью полицейского на допросе поинтересовался я, дожёвывая блинчик, - наверное, тоже фармакология?
- Педиатрия, - хмуро ответил гад, не потрудившись сначала переживать очередной кусок.
- О, мой друг Роберт Гроссривер учится с вами, - я поддел вилкой последний кусочек, - ему вовсе не сдалась медицина – он учится заочно на архитектора в ГСУ. Сюда поступил по воле родителей, насколько я понял, здесь подготовкой педиатров занимаются не очень тщательно. Как считаете?
Я сделал это, просто потому что мне хотелось попробовать с кем-то другим. У меня ведь почти никого не было – и она просто удачно подвернулась под руку. К тому же, вовсе не было похоже, что она против! Разве можно меня осуждать, если она совсем не сопротивлялась?
- Что вы думаете о вирусе Викера? – ненавязчиво продолжил разговор я, - мне бы хотелось знать вашу точку зрения, по поводу влияния вируса на интеллектуальные способности. Правду ли говорят, что они ослабевают?
- Я не знаю, - проблеял гад, уткнувшись в тарелку.
- Как? – удивлённый взгляд получился донельзя естественным, - вы разве не переболели в детстве?!
Я сделал это, потому что видел, что она этого хочет. Да, всё, конечно же, было из-за неё. Я ведь люблю Мету. Зачем мне кто-то нужен, кроме Меты? Я сделаю ей предложение на выпускном, и она, конечно же, согласиться – ведь мы вместе уже так давно. И у нас будет прекрасная семья. И трое, нет, четверо детей. Разве может быть по-другому?
- Это низко, Даниель, - прошептала мне Юльхен, когда Исенара отправилась провожать гада за дверь, - ты низок.
- Он просто её недостоин, - отчеканил я, положив себе ещё блинчик. Они удавались Исенаре особенно хорошо, - сама ведь видишь. Она тоже обязательно это поймёт.
- Зато он однозначно лучше тебя, - ответила она, поднимаясь из-за стола, - во всяком случае, ему ничего не стоит признаться себе и остальным, что Исси ему нравится.
Я откусил сразу едва ли не полблина, давая понять, что разговор продолжать не намерен – не вежливо ведь разговаривать с набитым ртом?
Я сделал это, потому что я этого хотел.
Когда, поднимаясь, я столкнулся с Исенарой на лестнице, я не посмел поднять на неё глаза.
****
Выданный Метой костюм Тайного Общества был только из химчистки, а на новеньком пропуске красовалась моя фотография. Я не удержался от вопроса «откуда?», когда она выдала мне это всё на последнем собрании, но она лишь лукаво улыбнулась.
- Ты не хочешь этого знать, Дэнни, - сказала она, - постарайся управиться поскорее. Костюм мне нужно вернуть уже к утру.
Я кивнул, потому что, пожалуй, и правда не хотел.
Постовые пропустили меня без единого вопроса, только мельком взглянув на эмблему Общества на моём пиджаке. Времени было около полпервого ночи, и оба, очевидно, уже клевали носом.
Дом общества был прекрасен в своей монументальности – однако я не позволил себе и минуты, чтобы полюбоваться им. Это могло вызывать ненужные подозрения.
Я легко и быстро двигался по коридорам, давя в себе искушение заглянуть в хотя бы одну из комнат – карту дома я успел выучить сутки назад. Ночью здесь редко что происходило – члены Общества могли занять одну или несколько спален с двуспальными кроватями, но редко выходили в холл, что позволило мне остаться незамеченным.
Меня трясло, как первокурсника в анатомке – Общество не жаловало чужаков, и о том, что делают с теми, кто оказался на территории дома обманным путём, ходило множество щекочущих нервы слухов. Тем не менее, я не позволял себе ни на минуту об этом задуматься – тело двигалось на автопилоте, выполняя заданную программу, и не позволяя трусливому мозгу сбить себя с толку.
Компьютер без лишних вопросов принял пароль и послушно принял диск, разлив волну облегчения по моему телу.
Я нетерпеливо постукивал пальцами по столу, ожидая, когда откроется содержимое диска – и застыл, когда щёлкнул по папке «Засекречено», куда я всего каких-то пару недель назад переписал всю необходимую информацию.
Папка была совершенно пуста.
****
- Как?! – неистовствовал Кай, едва не вырывая волосы на голове, - как, лотарио побери, это вообще случилось?!
- Не переживай раньше времени, - я намеренно понизил голос. С Каем в таком состоянии не стоило переходить на повышенные тона, - я, наверное, просто допустил ошибку при копировании. Вся информация по-прежнему находится на моём компьютере. Я просто скопирую всё заново и проберусь в Общество ещё раз. Мета обещала это устроить.
- Ты что, совсем не рубишь, Дэн?! – прошипел он. В его глаза сейчас было страшно смотреть, - информацию украли! Прямо с носителя! Кто-то скопировал её, чтобы использовать в своих подлых грязных целях!
- Не говори ерунды, - спокойно ответил я, гася тем самым его пыл, - информацию можно было скопировать незаметно. Если бы этот кто-то хотел остаться незаметным, это не составило бы труда. Я говор тебе, всё дело в моей ошибке.
- О, Дэн, ты наивен, как ребёнок! – Кай вскинул руки, - сам ведь мне говорил, что просто перебросить информацию на другой носитель – намного быстрее, чем процесс копирования. Кто-то явно торопился, чтобы такой осёл как ты ничего не заметил!
- О диске знали только члены «Андер», Кай, - сказал я, когда тот вдоволь накричался, - и те, кто живёт с нами под одной крышей. Но, я надеюсь, твоя паранойя не настолько неконтролируема, чтобы подозревать мою сестру?
- Я вовсе не о Юльхен, Дэн, - перебил меня он, - я о твоей черноволосой подружке.
Исенара, доселе остававшаяся невозмутимой, подняла испуганные глаза.
- Я ничего не брала, - тихо сказала та, отложив книгу в сторону, - я вообще не знаю, о чём речь.
- Я сразу понял, что с тобой что-то не так, - прошипел он, подойдя к ней вплотную. Половицы угрожающе задрожали под ногами, но Кай едва ли обращал теперь на это внимание, - строишь из себя тихую мышку, а потом – нож в спину!
- Кай, не сходи с ума, - предупреждающе произнёс я, всё же не удержавшись от повышенных тонов, - она ни в чём не виновата. И ты сам это поймешь, если только включишь мозги.
- Ректору отнесла, да?! – взревел тот, полностью проигнорировав мои слова, - и как скоро нас возьмут?! Много ты им рассказала?!
- Кай, я не...- Исенара, очевидно, старалась придать твёрдость интонациям, но все её попытки оказались погребены под сметающим всё потоком ярости.
- Или сразу рыжим отправила?! О, я бы не удивился! Они, наверное, всех нас поимённо уже знают?!
- Кай, прекрати! – заорал я, пошатнувшись. Штукатурка щедро сыпалась с потолка, пол ходил ходуном, мне стоило невероятных усилий просто удержаться на ногах.
Исенара, всхлипнув, закрыла лицо руками. И в следующую секунду вылетела за дверь.
И в гостиной вдруг стало тихо-тихо.
- Ты просто феерический идиот, Кай, - выдавил я, ринувшись к двери.
****
- Исенара!
Я нагнал её почти в самом конце улицы. Она остановилась, растерянная, и поёжилась – ситцевое платье совсем не спасало от холода.
«Отлично» подумал я, впервые за эти осенние заморозки «стоит только задержать её на пару минут, и она будет готова вернуться обратно».
- Постой, не руби с плеча, хорошо? – примирительно начал я, отметив, что вещей она с собой тоже никаких не взяла. Она могла, конечно, переночевать у подруг, а потом вернуться за ними – но мне хотелось трактовать это по-другому, - ты сама знаешь, он не понимает, что говорит. Уверен, он позже перед тобой извинится. Пойдём домой?
Исенара задумалась на миг и уверенно покачала головой, закусив нижнюю губу. Сильно, едва не до крови.
- Мне не нужно было приезжать, я только всем мешаю, - прошептала она. Я едва разбирал её слова из-за порывов ветра, и решился приблизиться к ней ещё ровно на полшага. Она застыла в нерешительности, не зная, идти ли дальше, или остаться здесь, - он прав, тебе вообще не стоило тогда привозить меня. Поэтому, пожалуйста, просто позволь мне уйти.
Я выругался, не сдержав эмоций.
- Хорошо, я дам тебе уйти, куда угодно. Только сначала выслушай меня, ладно? – она дёрнулась, когда я взял её за руку – но мне было плевать, главное было, не дать ей прямо сейчас развернуться и убежать, - мне давно уже снится один и тот же сон. Когда кто-то из моих знакомых женщин запирает меня в тюремной камере и днями не позволяет мне выходить. Сначала это была моя мать, затем сестра. Потом Мета, - я сделал паузу, с удовольствием отметив, как удивлённо расширились её глаза, - они вешали замки на двери, не позволяли мне есть, кричали, смеялись надо мной, если не уходили сразу. А в последнем сне я увидел тебя.
Её губы тронула лёгкая ухмылка – совершенно ей не свойственная, слишком взрослая, слишком разочарованная – точь-в-точь как у её сестры, когда я рассказывал той свой план относительно вывоза Исенары из округа.
- Я тоже смеялась над тобой, Даниель? – спросила она, глянув на меня снизу вверх.
Я вдруг понял, что она совсем маленькая – едва не на полголовы ниже меня. И покачал головой.
- Нет, Исенара. Ты отдала мне ключ.
****
Мы вернулись ближе к полуночи. Я обнимал её за плечи – впервые с того самого вечера в кондитерской позволив себе к ней прикоснуться. И впервые с того самого вечера чувствуя себя умиротворённо – как должен чувствовать себя всякий человек, возвращаясь домой.
Уже открывая дверь, я вдруг застыл, пронзённый внезапной догадкой.
Я, пожалуй, не обратил бы внимания на этот факт – но, связав воедино всё, и учтя внезапное исчезновение информации с диска, даже самые безобидные факты приобретали совершенно новый смысл.
- Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Исенара, заглядывая мне в глаза.
- Нет, всё в порядке, - ответил я, пропуская её вперед.
Роберт Гроссривер не отвечал на мои звонки уже более двух недель.
****
- Значит, ты беременна? – переспросил Кай, сделав акцент на последнем слове – он будто пробовал его на вкус, словно никогда не произносил этого раньше.
Юльхен заторможено кивнула, продолжая смотреть куда-то в стену. Она сидела неестественно ровно, прямо, совершенно не сутулясь, вопреки обыкновению, и это почему-то пугало меня больше, чем только что сообщённая новость.
Кай поджал губы и опустил голову, раздумывая, как сформулировать следующий вопрос.
- А ты уверена, что именно Симус – отец ребёнка?
Юльхен впервые за всю беседу оторвала взгляд от обоев и перевела его на Кая – ошарашенная, но словно оттаявшая, сбросившая оцепенение.
- Сдурел? Конечно уверена, - возмутилась она, вновь переведя взгляд на стену, - я бы не позволила никому...ну, никому, кроме него.
- И что он думает об этом?
Юльхен пожала плечами.
- Он сейчас отправился служить куда-то в Тотенбург. Он сказал, что не станет со мной возиться, потому что я виновата сама.
- А маме ты уже сказала? – спросил я.
Юльхен кивнула.
- Она велела сейчас же забирать документы из Академии и ехать домой. Она была очень злая. Я чувствовала.
- О, брось, - отмахнулся я, - они с папой целое состояние вложили в твою учёбу. Она сказала это на эмоциях, и, уверен, уже через пару дней изменит своё мнение. Остался ведь всего год!
- Нет, Дэнни, она права, - покачала головой Юльхен, - беременная студентка – пятно на репутации Академии. Меня всё равно заставили бы уйти. Да и я не уверена, что хочу продолжать – сам знаешь, меня никогда не интересовала медицина. Я хотела здесь учиться, чтобы хвастаться перед одноклассниками.
Я не нашёлся, что ответить.
Мы сидели ещё с пару минут в тишине, как она вдруг снова подняла на меня взгляд.
- Дэнни, ты ведь поедешь со мной? Я боюсь ехать одна. Я не смогу одна. Пожалуйста.
Мне, конечно, очень нежелательно было пропускать пусть даже день или два – выпускной курс профессора не жалели, и всего пара дней пропущенных занятий могла бы выйти мне боком. Однако, я всё равно кивнул.
Юльхен вскочила и порывисто обняла меня, пряча голову на моём плече.
- Спасибо, - прошептала она куда-то в мою ключицу, - я знала, что ты не подведёшь.
- Рыжая тварь в моей семье, - фыркнул Кай, - и мечтать об этом не смел!
Но ни я, ни Юльхен не одарили его вниманием. На сегодня с меня было достаточно споров.