По правде говоря, в этом было свое очарование, и в эту мрачно обставленную квартирку я влюбилась с первого взгляда. Стены, украшенные декоративной штукатуркой с крупной зернистой текстурой, тяжелые темно-синие портьеры, почти полностью закрывающие массивные деревянные ставни - мало кто одобрил бы мой выбор, но я уже не могла согласиться ни на что другое.
- Сколько? - поинтересовалась я, внутренне сжавшись от суммы, которую может озвучить хозяин.
Обычно в Бридже я пользуюсь собственной кредиткой, на которую дедушка периодически кидает деньги. По закону подлости именно в этом месяце там осталось не так много, чтобы позволить себе внести аванс за пару месяцев проживания в четырехкомнатной квартире в элитном здании.
- Сколько? - переспросил хозяин немного озадаченно.
Его вовсе не пугал и не смущал мой шрам, он смотрел мне в лицо безо всякого стеснения. И недоумевал, о чем таком я говорю.
- Вы же сдаете квартиру, верно? - на всякий случай уточняю я. Я ведь с ним говорила по телефону? - Какая цена?
Несколько секунд он внимательно изучает мое лицо, размышляя о чем-то своем. Затем заводит руки за спину и одаривает ласковой улыбкой будто неразумное дитя.
- Это не совсем так, - моя челюсть едва не падает вниз от удивления, но усилием воли заставляю себя дослушать. - В этой квартире раньше жил Честер, но он уже лет семь как закончил университет, и больше не появлялся. Теперь ее можете занять Вы. А что касается оплаты счетов - всеми расходами занимается мистер Берк, так что не беспокойтесь о деньгах.
Медленно, но верно до меня начинает доходить: денег от меня не хотят, и договор аренды подписывать не нужно. И если я понятия не имею, кто такой Честер - если только он не любит читос - то имя Реджиналд Берк прекрасно мне известно. Правая рука и верный советник Бернсов во всех юридических вопросах, он долгое время представлял в суде дядю Ника, и быстро разбивал иски против банка "Империал". Успешный, властный и очень преданный, - так всегда отзывались о нем все, кому довелось быть с ним знакомым. Он теперь оплачивает счета за квартиру, в которой я еще даже не согласилась жить? Или... Или это и есть папина квартира, поэтому он оплачивает счета?
- Располагайтесь, мисс Брайс, чувствуйте себя как дома, - раскинув руки, предложил не-хозяин-квартиры. - Здесь все в Вашем распоряжении. На первом этаже есть круглосуточный гипермаркет, в нем можно найти все необходимое. Если я понадоблюсь, мой телефон в холле первого этажа.
Не добавив ничего более, не спросив подойдет ли мне такой вариант, он тихо по-английски удалился. Он удалился - а я осталась стоять посреди гостиной, еще несколько минут растерянно соображая какой вариант более приемлем: гордо и пафосно отказаться от помощи отца, в вопросе значимом куда меньше, чем жизнь мамы, или воспользоваться предложением и начать обустраивать жилище. Социопатия в итоге победила, смириться с поражением и искать приюта в общаге не хотелось, так что я быстренько сбегала за вещами и принялась осматривать свой новый дом на ближайшие три года.
Несмотря на отсутствие жильцов в течение семи лет квартира совсем не казалась нежилой. Все стояло на местах, аккуратно сложенное и с признаками бережной генеральной уборки, в том числе книги, фотографии и мягкие игрушки. Одна из спален сохранила общую стилистику, но выглядела совсем девчачьей и больше напоминала домик Барби в отношении декора, однако три другие оказались куда более строгими. Комнату, которую я определила для себя как самую комфортную, также явно занимала девушка, но с куда более утонченным вкусом - минимум мягкой дребедени, лишь пара сентиментальных фотографий с подругой, несколько пестрых подушек для яркого акцента и множество книг по психологии.
На несколько секунд я замерла, пытаясь представить мог ли одну из комнат в свое время занимать Севен. И есть ли у убийц вообще высшее образование. Может, факультет прикладного убийства?.. И о чем я только думаю?
Так ничего и не решив, просто отгоняю наваждение. Нельзя думать о нем, нельзя бесконечно тянуться к телефону чтобы проверить пропущенные звонки. Лучше заняться чем-нибудь общественно-полезным, а для начала хотя бы разобрать вещи.
Несмотря на то что я никогда не слыла шмоточницей, Брайсовские гены брали свое: основная масса вещей, привезенная с собой в университет являлась далеко не книгами и пособиями. Ранее не избалованная мужским вниманием, я как никогда была решительно настроена на покорение мужчин, и выглядеть мне хотелось броско. Отчасти именно поэтому я полвечера терзала Альберто, заставляя смешивать одну за другой краски для волос, тут же отказываясь от варианта, предлагая новый. В моей голове роилась куча безумных идей, которые парикмахер скептически отвергал. В итоге мы остановились на черном оттенке с легким осветлением отдельных прядей. Результат меня более чем удовлетворил, пусть даже отсутствие одной брови бросалось в глаза. В какой-то мере это отличительная особенность, от которой вовсе не нужно бежать. Те, кому я не безразлична, примут меня такой, какая я есть. Во всяком случае, мне хотелось в это верить. Или хотя бы обозвать всех последними словами, когда этого не произойдет.
Саммерхолд - небольшой провинциальный городок, в котором есть почти все. Потратив минут сорок на исследование всех закоулков и потайных местечек, на которые в Бридже мой взгляд бы и не упал, я добрела до прилегающей территории кампуса. К вечеру начал накрапывать дождь, и я поспешила укрыться в ближайшей кофейне, источавшей восхитительные запахи.
Как выяснилось, кофейный аромат пленил не только меня: почти все столики были заняты парочками, а порой и веселыми компаниями. При моем появлении звякает колокольчик над дверью, ребята за барной стойкой тут же поднимают головы и, расплываясь в широких улыбках, приветствуют. Взгляды посетителей задерживаются на моей фигуре дольше обычного. Все это не может не смущать, но я держусь изо всех сил. И я здесь приживусь, и у меня появятся друзья. И все же под пристальным вниманием пальцы касаются волос, в привычном движении намереваясь поправить челку. Вот только челки больше нет, я лишена своего щита. Заказываю капуччино у миловидного парнишки на кассе, старающегося не подавать признаков заинтересованности, но то и дело поглядывающего на правую половину лица; занимаю идеальный столик у окна, разворачивая стул так, чтобы оказаться спиной к основной массе студентов.
- Вот блин, - доносится разочарованный женский возглас откуда-то справа. Девушка не понизив голос, продолжает. - Да точно говорю вам, она это.
Огромных усилий мне стоит не развернуться на голос и не наградить нахалку коронным "держись-подальше" взглядом. Нахалка, впрочем, нарывается сама: сначала слышится звук отодвигаемого стула, а потом и девица попадает в поле моего зрения. Я успеваю сделать всего один глоток кофе, как это эксцентричное создание, с ног до головы покрытое конопушками, с красно-розовыми волосами на полчерепа плюхается рядом. Она наводит на меня костлявый палец с угрожающе длинным маникюром, и победно произносит:
- Ты ведь Хоуп Брайс, - в ее тоне звучит скорее утверждение, нежели вопрос, хотя брови нахмурены будто в мимолетном сомнении.
Она не выглядит враждебно настроенной, но отсутствие клейма на шее и естественный здоровый - живой! - румянец на щеках заставляют насторожиться. Я не расист, но у меня есть все основания не доверять этим теплокровным созданиям.
- Допустим, - осторожно делаю еще один глоток обжигающего напитка, чувствуя как стремительно теплеют руки - и вовсе не от кофе.
Много веков подряд вампиры правили этим миром, стояли у истоков власти, даже находясь в тени. Хладнокровные и не теряющие рассудка в стрессовых ситуациях. Мне нравилось причислять себя к вампирскому роду, но сейчас, сидя лицом к лицу с человеком, я чувствую как бешено колотится сердце, разгоняя кровь и согревая тело. Постыдное чувство страха равняет меня с ней, с любым человеком, отбрасывая на предыдущую ступень эволюции.
Я быстро поворачиваю голову вправо, бросая взгляд через плечо в надежде оценить на чьей стороне численное превосходство. Каждый мускул тела сжимается в готовности отразить нападение или напасть. Давайте говорить начистоту, люди всегда были для меня лишь элементом рациона, и мне никогда не доводилось сталкиваться с ними лицом к лицу.
- А я им говорила, что это ты, - с азартом восклицает девица, и чуть тише, уже без лишнего энтузиазма, добавляет. - А я Даркнесс. Друзья зовут меня просто Дарк. А как ты добилась такого эффекта? Я в двенадцать порезала щеку кухонным ножом, и даже малюсенького шрамика не осталось.
Резко оборачиваюсь обратно и смотрю на нее в упор широко раскрытыми глазами не то от шока, не то от ужаса. Впервые в жизни не знаю, что сказать - фраза находится далеко не сразу, не слетает с языка сама собой и не выглядит разумеющейся. Глупое чувство, неловкое и незнакомое. Обычно за словом мне не приходится лезть в карман.
- А мне говорили, это я стремная, - наконец произношу я.
Дождь за окном усиливается, и я внезапно осознаю, что в кофейне стало настолько тихо, что даже слышен стук отдельных капель по стеклу. Никто не произносит ни слова, и даже звук кофемашин практически сошел на нет. Мой ответ слышен половине старбакса. Во всяком случае ближайшим столикам точно.
Даркнесс легко улыбается, совершенно безмятежно и естественно растягивая губы, словно не придав значения тому, что я назвала ее стремной, и пожимает плечами. Ее веснушчатые руки комкают салфетку и отбрасывают ее на другой конец стола.
- Я полжизни отдала чтобы стать хоть немного особенной, - она подается ко мне, указывая на своеобразную прическу, и сообщает заговорщическим тоном. - И если кому-то это дается просто как подарок судьбы - его нужно принять.
Веснушчатое лицо расплывается и растворяется, будто отодвигается дальше. Сердце выдает двойную норму ударов в минуту. В этот самый момент я готова закричать от слепой ярости, что этот "подарок судьбы" кому-то всю жизнь испортил, но язык будто приклеен к небу. Эти желтые глаза будто сверлят в переносице дыру, хотя девица и не боится смотреть мне в лицо. Невиданная ситуация для почти закрытого Бриджпорта, куда даже жителей ближайших городов пускают с опаской чтобы не обострить ситуацию: вампир и человек столкнулись нос к носу. Судя по спокойной реакции окружающих, ситуация вполне рядовая для этих мест.
- Да что тебе нужно? - взрываюсь я.
Нет, я серьезно не понимаю. Человек просто подсел ко мне за стол и стал лезть не в свое дело.
Девица - эта Даркнесс - ерошит идиотский ирокез и растерянно хлопает огромными глазами.
- Да я просто познакомиться хотела, - она подтягивает колени к себе и обнимает их руками, рассеянно улыбаясь и глядя куда-то вдаль. - Обожаю "Новую кровь", вот и решила поболтать с тобой. Но вы, бриджпортские, похоже, именно такие нелюбезные, как о вас рассказывают...
Вообще-то я не из тех, кто лелеет надежду нравиться всем и каждому, кого заботит чужое мнение и пустые сплетни, но меня коробит, когда она произносит это "бриджпортские". Что она знает о нас, чтобы судить? Мы более десяти лет живет в состоянии скрытой революции, опасаясь выходить в не положенное время; да я на протяжении трех лет после пожара ложилась спать, сомневаясь, что переживу эту ночь.
- Ничего ты о нас не знаешь, - мой тон дрожит от гнева, хотя я стараюсь успокоиться изо всех сил. - Если ты не жила в Бриджпорте, тебе не понять.
- Если я не жила в Бриджпорте, это вовсе не значит, что меня не волнует обстановка, которая там сложилась, - тут же выдает контраргумент девушка. - Я просто подумала, что ты могла бы подсесть к нам за столик, а не куковать тут одна.
Она махнула рукой в сторону, с которой появилась. За моей спиной, то и дело бросая на нас взгляды, вели оживленную беседу двое парней и одна девушка. Поймав мой взгляд, один из них делает взмах рукой и подмигивает. На его шее ярким чернильным пятном выделяется вампирское клеймо, что немного успокаивает и заставляет подумать о том, что Даркнесс, все еще восседающая рядом, вовсе не враг. Что, впрочем, совсем не означает, что я готова примкнуть к их компании. Поспешно отворачиваюсь и успеваю заметить как Дарк закатывает глаза.
- Это Джимми, - поясняет она. - Неплохой парень, но заигрывает со всеми. Так что аккуратнее с ним.
- Я сейчас не готова к новым отношениям, - на секунду мой мозг подвисает, осмысливая только что сказанное без его разрешения. Воображение рисует образ Севена и кольцо его рук, в котором я тонула на выпускном. Но он мой брат, и мы не были парой, что поначалу оставляет меня недоумевать какого черта я несу, и только несколько секунд спустя, через запинку, я вдруг понимаю о чем пыталась сказать. - Я на выпускном с парнем рассталась. Эдди очень хороший...
А я не очень.
Слова так и остаются недосказанными.
- Я бы хотела побыть одна, Дарк.
- Конечно, - она смотрит на меня с жалостью, на которую способны только люди, и наверняка считает меня сентиментальной дурой. - Если захочешь поговорить - я живу в косой общаге.
Она легко поднимается на ноги несмотря на массивные ботинки, трехочковым броском отправляет одноразовый стакан в ближайшую мусорку и вполне весело бредет к друзьям. Спустя несколько минут хлопает дверь: компания покидает кофейню, а еще спустя минуту официант приносит мне записку, накарябанную простым карандашом на салфетке: "Ты - моя новая муза. Джим".
Мне понадобилась пара дней чтобы разобраться с делами домашними. В ходе тщательного расследования выяснилось следующее: сантехник в Саммерхолде есть, но видели его редко ибо с потекшими кранами и включением/отключением водоснабжения в квартире почти каждый житель городка мог справиться сам даже если ему десять или он женщина, о чем сантехник с усмешкой мне и заявил; сосед справа умел вкручивать лампочки, а еще он дышал мне в пупок и был волосат и нифига не сексуален; сосед слева, Стив, знал всех и вся в городе и был очень даже ничего, но являлся счастливым отцом тройняшек Лин, Лиз и Либби.
А еще Севен все же учился в СимЮниверс. Последнее откровение я выпытала у Стива случайно.
- Дочка Логана Бернса? Серьезно? - Стив задумчиво почесал подбородок, улыбаясь каким-то воспоминаниям. - Так Сев и Чейз твои братья что ли?
Его слова заставили меня замереть, так и не донеся кусок сахара до чашки кофе, который я предложила гостю в знак благодарности за попытку познакомить меня с устройством кофемашины и технологией ее прочистки. Конечно, ему пришлось делать это самому, не женское это дело - кофемашины чистить.
- Вот блин, никогда не знал, что у них еще и сестра есть. И как там парни поживают? Я слышал, Честер обзавелся потомством. А что там Севен, все еще не планирует? Представляю себе масштабы сего бедствия - его одного-то трудно выносить, а если ему еще и пару уменьшенных копий...
Вас когда-нибудь посещали мысли о беременности? Вот так - внезапно, в один момент, стоило кому-то сказать о потомстве совершенно не вашего мужчины. Вот и со мной подобных казусов не случалось. До сегодняшнего дня. Никогда ранее мне вообще не приходилось думать о себе как о будущей матери, но сейчас... Клянусь, меня даже начало подташнивать.
- Ну... отцом он был бы хреновым, - честно выдаю я, пытаясь скрыть смущение. - Да и мужем тоже.
- Помимо отца у ребенка будет еще и Милла, - ухмыляется Стив.
Кофе резвым водопадом несется прочь - переливается через бортик чашки и ручьем сбегает вниз со столешницы. В отдалении мелькает досада: я столько сил вложила в эту молочную пенку, и все впустую, у меня даже кота нет, который бросится все это подлизывать. Но все же основным вопросом, занимающим меня сейчас, является далеко не отсутствие питомца в доме.
Кто такая Милла, чтоб ее?
- Эй, аккуратнее, - глаза Стива лучатся искренним беспокойством. - Не обожглась?
Он неплохой парень, этот мистер Стивен Ричардсон, отзывчивый и веселый. Но как и большинство мужчин, доказывает очевидное: они не замечают наших реакций. Серьезно, он даже не понял, что дрогнувшая рука - не более чем возмущение от произнесенного чужого женского имени. Спокойнее Хоуп, спокойнее, ты не ревнуешь, не можешь ревновать. Тебе просто обидно за младшую сестру, она за ним хвостом бегает, а у него, оказывается, уже есть какая-то подружка. Наверняка они с Джорджи даже не подозревают о существовании друг друга.
Конечно, меня подмывает поинтересоваться кто она такая. Но есть ли в этом смысл если я даже никогда о ней от него не слышала? Он никогда не держал в руке телефон так, словно переписывается с любимой девушкой, никогда не называл никого зайкой или пупсиком, и даже не производил впечатления парня, который способен кого-то любить. И все же мысль о том, что у него кто-то есть, настойчиво обжигает нервы. Особенного когда знаешь имя этого "кого-то".
- Прости, Стив, мне пора, а то пропущу посвящение, - я поспешно сливаю разговор, и, не дав соседу и слова возразить, едва ли не силой выпихиваю его за дверь.
До посвящения есть немного времени - принять холодный душ и прогуляться в одиночестве до кампуса.
Несмотря на наличие личного авто, о котором я мечтала, пешие прогулки так и остались одним из моих любимых хобби. В любую погоду, в любом месте и в любой обуви - с музыкой в наушниках и бодрым шагом. Кэт ненавидит гулять со мной, едва поспевая за моим бодрым и широким шагом: дело даже отнюдь не в росте, подружка по натуре куда более спокойная, и прогулки также предпочитает размеренные, а не "будто мы на пожар опаздываем". По привычке воткнув в одно ухо наушник, я бодро вышагиваю по лужам, засунув руку в карманы.
Студенческая пора - время, которое должно запомниться как самый веселый и беззаботный период жизни. Вероятно, мой мозг должен быть до отказа забит мыслями о всевозможных вечеринках - меня пригласили уже на три, в том числе и одну пижамную - алкоголе и парнях. А вместо этого никак не могу привыкнуть к непосредственной близости людей и выкинуть из дурной головы мысли об одном бессмертном засранце, не имеющем привычки перезванивать.
У нас нет и не может быть совместного будущего - живи мы во времена Шекспира и не знай правды нашего происхождения, я бы писала ему стихотворные послания "отринь отца иль имя измени" из-за принадлежности к двум враждующим семьям. Я бы не обратила внимания ни на сестру, ни на его подружку. Но он мой брат. И эта мелкая деталь, как по мне, ставит крест на дальнейшем развитии отношений. Я также много думала о словах, произнесенных им в нашу последнюю встречу. Нет, я отказывалась верить, что Севен имеет отношение к пожару и его последствиям. Тогда, на эмоциях, почти обезумевшая от его прикосновений - возможно, но в свете дня предположение выглядело бредово. И все же - если он знает, кто стоит за поджогом, почему этот человек все еще жив?
Все мысли о прошлом выветриваются из головы в момент, стоит только сделать шаг в будущее. Огромный зал на несколько сотен студентов до отказа заполнен взбудораженными переговаривающимися ребятами - совершенно разными, но такими едиными. Здесь люди соседствуют с вампирами, не просто перебрасываясь парой слов, но и завязывая целые беседы. Первокурсники легко находят общие темы с ребятами с выпускных курсов, и кажется, будто весь мир функционирует по единой схеме, будто все идет своим чередом, будто бы не происходит ничего экстраординарного. Будто бы это в моем городе все устроено неправильно. Такое казалось бы простое открытие, повергает в полнейший шок, заставляя отторгать непривычную среду. И все же... Эта атмосфера праздника и дружелюбия не только пугает, но и манит.
Я почти тону в этом бесконечном гуле голосов, когда к нему примешивается еще и непонятное громыхание, оказавшееся на деле стуком колес по дощатому полу. И кому только в голову пришло...?
- Это тебе, - я едва успеваю опомниться, как передо мной появляется Джимми, тот самый друг-вампир Даркнесс.
Стоя рядом он вдруг оказывается крепышом на полголовы ниже меня и с обхватом бицепса примерно со среднюю девичью голову. Довольно симпатичным. Но чересчур самоуверенным. Ловким движением рук он зажимает в моей ладони алую розу с длиннющими шипами и стремительно уносится прочь, запрыгнув обратно на скейтборд. Его езда не может не вызывать восхищения - так плавно скользить, так точно владеть собственным телом - не так-то просто. В отдалении Джимми все же оборачивается через плечо, и тут же оказывается остановлен властным жестом профессора. Судя по ее нахмуренным бровям, парню достанется на орехи.
- Будем считать, оно того стоило, - со смехом комментирует Даркнесс, появляясь словно из ниоткуда.
Тембр ее голоса неизменно отстраненный и размеренный, и сегодня ее проще признать именно по нему, нежели по внешнему виду. Так тщательно уложенный ирокез трансформировался во вполне сносное каре, способное прикрыть выбритую часть волос, рубашка идеально накрахмалена и выглажена. Она производила бы впечатление идеальной студентки, возможно даже старосты группы, если бы не выбивающиеся из образа ярко-розовые пряди и колечко в носу, выдававшие в ней фанатку музыки потяжелее.
- Ну как ты? - дружеским жестом Дарк хлопает меня по плечу, и продолжает. - Освоилась на новом месте?
От ее дружеского похлопывания впору растирать плечо - несмотря на хрупкое телосложение, рука у девчонки тяжелая.
- Освоилась, - нехотя бормочу я, и чуть увереннее добавляю. - Осмотрела весь Саммерхолд, познакомилась с сантехником.
- В Саммерхолде есть сантехник?
Да ну, серьезно?
Во взгляде Дарк нет ни намека на издевку, но ощущение скрытого подвоха не оставляет меня ни на секунду пока девушка находится рядом.
- А что у тебя случилось, собственно? - рассеянно интересуется она. - Знаешь, можешь смело эксплуатировать Джимми. Он всегда рад напроситься домой к красивой девушке, и руки у него растут откуда надо.
- Сказать по правде, это не характеристика мужчины моей мечты.
Кажется, мужчина моей мечты должен быть безжалостным убийцей.
- Да-да, я помню, - лицо собеседницы озаряет приятная улыбка. - Загадочный парень с выпускного.
Единственным существующим в нашем измерении звуком остается лишь звук ударов собственного сердца. Откуда она может знать о нем? Глаза в панике расширяются, понятия не имею куда деть руки и почему язык вдруг стал будто бы налит свинцом.
- Прости, - Дарк с шумом выдыхает. - Вот я дура, напомнила в такой момент. Ты ведь его бросила.
Бросила? Словно раскрытую книгу пролистываю страницы собственной памяти, останавливаясь на вечере нашей прошлой встречи. Кажется, она говорит об Эдди. Я ведь говорила нечто подобное, про неготовность заводить новые отношения и парня, с которым разошлась на выпускном.
Возможно, я реагирую слишком остро, но с детства наученной держать ухо востро, мне всюду чудится опасность. Пора откладывать мнительность в долгий ящик, в противном случае паранойя приветливо помашет ручкой, а это был бы крайне нежелательный вариант развития событий.
Лицо новой знакомой - белый лист бумаги, на котором можно изобразить все, что душе угодно. Подвижное и очень выразительное, оно отражает все полутона, минимальные грани между сменой эмоций за десятые доли секунды. Возможно, я ошибаюсь, но Даркнесс не кажется первоклассной актрисой, скорее бесхитростным ребенком, сболтнувшим лишнего по глупости. Ей стоило дать шанс. Стоило дать шанс себе в том числе.
- Забыли, - отмахиваюсь я, и выражение лица из ужаса, смешанного с неловкостью, трансформируется в вежливое недоумение и зарождающуюся неуверенность. - Я здесь для того чтобы научиться жить без парней. Давно пора.
- О, - многозначительно произносит Дарк; она щелкает пальцами и расплывается в улыбке, обнажая безупречно ровный ряд зубов. - Тогда ты попала прямиком по адресу. Кто как ни я научит тебя обходиться без парней?
Она подмигивает и заливисто смеется, чуть откидывая голову назад, отчего ее каре слегка деформируется. Я тоже улыбаюсь в ответ. Не совсем понимаю актуальность шутки, но смех настолько заразителен, что сложно не проникнуться.
- Идем, а то опоздаешь, - она сжимает мое запястье непривычно горячей рукой, и тащит меня на церемонию.
Полтора часа спустя я знаю практически всю ее подноготную от веса при рождении до проблем в семье. Дарк не просто не входит в категорию "стесняшка", кажется, в ее понимании такого понятия вообще не существует. Она может говорить о пьющей матери с первым встречным.
- Что естественно - то не безобразно, - она протягивает мне кофе, и снова улыбается, словно вторя моим мыслям. - Вдруг этот первый встречный даст мне дельный совет.
Ее лицо такое веснушчатое, что кажется загорелым, у нее светлые ресницы и брови, на которые она с лихвой накладывает косметические средства лишь бы сделать свой образ поярче, а еще у нее ямочки на щеках, которых она совершенно не стесняется и улыбается без остановки - всем и каждому, независимо от того, знакомы они или еще нет. Она действительно бесхитростная, и с ней до ужаса легко находиться тет-а-тет. И какой бы странной и необычной она ни казалась, она мне нравится. Серьезно. Что-то не так с моим миром, если полутора часов человеку вполне достаточно, чтобы растопить лед в сердце испуганного ребенка.
Сближение с остальными ребятами - с легким на подъем Джимми, с молчаливой Селеной и геймером Бартом проходило не в пример сложнее. Возможно виной тому была моя природная подозрительность, а может адское начало учебного года сыграло свою роль.
Сентябрь начался для первокурсников с мозговыносящих проверок знаний. Профессора как с цепей посрывались, заваливая нас контрольными и проверочными работами, разводя руками и закатывая глаза на тему "как же вас из школы-то вообще выпустили?". И во всей этой суматохе мало кого интересовало, что я училась в школе гуманитарной направленности, и экономику по местной программе знала на отлично. Жаль лишь по местной. Нагонять приходилось много, целыми вечерами просиживая за учебниками вместо того, чтобы отрывать с друзьями на очередной тусовке, укрепляя отношения в неформальной обстановке. Пока второкурсники вовсю заправлялись пивом и горячительными напитками, я корпела над наспех накарябанными лекциями в попытке разобрать сокращения и заметки на полях лекционных блоков. В один из первых же учебных дней за один стол со мной подсел Ванир, невзирая на мои попытки тотального игнора. Нет, ну а он чего хотел? Вот уж от кого не ожидала игры в молчанку, мог бы сказать, что Севен и есть мой брат. Быть может, если бы я знала это с самого нашего знакомства, я бы сразу отнеслась к нему как к брату и не претендовала на большее. Мало-помалу мы помирились. Конечно, не сразу я смогла его простить, но он был моим кузеном, моей крепостью, за которой можно было укрыться, да и невозможно злиться глядя в эти большие фиолетовые глаза. А еще у кузена был более или менее разборчивый почерк, с чем тоже приходилось считаться.
- Да не переживай, - дожевав чипсы, попыталась утешить меня Дарк. - Они всегда первый семестр всех унижают. Не знаю как у вас там в управлении это именуется, наверняка есть какое-то заумное словечко. В общем, чтобы мотивировать в ком-то тягу к знаниям, его следует натолкнуть на мысль, что ему этих знаний не хватает.
Подруга отказалась от очередной вечеринки в своей "косой" общаге, чтобы скрасить мой вечер и помочь подтянуть экономику. Практической помощи от нее было немного, но стоило признать, мерный чавкающий звук над ухом успокаивал. Где-то в недрах квартиры затерялась и Селена. Джимми тоже хотел прийти, но мы уверили парня, что у нас девичник в пижамах. В темных глазах мелькнула искорка, и мне на секунду даже показалось, что теперь он точно пожалует в самый разгар ночи. Однако часы показывали уже половину одиннадцатого, а несанкционированных гостей замечено не было. И на там спасибо. Мне вполне хватало периодических розочек под дверью и приглашений в кино, на которые я неизменно отвечала отказом, действительно неготовая к отношениям.
- То ли работает через раз, то ли не работает вообще, - я возвращаюсь к нашему диалогу и отвечаю подруге, с досадой захлопнув учебник в строгой синей обложке. - От теоремы Коуза мне хочется бросить учебу уже на третьей неделе.
Дарк пожимает плечами: она не финансист, а вольный художник. Догадываюсь, что и ей достается на занятиях от преподавателей изящных искусств - не только за неизящный ирокез, еще и за незаурядную любовь к кубизму, - но по крайней мере неведомый Коуз не приходит к ней в страшных снах.
- Работает-работает, - голос Селены доносится из недр квартиры и неспешно приближается, пока и сама хозяйка не показывается в дверях. - У нас одна одногруппница так взбесилась, что назло преподавателю выучила весь предмет от корки до корки.
Мои новые подруги совершенно удивительные, и чаще всего я смотрю на них широко раскрытыми глазами, стараясь не упустить ни капли этой "удивительности". Дело совсем не в том, что они теплокровные. И даже не в том насколько они разные. Дело в их яркости, во внутреннем стержне, в харизме, что рвется наружу. При самой обычной внешности, при отсутствии многомиллионных счетов в банке, они представляют из себя гораздо больше многих своих ровесниц. Гораздо больше меня, если уж говорить по правде.
- Бедняга, - хохочет Даркнесс, закинув голову назад. - Вызубрила учебник от корки до корки, а ей влепили трояк за отсутствие творческого подхода.
Селена улыбается уголками губ. Не как Николь Бижу из боязни ранних мимических морщин и не как Рейчел Страйкер из-за невозможности лишний раз пошевелиться мышцами от обилия ботокса. В детстве Села не хотела носить скобки, и один из зубов вырос чуть впереди остальных, что развило в ней целый комплекс неполноценности.
- Да улыбнись ты уже нормально, - внезапно выдаю я против собственной воли, и чтобы загладить неловкость, добавляю. - Ты такая красавица! Твое лицо только для обложек снимать.
Я не умею быть такой как Дарк. Ее непосредственность и фамильярность смотрятся гармонично, у меня же воспринимаются бестактностью.
- Что-то толпы папарацци пока не выстраиваются у моих дверей, - замечает Селена, но теперь улыбается по-настоящему.
Пока мы препираемся - я пытаюсь доказать, что если бы у меня была профессиональная оптика, первыми моими моделями непременно стали бы они с Дарк, Лора добирается до моего телефона, неразумно брошенного на кофейном столике, и протягивает мне.
- Снимай меня полностью, - она принимает до невообразимости глупую, но очень выразительную позу, - Я серьезно, я жду. Всегда мечтала быть моделью. Жаль, лицом не вышла.
- Снимать тебя в этом? - возражаю я, закатывая глаза.
Все мое модельное прошлое будто в один миг встает перед глазами. Максис, как же я любила свет софитов, как обожала позировать! Те чувства, которые я испытывала, работая перед камерой, не могли сравниться даже с коробкой самых вкусных шоколадных конфет. Меня до сих пор бьет крупная дрожь при воспоминаниях о съемках тети Валькери или мистера Майзела (да-да, мне посчастливилось сниматься у него). И сейчас... Сейчас меня охватывают схожие эмоции - возбуждение и восхищение перед предстоящим действом. Словно маньяк я перерываю весь гардероб в поисках подходящей одежды под недоуменные взгляды Сели и колкие шуточки Даркнесс. В диком ажиотаже прикладываю к хохочущим подругам то один, то другой наряд, перетряхиваю косметичку в поисках красной помады. Где-то внутри из жалости к себе проклевывается новая жизнь, новый мир, в котором я царица и богиня, в котором мое воображение рождает целые вселенные новых образов. А что? Я ведь видела, как они работают, эти профессиональные фотографы. Быть может, и я смогла бы. Рядом с особенными подругами мне хочется тянуться вверх, хочется самой стать чуточку лучше, чуточку достойнее, чуточку талантливее. Я не хочу, чтобы в моей жизни все решали деньги. Или связи. Хочу добиваться всего сама.
Кадр за кадром каждая из нас включается в процесс, постепенно вживаясь в новую роль. На моем месте - в свете огромного хозяйственного фонаря - стоят совершенно другие девушки, совершенно других параметров, стилей и вкусов, но в сердце нет ни капли ревности. Сейчас и я примеряю на себя новый образ.
"Все, что ни делается - имеет свои причины" - ласковым голосом нашептывала мама, прижимая к груди, гладя по голове. - "Ангелы наверху направляют нас".
Нет, я все еще не верю в ангелов - хотя страшнейшие из демонов точно живут среди нас - но признаю ее правоту. Все, что ни делается, имеет свои причины. Быть может мой путь иной. Быть может дабы избавить меня от излишней гордыни и тщеславия, присущих наследницам богатых семей, мне было послано такое испытание. Я хочу в это верить, так будет проще. Проще наполнять события символами и знаками, чем упиваться собственными страданиями как я поступала на протяжении семи лет. Пора встать на новый путь.
Контрольную по экономической теории я не завалила лишь благодаря своим анатомическим особенностям. Благодаря длинной шее и большим зорким глазам, если что, а вы о чем подумали? С другого конца стола мне были прекрасно видны все ответы на тест, что давал Ванир, и я, недолго думая, просто скопировала их в свой лист.
- Ты же вроде как обижена? - с ехидством поинтересовался кузен уже после окончания пары.
Все студенты уже разбежались кто куда, а я, в уме перебирая вопросы теста, на которые не знала ответа, неспешно бросала вещи в сумку. Конечно, на Ванира никогда не получалось долго злиться, но вот уже несколько дней подряд, с тех пор как он нацепил эту идиотскую шапочку и футболку с надписью immortal на спине, руки упорно чесались навалять ему за ненужные напоминания.
- Обижена, - подтвердила я, принимая как можно более независимый вид. - Я же девушка, мне положено. И, кстати, шапка совершенно дурацкая.
- Ну да, - усмехается Ванир. - Твои зеленые глаза тоже не подарок.
Мы смотрим друг на друга почти в упор, и кузен первым отводит взгляд. Честно говоря, я пребываю в некотором недоумении, но на его непроницаемом лице нет ни единого ответа. Зеленые глаза?
- Что?
- Забудь.
Он выглядит встревоженным и раздосадованным, даже в голову не могло прийти что непробиваемый Ванир может поддаться эмоциям. Даже со мной. Едва я решаюсь протянуть к нему руку и погладить по плечу, он возвращается к прежнему виду и с легкой улыбкой кивает:
- Ладно, у меня еще одна встреча. Увидимся завтра.
Вот и все. Будто ничего и не произошло, выходит из аудитории, где его уже поджидают хихикающие поклонницы. Я смотрю в закрывшуюся дверь без единой мысли, совершенно не понимая что или кто мог так волновать Ванира. Зеленые глаза?..
В СимЮниверс достаточно групп активности, кружков по интересам и прочей дребедени от кружка домоводства до собственного баскетбольного клуба. В период учебного завала все они мало меня интересовали, однако сегодня мой путь лежал прямиком в редакцию местной газеты views on news. Нет, журналистика меня не волнует, зато, насколько я слышала от Даркнесс, у них есть небольшая фотолаборатория, в которой ребята-репортеры печатают снимки. Естественно, с крутых зеркалок и бла-бла-бла. Простите, сегодня я испорчу вам настроение. Или наоборот подниму, если будет угодно надо мной поржать.
Найти данное помещение оказалось задачей не из легких. Конечно, Дарк упоминала, что оно "небольшое", но даже в данном контексте она сильно преувеличивала. Помещение оказалось комнатушкой размером с кладовку - ладно, с две кладовки - и разместиться в ней могли человека три от силы, и то с сомнительным комфортом.
В комнатушке с обшарпанными стенами, никак не вязавшись с ммм... винтажным обликом, у стены ютился небезызвестный моноблок с обкусанным яблоком, и целая гора техники - от новомодных цифровых девайсов до огромных оцифровочных машин. На столе, посреди всего этого великолепия, разместилась внушительных размеров зеркальная камера. А за столом, едва не уткнувшись носом в монитор, восседала совсем хрупкого вида девочка, ловко орудовавшая мышкой. Она на удивление легко и без налета сарказма напечатала фотографии с псевдопижамной вечеринки, напоследок похвалив мои чувство композиции и понимание света. В этом нет ничего удивительного - я рисую с восьми лет, а сниматься начала и того раньше, но все это настолько забыто и размыто и было будто не со мной, что внутри разливается тепло, и сложно сдержать улыбку.
Даркнесс я встречаю во внутреннем дворе у фонтана. Обычно здесь шумно, суетливо и яблоку негде упасть. Кто-то прямо на коленке катает домашку с тетради соседа, кто-то играет в сокс, большая компания панковского вида распевает незамысловатые песенки под акустическую гитару. Здесь будто свой мир, замирающий лишь с приходом сессии, загоняющей всех и каждого в библиотеки и ближайшие кафешки, где можно зубрить лекции, попивая горячие напитки. Однако сегодня не просто суббота, а день семьи, и большинство студентов у кого нет пар, уехали домой на уик-энд.
По субботам у Дарк нет пар - это видно по обильно залитому лаком ирокезу. В учебные дни, а также в дни внеучебной активности, Лорен старается выглядеть пай-девочкой, и не привлекать повышенного внимания, насколько это возможно при ее внешности.
- Ну что, к тебе или ко мне? - томно интересуется Дарк и тут же начинает хохотать, едва не согнувшись пополам, по достоинству оценив мой ошарашенный вид.
- Ну нет, в твою косую общагу я точно не пойду, - отнекиваюсь я.
Несколько лет назад общежитие закрывали на ремонт. Но есть у меня подозрение, что в каком виде его закрыли, в таком и открыли. Во всяком случае косые потолки, от которых общага получила свое прозвище, так и остались косыми.
В мои планы входило показать снимки подругам одновременно, однако свои коррективы в них внес Барт, внезапно вспомнивший, что у него вроде как есть девушка, и позвавший Селену в кино. Что ж, у меня в любом случае не хватило бы терпения утаивать результат нашей съемки, а потому решение показать их подругам по очереди, напрашивалось само собой. Однако коррективы внес и еще один незваный гость...
Дверь в квартиру оказалась незапертой. Не нараспашку, не взломанной - лишь ключ, не повернувшийся в замке в нужную сторону, возвестил о том, что для того, чтобы попасть в квартиру достаточно лишь нажать на ручку и потянуть ее на себя.
- Может ты забыла запереть? - выдвигает предположение беспечная Дарк.
Ее вариант не лишен смысла, но дверь уже поддалась, и в раскрытую щель мне виден роскошный букет роз, расположившийся на столе в гостиной. Определенно, я не приносила сама себе цветы. С одной стороны, знак хороший: едва ли кому из воров пришла бы в голову мысль расплатиться за унесенные ценности розами, но с другой... С другой стороны я просто в бешенстве от одной только мысли, что кому-то пришло в голову вломиться в мою обитель вместо того, чтобы вручить цветы лично. И, естественно, первым в моем списке таких безголовых, числится тот, кто уже отличался безбашенным поведением и попытками дарить подарки.
- Джимми? - зову я, стараясь сделать голос как можно более медовым, чтобы парень не догадался, что при первой же возможности я настучу ему по голове.
Я застываю в коридоре, едва сделав шаг: на вешалке аккуратно расправлено классического вида мужское пальто, совершенно не в стиле скейтбордиста. Зато поразительно в стиле Бена. В подтверждение моих мыслей за спиной раздается до боли знакомый голос, который я пожелала бы больше никогда не слышать:
- Кто такой Джимми, любовь моя?