- Трори! Эй, Трори! Сын потаскухи, не вздумай спать!
Из темноты послышалась возня и недовольный осипший голос:
- Заткнись!.. Дерьмо Кухулина, надо же, чего удумали: " Костры не жечь!"
- Точно, дерьмо! Дигир, выродок поганый, сам-то, поди, у печки в тёплой землянке сидит, а мы тут всю ночь, как псы, мёрзнем! Что они, забыли про нас? - сидя в позе эмбриона, дрожащим голосом проворчал воин.
- Откуси свой язык, и без тебя тошно! - вновь огрызнулся из темноты напарник.
Крохотная береговая пещера, где затаились дозорные, невесть какое укрытие от пронизывающего до костей влажного холода, от которого не спасали ни меховая одежда, ни даже ворох сваленных на каменный пол пещерки войлочных одеял.
Воин с трудом поднялся на ноги.
- Куда тебя понесло? - зашипел в темноте напарник.
- Сил больше нет сидеть и мёрзнуть.
Выпростав руку из-под плотной накидки, Трори хотел было ухватиться за край подбитой собачьим мехом парки приятеля, но замёрзшие пальцы не слушались.
- Юкки, дурак! Сказали же, носа на берег не высовывать! - злобно просипел он.
- Да пошел ты! - вяло огрызнулся тот, выбираясь из пещеры.
- Юкки, сучий потрох, живо вернись! Рожу расшибу, гад!
- Буря-то затихает, - не обращая внимания на угрозы, произнёс Юкки.
Несколько раз энергично присев, чтобы немного согреться, он поплотнее затянул завязки отороченного мехом капюшона и огляделся.
- Эй, Трори! А буря-то и вправду стихает, - задрав голову, Юкки взглянул на небо. Сквозь разрывы уходящих на восток туч проглядывала звёздная чернота.
- Трори! - в его голосе прозвучало беспокойство.
- Отросток гуля! Что там ещё? - из чёрного лаза пещеры выбралась тёмная фигура.
- Сдаётся, что про нас и вправду позабыли. Должны были сменить в полночь, а смотри, где теперь Сида*, - Юкки указал приятелю на небо.
- Вот дерьмо! Они там что, уснули?! - простужено просипел Трори. - А ну, сгоняй к ним. Только быстро!
- Я мигом!
Придерживая болтающийся возле бедра меч, Юкки спрыгнул со скального выступа. Под ногами громко захрустела ледяная корка.
Оставшись на берегу один, Трори посмотрел в сторону моря.
В ночной темноте нелегко разглядеть детали, но было ясно одно - Юкки прав. Буря, несколько дней подряд терзавшая побережье Каринфельда, отступила от острова и обходит его стороной.
Накатывающие на берег волны стали заметно слабее и ниже, они более не обрушивались всей своей неистовой мощью на прибрежные скалы, вздымаясь стенами брызг.
- Странно... - запустив пятерню в рыжую бороду, Трори почесал подбородок. - Странно.
Ему, старому островитянину, ещё никогда не доводилось видеть, чтобы буря утихала столь быстро.
Мужчина поднял глаза к очистившемуся от туч звёздному небу.
В западной части небосклона, освещая мир призрачным холодным светом, сияла Сида. Трори зябко поёжился, покосившись в сторону пещеры. Ему жутко не хотелось опять лезть в её холодные и сырые недра, тем более что скоро вернётся его приятель и приведёт смену, и можно будет, уже сидя в жарко натопленной землянке, выпить добрую кружечку горячей медовухи и завалиться отсыпаться.
Неожиданно всё вокруг озарилось зеленоватым светом, небо заиграло всполохами полярного сияния.
Задрав голову, Трори невольно залюбовался развернувшейся в небесах световой мистерией. Залюбовался настолько сильно, что умер, так и не поняв, что с ним произошло.
Выпущенный с близкого расстояния тяжелый арбалетный болт, вонзившись ему в затылок и пробив основание черепа, выбил Трори все передние зубы и вылез изо рта. Мёртвое тело воина тряпичной куклой упало на камни и заскользило по покрытому ледяной коркой галечнику...
После долгого сидения в тесной и промозглой пещере бежать было тяжело.
Юкки остановился, чтобы немного перевести дух.
- Отродье потаскух! Где это видано, чтоб дозорные сами бегали за своими сменщиками?! - тяжело дыша, выругался он. В душе воина кипела злоба. - Сегодня этот выродок Дигир точно получит от меня в зубы, и не посмотрю, что он сотник!
Привалившись спиной к обросшему толстым слоем льда валуну, Юкки закрыл глаза.
- Убью сучьего потроха! Прибью, как бешеную собаку!
Злость придала силы и, оттолкнувшись от валуна, он опять побежал.
Когда воин наконец-то достиг землянки, над его головой, раскинувшись на всю бескрайнюю ширь небес, бушевало полярное сияние, но Юкки сейчас было не до красот.
С размаху открыв ногой обитую войлоком дверь, он ввалился в землянку.
- Твари! Чтоб у вас всех кишки вывернуло!..
Юкки осёкся.
В землянке никого не было. На грубо сколоченном столе одиноко догорал свечной огарок. Устроенные вдоль стен лежаки были пусты, а в сложенной из окатышей печке дотлевало покрывшееся золой полено.
- Что за...
Парень растерянно опустился на лавку, пытаясь сообразить, что могло произойти.
Если, по какой-то причине прозевав время смены постов, Дигир сейчас обходит секреты, заменяя караулы, то в любом случае в землянке должен кто-то оставаться. Например, в ней всегда обязаны находиться двое вестовых. Но их почему-то нет.
Поднявшись с лавки, Юкки подошел к низкой двери, в последний раз окинул взглядом маленькое помещение, и согнувшись, чтоб не удариться головой о притолоку, вышел на улицу.
- Только этого ещё не хватало, - процедил он, зло сплюнув сквозь зубы.
Со стороны моря на берег накатывала непроглядная стена тумана. В отсветах полярного сияния она выглядела зловеще.
- Дан! Хроди! Эй! Где вы? - негромко позвал Юкки.
Разрываясь между желанием вернуться на пост, где его дожидался Трори, и мыслью о том, что ему, видимо, придётся дождаться возвращения кого-нибудь из дозорных, Юкки взобрался на крышу землянки.
- Дан! Хроди! Дигир! - вновь позвал он.
На этот раз ему ответили.
- Чего орёшь? - приглушенный туманом голос послышался откуда-то справа.
- Хроди, это ты, собачий сын?
- Я.
Спустившись с крыши, Юкки уверенно направился в сторону голоса.
- Отродье гулей, где вас носит? Когда нас смените?
В густом тумане он не сразу увидел два тёмных силуэта.
- Сейчас и сменим, - ровным голосом, но с долей иронии произнёс тот, что стоял левее.
Только сейчас Юкки понял, что совершил смертельную ошибку, и перед ним стоят чужие воины - укунцы не заплетают волосы в косы, и одежда на этих двоих чужая.
Судорожно сглотнув, Юкки в ужасе попятился.
Он успел лишь краем глаза увидеть возникшую рядом с ним тень. Удар тяжелой секирой снёс ему половину черепа.
- Ну вот и сменили, - равнодушно заключил один из воинов, перешагивая через тело убитого. - Бъёрн, подавай сигнал.
Тихо скрипнула дверь землянки, и уже через пару минут из неё выбрался воин с пылающим факелом в руках.
Взобравшись на крышу, откуда только что спустился Юкки, он повернулся лицом в сторону моря и широко замахал факелом.
Через некоторое время из густой пелены клубящегося над морской гладью тумана возник украшенный резной головой дракона форштевень судна.
Проскрежетав днищем по дну и подняв волну, кайран ткнулся в берег и остановился.
С его носа опустились широкие сходни, и на пологий галечный пляж буквально посыпались вооруженные до зубов воины в подбитых волчьим мехом сааках*.
Закинув за спину круглые щиты, они быстро преодолевали узкую полосу галечника и, подобно призракам, растворялись в холодном туманном сумраке.
Всё происходило в полнейшей тишине - ни команд, ни лишних разговоров.
Слышались лишь приглушенное бряцание железа, скрип гальки под ногами да шуршание прибитой к берегу ледяной шуги.
Ещё одно судно тяжело наползло носом на берег, с него сбежали по сходням новые воины и следом за своими товарищами скрылись в промозглой дымке.
Тихо шуршат прибрежной галькой волны ночного прилива, да с судов как доказательство того, что это не морок и команды кайранов не бесплотные призраки, доносятся приглушённое туманом голоса и звуки.
Из серого предрассветного марева со стороны берега донёсся протяжный рёв сигнального рога.
На корме кайранов вспыхнули сигнальные огни, и из пелены тумана один за другим начали появляться тёмные силуэты кораблей с форштевнями, так же украшенными головами драконов.
Подобно стае морских чудовищ, вздумавших полежать на прибрежной гальке, они наползали носами на пологий берег, замирали, и с них сбегали и сбегали воины.
Пустынный берег, очень быстро превратившийся в подобие военного лагеря, загудел от сотен голосов, отдаваемых команд, бряцанья оружия и хруста камешков под ногами солдат.
В то время как часть высадившихся воинов бегом бросилась в сторону угадывающихся впереди холмов, другие занялись разгрузкой кайранов, и к шуму оживлённого лагеря добавились лошадиное ржание и грохот конских копыт по деревянным мосткам сходней.
Стоя на носу одного из кораблей и зябко кутаясь в накидку из меха рыси, Лилит отсутствующе взирала на всё происходящее.
Впервые в жизни она ощущала такое жуткое физическое истощение и душевную пустоту.
Это плавание до предела вымотало её. Трое суток без сна, трое суток невероятного физического и духовного напряжения - и всё ради того, чтобы среди бушующих осенних бурь нащупать более-менее безопасный коридор, стабилизировать его и без потерь провести флот из двадцати кайранов до самого Каринфельда.
Сколько раз Лилит доводилось слышать мнение, будто ей, Белой волшебнице, подвластны силы природы... Чушь! Собачья чушь! Волшебства, каковым его все представляют, нет и быть не может.
Только в сказках волшебники одним щелчком пальцев или взмахом пресловутой палочки творят чудеса, выкрикивая при этом некое труднопроизносимое словосочетание. Только в сказках волшебники с лёгкостью сокрушают горы и мимоходом осушают моря.
Какая глупость! Волшебство действительно существует лишь в сказках, оно миф, реальна лишь магия.
Истинная сущность мага - в видении окружающего мира и умении тонко и гармонично сочетать энергетику своего естества с силами природы. Специфика лишь в первоисточнике силы самого мага. Одни получают её из окружающего их мира, а другие, подобно Лилит, используют энергетику более тонких материй, но основные постулаты магии нерушимы: не восстань против природы, стань её частью и никогда не бери больше, чем она может тебе дать.
Именно так Лилит удалось слегка подправить направление обрушившегося на Норвик циклона, и бушующая стихия обошла побережье намного южнее города.
Кайран сильно качнуло.
Чтобы не упасть, Лилит что есть силы вцепилась руками в такелажный лей. Стоявшая чуть позади магистресса Трудде обхватила её за талию и всем весом прижала к фальшборту.
Проскрежетав килем по гальке и заметно задрав нос, судно в последний раз качнулось и замерло.
- Мне нужно туда, - глядя в сторону берега, едва слышно произнесла Лилит.
Обернувшись, Трудде нашла глазами среди толпившихся на палубе воинов, готовых сойти на берег, массивную фигуру тана Альвара. Кивком головы она велела ему подойти.
Военачальнику хватило одного взгляда, чтобы понять, что с Белой волшебницей происходит нечто худое.
- Необходимо как можно скорее доставить её на берег, - сухо пояснила Трудде.
Тан с сомнением взглянул на магистрессу.
- На берег? Может, всё же в каюту?..
Устало прикрыв глаза, Лилит отрицательно качнула головой.
Альвар собрался было подхватить её на руки, но она отстранилась от него и неуверенной походкой направилась к сходням.
Тан бережно взял Лилит под руку, а притихшие воины расступились, пропуская их.
Трудде не без удивления увидела, как закалённые в сражениях вояки тянули загрубевшие руки, чтобы с почтением коснуться хотя бы края накидки Белой колдуньи.
С точки зрения магистрессы, лишь понаслышке знакомой с необузданной яростью северных штормов, это благоговейное почитание выглядело странным и нелогичным, особенно если знать, что всем этим воякам вскоре предстоит схлестнуться с врагом в жестокой битве. Но для Трудде было очевидным, что проведя флотилию до Каринфельда, Голубка совершила невозможное.
Все три дня относительно спокойного плавания тонкие нити жизней участников похода находились в нежных ручках этой хрупкой белокурой женщины, и воины были благодарны ей, что добрались до острова живыми.
В представлении простых воинов, которым чужды и непонятны тайные знания о материальном и духовном мирах, которые привыкли воспринимать действительность такой, какой они её видят, Голубка выиграла тяжелейшую битву. И враг был куда серьёзнее, чем все армии Поднебесного мира - её соперницей была сама смерть.
Только слепой не увидит, насколько она истощена, и многие не удивились бы, узнай они, что Белая волшебница умирает. Но этот жест, когда она отстранилась от Альвара...
Бледная, как сама смерть, едва держащаяся на ногах, с блуждающим взглядом, она не собиралась сдаваться. Она желала вместе с ними ступить на берег Каринфельда без чьей-либо помощи, и закалённые в битвах воины поняли это. Поняли и оценили.
С этой минуты Голубка стала для них живым талисманом, залогом успеха всей экспедиции.
Для Трудде же, воспринимавшей происходящие события с точки зрения вальке, поступки Лилит виделись совсем в ином свете. В отличие от необремененных её даром и познаниями воинов, магистресса была твёрдо убеждена: Голубка не просто сражалась, она играла со смертью, поставив на кон свою жизнь.
Наблюдая за тем, как Лилит сходит на берег, магистресса испытывала смешанное чувство страха и уважения.
Странное дело! Лилит, как только ступила на берег, сразу почувствовала себя намного лучше. Едва успев сделать несколько шагов, она ощутила небывалый прилив сил. Всего пара минут, и от былой беспомощности не осталось и следа.
Ничего подобного в её практике ещё не происходило, и такое стремительное восстановление не на шутку обеспокоило Лилит.
Дождавшись, когда на берег сойдёт и магистресса, тан Альвар оставил обеих женщин под опекой своих личных охранников, велев тем отвести их в обнаруженную разведчиками землянку, а сам отправился осматривать место высадки.
Лилит лишь в общих чертах знала план по захвату острова, и пока они шли в сторону холмов, с интересом наблюдала, как воины возводят укреплённый лагерь из заранее заготовленных и привезённых с континента секций.
Лёгкие щиты, сплетённые из ивняка, высотой чуть более роста взрослого мужчины и шириною метра в четыре, выглядели крайне ненадёжными, но усилиями ратников быстро образовывали некое подобие форта.
Лилит с сомнением взирала на эти шаткие стены, пока не увидела, что воины, выстроившись в линию, передают по цепочке кожаные вёдра с морской водой и обливают поставленные под наклоном и укреплённые ледяными глыбами секции. Моментально схватываясь на морозе, кажущаяся хлипенькой конструкция постепенно обретала очертания и надёжность самой настоящей неприступной твердыни.
Озаряемая зелёно-голубыми всполохами северного сияния, вся эта картина выглядела просто фантастически.
Возле землянки Лилит споткнулась о распростёртое на земле мёртвое тело.
- Укунский дозорный, - невозмутимо пояснил один из воинов, пнув мертвеца ногой. - Закоченел уже.
- Там, в ложбинке, ещё семь таких головешек валяется. А этого Хагерд порешил, - охотно отозвался дежуривший возле землянки здоровенный детина в медвежьем сааке. - Ловко он ему полбашки снёс!
- Негоже так о покойниках говорить, - зябко кутаясь в меховую накидку, вздохнула Трудде.
- Да я что? Мертвякам-то всё равно уже. Дохляк, он что полено. Тем более укунец, - небрежно пожал плечами верзила.
- Всё равно нельзя так, - возразила магистресса. - Он ведь, по сути, тебе брат.
Воин криво и как-то недобро усмехнулся.
- Не брат он мне. Он укунец, он мразь! Все укунцы предатели и злодеи. Мало того, что к Лиге переметнулись, так ещё выдумали, что они, мол, чистые сиды, а мы все отребье неотёсанное. Может, именно этот "герой" в прошлую зиму разорил наш хутор, повесил отца и мать на воротах и надругался над моими сёстрами! А может, это он был среди тех, кто в позапрошлое лето приплыл с Каринфельда, разорил Стурни, перебил половину жителей, а тех, кого оставил в живых, увёз на остров для работы в шахтах. Вы, госпожа, конечно, дама из благородных, да к тому же из Ордена, но не имеете права меня укорять за мои слова. Я убивал и буду убивать укунцев, а подохну сам, так и на том свете буду жалеть о том, что мало пролил их поганой крови!
Ничего не сказав ему в ответ, Трудде прошла мимо и спустилась в землянку.
- Мог бы и помолчать, - тихо буркнул один из сопровождавших женщин воинов.
Лилит перешагнула через мертвеца и, подойдя к верзиле, опустила свою ладошку на могучую лапищу вояки.
- Нынче же утолишь свою жажду, - тихо произнесла она, глядя на него снизу вверх. - Вижу, иступится твоя секира об укунские кости. Много крови, много смертей понесут через тебя укунцы, но сам жив будешь, брат мой, неслыханною славой себя покроешь, и звать тебя будут не иначе, как Агнар-Сокрушитель.
Сказала и прошла мимо, сопровождаемая изумлёнными взглядами.
- От... откуда госпоже ведомо моё имя?
Лилит обернулась.
- Мне ли не знать ваших имён, коли сама вас сюда привела, - загадочно улыбнувшись, ответила она.
Воины молча переглянулись.
- Валькирия, - пробормотал верзила и, прижав растопыренную пятерню к груди, опустился на колено...
Внезапная вспышка ярости, которую наблюдала Трудде, выбила её из колеи. Самым горьким для неё как для жрицы Ордена, призывающего жителей Сидонии к всеобщему миру и милосердию, было осознание того, что воин был по-своему прав.
Со времён заключения Мерфудского мира Лига сделала всё возможное для того, чтобы разобщить некогда единый народ, ложью, а порою и откровенными провокациями посеять лютую вражду между вчерашними братьями по крови.
Сидя на лавке и глядя на пылающий в импровизированной печке огонь, Трудде тяжело вздохнула.
- Такие, как он, будут мстить до своего смертного часа, - тихо произнесла она, взглянув в сторону обитой войлоком двери.
Женщина прикрыла глаза и начала молиться: "Великая Праматерь, я твоя преданная раба, несущая твоим детям слово о мире, окружена озлобленными воинами, готовыми безжалостно проливать кровь своих же братьев и сестёр! Пройдя это тяжкое испытание, да укрепятся вера моя и дух мой. О Дану, мать всего сущего, не оставь нас в эту тяжкую минуту, укрепи нас, покажи верную дорогу к истине и миру... "
Дверь распахнулась, и с клубами морозного воздуха в землянку ввалился давешний верзила.
- Там! Гос... Там! Госпожа, там! Скорее! - вытаращив глаза, прохрипел он, тыча пальцем себе через плечо.
Выбравшись из землянки, он протянул свою огромную лапищу и, схватив Трудде за руку, буквально выдернул магистрессу на улицу.
- Там!
Женщина взволнованно огляделась, ища взглядом Лилит, но той нигде не было видно.
С десяток воинов неподвижно стояли чуть в стороне и напряженно всматривались в освещаемый полярным сиянием склон ближайшего холма.
- Она там, - прохрипел верзила, указывая рукой на этот холм, и чтобы магистрессе было лучше видно, легко подхватил её и поставил на крышу землянки.
Только сейчас потрясённая Трудде смогла рассмотреть маленькую фигурку женщины, поднимающуюся вверх по склону. Это была Лилит, но она была не одна... Рядом с нею неспешно трусил громадных размеров белый волк. В свете полярного сияния эти двое были как на ладони.
- Её нужно остановить!
Возглас Трудде остался без внимания, лишь стоявший подле неё верзила удостоил магистрессу ответом.
- Она сказала, что первый, кто попытается её остановить или последует за ней, умрёт, не сходя с места.
- Куда она идёт? А волк, откуда он взялся? - не понимая, что происходит, рассеянно пробормотала Трудде.
- Она сказала, что идёт к шахтам сурия, - ответил верзила. - А волк? Он просто появился ниоткуда.
Трудде рванулась вперёд, желая догнать уже достигшую вершины холма Лилит, но верзила крепко держал её за руку.
- Не надо, госпожа, - все ещё неровно дыша, произнёс он. - Она сказала, что скоро вернётся, и велела передать тану Альвару, чтобы тот делал своё дело. Мы уже отправили к нему Хагерда с сообщением.
- А мне? Мне она ничего не передавала?
Воин перевёл взгляд на магистрессу.
- Передавала. Странные слова. Она сказала, что вы их поймёте.
- Да что же она сказала?! - едва сдерживаясь, выпалила женщина.
- Она сказала: "Передайте Трудде, что Ворон уже прилетел".
* * * * * *
Убежав далеко вперёд, волчица остановилась и, сверкнув зеленоватыми глазами, выжидающе посмотрела в сторону шедшей следом за ней колдуньи.
Сбавив шаг, Лилит с недоумением отметила, что созданная ею ментальная сущность ведёт себя излишне независимо и осмысленно.
Это было непонятно и, как всё непонятное, пугало. Единственное, чем она могла объяснить столь независимое поведение, так это могучей энергетикой, исходящей от месторождения сурия, в разы усилившей магический эффект, тем самым вызвав искажение во время создания ментального существа.
Сурий был везде, он был буквально под ногами, и Лилит ощущала исходящую от него мощь.
Освещаемая призрачным светом северного сияния, огромная белая волчица, сверкая глазами и нетерпеливо поскуливая, всем своим видом давала понять, чтобы Лилит шла быстрее.
Уже сам факт, что ментальная сущность, созданная Белой колдуньей для защиты, ведёт её за собой, проявляя полнейшую самостоятельность, был противоестественным.
- Иди ко мне, - тихо, но властно позвала Лилит.
Опустившись на корточки, женщина погрузила руку в густой мех на шее подбежавшей к ней волчицы.
Прижав уши, та бешено завиляла хвостом и, тихо повизгивая, принялась лизать лицо и руки колдуньи своим горячим шершавым языком.
Эта демонстрация дружбы и преданности была столь энергична, что животное едва не опрокинуло Лилит в снег.
- Неужели?.. Нет, этого не может быть… - рассеянно пробормотала колдунья.
Перед ней находилось не ментальное существо, а настоящий живой зверь.
Это противоречило всякой логике.
Магия смерти не может созидать жизнь, но животное существовало в реальности, оно дышало, от его горячего дыхания исходил пар, его сердце билось, и пахло от него так, как может пахнуть только от живого волка.
Отпустив зверя, колдунья поднялась на ноги и недоумённо посмотрела на свою растопыренную ладонь, к которой прилипло несколько грубых белых волосков.
Это окончательно развеяло все её сомнения - волчица была реальна.
- Не понимаю, - пошатнувшись, пробормотала Лилит. У неё внезапно закружилась голова.
На миг женщина закрыла глаза, а когда открыла то…
Что-то произошло в её сознании. Перед нею по-прежнему стояла белая волчица и очень внимательно смотрела ей прямо в глаза, но было и другое.
Лилит видела себя глазами волчицы - маленькую, растерянную и испуганную женщину. Странное, неестественное чувство. Она одновременно была сама собой и…
В голове промелькнула паническая мысль: “Дёрнуло меня лезть к чёрту в глотку! Доигралась, из-за сурия я схожу с ума!”
- Ты вполне нормальна. Просто я немного помогла тебе материализовать твоё второе “Я”.
Вздрогнув от неожиданности, Лилит испуганно огляделась в поисках того, кто мог это сказать.
- Ну, здравствуй, сестрёнка. Наконец-то мы с тобой свиделись.
Неизвестно откуда исходящий женский голос звучал спокойно и приветливо, будто обращался к кому-то хорошо знакомому, но именно этот тон необъяснимым образом вызвал в душе Лилит мутную волну закипающего гнева.
Первоначальный испуг неожиданно сменился доселе неведомым ей ощущением агрессии. Сердце в груди колдуньи бешено заколотилось, сознание захлестнула волна дикой, необузданной ярости: «Угроза! Убей! Разорви в клочья!»
Ей всё же хватило самообладания, чтобы понять, что в эту минуту животные инстинкты волчицы самым причудливым образом переплелись с её собственным сознанием.
На удивление легко Лилит подавила вторгшиеся в её разум эмоции зверя и оборвала ментальную связь.
Вздыбив шерсть на загривке, волчица с грозным рычанием бегала вокруг колдуньи и, щёлкая клыками в бессильной ярости, кусала воздух, ибо, ощущая чужое присутствие, не могла обнаружить этого самого чужого.
- Ну надо же! – изумился голос. - Я и не подозревала, что в душе моей кроткой сестрички таится такая агрессия.
- Так это твой зов я ощущала всё время? Ну, так вот я. Но кто ты? Покажись! – озираясь по сторонам, в отчаянии вскрикнула Лилит.
Ответом ей был тихий смешок.
Волчица, все так же рыча, взбежала на покрытый искрящимся снегом холм и устрашающе оскалилась, глядя на неторопливо змеящиеся языки полярного сияния.
Колдунья подняла взгляд к небу.
- У меня нет и не было сестёр! – выкрикнула она.
- Правда? - иронично изумилась невидимая собеседница. - Похоже, кто-то из нас двоих туго соображает.
- Она ещё и издевается! Зачем звала меня? Где ты?!
- Я везде - и тут. Я тут, тут и тут, - голос то тихим шепотом шелестел возле самого уха колдуньи, то раздавался за её спиной, то вдруг превращался в едва слышный отдалённый крик, то, подобно раскату грома, обрушивался с неба.
- Да покажись ты!
- Покажусь, но не сейчас. Мы обязательно встретимся, и ты увидишь меня, когда придёт твой черёд шагнуть за порог новой жизни. Мы ведь очень близки и уже не раз встречались, сестричка. Неужели ты всё забыла?
От этих слов по спине колдуньи пробежал неприятный холодок.
”Вот оно! То самое, зачем я здесь! Значит, я не ошиблась!” – с замиранием сердца подумала она.
- Ну какая же ты ещё дурочка! В тебе осталось слишком много человеческого, ты только просыпаешься*. Но это поправимо, - с явной иронией отозвался голос. – Смерть - это часть естества природы, а я лишь проводник.
- Но как я могу быть твоей сестрой, если ты принадлежишь верхнему миру? – продолжая озираться, воскликнула Лилит.
- А как мне ещё тебя называть, если ты валькирия, прямой потомок Рифки? Мы с тобой связаны куда крепче, чем два куска мяса из одной утробы.
- И что из того? Тут полно тех, кого называют валькириями.
- Одно дело называться валькирией, и совсем иное быть ею в действительности.
- Допустим, - ответила колдунья, чувствуя внезапно обрушившуюся на неё слабость.
Возле самого уха прозвучал отчётливый смешок.
- А ведь ты лукавишь, сестричка.
Вздрогнув от неожиданности, Лилит машинально обернулась.
– Что ты имеешь в виду?
- Девочка моя, неужели ты думаешь, что меня так просто обмануть? Ты знала, зачем шла, и наша встреча входила в твои планы. В одном ты ошиблась: была уверена, что я смогу помочь в осуществлении задуманного тобой, и теперь, когда поняла, что это не так, разочарована. Запомни: ты такая же, как и я. Ты валькирия, и если хочешь сохранить жизни тех, кого привела, то это по силам лишь тебе самой. У тебя есть зверь. Отныне и навсегда волчица будет с тобой, ибо она не только твоя вторая сущность, она нечто большее.
Сморщившись от приступа сильнейшей головной боли, Лилит посмотрела в сторону уже успокоившегося животного…
Убежав далеко вперёд, белая волчица остановилась и, сверкнув глазами, выжидающе посмотрела в сторону отставшей от неё колдуньи.
Лилит немного изумило, что созданная ею ментальная сущность ведёт себя излишне осмысленно и независимо.
Похоже, чудовищная мощь от залежей Камня силы* непредсказуемым образом усилила магический эффект во время создания ментального существа…
“Стоп! Это всё уже было!” – подумала колдунья и, качнув головой, растерянно пробормотала:
- Какой-то сумбур!
Она вдруг поняла, что навязчивый зов, неудержимо манивший её на Каринфельд, неожиданно исчез.
При этом Лилит ощущала странную уверенность, будто с ней произошло нечто очень и очень важное, но решительно не могла уловить, что именно.
Это было непонятно.
- Что происходит? – спросила она, взглянув на волчицу, будто та могла ей ответить.
Сверкнув глазами, животное опустило голову и настороженно принюхалось.
Лилит заметила, что шерсть на загривке зверя встала дыбом.
Издав злобное рычание, волчица вдруг принялась остервенело царапать мёрзлую землю.
Колдунья в недоумении огляделась по сторонам.
Она стояла посередине небольшой котловины в окружении ветхих деревянных строений, припорошённых снегом куч отработанной породы и какого-то мусора. Но Лилит готова была поклясться, что всего лишь мгновение назад находилась на открытой всем ветрам вершине сопки.
Всё вокруг было до невозможности перерыто, и кроме самой колдуньи и волчицы тут не было ни единой живой души.
Оторвав взгляд от яростно копавшего землю зверя, Лилит оглянулась.
Холм располагался позади неё, но, что странно, она решительно не могла вспомнить, как и когда успела спуститься в эту мрачную котловину.
“Это и есть шахты? Неужели виной всему камень силы?” – подумала она, пытаясь хоть как-то объяснить странный провал в своей памяти и непонятное поведение волчицы.
Машинально взглянув себе под ноги, Лилит заметила тускло блеснувший зеленью камушек необычной формы. Ковырнув мыском сапога вмерзший в землю кристалл, колдунья подобрала меховую накидку и наклонилась, чтобы его поднять, но тут же, тихо вскрикнув, отпрянула назад.
Всего в шаге от неё из земли торчала кисть руки.
Почерневшая, со скрюченными пальцами, она словно тянулась в сторону Лилит.
Отступив, колдунья внимательно огляделась.
- Это не мусор, это мертвецы! Могила! – с трудом сглотнув внезапно подступивший к горлу ком, потрясённо прошептала она.
Тут и там из промёрзлой, покрытой тонким снежным саваном земли выступали части окоченелых тел и обтрёпанные ветром бесформенные тряпки, бывшие когда-то одеждой.
Прикрыв глаза, Лилит сконцентрировалась на сознании волчицы.
Как оказалось, это было непростительной глупостью, за которую ей тут же пришлось расплачиваться жестоким приступом тошноты. Колдунья не учла, что, как и волчица, она ощутит смрад тлена.
Под её ногами покоились сотни, если не тысячи тел.
– Они перебили всех пленников! Укунское отродье! Да за такое… - прикрыв рот платком и задыхаясь от рвотных спазмов, прохрипела Лилит.
Разорвав ментальную связь с волчицей, она сделала глубокий вдох. Глоток чистого морозного воздуха привёл её в чувство.
Брезгливо покосившись в сторону руки мертвеца, Лилит всё же подняла кристалл сурия и, зажав находку в кулаке, торопливо направилась в сторону холма, испытывая лишь одно непреодолимое желание - как можно быстрее покинуть это страшное, мрачное место.
Внимательно глядя себе под ноги и обходя стороной подозрительные кочки, колдунья выбралась из котловины.
– Ну что, лохматая? Что-то у нас тут не складывается, - произнесла она, обращаясь к трусившей рядом волчице.
Оказавшись на вершине холма, Лилит остановилась, осенённая внезапной догадкой, заставившей лихорадочно вспоминать все, что ей было известно не только о сурии, но и в целом о мире Сидонии.
Разжав ладонь, колдунья задумчиво взглянула на камень.
- Точно! Всё сходится, всё сходится, - тихо пробормотала она.
Поглощённая своими мыслями, Лилит не сразу заметила, что сидевшая возле её ног волчица насторожилась, что-то почуяв, и тихо зарычала, устремив взгляд в темноту.
Это утробное рычание зверя заставило колдунью отвлечься от мрачных мыслей.
Быстро убрав кристалл в поясную сумку, она судорожно схватилась за рукоять ножа и, медленно попятившись, укрылась за небольшим скальным выступом. Укрытие не ахти какое надёжное, но всё же лучше, чем ничего.
Тем временем, пробежав вперёд, белая волчица притаилась за торчащим из неглубокого снега сухим кустом вереска, готовая при первой же возможности броситься в атаку на ещё не видимого, но приближающегося противника.
Впрочем, беспокойство Лилит оказалось излишним. Как только она попыталась взять под контроль сознание волчицы, сразу же уловила присутствие магистрессы Трудде - та в сопровождении четверых воинов сейчас шла по тропе, ведущей к шахтам.
Подозвав зверя, колдунья покинула своё сомнительное укрытие и вышла на середину тропы.
- Остановитесь! - крикнула она, едва завидев приближающиеся неясные силуэты. – Я же сказала, чтобы никто не ходил за мной!
- Великодушно простите, сударыня, но тан велел нам срочно найти вас, - с почтением отозвался один из воинов.
Лилит узнала этот голос.
- И ты не побоялся нарушить мой запрет, Агнар–Сокрушитель? – спокойно спросила она.
- Нет, - невозмутимо отозвался верзила. - Уж коли госпожа поведала, что я иступлю свою секиру в бою и останусь жив, то выходит, что мне не будет от неё зла.
- Ты не только смел, но и сметлив. Мне непременно нужно встретиться с таном. Где он?
- Боюсь, что сейчас это невозможно. Мы выступили на Кейген.
Это был тот самый ответ, который она так боялась услышать.
- Нужно срочно остановить это! Срочно!
- Это ещё почему? - недовольно буркнул один из воинов. - Мы сюда что, в гости заглянули?
- Да потому, что не за что и не с кем воевать, - мрачно отрезала Лилит и добавила тихо: - Укунцы не намерены защищать остров.
Подойдя к собеседникам, она извлекла из поясной сумочки найденный кристалл и протянула его Трудде.
- Взгляни, что стало с сурием. Они перебили всех пленников и завалили шахты трупами.
Едва коснувшись камня, магистресса вздрогнула и отдёрнула руку.
Она сразу поняла, какие чудовищные перемены произошли в Камне силы и что означают слова, сказанные колдуньей.
В отличие от Трудде, воины с нескрываемым любопытством рассматривали лежащий на ладони Лилит продолговатый, отливающий зеленью камень, и каждый из них посчитал нужным как-то прокомментировать увиденное.
- Впервые такой вижу. Сурий, он же как слеза прозрачный, только с зеленью, а этот...
- Мутный какой-то.
- Точно.
- И что это означает? – взглянув на колдунью из-под густых рыжих бровей, спросил Агнар.
- Он обращённый, - пояснила Лилит, убирая кристалл в сумку. - Для магов обращённый смертью кристалл очень ценная штука, но в остальном он уже бесполезен. Камень напитался силой смерти. Укунцы убили единственное в Поднебесном мире месторождение.
- Твари! Да за такое кишки вырвать - и то мало! – процедил сквозь зубы один из вояк.
Постепенно и до них начал доходить смысл происходящего.
Невольно магистресса Трудде подлила масла в огонь.
- Мак'Олдрин предпринял всё возможное, дабы сделать захват острова бессмысленным, - произнесла она, обращаясь к Лилит. - Уве хотел вернуть себе исконные земли Данахта, и он их получит. Но только земли, а не плененных соотечественников и не сурий. Драка будет, но избиение ничтожного гарнизона не принесёт ему ни славы, ни пользы. Зато сенаторы Лиги перевернут всё с ног на голову и поднимут визг, будто, исполняя приказ короля, тан Альвар истребил на Каринфельде ни в чём не повинных жителей, к коим причислят и убиенных укунцами пленников.
Соглашаясь с ней, колдунья кивнула.
- Если мы сейчас же отправимся к Кейгену, мы сможем опередить войско? – неожиданно для всех спросила она.
- Оставь эту затею! – прочтя её мысли, замахала руками Трудде, но Лилит упрямо мотнула головой.
- Ну, так что?
Быстро смекнув, что колдунья настроена решительно и дело идёт к драке, вояки оживились.
- Если пойдём по дороге через шахты, то опередим их часа на два, - охотно отозвался один из них, поглаживая заплетенную в косички бороду. - Я тут родился, все тропки знаю.
Красивые губы Лилит тронула недобрая полуулыбка.
- Ну что, Агнар-Сокрушитель, пошли тупить твою секиру. Только запомните все! – в голосе колдуньи прозвучала сталь. - Ничего не жечь без моего указания, женщин не убивать и не насиловать, делать всё в точности так, как я велю. Всем ясно?
- Благодарю, - незаметно дёрнув Лилит за рукав, как можно тише произнесла Трудде. - Но...
Ответ колдуньи потряс магистрессу до глубины души.
- Нам всем предстоит зимовка на этом проклятом богами острове: полторы тысячи здоровенных мужиков и нас двое. Все ясно или продолжить развивать мысль?
* * * * * *
Сида* - Луна.
Норвик* - столица королевства Данахт.
Саак* - типичная для воинов Севера одежда: длиннополая куртка из толстой бычьей или тюленьей кожи, усиленная наклёпанными внахлёст стальными пластинами. Как правило, имеет съёмную меховую подстёжку и дополняется капюшоном.
Сурий* - кристаллы сурия знакомы каждому сидонийцу по их личным аркодусам. Кроме того, обладая свойством накапливать и передавать магическую энергию, сурий чрезвычайно востребован в среде магов и лекарей. Но основными потребителями сурия являются верфи и гильдии строителей, он применяется в качестве восполняемого источника питания для различных силовых установок.
Тан* - военачальник у народов, населяющих север Сидонии.