Жизнь с Карой, судя по ее дневникам, была лучше, чем с ее предшественницей. Нет, прямо островитянка себя не нахваливает, но в ее личных записях куча рецептов вкусных блюд из того, что росло в огороде, рекомендации по выращиванию растений, кое-какие рекомендации по обращению с детьми с пометками по адаптации к юным человекорастениям – и прочие полезные в хозяйстве знания. Это позволяет предположить, что ее участие в судьбе Йозефа и благополучии дома не исчерпывалось стенаниями о свалившихся бедах (которых, к слову, в ее дневниках вообще почти нет, не считая записанных со слов мужа историй) и ночными утехами.
А кроме абстрактных советов и рекомендаций, в дневниках полно наблюдений за растениями (Йозеф и Кара частенько проверяли советы, часть грядок высаживая и обрабатывая «по-старому», а часть – с использованием примечаний, которые хотели проверить),
почти каждый рецепт сопровождается кратким описанием реакции домашних на приготовленное блюдо, да и записей о подраставшем бешеными темпами Феликсе хватает.
Ну и еще, конечно, куча забавных фактов и мифов про дальние страны вперемешку с прикидками, как и когда туда можно было бы поехать. Кара мечтала посмотреть мир – и логично предполагала, что сможет осуществить свою мечту, когда Феликс достаточно подрастет, чтобы на него можно было оставить ферму. Не подумала как-то, что их с Йозефом образ жизни предполагает появление и своих детей, бывает.
Беременность, откровения Йозефа, результаты анализов, предсказавшие рождение девочки, разговор с мужем, потребовавшим аборта – все настолько напоминало ситуацию с Тарой, что мне было страшно читать. Однако Кара все-таки была уже второй сожительницей Йозефа – и читать умела. Она нашла дневники Тары и официальные бумаги, описывающие случившееся с ее предшественницей – и заподозрила мужа. Власти нашего города до сих пор не признают магию, но на Твикки ее тоже официально нет, а невеста шамана насмотрелась всякого. И Кара прекрасно знала, что маг вполне может заставить огонь выйти из-под контроля, вызвать этот самый пожар «по невыясненным причинам». Кара не хотела верить, что Йозеф поступит так с ней, но на всякий случай провела пару малых ограждающих ритуалов и начала носить с собой обереги. Через месяц после отказа Кары от аборта случился пожар.
Все было точно так же: попытка разогреть еду, внезапный пожар, потушить который удалось слишком поздно, обгоревшее тело, короткое разбирательство, протокол, свидетельство о смерти – и рядом с могилой Тары появилась вторая.
А еще через пять месяцев у Кары родился сын. Мальчика назвали Кораем.
Кажется, это имя означает «черный». Кара не пишет, назван он так из-за действительно достаточно темной кожи или в честь отца и брата – темных магов
Феликс, к слову, сожалел о смерти Йозефа куда меньше Кары. Возможно, потому что полностью оправдавшая мужа женщина еще и винила себя за подозрения в его адрес.
После трагической смерти Йозефа Кара решила, что оба пожара были вызваны проклятием. Феликс в этом уверен не был. Нет, записей, указывающих на его сомнения, в дневниках нет, но есть отсутствие записей. Феликс надиктовал Каре все рецепты и заклинания, которые получил «в наследство» от отца и те, что нашел в его магической книге (пиктограммы, движущиеся картинки, по букве, с величайшим трудом записанные слова заклинаний – уверена, Феликсу потребовался не один день на разбор этого ужаса). Все рассказал, надиктовал, описал в мельчайших подробностях – даже смертельные ритуалы. Нет в этом списке только одного – черной метки неудачника. Я нашла попытку описать ее в книге Йозефа и в записях следующей хозяйки дневника (записавшей все со слов того же Феликса), но не нашла даже упоминания об этом ритуале в дневниках Кары. И я могу придумать только одну причину молчать именно об этом способе отравить чужую жизнь: Феликс подозревал, что именно с его помощью старший колдун «убрал» первую возлюбленную и пытался избавиться от второй. Просто защитные чары Кары оказались сильнее. Возможно, именно поэтому Феликс, к которому Кара была куда ласковее родного отца, не слишком жалел о случившемся.
