Я ведь уже писала, что Кара мечтала повидать мир. Несколько раз она даже оставляла Корая (в то время уже ходившего в школу) на Феликса – и хоть на несколько дней, но уезжала в путешествие. Когда же младший вырос, она, похоже, начала устраивать такие импровизированные каникулы регулярно. Наверное, она и вовсе перестала бы появляться дома, но Феликс не считал путешествия такой же уважительной причиной для «безделья», какой была забота о маленьком Корае – и порой начинал всерьез ворчать. Каре, конечно, это не очень нравилось, но она признавала, что окончательно оставить хозяйство на мальчиков (один из которых выглядел ее ровесником, но это мало что меняло) и посвятить себя путешествиям – не вариант. Нет, сама-то она была не против (вдвоем сыновья Йозефа должны были справиться), но заработать на разъезды самостоятельно Кара не могла, а непрерывно развлекаться за счет вкалывающих на ферме считала совершенно недопустимым. Приходилось работать, выкраивая время на поездки только изредка.
Впрочем, за год все равно получалось куда больше месяца, положенного каждому работнику в городе, да и особо тяжелой работой ее старались не нагружать, предоставляя выбор полезной деятельности. Кара делала ту работу, которую выбирала сама, а остальную поровну делили Феликс с Кораем
И все было почти идеально, пока во время очередной поездки не случился курортный роман.
Ничто не предвещало беды. Нет, правда ничто. Собственно даже место было не слишком располагающее к романтике. Это скучая на пляже люди часто начинают лениво осматриваться в поисках хоть каких-то приключений, а в горах, как правило, не до этого. Ну если конечно не прятаться от пронизывающего холода (возможно, не такого и страшного, но очень уж непривычного для уроженки жарких остров, первую треть жизни проведшей в природной печке Твикки, а две другие – в нашем круглогодичном лете). Но Кара ведь приехала не сидеть в четырех стенах – и никакой холод не мог ее запереть в доме. В первые дни, конечно, было тяжело – и бедная южанка куталась, как могла, передвигаясь между достопримечательностями исключительно на машине.
Но в горах не везде можно проехать, а Кара хотела лично облазить все мало-мальски интересные достопримечательности, все пощупать и попробовать, благо видов согревающего не хуже куртки активного отдыха в выбранной ею местности хватало.
Энергии Каре тоже было не занимать, так что к концу третьей недели она на столько привыкла к местному лету и непривычно неровной местности, что обходилась практически без машины. Если верить ее записям, это оказался единственный способ не растолстеть от местной кухни – вкуснейшей, но безумно калорийной.
А к концу месяца бывшая островитянка осмелела на столько, что рискнула поучаствовать в состязании на бревне. Проиграла, конечно, но завела интересное знакомство.
Ну это она называет его интересным. Как по мне, скорее подозрительное. Он представился как Кеннеди Смит, но даже не думал скрывать, что это не настоящее его имя. Настоящее имя Кары его тоже мало интересовало, но она была не против пару недель отзываться на Райли. Ей вообще было не до таких «мелочей».
Роман был бурным и страстным, но не слишком долгим. Неделю они почти не расставались, искренне наслаждаясь обществом друг друга, а потом Каре пришло время уезжать – и Смит навсегда попрощался со своей Райли.
Действительно навсегда: больше Кара его никогда не видела.
А почти через десять месяцев родился Мурат.
