Я проснулась от дичайшей головной боли, поморщилась от усилившегося с вечера неприятного запаха в комнате и тихо выругавшись слезла с кровати. Пошатываясь отправилась в ванную, где лишь плеснув в лицо холодной водой стала понемногу приходить в себя.
Без зазрения совести использовала его зубную щётку, в конце-концов мы и так вчера максимально скрупулёзно изучили ротовые полости друг друга языками.
Осуществив личную гигиену во всех требующих этого местах я снова выразительно скривив нос поплелась изучать квартиру дальше. Хотя изучать там, собственно, оказалось нечего, кроме спальни, коридора и ванной, которые я уже осмотрела, наличествовала лишь небольшая и довольно грязная кухонька. Порывшись в ближайшем шкафчике нашла необходимую штуку — мусорный пакет. Вооружившись им и парой салфеток, отправилась на священную войну с бардаком.
- Золотого солнца, - поприветствовал меня проснувшийся Лин, когда я практически закончила засовывать объедки в целлофан, - хозяйничаешь?
- Скорее стараюсь помешать превращению твоей дыры в филиал газовой камеры.
- А твоя общественно полезная деятельность не распространится ли на завтрак?
- Это вряд ли, - ответила я, бросая очередной огрызок в недра мусорного пакета, - в твоих же интересах не допускать меня к пищеблоку, хотя судя по увиденному ты тоже вряд ли способен создать что-либо съедобное. Блин, как можно быть такой свиньёй, эта хрень уже сгнила!
- Я тут редко бываю, - донёсся его голос из ванной, - в последний раз на прошлой неделе. По легенде здесь живёт мой приятель, который попросил присмотреть за квартирой пока в отъезде. А по факту здесь явочная база, поэтому бардак не на моей совести. Хочешь узнать, где ты вчера накосячила?
- Валяй, - разрешила я, завязывая мешок узлом.
- Во-первых, и это самая большая ошибка, ты пошла в своём обычном облике. Тебя что, не учили маскировке? Парик, очки, другой стиль макияжа, где всё это? Во-вторых, ты постаралась сделать всё возможное, чтобы привлечь к себе внимание.
- Это же сработало, - блин, как же я не люблю, когда поучают, особенно, когда правы.
- Я решил тебе подыграть, пока меня не опередил кто-нибудь другой. В остальном, как для новичка, ты действовала неплохо.
Блин, пассаж про новичка определённо был лишним. Я поморщилась, полупрезрительно окинула его взглядом и как можно выразительнее наклонилась за джинсами.
Вам, наверное, непонятно как можно выразительно наклониться. Ну так вот, одно дело резко скользнуть руками вниз имея целью подхватить валяющуюся одежонку и совсем другое — неторопливо нагнуться, выставляя напоказ соблазнительные округлости обтянутые тонкой тканью трусиков.
Разогнулась я прямо в его ладони.
Да, второй раз мне понравился больше, чем первый.
Я валялась дома на диване и подбивала итоги. Из желудка разливалось приятное тепло от наконец, попавшей туда пищи, тело расслабленно растекалось по дивану, а я, страшно подумать, мечтала.
Совершившийся акт любви сделал меня то ли чувствительной, то ли мягкотелой, то ли тем и другим одновременно, что если честно, нисколько мне не понравилось.
Но…
Нельзя не признать, что вместо того, чтобы лишний раз полезть на крышу и потренироваться там в махании руками-ногами, воображая себе напротив злобного противника, я лежу, подобно самой распоследней чике и не без улыбки, припоминаю как круто было ощущать на своём теле его губы.
Чёрт, так ещё немного и я примусь вздыхать, томно поглядывая вдаль, а потом начну старательно выводить в блокнотике его имя, попутно украшая его вензелями.
С чего это тебя так взяло, а, Карина? Между прочим, самое время припомнить, что это вовсе не сладкий мальчик, которого можно потрепать за щёчку, а самый что ни на есть настоящий шпик. Как ты, только в сто раз опытнее, в кураторы абы кого не берут. Куратор – тот, кто решает проблемы полевых агентов, обеспечивает связь между ними и центром, может подобраться в практически самых безнадёжных ситуациях, такому палец в рот не клади.
Постаравшись взять себя в руки, выходные я всё-таки провела в тренировках.
"Жозефина, зайди" - стукнул мне по местному скайпу шеф. Он, кстати, единственный, кто может не дрогнув ни единым лицевым мускулом назвать моё полное имя и не поморщиться. Одно слово - лин, в такие и вправду берут не самых последних идиотов.
- Да, - осведомилась я прямо с порога.
- Уборщица лян Лоци-Вен заболела, поэтому её обязанности придётся выполнить тебе, - нечеловеческим усилием оторвавшись от чтения вечных своих бумажек, и даже подняв на меня глаза, провозгласил босс, - прямо сейчас.
Я даже не кивнула, зачем утруждаться. Похоже, террор начинается. Мой чудо-начальник дал мне денежек, увидел, что на эти денежки я приобрела обновку и сейчас хочет унизить то ли статусом, то ли взять на испуг, что я тут же насмерть переполошусь за сохранность нарядика.
Надо сказать, что обе вещи совершенно меня не напугали, во-первых, абсолютно не привязана к тряпкам, обновку покупала исключительно с целью разнообразить гардероб, а не ради внешнего вида, а во-вторых, во время шпионской подготовки главным наказанием для непослушных было приведение в божеский вид местных санузлов, в просторечии сортиров, а так как я ни разу не была покладистой курсанткой, то уж принуждение меня к мытью полов - не самый лучший способ впечатлить.
Всё так же не издав ни звука потащилась к двери, вошла в офисный аналог ванной комнаты, из закутка выволокла пылесос и, злорадно внутренне похихикав, что убирать буду как можно тщательней, чтобы шеф имел возможность двинуться от ужасающего грохота, нажала кнопку.
Блин, к вящему моему разочарованию, сие чудо техники было абсолютно бесшумным, так что я просто принялась вяло елозить пол. Достопочтенный лин на сей раз не удостоил меня взглядом, правда всё-таки соизволил поднять ноги, когда я щеткой ошивалась в опасной близости от его дорогущих начищенных туфель.
По окончанию вернула пылесос в его законный домик, вымыла руки и уже собралась удалиться восвояси, как...
- Ты забыла провести влажную уборку. Без пылесоса, - повелительно остановил меня босс.
Хмыкнув, но всё так же не проронив ни слова вернулась в ванную и... что за чёрт? Там наличествовали швабра допотопной конструкции а-ля перевёрнутая буква "т", ведро, а вот ни единого лоскута ткани, которую можно было бы на эту швабру приспособить не наблюдалось.
В этот раз шеф пристально за мной наблюдал, подперев подбородок рукой и злорадно улыбаясь.
Я развернулась и двинулась к выходу, чтобы поискать где-нибудь тряпку, но, вот сюрприз, дверь была заперта.
Бросив уничижительный взгляд на Жани-Шелтя, чья усмешка стала только шире я поняла, что ситуация сфабрикована им самим и помощи ждать не придётся
Война? Окей.
Для очистки совести пошныряла глазами по углам, но, конечно, ничего такого, что можно было бы определить на роль тряпки не нашла. Это было бы слишком просто.
В таком случае у меня лишь один выход.
Вернулась в ванную, заперла за собой дверь, а через несколько минут явилась при полном параде со шваброй наперевес.
Хорошо, всё-таки, что я ношу бельё, правда, его отсутствие меня бы не остановило.
Конечно, это был мой звёздный час, глаза глубокоуважаемого, казалось вылезут из орбит, он даже рот приоткрыл на целых три секунды, впрочем, справился с собой довольно быстро
Нет, я даже соблазнительно не выгибалась, не было нужды, просто мерно перестукивала каблучками передвигаясь с места на место, скрупулёзно и тщательно мыла пол подобно ничем не примечательной функциональной единице, в обязанности которой входит ежедневная влажная уборка.
Когда подобралась непосредственно к его рабочему месту, он даже поднялся и любезно отодвинул своё кресло, чтобы дать мне возможность беспрепятственно добраться до непротёртого участка. Надо же какая галантность, хотя возможно она была вызвана необходимостью осмотреть моё тело ещё и с позиции сверху.
Закончив, снова уединилась в ванной, вылила из ведра воду, набрала новой, простирала тряпку, ещё недавно бывшую моим новым платьем, натянула её сверху на ведро (выбрасывать не стала, мало ли что ещё придёт в голову моему замечательному боссу) и вернула назад.
Из ванной я выходила всё так же практически неглиже (не думал же он, что я натяну мокрую и грязную дерюгу обратно?) и, через распахнутые двери, проследовала на своё рабочее место.
- Ты собираешься сидеть здесь в таком виде? - сверкнул глазами Жани-Шелть спустя минуту почтивший моё пристанище визитом
- Увольте меня за несоблюдение дресс-кода, - отрезала я, давая понять, что да, собираюсь, ещё и домой поеду именно так, с меня станется.
Он так опасно сузил глаза, что я на долю секунды засомневалась, не перегнула ли палку с дерзостью, но схватку взглядов он проиграл. Да и вряд ли собрался бы так быстро лишиться хитроумной игрушки в кои-то веки дающей отпор любопытному, дёргающему за верёвочки мальчишке.
- Иди, оденься, - на стол шмякнулась пара купюр совсем немаленького номинала раза, сумма, с лихвой перекрывающая стоимость почившего в неравной борьбе с грязными полами наряда, а потом рядом со мной опустился его пиджак, - на, прикройся, потом вернёшь.
- Не мой цвет, - забрав со стола только деньги я поднялась и, провожаемая его взглядом, медленно продефилировала к выходу.
- Жозе-Фин, - ко мне с нарочито скучающим видом ожидающей лифта подбежала одна из ошарашенных пчёлок этого вечногудящего улья, именуемого корпорацией, остальные просто пялились находясь на почтительном расстоянии, - что с тобой случилось?
- Достопочтенный лин приказал мне вымыть пол, отрезав путь к техническим приспособлениям, - огрызнулась я, по речи соблюдая вежливость, а вот по мимике красноречиво сообщая «отвали».
- Стой, - она схватила меня за руку, не давай войти в лифт, который обидевшись такой нерасторопности, закрыл двери и уехал.
- Что творишь? - попыталась воспрепятствовать я, - Мне надо в магазин срочно.
- Прямо так? - парировала девушка, - Подожди, у меня тут есть лабораторный халат, ты же простудишься.
И она, развернувшись мгновенно куда-то усанадалила. М-да, единственное, что её волнует это возможность моей простуды, а не то, что я разгуливаю по офису, светя пятой точкой?
«Это было начало дружбы» - сказали бы в каком-нибудь девчачьем сериальчике, а в моём случае я лишь милостиво позволила Шанти-Юлти увериться в иллюзии доброго моего к ней расположения. Мы вместе отправились в магазин, выбрали мне новое платье и вернулись на рабочие места, предварительно обменявшись телефонами и заверениями во взаимной симпатии.
Не знаю пока зачем мне может пригодиться добрая, но пустоватая и повёрнутая на шмотках девица, а хотя, пусть будет.
До конца рабочего дня шеф меня не трогал, возможно, приберегает фантазию для завтра.
************************************************** ***********
- О чём же ты хочешь поговорить и чем не угодил мой диван? - Эрнесто перешёл на «ты» и со сдержанным интересом уставился на Мирослава.
Хотя на самом деле не испытывал особого любопытства, чтобы понять в чём дело ясновидческие способности были совершенно не нужны, просто не в меру настырный отчим раскопал род его занятий. Страха тоже не было, лишь сожаление, что теперь, видимо, не удастся раскрутить беременную блондиночку ни на секс, ни на фото.
- Ясное дело, о Камилле.
- Будешь угрожать, что выдернешь мне ноги, если от неё не отстану? - зевнул Эрни
- Нет, буду предупреждать, чтоб не вздумал удерживать, когда она придёт разговаривать, чтобы не распускал руки, потому что отступать некуда и чтобы выключил на это время камеру, понятно?
- Иначе что?
- Найдёшь себя в самой грязной канаве без каких-нибудь ценных частей тела, понятно?
- Более чем.
Нет, Эрнесто совершенно не был бойцом и проблем не любил, если жизнь сталкивала его с ситуацией, где решение маячило физическим воздействием, ему гораздо проще было отступиться от желаемого, чем опустив забрало рваться в бой, он был художником, а не воином.
- Я никогда ни к чему не принуждал Камиллу, - спокойно пожал плечами он, - не стану делать этого и теперь.
- Не принуждал, - сверкнул глазами Мир, - возможно. Зато позабыл предупредить, что все ваши домашние свидания записываются и выкладываются в инет. Твоё счастье, что она оказалась благоразумной девушкой и до фатального прямого эфира дело всё-таки не дошло.
- Да, - почти безразлично кивнул парень, - мне так и не удалось довести дело до конца. Хорошо, я не трону её ни пальцем, ни словом, даже встречаться необязательно, всё можно решить по телефону.
- Хорошо, - «обласкав» напоследок пронзительным взглядом, бросил Мир и развернулся к дверям, - двинуть бы тебя как следует, но ладно, живи, лично мне ты не успел ничего сделать, а за остальных судить тебя должен не я.
- Вот так, дорогие мои подписчики, - возвестил Эрнесто, возвращаясь на диван и цепляя взглядом малозаметный объектив, передающий происходящие на компьютеры жадно прильнувших к монитору любителей посмотреть на чужие жизни, - к сожалению, так взбудоражившая всех нас Камилла выбывает из нашего реалити-шоу и онлайн-кинотеатра. Так бывает, что усилия к успеху не приводят. Но, можете не переживать, выплаченные вами денежки не пропадут втуне, ведь завтра крепость под названием «Женевьев» падёт и, уж поверьте моему чутью, предвкушаю поистине эпичное зрелище.
Но эпичному зрелищу не суждено было свершиться, потому что в дверь ещё раз позвонили и спустя не слишком продолжительное время Эрнесто удручённо прикладывал лёд к расквашенному носу, скорбно поглядывая в зеркало на синеющую гематому.
После беседы с Мирославом я, конечно, была удивлена, но, как ни странно, больше успокоилась, чем расстроилась. Да, может быть, не совсем хорошо, что отчим самолично влез в наши отношения, лучше бы оставить дело нам самим, только снабдив информацией, но я нисколько не обиделась. На самом деле я прекрасно видела, что он до сих пор винит себя в случившемся с Кариной, бесконечно перебирает в памяти все обстоятельства и корит за недостаточное внимание, за то, что не проконтролировал, не уберёг, не предотвратил, не заметил вовремя. Ему и правда важно защитить меня, чтобы хоть на йоту искупить вину перед самим собой.
- Спасибо, Мир, - тепло поблагодарила его я, а потом, воспользовавшись советом, решила поговорить с Эрнесто по телефону.
- Привет, Эрни, - набрала его номер, когда домашние разбрелись по рабочим и учебным заведениям.
- Здравствуй, Кам, - спокойно отозвались в телефоне.
- Я думаю нам стоит поговорить… После визита моего отчима ты, наверное, понимаешь, что мы вряд ли будем встречаться.
- Жалко, ты была бы жемчужиной моей коллекции, - мне показалось, или он улыбнулся.
- Знаешь, я не хочу быть ни в чьей коллекции даже в роли жемчужины.
- Ну что ж, Камилла, тогда прощай, думаю, что не задержусь в этом городе, значит мы больше не увидимся, надеюсь, что всё же смог подарить тебе несколько приятных минут.
Он хочет уехать? Но почему, Мир же говорил, что ничего ему не сделал.
- Если это из-за Мирослава…
- Нет, - перебил меня Эрнесто, - твой отчим был на диво любезен, просто есть другие, которые отнеслись менее благосклонно, возможно, потому что успели пойти в эфир.
- Думаешь, смена города что-то изменит? На новом месте будет то же самое, - я всё же пыталась его увещевать.
- Да, - беспечно отозвался он, - я осознанно занимаюсь тем, чем занимаюсь и прекрасно отдаю себе отчёт в последствиях.
- Так может быть стоит заняться чем-нибудь другим, - мне было жаль. Вот действительно очень жаль, что такой симпатичный, интересный (мы же говорили о стольких вещах) парень тратит жизнь на ерунду – подрабатывает съёмками того как тащит в постель девушек, строит какие-то подобия отношений, зачем всё это?
- Камил, - рассмеялся он, - моя чистая, светлая Ками. Не надо пытаться спасти меня, это бесполезно, потому что меня-то как раз всё устраивает.
- Но…
- Прощай, Ками, - нежно проговорил он и отключился.
Я задумчиво потёрла лоб. Вот всё и завершилось. Довольно странное ощущение, тайны больше нет, а внутреннему предчувствию можно поставить большую, жирную пятёрку, но внутри было всё-таки горько. Не больно, просто печально от того, что меня хоть и не смогли использовать, но пытались, что вместо чистой искренности я получила двадцатипроцентную подделку.
Всё-таки жаль, что он тратит время на такие дурацкие занятия, которые никак не могут завершиться хоть сколько-нибудь хорошо. Нельзя делать всё, что хочешь если это касается жизни другого человека, нашёл бы каких-нибудь актрис или девушек, которым нравится делать это на камеру.
Вот так бесславно и завершился мой роман.
Мирослав преувеличенно серьёзно относился к моему состоянию, наверное, подспудно испытывая вину за то, что разрушил наши отношения, пусть даже и по вескому поводу, но я постаралась убедить его, что всё в порядке. Мама же напротив, поняла меня как никто.
- Всякое бывает, Ками. Хорошо, что не влюбилась. Ну развлеклась немного, не всегда тот единственный приходит сразу.
Я была с ней полностью согласна, да и честно говоря, сейчас меня больше волновал ребёнок, чем неудачный роман, который и так не слишком-то меня трогал.
Увлечённо выбирала различные детские вещички, читала всевозможные статьи о родах, занималась гимнастикой для беременных. Иногда забегал Рик, хотя я не особо в нём нуждалась если честно, особенно в его виноватых взглядах.
Вот так мы и жили.
Однажды утром я проснулась, спокойно позавтракала и только собралась делать обычную свою дыхательную гимнастику, но спустя несколько минут после её начала вдруг почувствовала сильную боль внизу живота.
Села, ощущая заколотившееся от страха сердце, пощупала мокрые трусики и мигом метнулась к телефону.
- Мирослав, - срываясь простонала в трубку, - у меня, наверное, истечение вод. И живот болит, мне страшно.
- Так, главное, успокойся, - его голос был деловит и уверен, что сразу придало мне сил, если честно. Как хорошо, что у меня есть такой отчим, с которым можно не бояться, - продвигайся к выходу, скорая уже выехала, сейчас позвоню Полине, она поедет с тобой, я тут всё подготовлю и мы сразу со всем разберёмся. Не волнуйся.
Я старалась не волноваться, но не внушающая спокойствия цифра двадцать семь упорно не выходила из головы. Моей крошке двадцать семь недель, чертовски мало, лёгкие ещё не вполне развиты, если не остановят ситуацию и у меня начнутся преждевременные роды, может быть так, что Майки не выживет!
Мир же наблюдал меня, изводил бесконечным количеством анализов, следил за состоянием и всё равно мой дурацкий муковисцидоз сделал всё по-своему.
Боль становилась всё сильнее, я с ужасом понимала, что всё чрезвычайно напоминает схватки.
Врач скорой диагностировал начало родовой деятельности, мы и правда очень быстро примчали в больницу, где меня уже встречал Мирослав.
- Ну что, девочка моя, сейчас будем рожать, ничего не попишешь.
Было скорее страшно, чем больно, двадцать семь недель... ещё хотя бы на десяток дней позже. Бессознательно скрещивала ноги, будто бы это сможет как-то помочь и предотвратить роды. Ещё тринадцать недель, целых три месяца мы должны быть вместе, он ещё не вырос, не развился, почему так, почему? Меня тормошили, требовали не плакать, но слёзы всё не останавливались.
- Ками, всё будет хорошо, слышишь? - Мир помимо того, что вёл процесс ещё и умудрялся меня успокаивать, - Даже на двадцати двух неделях выхаживали, прорвёмся.
А потом мой сын родился.
Его недовольный рёв, раздавшийся спустя непродолжительное время, был самым прекрасным звуком на свете.
Мирослав тут же, не показывая мне, принялся им заниматься и через несколько минут удивлённо произнёс.
- Слушайте, я такого никогда ещё не видел.
Я, понятное дело, ничего не смогла бы рассмотреть за спинами врачей, окруживших Мира, и лишь слабо протянула:
- Что с ним?
- Камилла, - распихав коллег, слегка восторженным голосом произнёс Мирослав и показал мне катастрофически маленького моего сына, - я не знаю, как такое может быть, он весит девятьсот пятьдесят грамм, но полностью сформирован, по крайней мере, внешне. Все необходимые рефлексы, сам дышит, такое впечатление, что он полностью подготовился к рождению, просто ещё не вырос. Мы ещё обследуем его, конечно, и пусть пока побудет в инкубаторе, но могу с уверенностью заявить, что опасности для жизни нет.
Я обрадованно улыбнулась и потеряла сознание.
************************************************** ********************
Некий весьма юный бог (естественно, по божественным меркам) гуляя просторами вселенной заплутал. Застрял, получил ментальную травму и на какой-то период впал в анабиоз. К сожалению, за это время его родной мир исчез. Сейчас сложно судить, что это была за катастрофа, кто виноват и что можно было сделать, но когда наш бог пришёл в себя, оказалось, что возвращаться ему, собственно, некуда.
Дело осложнялось тем, что энергии у божества оставалось немного, он, того и гляди, мог исчезнуть насовсем, поэтому было принято решение воплотиться в человеческом теле, чтобы получить точку зацепления.
Всё бы хорошо, да только родителями бога может быть не всякий. Далеко не всякий.
Первая попавшаяся пара во время соития не смогла его зацепить, не смогла и вторая, третья, пятнадцатая. Тогда он стал искать совпадения по вибрациям и только нашёл более менее подходящие, устремился к ним и хоп, зачатие состоялось.
Но увы, через три недели связь не удержалась и произошёл выкидыш.
Потом ещё выкидыш, ещё и ещё.
Он прекратил терзать эту пару и полетел искать следующую.
Ещё сорок три раза
Магический центр засёк вспышки страданий, охраняющие мировое равновесие взялись за расследование и вскоре обнаружили божественного несчастного, чьи дела были уже настолько плачевны, что он вряд ли протянул бы больше двадцати-тридцати лет.
- Давненько в этом мире не было чудес, - задумчиво проговорила первая хранитель
- Тебе не хватает магов? - удивился второй хранитель
- То маги, они граждане вселенной, а вот местного, привязанного к этому миру не хватает.
- Здесь никогда не было религии, мне казалось, так будет всегда.
- Развитие не стоит на месте. Мы поможем ему проявиться и пусть мир сам решает нужно ли ему такое и в каком качестве.
Родителями бога, как уже говорилось выше, может стать не всякий. Перечень условий был довольно велик и среди мелких желательных пунктов был один необходимый — оба родителя должны иметь прочное зацепление, то есть быть местными не менее чем в трёх поколениях и в то же время обладать не слишком дальними иномирными корнями.
Таких возможных пар было несколько.
Одна из них распадалась, никак не желая соединиться.
Вторая и третья были слишком малы, поэтому решено было подождать.
В процессе ожидания одна из кандидаток, маленькая Камилла стала видеть сны о том, что мальчик из её возможной пары предназначен ей судьбой.
Это сочли знаком и стали следить пристальней, нужно было смотреть, что случится дальше.
Чтобы контакт был возможен она должна была любить — она полюбила.
Он не был готов к чувствам, но ему было и не нужно, он стал хотеть её до одержимости.
Ситуация застопорилась на этом этапе и казалось не двинется ни в ту, ни в другую сторону, но однажды события пошли развиваться всё получилось, зацепление произошло и почти совсем обессиленного бога всё-таки затянуло в зародыш.
На этот раз прочно.
В этот раз ему всё-таки удалось родиться.