А через некоторое время после рождения Мурата Феликс продал телескоп.
Собственно Кара не выделяет это как особенно важное событие, просто удивляется: все-таки дорогая игрушка в свое время обошлась старшему не только в приличную сумму денег, но и в изрядное количество нервных клеток, а тут он вдруг избавился от добытой с таким трудом вещи, практически подарил первому встречному. При чем ворчал, что теперь станет сложнее работать, но решения не изменил. И объяснять ничего не стал. Ни Каре, ни, тем более, расстроившемуся Кораю.
Впрочем, они не особенно и спрашивали: Корай не привык оспаривать решения старшего брата, а Кару больше волновали родные сыновья. А поводов волноваться хватало: Мурат рос куда более неспокойным и капризным, чем тот же Корай, и требовал внимания просто постоянно, словно уже в этом возрасте ревнуя мать к старшим.
Что касается Корая, то он по-прежнему был маминым помощником, искренне любил и уважал маму и старшего брата – и вполне снисходительно относился к капризам младшего.
И был бы он идеальным сыном, если бы не одна мелочь. Корай, не смотря на свой возраст, не заглядывался на девушек. Нет, понятно, что с его внешностью надеяться было не на что – и вряд ли Корай решился бы подойти познакомиться, но он ведь даже не смотрел!
На все вопросы отговаривался тем, что устает от огорода и занятий с Феликсом (старший брат был строгим учителем – куда там школьным), которые с этим огородом порой совмещались, от чего и то, и другое становилось только сложнее.
Отговаривался – и продолжал одаривать окружающих совершенно равнодушными взглядами, не задерживаясь, никого не стараясь разглядеть. Вот вообще никого. Казалось, его дикие звери интересуют больше чем девушки.
И это начинало тревожить Кару. Она уже хотела обратиться к Феликсу (может, он мог бы разобраться, что с Кораем не так), но тут обнаружилось, что у самого Феликса тоже не все гладко.
Какими словами старший сын основателя поминал пришельцев, я стыдливо умолчу (кому хочется почитать – смотрите пятую тетрадь Кары, с восьмой страницы, а здесь я все же постараюсь обойтись без таких ругательств), однако уничтожить «проблему» не попытался. Честно «доносил» до жизнеспособного состояния (чего ему стоил каждый визит к врачу – даже представить боюсь), а потом лег на операцию (существа на летающей тарелке, устроившие ему такой сюрприз, как-то не позаботились о возможности собственно родов, так что без операции все равно было не обойтись).
Через несколько дней вернулся домой – и привез с собой двоих малышей. Вернее, малыша и малышку. Мальчика назвали Аскольдом, а девочку – Селестией.
Впрочем, возиться с ними Феликс не пожелал – и сдал на руки Кораю
и Каре. И плевал он, что брат не особенно представляет, как надо обращаться с малышами и боится их лишний раз на руки взять,
а у Кары маленький Мурат.
Феликсу, судя по дневникам того времени, вообще часто было плевать на неудобства окружающих. Даже тех немногих, к кому он хорошо относился (собственно на остальных ему было плевать всегда).
Хотя если честно, то это только я тут возмущаюсь. Сама Кара, судя по ее записям, была рада появлению малышей – только жалела, что они не появились на несколько лет раньше, когда младшим в семье был спокойный Корай.
Но Кара вообще мало на что жаловалась. Во всяком случае, не записях. Все описываемые сложности (в частности – особенности детей-растений и детей-полукровок от инопланетян, порой сильно усложняющие жизнь тех, кто пытается растить столь необычное существо) выглядят скорее как справочный материал: набор фактов – и способов решения проблем. Даже жалобы на поведение Мурата не похожи на слезоразлитие из дневников Тары.
Собственно обычная запись Кары, из которой можно понять, что не все ей давалось легко, может выглядеть примерно так:
«Сегодня Мурат расплакался в два часа носи. Испугался чего-то. Надо на всякий случай свозить малыша к врачу – и наконец заставить кого-нибудь очистить дом и обновить защитные контуры, а то может и правда какая гадость просочилась. И не забыть обновить запас стимуляторов.»
И только если сопоставить даты и время в дневнике, становится понятно, что к этому моменту она примерно неделю спала ну никак не больше пяти часов в сутки. Не удивительно, что при таком режиме жизни (а ведь на время детства Мурата и двойняшек она даже от путешествий отказалась) постарела Кара рано. Не то чтобы совсем уж сильно, но разница между фотографиями после рождения Корая и на момент второго дня рождения Мурата разительная. А ведь прошло не так много времени.
