[Алисса]

Авторское

Не буду много писать в авторском слове, что уж тут скажешь после такого перерыва)) Просто пожелаю всем приятного прочтения! Надеюсь, что вы будете рады снова встретиться с Виолетой, а также с нашим будущим наследником
Благодарю Serenity за ту красивую фотографию, которая теперь украшает нашу стену над телевизором
И ещё спасибо всем, кто ждал и писал воодушевляющие письма и сообщения в репутацию. Спасибо вам!

Грин Арчи. Джульярд Скул, Нью-Йорк.
Деллон Вайс. Университет штата Нью-Симленд, Юнивер-Сити.
Краун Лила. Скидмор Колледж, Саратога-Спрингс, штат Нью-Йорк.
Медсен Симона. Высшая школа искусств, Бриджпорт.
Меллингтон Грегори. Джульярд Скул, Нью-Йорк.
Роквелл Сара. Скидмор Колледж, Саратога-Спрингс, штат Нью-Йорк.
Флорес Джессика. Институт культуры и искусств, Сансет-Вэлли.
Харди Дик. Университет штата Нью-Симленд, Юнивер-Сити.
...

Список длился и длился, являя собой средоточие гордости нашей школы. Многие поступили на факультеты искусств нашего города, но лучшие из лучших пробились в самые престижные учебные заведения страны. Моего же имени в списке не было.

Трудно описать, что я чувствовала в тот момент. Была расстроена? Смотрела с завистью на названия колледжей, которые были отпечатаны рядом с именами одноклассников? Возможно, всё сразу. Но в то же время я не хотела оказаться сейчас там, в одном списке с ними. Я и раньше не горела любовью к одноклассникам, а теперь они были прочно связаны с той болью, что причинил мне Арчи. И расставаясь с ним, я хотела расстаться со всеми ними.
Может быть, кроме Симоны. Если бы доверительные разговоры между нами начались несколькими месяцами раньше выпускного, то мы могли бы и подружиться. Но не срослось.
В любом случае сейчас я даже рада, что всё так сложилось. Что у меня есть своя дорога, своя судьба, и мне не надо больше вариться в одном котле с Лилой и Джессикой. А Арчи... Я просто не смотрю на его имя в списке. Его больше нет.

- Алло. Да, миссис Грин, сегодня удобно. Если вы непротив, можно не у вас дома? После двух я буду в мамином винном салоне, знаете, где это? Хорошо. До свидания.
Чёрт. Так просто его забыть мне не дадут...

Я заняла удобный столик, располагавшийся в самом углу зала, попросила Жаклин принести мне чай и углубилась в чтение литературы для будущих родителей. Впрочем, вникнуть в написанное не получалось. Я не знала, чего можно ожидать от миссис Грин, и внутренне была настороже, готовая ощетиниться в любой момент, чтобы защитить свои интересы.
Брианна приехала ровно в два. Колокольчик над дверью весело зазвенел, сообщая о вошедшей посетительнице, Жаклин выбежала из своего укрытия, готовая поприветствовать гостью, но тут же ретировалась, заметив, что пришли ко мне.

Я могла ожидать от этой женщины чего угодно, ведь случившееся перечёркивало в моих глазах всю семью Арчи. В один миг мне стал неприятен их дом, их мебельная фабрика, синяя субару и красная хонда, дурацкие вечеринки и репетиции, белая мебель и коричневые портьеры. Всё вмиг осточертело, осветилось в новом свете, от которого к горлу подступала тошнота. Не исключено, что это были просто своеобразные проявления беременности, но мне слишком явно казалось, что плохо мне становится именно от воспоминаний об этом семействе.

Брианна была очень вежлива, даже ласкова, рассказывала мне о поступлении Арчи, о том, что он сбежал от неё в другой город, оставив её наедине с мужем и тоской по сыну. Я скрещивала руки на груди, интуитивно закрываясь от ненужных мне новостей, молча кивала, стараясь просто переждать этот неприятный момент.

А потом миссис Грин вдруг заговорила о том, что ей очень жаль, что мы с Арчи расстались. Я изогнула бровь, не понимая, к чему она клонит, и услышала совсем уж странные признания:
- Виолетта, мы с тобой мало общались, но ты мне всегда очень нравилась. И я с самого первого дня нашего знакомства была рада, что у моего сына появилась такая девушка, - я горько усмехнулась и опустила глаза в пол. Ворошить в памяти день нашего с ней знакомства не хотелось.
- Да, это действительно так, - уверенно закивала она, неправильно расценив мой невольный смешок, - Виола, ты его делала лучше. Я же мать, я знаю все его недостатки, слабые стороны. Упорно борюсь, стараясь его воспитать, направить в нужную сторону. Но чем больше ему лет, тем труднее становится. И вот я вижу, что встретив тебя, он вдруг сам стал расти. У него появились новые интересы, более высокие. Это твоя заслуга, я уверена.
Чёрт. Что несёт эта женщина? Она хочет сказать, что это я во всём виновата? Сама воспитала, сама разгребаю? Женщина... Вы бредите...
- Да, да, не нужно отрицать это, - заговорила она, поймав мой скептический взгляд, - Ты сильная девушка с высокими моральными ценностями. И я видела, как Арчи старался дотянуться до тебя...

- Спасибо конечно, - перебиваю я её, не в силах больше слушать этот бред, - Но что вы от меня-то хотите?
- Не бросай его, - почти жалобно просит она, с мольбой глядя мне в глаза.
- Так разве я его бросила? - растерянно спрашиваю я, пытаясь сообразить, что же тут происходит.
- Сын мне не говорил, кто был инициатором, сказал лишь, что поругались и решили разойтись. Но я же знаю, как он тебя любит. Может быть, всё ещё можно исправить?
- Что исправить? - с режущей болью в горле произношу я. Не могу адекватно воспринимать это слово. Сначала Арчи просил "всё исправить", теперь его мать...
- Ну помириться, обсудить, что же вас не устраивало. Я могу с ним поговорить, чтобы он прислушался, извинился, если вдруг ты на него за что-то обижаешься... Виолетта, я правда очень хочу, чтобы у вас всё наладилось...

И тут я застыла, внимательно глядя на неё. Мне кажется, или? Да, так и есть. Она ничего не знает. Ах, Арчи! Какой же ты трус! Ничего не сказал будущей бабушке. Умчался в свой Нью-Йорк в надежде, что всё как-нибудь само решится.
И что мне теперь делать? По сути, достаточно просто встать из-за стола, мой внешний вид скажет всё сам за себя...
- Миссис Грин, - останавливаю я поток надежд, который она изливает на меня, - Миссис Грин, послушайте, - она замолкает, сосредоточив всё внимание на мне, даже заранее кивает, заведомо соглашаясь с моими словами, - Я не бросала вашего сына, это был его выбор. И я не хочу с ним говорить больше, не хочу слушать его извинений. Мне вообще не хочется больше иметь с ним ничего общего, мне и с вами сейчас тяжело говорить, потому что это тоже напоминание.
Я замолкаю на мгновение, набираясь мужества, чтобы признаться. Сказать это за него, потому что она должна знать. Как бы мне ни хотелось промолчать, сбежать и никогда не показывать моего ребёнка этой семье.
- Миссис Грин, я беременна. Вы скоро станете бабушкой. Арчи не принял эту новость и выбрал для себя другую жизнь, - мой голос замирает, стараюсь собрать все силы, сдержать слёзы, уже готовые навернуться на глаза, - Примирение, о котором вы говорите, невозможно. Не нужно никак ему способствовать. Я говорю вам всё это лишь потому, что вы имеете право знать, а не потому, что мне нужно какое-то содействие или помощь.

Брианна закрывает лицо руками, шумно вздыхает, реагирует почти как Арчи. Но с той разницей, что она скорее рада этой новости. Мне почему-то кажется, что вздохи возмущения адресованы не мне.
Растерянная женщина начинает суетиться, то извиняется, то предлагает помощь. Мои слова о том, что содействие не требуется, она, видимо, пропустила мимо ушей. И теперь покрывается пятнами, стараясь удержать меня, придумать какой-то выход из ситуации. Но что тут можно придумать? Всё уже свершилось, извинения и расшаркивания ни к чему не приведут. И потом, мне так тяжело выносить всё это! Почему он сбросил на меня и этот груз? Почему именно я должна объявлять всем знакомым и родственникам важную новость?
Ах да... Потому что это мой ребёнок. Только мой...


Лорентин Тольди появился на свет в конце декабря, когда украшенный разноцветными лампочками и пушистыми ёлками город вовсю готовился к рождественским каникулам. Девять месяцев, перевернувшие мою жизнь, раскидавшие в хаотичном порядке все мои планы и мечты, завершились. И теперь я, измученная, уставшая, лежала в палате, думая о том, что в этот день родился не только мой сын. Но и я сама будто родилась заново.
Когда мне принесли его на кормление, положили этого крохотного человечка мне на руки, я посмотрела в его маленькое личико и почти физически ощутила, что моя прошлая жизнь улетела куда-то за горизонт, в другую галактику. Всё было неважно. Все переживания, суета, обиды и разочарования показались сейчас такими пустыми и мелочными.

У меня в руках тихонько посапывал маленький Лори, и все тревоги рассеивались как утренний туман. Я посмотрела в его синие глазки и сама не заметила, как прошептала: "Мы с тобой будем самыми счастливыми, слышишь? У нас будет настоящая семья, я тебе обещаю".

На протяжении всей беременности я задавалась вопросом "как это всё будет?" Как я справлюсь? Кто будет рядом? Мне тогда так хотелось заглянуть вперёд, подглядеть одним глазком, чтобы найти успокоение и поверить в то, что всё сложится так, как нужно.
Теперь я уже нахожусь в этом самом будущем, и могу всё увидеть воочию. Я привыкаю к Лори, к его сладкому посапыванию во сне и крикам по ночам. Он ведёт себя хорошо, показывает себя достаточно спокойным ребёнком, но всё же про свою норму плача не забывает. Я привыкаю к роли матери. И каждую минуту, каждую секунду я чувствую поддержку.

Но... Эта поддержка исходит только от родных. Я поняла, что у меня есть семья, удивительно сильная, тёплая, помогающая держаться на ногах, даже когда силы на исходе. Но в то же время я узнала, что у меня нет друзей. Почти нет.
Знаю, эти слова звучат так, будто я жалуюсь. Да что там, они буквально сочатся горькой обидой. И адресованы они не дорогой Жюли, которая хоть и живёт на другом континенте, а всё равно находит время для звонков по скайпу. Не Эмили, которую я раньше не считала близкой подругой, но вместе с Джеем она вдруг оказалась мне ближе всех. Нет, говоря об отсутствии друзей, я имею в виду одного единственного человека, того, с кем я общалась ежедневно, а порой и еженощно, на протяжении последних лет. Тем, кому доверяла все тайны, душевные переживания, тем, кто лучше всех меня знал и понимал. А он взял и пропал. Луи исчез, занялся своими делами и перестал рассказывать мне все-все подробности о своей жизни. Постепенно перевёл меня в круг хороших знакомых, которым требуется писать лишь по праздникам, отправлять открытки и спрашивать дежурное: "как жизнь?"

А ведь ещё летом всё было так хорошо!

Они с Кейшей как и обещали, приехали летом в Сансет. Чуть позже, чем планировали, но у меня ведь всё равно не было экзаменов, Нью-Йорк накрылся медным тазом. Так что я, не привязанная ни к каким расписаниям, свободно могла встречать ребят в моём родном городе.
Я ждала их в одном крупном торгово-развлекательном центре, пользующимся большой популярностью в это время года в основном из-за кондиционеров, распространяющих вокруг себя приятную прохладу. Приехала на полчаса раньше назначенного и жутко нервничала. В волнении ёрзала на скамейке, оглядываясь по сторонам, будто ища поддержки у случайных прохожих.
А вдруг я его не узнаю? Или он меня? Да нет, должна узнать, я же все его фотки в соцсетях перелопатила. С чего бы мне не узнать друга детства?
А вдруг мне не понравится его Кейша? Что если она не даст нам пообщаться, и все мы уйдём отсюда страшно недовольными?
И как мне следует его поприветствовать? Если мы обнимемся, не вызовет ли это недовольство его девушки? Вдруг Кей такая же ревнивая как мой Арчи? То есть не мой Арчи...

Миллион вопросов фейерверком взорвался в моём сознании. Когда долго не видишься с человеком, но при этом каждый день общаешься с ним виртуально, то очень трудно и волнительно вновь оказаться с ним лицом к лицу в мире реальном. Услышать голос, увидеть взгляд, а не прочитать отпечатанные строчки приветствия.

- Вилка! - радостно кричит Пересмешник где-то позади меня, вырывая меня из сумбурных размышлений, вытаскивая в реальный мир, полный звуков и красок. От этого сетевого никнейма пробегают по спине мурашки. Никто меня так не называет вслух. Уши какое-то время напрягаются, отказываясь воспринимать чужеродное слово, но в то же время каждая клеточка ощущает что-то родное и близкое.
Блин. Что делать? Встать сразу, чтобы они пару минут пялились на мой живот? Или дождаться, пока подойдут ближе?

- Виолетта! Обернись же, я знаю, что это ты!
Ладно, будь, что будет. Поворачиваюсь, встаю, а дальше забываю и про свой живот, и про то, как следует себя вести. Я так рада его видеть, что забыв обо всём, лезу обниматься.
- Пересмешник! - невольно вырывается у меня, и вдруг становится неловко от этого прозвища, произнесённого вслух. В нём столько детского, наивного, будто выдернутого из какой-то другой, прошлой жизни. Пересмешником хочется называть красноволосого мальчишку с солнечного курорта. А сейчас передо мной стоит взрослый парень, сильный, рослый и уже совсем не сутулый...

Он представляет мне Кейшу. Рыжеволосая, стройная, симпатичная, с милыми веснушками и искорками в глазах, она улыбается мне открытой улыбкой и подходит ближе, бойко заявляя, что страшно рада наконец со мной познакомиться. Я отвечаю взаимностью, ловлю себя на мысли, что она кажется очень приятным человеком. И когда все формальности остаются позади, мы отправляемся в спорт-бар, где можно поиграть в боулинг, настольный теннис или же просто развалиться на удобных диванах с бокалом прохладительного напитка.
Впрочем, формальности ещё не все.

- Я знаю, что обещала вас познакомить с Арчи, - бойко произношу я, уже привыкшая держать себя в руках, и не позволять голосу дрогнуть при произношении этого имени, - Но мы расстались, так что его не будет.
Пару мгновений я с лёгкой непринуждённой улыбкой смотрю на ребят, но всё же это даётся мне с трудом. Так что я перевожу взгляд на кафельную плитку, которой уложен пол в фойе, принимаюсь усердно разглядывать детали интерьера.
- Ты не говорила... - ошарашенно смотрит на меня Луи, как никто другой понимающий, что это для меня значит. В это мгновение я ощущаю колоссальную поддержку. Один его взгляд выражает и обеспокоенность, и сочувствие, и желание помочь, передать тепло и внимание.

- Не успела, - отмахиваюсь я, стряхивая с себя наваждение, - Не парься, у меня всё хорошо, - лукавлю я.
- Я верю в то, что всё происходит только к лучшему, - произносит Кейша.
- Ага, - киваю я, стараясь побыстрее свернуть эту тему.
- Вот у меня был такой случай... - завязывает разговор она, видимо уловив моё желание не акцентировать внимание на непростой ситуации с Арчи. И в этом она весьма преуспевает, ведь уже через пару минут мы увлечённо слушаем её рассказ.

Кейша оказалась очень общительной. Она не испытывала ни грамма неловкости в незнакомой компании. Через десять минут после знакомства она уже воспринимала меня как близкую подругу. Причём у неё это шло от души, искренне и правдиво. Столько свободы, энергии и открытости было в ней. А ещё честности и чистоты. Кей просто не могла не понравиться.

И хоть в этой тяге к общению и быстрому схождению с малознакомыми людьми, она была совсем на меня не похожа, некоторые точки соприкосновения всё же нашлись.
- Луис рассказывал, что ты танцуешь? - с огнём в глазах произнесла она, пока её благоверный растерянно озирался по сторонам. Всё это время Луи был немногословен, рассеян, то и дело принимался за чтение рекламных листовок, предлагающих взять три часа боулинга по цене двух, полировал тыльной стороной ладони экран смартфона, смахивал с него невидимые пылинки. Иногда поглядывал на меня, улыбался и вновь уходил в себя.

Мне было непривычно видеть его таким. Взрослым, темноволосым, совсем другим. Забавный мальчишка с курорта исчез без следа, разговорчивый и смешливый Пересмешник из интернета - тоже.
Впрочем, чему я удивлялась? Напротив него тоже сидела совсем другая я. Беременная барышня, по внешнему виду которой сразу было видно, что она без ума от сдобных булочек и картошечки с котлетками.

- Да, танцую, - отвечаю я Кейше, мысленно представляя свою растолстевшую фигуру, которую я утром видела в зеркале, - Ты, кажется, тоже?
- Да, - слегка смутившись произносит она, - Но не так серьёзно как ты, я не профессионал, так, самоучка, выступающая в клубах.
- Я тоже не профи, - отмахиваюсь я, - Надо ещё много учиться...
- Вот видишь, у тебя серьёзный подход, сразу видно! - мгновенно реагирует Кей, - А мне хочется всё получить без учёбы. Я - та ещё лентяйка. Но когда-нибудь я всё же соберусь с духом и выучусь. Осталось решить, на кого, - Кейша весело рассмеялась, Луи оторвал на миг взгляд от рекламы, хмыкнул, кажется, даже не понимая, над чем мы смеёмся, и спрятался обратно.

Блин! Что за фигня? Он же так хотел встретиться!


Пересмешник: Не спишь?
вилkа: Надо же! Кто-то решил поговорить.
Пересмешник: Угу.
вилkа: А днём что? Язык проглотил?
Пересмешник: Угу.
вилkа: Сейчас тоже заметны какие-то проблемы с речью...
Пересмешник: Смейся-смейся.
Пересмешник: Ви, я просто страшно рад был тебя видеть.
Пересмешник: А Кейша - такая болтушка, я не успевал собраться с мыслями, как она уже о чём-то новом говорила. Но на самом деле мне просто было как-то непривычно, некомфортно. Привык, наверное, общаться с тобой письменно.
вилkа: Сам же хотел встретиться.
Пересмешник: Я и сейчас хочу. Пойдешь завтра с нами гулять по Сансету?
вилkа: Что, не наговорился?
Пересмешник: Сейчас ущипну, будешь знать, как язвить.
вилkа: Не достанешь.
Пересмешник: Завтра достану.
вилkа: Бандит и хулиган!

Пересмешник: Ви...
вилkа: Чего?
Пересмешник: Мне так жаль, что у вас с Арчи так вышло...
вилkа: Ой, не надо. Мне сейчас не хочется о нём вспоминать.
Пересмешник: Как хочешь. Только один вопрос. Почему расстались? Ты этого хотела?
вилkа: Это два вопроса. А причина в том, что я беременна.

Молчит. Пишет что-то. Стирает. Снова молчит.
Странно, но я научилась читать его интонации в безликих печатных буквах. Угадывать настроение по знакам препинания и частоте сообщений. И я почти чувствую то замешательство, которое не даёт ему сейчас допечатать ответ.

вилkа: Я думала, что уже сильно заметно.
Пересмешник: Я же не разбираюсь, вдруг ты просто поправилась.
Пересмешник: Блин, Вио... У меня слов просто нет... И как ты сейчас?
вилkа: Как видишь, жива.

Мы до середины ночи проговорили. Я рассказала всё. Все мои переживания изливались ровными рядами отпечатанных букв, и с каждой строчкой мне становилось легче. Сама того не желая, я подняла из самых глубин все потаённые мысли и обиды. Не знаю, каково было Луису всё это читать, но он сам тянул из меня признания, будто понимал, что с каждым новым словом уходит боль.
Он успокаивал, возвращал к жизни, обращал мои слёзы в смех. Минуту назад я почти рыдала над клавиатурой, а теперь уже заходилась в беззвучном хохоте, закрывала руками лицо, изо всех сил стараясь не рассмеяться вслух и не перебудить весь дом.

вилkа: Аааа, прекрати! Я уже еле сдерживаюсь, ещё немного и мой хохот разбудит весь Сансет!
Пересмешник: В таком случае это будет дуэт. И вообще сама прекрати! А то сейчас придёт Кейша, и мне надо будет как-то объяснить, почему это я тут с тобой в скайпе, а не с ней в тёплой кроватке. Между прочим, у нас тут кондиционер работает, и мне жуть как холодно! Я буду стучать зубами и не смогу найти достойных объяснений.

вилkа: Ты и так обречён.
Пересмешник: Почему это?
вилkа: Даже если Кей не проснётся, тебе надо будет незаметно к ней подлезть. Вот я бы, к примеру, мгновенно проснулась, если бы ко мне в кровать залез замёрзший мужчина.
Пересмешник: Это я-то?
вилkа: Хы, Луис! прекрати смешить!
Пересмешник: Ты первая начала. Но ты права, надо согреться, а то ещё не пустят спать.
Пересмешник: Сходил за кофе. Горячий, ммм...
вилkа: А я тут огурцы трескаю.
Пересмешник: Солёные?
вилkа: Ага.
вилkа: Так, стоп. А зачем кофе? Кто пьёт кофе в три часа ночи???
Пересмешник: Разные замёрзшие мужчины.
вилkа: Маньяки...
Пересмешник: Угу.
Пересмешник: Вообще-то нормальные люди и огурцы среди ночи не едят.
вилkа: А я - ненормальная. Это все знают.
Пересмешник: Вио, я пошёл. Кей зовёт.
вилkа: Давай, доброй ночи.
Пересмешник: Или уже доброго утра?
вилkа: Ага, пока.
вилkа: Стой!
Пересмешник: Что?
вилkа: Спасибо тебе, Луи. Поднял мне настроение.
Пересмешник: Всегда пожалуйста.

Всегда пожалуйста... А вот и не всегда! Прошло полгода, и от былых ночных бесед за чашечкой чая под стук пальцев по клавишам не осталось и следа. Луи посвятил всего себя Кейше. Я отдала себя малышу Лори. Каждый пошел по своей дорожке, всё дальше и дальше убегающей в сторону, петляющей и рискующей никогда больше не пересечься с некогда близкой тропкой.

Бонусный кадр