[SierraMadre]

Вступление будет долгим!

Но важным. Я готовилась и буду делать вид, что здесь кто-то есть
1) Во-первых, сама в шоке, что вернулась. Спустя два месяца, но, тем не менее :3
2) Заранее предупреждаю, что пропаду ещё на некоторое время. Сессия(
3) В отчёте полно всякой терминологии. Вам, стопудово, пригодится вот это :3 Нужные нам сектора отмечены зеленым (Jeu de 0= сектор Зеро) и коричневым (Tiers du Cyllindre = сектор Тир)
4) А саундтреком отчёта можно считать вот это

(но включать лучше не сразу, я скажу, когда :33)
5) Проверять орфографию и опечатки, как и всегда, лень, поэтому, когда найдете косяки, сообщите, пожалуйста
6) Нереальное количество Мии в платьях. Пусть это тоже будет предупреждением
7) Я честно не в курсе, что мы в итоге решили насчет обязательности техничек, но со своей стороны очень активно поддерживаю идею их опциональности, то бишь, на усмотрение автора. Поэтому и не стала прикладывать :3

It's hopeless, you're finished
You haven't got a prayer
'Cause I'm Mr. Oogie Boogie
And you. Ain't going.
Nowhere.
© Песня Бугимена, «Кошмар перед Рождеством»

Не то что бы мы опаздывали. На то, чтобы забрать Арона и вместе с ним приехать в парк, выбранный местом проведения свадебной церемонии, отводился вагон времени. Больше получаса, чтобы добраться из точки А в точку Б, которая находилась в десяти минутах езды. А учитывая, что за рулем сидел Дэвид – в пяти. Но Дэвид всё равно, то и дело, кидал беспокойные взгляды на часы и барабанил пальцами по приборном панели.
- Угомонись, а? - Наконец, не выдержала я, подняв солнечные очки и закрепив их на голове. – Мы отлично успеваем. В крайнем случае, позвоним и предупредим, что задерживаемся.
- Что, блин, значит задерживаемся?! – Дэвид с чувством ударил ладонями по рулю и откинулся на спинку кресла, беспокойно перебирая пальцами. Я вздохнула. – Нужно было ехать за ним полчаса назад, а не сейчас!
Дэвид напоминал опрокинутый бак с нитроглицерином – стоило, конечно, с собой осторожностью вернуть его исходное состояние, но связываться лишний раз не хотелось. Громыхнет ещё.
-Ага. Чтобы ещё дольше слушать, как ты психуешь? То ещё удовольствие. – Прищурившись, я подалась немного вперед и указала туда же ладонью. – Вон он идёт, можешь выдохнуть.

Хелен и Арон не собирались устраивать, как метко выразился папа, традиционной свадьбы «с баянами и водкой». Вместо этого саму церемонию было решено провести под открытым небом в парке, а после неё уже отправиться в ресторан к родителям – моим и Хелен. Родители Арона приехать не смогли, но он по этому поводу сильно расстроенным не выглядел.
Таким образом, мы с Дэвидом единовременно выполняли функции шафера, подружки невесты, водителя, организатора, а лично я – ещё и успокоительного. И довольно забавным было то, что успокаивать по-настоящему требовалось не светящихся счастливым спокойствием жениха и невесту, а бесноватого братца последней.
- Привет. – Опустившемуся на заднее сиденье Арону понадобилось около двух секунд, чтобы оценить ситуацию. Сам жених выглядел умиротворённым до безобразия. Впрочем, в последнее время он выглядел таким почти всегда. – На, возьми.
Неизвестно откуда появившаяся самокрутка, протянутая смуглой рукой с заднего сиденья, явно предназначалась Дэвиду. Высоко вскинув брови и вытаращив глаза, я обернулась полная решимости начать новую охоту на ведьм. Индеец так и продолжал сидеть, вытянув руку вперед с самым безмятежным видом.
- Это что такое, Арон? - Его лицо немного прояснилось, и губы тронула лёгкая улыбка. А меня поразила очень своевременная догадка. – Это что, наркотики? Ты что, обкурился?
- Нет, конечно, - спокойно, хотя и без горячности, свойственной людям, когда их несправедливо в чем-то обвиняли, ответил он. Впрочем, когда это ему была свойственна горячность? – Это шалфей предсказателей.
Я смотрела с тем же недоверчивым выражением, и Арон примирительно поднял ладони, зажав сигарету между безымянным и средним пальцами.
- Из нас троих только у меня здесь диплом врача, Миа. И неужели ты считаешь, что я бы предложил кому-нибудь из вас что-нибудь по-настоящему вредное? Шалфей нервы успокаивает.
Он говорил ровным тоном, никоим образом не давая понять, что моя догадка могла его обидеть или покоробить, но я всё равно не чувствовала неловкости за свои слова. Кто его знает, в самом деле? А Дэвид, тем временм, просто молча щёкнул зажигалой, прикуривая, и выдохнул неожиданно горький дым в открытое окно
Арон не соврал – Дэвид действительно немного успокоился, и остаток пути до парка мы проделали в относительной тишине.

Поначалу мне казалось странным, что забирать пришлось именно Арона, ведь принято, что это жених должен ждать невесту у «алтаря», а не наоборот. И только заметив Хелен, с маячившим за спиной чиновником, я поняла, в чем состоял её план. Решив(довольно справедливо), что от нас с Дэвидом шума будет больше, чем пользы, она самолично отправилась за муниципальным служащим, регистрирующим браки за пределами городской ратуши, а в качестве тяжелой успокоительной артиллерии оставила будущего мужа. Очень продуманно. Подойдя ближе, я улыбнулась ей, а Хелен кинулась в ответ с обнимашками, преодолев расстояние в пару метров за доли секунды. Как гепард.
- Миа! – воскликнула она, а отстранившись, окинула меня взглядом. – Ты приоделась!
- Это ты приоделась, - искренне улыбнулась в ответ я и отошла на шаг назад.
Выглядела Хелен прекрасно. Волосы в свадебную прическу она решила не собирать, вместо этого заплетя их в намеренно небрежную, хотя и сложную косу. А короткое светлое платье с рисунком из голубых цветов, в пользу которого Хелен отказалась от «традиционного белого длинного» шло ей как никому. На секундочку, вздумай я надеть нечто подобное, выглядела бы как главарь съехавшихся в город трансвеститов. Далекие от хрупкости, благодаря боксу, плечи и почти полное отсутствие каких-либо выступающих частей тела говорили бы сами за себя. А Хелен, фигура которой представляла собой типичные «песочные часы», была похожа на статуэтку балерину, давным-давно подаренную её матери каким-то композитором.
Отойдя в сторону, я с интересом всмотрелась в лицо Арона и не без удивления поняла, что его выражение очень напоминало выражение моего собственного отца несколько лет назад. Случайно ли, что лица любящих людей выглядят одинаково, как под копирку?
Арон что-то негромко сказал Хелен и взял её руки в свои. Идиллия, воцарившаяся рядом с фонтаном в виде индийской богини, была настолько ощутима физически, что заполняла собой с каждым сделанным вдохом. Я вдохнула безмятежность.

- Молодые люди, у меня ещё много ра..
Подавшему голос чиновнику, похоже, единственному из присутствующих, общая безмятежность и трогательность момента была до фонаря. Я уже открыла рот, чтобы недвусмысленно и вряд ли цензурно попросить обалдуя помолчать, как оный затих сам собой, так и не договорив фразу до конца и неотрывно глядя мне через плечо.
Дэвиду редко приходилось по-настоящему применять силу, которой он, без сомнения, обладал. Чтобы заставить большинство людей замолчать на полуслове и осознать свою ничтожность, ему было достаточно одного, но очень тяжелого и очень недвусмысленного взгляда. Взгляда, в переводе на вербальный язык означающего: «Не дай Бог услышать от тебя ещё что-нибудь, кроме необходимого текста, и я лично позабочусь о том, чтобы ты больше никогда не разговаривал». Как ни странно, этот язык люди обычно понимали на ура и с первого раза.
- Думаю, можем начинать, - раздался, наконец, голос Хелен. Пребывая в состоянии благословенного умиротворения, она явно не имела понятия, чем занимался её братец ещё несколько секунд назад, поэтому осуждение своим видом не выражала. Арон же чему-то улыбался, держа свою невесту-и-почти-жену за руку.
- В этот прекрасный день мы собрались в этом парке с великой целью! – Воодушевленно, но, то и дело, с большой осторожностью поглядывая в сторону Дэвида, начал госслужащий. Дэвид смотрел благосклонно, заняв своё место сбоку от Арона, а я – от Хелен. Негласно разделив обязанности по половому принципу, мы сделались шафером и подружкой невесты. Меня не покидала уверенность, что одной из причин, почему Дэвид согласился на условия так легко, послужило опасение остаться для меня «подружкой невесты» на ближайшие лет двести. Довольное здравое опасение, надо сказать.
-… две судьбы, два любящих сердца…
И Дэвида, и Хелен всегда было легко представить с семьей. Интуитивно я чувствовала, что из Дэвида бы получился отличный отец, а из Хелен – мать, притом, что они оба до недавнего времени весьма успешно придерживались позиции «никаких детей до 30 лет!». С этой позицией я была солидарна настолько, что сократила её до первых двух слов. Точно так же, как я была уверена, что из близнецов в свое время (хотелось бы верить, что, всё же, в разное; шутки про инцест не стареют, да) получились бы хорошие родители, на свой счёт я была уверена в обратном. Детей не хотела, замуж тоже. Ни-ког-да.
- Будьте добры подать жениху и невесте обручальные кольца!
Голос чиновника вывел из прострации, и мы с Дэвидом немного не синхронно вернули брачующимся украшения, которые было наказано хранить как зеницу ока.

В момент, когда Арон и Хелен по очереди надевали друг другу кольца на безымянные пальцы правых рук, я не думала ни о чем. Старалась запомнить мельчайшую деталь. Их улыбки, очевидное и невооруженным глазом заметное счастье и гармонию. За этих двоих беспокоиться было не нужно.
- Распишитесь вот тут и вот здесь, будьте любезны. – Планшет для бумаг с прикрепленным свидетельством о браке перекочевал из рук Хелен, к Арону, после чего вернулся обратно в руки чиновника. Мисс Фарбер, вы оставляете свою фамилию?
Хелен отрицательно мотнула головой из стороны в сторону, и, протянув ладонь в сторону, взяла Арона под руку.
- В таком случае, мистер и миссис Мэнинг, властью данной мне городским управлением Цветущих Холмов, Миннесота, объявляю вас мужем и женой. Поздравляю вас!
Быстро среагировавший Дэвид тут же отсчитал регистратору на выезде чаевых и молча кивнул в сторону выхода, одновременно желая всех благ и поскорее убраться с глаз долой. Чиновник же, кожей чувствовавший, насколько устрашающий великан (Дэвид был выше его почти на голову) недружелюбно к нему настроен, поспешил ретироваться как можно скорее и оставить нас вчетвером.
- Ну, - совершенно другим тоном с совершенно другим выражением обратился Дэвид к сестре и мужу, - как ощущения? Все резко изменилось в статусе женатой пары? Уже появилось желание варить борщи, Хелен?
- Что такое борщи? – в свою очередь, спросил Арон, тем самым отвлекая Хелен от попытки дать братцу справедливого пинка.
- Суп такой, - ответила я за слишком занятых близнецов. – На исторической родине твоей жены очень популярен. Попроси как-нибудь, она тебе приготовит.
- А толку, что он попросит? – донесся громкий голос убегающего куда-то Дэвида. Хелен бежала следом, гонимая жаждой возмездия, не иначе. – Она ж не умеет, Миа! Пыталась как-то, чуть не отравила нас всех. Ну и куда ты собралась?! – Теперь он обращался к Хелен. – Я так хоть целый день могу, а ты на своих каблуках ноги все переломаешь!
- Не беда, - живо отозвалась Хелен. – Переломаю – вправят. Два врача что-нибудь да придумают!
Мы с Ароном спокойно шли по вымощенной плиткой дорожке под крики и визги, принадлежащие двум взрослым, самостоятельным и серьезным личностям. В этот момент я была уверена, жизнь не поменяется никогда – она просто допишет новые условия в правилах игры и позволит всему быть так, как нужно. Хитрая, всезнающая индейская улыбка и протянутая сигарета с шалфеем показывали, что Арон на этот счет солидарен.

***

- Что это?
Кабинет Джейкоба Нормана жутко напоминал старомодное ателье, когда я в очередной раз явилась на вызов. Манекены, обрезки ткани, образцы одежды, сантиметры – всё ровным слоем валялось по полу того, что ещё недавно было кабинетом выдающегося спец.агента. Норман даже не обернулся от вешалок с одеждой. Что примечательно, женской.
- А на что похоже?
За несколько месяцев упорной (с его стороны) и усердной (с моей стороны) слежки за Ричардом Фьюри мы с Норманом более-менее сработались. Как и полагалось профессиональному шпиону, человеком он был очень закрытым, и за всё время, что я провела с ним практически бок, о личности небожителя и принца-регента Джейкоба Нормана удалось выяснить лишь то, что больше всего на свете он любил порядок, а ненавидел фамильярность. Поэтому ответ вопросом на мой вопрос и бардак в кабинете здорово сбили с толку. Подумав, я ответила честно.
- На комнату Золушки, когда мышки шили ей платье на бал.
Норман издал звук, напоминающий одновременно хмыканье и фырканье, выражающий то ли одобрение, то ли неудовольствие неуместностью. Пойди разбери.
- Послезавтра вечером вы знакомитесь с Ричардом Фьюри, - будничным тоном, словно сообщал прогноз погоды, сообщил Норман, вопреки своему обыкновению.
Не то, что бы я была сильно этим фактом удивлена. Дедуктивных способностей хватало на то, чтобы предположить, для каких именно целей личность Фьюри изучалась так вдумчиво и долго.
- Что-то не так, агент Томпсон?
По всей видимости, мое молчание, вопреки поговорке, он расценил как знак несогласия. Платья постепенно перемещались с вешалок на сгиб его левой руки. И не думая отвлекаться, он, тем не менее, ждал ответа.

- Мне нужно знать детали. – Наконец, произнесла я. Рука Нормана замерла на полпути, и он, наконец, обернулся. Обычно ничего не выражающее лицо сейчас выражало вежливое терпение, словно ему предстояло объяснять очевидную вещь не в первый раз. Я расправила плечи.
- Всю необходимую информацию об операции вы получите непременно перед её началом. Не волнуйтесь, - смерив меня взглядом с головы до ног, он повесил какое-то из отобранных платьев обратно на вешалку, - вам не придется ничего придумывать самой. Вы получите мини-гарнитуру, которую вставите в ухо и далее будете следовать инструкциям.
- Сэр, позвольте задать вопрос. – После небольшой паузы, когда он отвернулся обратно к вешалкам, снова заговорила я. Норман кивнул. – Почему именно я?
- Прошу прощения?
Сделав несколько шагов вперед, я встала сбоку от начальника, так, что тот был вынужден все-таки обратить на меня внимание.
- Почему для дела Ричарда Фьюри вы выбрали меня? Не поймите неправильно, я не оспариваю ваш авторитет. Но это решение кажется нелогичным со всех сторон, с какой не посмотри. – Загнув первый палец, я принялась перечислять. – Во-первых, оно напрямую связано с экономикой, а у меня нет соответствующего образования. Во-вторых, у меня почти нет опыта работы в Бюро - в целом, и в операциях под прикрытием – в частности. А, в-третьих, сложно представить, что из всех сотрудников женского пола не нашлось кого-нибудь более квалифицированного. Нелогично.
Норман молчал довольно долго. И в тот самый момент, когда я подумала, что по своей славной традиции, сказанное он попросту проигнорирует, он подал голос.
- Агент Томпсон, вы пришли в ФБР задавать вопросы или исполнять приказы и делать то, что вам говорят?
- Ни то, ни другое. Я пришла в ФБР, чтобы служить своей стране. Не как марионетка, у которой вместо мозгов устав и регламент, а как человек, способный думать и действовать соответственно ситуации. Я умею думать, агент Норман. И я вас уверяю, от меня будет гораздо больше толку, когда мне позволят это делать.
Внимательный и цепкий взгляд Нормана больше не казался таким пугающим, как в самом начале знакомства. Он смотрел оценивающе, словно прикидывая что-то в голове, а потом пожал плечами.
-Что ж, если вы так настаиваете.
Я затаила дыхание и, кажется, вытаращилась. Вот так просто? После почти полного игнора несколько месяцев длиной, теперь для того, чтобы узнать ответ на желаемые вопросы было достаточно задвинуть проникновенную речь о патриотизме? Кивнув на стул, Норман опустился напротив.
- Мы выбрали вас по нескольким причинам, агент Томпсон. Первая – вы новичок.
- Простите? – ожидая услышать нечто немного иное, удивилась я.

- Не перебивайте, окажите любезность, - холодно осадил прерванный на полуслове Норман, и я закрыла рот. – В Бюро вы – новый человек. Ранее нигде не фигурировали и в силовых структурах замечены не были. В данной ситуации, тот факт, что вы пока не занесены в агентскую базу данных ФБР, поскольку ещё не отработали одного года, играет нам на руку. Мы не можем быть до конца уверены, что мистер Фьюри не располагает данной информацией, поэтому агент-новичок – идеальная кандидатура для операции под прикрытием.
Несколько вопросов возникли у меня в голове мгновенно и почти одновременно, но я не рисковала перебивать Нормана ещё раз. С него бы сталось, в воспитательных целях, закончить повествование, не доведя его до конца. Поэтому я молчала, а он продолжал.
- К тому же, агент Томпсон, вы молоды и довольно хороши собой. Как вы могли заметить, мистер Фьюри питает особый интерес к.. молодым женщинам.
Не выдержав, я слабо усмехнулась, отведя взгляд в сторону и уставившись на край стола. Не заметить это было сложно. Больше доведения деловых партнёров до белого каления и игры в хорошего мальчика, лучезарно улыбающегося и придерживающего двери пожилым соседкам, Фьюри любил женщин. По наивности решив, что одной Мадлен дело ограничилось, я было немало удивлена, когда внезапно как-то застала его в душе втроем с двумя азиатками. А потом в гидромассажной ванне. В кабинете, в коридоре, у камина, за камином, напротив окна, на биллиардном столе. Словом, женщин было много, они все были очень красивы, и я не имела ни малейшего понятия, на каких основаниях Норман приписал к ним меня. Ведь нам обоим, я уверена, было прекрасно известно, что «девушка Фьюри» по аналогии с девушкой Бонда, из меня ровно такая же, как из самого Нормана – стриптизёр. Хотя, кто этих спец.агентов знает?
- У вас есть небольшой опыт работы, - чопорно добавил он, имея в виду работу в полиции. – К тому же, у вас были хорошие рекомендации из Аризоны. А заменить несколько фактов в вашей биографии и биографиях ваших друзей – дело пары минут.
Я фыркнула в ответ, уже не таясь. Норман приподнял брови в вопросительно-учтивой манере, как бы спрашивая «я сказал что-либо смешное?»
- Сэр, при всём уважении, до моих оценок и курсовой работы вам нет никакого дела. Вам нужна кукла, послушно исполняющая приказы, не раздумывая и не оспаривая их. Которой, чтобы не взбунтовалась, можно немного рассказать и отдавать приказы дальше.
Я думала, он рассердится, но Норман хранил молчание с тем же сумрачным выражением лица, лишь немного прищурив глаза. Будто выжидая.
- Если бы вы наблюдали за Ричардом Фьюри тщательнее, - продолжала я, так никем не прерванная, - то обратили бы внимание на тот факт, что он не обсуждает свои дела с любовницами. Он с ними вообще не особо разговаривает. И если вы считаете, что, подложив меня к нему в постель, решите проблему национального масштаба, спешу разочаровать. Я не настолько в этом деле хороша.
Норман молчал, и только закончив говорить, я запоздало подумала, что монолог прозвучал чересчур резко. Ничем не разбавляемая тишина так и стояла в кабинете какое-то время, и я молча поднялась, сочтя разговор оконченным. Голос Нормана настиг меня только у выхода из кабинета, когда пальцы легли на круглую дверную ручку.
- Если бы я собирался делать так, как вы говорите, то нанял был высококлассную проститутку, агент Томпсон. Неужели вы считаете, что Бюро не располагает подобными возможностями? Кроме того, вас никто никуда не отпускал.
Я остановилась у двери, так и не обернувшись, но Нормана такой расклад, судя по всему, не смущал. Он продолжал.
- Наша задача – сделать так, чтобы познакомившись с вами, мистер Фьюри оказался вами заинтересован. Вы должны понравиться ему – как подруга или любовница - значения не имеет. Главное – не упустить на данном этапе. Если вам это удастся, я сообщу, что делать дальше.
- А если нет?
- А если нет, - незамедлительно ответил Норман тем же скучающим тоном, словно обсуждал погоду, - то, думаю, вы будете сильно собой разочарованы. Вы производите впечатление человека, для которого очень важна его работа и право голоса.
Я медленно, очень медленно, как в фильмах повернула голову в сторону Нормана, смутно догадываясь, к чему он клонит. Серый ничего не выражающий взгляд, довольно предсказуемо, не выражал ничего. Закончил он почти нежно, перейдя на вкрадчивый тон.

- Если вы провалите это задание на начальном этапе, беря во внимание, сколько усилий для всего этого было приложено, не говоря уже о финансовой части затрат, то можете считать, что свое право голоса вы потеряли безвозвратно. Здесь или в любом другом отделе. Вы свободны.

***

Выбор, конечно, был. Никто меня не заставлял поступать на работу в ФБР, никто не обязывал выполнять поручения Нормана и не держал пистолет у виска, требуя участвовать в секретной операции под прикрытием. Я была взрослым и свободным человеком, принудить которого делать что-либо без его желания, было невозможно в принципе. Даже для специального агента, вздумай он заниматься глупостями подобного рода. Конечно, можно было попробовать и отказаться, и попытаться требовать особых условий. Выбор был, разумеется, но с крошечной оговоркой. А заключалась оговорка в том, что выбор свой я сделала уже давно. В тот момент, когда написала мотивационное письмо и отправила его в развед-школу.
Раскритиковав и отказавшись даже примерять большинство подобранных Норманом платьев, из моря пайеток, страз и вырвиглазных оттенков я выбрала одно из немногих приличных. Во всяком случае, оно не грозило чувствительному человеку приступом эпилепсии и не напоминало дискотечный шар. Потому что было чёрным. К тому же, довольно забавно было осознавать, что даже у безупречного агента Нормана есть своя ахиллесова пята. В моде он не разбирался от слова «совсем», и даже я рядом с ним чувствовала себя великим гуру.

*время включить музыку :3*

Знакомиться с Ричардом Фьюри полагалось, как в старых фильмах - в казино. Ещё двадцать лет назад, по словам папы, здесь джинсы – и те было негде купить, не говоря о чём-то большем. Но время шло, и теперь Цветущие Холмы, вопреки своему провинциальному названию, превратились в один из крупнейших городов штата. И мне думалось, что люди, вроде Фьюри, любящие инвестировать во всё, что плохо лежит, имели к этому прямое отношение.
Построенные заводы, терминалы и другие промышленные объекты привлекали ещё больше ушлых бизнесменов, быстро смекнувших, что вдали от мегаполисов строить бизнес можно ничуть не хуже, а даже лучше и во всех отношениях дешевле. Таким образом, помимо заводов, вскоре здесь появились и игорные дома, и дорогие ночные заведения, и даже пара яхт-клубов, как свидетельства того, что уровень жизни в городе заметно улучшился.
Отвлеченные мысли уплывали куда-то очень далеко, пока я стояла перед прозрачной дверью. Учтиво открывший её швейцар пожелал приятного вечера. «Даже не представляешь, насколько», - мелькнула запоздалая мысль, когда я уже прошла мимо, привычно поправив в ухе миниатюрный динамик. Работать с ним приходилось уже не раз, и обычно на другой стороне «провода» был Тед Броуди. Сейчас же операцию контролировал лично Норман, и его тусклый и ничего не выражающий голос свой механичностью напоминал старый автоответчик.
- Цель на 12 часов у большой рулетки. Повторяю, цель у большой рулетки.
Из соображений секретности, связь с Центром сегодня была односторонней: я прекрасно слышала Нормана, но отвечать ему не могла. Пройдя в указанном направлении, я остановилась возле небольшого скопления людей, обступивших рулетку со всех сторон. Фьюри видно не было.
Нам пришлось выработать план и до мельчайших подробностей продумать каждую фразу, которую мне предполагалось ему сказать. С одной стороны, это было очень правильно, а с другой, не оставляло никакого места импровизации. Какой-то человек сдвинулся с места и отошел, и я тут же заняла его место у стола. Окинув взглядом игроков напротив и не найдя Фьюри, я отстранённо подумала, что, должно быть, упустила его в толпе, как справа вдруг раздался знакомый голос.
-Пятьдесят на нечет из сектора Зеро, Фрэнк.
Знакомые очертания татуировки слегка выглянули из манжета неизменно белой рубашки, когда он небрежно, словно пятьдесят центов, подал крупье фишку в пятьдесят тысяч симолеонов.
Фьюри сидел по правую руку от меня, настолько близко, что мы соприкасались коленями. Поглядывая на него украдкой, я пришла к выводу, что он выше, чем казался на камеру. Должно быть, сказывался ракурс: снимали-то мы сверху. Во всем остальном различий пока не обнаружилось. Тоже сделав ставку, я пригубила вина, предложенного официантом, и вместе с остальными стала следить за постепенно замедляющимся в рулетке шариком. Наконец, он упал.
- Дамы и господа, счастливый номер это раунда – 27 красное. Нечет, третья дюжина, сектор Тир.
Шарик упал прямо противоположно сектору, на который ставил Фьюри, но тот, судя по его виду, не сильно расстроился. Ответив на какую-то смс-ку, он кинул мимолётный взгляд в рулетку и философски пожал плечами, как бы говоря «ну, всякое бывает».

- Дамы и господа, делайте ваши ставки.
- Ещё пятьдесят, - цепкий взгляд Фьюри теперь был направлен в колесо рулетки, словно он пытался применить телекинез и остановить его. – На зеро.
- Принято, мистер Фьюри. Мисс? – Не сразу поняв, что крупье теперь обращается ко мне, я отрицательно помотала головой.
- Пас.
Крупье, потеряв интерес, повернулся к следующим игрокам, а я сделала ещё глоток. И как раз в тот момент, когда пришла к выводу, что Фьюри явно не настроен на знакомство, за спиной раздался его голос.
- Ждать – плохая стратегия.
Мелькнула мысль, что он отвечал на очередной звонок, но обернувшись с бокалом у губ, я обнаружила, что обращался он ко мне. Смотрел, во всяком случае, на меня, а косоглазием уж точно не страдал. Подумав, что мое молчание выражает недоумение, он пояснил.
- Нет смысла ждать какой-то последовательности, это плохая стратегия.
- А играть в рулетку – хорошая?– Тем же доверительным тоном, что разговаривал Фьюри, машинально поинтересовалась я, совсем забыв, что должна была сказать на самом деле. Покашливание Нормана в ухе недвусмысленно об этом напомнило.
- Зависит от преследуемых целей, - отозвался он, ничуть не стушевавшись и продолжая меня рассматривать.
Следовало поставить ставку и вовлечь его в разговор о рулетках. Потом уйти куда-нибудь в место потише и познакомиться поближе. Но одного живого взгляда в эти зеленые, с лёгкой бесовщиной, глаза было достаточно, чтобы понять одну простую вещь. Никакой разговор ни о каких рулетках интересен ему не будет.
Когда человек обладает практически безграничными возможностями для удовлетворения собственных потребностей и прихотей, по-настоящему привлечь его внимание может лишь что-то, что отличается от всего, что он видел до этого. Или кто-то. Странно, что за всё время наблюдения, эта мысль пришла ко мне только сейчас, когда задание было в самом разгаре, а провал был бы таким масштабным, что страшно представить. Тем не менее, я была готова дать голову на отсечение, что права.
«Томпсон, что это значит? Без самодеятельности, следуйте плану, будьте любезны!». Я ждала. Что Фьюри пожмет плечами и займется своими делами, что увлечется игрой, что ответит на звонок, в конце концов. Экран смартфона мигал уже добрых полминуты, но Фьюри не обращал на это никакого внимания. Он смотрел, почти пристально, почти пронизывающе, словно ожидая чего-то. Одним глотком допив вино, я поставила бокал на стол и всем телом повернулась к Фьюри, принимая очную ставку.
- Цель одна, это очевидно.
Бровь немного изогнулась, и уголок губы снисходительно пополз вверх. Не глядя, нажав на сброс звонка, Фьюри немного склонил голову набок.
- Просветишь? Тысячи игроманов, наконец, смогут вменяемо ответить, по какой причине просаживают последние деньги.
Я не отводила взгляда, а голос Нормана в динамике воспринимался теперь просто как фоновый шум. Официант неслышно заменил пустой бокал на полный и также неслышно удалился. Это вино отличалось на вкус от того, что я пила до этого. По всей видимости, «спутницам» Ричарда Фьюри подавать плохой алкоголь было бы неловко.
- Все игроманы называют других игроманов игроманами, а себя из общего числа выделяют. Ты тоже из таких?
Снисходительная улыбка мгновенно преобразовалась во вполне искреннюю и широкую, и он беззвучно рассмеялся. А потом, словно заговорщически, прищурился.
- Я тоже игроман. Но не рулеточный. Это, - он махну рукой в сторону колеса рулетки, - способ расслабиться, а не игра.
Я фыркнула и сделала ещё глоток. Поразительно хорошее вино, даже не чувствуется спиртовой привкус. Интересно, он же не собирался произвести на меня впечатление последней фразой? Было бы досадно.
«Томпсон, какого чёрта? Отмена операции, возвращайтесь немедленно!»
- Так какую цель преследуют игроманы?
Отчего-то было ощущение, что от моего ответа зависело очень многое. И если отвечу неправильно, прахом пойдет и операция, и моя работа, и дальнейшие перспективы в принципе. Поднявшись с высокого стула с клатчем в руке, я встала напротив Фьюри, и, ещё раз смерив его взглядом:
- Самое приятное в любом наркотике – не кайф. А мгновение перед приёмом.

Он смотрел на меня снизу вверх, молча, но улыбаясь глазами. Было сложно понять, что сокрыто за этой нежной улыбкой и доброжелательным взглядом. Я видела, каким взглядом он смотрел на случайных женщин, на Мадлен и как смотрел на меня. Не похоть, не снисходительность, не восторженность. Заинтересованность. Так смотрят на новых лошадей, выставленных для соревнования по конному спорту. Сравнение не самое лестное, и я поспешила придать лицу нейтральное выражение.
- Сколько тебе лет? – наконец, спросил Фьюри, не отводя взгляда и, кажется, не меняя позы всё это время.
- Двадцать три, - сразу ответила я, а Норман в ухе снова потребовал возвращаться. «Не делитесь с ним никакой информацией о себе, Томпсон! Немедленно возвращайтесь, операция отменена!»
- Фрэнк, - не поворачивая головы, Фьюри негромко позвал крупье, и тот мгновенно оказался рядом с нами, хотя секунду назад стоял у другого конца стола. К возмущенным игрокам тут же подошли люди в форме казино, судя по всему, являющиеся администраторами, и предложили сыграть у другого стола.
- Мистер Фьюри? – Учтиво отозвался крупье, раза в полтора, а то и в два старше самого Фьюри. – Желаете сделать ставку?
- Да. – На Фрэнка он больше не смотрел, уставившись на меня тем же бесновато-зеленым взглядом. Я не отводила глаз, но чувствовала, что сойти с места, прервав очную ставку отчего-то очень сложно. Словно, находилась под гипнозом. – Хочу поставить на номер 23.
- Как обычно, пятьдесят тысяч? – Уточнил Фрэнк, а я поджала губы, чувствуя себя очень неуютно. Теперь, в живую, было куда легче понять, как именно он заставлял окружающих делать то, что ему от них хотелось. Присутствие Фьюри, его энергетика, ясный и очень странный взгляд – всё это обволакивало, подавляло и подчиняло, несмотря на доброжелательно-спокойное настроение. Я не была к такому готова хотя бы потому, что увидеть на камеру – это одно, а ощутить на себе – принципиально другое.
- Пятьсот. Что думаешь? – Он обращался ко мне, и я ответила честно.
- Что ты делаешь глупость. Ради чего? – «Томпсон, после задания, немедленно отправляйтесь ко мне в кабинет. Это приказ». – Несколько раз по пятьсот тысяч, и смог бы купить это казино.
- Чтобы доказать, что ты и права, и неправа одновременно.
Крупье запустил шарик, и мы синхронно повернулись к рулетке. Я насчитала двадцать оборотов, прежде чем шарик стал понемногу замедляться.
- Самое главное в игре – знать, когда именно стоит играть, - снова подал голос Фьюри, теперь заворожено и неотрывно глядя в колесо. – Когда чувствуешь, что обязательно повезет, вопреки всей логике, теории вероятности и здравому смыслу.
Он закурил сигариллу, хотя я точно помнила, что видела несколько запрещающих это табличек у входа. Глубоко затянувшись, Фьюри выдохнул струйку дыма.
- И, кстати говоря…
Шарик упал. Я не сразу обнаружила его, а, наконец, заметив, распахнула глаза.
- Счастливый номер этого раунда – 23 красное! Мистер Фьюри, мои поздравления!
-.. Это и есть моё казино, - закончил прерванный Фьюри и лучезарно улыбнулся. – С сегодняшнего дня. В противном случае, я бы сейчас разорил его своей победой.
Пораженная до глубины души, я пыталась посчитать в уме, сколько же он выиграл, если выплата составляла тридцать пять к одному, но постоянно сбивалась на количестве нулей. Должно быть, крупье переложил шарик, или рулетка настроена так, что можно выбирать выигрышный номер самостоятельно. В конце концов, это ведь казино… Какое казино будет играть честно?
Фьюри курил, с интересом наблюдая за проносящимися на моем лице мыслями, но никак их не комментируя. Наконец, из внутреннего кармана пиджака он выудил что-то, что оказалось визиткой, и протянул мне. На небольшом прямоугольнике из серого картона было всего одно слово: ЯРОСТЬ (прим. авт. Fury – „ярость” – англ.), написанное большими буквами. Больше написано не было ничего, поэтому следующая его фраза прозвучала странно:
- Позвони, когда я тебе понадоблюсь.
Повертев визитку и совершенно точно не обнаружив на ней никаких цифр, я убрала её в сумку.
- Почему ты думаешь, что можешь мне понадобиться?
- Люблю решать проблемы. А твой прекрасный характер чувствую издалека, - со смешком отозвался он и поднялся со стула, сняв пиджак и повесив его на сгиб локтя.
Крупье, понимая, что от него больше ничего не требуется, отошел.
Колесо рулетки с выигрышным номером 23 так и продолжала крутиться.

***

- Ты понимаешь, что могла натворить?!

Повиновавшись приказу, сразу после триумфального знакомства с Фьюри я направилась в кабинет Нормана. Тот перестал походить на старомодное ателье и вернул себе прежний вид, а вот его хозяин… До этого у меня не хватало воображения представить его даже немного повысившим голос, поэтому вид Нормана с покрасневшим от гнева лицом ввёл в состояние легкого ступора. Соляным столбом я замерла посреди кабинета, просто слушая, как он распекал меня на разный лад.
- Если бы что-то пошло не так! !Ты хоть представляешь, какие последствия могла повлечь эта самвольная выходка?! И во сколько бы нам это обошлось, не говоря о зря потраченном времени
Забывшись от негодования, он даже перешёл на «ты», хотя всегда именовал меня не иначе как «агент Томпсон» и на «вы». Дав проораться и подождав, пока он наберет воздуха в лёгкие для нового громкого обвинения.
- Но она сработала.
- Что?
Норман понизил голос, но меня это не испугало. Я повторила.
- Моя самовольная выходка сработала. А наша стратегия – не произвела бы на него впечатления. Я поняла это на месте, но поскольку связь была односторонней, доложить об этом не смогла.
Молчание Нормана было долгим. Он смотрел испытующе, а я отчего-то почувствовала раздражение. Почему мужчинам так нравятся эти долгие взгляды глаза в глаза? Признаки социальной агрессии, как у котов, не иначе.
- Что он дал вам под конец?
- Визитку, - открыв клатч, я продемонстрировала простой картонный прямоугольник. По-прежнему с одной лишь надписью и без каких-либо цифр. Норман повертел её в руках и отдал обратно мне.
- Вы свободны, агент Томпсон. Надейтесь, чтобы он с вами связался, в противном случае, сами знаете, чем это будет чревато.
Я развернулась на каблуках, направившись прочь, а, уже выходя из кабинета, услышала совсем негромкое: «думать своей головой, значит…». И улыбнулась.
А уже дома, переодевшись и сняв косметику, сидела на кровати с телефоном в одной и визиткой в другой руке. Всё это не давало покоя, а мозг, казалось бы, совсем не уставший после операции, требовал найти решение загадки. В том, что загадка всё же имела место, не было никакого сомнения.
Fury. Всего четыре буквы, и больше ничего. Переведя взгляд с надписи на клавиши набора и обратно, я вздохнула. Может, все-таки шутка? Или нет?

Перевернувшись на живот и включив набор номер на телефоне, я три раза нажала на число три, поскольку буква F стояла на нём третьей. U – второй, поэтому на восемь всего два, R – снова третьей, а Y – четвертой. Получившаяся абракадабра: «333887779999» не было похожа на номер от слова совсем, и я нажала на кнопку вызова просто так, будучи абсолютно уверенной, что номера такого номера нет и быть не может, а абонент – не абонент. Но динамик молчал. Секунд пятнадцать не происходило ничего, а когда я уже почти повесила трубку, на той стороне провода раздался щелчок, а механический голос осведомился:
- Кодовое слово?
Я резко села на постели, взгляд упал на визитку с одним единственным словом на ней.
- Ярость.
Механический голос отключился, а в трубке после пары гудков раздался тот звонкий юношеский голос, который совершенно точно нельзя было ни с кем спутать. Я разговаривала с Ричардом Фьюри собственной персоной.
- 51 минута, ничего себе! Ты и правда умная..и любопытная. Дико опасное сочетание, на самом деле.
- Ты поклонник шпионских игр, я смотрю? – Перестав молчать, отозвалась я, ответив вопросом на вопрос. – Зачем это было нужно?
- Затем, что меня окружает намного меньше умных людей, чем мне бы того хотелось, и я всеми силами стараюсь положение вещей поменять. Как тебя зовут?
- Миа, - помедлив, ответила я, только сейчас осознав, что Норман теперь точно прибьет и будет прав. – Как тебя зовут, я в курсе.
- Вот что, Миа, - нетерпеливо отозвалась трубка тем же голосом, - ты меня очень обяжешь, если завтра вечером не будешь ничем занята. Есть дело, в котором, думается, твоя помощь будет неоценима.
Нахмурившись с наглости, я передёрнула плечами и поднялась с кровати, подойдя с телефоном к окну.

- Наглость - вторая радость? Мне с этого что? И, предупреждая всякие глупости, Фьюри, деньги меня не интересуют.
Мягкий смех на том конце провода заставил слегка приподнять бровь и поджать губы.
- Кто сказал, что я предлагаю деньги? Деньги – вздор. - «Угу, поэтому-то живешь в огромной квартире и от скуки покупаешь казино», - резкий ответ был готов сорваться с языка, но я вовремя себя одёрнула. – Я предлагаю тебе развлечение. Потому что, если я правильно понимаю, играть в игры и разгадывать загадки ты любишь не меньше, чем это люблю я.
Я молчала, он тоже.
- Думай, в общем, - наконец, заключил он и, не прощаясь, повесил трубку, а я ещё долго стояла с телефоном у уха.
А очнувшись, тут же перезвонила Норману.
Сама собой включившаяся песенка Бугимена в плей-листе отлично дополнила сложившуюся ситуацию, развеяв излишнюю драматичность и придав происходящему легкую нотку безумия. Затевалось нечто очень странное, и проблема заключалась в том, что я понятия не имела, что именно.
В одном Фьюри был прав, это действительно будет очень интересно, независимо от того, как именно всё повернётся. А понимание придёт в процессе.