После смерти Кары единственным человеком, хоть как-то ведущим дневник, осталась Сенди, что даже меня заставляет жалеть о ранней кончине вдовы Йозефа: супруга Корая была сосредоточена на себе любимой и своем муже, а про его родичей если и писала, то когда они совершали что-то уж совсем жуткое. С одной стороны, позиция вполне понятная (это для Кары они все были любимыми детьми, а для Сенди – всего лишь родичами мужа), но восстановить историю семьи только мешает.
Впрочем, даже из ее записей видно, что после смерти Кары очень многое пошло не так, словно вместе с любящей и любимой мамой (а именно так Кару воспринимали все в доме кроме разве что Феликса)
исчезло все, что связывало таких разных родичей. Да и кому было поддерживать теплые отношения в семье? Феликсу, который никогда не придавал значения подобным «глупостям» и, скорее всего, даже при желании не мог бы изобразить душевное участие? Мурату, не выносившему большинство жителей дома? Аскольду, который хотел только чтобы его никто не трогал? Селестии? Впрочем, вот именно Селестия как раз пыталась сохранить если не теплые, то хоть человеческие отношения между домашними, но об этом чуть позже: на момент смерти Кары дочь Феликса еще ходила в младшую школу.
Между Кораем и Сенди тоже все потихоньку рассыпалось. Безумная любовь, заставившая их пожениться в считанные дни после знакомства, медленно истаивала. Незаметно, по капле уходил интерес Корая. После первого дня рождения Эдны Сэнди все больше пишет о муже, с какой-то болезненной одержимостью отмечает малейшие признаки его отдаления – и все чаще упоминает некую «ошибку». При чем ошибка это не только ее (как правило, это не «я ошиблась», а или «мы ошиблись» или «я и он») – и не ее с Кораем. Честно говоря, упоминанию к восьмому я была совершенно уверена, что «он» - это возлюбленный Сенди, которого она пыталась забыть с Кораем. И поколебать мою уверенность смогла только запись, сделанная во время второй беременности. Тогда, когда Корай, наверное, впервые в жизни поругался с братом – поругался страшно, с криками и финальным хлопаньем дверью – Сенди написала: «Феликс ошибался. Приворот никогда не откроет пути к счастью.»
Я, наверное, опять тороплю события, но что делать, если только эта и последующая запись позволяют восстановить предшествующие события.
Итак, Сенди действительно любила Корая. Любила искренне и безумно (я бы даже сказала, что она была одержима на столько, что возникают сомнения: не было ли там приворота, но точной информации, увы, не сохранилось). Но Сенди была блондинкой, а Корая могли заинтересовать только рыжие – и только всеведущие боги знали, что он искал в лице каждой рыжей. Боги – и старший брат Корая, предложивший свою помощь.
Феликс объяснил, что Корай ищет некий весьма определенный образ, который старшему колдуну, в общих чертах, известен. Он, как мог, приблизил внешность Сенди к этому образу,
закрепил результат,
И даже наложил кратковременный приворот на младшего. Результат – бурный роман, через пару дней (спасибо законам Твикки, позволяющим регистрировать брак в день подачи заявления) закончившийся свадьбой.
Год счастья – и медленное, но неотвратимое охлаждение Корая. Ко второй своей беременности Сенди была совершенно уверена, что Корая рядом с ней удерживает только тот самый образ. Собственно в беременности она видела последний шанс удержать мужа, вызвать хоть тень прежних чувств.
Тем более что Феликс, получивший вожделенную наследницу семейного дара (он разглядел у Эдны врожденные способности к магии – и потерял всяческий интерес к Сенди и ее отношениям с мужем), вмешиваться не собирался.
Думаю, у Сенди даже могло получиться. Наверняка получилось бы, если бы не та, другая, именно в это время встретившаяся Кораю в лесу.
Сенди пишет, что еще на что-то надеялась ровно до того как увидела соперницу. Пишет, что у нее просто не было шансов. Не потому что соперница была фэйри,которые вообще в состоянии заморочить человеку голову и творить с ним, что пожелают (у темного колдуна наверняка нашлись бы способы как-то с этим бороться).
И не потому что девушка-цветок была слишком хороша для смертной. Просто, увидев ее, Сенди поняла, какой именно образ пытался повторить Феликс, чьей тенью она была все это время. И какие шансы у тени против оригинала?
Сенди оставалось только ненавидеть «мерзкую нечисть», но Нерине вряд ли было до этого дело: она просто пришла – и увела с собой человека, имевшего глупость ее полюбить.
Любила ли его она? Я вас умоляю… Какая может быть любовь между фэйри и смертным мальчишкой? Максимум, он был для нее любимой игрушкой. Ну или эта была та привязанность, которую люди испытывают к собакам. Это в лучшем случае. Не исключено, что она просто бросила его, как только ей наскучила игра. Точно сказать трудно: после громкой ссоры с Феликсом Корай так и не вернулся, а сам глава семьи запретил даже упоминать непутевого родича, связавшегося с «проклятой дрянью».