В баре была куча народу, помещение в буквальном смысле трещало по швам. Казалось, что на концерт пришел весь город. Зато на улице можно было найти только целующуюся парочку и несколько человек, которые стояли в кругу, курили и смеялись. Очевидно, они были уже пьяные.
Шона и Пенни припарковали машину на противоположной стороне улицы и уверенной походкой направлялись к входу в бар. Никакой охраны не было и фейсконтроля тоже, поэтому девушки без труда попали внутрь. Попасть-то они попали, а вот сделать больше пяти шагов по направлению к сцене у них не получилось: люди вокруг толкались, пихались, царапались и наступали на ноги. Определенно, девушкам нужно было прийти раньше. Осознав свою ошибку, Шона и Пенни намертво сцепились руками и попытались протиснуться к диванчикам, возле которых их ждала Наоми.
Наконец, добравшись до подруги, Шона и Пенни плюхнулись на диван. Настроение у них заметно улучшилось: больше никто не пытался им вырвать клок волос. Удобно расположившись, они заказали себе по кружке безалкогольного пива – редкостная гадость, но если смешать с ромом, который как раз был припрятан в маленькой сумочке Шоны, то пить можно – и направили все свое внимание на Наоми. Она сидела с задумчивым видом и, казалось, смотрела куда-то вдаль. Но на самом деле девушка ни о чем не думала и никуда не смотрела. Она как будто бы была вне пространства и времени. Ее поглощала черная дыра по имени Гвен.
- … так как прошла встреча с Гвен? – голос Шоны был далеким отголоском, который заставил Наоми вернуться в реальность.
- А-а? Что-о? А, Гвен… Вроде, все хорошо, - в голосе чувствовалась неуверенность и некая растерянность. – Мы покричали, поплакали, поговорили… Недолго, правда, но… Не знаю. Я не до конца еще ее простила, но она нужна мне. Я скучала по ней, действительно, скучала. Теперь она здесь и мне…
- … будет не так одиноко, пока отец не вернется, да? – перебила Пенни.
Наоми хотела заплакать прямо здесь и сейчас, на глазах у лучших подруг, которые ничего не знали, но она смогла совладать с эмоциями, ушла в дамскую комнату и расплакалась уже там. Отец. Зачем Пенни напомнила о нем? Зачем всколыхнула утреннее чувство одиночества, скорби, тоски и грусти? Как будто бы специально хотела вывести подругу из равновесия. Но стоп. Пенни же не знала про отца Наоми. Никто не знал.
Это произошло накануне католического Рождества, двадцать четвертого декабря. Семья Карлос каждый год отмечала этот светлый праздник вместе со старыми друзьями – семьей МакКваген, которые жили в Старлайт Шорз. Это были отличные люди, хорошие соседи и лучшие друзья, которые только могут быть. Элис МакКваген была известной театральной актрисой и при этом любящей и заботливой матерью, внимание которой хватало на всех троих детей. Курт был страшим ребенком в семье, Арчи, который родился на несколько минут позже, - средним, а младшим ребенком была темноволосая девочка по имени Хлоя. Что касается главы семейства, то Чарли МакКваген, урожденный Андолини Бартоломео Корелли, был одним из самых знаменитых деятелей преступного мира Стралайт Шорз. Наркоторговля, игорный бизнес, сутенерство – три главные сферы криминальной деятельности, на которой специализировалась его «вторая семья».
Как именно связан отец с этой преступной группировкой и то, что МакКвагены вообще являются таковыми, Наоми, конечно, не знала. Да и дети МакКвагенов не знали, чем их отец зарабатывает на жизнь. И это понятно – сладких ангелочков не посвящают в такие подробности суровой взрослой жизни.
Утро двадцать четвертого декабря не предвещало никаких плохих событий. Был солнечный и ясный день, снега не ожидалось. Все два семейства сидели в большой гостиной, кушали французские булочки с маслом и пили кофе со сливками. За столом стоял шум: маленькая принцесса Хлоя пыталась уговорить родителей на покупку бесполезной, но очень красивой и очень дорогой игрушки.
- Дорогая, боюсь, ты обратилась не по адресу. Если ты хочешь получить эту игрушку, то надо попросить у Санты, - голос миссим МакКваген был добрым, но в нем можно было уловить нотки сарказма.
- Ой, да ладно! Я же не маленькая, чтоб верить в эти байки, - принцесса злилась, что ей отказывают в просьбе, но все-таки смирилась с ответом королевы-мать и прекратила донимать родителей. Она взяла горсть конфет и ушла в свою комнату.
- Ну а вы, дети, что хотите попросить у Санты? – поинтересовался мистер МакКваген.
Никто не ответил. Все только пожали плечами.
- Наоми, вот ты что хочешь получить?
Наоми покраснела от смущения и опустила голову. Подумав пару секунд, она повернулась к отцу и сказала:
- Я бы очень хотела посмотреть с папой и всеми вами какое-нибудь рождественское кино.
- Отличная идея, почему бы и нет! – миссис МакКваген одобряюще улыбнулась девушке.
- Давайте посмотрим «Один дома»? – предложил Курт. – Ты не против, Наоми?
Девушка отрицательно повела головой из стороны в сторону. Она улыбнулась, но глаза ее были грустными. До того, как Гвен сбежала, они все втроем каждый год перед Рождеством смотрели этот фильм.
После завтрака все отправились в большой торговый центр, где дети сидели на коленях у Санты Клауса и говорили, что они бы хотели получить, а их родители ходили и покупали им подарки, упаковывали в праздничную обертку с леденцами и мишками, клеили ярлыки «От Санты, Северный полюс» и прятали в багажник автомобиля. После всех долгих предпраздничных приготовлений, миссис МакКваген с детьми уехали домой, а Чарли и Энтони (отец Наоми), на черной тонированной машине с одним телохранителем внутри, поехали в порт. Вечером должна была прибыть партия колумбийского кокаина.
К мистеру МакКвагену подошел в темных очках и с царапинами на лице кореец, тот самый телохранитель, и доложил о результатах осмотра:
- Все вроде бы спокойно, босс.
- Хорошо.
- Чарли, - Энтони подошел к другу поближе, - тебе не кажется, что слишком спокойно?
Все трое переглянулись и начали осматриваться по сторонам. Это выгружают последнюю партию. Все нормально. Это пересчитывают товар. Все нормально. А это что? Какой-то щуплый мальчишка лет двадцати что-то бормочет себе под нос, то и дело пугливо озаряясь по сторонам. Босс делает знак, и его люди направляются к пареньку. Но было уже слишком поздно. Паренек достает пистолет, а его напарник, замаскированный под работника порта, скидывает рабочую одежду и тоже достает пушку.
- Вот ты и попался МакКваген!
- Ба! Кого я вижу! Неужели эта полицейская ищейка Дуглас? Ты тут сам или тебя ФБР заслали? Хм, очевидно, сам. Зачем ФБР доверять такому говнюку как ты…
- Заткнись! И положи оружие на землю! И вы тоже!
- Босс, мы можем разделаться с ним прямо здесь и сейчас, - нашептывал кореец. Босс посмотрел на него смиренным взглядом и обратился к фараону:
- Успокойся ты, ради бога. Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь поранился. Не приведи господь, твой мальчишка еще случайно нажмет на курок. А вдруг заденет кого?
- Именем закона положите оружие на землю! Быстро!
Чарли опустил голову и оскалился:
- Ну и зачем ты начинаешь? Мы, кажется, с тобой договорились.
- Ты договорился с ФБР, а не со мной. Меня ты не купишь!
Чертовы копы, которые надеются освободить мир от преступности, суя свой поганый нос, куда только можно. Наивные глупцы.
- Ладно, Рик, прикончи его.
Реакция была мгновенная. С обеих сторон. Первый выстрел – кореец стреляет в полицейского по имени Дуглас. Попадает прямо в голову. Второй выстрел – перепугавшийся щуплый новобранец стреляет наугад в толпу преступников. Попадает в живот Энтони. Третий выстрел – Чарли стреляет в молокососа. Попадает в грудь. Итог: два мертвых копа и смертельно раненый один из самых важных для босса людей.
Чарли бросается к другу, попутно отдавая приказы:
- Рик, скажи парням, чтобы избавились от этого дерьма. Через две минуты жду тебя в машине, - босс кидает ключи от машины корейцу. - Ты за рулем.
В доме номер 63 на Оушен-драйв все уже было готово для семейного просмотра фильма. Разумеется, маленькая принцесса Хлоя дожидаться возвращения отца и дяди Тони не захотела, поэтому по ее королевскому указанию фильм был включен раньше. Дети сидели на полу и диване, кушали попкорн домашнего приготовления и смеялись, глядя в телевизор. Миссис МакКваген как раз хотела присоединиться к ним, как раздался звонок. «Ну, неужели!» - пронеслось у нее в голове. Но, когда она открыла дверь, то была сильно удивлена: на пороге стоял вовсе не ее муж с лучшим другом, а высокий худой мужчина лет за тридцать.
- Доктор Бромберг…
- Добрый вечер, Элис, - мужчина огляделся по сторонам. – Очевидно, ваш муж еще не вернулся?
- Ждем с минуты на минуту.
- Вы позволите? – мужчина сделал шаг вперед и вошел в дом. Элис стояла как вкопанная, не зная, что сказать. Это явно не был дружеский визит: у доктора с собой саквояж. Значит, что-то случилось. Господи, хоть бы все были живы.
Спустя пару минут, в прихожей появился Чарли:
- Доктор Бромберг! Вижу, вы приехали даже раньше нас…
Мужчины обменялись рукопожатием.
- Был тут поблизости.
- Пройдите в мой кабинет, я сейчас подойдут.
Мужчина удалился, и Чарли обратился к жене:
- Элис, отведи детей наверх. Кроме Наоми. Останься с ней.
- Чарли, - она посмотрела мужу прямо в глаза. В них читался испуг. – Что случилось?
- Тони смертельно ранен.
Это была долгая ночь. Наоми сидела в гостиной уже почти два часа, все время сжимая пальцы рук. Сердце колотилось, в висках стучало, ноги тряслись. Ей никто ничего не сказал. Но она понимала, что случилось что-то ужасное. Миссис МакКваген молча смотрела в окно и курила сигарету за сигаретой. Пять лет назад она бросила курить.
В комнату вошел мистер МакКваген.
- Наоми, - он посмотрел на девушку. В ее глазах стояли слезы. При виде такого его сердце сжалось. Бедная девочка. У нее же совсем никого не останется. – Пойдем.
Они вошли в просторный кабинет. В комнате было темно, горела только лампа возле кушетки, на которой лежал человек, с чуть прикрытыми глазами, весь в крови. Отец. Наоми села рядом с кушеткой на пол. По ее щекам катились слезы, а в глазах помутнело. Она взяла его холодную, запачканную кровью руку своей теплой и влажной рукой.
- Папочка…. – голос сорвался в отчаянном крике. Этого не может быть. Просто невозможно. Нет!
- Наоми… - мужчина тяжело дышал. Он чувствовал, что конец близко, поэтому надо как можно скорее попрощаться с дочерью. – Мы с мамой… всегда любили вас… тебя и Гвен…. Позаботьтесь друг о друге… Я люблю тебя … - мужчина отвернул лицо от дочери, закрыл глаза и испустил последний вздох.
Похороны были назначены на утро двадцать седьмого декабря. Небо было затянуто тучами, дождь мог начаться в любую минуту, дул холодный ветер. Никого, кроме Наоми и семьи МакКваген не было. Священник прочитал молитву, гроб опустили в яму и засыпали землей. Как, оказывается, все просто. Начался дождь, и все, кроме Наоми и мистера МакКвагена, пошли в церковь. Девушка продолжала смотреть на надгробие, где было написано «любящий отец, верный друг», и не могла поверить, что это про ее папочку. Не могла поверить, что это он лежит там, под землей. Бред какой-то.
Наоми уже собралась уходить, но ее взгляд случайно упал на соседнюю могилу. «Мелисса Карлос» - гласила надпись на мраморе.
- Кто это, мистер МакКваген? Папина сестра?
- Нет. Это твоя мать.
Волна холодной воды в третий раз окатила лицо Наоми. Хорошо, что она пользуется косметикой по минимуму. Она снова стоит возле раковины в женском туалете бара, в котором сейчас выступает ее старшая сестра. Нет никакого кладбища, нет никакого Старлайт Шорза.
Дверь туалета распахивается настежь, и Наоми видит своих напуганных подруг.
- Слава богу, с тобой все хорошо! – Шона кидается подруге на шею. – Как ты?
- Со мной все хорошо.
- Точно? – Пенни берет подругу за руку. – Ты не хочешь с нами ничем поделиться?
Наоми смотрит на подруг и понимает, что больше не может держать все в себе. И втайне от них. Им надо рассказать правду. Просто необходимо.