Горячая вода скользила по лицу, обжигала плечи и грудь, придавливала и приклеивала спутанные локоны к телу.
Я стояла так не меньше часа, напрасно надеясь, что эти потоки окажутся спасительными и смоют с меня позорное клеймо изменницы, очистят от мучащей вины и сотрут из памяти прикосновения Леонарда, след которых я все еще ощущала на своей коже. Но подобные вещи невозможно забыть просто так, должно пройти время...
Время. Как много боли в этом слове. Иногда кажется, что оно летит так быстро, что оглянуться не успеешь, как оно уже умчалось куда-то вдаль или наоборот, толкнуло тебя вперед настолько, что уже и не помнишь, что осталось там, позади, как будто ракета унесла тебя куда-то в космос, а как вернуться обратно на Землю, ты не знаешь. И вот ты паришь в невесомости, лишь наблюдая, как вертится маленький голубой шарик, на котором все также кипит жизнь, пока ты застыл там, где нет абсолютно ничего, даже воздуха. Ты в пустоте. Но настанет день, когда ты подлетишь к черной дыре и, нырнув в ее бездонное озеро, окажешься в новой реальности, в новом для себя мире, где время – совершенно иное, где каждая секунда – это целая вечность, где нет того, что хотелось бы забывать. Просто нужно смириться, что переломные моменты в жизни – это всего лишь врата в ту самую новую реальность, где все будет намного лучше, где не будет зла, а будет лишь счастье, бесконечное и светлое, словно солнце.
Лео звонил мне на следующий день несколько раз, но я, включив беззвучный режим, не брала трубку. Зачем он звонит? Поиздеваться? Мало он поиздевался надо мной в своей квартире? Как же противно. Еще и, похоже, свои любимые золотые серьги у него оставила, нигде найти не могу. Коллин, к счастью, ничего о нас и не подозревал. Я видела, что ему сложно принять факт моего бессмертия и вечной молодости, но он старался вести себя как обычно и не заводить разговор на эту тему.
Я думала, что скоро все должно наладиться. Люция нам больше не угрожала, Татьяна поняла свое поражение и ушла на дно, мальчики подрастали, у нас с Коллином тоже все было хорошо… Но всегда происходит так, как ты и не предполагаешь. Примерно через неделю после того случая с Лео, около полудня, когда спокойно я вытирала пыль с полки со своими зельями, ко мне внезапно заявились три перепуганные Хранительницы. Ну как перепуганные, Ареала была в ужасе, Ева холодна, как и всегда, а вот третью даму я не знала, но она тоже выглядела встревоженной.
– Аврора, ее нет, ее нет!!! – Ареала в истерике набросилась на меня.
– Реа, тише, кого нет?
– Магии нет! Никакой!
– Что значит магии нет? У меня же есть.
– А то и значит, – начала загадочная третья Хранительница. – Вся магия, которая оставалась на планете, исчезла.
– Откуда вы знаете?
– Послушай, ты вообще ведьма или кто? Не знать о том, что мы – покровители трех видов магии, как минимум непрофессионально. Ареала – покровитель магии природы, Ева – покровитель магии духов предков, а я, Анна, – покровитель психомагии и Хранительница Сознания. Каждая из нас чувствует магию своего вида, эту способность передала нам Александра перед тем, как исчезнуть. До этого момента мы все ощущали частицы своей магии в земле, в воздухе, в окружающих предметах, но сейчас вокруг ничего не осталось.
– А куда она могла деться? – мне становилось не по себе от взгляда Анны. Я просто не понимала, что происходит. Не могло же волшебство просто так испариться, это не какая-нибудь иголка в стоге сена.
– Это ты нам скажи, ты предохраняться умеешь вообще? – не унималась Анна. Что? На что она намекает?
– Анна, перестань, – на этот раз в разговор вступила Ева. – Аврора, нам нужно знать, беременна ли ты.
– Да с чего ты взяли? Причем тут вообще это?
– Потому что магия просто так взять и потеряться не может, мы думаем, что она впиталась в нечто, что было способно принять ее. Сначала мы думали, что это какой-то предмет, но впитать в себя все три вида, еще и в таком огромном количестве под силу только Хранителю. То есть, судя по всему, твоей будущей дочери.
Слова Евы оглушили меня, громом прозвучали в ушах, ноги подкосились, но я, схватившись за полку, удержалась. Нет, я же не могу быть беременна… Тогда куда делась вся магия? Даже если они правы, и во мне зародилась новая жизнь, то этой маленькой, беззащитной девочке придется пожертвовать собой ради того, чтобы восстановить баланс волшебства. Нет. Этого не может быть. Я знала, что Хранителем будет кто-то из моих потомков, но я не была готова к тому, что им станет моя собственная дочь. Я глухо слышала голос Ареалы, но совершенно не понимала, о чем она говорит. Природная трясла меня, словно тряпичную куклу, била по щекам, но мое сознание было где-то далеко, пока вдруг Анна не разорвала огромный беспорядочный и запутанный вихрь моих мыслей.
– Не благодарите, – бросила она двум другим Хранительницам. Ева и Реа одновременно посмотрели на нее, а та лишь пожала плечами. – Ну что? В следующий раз сами будете с нашатыркой бегать, ее в чувство приводить.
– Можно я посмотрю? – осторожно спросила Ареала, а я, все еще прибывая в состоянии легкого шока, просто кивнула.
Хранительница Природы тихонько положила мне руку на живот и уже через секунду подозвала остальных. Следующей на очереди была Ева, но она не стала дотрагиваться, ведь все, чего она касается, умирает, Смерть лишь поймала волны на расстоянии, после чего сильно нахмурилась и, отвернувшись, пошла к окну. Мне стало совсем нехорошо. Последней была Анна, но едва коснувшись меня, она взвизгнула и одернула руку, словно ее током ударило, после чего побежала шептаться с Евой.
– Я не знаю, что мы будем с этим делать, – вздохнула Ева, и, кажется, я первый раз увидела, как она растерялась – в ее голосе едва улавливались дрожь и волнение. Надо же, сама Смерть не знала, что предпринять, неужели все было настолько плохо?
– Что такое? – я была в недоумении, но, кажется, начинала все понимать по расстроенному виду Ареалы.
– Видишь ли, магия, которую мы потеряли – она сейчас внутри тебя, в твоей малышке. Эта девочка родится самой сильной ведьмой в истории человечества, она будет сильнее Александры, сильнее Татьяны, сильнее кого-либо. И именно ей предначертано стать новым Хранителем Магии. Но…
– Но что? – мои руки затряслись, глаза наполнились слезами, и я уже была готова перейти на крик, но все же решила сдержаться и дослушать ее до конца.
– В ней темной магии больше, чем светлой. Тебе и нам придется постараться, она должна вырасти хорошим человеком, чтоб впоследствии стать справедливым Верховным Хранителем и восстановить гармонию на Земле. Твое предназначение было в том, чтобы вернуть магию на планету, но это теперь ее задача.
– Нет, я не хочу, чтоб моя дочь была Хранителем, – я опустилась на пол и взвыла, словно волчица, у которой отбирали волчонка, хотя моя девочка еще даже не подавала никаких признаков своего существования. Ареала обняла меня, а Анна, закатив глаза, протянула:
– Ну чего ты ноешь, все ж нормально будет, подумаешь, умрет не в восемьдесят, а, скажем, в двадцать пять, может даже в тридцать, если повезет. Гордиться должна, обычные люди Хранителями не становятся.
Утешила, ага. От ее слов меня накрыло еще больше, я мямлила что-то невразумительное, мычала какие-то проклятья в адрес Анны, а она, в свою очередь, взмахнула рукой, и в одно мгновение я перестала рыдать. Я вообще перестала что-либо чувствовать. На душе вдруг сделалось так легко и спокойно. Мозгом я понимала, что что-то не так, что так быть не должно, но ничего не могла с собой поделать.
– Анна! – воскликнула Реа, сердито уставившись на Хранительницу Сознания, – Верни Авроре ее эмоции!
– Я же ей одолжение сделала! Ничего вы не понимаете, вот все время стараюсь, как лучше, а никто не ценит! Да ну вас, зануды, – после этих слов Анна щелкнула пальцами и растворилась в воздухе, а вместе с ней развеялась и моя эмоциональная блокировка.
Реа и Ева решили оставить меня одну и последовали за Анной.
А я так и осталась сидеть на полу наедине со своей бедой.
Из соседней комнаты, хныча, меня позвал Фредерик, и я, словно привидение, пошла, чтобы выпустить сына из кроватки и вместе сесть играть в машинки. Я с улыбкой и слезами смотрела, как он с веселыми криками «би-би!» катал по ковру маленькую желтую гоночную, и думала, что скоро и моя девочка появится на свет, начнет играть в игрушки и познавать мир. Если не уничтожит его раньше.
Фред был очень счастлив, когда ему в руки попадали игрушки. Он любил их разбрасывать, ломать, даже этой самой машинке досталось – спустя полчаса сынишка каким-то образом умудрился открутить колесо. И это доставило ему намного больше радости, чем сам процесс игры.
Странно, но меньше всего меня сейчас волновало, кто отец малышки. Теоретически, им могли быть и Коллин, и Лео, но кто именно – я не знала. Конечно, мне совсем не хотелось бы, чтобы им оказался второй, и дело даже не в возможном внешнем сходстве, просто моя дочь могла перенять от него все самое плохое, а с ее магией… Опасно иметь такие гены. Я совсем не хочу сказать, что он плохой человек или еще что-то в этом роде, просто от него не знаешь, чего ожидать. А непредсказуемость сейчас нам совсем некстати.
Я не знала, как отнесется Коллин к моей очередной беременности, тем более такой… своеобразной. Он и так недолюбливал все мои книги по колдовству, всякие зелья, странные травы, корни, свечи, а тут я такая ему говорю: «Ой, знаешь, милый, я беременна Хранителем». Дикость для нормального человека. Но, к моему большому удивлению, он спокойно воспринял данный факт. Я, конечно, не сказала, что у девочки будет маленькая перспектива стать главой Хранителей, просто к обычному «Я беременна» добавила пару фраз о том, что девочка родится ведьмой.
Надеюсь, что пару лет я наконец-то смогу выйти из декретного отпуска.
Мои мужчины стали меня оберегать, как только могли. Коллин снова делал всю работу по дому, Джо в свободное от учебы время помогал мне с Фредериком. Я с удивлением и умилением наблюдала, как старший сын любил своего брата, и как Фред, в свою очередь, отвечал Джо тем же.
Мое материнское сердце радовалось, когда я тайком из-за угла наблюдала, как они играют в прятки.
Однажды вечером Коллин попросил отвести мальчиков на ночь к Маргарет и Бобу. Сказал, что к нам придут гости. Марго, естественно, была в восторге, что ей весь вечер придется развлекать не только Карен, и поэтому с радостью согласилась.
Когда я вернулась домой, то увидела в своей гостиной двух людей. Одна была слишком красивой, а другой – слишком напыщенным. На столике стояли чашки с кофе и мой фирменный лаймовый пирог. С утра испекла. Зачем? Только продукты переводила. Я спросила у Коллина, что происходит, а он, весь сияющий, словно начищенный чайник, ответил, что он помирился с Лео, и что тот пришел познакомить нас со своей девушкой. У него есть девушка? Выходит, я не одна изменила своему мужу, Лео тоже хорош. Значит, ему тоже есть что терять, поэтому он точно никому ничего не скажет. Я всех мило поприветствовала, Коул представил меня Блэр. И Блэр мне. Слишком смазливая мордашка. Видимо, любит романтиков, раз повелась на Леонарда.
– Блэр, а чем ты занимаешься?
– Я фотограф. Вообще люблю творчество, оно позволяет мне самовыражаться.
Я села на диван рядом с Лео и взяла кусок пирога. А он ничего. Пирог, в смысле. Вкусный получился.
– А как вы познакомились?
– Мы встретились, когда я играл в парке на гитаре, – начал рассказ Лео. – Она подошла и грациозно бросила в мою шляпу для денег номер своего телефона.
– Это был мой самый смелый поступок в жизни, – Блэр рассмеялась, и все поддержали ее. Я тоже улыбнулась для вида. Что за манеры, бросать телефон парню в шляпу, даже не зная, понравилась ты ему или нет? У нее слишком высокая самооценка.
– А как у вас дела? – я уловила нотку усмешки во фразе Лео. Кажется, он хочет затеять войну.
– Все прекрасно, – ответила я, чтоб подавился. Все. У нас. Хорошо.
– Мы с Авророй ждем пополнения. У нас будет дочка, – Коллин влез как всегда вовремя. Ну кто тебя просил, милый? Лео не должен был знать. Никак не должен.
– Пойду сварю еще кофе, – хотела уйти от темы, но как же, ага.
– Я тебе помогу, – Лео вызвался добровольцем, черт бы его побрал. Меньше всего я хотела бы, чтоб он узнал о моей беременности, и тем более, он сейчас был человеком, с которым я меньше всего хотела бы разговаривать.
Мы зашли на кухню, и я сразу же увела Леонарда в маленький тамбур, мало ли, Коллин и Блэр услышат, придется кричать на него шепотом.
– Что ты здесь делаешь? Зачем явился? Как тебе не стыдно приходить в этот дом после всего, что было между нами!
– А почему ты мне не сказала, что беременна?
– Да потому что я тебя знать не хочу! Я сама узнала только пару дней назад. И я не считаю, что ты вообще должен был услышать об этом.
– Скажи честно, это мой ребенок? – я подперла собой стену, а он навис надо мной, словно грозовое облако. Его ли это ребенок? Откуда я могу знать? Да даже если и его, он никогда не увидит мою девочку. Я не позволю. Не хватало ей еще такого отца в придачу к мешку темной магии.
– Нет, – я вложила в эти слова как можно больше уверенности, но прозвучали они все равно как-то неубедительно. Даже я бы сама себе не поверила.
– Почему ты так решила?
– Сроки не совпадают, – выпалила первое, что пришло в голову. – Я забеременела раньше, чем провела ночь с тобой. А сейчас извини, мне нужно заправить кофеварку.
Я быстро выскользнула из его зоны давления, а Лео, видимо, разочарованный тем, что я сказала, тихонько ударил кулаком по стене, после чего демонстративно прошел мимо меня обратно в гостиную. Хорошо, что удача повернулась ко мне лицом, поверил.
Я медленно готовила еще четыре чашки эспрессо, пытаясь избавиться от какого-то дискомфорта. Когда он почти прижал меня к стене, мне было страшно, но одновременно это было так волнительно и интригующе, словно мы играли в какую-то игру. Мне стало не по себе от осознания того, что алкоголь в том баре мог высвободить мои скрытые желания, и инициатором всего, что произошло, мог оказаться совсем не Лео. Я ощущала химию между нами, но нет. Нельзя ничего чувствовать. Вот где Амур, когда она так нужна? Поставила бы мне блокировку на влечение к нему, иначе я боюсь, что снова наступлю на те же грабли.
Когда я вернулась, все что-то очень бурно обсуждали, и мне не сразу удалось вникнуть в суть беседы.
– Лео, но ты же говорил, что завязал с музыкой, – Коллин давно не видел его и видимо не знал, что друг часто выступает в «Искандере» со своей новой группой. Даже неловко, что я знаю это, а мой муж нет.
– Музыка – это наркотик, сам знаешь, я не смог долго продержаться. Собрал себе группу, назвались «The Animals», сейчас выступаем вот иногда.
– Ой, он скромничает, – в разговор вмешалась Блэр. – Скоро они поедут в гастрольный тур.
– О, Лео, поздравляю, это же потрясающе, ты наконец-то отправишься навстречу своей мечте. И куда вы поедете?
– Ну мы еще не до конца все обсудили, но для начала отправимся в Шерлинберг, у нашего барабанщика там девушка организатором работает. Молоденькие студенточки, общежитие, вечеринки… Ну ты сам понимаешь.
Коллин засмеялся вместе с другом, Блэр тыкнула Лео в бок, но, казалось, она очень гордилась своим парнем. А что я? Я на мгновение испытала разочарование от того, что он уезжает, но это было к лучшему, нечего ему здесь делать, а мне надо детьми заниматься, это сейчас самое главное.
Я сослалась на плохое самочувствие и пошла спать. Не могу смотреть на него, такого счастливого и воодушевленного предстоящим туром.
Ребята разошлись уже после полуночи, я даже проснулась от стука входной двери. В спальню зашел Коллин, рухнул на кровать и начал осторожно поглаживать мой живот.
– Как тут моя маленькая ведьмочка? Извини, что разбудил, – нежно дотрагивается губами до живота, а я закрываю глаза, чтобы полностью насладиться моментом. Коул, знал бы ты, как я хочу, чтоб внутри меня была именно наша с тобой маленькая принцесса…
– Ничего страшного, я просто задремала немного. Как все прошло?
– Отлично. Я так рад, что Лео пришел, мы наконец-то будем снова нормально общаться.
– Да… А знаешь, ты ведь тоже мог бы поехать с ним… Но вместо этого сидишь здесь. Мне иногда кажется, что я разрушила твою мечту.
– Аврора, – он подвинулся выше. – Ты, Фред, Джо, наша малышка – вот это все моя мечта. Музыка, концерты и слава – это, конечно, все круто, но это проходит. А самое главное остается. Вы – вот мое главное.
Леонард уехал через месяц. Блэр же осталась здесь, они договорились созваниваться по скайпу, пока не закончится гастрольный тур.
Хранительницы больше не появлялись, ничего необычного не происходило, мой срок неумолимо приближался к чертовым 40 неделям, тем самым заставляя меня с каждым днем все больше бояться того момента, когда начнутся схватки. Я не знала, что будет после того, как она родится. Нет, сначала она наверняка будет обычным ребенком, которому нужно будет учиться говорить, ходить и прочее. Но я совершенно не имела понятия, как обучать ее колдовскому искусству, ведь я владела только природной магией, а она будет ведьмой всех трех видов. Меня пугала неизвестность. Какой будет ее сила? А что если она не захочет обучаться, и все выйдет из-под контроля? Что тогда? Всему конец?
Возможно, я опять переживаю зря. Чертовы гормоны.
Другие члены семьи совсем наоборот, не то что не переживали, они с нетерпением ждали появления на свет еще одной представительницы прекрасного пола. Правда, кроме Фреда. Он в свои два года не понимал, что скоро у него родится сестренка, а вот Джо наоборот, с большим удовольствием и детским трепетом прижимался к моему животу и слушал, как малышка пинается.
И вот на тридцать восьмой неделе началось. Началась та самая неизвестность, которой я так боялась.
Роды прошли на удивление спокойно, без осложнений, мне даже дали подержать ее на несколько минут.
Самая сильная ведьма в истории, впитавшая в себя всю земную магию, выглядела как маленькая куколка: светлые серые глаза, бледная, словно фарфоровая, кожа и очень светлые волосики. Она напоминала маленького ангелочка, который упал с облака, потеряв свои пушистые крылышки. И как в ней может быть больше зла, чем добра?
Моя маленькая и сильная Селина.
И никаких черт Лео. Я выдохнула с облегчением. Все хорошо, все будет хорошо.
На следующий день, когда мне принесли ее на кормление, в палату зашел озадаченный врач.
– Миссис Варделен, мне нужно вам кое-что сообщить.
– Что-то не так? – я мгновенно напряглась, почуяв неладное. Шестое чувство, к несчастью, меня не подвело.
– Мы обследовали девочку, нам пришлось сделать ДНК-тест…
– И что?
– У вашей дочери произошла мутация генов, отвечающих за синтез фермента тирозиназы.
Благодаря Татьяне, я знала, что это. И знала, что означает подобный генный дефект.
– У нее альбинизм?
Врач кивнул.
И жизнь приготовила мне еще одно серьезное испытание.