В прежнем своём мире, от одного коллеги несколько раз слышал русскую пословицу "Бог дал ребёнка - даст и на ребёнка", символизирующую, что нужно смело браться за дело, если идея хорошая, а бюджет потом приложится. Коллега, кстати, с такими взглядами был не слишком успешен в наших в чём-то новаторских, но все же не слишком бесшабашных бизнес-кругах. Однако сейчас, находясь в невообразимом удалении от прежнего мира, я почему-то вспомнил эту пословицу и с удивлением понял, что её следует воспринимать буквально. Сложно найти какое-либо другое место ещё более неподходящее для того, чтобы растить малыша, чем постапокалиптический мир, но, тем не менее, нам это как-то удавалось. Все найденные тряпки были пущены на пеленки, натянутая между двумя покосившимися оконными створками веревка превосходно справлялась с сушкой. И хоть в бытовом плане нам приходилось не в пример сложнее, чем с Элирой, но царившее между нами согласие и душевность с лихвой компенсировали многочисленные неудобства.
Начать с того, что сын, имя которому мы пока так и не придумали, не плакал денно и нощно, а Ойди не огрызалась и не пыталась сжить меня со свету. Несмотря на преследовавшие всю беременность лишения, молоко у неё не пропало, а прибывший для обследования Муллит не обнаружил у ребёнка никаких видимых отклонений, сто раз, правда, повторив, что по детям у него опыта совсем уж немного. Слишком мало их выжило после войны, хотя львиную часть всё же успели эвакуировать.
Мелодия часто думала об Элире, благо предлогов вспомнить о ней было более чем достаточно, и постоянно сравнивала с нашим малышом, что тоже не добавляло спокойствия.
Текли потихоньку дни, сын рос, мы все больше приспосабливались к текущим условиям, решив, что от добра добра не ищут и лучше оставаться в защищенном доме, где пока что не перевелись запасы. Меня, правда, чертовски беспокоил тот факт, что о нашем укрытии знает настоящий Трин и не преминет устроить какую-нибудь гадость, но Мел почему-то беспечно отмахивалась от такой возможности, дескать, её бывший друг не самых выдающихся умственных способностей, да и слишком ленив, чтобы планировать целенаправленную гадость. Но я всё-таки периодически впадал по этому поводу в тревожные предчувствия.
Ещё не внушали спокойствия те самые не переводящииеся запасы, я первым заметил, что овощи почему-то не портятся, сколько бы не лежали в старом доходяге-холодильнике, а отсыревший ларь с крупой каким-то таинственным образом не то что не заканчивался, а даже и не думал приближаться хотя бы к минус трети своей ёмкости. Мы с Ойди естественно заподозрили магическую природу всего доставшегося в наше распоряжение добра, но так и не смогли что-нибудь понять наверняка.
Несмотря на более-менее сносное настоящее, будущее по-прежнему не внушало доверия. Город завис вместе с нами, запертый, пронизываемый магическими течениями вызывавшие то резкие сбои организма, то мутации, то и вовсе бывшие волной радиации. Никто не знал, чего ждать, а самое популярное предположение гласило, что захватники решили просто-напросто уморить голодом изолированное население, а потом сделать это мир безжизненным немым укором, демонстрацией их превосходства и в качестве назидания тем, кто все ещё думает с ними тягаться.
Перспектива, что и говорить, безрадостная.
Ситуация зависла, атмосфера все больше угнетала и наш маленький мини-мирок был слишком хрупок, чтобы в наших душах могла поселиться хоть капля спокойствия.
Что-то будет - витало в воздухе. Что-то будет - свистел ветер. Мое сверхчувство тоже стенало о грядущих переменах и чуяло мудрое сердце, что перемены эти мало кого порадуют.
Так и случилось.
Не знаю сколь ко прошло времени с рождения всё ещё безымянного сына, которого мы между собой называли просто младший, но судя по отросшим волосам Мелодии, времени прошло достаточно, она даже сделала себе некое подобие причёски, пользуясь туповатыми ножницами, которые отыскались среди многочисленных пожитков разной степени ржавости и изношенности. Ну так вот, мы настолько погрузились в уютную нишу текущего нашего бытия, что позабыли, дом наш, хоть и находится на отшибе, но всё же существует в мире, окружённом людьми.
- Есть кто живой? - раздался однажды утром зычный мужской возглас, который заставил нас мигом бросить все насущные дела, застыть, затаив дыхание и только молиться, чтобы озадаченный нашими испуганными лицами Младший не разревелся, выдавая, что в доме кто-то есть.
- Ну? – не унимался таинственный гость, мы молчали.
Поначалу меня удивляло, что люди, рыскающие по окраинам в поисках уцелевших вещей быта или еды, крайне редко доходят до наших хором, но Мелодия, просканировав, почувствовала, что двор окружён тонкой аурой тревожности, использовавшейся как защита, поэтому даже если кто и появлялся в окрестностях, то, как правило, затравленно поозиравшись, удалялся восвояси. Сейчас было такое время, что даже неожиданно ёкнувшее сердце расценивался как верный сигнал опасности.
- Я в курсе, что вы там, давайте на выход!
Мы с Мелодией переглянулись. Неизвестный вёл себя слишком уверенно как для мимо проходившего. Я прижал палец к губам, хотя Ойди и так понимала, что не до разговоров, пригнулся и осторожно, стараясь не совершать ни единого резкого движения, двинулся в сторону окна.
Внизу стоял какой-то мужик, возле которого отирался, ну естественно, Трин. Честно говоря, это меня скорее успокоило, чем испугало. Масштаб проблемы часто воспринимается масштабом личности, с которой она связана, а первоначальный обладатель моего тела опасным не воспринимался.
Я отклеился от стекла и аккуратно перебирая ногами принялся спускаться по лестнице. Интересно, что они сделают, если бы могли войти, то уже давно были бы внутри, не утруждаясь бесполезными сотрясениями воздуха.
- Выползайте, кому сказал! Всё, халява кончилась, пришла расплата, - незваный гость почему-то развеселился, поэтому пространство озарилось рёвом и похрюкиванием.
Я был уже на первом этаже, прижимался к стене недалеко от дверей и ждал. Надеюсь, Мелодия догадается унести ребёнка во вторую комнату, там слышимость похуже.
- Слушай, Джон, - не выдержал настоящий Трин, - прекращай делать вид, что тебя там нет, а то мы ведь можем и войти.
Я проигнорировал пассаж, те, кто что-то могут, берут да и делают, а не грозятся.
- Если ты выйдешь, - продолжал он, - то мы не будем разносить дом, а может быть даже отпустим вас, куда захотите.
Разносить дом? Голыми руками? Довольно проблематично, ведь стенобитного орудия за их спинами не наблюдалось.
- Значит так, Джон, - судя по голосу, нынешний хозяин моего тела был близок к истерике, - ты выходишь, мы меняемся телами обратно, потом я проведу вас в своё нынешнее жилище, а мы со Стшином останемся тут. Если добровольно не сдаёшься, то никакого убежища вам не видать, ясно?
Я молчал, но был далеко не так спокоен, как несколько минут назад. Настоящий Трин, конечно, обалдуй и разгильдяй, но даже ему не пришло бы в голову блефовать настолько неподкреплённо. Наверняка за уверенностью в его голосе что-то стоит, как минимум, заявленный Стшин не так прост. Мне слабо верилось, что он способен поменять нас телами обратно, я-то сам, понятно, тот ещё специалист, но вот Мелодия не раз говорила, что это из разряда невозможного, подвластного силам гораздо значительнее, чем обычные маги этого мира. Но всё-таки что-то он точно может, интересно было бы знать, что.
Задавая некоторые вопросы в никуда, мы совсем не имеем целью получить ответ, однако этот мой вопрос, к сожалению, не был оставлен без внимания.
Стена, к которой я прижимался, мелко-мелко задрожала, так что пришлось в испуге отпрянуть в сторону. Из деревянной полуистлевшей двери принялись один за другим вылезать гвозди.
Я похолодел. Теперь Триновы заявления вовсе не казались беспочвенными, метнулся к лестнице, но остановился, решив понаблюдать, что будет дальше. Даже если дверь окончательно рухнет, заклинание, закрывающее проём никто не отменял.
Дом продолжал трястись, с каждой секундой наращивая силу, я прижимал ко рту ладонь, пытаясь придумать выход или хотя бы линию поведения, но ничего не мог противопоставить чужой магии, всё что оставалось, только надеяться, что его силы граничны и их не хватит на то, чтобы сравнять с землёй наше убежище. Ринулся вверх к Мелодии, но встретил её на середине лестницы, она испуганно прижимала к себе нашего сына.
- По потолку прошла трещина, - шепнула мне на ухо она.
И тут наш сын уже не выдержал, громко, слёзно и отчаянно выражая протест против странного поведения родителей, которые собственной непонятностью так сильно его пугают.
- Я же говорил, что они там, - радостно возликовал Трин, - выходите, а то задавит обломками.
- Тихо-тихо-тихо-тихо, - пыталась увещевать сына Мелодия, хотя что уже было толку.
Дом однако дрожать перестал, похоже, что могущественный Стшин то ли устал, то ли ждал дальнейшего развития событий.
- Он хочет, чтобы мы вышли, меня с Трином поменяют телами и нас якобы отправят в какое-то другое жилище.
- Ты же не собираешься согласиться?
Я покачал головой. Стены снова затрусились, я сильнее прижал к себе Мелодию с ребёнком, который всё-таки затих, наверное, родители, совершенно не обращающие внимания на эскападу произвели на него гнетущее впечатление.
Чёрт, надеюсь, что здание всё-таки выдержит. Накрыв собой свою женщину и ребёнка, я закрыл глаза, ощущая только нечеловеческое напряжение и звенящий от натуги воздух. Интуитивно догадывался, что стоит покинуть не слишком надёжные теперь стены, как это может стать последним моим решением. Ожидание тоже было не лучшим выходом, но пока что я не мог предложить другого, кроме как закрыть глаза и ждать. Кто-то из нас сдастся первым, и очень надеюсь, что это буду не я.
Это всё-таки был не я.
Сверху раздались глухие удары, вызывавшие лавину штукатурки, наверное, второй этаж легче расшатать, чем первый, по всему выходило, что верхнего этажа больше не существует, по крайней мере после тех звуков, крайне маловероятно, чтобы там хоть камень на камне остался.
- Блииииии, - внезапно тонко заголосил невидимый мной Стшин, а потом принялся весьма витиевато, но громко материться.
- Чего ты? – растерянно протянул Трин.
- Духи… духи вырвались. Заррррраза!!!
Я облегчённо выдохнул, видимо, Тринов спутник сам по себе не столь могущественен, а ввиду того, что подмога его покинула, у нас появляется шанс выбраться. Нужно дождаться пока эти уйдут несолоно хлебавши, а потом… собирать уцелевшее барахло и бежать к Муллиту, будем надеяться, он нас приютит на время. Потом решим, что делать дальше.
- Что теперь делать? – плачущим голосом канючил Лиллин.
- Что делать, что делать, дуй на базу за пополнением, а я пока этих покараулю.
Я поджал губы. Лучше бы, конечно, наоборот, с Трином я бы как-нибудь справился. По крайней мере моё бывшее тело не особо мускулисто, а после сидения в психушке мышечная масса и вовсе стремилась к нулю
- Мел, что за духи? – пока у нас появилось время, нужно было понять, с чем придётся иметь дело.
Я заглянул в лицо своей женщины, и увиденное вовсе не добавило мне спокойствия. Ещё более бледное лицо и нотка обречённости в глазах говорили, что дело плохо.
- Может элементали, может элементёры, - тихо прошептала она, - судя по проявлениям, очень могущественные. Ими сложно управлять, но если ставишь цель разнести что-нибудь в клочья – лучше не найти.
- А телами они могут менять?
Она покачала головой.
- Вряд ли. Разве что дух разумный, с которым можно договориться, но это ещё сложнее, чем заставить владыку страны завязать тебе шнурки.
Я кивнул, отстранился от Мелодии, которой пока что не угрожал способный рухнуть потолок, опасливо выглянул в дверной проём, понаблюдав там коренастого мужика, который развлекался тем, что сидел прямо на земле, морщился и потирал колено. Не могу сказать, чтобы я ему сочувствовал.
Думай, думай, думай.
Пока единственное, что приходило мне в голову, выскочить, отвлекая его на себя, чтобы дать Ойди возможность бежать. Не думаю, чтобы тому, кто в моём теле нужна была она или ребёнок, скорее всего их интересовала исключительно моя персона.
Хотя… А собственно, зачем я ему нужен, если поменять нас телами довольно проблематично?
- Мел, - кинулся к ней и зашептал ей на ухо, чёрт его знает способности самого Стшина, вдруг он слышит за километр, - зачем им нас вытаскивать ценой разрушения дома?
- Чтобы вместе с тобой пройти вовнутрь, - хмуро ответила она, - заслониться твоим телом и проникнуть сюда.
- А зачем? Они же рушат дом до основания, в чём смысл лезть через проход, закрытый охраняемым заклинанием, если всё и так развалится?
- Разваливается пока что второй этаж, а прожить можно и на первом. Все наши неисчерпаемые запасы как раз внизу.
Я затаил дыхание… какая-то мысль промелькнула, раздразнила хвостом, да и ускользнула в глубины подсознания, так и не дав ответа. Что? Что же так меня всколыхнуло в этой фразе? Первый этаж… неисчерпаемые запасы… войти внутрь…
- Мелодия, ты умница, - лихорадочно чмокнул её в щёку и бросился к ларю с крупой.
- Что ты такое выдумал? – не разделила моего энтузиазма она.
Но я её не слушал, поднял крышку, схватил ведро и принялся вычерпывать несомненно ценный продукт прямо на пол.
- Что ты творишь? – в её голосе сквозил неподдельный ужас человека, на собственной шкуре познавшего, что такое голод, - Еду на пол?
- Тихо, я хочу кое-что проверить. Ты же сама говорила, что вода и электроэнергия здесь берутся из других измерений, значит крупа тоже оттуда. Понимаешь? В трубу мы не влезем, а вот сюда запросто.
Она кивнула, но помогать не кинулась, баюкая на руках ребёнка.
Я старался работать как можно быстрее, кто знает, как далеко находится их таинственная база с таинственными духами и как расторопно бегает моё бывшее тело. Насыпь крупы под ногами поднялась уже на добрый десяток сантиметров, а крупы всё не убывало. Что если здесь прямой доступ к многотонному хранилищу, в таком случае моя работа по эффективности будет приравнена к сизифовой.
Давай, давай, давай, Трин, всё получится, только не останавливайся.
Это я к себе обращался, если что, слишком уж сильно сроднился с именем Трин.
- Он вернулся, - напряжённо бросила Мел, я даже не повернулся в сторону дверного проёма.
Снаружи доносилось радостное улюлюканье, футболкой, пропитанной моим потом, можно было устроить влажную уборку, а я всё наращивал темп, не позволяя ни молекуле отчаяния просочиться в мои мысли.
Стены снова пришли в движение.
Когда от потолка отвалился увесистый кусок, упокоивший нашу плиту, Мелодия не выдержала:
- Трин, ну их в баню, давай выйдем, ты проведёшь их внутрь.
- Нет! - рявкнул я, не сбавляя темпа, несмотря на усиливающуюся боль в мышцах.
- Блин, всё бесполезно! Слышишь? Прекращай! Ты не знаешь наверняка, остановись и пошли наружу! – она попыталась выхватить у меня из рук ведро, но я отпихнул её в сторону.
- Не истери и верь мне, - так твёрдо как мог ответил я, - Они не отпустят ни меня, ни тебя. Стой и жди.
Говорить было сложно, дыхания уже не хватало. Чёрт, будучи в Триновом теле я и сам не особо занимался мышцами, а зря.
Наш сын рыдал, Ойди ругалась, я работал, а с потолком творилось нечто несусветное. Когда пошла трещина Мелодия завизжала, а я… я, наконец, увидел надежду. Уровень крупы понизился и из ларя стал пробиваться свет, похожий на дневной.
- Вышло Мел, давай сюда.
Она, мгновенно сориентировавшись, бросилась ко мне и заглянула в образовавшееся отверстие.
- У тебя получилось? Но что там?
- Какая разница, лезь.
Было не до рассусоливаний, я помог Мелодии забраться в сундук, она с визгом заскользила по горе крупы вниз в незнакомый мир.
Я удовлетворённо выдохнул, всё-таки был прав, полусумасшедшая догадка оказалась верной, ещё чуть-чуть и мы выбрались.
Но иногда этого самого чуть-чуть и не происходит.
Когда я положил ладони на края импровизированного портала, с потолка сорвался увесистый кусок и треснул меня по голове, погружая в темноту.
- Стшин, ты точно всё делаешь правильно? – в который раз истерически визжал настоящий Трин, требуя гарантий.
- Да заткнёшься ты или нет? – пророкотал маг, крайне недовольный тем, что связался с этим полудурком.
Однако опасения напарника были не напрасны, один из духов, естественно, мало довольный тем, что его поймали, заперли в амулете и теперь используют напропалую, всё-таки смог освободиться и, выбросив напоследок ощутимую волну силу, направленную на своих угнетателей, улетел себе восвояси из-за чего Трин рухнул на кобчик, ошарашенно потирая голову.
- Что за? – раздосадованно поморщился Стшин, - И этот смылся.
И тут в его зрения попался наконец умолкший, неподвижный бессознательный Лиллин.