Беременность протекала тяжело. Осложнённая ещё тем, что я не знала, кто именно отец ребёнка. Конечно, скорее всего это Сергей, потому что один случайный раз с Денисом маловато для залёта, а с Сергеем после свадьбы и до у нас было множество прекрасных ночей. Но уже тогда я понимала, что судьба, поиздевавшись раз, вряд ли выпустит меня из цепких рук боли и раскаяния.
Как только я узнала о беременности, позвонила Дену и пригласила на партию покера.
- Денис, как у тебя дела? Как с Кирой? - начала я из далека.
- Нормально. Или... погоди, ты наконец надумала сбежать из этого домашнего ада и стать свободной?
- Боюсь, что нет. У меня будет ребёнок...
- Что ж, поздравляю вас с Сергеем! Или надо тебе посочувствовать? - улыбнулся Денис во все тридцать два.
-Э... понимаешь, я не уверена, что ребёнок от Сергея...
-Ну, дорогая, это уже не мои проблемы! Мы же договорились, что ничего не было. Какие тогда претензии?
- Денис, но...
- Сделай аборт. Я то что? Мне и своих спиногрызов хватает.
После этого он поцеловал меня в щёку и ушёл. А я сидела и боялась. Конечно, проще всего ничего не говорить Сергею и потихоньку избавиться от проблемы в больнице. А если узнает? Он же мне не простит этого. О Максис, как же я запуталась!!! А может, рано паниковать? И ребёнок Сергея? Но я ещё не готова похоронить себя под грудой пелёнок!
Решив довериться судьбе, я отложила принятие решения на потом. И пошла готовить ужин.
Сергей вернулся ближе к полуночи. Пошёл в душ, пока я разогревала еду.
- Кира! Кира! - радостный голос заставил меня выскочить в холл, где я и наткнулась на мужа. - Ты мне хотела рассказать за ужином?
Он весь сиял, как начищенный самовар. Ванная... Сияющий Сергей... Чёрт! Тест!!!
Выдавив из себя самую счастливую улыбку, на которую была способна, произнесла:
- Дорогой, ты скоро станешь папой!
Он издал ликующий вопль и закружил меня по комнате. Мне бы твою радость, дорогой. Но я совершенно не почувствовала себя счастливой. Скорее, наоборот.
Может, всё началось в этот момент? Или позже?
На протяжении всей беременности Серёжа постоянно обнимал меня, гладил живот, ворковал с ещё не родившимся детёнышем, после работы помогал по дому и в огороде. В общем, как обычно говорят в таких случаях, не муж, а золото.
И жить бы мне да радоваться. Но я не могла. Меня всё раздражало, причём с каждым днём всё больше. Я заперлась дома, никого не хотела видеть, ни с кем общаться. Я и мужа то едва терпела, и то периодически на него срывалась. И даже не из-за того, что хотелось апельсинов, а их не было. Просто, по любому поводу: не так вздохнул, не так посмотрел, не так подумал. Я уже не говорю о более простых вещах, как новый диван или шмотки, на которые не было денег. А когда родится ребёнок, не будет и подавно. Как же всё не вовремя!
Один раз он не выдержал:
- Ну сколько можно? Я пашу, как проклятый, беру любые подработки, приходя домой, начинаю убирать, стирать, готовить, цветочки твои поливать, стараюсь исполнять любые твои капризы... Я понимаю, гормоны и всё такое. И, может, они играют у тебя жёстче, чем у Тани или Киры, но... не могла бы ты хоть иногда быть не такой... мегерой. Я очень тебя люблю, ты замечательная, я безумно благодарен, что ты решила оставить ребёнка, но... Пойми, я очень устал. И не может это продолжаться в таком ключе. Иначе к родам мы оба сойдём с ума. Посмотри на себя: ты сидишь всё время дома, никуда не ходишь, ни с кем не общаешься, даже рисовать бросила. Что происходит, Кира? Ну что именно тебя не устраивает?
После этого я поняла, что перегибаю палку. В отличие от Сергея, я знала, что это не гормоны, а страх. Страх превратиться в домохозяйку в халате их моих кошмаров. Но озвучить я это не могла. Я знала, что Сергей бы просто посмеялся и предложил найти работу.
- Я не хочу выходить, потому что я толстая! - нашла я казалось бы нейтральный повод плохого настроения.
Сергей лишь расхохотался:
- Ты не толстая, ты беременная! Я не понимаю тебя. Где та умная девочка, на которой я женился?Ты сидишь дома и придумываешь нелепые отмазки... Либо с тобой действительно что-то происходит, и тогда топай ко врачу, либо бери себя в руки и выходи гулять.
- Не надо врача, - я сложила руки в умоляющем жесте. Да, не надо врача... Мне никакой врач уже не поможет. Назовёт психом и положит в палату с жёлтыми стенами. Потому что я не знаю, почему мне так плохо, что временами жить не хочется! - Я исправлюсь, обещаю.
- Ну смотри, не обмани, - подмигнул Сергей.
Обещание я сдержала. И истерик больше не закатывала.
Тем временем дни всё тянулись и тянулись, одинаковые, похожие друг на друга, как близнецы. Казалось, этому кошмару не будет конца.
С каждым днём я становилась всё толще и толще. И вскоре уже передвигались, как жирная утка, откормленная на фуа-гра.
И вот, когда я совсем отчаялась, пришли схватки. Правда, пришли они преждевременно, и потому ещё полтора месяца я лежала в больнице «на сохранении». Врачи так и не дали моему организму спокойно решить, надо ли ему это. Тогда же я узнала ещё одну потрясающую новость: детей будет двое. Я уже писала, что беда не приходит одна? Мало мне одной проблемы, так врач, сияя приклеенной улыбкой садиста, радостно сообщает, что я жду двойню! Наверное, я должна была радоваться, как все нормальные женщины. Но у меня, видимо, с головой проблемы. Или напрочь отсутствует материнский инстинкт, потому что после этой новости моя депрессия усилилась. А кошмар про домохозяйку и бигуди стал ещё реальнее.
Когда мне надоедало лежать в палате и слушать глупый трёп куриц, ждущих вылупления своих цыплят, я ходила по коридору. Туда-обратно, туда-обратно. Огромный живот уже настолько выпирал вперёд, что мне приходилось наклоняться назад, чтобы он не перевесил меня. От этого походка выглядела ещё глупее, и сильно болела спина. Но я не хотела никому жаловаться. Я боялась, что сделают ещё хуже, чем есть.
Иногда, ворочаясь на дешёвой больничной койке, я думала, что действительно сошла с ума. Ведь так не бывает: жил человек, радовался. А потом вдруг взяли и выключили свет в его голове. И всё вокруг стало мрачным, тёмным, беспросветным. И выхода нет. И сказать кому-то страшно, потому что... даже если взять самый простой вариант как депрессия, то лечить меня будут долго. Мне придётся есть таблетки, и это ладно. Мне придётся разговаривать с врачами. Психологами или психиатрами — не важно. Они же не оставят меня в покое! И не поймут, что в принципе со мной всё хорошо. Только не хочу я так жить. А значит, решить эту проблему могу только я. Как только стану собой, а не этим монстром с огромным животом.
Зато Сергей радовался. Странно, я всегда думала, что мужики хотят иметь сыновей, а когда ему сказали, что у меня родятся две девочки, он едва не закричал от счастья. Или он думал, что я потом ему ещё и сына рожу? Нет уж, спасибо, обойдусь.
С каждым днём у меня всё больше сил уходило на то, чтобы просто улыбнуться. Такое ощущение, что эти дети тянут из меня не только необходимое, но и саму жизнь. Врачи, правда, особого внимания к моему плохому настроению не проявляли. Наверное, я слишком хорошо претворялась счастливой и немного уставшей.
Роды, как и беременность, проходили тяжело. Меня отвезли в родильную палату на каталке. Было больно. Адски больно. А призрак и паникующий Сергей, которого тоже зачем то позвали, не добавляли хорошего настроения. «Хорошая больница. И глюки интересные», - думала я, глядя на призрака, пока новая жизнь разрывала моё нутро.
Мне много раз говорили, что вся эта боль забывается, стоит взять новорождённого на руки. С сожалением констатирую, что нет, не забывается. И пресловутый материнский инстинкт продолжал крепко спать, для надёжности зажмурив глаза и отвернувшись к стене.
Домой мы приехали дня через три. Дочерей назвали Мила и Тамара. Имена придумывал Сергей, потому что мне было всё равно.
Положив их в кроватки в их комнате, ремонт в которой Сергей сделал, пока я валялась в больнице, решила сменить больничную одежду на нормальную. И с ужасом обнаружила, что стала похожа на жирную свиноматку! Кошмар начал сбываться. Надо будет купить халат, чтобы совсем стать похожей на ужас, которым меня пугала мать. А что? Дети есть, жира теперь тоже хоть отбавляй. Никому не надо? Охотно поделюсь!
В панике хотела убежать из дома совсем, но остановилась в саду. Я обнимала яблоню и плакала. Не такую, совсем не такую жизнь я хотела! Прав был Денис, быт и дети сгубили мою красоту. И ведь это только начало!
За сетованиями и рыданиями меня нашёл Сергей.
- Кира? Ты что здесь делаешь? Там девочки кушать просят...
- И что? - стараясь не повышать голоса, поинтересовалась я.
- Их покормить надо, наверное? - растерялся Сергей.
- И дальше что? Всё так и будет?
- Что всё?
- Посмотри на меня! - не выдержала я. - Посмотри, кем я стала! У меня живот висит! Бока в штаны не влазят!
- Ты же только родила. Пройдёт, - пожал удивлённо плечами Сергей. - И вообще, нашла из-за чего переживать... Женщины! Подумаешь, фигура. Это всего лишь внешность. Намного важнее, что у человека внутри. Я же не за красивые глазки тебя полюбил. А фигура... Ну в спортзал сходи, если тебя это так волнует.
- Когда?!
- Да когда хочешь. Позвони Зое, она с радостью поможет. Она любит детей. Только, Кира, ради всего святого, перестань выдумывать проблемы на пустом месте!
Он повернул меня к себе, вытер слёзы с щёк, обнял.
- Кира, я не знаю, что с тобой происходит. Вижу только, что что-то не так. Может, всё же расскажешь? Я очень хочу помочь, но, не зная причины, не могу ничего сделать. Я хочу, чтобы ты снова улыбалась. У тебя такая красивая улыбка. А после свадьбы тебя будто подменили. Что случилось? Если на тебя так штамп повлиял, так давай разведёмся и будем жить, как жили. Или что не так? Я не понимаю...
- Там дочки плачут, их покормить надо, - я убрала его руку с плеча и ушла в дом.
Да, Серёжа, мне бы очень самой хотелось бы узнать, что со мной не так... Но только тебе ничего рассказывать не хочу. Иначе как ты сможешь и дальше любить такую? Я больше всего на свете боюсь потерять внешность, ненавижу детей и ничего не чувствую, кроме раздражения, к своим...
Дни тянулись, один на другой похожий. Плохое настроение и нежелание что-либо делать стали моими постоянными спутниками. Сергей ещё пару раз поднимал эту тему, но мне удавалось ограничится пустыми, ничего не значащими ответами. Со временем он отстал. Да и внешне всё было хорошо: я готовила, стирала, убирала, ухаживала за детьми.
На мой День рождения Сергей подарил беговую дорожку. Её временно поставили в библиотеке, комнате, пристроенной, пока я лежала в больнице. На самом деле, за те два месяца Серёжа проделал колоссальную работу по переустройству дома. Появилась детская, ещё две комнаты на втором этаже, большая библиотека на первом и детская площадка.
Он полюбил девочек с первого взгляда, и каждую свободную минуту проводил с ними. Чтобы не вызвать новых расспросов о своём настроении я, нацепив улыбку, была с ними.
А когда его не было, я до дикой усталости, до ломоты в мышцах, пыталась вернуть себе свою фигуру. Сначала было тяжело, но с каждым днём я видела, как тает лишний жир. Это, пожалуй, была единственная радость в моей жизни. Единственное, что заставляло меня жить. Надежда, что, вернув фигуру, я верну и свою жизнь. Нормальную жизнь.
В остальном же... Да что писать? Уборка, стирка, готовка, дети. Несмотря на помощь Зои, времени на себя всё равно почти не оставалось. Временами, неся очередную порцию грязной посуды в мойку, мне хотелось заорать и расколотить их об стену. Но я этого не делала. Со временем и это расхотелось. Осталось одно равнодушное существование.
Карьера Сергея шла в гору. Он уже получал приглашения от местных клубов. Пока на разогреве известных групп, но с этого почти все начинают. Я бы порадовалась за него, но радость у меня отключилась. Я просто без эмоций констатировала факт, что скоро он начнёт гастролировать, и такая, как я, станет ему уже не нужна. И пусть. По сути мне тогда было всё равно.
А по вечерам он репетировал во дворе, чтобы не будить дочерей. И тогда мне казалось, что они для него важнее меня. Но и это не сильно волновало меня. Лишь немного, совсем чуть-чуть, червячок ревности проползал в душу, но там же сразу и засыпал.
А дочери орали. Они орали постоянно, будто заведённые. Они хотели есть, пить, гадить и просто раздражать меня своими визгами. Иногда мне хотелось сделать что-нибудь, чтобы они замолчали навсегда. Но потом я ужасалась этих мыслей. И шла в библиотеку, садилась у камина и вспоминала прежнюю, счастливую жизнь. До детей.
Пару раз за этим занятием меня заставал Сергей. И что ему не спалось ночью? Тогда он садился рядом, брал меня на руки и гладил по голове, как ребёнка. А я ему говорила, что всё хорошо, и что я просто устала, захотелось одиночества, вот и пришла сюда, к огню.
Ещё он в очередной раз предлагал взять отпуск и поехать отдохнуть, но я его отговаривала. Нет, может, поездка и была бы хорошим выходом. Но, с другой стороны, вряд ли бы она что-то изменила. Зачем? По сути, у меня и здесь есть всё, что нужно. А дети теперь навсегда останутся моей обузой.
Потом я засыпала, а он нёс меня на руках в кровать. И как не тяжело ему было таскать такую тушу?
Где-то через полгода постоянных тренировок тело приобрело знакомые подтянутые очертания. Не скажу, что сильно этому обрадовалась. Скорее, было всё равно, но по привычке я продолжала заниматься. Хотя нечто, похожее на приятное ощущение, внутри всё же колыхнулось.
Тогда же я первый раз решила выйти в люди, пригласить гостей, устроить вечеринку.
Но сначала мне нужно было убедится, что я выгляжу, как человек, а не как многодетная мамаша. Я позвонила Денису и попросила его прийти. Нет, не домой, конечно. Мы встретились у пруда.
Я пришла раньше. Стояла, слушала деревья, смотрела на воду. Было скучно. Но и мыслей не было. Полная тишина. Внутри и снаружи.
Денис пришёл минут через пять. Я его не заметила, и он меня напугал.
- Что-то случилось? - спросил он.
- Я прошлый месяц много думала. Ты прав. Такая жизнь не для меня, - не знаю почему, но ему я могла это сказать. Потому что он-такое же чудовище. Он меня поймёт и не осудит.
- И что ты предлагаешь? На двоих у нас муж, жена и четверо детей.
- Наверное, я зря пришла, - развернулась, чтобы уйти.
- Постой, Кира. Ты действительно стала выглядеть хуже: синяки под глазами, бока торчат...
- Открыл Америку! Иначе бы я к тебе не обратилась.
- Я знаю, что не нравлюсь тебе. Но мы слишком похожи, чтобы быть врозь? - подмигнул он и положил руку на плечо. - Смотри, какая прекрасная ночь, какая луна. А мы ничего этого не видим, сидя дома с детьми. Нам слишком рано пришлось повзрослеть. И слишком жалко свою жизнь пускать под откос. Не отвечай, просто слушай... Слушай, как молодость зовёт к себе, как жизнь манит, как стонут нереализованные возможности... Просто слушай...
Я стояла, облокотившись спиной о Дена. И казалось, некий совсем крохотный, давно забытый зародыш счастья вползает в душу. В голове зрел план побега. К чёрту такую жизнь! Я хочу большего! И Денис готов мне помочь этого добиться. Потому что сам хочет большего.
Вернулась я часа через полтора. Мир плыл перед глазами, будто в тумане. Но добром, нежном тумане, который ласкает, убаюкивает. Он преображал жуткую реальность в нечто, свершенное иное: сказочное, загадочное. И в этом нечто жила надежда. Я её чувствовала почти физически.
Перед домом на скамейке сидела Таня. Я бы её и не заметила, прошла мимо,но она увидела меня.
- Кира, иди сюда! - окликнула. Выхода нет. Замкнутый круг! Только туман стал мягче, будто решил поддержать меня. А я знала, что не зря Таня меня ждала...
- Привет, - я присела к ней. - Что ты здесь делаешь?
- Решила зайти, глянуть на племяшек по мужу. Раз ты сама в гости не зовёшь, пришлось напроситься к Сергею.
- Он дома?
- Поэтому и жду тебя здесь. Поговорить надо. Наедине.
- Что-то случилось?
- Это ты мне расскажи. Я пришла в гости, посмотреть на девочек. И... ответь, почему они так похожи на Дениса? Особенно Мила? Его глаза, его нос... Да и вообще, в семье Куков никогда не рождались близнецы, зато у Дексов это частое явление. Вон даже у Киры двое пацанов. И твои как две капли воды на них похожи. Разве что глаза темнее, да волосы у Томы рыжие.
Что я могла сказать на такое? Только попросить сохранить в тайне мою ошибку. Таня пообещала, хотя довольно долго и очень эмоционально говорила, что Сергей ей как брат, что я поступила просто ужасно, что это будет на моей совести... Только ничего нового она мне не сообщила.
Прошла ещё неделя. Позвонил Денис, сказал, что вечером ждёт на вокзале. Наскоро написав записку с объяснениями и прощанием, я собрала вещи и ушла. Надеялась, что в счастливую жизнь. Дура! Так ошибиться! Если бы я знала наперёд, к чему это приведёт... И как же мне теперь, спустя столько лет, за это стыдно...
***
Сергей пришёл домой в отличном расположении духа: повышение на работе и неплохая премия в кармане позволили ему заказать новый гарнитур для кухни, о котором весь последний месяц мечтала Кира. Он представлял, как, наконец, Кира улыбнётся ему той волшебной, искренней улыбкой, в которую он влюбился ещё в школе. Иногда, и довольно часто в последнее время, ему казалось, что семья их, не успев построиться, рушится, что они с Кирой отдалились и теряют друг друга, но потом он снова успокаивал себя, что это временно, что, когда она получит очередной желаемый предмет, она вернётся, поговорит с ним, скажет, что её терзает. Сергей прекрасно видел, что с женой не всё в порядке. Но не знал, что делать. Он мог только верить, что однажды она вернётся. И снова станет его прежней Кирой: весёлой оптимисткой с волшебной улыбкой.
Для этого он и позвал в гости неделю назад Таню, надеясь, что подруга встряхнёт её. Но после визита рыжей стало ещё хуже. Кира совсем замкнулась в себе, ходила тенью по дому, на все вопросы отвечала вымученной улыбкой и отрывистыми фразами, что всё нормально.
Мотнув головой, отгоняя непрошеные грустные мысли, Сергей бодрым шагом зашёл на кухню. Он хотел ещё раз снять размеры, чтобы уже в ближайшее время сделать жене приятный сюрприз. И хоть на долю секунды увидеть счастливую улыбку и сияние голубых глаз.
На столе стоял стакан с недопитым кофе, тарелка с ужином и записка. Чувствуя неладное, Сергей взял записку в руки.
«Прости меня, если сможешь. И забудь. Ты не виноват, что так назначено нам судьбой. Я не могу жить здесь, мне нужна свобода и высокие здания из стекла и бетона, без них я чахну. Да ты и сам это, наверное, понимаешь. Я не хотела, чтобы так всё сложилось. Но я не могу больше так жить. Ты же не в силах изменить это.
Ещё прости за то предательство, которое я совершила. Пусть неумышленно, но в нём я раскаиваюсь сильнее всего. Я не могу смотреть тебе в глаза и не могу видеть дочерей. Они-живое напоминание об этом. Прости. Это дочери Дениса.
Возможно, после этого признания ты поймёшь, что мы не можем быть вместе, вычеркнешь меня из своей жизни и найдёшь девушку, которая сможет по достоинству оценить всё то, что ты делаешь и ещё обязательно сделаешь.
Прощай. Уже не твоя, но свободная, Кира.»
Сергей отшвырнул записку, будто ядовитую змею, залпом осушил уже остывший кофе.
Набирая а ходу номер Дениса, он вышел из дома. В голове стучала лишь одна мысль: «какой же я дурак! Не понял сразу!»
***
На вокзал я прибыла за час до отправления поезда в Бриджпорт. Денис уже ждал меня. Бросив тяжёлую сумку, я почувствовала такую лёгкость, такое счастье, как не чувствовала уже очень давно. Будто не сумку я на пол поставила, а все свои ошибки и проблемы сбросила разом. Моя депрессия наконец отпустила меня. Я упала на скамейку рядом с Деном:
- Ну что, начинаем новую жизнь?
- Да, надеюсь. Ты что-нибудь сказала Сергею?
- Записку оставила.
- Я не стал.
- Почему?
- Боялся, что Кира увидит её раньше времени, попытается удержать меня, ещё и Зою подключит. Тогда точно хана, весь план сорвался бы. А ты? Не боишься?
- Нет, Сергей обычно приходит около полуночи, а поезд раньше. Не успеет остановить. К тому же я рассказала, что это твои дочери, так что вряд ли он захочет меня видеть.
- Дура! Зачем? - как-то очень бурно отреагировал Денис.
- Что ты так переживаешь? Какая теперь разница? Мы наконец свободны, мы уезжаем из этого городишки обратно, в большую и светлую жизнь. Лучше радуйся, как я.
- Кира, ты сумасшедшая. Ты бросила всё: семью, детей, мужа, дом, ради призрачной иллюзии наладить жизнь в Бриджпорте. Я тобой восхищаюсь!
Мы поболтали ещё немного. С каждой минутой приближающегося отъезда мне становилось всё лучше и лучше. Тогда я считала это не ошибкой, а избавлением от ошибки. И была счастлива.
До поезда оставалось полчаса. Я решила прогуляться и купить какой-нибудь сувенир на память. Денег я взяла с собой совсем немного, но всё же решила потратить их на приятную мелочь. Кто знает, может и правда я больше сюда никогда не вернусь. Хотелось мне в это верить.
Когда я вернулась, на месте Дениса сидел Сергей. А Ден и мой дорогой дядюшка о чём-то оживлённо говорили на соседней скамейке, развернувшись спиной к нам.
- Помочь с чемоданами? - приподнял одну бровь Сергей, пока я стояла каменным истуканом и пыталась сообразить, что происходит. - Ну, что молчишь, беглянка? Сказать нечего?
- Что... Что ты здесь делаешь?
- Да вот, на работе отдохнул, сил полно, решил прогуляться, посмотреть, чем любимая жёнушка, мать моих детей, занимается. Но выяснил, что ей и без меня весело. Прости, что потревожил. Так с чемоданами помочь? - он говорил, не повышая голоса. Но от каждого слова веяло таким холодом, что я невольно мёрзла.
- Ну что, язык проглотила? Вон, собрат твой по несчастью яростно отбивается. Уже и покаяться успел, и к жене обратно сбежать. Может, у меня получается хуже, чем у Виктора? Ну ничего, у нас впереди ещё долгая жизнь.
- Что?
- Хватит уже комедию ломать. Бери сумку, мы едем домой.
- Что?
- Тебя заклинило? Мы едем домой.
- А...Что? - я никак не могла понять, что он хочет от меня. Таким Сергея я не видела ни разу. Он был похож на... не знаю кого, но мне стало страшно. По-настоящему страшно, так страшно, как не было ни разу в жизни.
- Ты слышала. И лучше делай, как говорю, пока хуже не стало.
Хуже? Да куда уж хуже!
- Сергей, ты хочешь... чтобы я... - заикаясь, я с трудом выплёвывала слова. - Мы можем развестись и так, на расстоянии.
- Нет, не будет развода. Ты вернёшься, и будет всё, как раньше.
- Я не понимаю... Ты...
- Нет, это я не понимаю! - Сергей вдруг вскочил и заорал, надвигаясь на меня, размахивая руками. - Чего тебе не хватало?! Что не устроило?! Я же всё для тебя делал! Я жил ради тебя!!!
- Я... - я не знала, что ответить. Молча, задыхаясь от ужаса, смотрела на его разъярённое лицо. Уж лучше бы он меня ударил, чем так...
- Заткнись! - рявкнул он. Потом прикрыл глаза на секунду, глубоко вздохнул и продолжил тем же пугающе-ровным тоном: - У нас с тобой две дочери. Им нужны оба родителя. И хоть мать из тебя... так себе, это лучше, чем ничего. Хочу верить, что ты изменишься. К сожалению, я не могу оплачивать няньку, да и на Зою нельзя всё скинуть, она уже не молода. А самому мне нужно ходить на работу, потому что деньги с неба не падают. Поэтому я принял решение, что пока ты будешь жить со мной и моими дочерьми.
- Пока?
- Пока не найду им настоящую мать.
- А если я не хочу?
- Мне плевать. Слишком долго я пытался тебе угодить. И ничего хорошего из этого не вышло.
- Но... ведь это даже не твои дочери!
- Про это советую молчать, будто язык отрезан. Они мои намного больше, чем твои или твоего дружка.
-Но...
- Я всё сказал. Советую больше не испытывать моего терпения.
Он резко развернулся и пошёл к выходу, уверенный, что я последую за ним. Но что мне ещё оставалось делать? Я закрыла глаза и упала на пол. Билет в счастливую жизнь валялся рядом.
Слёзы струились по щекам. За что? Почему было просто не отпустить меня и забыть, проклиная?
А дальше начался ад. Куда бы я ни пришла, с кем бы ни пыталась общаться, всюду одно и то же: ненависть, презрение,злость. Казалось, весь город узнал об этой истории. И не было мне спасения от моего позора.
Несколько дней Сергей не разговаривал со мной вообще, забрал свои вещи из нашей комнаты и ушёл спать в библиотеку. Я старалась не попадаться ему на глаза. Что делать дальше, тоже не могла решить. С одной стороны, встряска помогла мне вернуть утраченную тягу к жизни и осознать, что я сотворила. С другой, так не вовремя прочистившиеся мозги заставляли меня мечтать провалиться сквозь землю от стыда. Нет, я не возжелала стать образцовой мамашей, и участь стать домохозяйкой не перестала меня пугать. Просто, видя Сергея таким холодным и замкнутым, я поняла, что потеряла. И ни огням Бриджпорта, ни целой толпе столичных красавцев не заполнить этой пустоты внутри.
Дня через четыре Сергей вошёл в спальню. Я уже переоделась и почти спала.
- Раздевайся, - отрывисто скомандовал он, отбрасывая одеяло в сторону.
- Зачем?
- Ты-моя жена. А меня зовёт природа. Я не ты, не буду на стороне похоть удовлетворять. Да и сам с собой тоже не стану!
Я подчинилась. Но это не было занятие любовью, как раньше. Он просто удовлетворил свою потребность, надел штаны и молча ушёл. Не было ни поцелуев, ни ласк, ни нежных объятий. Только... потребность.
До утра я сидела на полу около кровати и рыдала. Хотя хотелось выть. Как жаль, что я не волк.
В конце недели он снова обратил на меня внимание в спальне. Так же молча и по делу. Нет, не грубо. Просто равнодушно. И от этого было ещё хуже. Потому что равнодушие страшнее всего...
В понедельник я решила, что с меня хватит. И решила снова сбежать. Уже собрала сумку и потихоньку выскользнула за дверь. Но тут меня встретил Виктор Константинович. Я не знаю, как он здесь очутился. Как не знаю и того, зачем был на вокзале. Он тогда, быстро поговорив с Денисом, увёл его. И больше я о них до этого дня не слышала.
- Куда пошла? - вместо приветствия грубо спросил он.
- А тебе какая разница? - не осталась в долгу я. - Не тебе меня судить! Как трахать жену лучшего друга, а потом прихапать наследство её дочери, так это нормально. А как мне ошибку совершить, так всё, я плохая?
- Я слишком хорошо знал твою мать, чтобы считать её положительным персонажем, - Виктор подошёл вплотную ко мне, взял за подбородок и почти зашипел в лицо. - Но в память о твоём отце я обещал, что ты не станешь на неё похожа. Что ж, я сдержал своё обещание. Ты на неё не похожа. Ты намного хуже. Диана, по крайней мере, никогда бы не бросила тебя. А теперь развернись и иди обратно. Я не в восторге от решения Сергея, на его месте я бы тебя не останавливал.
Он отшвырнул меня, будто прокажённую и отвернулся. А я села на землю, обхватила себя руками. Так и сидела, пока не вышел Сергей и не приказал вернуться.
Ещё через неделю этого ада я решила наведаться к Кире. Меня грела надежда, что она ничего не знает, потому что мы уже больше года не общались.
- Ты переспала с моим мужем. На моей свадьбе! И при этом называла себя моей подругой! Но этого тебе показалось мало. Ты сбежала с моим мужем! А теперь ещё имеешь наглость прийти ко мне в гости как ни в чём не бывало?! - наорала на меня Кира на пороге дома. - Тебе вдруг стало скучно? Ты устала сидеть с детьми?! Это не оправдание! У меня тоже двое близнецов! И я тоже мечтала о другой жизни! Но при этом не бегу от проблем, не краду чужих мужиков и не бросаю собственных детей! Молчи! Я вижу, что ты хочешь сказать. Мол, случайно вышло. Не верю!!! Я знаю Дениса, он не ангел. Но ты... Как ты могла?!
И она захлопнула дверь, не дав мне сказать ни слова. Да и что бы я могла сказать? Что мне стыдно? Что я раскаиваюсь? А в чём? В том, что разрушила свою семью? Нагадила подруге? Или в том, что не удался побег?
Ответ я узнал через год. Наверное, через год. Я потеряла ход времени. Все дни были одинаковы. Спасал меня лишь ласковый туман, благо, он стал моим почти постоянным спутником, так же, как апатия, лень и отсутствие малейшей радости. Иногда мне он казался волшебным, потому что появлялся, как только мне становилось совсем невмоготу. Да, он остался моим единственным другом...
Тот вечер Сергей, Тимур, Таня и Виктор коротали за карточным столом в библиотеке. Я же, по уже заведённой традиции, молча приносила им закуски и наполняла их бокалы. Будто прислуга! Молчаливая Золушка, на всё согласная. Но после того, как я узнала, что и подругам я не мила больше, мне стало всё равно.
- Эй, Кира, - позвал меня Тимур. Он редко ко мне обращался, и то обычно только для того, чтобы сказать какую-нибудь гадость. - Что ты думаешь, возможно ли воплотить наш план в жизнь?
-Какой план?
- Который мы сейчас здесь обсуждаем.
- Я не знаю... Я не слушала.
- Ты, конечно, дура, но не глухая. Или что-то задумала?
- Оставь её уже, - вступилась за меня Таня.
- Ты её ещё прости, пожалей и по головке погладь!
- Замолчите оба. Хотите вы того или нет, но она остаётся моей женой. И только я решаю, простить её или нет! - рявкнул Сергей. Потом повернулся ко мне и уже мягче добавил: - Иди, посмотри, как девочки.
Качая дочку на руках, я думала, как мы все изменились. И в этом моя вина... Сергей превратился из доброго и романтичного парня в авторитарного диктатора.
Ни Кира, ни Денис в нашем доме больше не появлялись. Тимур же просто не переносил меня на дух, что и любил демонстрировать. Таня была мягче, хотя тоже довольно категорично дала понять, что осуждает мой поступок. И почему-то всех, кроме Киры, волновало не то, что я сбежала от Сергея с Денисом, а то, что бросила детей. Именно этот поступок ставился мне в вину, хотя о нём я раскаиваюсь до сих пор меньше всего. Ну не убила же я их, в конце концов!
Я пошла в комнату, сидела на диване и думала. Точнее, мечтала о том, что было бы, если бы не было детей. В тот день я поняла, как сильно люблю Сергея. И что он скоро может меня простить, если всё станет, как раньше. И да, я виновата. Очень виновата перед ним. Но ничего бы не было, если бы не было детей. Я хорошо помню эту мысль. И то, что, признав эту на тот момент простую истину, мне стало так хорошо, так легко, будто за спиной выросли крылья. И я улыбалась...
А дальше... Я не помню, что было дальше!
***
- Доктор, что с ней? Она... сошла с ума?
- И да, и нет. Как вам сказать, голубчик... Постродовая депрессия, усугублённая чувством вины, отсутствие поддержки со стороны родных и друзей... Всё это переросло сначала в клиническую депрессию... Я, голубчик, вообще удивлён, что она покончить с собой не пыталась. Но, как видим, её мозг нашёл другой способ выйти из этого состояния, придумав другой мир.
- То есть Кира...
- И нет, и да. Вы должны понимать, что то, что она делала в последнее время, это делала не она. Или не совсем осознавала, что делала. Ей казалось, что это-единственно правильный выход. Мы видим только последствия того, о чём она размышляла. А что на самом деле происходило и происходит у неё в голове, мы можем лишь догадываться.
- Но я же пытался с ней поговорить... И она отвечала, что всё хорошо. Вообще, спокойная была всё время.
- Скорее, безэмоциональная. Вам это не показалось странным?
- Да, но...
- Так почему же вы сразу, почуяв неладное, не обратились к специалисту? Что было бы, если бы вы не догадались, где её искать? Или она бы нашла другого спутника для побега? То, что она говорила, что всё хорошо, не означает, что это действительно так. Вы бы сами на её месте как бы себя вели?
- Георгий Сергеевич, но она же придёт в себя?
- Сожалею, голубчик, но не могу утверждать. Мозг и психика человека-это слишком мало изученные области, чтобы что-то гарантировать. Но мы сделаем всё, от нас зависящее.
***
- Кира, девочка, ответь мне, пожалуйста. Всё будет хорошо, ты поправишься. Только вернись, прошу тебя.
- Реагирует?
- Нет. Как всегда, смотрит в стену.
-Тогда можно попробовать другое лечение.
- Прошёл уже год, она должна бы уже прийти в себя. А она сначала истерила, а теперь превратилась в овощ.
-Таблетки так действуют. Я предупреждала, что лечение будет долгим.
-А эти картины? Может, они вредны?
- Георгий Сергеевич говорит, что так лучше. Цветотерапия. Может, поможет.
***
- Таня, что скажешь? Ей лучше?
- Сложно сказать. По крайней мере, она больше не кричит, что во всём виноваты дети, и надо от них избавиться. И даже не плачет, что она с ними что-то сделала. Я не знаю, честно, не заню, что она имеет в виду. Георгий Сергеевич говорит, что это большой прогресс. Но...
- Что?
- Даже если она вылечится, сможете ли вы дальше жить, будто ничего не было?
-Я не знаю. Хочется верить. У неё, кроме меня, всё равно никого нет.
***
Я пришла в себя в больничной палате. Маленькие зарешеченные окна, розовые стены, железная кровать. Где я? Я помню смутно, очень смутно, какие-то крики, потом палату, эти розовые стены, седую голову врача... Он что-то говорил, спрашивал, я не могла ответить. Потом мне кололи уколы, и становилось спокойно, ничего не волновало. А они всё задавали вопросы, что-то хотели узнать. Говорили, будто я хотела сбежать, потом проклинала детей. Я лежала, отвернувшись к стене, и пыталась вспомнить, зачем я это хотела сделать. И не могла. И как я могла проклинать детей, которых нет? Или есть? Если есть, значит, я люблю своих детей. Я не могу не любить их, они же моя кровь и плоть.
Потом приходил Сергей, держал меня за руку, говорил, что всё будет хорошо, что любит меня, что я поправлюсь... У него была короткая стрижка и ласковые глаза. Он говорил, просил ответить, задавал кучу вопросов. А я ничего не могла ему ответить. Потому что не помню, чем я больна. И почему всё должно быть хорошо.
На следующий день я стала вспоминать. О, лучше бы я и дальше ничего не помнила! Сначала всё размыто, потом более чёткие образы, видения... Будто сны... К вечеру добавились звуки. Они то приближались, то отдалялись, но я никак не могла услышать, что же они говорят.
Я не знаю, сколько прошло времени. Я не помню почти ничего. Свадьба? Да, была вроде. Дети? Я их не помню. Это плохо, что я не помню своих детей? А седой мужик в очках, представившийся доктором, говорит, что я должна их вспомнить, потому что они есть. И потому что я их люблю, потому что я-хорошая мать. Я-мать...
И тут я вспомнила. Всё вспомнила. И эти ошибки, одна за другой... И весь тот ужас, что совершила... И нет мне прощения.
Конечно, они оправдают меня, скажут, что я была больна, что не сознавала, что делаю. Но я то знаю, что это не так. И я не сошла с ума. По крайней мере до того момента, как... О боже, дети... Что я с ними сделала? Как я могла?! Мне нет прощения, мне нет оправдания.
Я попросила ручку и блокнот у доктора. Он дал.
Я пишу это. Мне надо, необходимо. Больно и страшно, но нельзя молчать. Это моя кара, моё наказание.
Да, я всё вспомнила. И про свадьбу, и про Дениса, и про наш побег... Только про детей плохо помню. Но, может, оно и к лучшему. У меня уже болит рука. И бумага кончается. Сколько лет назад это было? Не знаю. Мне нравится цифра семь. Пусть будет так. Семь лет в аду. В персональном аду, который я устроила себе сама...
Я закончила. Я всё рассказала. Всё, что делала, о чём думала, что чувствовала. Теперь уже всё равно ничего не изменить. Простите меня. И прощайте. Не стоит плакать, не стоит жалеть меня. Я не сумасшедшая. Я знала, что делаю.
***
- Врача сюда! Быстро! - забежал в отделение запыхавшийся санитар.
-Что случилось? - Таня выскочила из кабинета, столкнулась с подбегающим Сергеем.
- Таня, Кира пропала! Её нет в палате, лишь исписанный блокнот!
- Погоди, там что-то случилось. Потом.
Они выскочили во внутренний дворик больницы.
Светлые волосы, больничная одежда... Сергей бросился к лежащей девушке.
-Кира! О боги, Кира!
- Она дышит?
- Не знаю... Да, да, жива! О, Кира, почему?
- В реанимацию её, быстро! - скомандовала Таня двум санитарам, уже прибежавшим с носилками.
- Таня, почему?
- Я не знаю. Кто-то не закрыл дверь палаты, и вот...
- Я не про это. Почему она прыгнула? Почему сейчас, когда ей стало лучше? Пожалуйста, спаси её. Я и так слишком перед ней виноват, и я не успел ей рассказать, что...
- Сергей, успокойся. Тебя ещё лечить не хватало! Мы все хороши, не заметили... А ведь я-её подруга. И врач, хоть не психиатр! Но, может, её записи что прояснят. Хотя бы поймём, в каком мире она жила последнее время...
-Поможет?
-Не знаю. Надеюсь. Хоть будем знать, от чего отталкиваться. А сейчас успокойся, очнётся она, никуда не денется. Второй этаж всего, не высоко.
техничка
Рождение Тамары я не засняла, потому что не ожидала её рождения.
А Сергей добил навык гитары. С чем его и поздравляю
