Последние дни в универе приобрели трагический оттенок. Новости звучали отовсюду - ученые очень извинялись за свой просчет (как будто это могло кому-то помочь) и приносили соболезнования семьям погибших, ректор произнес длинную, преисполненную скорби речь перед народом, к зданию полуразрушенного корпуса несли цветы и свечи. Мы тоже пришли, зажгли свечу и долго стояли, вспоминая о тех, кто ушел в ту ночь.
Из моей группы пострадали не все – погибли только те, кто находился ближе к двери (я с содроганием вспомнила, что тоже сидела именно в этом ряду), остальные же пострадали, в основном от обломков и осколков. Приходили сведения о сорока двух пострадавших, считая погибших и раненых. Повезло еще, что время было вечернее, если бы такое случилось днем, жертв могло бы быть намного больше.
Результаты того экзамена, что я сдавала в этот злополучный вечер естественно канули в Лету, мне засчитали объединенные баллы за тестовое задание по основным дисциплинам. Сдача дипломной работы тоже прошла без особых усилий с моей стороны – преподаватели были потеряны и почти не слушали мой запинающийся голос. Вот уж, воистину, в любой гадости можно найти светлые стороны!
Про выпускной вечер ходили разные слухи, самые отъявленные пессимисты ныли, что его не будет, кто-то утверждал, что будет только торжественная часть, ну а большинство надеялось на продолжительную ночную гулянку. Лично я, ни на что не надеялась и с огромным облегчением вздохнула бы, если б нам просто вручили дипломы, пожали руку и отправили по домам. Но, как гласили последние известия выпускному все-таки предстояло быть.
Подруги, конечно, жутко переволновались за меня в ту ночь, Николь даже всплакнула от облегчения, когда услышала мой голос, Лиз же заковыристо ругалась от переизбытка чувств, то ли на меня, то ли на ситуацию в целом, складывая непечатные слова в непечатные предложения. Вистану я позвонила сама – такие новости обычно показывают по центральному телевидению, так что рано или поздно все равно узнает и лучше, если я скажу ему об этом, а не он, будет обрывать мой телефон. Заодно и пригласила его на выпускной вечер, но брат отказался. Проезд до кампуса стоил недёшево, а бесплатно доставлять сюда родственников студентов университет, разумеется, не будет.
Ладно, что-то я никак не могу успокоиться. Попробую перейти к более радостным событиям. Однажды, холодным зимним утром я проверила почту и обнаружила в ящике два больших конверта – для меня и для Кайла. Я так быстро понеслась домой, что перескочила порог, споткнулась и еще немного пролетела вперед по инерции. Полет закончился бесславно – я уткнулась носом Кайлу в грудь.
-Что случилось? – удивился он, приводя меня в вертикальное положение.
-Случилось страшное – безрадостным голосом, а-ля «к нам едет ревизор», заверила его я – Они пришли. Ты веришь в Смотрящего?
-Да не особенно. Кто пришел-то?
Я протянула ему конверт и мрачно произнесла:
-Ну, так, похоже, самое время уверовать.
Я с содроганием надорвала край плотного конверта и, оттуда мне в руки свалился табель. Пока еще только табель – дипломы в красивых рамочках должен был завтра вручать ректор в актовом зале. Сердце забилось, как вытащенная на берег рыбина. Нет, я все завалила, точно, все завалила и не будет мне ни диплома, ни выпускного, ни славы в веках…
Из меня вырвался душераздирающий вопль, выпущенная из ослабевших пальцев бумажка кружась полетела на пол.
-Все нормально? – удивленно спросил Кайл, поднимая табель – Что там у тебя?
- Ничего – я старалась придать голосу как можно больше небрежности – Всего-то отлично по основным предметам. Что сулит золотой диплом с отличием.
-Так это же здорово! – воскликнул парень, обнимая меня – У меня вон, только серебряный будет и это тоже отлично! Ты что не рада?
Я была рада. Но так долго ждала и добивалась этого диплома с отличием, что радостная новость застала меня врасплох. Я была очень, очень счастлива и, это счастье постепенно пробивалось сквозь стену растерянности. Вот только…
-Нет уж, никакого выпускного! Ненавижу прощания…
***
На выпускной я все-таки пошла, но уверенности в себе не чувствовала. Актовый зал был битком забит народом – выпускниками, их многочисленными родственниками, репортерами (с некоторых пор я их открыто недолюбливала), какими-то серьезными личностями в деловых костюмах…
Первым взял слово ректор. В первую очередь, конечно, прозвучали траурные речи, соболезнования родным и близким погибших, он перечислял всех погибших поименно и каждый раз, при звуке знакомой фамилии, у меня начинало знакомо щипать в глазах.
-Рахим Гаррет, Милли Грабб, Норис Явари, Денайс Фринк…
После этого, нас попросили подняться с кресел и объявили минуту молчания.
Я молчала, мысленно вновь оказываясь среди руин, казалось бы, такого надежного и крепкого здания. Почему-то я чувствовала себя виноватой перед погибшими. Я где-то слышала, что так бывает, когда ты оказываешься одним из тех немногих, кому удалось спастись и, умом понимала, что моей вины здесь нет и быть не может. Я никого не могла уберечь, ничего не могла исправить при всем желании – только умереть, вместе с ними. Но все же, все же… Кажется, это печальное событие стало апофеозом всех моих несчастий. Или, наоборот, большим везением, смотря как посмотреть.
Дальше речь ректора была куда более воодушевляющей. Нам пригрозили началом «по-настоящему взрослой и самостоятельной» жизни, расписали прелести дальнейшего профессионального пути и пожелали на нем удачи. Я сухо поаплодировала, воздержавшись от бурных восторгов.
Далее последовала традиционная церемония вручения дипломов. Меня пригласили на сцену одной из первых, в числе студентов получивших дипломы с отличием. Ректор от души пожал мою ладонь (я едва сдержалась, чтобы не зашипеть от боли – лапища у мужчины была, широкая, как у медведя и такая же сильная) и вручил мне желанный диплом, а так же свидетельство об окончании высшего образования, по традиции свернутое в свиток, перевязанный ленточкой. Но, вместо того, чтобы возрадоваться я ощутила настоятельную потребность слезно умолять мужчину, оставить меня, да и весь наш курс заодно, на второй год. Фальшиво улыбнувшись (вернее изобразив жутковатую кривую ухмылку) я прошествовала к своему месту и стала наблюдать, как вручают новенькие дипломы остальным и слушать, как их от души поздравляют. Больше всего было «серебряных» выпускников, сиречь хорошистов. В их число попали Кайл, Николь, Элисон, Кери… Сида, кстати, я за все время вообще не видела, хотя могла и пропустить его появление, погруженная в свои мысли. К «бронзовым» выпускникам, коих было чуть поменьше, нежели «серебряных» присоединились Лиз и Уолт.
После того, как церемония была окончена, дипломы розданы, новоявленные специалисты поздравлены и речи сказаны, бывшие студенты толпой повалили на улицу.
Я немного замешкалась, пропустив момент, когда в воздух полетели свитки. И, немного запоздало подбросила свой.
В конце концов, все не так уж и плохо – впереди меня ждала интересная работа, рядом был любимый человек, готовый всегда меня поддержать, а разве не о таком будущем я всегда для себя мечтала? О таком.
Так, почему же мне хочется выть от досады?
По давней традиции выпускная гулянка проистекала на корабле, потому как студентов, фигурально выражаясь, отправляли в свободное плавание по водам жизни. Корабль, то есть целый плавучий дом, был специально отведен под сие ответственное мероприятие, назывался же он «Власть воды» по-симлийски или «La Puissance de l'eau» по-французски. Внутри располагался то ли клуб, то ли банкетный зал, а скорее все и сразу. Снаружи выглядел он довольно симпатично, хотя на мой вкус немного вычурно, но выбирать в любом случае не приходилось, ведь корабль был единственным на весь кампус и пришвартован он был к единственному в городе причалу.
Мы прибыли в «La Puissance de l'eau» (хорошо, что я это только пишу, а не говорю, иначе мой язык давно бы свернулся в трубочку) пораньше, но клуб постепенно заполнялся празднично одетым, веселым людом. Внутри было довольно миленько – все в морском стиле, хотя подобный интерьер гораздо больше подошел бы к лету, нежели к зиме. С другой стороны, сразу же появлялось веселое летнее настроение, казалось, вот-вот зашуршит под ногами песок и щедро обогреет ласковое солнце…
Среди первых посетителей были Николь и Джейкоб. Оба были такие радостные, словно это было не прощание с универом, а чей-то день рождения.
-Лиз не видели? – деловито поинтересовалась Ника.
-Она вроде бы не пришла еще – ответил ей Кайл, на всякий случай, осматривая заведение.
-Представляете, сказала, что со своей знаменитостью придет. Интересно было бы посмотреть на него в живую.
Я единственная из всех стояла спиной ко входу и потому раньше всех заметила две знакомые фигуры у входа, вернее одну знакомую, а другую не очень.
-А вот и они.
В жизни парень Лиз понравился мне еще меньше, чем на фото. Вот есть такие мужчины, которым на грудь хочется повесить предупреждающую табличку «Осторожно! Опасная зона!» и этот тип был именно из таких.
Он осматривал заведение и выпускников с оттенком презрения, на Лиз он почти не обращал внимания, позволяя ей держать его за руку. Это-то мне и не нравилось. Он явно ПОЗВОЛЯЛ девушке быть рядом с собой, не испытывая при этом какого либо глубокого чувства, Лиз же смотрела на парня восхищенным, влюбленным взглядом и для нее не существовало чего-то важнее, чем Эндрю.
Зато другие во все глаза уставились на возникшую у дверей пару. Кажется, молодой человек был действительно очень знаменит. Кое-кто, конечно, не обратил на него никакого внимания, как сделала бы и я, если бы Лиз вовремя меня не просветила, кто-то заинтересованно осматривал пару, ну, а отдельные, особо впечатлительные личности ошеломленно охали, хватаясь за телефоны и фотоаппараты. Воздух помутнел от вспышек.
Добрая половина выпускниц зеленела от черной зависти, прожигая мою подругу злобными взглядами. Если бы девушки умели метать глазами молнии, то испепелили бы Лиз на месте. Но та ничего и никого, кроме Эндрю перед собой не видела.
Черные глаза знаменитости обладали воистину убийственным действием в радиусе пяти метров. Стоило Эндрю бросить на какую-нибудь даму непродолжительный пронзительный взгляд, как уже позеленевшая от зависти жертва издавала что-то вроде сдавленного кваканья, и я могла только с сожалением констатировать – готова! Бери ее тепленькой… Праздничный зал стал отчетливо напоминать лягушатник.
Лиз все-таки заметила нас, не иначе, как по чистой случайности – мне до последнего казалось, что увлеченная подруга пройдет мимо. Она сразу же, без предисловий, предложила сделать общую фотографию, на память, пока здесь еще было не слишком людно.
Фотоаппарат у девушки был с собой, жертву на роль фотографа она безжалостно выцепила из толпы четким отработанным движением.
Я обратила внимание, что Эндрю позировал со скучающим видом, а Лиз так и не могла отвести от него сияющих глаз и посмотреть в камеру. Нет, ну я, конечно, понимаю - звезда, знаменитость… Что ему, в общем-то все эти фотографии и обычная студенческая гулянка, когда у него фотосессии у самых классных фотографов и доступ в самые крутые клубы. Так-то оно так, да вот только по мне, раз уж ты пришел на обычный, ничем не примечательный выпускной, то будь добр веди себя проще. И Лиз ведет себя по меньшей мере странно, неужели она сама не видит того, что вижу я?
Потом я, правда, отвлеклась от Эндрю и улыбнулась в камеру, с содроганием подумав, что эта фотография может стать нашей последней совместной…
Кайл, впрочем, не давал мне самозабвенно грустить в уголке. В первую очередь мы отправились на танцпол и довольно долго не выходили оттуда. Народ постепенно прибывал и вскоре на том небольшом пяточке, что был отведен для танцев, было не протолкнуться.
Джейкоб и Николь так же, как и мы танцевали вдвоем, неизменно медленно не обращая никакого внимания на музыку. Их пихали локтями, задевали, наступали на ноги, но парочка продолжала кружиться в одном и том же темпе, не отвлекаясь на такие мелочи.
Мы же еще не совсем потеряли слух, так, что двигались более менее слаженно со звучащими мелодиями.
-Завтра с утра уезжаем – сообщил Кайл, уводя меня влево, подальше от топочущей ногами в танце, толпы – Хочешь вернуться домой?
-Нет, не хочу – я вздохнула – Хотя, я, наверное, и сама не знаю, чего я хочу. Бывают дни, когда хочется стабильности, чтобы вся жизнь проистекала ровно и гладко, без треволнений и проблем. Чтобы я могла заниматься любимой работой, как я и хотела. Но… Временами, я жажду новых событий, знакомств, приключений в конце концов… Ну, то есть, не таких как последнее, конечно, более безопасных для моего здоровья и здоровья окружающих. Я не могу толком объяснить…
-Но ведь ты прекрасно все объяснила – смешливые искорки заплясали в его глазах – И, знаешь, мне кажется, что с твоим характером, тебе вряд ли грозит жизнь без приключений. Ты постоянно влипаешь в какие-то истории.
-Хмм… Это оскорбление?
-Что ты, напротив, признание твоих достоинств!
-И правильно – без меня тебе будет скучно жить. Так, что люби, цени и уважай!
-Слушаюсь и повинуюсь, о наивреднейшая из прекраснейших!
Через некоторое время танцевать, как и шутливо друг друга подначивать нам надоело. Я так и вовсе устала так, что мне хотелось только присесть, после чего прослезиться и умереть. Кайл не предложил мне ни первого, ни второго.
-Что будешь пить?
-Яду, пожалуйста – тяжело дыша, ответила я - желательно какого-нибудь быстродействующего.
-Один момент – парень растворился в толпе.
К сожалению, пока мы танцевали, какая-то часть выпускников предпочла набивать желудки съестным, в изрядном количестве, водившемся на длинных столах. И к тому моменту, когда я почувствовала настоятельную потребность развалиться на стуле, с наслаждением вытянув ноги, все сиденья были заняты. Философски рассудив, что когда-то место все равно освободится, я терпеливо ждала этого момента, нависая над незнакомым кудрявым парнем. Правда, я могла до этого просто не дожить. Когда он там яд уже принесет, чтобы я могла умереть быстро и без мучений?
Стул освободился раньше. Я только-только вознамерилась на него приземлиться, как заметила среди людей одного человека. Сида.
Я бы ничуть не удивилась, если бы он был в компании Кэри, а то и какой-то другой девицы, как всегда блистательно улыбающийся и довольный собой. Но все было не так – он сегодняшний резко контрастировал с тем человеком, которого я знала. Вид у Сида был затравленный, он постоянно оглядывался, глаза беспокойно бегали, осматривая окружающих, выглядел же он так, будто только сегодня вечером вернулся с лесоповала. Какой-то старый растянутый свитер, мятые спортивные брюки, ботинки, заляпанные рыжей грязью (где он только ее нашел зимой?)… Тот Сид, которого я знала, на такие вещи самое большее плюнул бы. Из-под шапки виднелись не прокрашенные корни, явно не очень чистых, волос и я с удивлением осознала, что никогда даже не спрашивала у Сида, какой у него настоящий цвет шевелюры. Выяснилось – светло-русый, хотя мне почему-то всегда казалось, что он брюнет…
А больше всего мне не понравилось в нем то, что двигался он в мою сторону.
Самое удивительное, на лице Сида не было и следов злости или раздражения. Он приблизился ко мне…
-Прощай
И улыбнулся, словно из-за последней черты, откуда уже нет возврата. А после сразу же ушел, не оглядываясь. Он был совсем другим, будто кто-то отмыл его от привычной спеси, а насколько я знала этого человека, там нужно было хорошенько потереть, а то и намылить шею.
Я вдруг вспомнила, что Сида видели с какими-то подозрительными личностями в начале семестра. Во что же он вляпался? На мгновение мне даже стало его жаль.
«Нет» - тряхнула я головой.
Чтобы он там не натворил, по велению сердца или в пику мне, это был только его выбор. Его, а не мой. И я отнюдь не чувствовала себя виноватой перед ним.
Не прошло и пяти секунд, как Кайл сменил Сида передо мной.
-Яда не было – сообщил он – Я взял нам по коктейлю, тебе, как самой принципиальной – безалкогольный. Что ему нужно было?
Это замечание явно относилось к Сиду. Ага, заметил, значит. Я равнодушно пожала плечами:
-Попрощаться хотел. Ты что, ревнуешь?
-Да, ревную – с убийственной честностью произнес Кайл, не став фальшиво отнекиваться и заверять, что наш короткий разговор с Сидом ничуть его не задел – А ты бы не ревновала на моем месте?
-Не знаю. Я не видела и не представляю, как выглядят твои бывшие и, понятия не имею, на кого должна кидать злобные взгляды.
-Ну, так посмотри – мрачно кивнул он мне за спину.
Я обернулась. Девушка была очень красива, и, если объективно, гораздо красивее меня. Я знала ее, это была аспирантка по имени Беата, она слыла очень рассудительной и спокойной - вот уж кто не будет кидаться посудой и скандалить по пустякам.
«А ведь они бы хорошо смотрелись вместе» - помимо воли подумала я – «Интересно, почему они расстались?»
Но от вопросов, собственно, Кайлу воздержалась.
Увидев Николь и Джейкоба, сидящих на диване, недалеко от барной стойки, мы направились к ним. Увы, к нам скоро присоединились так же и Лиз с Эндрю. Последний сразу же представился:
-Добрый вечер – обворожительная улыбка во все тридцать два идеально белых зуба. Хотя я бы не удивилась, увидев вместо них гадючьи клыки – Я - Эндрю Блейк, ну да вы наверняка обо мне слышали.
Голос у него действительно был…Необычный. Если бы я услышала его в записи, то безоговорочно постановила бы – компьютерная обработка. Он был очень низкий, необычный насыщенный тембр в купе с глазами действовал на представительниц противоположного пола совершенно убийственно. Я, впрочем, на провокации не поддавалась – сердце мое было давно и надежно занято, да и раньше меня такими штучками пронять было весьма затруднительно. Николь тоже не проявляла особых восторгов и звездные чары высшего качества улетели в молоко.
-А здесь довольно мило – заметил Эндрю – Очень симпатичная обстановка.
Сарказм был так филигранно вплетен в его слова, что его практически невозможно было обнаружить. Но я, наученная горьким опытом, отличала его от искренности с такой же легкостью, с какой опытный старатель отличает «золото дураков»1 от золота настоящего.
-Да, это правда – согласилась Николь, ничего не заметив. Я, было, попыталась присесть на диван, но на нем было разлито что-то мокрое (очень надеюсь, что это была вода), а на единственное сухое место уже было занято. Отдыхать мне что-то перехотелось.
Вокруг нас суетились поклонницы. Они как бы невзначай останавливались чуть поодаль и прислушивались к разговору, при этом благоговейно вздыхая. Лично меня это жутко нервировало, так и хотелось разогнать их всех поганой метлой.
Дальнейший разговор с Эндрю сводился сначала к довольно интересному, а впоследствии все более и более тошнотворному рассказу о гастролях, выступлениях, знакомых знаменитостях. Послушать его, так он со всеми звездами на короткой ноге и все ему чем-то обязаны. Эндрю своими знакомствами гордился неимоверно и во время рассказа непроизвольно выпячивал вперед грудь, как петух обходящий свои владения.
Когда же я почувствовала, что меня неумолимо тянет зевать, звезда наконец-то ушла за коктейлями для себя и своей спутницы. К моему огромному облегчению.
-Ну что Лиз, когда свадьба? – шутливо осведомилась Николь, провожая избранника подруги взглядом.
Лиз смущенно хихикнула, хотя в другое время не преминула бы заявить, что в гробу она видала свадьбу и что ей и так вроде бы неплохо. Но вместо этого задала ответный вопрос:
- А у вас?
-О, да мы уже без пяти минут женаты – улыбнулся Джейкоб, обнимая сидящую рядом девушку – Можешь начинать выбирать подарок.
-Правда у нас тут есть еще одна многообещающая пара…
Я не сразу поняла, почему ребята во все шесть глаз смотрят в нашу сторону.
-А, что идея неплоха – одобрил Кайл и вкрадчиво поинтересовался – Селин, ты как? Выйдешь за меня замуж? Согласна ли ты… Как там? А, делить со мной радости и горести, пока смерть не разлучит нас?
-Да не вопрос! – развеселилась я – Только готовить теперь ты будешь!
-Для вас, все что угодно. Так да или нет?
-Ну ладно, я согласная, убедил. Когда регистрация?
-Да хоть завтра! – опрометчиво заявил Кайл. Друзья уже вовсю веселились глядя на нас, даже не пытаясь выдавать хихиканье за внезапный приступ кашля.
-Учти, я это запомню! – пригрозила я – У меня полно свидетелей!
«Свидетели» бессовестно заржали, выражая горячую готовность выполнять свои прямые обязанности.
-Допрыгался? Заарканили? – несколько издевательски прошипела я Кайлу в левое ухо.
-Не вредничай – усмехнулся он и поцеловал меня в краешек губ.
Шутливых поздравлений парню помог избежать возникший на горизонте знакомый по имени Майкл. Кайл с возмущением вспомнил, что тот должен ему сколько-то денег и ретировался, так что соболезнования в связи с первым шагом к семейной жизни целиком достались мне.
Я веселилась, но на душе у меня грызлись собаки, ибо скребущихся кошек для такого эффекта было маловато. Конечно, я не без труда, но все же заставляла себя улыбаться и не вспоминать о том, что это последний вечер в такой теплой компании, но довольно часто подобные мысли все же пробивались и отравляли одним своим присутствием все мое хорошее настроение.
А, потом я увидела медленно приближающегося к нам Эндрю и вздохнула. Мне не хотелось, чтобы он окончательно портил вечер своим присутствием.
-Он такой милый, правда? – с придыханием произнесла Лиз.
Подруга сияла, как ясно солнышко и я ощутила себя грабителем, намеревающимся подло огреть ее по голове увесистым ломиком. С другой стороны, когда я находилась в сходной ситуации Лиз честно высказывала мне свое мнение и теперь настала пора ей отомсти… То есть, направить подругу на путь истинный и открыть ей глаза.
-Лиз… - неуверенно начала я. Прямолинейностью девушки я не обладала и потому вела себя довольно тактично – Тебе не кажется, что Эндрю… Ну, как бы задается по поводу того, что он довольно известная личность?
-Да, это правда – кивнула Лиз –Но он же знаменитость, а они все немного такие.
-Эээ… Мне показалось, что он относится к тебе… Не совсем, как к своей девушке.
-Естественно. Мы ведь совсем недавно встречаемся.
-Слушай! – мне довольно быстро надоело подбирать слова – Тебе не кажется, что он больше всего любит себя, а не тебя и что его не слишком заботит, ты идешь с ним под руку или кто-то другой?
-Ерунда! – отмахнулась от меня подруга – Ты просто его не знаешь, так как я. Может быть перед вами он и пытается казаться таким, но со мной наедине он становится очень заботливым и внимательным. Вы просто плохо его знаете!
И тут я отчетливо поняла, что переубедить подругу не представляется возможным – в лучшем случае не прислушается, а в худшем будет такая же реакция, как у меня на ее слова насчет Сида. Ладно, хочет заводить сомнительные романы – ее право.
Я удалилась от друзей и ходила вокруг танцпола, как грустное, но совершенно безобидное привидение. Все вокруг уже выпили, расслабились, и веселье забило ключом, меня же напротив начало клонить в сон. Я как раз размышляла, не вздремнуть ли мне на лавочке и как к этому отнесутся, подвыпившие выпускники, когда увидела запоздавшую гостью. Я бы не обратила на нее особого внимания, если бы не возраст – дамочке было лет пятьдесят. Скорее всего, чья-то беспокойная родительница, но, что она здесь делает? Родители, если где и присутствовали, то только на выдаче дипломов, но никак не на разгульной вечеринке в честь этого события. Кроме прочего, женщина казалась мне очень знакомой, хотя я не могла даже предположить где мы могли бы встречаться.
Все объяснилось довольно быстро и очень просто. Увидев танцующих Николь и Джейкоба она направилась прямиком к ним. Она была удивительно похожа на девушку, вернее это Николь была на нее похожа…
Женщина схватила дочь за руку, но та вырвалась и что-то возмущенно сказала. Разговора из-за музыки и гомона я не слышала, но судя по долетавшим до моего слуха отголоскам, они очень громко спорили. Джейкоб на свою голову тоже попытался что-то сказать, после чего покрасневшая от гнева женщина напустилась уже на него. Николь закрыла лицо руками и скрылась за ближайшей дверью. Я рассудила, что подруге я сейчас намного нужнее, чем Джейкобу и стала не слишком вежливо проталкиваться сквозь толпу, что всегда было делом не самым легким…
Николь равномерно поливала раковину слезами и сначала не обращала на меня никакого внимания. Я несколько минут не отвлекала ее от этого ответственного занятия, но потом все же деликатно кашлянула.
Ника яростно смахнула слезы с лица и, обернувшись ко мне произнесла:
-Мама хотела, чтобы я уехала домой с ней. Но я не отступлюсь! – выражение ее лица выражало яростную решимость. Такая бывает у несправедливо осужденных, революционеров и несчастных девушек, которых родители хотят выдать замуж за нелюбимого.
-Может быть вернемся в зал? – спросила я. Успокаивать я, прямо скажем умела не очень хорошо… Весь мой репертуар ограничивался фразами «успокойся», «все будет хорошо» и «это не стоит твоих слез», причем на Николь все это было уже опробовано в тот раз, когда она звонила мне в полном расстройстве из-за психа-Уолта. Поэтому я и действовала по-другому и попыталась отвлечь подругу разговорами.
-Нет, я не пойду – помотала головой расстроенная девушка – Она назвала меня предательницей! Сказала, что теперь у нее нет дочери!
-Николь, я… Ооо… - девушка уткнулась мне в грудь и разрыдалась.
Я неловко поглаживала ее по спине, не зная, что и сказать.
-Ты, это… Успокойся. Все будет хорошо… - хриплым голосом выдавила я, чувствуя себя полной идиоткой.
-Я никогда не думала, что мне придется рассориться с собственной семьей… Но, оказалось, что меня окружают такие бессердечные люди!
На успокоение подруги ушло около получаса. Вернее, я просто не мешала ей успокоиться самой, обеспечивая моральную поддержку кивками и поддакиваниями.
Когда мы вышли из туалета, то увидели, что миссис Лоури уже ушла. С рук на руки передав (не без облегчения, надо признать) Николь, немного расстроенному Джейкобу я шатающейся походочкой удалилась, оставив пару вдвоем.
Какой, прошу прощения, дундук, придумал отмечать выпускной на корабле?! Руки бы ему поотрывать и знамо куда засунуть.
Когда заведение стояло пришвартованным, было еще терпимо. Но, когда, по традиции, двинулся в путь, дабы обогнуть небольшие островки, без особых затей позванные Малым и Большим, меня замутило. И не меня одну, надо сказать. Добрая половина выпускников была веселенького цвета молодой листвы. Те, кто уже успел поесть, страстно об этом жалели и теперь, то оккупировали туалеты, то выбегали на свежий воздух. Я же мысленно поблагодарила Смотрящего за отсутствие аппетита.
Хотя мне и без того было несколько нехорошо. В помещении было невероятно душно или, возможно, мне так казалось из-за подступившей дурноты? В любом случае, я предпочла сначала выйти наружу, а уж потом размышлять.
На воздухе стало немного полегче. Если, конечно, не смотреть вниз, туда, где волны расходились перед носом корабля.
Нет, окажись на моем месте какой-нибудь поэт, устойчивый к качке, он бы наверняка загнул, что-то вроде «ночь была тиха и красива, мерцающие звезды, казались россыпью искр на темном небосводе, они отражались в бликующих водах и море, было словно волшебной вселенной, а судно бороздящим ее просторы космическим кораблем»… Но меня, даже на любование водными просторами не тянуло, куда уж тут петь дифирамбы! Я только и сделала, что схватилась за подпирающую потолок колонну, изо всех сил сдерживая желание утопиться в море. Заунывный ветер придавал моменту особое настроение, но холода я почти не чувствовала из-за подкатывающей к горлу тошноты. Я запоздало вспомнила, что на носу больше качает, но идти куда-то в другое место не было сил.
-Вот ты где! А я тебя уже обыскался - Кайл застал меня врасплох, я даже вздрогнула от неожиданности.
-Давай, вернемся домой - пробормотала я, провожая глазами проплывающий мимо остров.
-Домой? Уже?
-Ну, то есть ты можешь потом вернуться сюда, если захочешь – поправилась я, решив, что не имею права лишать его выпускного вечера. Хотя, мне не слишком хотелось оставлять его одного там, где присутствует его бывшая девушка, с которой я не выдерживаю никакого сравнения. Не то, чтобы я не доверяла Кайлу, но мало ли…– А меня отвези домой. Мне плохо…
Причем плохо мне было не только физически, но и морально. Эта была самая кошмарная ночь, она была испорчена постоянными мыслями о расставании, не самым приятным обществом и проблемами. Неудивительно, что мне хотелось уйти отсюда как можно скорее.
-Ладно, вместе уйдем – он грустно улыбнулся и, я поняла, что не одну меня обуревают грустные мысли – Сейчас причалит и сойдем на берег.
-Боюсь, что когда он причалит, на берег тебе меня придется нести – прошептала я.
Я ни за что не нашла бы припаркованной машины, но Кайл каким-то невообразимым образом разобрался в хитросплетении сугробов и отыскал за одним из них наше транспортное средство. Сегодня мы решили наплевать на меры предосторожности и приехали именно на нем – ждать ночью, на холоде запаздывающее такси ни одному из нас не хотелось.
Заводилась машина тоже с трудом, но немного пофырчав, все же оказала нам такую любезность.
-Когда за нами приедут завтра?
-За тобой рано утром, в девять. За мной в одиннадцать.
-Интересно, кто только придумал это? Понятно же, что после выпускного всем будет не до собирания вещей.
-Ничего, я тебе помогу – от него почти не пахло алкоголем, хотя я знала, что выпито было достаточно. По хорошему если кому и садиться за руль, так это мне, но я была не в состоянии осуществлять управление даже собой, не то, что автомобилем – Ты неважно выглядишь. Может, все же нужно было сходить к врачу?
-Нет. Мы уже говорили на эту тему!
-Но все же я бы на твоем месте…
-Ты не на моем месте! Останови!
-Селин может… - вкрадчиво начал Кайл, забыв, что с сумасшедшими лучше не спорить.
-ОСТАНОВИ! – потребовала я не своим голосом. Наверное, у меня был такой вид, что он послушался. И добрых пять минут умиленно наблюдал, как меня выворачивает на обочину.
-Поехали – сказала я рывком захлапывая дверь. Вечер удался, ничего не скажешь…
***
С этого семестра правила изменили. Теперь, уезжающие студенты сначала должны были тащиться к центральному парку и ждать там всей толпой, когда за ними приедут, чтобы отвести на вокзал. Или в аэропорт, смотря кому куда нужно.
Провожал меня один Кайл. К подругам в общежитие я зашла, когда они крепко спали, нашарила запасной ключ на притолокой и вошла. Я оставила им не слишком длинное, но душевное письмо, где говорила о том, что очень их люблю и как сильно мне будет их не хватать. К письму я приложила по скромному подарку каждой – два тонких браслетика со знаком бесконечности, такой же уже был у меня на руке.
Я намерено избежала долгих прощаний и сказала подругам иное время своего отбытия. Потому, что чувствовала, что просто не выдержу, расплачусь как глупая сопливая девчонка, а потом упрусь руками и ногами и пусть меня хоть всем универом за порог выпихивают – с места не сдвинусь! Я представила себе эту душераздирающую сцену и глупо хихикнула. Подруги, конечно, расстроятся и обидятся, но лучше уж так… Ненавижу прощаться.
Автобус медленно подъезжал, подскакивая на кочках. Эх… Если бы знала, что будет так тяжело уходить вообще бы никогда сюда не поступила!
-Ну, пока – Кайл грустно улыбнулся – Я позвоню, как только приеду. И буду звонить каждый день!
-Разоришься – хмыкнула я.
-Ну ладно, тогда писать, но обязательно – нашелся он.
-Прости меня – тихо сказала я, опустив голову –Я знаю, ты ждал о нашего совместного проживания несколько другого… Это я виновата, что все так получилось.
-Перестань – он взял меня за руки и посмотрел мне прямо в глаза – Я ни о чем не жалею и не изменил бы своего решения, если бы у меня и была такая возможность.. Честно! – добавил он увидев мою скептическую гримаску – Пошли, уже пора.
Он помог затащить мой тяжеленный чемодан в салон. Я же тоскливо смотрела на город, мысленно прощаясь с ним и чувствуя, как гнетущая тоска пускает в моем сердце ядовитые побеги. Что же, вряд ли мы еще когда-нибудь увидимся, так что прощай Шерлин Самрс!
И, перед тем, как зайти внутрь автобуса, я поддалась внезапному порыву, обернулась и помахала крышам университета рукой.
***
Я покидала Аппалузу, когда землю лишь слегка припорошил неуверенный первый снежок, наверняка истаявший на следующий же день. Вернувшись, я застала город накрытым белоснежным покрывалом, поблёскивающим в редких солнечных лучах. Вид у улиц был какой-то праздничный и сказочный, словно я попала на новогоднюю открытку.
Я провожала взглядом дома и парки, пытаясь разобраться в себе. Уже давно, кажется с того злополучного экзамена, меня не покидала мысль, будто я что-то упустила, что-то очень важное и значительное. Эта мысль зрела исподволь, потихоньку и я никак не могла понять, что же хочет от меня мое подсознание. Оно напоминало мне Хирема, который стягивал с меня с утра одеяло и начинал оглашать дом громким лаем, чего-то требуя, но чего... Пойди, пойми.
«Кажется, это было после катастрофы» - пыталась рассуждать я – «Но что же такое важное я должна вспомнить?»
«Нет, тебе нужно вспомнить разговор с Лиз!» - заявляло подсознание, угодливо виляя хвостом.
«Нет! От разговора с Лиз я не могла бы так обеспокоиться» - отмахивалась я.
«Нет! Лиз, Лиз, Лиз!»
«Да что ты пристало ко мне со своей Лиз!»
«Тебе нужно вспомнить разговор с Лиз! Вспомни, Вспомни! Лиз, Лиз, Лиз!»
«Ладно. Сдаюсь»
И что же такого было в короткой беседе с подругой? Сначала мы говорили об экзаменах, потом… Вроде бы потом она показывала мне украшение, но это вряд ли можно было назвать чем-то значительным. Так, что еще? Дальше Лиз предположила, что я могу быть беременна, а не больна… Хм, а вот это больше было похоже на причину моих волнений. Раньше я не могла найти времени об этом как следует поразмыслить – то экзамены, то случившаяся трагедия, то выпускной, будь он неладен…
Я не слишком допускала такую вероятность. Хотя, сказать по правде, «ежемесячные гости» сильно запаздывали, но я не придавала этому большого значения потому, что во-первых, такое бывало и раньше и обходилось без последствий, во-вторых я сильно переболела перед поездкой в Шерлин Самрс и это тоже могло оказать свое влияние, а в-третьих я упорно не верила, что могла «случайно» попасть в те самые разнесчастные два процента счастливчиков. Ну, тошнит меня и часто, но это еще ничего не доказывает. У меня вот аппетита нет совсем, хотя, если бы я была действительно беременна, то, по идее, он должен был напротив, только возрасти. И, ладно бы мы относились к вопросам безопасности безалаберно, но ведь мы же всегда…
И тут меня словно молнией поразила чудовищная догадка. Вернее, воспоминание.
Самая первая ночь… Так одуряюще пахнущая отцветающими розами и мокрыми листьями…
Нет, этого не может быть! Как мы могли не подумать? Ну, хорошо, ладно он, мужчинам вообще свойственно относиться к этому вопросу не особенно ответственно, но я! Как я могла позволить себе расслабиться и забыться? Как?!
Так, стоп. Нужно проверить наверняка. Может быть, меня все-таки пронесло…
-Остановите здесь, пожалуйста – сказала я, завидев аптеку – Я сейчас.
Тестов было четыре штуки. Я рассудила, что лучше потратиться для душевного спокойствия и уверенности. Волнение все росло и росло, я нервно сжимала холодеющие руки, боясь даже подумать о положительном результате, но в душе понимала – скорее всего, именно он меня и ждет.
Вистана в доме, к счастью, не было - мне не хотелось делиться с ним своими подозрениями и, возможно, напрасно волновать его. Хотя, я очень сомневаюсь, что смогла бы в таком состоянии, что-либо внятно ему объяснить. Хирем же бегом, точно ему хвост подпалили, помчался меня встречать. Он подпрыгивал от радости и крутился вокруг меня, пока я снимала верхнюю одежду и, даже вызвался проводить меня до туалета. В благодарность я захлопнула дверь у несчастного пса перед носом. Будет еще время пообниматься и поиграть, главное убедиться, что мое подозрение – всего лишь подозрение…
Первый тест на беременность показал, как мне сначала померещилось одну полоску, но потом я присмотрелась и обнаружила вторую – очень бледную, практически незаметную. Несмотря на нее, я вздохнула с облегчением, решив, что это все же говорит об отрицательном результате.2 Но, как оказалось, возрадовалась я слишком рано – на остальных были явственно видны две четкие полосы…