Неделя номер семь.
Мы все-таки вернулись домой. Хотя я так и не поняла, зачем. Было видно, что мы там не нужны. Обрадовались нам только коты.
Мама же особого восторга не выказала. Просто буркнула: «А, явились». Как будто мы не 4 года в универе отучились, а на минутку поиграть в снежки выскочили. Одна радость, из дома не выгнали.
Встал вопрос о нашем трудоустройстве. Меня с радостью приняли в местную больницу.
Причем попала я не в лечебное отделение, а в научно-исследовательский центр, где ищут способы борьбы с психическими заболеваниями. Наверное, это нехорошо, но я включила свою маму в группу испытуемых. Правда, она об этом не знает. И остальные врачи тоже. Я просто очень потихоньку таскала препараты домой, подливала их ей в еду. Да, я совсем не горжусь тем, что обманывала кучу народа! Кроме того, у мамы-то и диагноза не было. Но когда-то один из профессоров нам заявил на лекции, что любовь – особая форма шизофрении. Этим я и оправдывала себя.
Сначала маме было плохо. Ну как плохо, очень плохо. Побочным эффектом от пилюль была сильная тошнота.
Я пахала в лаборатории сутками, совершенствуя состав. Наконец маме стало лучше. И в физическом и моральном плане. Она словно заново родилась, стала милой, приветливой. Конечно, процесс был длительный, но через год у нас… появилась мама!
Мама даже готовить для нас начала! С удовольствием! И все вздыхала, что не может побаловать нас блюдами своей юности.
Мы с сестрой были совершенно счастливы.
Я вот думаю, а может просто с тошнотой из нее вышла вся дрянь, что отравляла всем нам жизнь на протяжении последних 25 лет?
Правда, пришлось во всем признаться своему научному руководителю, уж очень стыдно было. Вместо того, чтобы отругать меня, он долго смеялся.
Потом взял с меня обещание, что я больше никогда не буду экспериментировать на родственниках и прибавил мне зарплату.
С Ирмой все было немного сложнее. Начнем с того, что она устроилась на оооочень подозрительную работу.
Правда, вскоре выяснилось, что подозревать сестру в чем-то плохом было неправильным.
- Пойми, - втолковывала она мне после моей получасовой лекции «Легкие деньги – плохо, труд облагораживает». – Я устала от того, что нас регулярно грабят какие-то шайки. Из дома выйти страшно. Вот скажи, наша армия для того вытеснила зомби за черту жилых кварталов, чтобы их место заняли обычные грабители и убийцы? Мы должны разрушить эту систему! Я – агент под прикрытием.
Что интересно, Ирму поддержала и мама, которая в молодости не гнушалась обчистить пару-тройку домов, или обложить данью какого-нибудь неудачника (извини, пап). Правда, она борется с преступностью более открытыми способами. Уж не знаю, как Ирме удается скрывать, что живет в одном доме с копом.
Зато устроенный ими спектакль с погоней (естественно, Ирме удалось уйти), приблизил сестру на один шаг к верхушке преступного «братства».
Вместе с тем моя сестра остается романтичной до безумия натурой. Как бы между прочим, в перерывах между делом, она написала пару книг.
И влюбилась в очередной раз.
Ее избранника зовут Анатолий. У него свой небольшой домик, и Ирма там уже ночует чаще, чем дома. Сюда она возвращается только, если соскучится по котам. Ну или по мне и маме. Но чаще по котам…
Тем не менее, замуж ее «рыцарь» пока не зовет.
То ли это я слишком мнительная, то ли этот Толик мне не нравится… То ли просто дело не чисто…
Наши же разработки наконец-то официально разрешили апробировать на людях. Потому я теперь тружусь не в лаборатории, а в отделении. А поскольку рук не хватает катастрофически – отдуваюсь «и за себя, и за того парня»
Техничка Естественно, Ирма все еще живет в доме. Кто ж ее отпустит до снятия "Криминала"?
Кошечка Чонг подарила детишкам возможность учиться хоть чему-то
Мы заплатили мафии (я уже устала пояснения к ней придумывать)
-
Повышение Блоссом за карточку шанса.