Арианна давно знала о кризисе Шэрон и приложила руку, чтобы та начала из него выбираться. Но было печально понимать, что причиной переживаний стали одни из самых близких для троюродной сестры людей, с которыми, казалось, не может быть серьезных проблем.
Виделись они с Шэрон редко, но зато переписывались в соцсетях и общались в скайпе. Арианна заходила на страничку сестры полюбоваться красивыми образами, которые та выкладывала в альбом «Портфолио». И потому не пропустила, что в конце октября сестра снесла с профиля все совместные фотографии со своим парнем Шоном. Арианна позвонила спросить, в чем дело, но трубку долго не брали, а когда взяли – услышала горькие рыдания. Сестра не могла произнести ни слова, стоило только затронуть тему ее парня, потому пораженная Арианна не стала расспрашивать.
Удовлетворил ее беспокойство и интерес дядя Тео, хотя тоже был немногословен. Арианна знала, что Шэрон настолько обожает Шона, что готова в любую минуту идти с ним под венец, и неважно, что ей всего восемнадцать. В сентябре сестра даже поставила ее перед фактом будущей роли подружки невесты. Но причиной благосклонности Шона была вовсе не любовь, а связи и влияние мистера Лэйна, которые могут помочь студенту факультета бизнеса, мечтающему о собственной туристической компании, выбиться в люди – зятю ведь не откажешь во всяческом содействии. Дядя Тео рассказал, что Шэрон узнала об этом случайно, когда решила сделать своему парню сюрприз и прийти с подружкой в кафе, где он сидел со своим приятелем. А Шону как раз приспичило вспомнить кое-чью потрясающую наивность и бесхитростность, поделиться с приятелем парой планов на будущее, а также аспектом отношений, в котором скромная малышка его не очень устраивает, потому ему пришлось найти себе еще одну девушку. Шэрон приросла к полу перед отдельной комнатой кафе, не обращая внимания на подругу, дергающую ее за рукав и настаивающую уйти отсюда, и выслушала все до конца. А потом зашла в комнату, чтобы посмотреть в шокированные глаза Шона.
- Всегда знал, что он тот еще кусок дерьма, но что настолько, - в сердцах бросил дядя Тео, не выбирая выражения в разговоре с племянницей, что прекрасно показало, в какой он ярости. – И разве этой докажешь, упрямая в мать, влюбилась по самые уши, да и ублюдок вел себя безупречно, но как же он мне не нравился...
В ушах Арианны пару часов звучал голос дяди и плач сестры; появилось сильное желание травмировать мерзавца, посмевшего обмануть доверие такого открытого и нежного существа, которое еще на недавних фотографиях с Шоном светилось от счастья, словно маленькое солнышко.
Но потом драма Шэрон стремительно ушла на десятый план – в ноябре у Арианны была масса своих проблем на личном и учебном фронте.
Сестра позвонила ей в скайп только через полтора месяца, и на нее было больно смотреть: бледная и похудевшая, ненакрашенная, обычно ухоженные и здоровые волосы растрепаны и потеряли блеск. Арианна заметила, что в комнате успели переклеить обои и немного сменить мебель, но украшений к Рождеству нигде не наблюдалось. Хотя обычно Шэрон упоенно развешивала гирлянды, расставляла ёлочки и фигурки оленей еще за полтора месяца до праздника, воспринимая это святым ритуалом. А еще на стене не висел ее любимый плакат со сказочным замком из мультика, что показалось Арианне настораживающим знаком.
- Можно мне на маму пожаловаться? – грустно спросила сестра; Арианна удивилась, ведь была уверена, что Шэрон собирается рассказать про бывшего парня, но кивнула. – Хорошо, что она ушла к своим дайверам, никогда не думала, что такое о ней скажу, но я зубами готова скрипеть, настолько она мне надоела. Носится, как квочка, уже которую неделю, передохнуть не дает, я что, вены резать побегу, как только она от меня отойдет? Мне уже не четырнадцать лет.
Локальные конфликты у тети Фреи и Шэрон случались и раньше, но по сравнению с пропастью, отделяющей Арианну от Леоны, это казалось сущей ерундой. Но контроля у тети было куда больше: уходя ночевать к Жанетт, семнадцатилетняя Арианна лишь ставила смс-кой в известность Леону или Стеллана. Шэрон же требовалось позвонить матери и рассказать, чем они там будут заниматься, как долго, и не дай Бог возвратиться домой не вовремя и не предупредить о задержке, есть риск выслушать лекцию, и неважно, что школьных друзей дочери Фрея знает с ее первого класса. Справедливости ради, дядя Тео вел себя куда демократичней, потому сестра в основном общалась с ним. Конфликты случались и на бытовой почве: Шэрон была немного неряшливой, а Фрее очень не нравились обвешанные одеждой стулья в комнате дочери, книги и сумки, валяющиеся на полу, комод, беспорядочно заставленный косметикой – больше раздражения в ней вызывали только пакости такс. На просьбы убрать за собой, не всегда высказанные в мягкой форме, четырнадцатилетняя Шэрон покорно убирала все в тумбочку, насупившись. В шестнадцать начала огрызаться, что это ее комната и тут все стоит так, как ей комфортно. В восемнадцать, когда и без того внушительное количество декоративной косметики резко возросло в связи с обучением на визажиста – нападать в ответ: «Тебе не хочется, чтобы мне было удобно заниматься? Я же ничего не найду, если уберу!».
У тети Фреи, в упор не понимающей, как можно что-то находить в этом творческом хаосе, сломался мозг, а когда она в отсутствие дочери убрала все сама, Шэрон возмутилась, что ее лишают личного пространства. Буфером между двумя разошедшимися женщинами выступил уставший дядя Тео, который порекомендовал жене быть сдержанней, а дочери – хоть немного слушаться мать. Когда Шэрон с Шоном уехали отдыхать, Фрея звонила дочери по три раза в день, что, как знала Арианна, ее тоже напрягало – не на Эквадор же улетели, всего в пятидесяти милях от родного острова, в отеле папы.
После злосчастной встречи в кафе Шон бросился за своей девушкой извиниться и объясниться, и ему очень повезло, что он не наткнулся на ее мать. Подружка Шэрон быстро изложила мистеру Лэйну, что к чему, пока рыдающая девочка убежала в свою комнату. Дядя Тео удержал чесавшиеся кулаки и ограничился угрозой покалечить Шона, если увидит его хотя бы в десяти метрах от дочери, и пообещал мешать любой его деятельности в сфере туристических услуг на архипелаге; будь там тетя Фрея, от Шона не осталось бы и мокрого места.
Шэрон проплакала две недели, забила на занятия, с трудом соглашалась поесть и прерывалась лишь на беспокойный сон, и Фрея не отходила от нее ни на шаг. А потом, когда ее девочка немного ожила, принялась за лечение – похоже, ей казалось, что чем чаще она будет отвлекать дочь от плохих и ненужных мыслей, тем быстрей она забудет этого козла и снова станет радостной и беззаботной.
Дядя Тео уехал в командировку, а тетя Фрея взяла отпуск и занимала Шэрон совместными просмотрами фильмов, шоппингом и водными прогулками, заданиями по дому, просьбами накрасить. Регулярно забирала с учебы, даже комнату ее решила переделать – единственное, что вызвало у Шэрон капельку энтузиазма. В конце концов внимание матери, почти не дающее девочке времени побыть наедине с собой и сделать выводы из произошедшего, начало вызывать острое раздражение. Но Фрея не принимала всерьез ее просьб побыть в одиночестве; только любовь к маме и осознание, что она хочет как лучше, не позволяли Шэрон серьезно вспылить, хотя очень хотелось.
- Что ты скажешь? – обреченно спросила сестра. – Я неблагодарная эгоистка, да? Моя лучшая подруга говорит, что мама беспокоится, нельзя так про нее думать, и вторая того же мнения, но они очень трепетно относятся к родителям, а ты… - она смутилась. – Ну, то есть…
- Я не отношусь к матери как к истине в последней инстанции, и могу дать более объективное мнение, так? - подсказала Арианна, слегка улыбнувшись, и Шэрон быстро закивала. – Ну, как сказать… Ты ее тоже пойми, она очень хорошо относилась к Шо… - лицо сестры окаменело, и Арианна осеклась. – К тому парню. Может, она винит себя, что не смогла разглядеть, какой он, уберечь тебя, и теперь пытается компенсировать заботой? Но, в любом случае, меня бы это тоже ужасно бесило, я тебя понимаю, она перегибает палку.
- Ты думаешь, я могу себе простить, что не разглядела? – вздохнула Шэрон, впервые заговорив о своей неудачной любви. – Была дурой, а теперь понимаю, что он далеко не всегда был искренен, и насчет своей… своей второй девчонки иногда палился. Глупейшие отмазки от свиданий, а я с удовольствием их глотала, как же так, усомниться в любимом, это же немыслимо, - с непривычной для себя горькой иронией молвила она. – Притом папе он не нравился, а Стеллан прямо сказал, что я пожалею, что связалась с… с этим парнем, но кто их слушал, я в нем души не чаяла, - Шэрон вздохнула. – Бред это все, просто он умеет красиво говорить и создавать впечатление, не зря в бизнес пошел, а я взяла и уши развесила.
Арианна наблюдала за сестрой, и в сердце щемило от жалости, что она умудрилась так обжечься. Но вместе с тем она подивилась, насколько человек способен измениться под влиянием стрессовой ситуации. Теперь ей стало понятно, почему в переделанной комнате Шэрон не нашлось места плакату со сказочным замком. Сестра больше не верила наивным историям про счастливых принца и принцессу и бесконечную чистую любовь. Тем октябрьским вечером в ней что-то надломилось, но у Арианны не было впечатления, что Шэрон опустила руки. Она напоминала разорванную от небрежного отношения нить, которая на некоторое время зависла в воздухе, но потом на ее месте обязательно заплетется новая. Может, не такая яркая, не такая тонкая и невесомая, но определенно более крепкая и устойчивая к нагрузкам.
В детстве Арианна завидовала сестре, окутанной любовью матери, но теперь понимала, что у всего есть обратная сторона. По крайней мере, Леона не сформировала у нее неверных представлений о реальном мире и его обитателях. Тетя Фрея же делала все, чтобы у Шэрон не было никаких проблем, в школе девочка тоже не обжигалась – никаких серьезных конфликтов со сверстниками, учителям умудрялась нравиться даже троечницей; на съемочной площадке и в колледже у Шэрон тоже было все довольно гладко. А приземленный дядя Тео так и не смог вложить в свою нежную дочь простую истину, что не все люди будут относиться к ней хорошо и поступать достойно.
- Милая, как бы это сейчас не звучало, но все к лучшему, - мягко заметила Арианна, аккуратно подбирая тон, но с облегчением увидела, что Шэрон закивала. – Второй раз ты уже так не попадешься, будешь куда тщательней присматриваться к парням.
- Наверное, - грустно сказала она. – Так странно, но ты права, я не ставлю на своей личной жизни крест. Но, наверное, она у меня наладится очень нескоро. Я не могу здесь находиться! - вдруг с отчаянием выпалила Шэрон. – Дело не только в маме, хотя она ужасно достала, просто… мне все о нем напоминает! Каждый мимопроходящий блондин, каждое дерево, запах моря, все наши улочки, даже на плиту смотрю и вспоминаю, как я его тайком пригласила к себе на ночевку, когда родителей не было дома, и готовила запеченную курицу, и я только затем и согласилась сделать ремонт в комнате, чтобы… - она запнулась.
- А вот сейчас вдвойне понимаю, - невесело отозвалась Арианна, эмоции сестры заставили ее отчетливо вспомнить начало прошлого лета. – Тебе срочно нужно сменить обстановку, с ума сойдешь.
- Да, я думала уехать в Бриджпорт, там есть масса профессиональных курсов, я даже отправила на пробу свое портфолио в пару мест, им понравилось, и можно снимать квартирку, - сказала Шэрон, заставив Арианну удивленно раскрыть глаза, ведь та имела в виду длительное путешествие, а не переезд. – Папа бы помог мне, но мама заявила, что слышать ничего не хочет о переезде в целом и об этой грязной клоаке в частности. А в Риверсайд они тем более не отпустят, хотя мне там понравилось по гугл-картам, такая красивая природа, совсем не похожа на Санлит, и город очень спокойный. Папа предложил как вариант один остров, но я… мне другое нужно, понимаешь? – она горько вздохнула. – Никуда я не уеду, мама настроена очень категорично.
- А ты разве не подумала о Юнивер-Сити? – удивилась Арианна. – Это же образовательный центр страны, наверняка можно найти курсы, я видела объявления, особенно при факультетах искусства и иже с ними. Тут масса молодежи, а жить сможешь со мной, у нас есть третья спальня. Моя соседка Дайана очень легкая барышня и, уверена, будет только рада компании.
- Нет, не думала, - медленно проговорила Шэрон, и ее запавшие глаза вдруг заблестели живым светом. – Но это же отличный вариант, Ари, ты чудо! Только я не хочу тебя напрягать и стеснять, найду где жить, - заявила она, упрямо вскинув подбородок. – Нет, когда я всерьез представляю, что перееду, мне страшновато, - тут же призналась она. – Но очень хочется, хотя бы попробовать.
- Так тем более приезжай сюда, ты же не думаешь, что я оставлю тебя на произвол судьбы? – усмехнулась Арианна. – Смело уверяй свою маму, что я не отойду от тебя ни на шаг.
- Заметано, - подскочила вмиг повеселевшая Шэрон, и чмокнула веб-камеру в порыве чувств.
После этого связь с сестрой прервалась еще на пару недель; Арианна в любой момент была готова пожертвовать посиделками с друзьями и свиданиями с Алеком, чтобы помочь сестре обжиться. Подумала, что Шэрон наверняка решит, что логичней перебраться в Юнивер-Сити после новогодних выходных. Сестра пару раз писала ей, что папа согласен, но мама воспринимает все в штыки, стоит им только заикнуться. Но о всем масштабе баталий, разгоревшихся в эльфийском домике, Арианне поведала Леона. Она позвонила и поинтересовалась, почему это Фрея на последних посиделках предъявила ей претензии, что ее дочь дает совершенно ненужные советы малышке Шэрон.
- Зачем она так? – не выдержала Арианна после пояснений. – Или ее душевное спокойствие ей важней? Какая Шэрон малышка, девятнадцать летом!
- Ну, твоя тетя не хочет, чтобы ее дочь повзрослела раньше времени, как ты, - невозмутимо отозвалась Леона. – И как она сама в свое время. Так она сказала.
- Но Шэрон уже повзрослела, хочет она того или нет, - заметила Арианна. – Зачем ее назад тянуть? Можно подумать, она будет на заводе надрываться за копейки, с финансами вроде как проблем нет. Она непоседливая и коммуникабельная, пойдет на курсы, освоится, забудет Шона, плюс я всегда рядом и помогу по первому зову, какие проблемы? Не справится и затоскует – всегда можно уехать домой. Все как в прошлый раз, когда ее дочь чего-то захотела? – язвительно спросила она, вспоминая, как Фрею беспокоило, что Шэрон плохо учится в школе, и с каким трудом тетя согласилась на предложение Стеллана о роли в сериале.
- Я не вмешиваюсь в их проблемы, и тебе не советую, - ответила Леона. – Но если хочешь знать мое мнение, то Фрея совсем с катушек съехала.
После Рождества Шэрон позвонила ей и радостно сообщила, что сняла маленький домик и приезжает в кампус к двадцать восьмому числу. По адресу Арианна увидела, что домик находится примерно в двух-трех кварталах от ее коттеджного поселка.
Это потом она узнала, что согласие матери, - вернее, постановка матери перед фактом, - стоила сестре тонны истраченных нервов, сотни убеждений и споров, которые дошли до истеричных возгласов: «Почему Руди можно, а мне нельзя?!». Тетя Фрея жестко ответила, что Руди, во-первых, мальчик, а во-вторых, учился в закрытой школе и с двенадцати лет уже был довольно самостоятельным.
Шэрон огрызнулась, что лучше бы и ее отправили в закрытую школу, может, проблем было бы меньше – тут же принялась извиняться, потому что мать окаменела. Дядя Тео до этого многократно и безуспешно пытался воззвать к логике жены, но после такого поворота посоветовал своим женщинам угомониться, и твердо сказал, что Шэрон поедет в Юнивер-Сити, хочет Фрея того или нет.
Забота не закончилась: Фрея лично привезла дочь и задержалась у нее на полтора дня, тщательно вылизала и облагородила ее новое место жительства, помогла разложить вещи, забила холодильник продуктами, приготовила кучу еды. Спросила у Шэрон, что, может быть, ей все-таки вернуться домой, но та была непреклонна; мать даже собиралась позвать отца и отпраздновать с ней Новый Год. Прежде чем разгорелись новые споры, в ситуацию вмешалась Арианна, пригласившая сестру на вечеринку Алека – лучше бы в общагу авиационного, но уж куда пришлось, - и дядя Тео, прилетевший в Юнивер-Сити забрать жену.
Арианна не хотела встречаться с укоризненными взглядами тети, поэтому добралась до сестры не сразу. Застыла, когда двери ей открыла очень яркая и эффектная обладательница рыжих искусственных косичек, накрасившая губы красной помадой, резко контрастирующей с бледной кожей.
- Ну ничего себе, - удивленно протянула Арианна вместо приветствия. – Пускаешь тут пыль в глаза, учитывая, что на самом деле ты та еще лапочка.
- Да ладно, начинаешь, мне захотелось чего-то поярче, - пояснила Шэрон и выглянула в окно. – Здесь так красиво, - вздохнула она, с живым восторгом глядя на заснеженные крыши и ветви деревьев, покрытые инеем.
Ее собеседница улыбнулась и подумала, что с этого момента у сестры все наверняка будет налаживаться.
***
«С Новым Годом, Арианна, желаю всего самого хорошего и удачного в новом году».
Планшет выпал из ее рук экраном вниз, и только мягкий ковер спас несчастное устройство от повреждений. Арианна быстро встала с коленей Алека, чувствуя, как голова кружится от вина, успела поднять планшет прежде, чем ее парень сделает это сам в приступе галантности. С облегчением увидела, что там ничего само в ответ не отправилось. Арианна стремительно вышла из перенаселенной гостиной и не обратила внимания на своего парня, который развел руками и проследил за ней непонимающим взглядом.
Посмотрела на часы, потом на имя и фотографию отправителя, потом на то, что он ей написал, снова на часы, два раза моргнула, чтобы убедиться, что ей не показалось. Странно, но она не поражена столь неожиданным поздравлением, только очень удивлена – наверное, работает спиртное и общий праздничный настрой. Ну, что же…
«Спасибо, мистер Нильсен, вас тоже с праздником, всего самого лучшего. Надеюсь, вы хорошо отметите».
Интересно, уловит ли он ее легкую поддевку? Если, конечно, он сейчас в том состоянии, чтобы видеть поддевки. Потому что Арианна не видела ни одной другой адекватной причины, заставившей Ларса поздравлять ее с Новым Годом в полпервого ночи. Да еще и в скайпе, который у него открыт почти всегда, но они договорились списываться там в крайних случаях, если Арианне срочно нужно задать вопрос по схемам или что-то скинуть, а в фейсбуке его нет. Плюс они уже взаимно пожелали друг другу счастливых праздников на последней консультации.
Чуть не подпрыгнула, когда увидела, как он что-то набирает, но спустя секунд пять маленький карандашик быстро задергался, стирая написанное, и исчез. А потом зеленый кружочек возле имени «Ларс Нильсен» потух.
Беспомощно опустила руку с планшетом, закрыла глаза и прислонилась к комоду, умирая от желания узнать, что это вообще такое было и что он собирался ей ответить. Попробовала представить выпившего Ларса в дружеском кругу - очевидно, что при праздновании с семьей он не позволит себе стучаться в скайп симпатичной ему студентки, и неважно, в каких он отношениях с этой семьей. Арианна уже давно была навеселе, потому воображение охотно заработало: ее любимый мужчина расслабленно развалился в кресле, сбросил свою деловую маску, синие глаза блестят, и, может, он улыбается ее обожаемой кривоватой улыбкой, пока пишет ей поздравление…
Зажмурилась в блаженстве, уронив тяжелую голову на плечо – как же хочется сейчас оказаться с ним рядом… Но, к сожалению, надо возвращаться в шумную комнату, где тусуется компания, с большинством членов которой, за исключением собственной сестры, она знакома лишь поверхностно. И общаться с парнем, который ей не нужен; настроение Арианны сдулось как воздушный шарик.
Но до этого на вечеринке было неплохо: она помогла Шэрон освоиться, хотя общительная сестренка чувствовала себя скованно только первые пятнадцать минут. Они натанцевались и наобщались с людьми, самая высокая и худая из девочек оказалась очень симпатичной особой, шутила и заразительно смеялась. Арианна корчила рожи на камеру с Мэттом – из троих приятелей Алека этот был наиболее ей симпатичен. Алек то и дело приставал к Арианне, но она терпеть не могла прилюдных нежностей, в отличие от остальных девчонок, потому они на некоторое время оккупировали ванную и целовались там.
Без мелких раздражителей, конечно, не обошлось: в Арианну бросали очень неприязненные взгляды расфуфыренные девицы, среди них уже знакомая ей подружка Мэтта Руби, уж непонятно, за что взъелась. И пришлось отпустить колкость в адрес одной из девиц, которая то и дело строила глазки Алеку – дело не в нем, просто ей не понравилось, что легкомысленная кудряшка в лаковом платье а-ля Жанетт в худшие времена смеривает ее такими брезгливыми взглядами, словно видит перед собой таракана; Шэрон тоже прошептала сестре, что девушка ведет себя некрасиво. Но Алек, кажется, воспринял выпад Арианны на свой счет и остался доволен.
В своей компании она ни разу не видела, чтобы кто-то кокетничал с чужим партнером, а уж тем более неприязненно на кого-то смотрел. На Рождество Селина забыла о плохом настроении и развлекала всех дурачеством и танцами, ни про кого не злословила, ограничиваясь лишь шутками. А Пабло дружелюбно общался с соседями, с которыми еще накануне выяснял отношения на бытовой почве.
Кресло рядом с Алеком было свободно; Арианна плюхнулась туда вместо того, чтобы усесться к парню на колени, взяла со стола бокал с чем-то красным.
- Ты так резко ушла, – с легким недовольством заметил Алек. – Написали что-то интересное?
- Да, препод поздравил, - пояснила Арианна, не глядя на него. – И напомнил, чтобы я закрыла долги к пятому числу, если уж не соизволила сделать это до конца прошлого года, иначе фиг мне, а не допуск к экзамену.
- Да он зверь какой-то, новогодняя ночь на дворе, - хмыкнул Алек, но, похоже, не поверил ей.
- Ага, - Арианна посмотрела в сторону второй ёлки и замерла. - Алек, если тебе не сложно, упомяни пожалуйста на досуге своим друзьям, что моя сестра ни с кем из них встречаться не будет, - холодновато сказала она, и сделала большой глоток из бокала.
Скривилась – красная жидкость оказалась не любимым полусладким вином из Санлита, а дешевой химической гадостью со вкусом малины; Алек лениво откинулся назад и ухмыльнулся.
- Да ну, не вижу ничего странного, что Шэрон понравилась Рупу, она такая красавица, - протянул он, искоса наблюдая за реакцией Арианны, но та и бровью не повела. Внимательно наблюдала, как ее сестренка общается с самым неприятным из друзей Алека.
- Мне сделать это самой? – метнула в него резкий взгляд.
- Ладно, скажу, перестань, - раздраженно отозвался Алек. – И чего ты так печешься о ней, не маленькая уже.
Попал в яблочко – в сердце кольнуло, и Арианна подумала, что он в чем-то прав. И правда, ведет себя как тетя Фрея, но, зная их компанию, лучше лишний раз перестраховаться. Прошлую неделю Арианна почти полностью уделила Алеку и успела немного узнать его друзей. В целом неплохие ребята, но ни одного из них она не хотела бы видеть рядом со своей сестрой. Флегматичный шатен, имя которого Арианна вечно забывала, встречался только с недалекими блондинками, меняя их каждых два месяца, но сам по себе довольно безобидный. Веселый бородатый Мэттью падал на колени перед своей Руби после каждой измены, моля о прощении, и та благосклонно принимала цветы и подарки любимого. С третьим, Рупертом, Арианна долго и увлеченно общалась на рождественской вечеринке – интересный парень; но его холодные прозрачно-серые глаза неприятно напоминали о байкере Катране. Как и Алек, Руперт очень любил внимание девушек и делал все, чтобы их у него было как можно больше. Но если у Арианны с Алеком равноценный практичный обмен, то приплетать Шэрон в эту дурацкую систему точно не стоит, она и без того обломалась.
Но сестра, кажется, превосходно справлялась сама, держалась приветливо, но на расстоянии. Когда Руперт обнял ее за плечи и сказал что-то на ухо, девочка улыбнулась, отстранилась и энергично покачала головой. Руперт кивнул и пригласил на танец уже знакомую им высокую девушку, но Арианне не понравился его самодовольный взгляд.
Примерно так, только без холодности, смотрит Алек, когда она особенно на него настроена: готовит стейки, надевает белье с корсетом, делится тревогами о неопределенности ее профессионального будущего…
Арианна решительно встала с кресла и направилась к Шэрон.
- Все хорошо, милая, не скучаешь? – спросила она. – Кстати, с Рупом поаккуратней, таких бабников еще поищи.
И чего искать, резонно заметил внутренний голос, вон, ее собственный парень подсел к другу общаться.
- Все хорошо, мне здесь нравится, интересно и мороженко прелесть, - искренне отозвалась Шэрон и откинула назад свои косички. – А Руперт показушник, всем одинаковые комплименты говорит, я слышала, - она скорчила рожицу в его сторону, и Арианна успокоилась. – Да и хватит с меня… блондинов. К слову, о них, кажется, твой парень чем-то недоволен.
И правда, Алек старательно скрывал свое раздражение за широкой улыбкой и уверенным видом, но у него не очень хорошо получалось.
- Ну, вчера я сказала, что играть мышцами топлесс перед зеркалом, фоткать на телефон данный увлекательный процесс и выкладывать результаты в фейсбук – довольно глупая затея, он, кажется, обиделся, - Арианна вскинула бровь. – А еще я отказалась ставить себе на аватарку фотку, где мы целуемся, и ему не позволила, потому что это тоже полный бред.
И вообще эта чушь начинает ее раздражать, но она не стала признаваться – как-никак, голос подали только первые звоночки. Арианна жалела, что пошла на компромисс, забила на вечеринку друзей и встретила Новый Год в компании своего парня. Хотя в том есть и плюс – Шэрон повеселилась и развеялась после беготни переезда и войны с матерью. Но сейчас у Арианны не было никакого желания тратить время и силы на Алека и его компанию.
- Я не понимаю, зачем ты с ним встречаешься, если честно, - тихо сказала сестра, словно прочитав ее мысли. – Вы совсем разные, и тебе он явно не нужен.
- Долго объяснять, милая, - ответила Арианна, удивляясь, с каких пор Шэрон стала такой проницательной. – Слушай, а давай ко мне, Дайана отмечает с девчонками, будет весело.
- Да, с удовольствием, лучше обойтись без мальчиков, - оживилась сестра.
Вышли из такси прямо на грохот фейеверков, но различили фальшивящие вопли под быструю музыку, которые доносились из съемного домика. Вопли прозрачно намекали, что абсент в их новой новогодней компании лакается любовно и литрами. Арианна подумала, что, возможно, тетя Фрея была не так уж и категорична, когда не хотела отпускать свою дочь в свободное плавание.
Утром еле продрала глаза после куда более душевного, но и убойного этапа вечеринки. Шэрон громко распевала поп-хиты в компании то Дайаны, то Эльбы, но за количеством потребляемого алкоголя следила внимательно. В отличие от старшей и в теории более ответственной сестры, которая под конец совсем расслабилась.
Прежде чем сползти с постели, умыться и отправиться на поиски антипохмельных, Арианна залезла в скайп. Убедилась, что ночное поздравление ей не приснилось, откинулась на подушку и закрыла глаза, чувствуя, как сердце наполняется сладостью и блаженством. Глянула на посапывающую Шэрон, ярко-рыжие косички которой разметались на подушке.
А ведь всего год назад Арианна точно так же отмечала праздники в компании Дайаниных подруг и другой девчонки с рыжими волосами. А утром встала и собралась пойти к Нильсену за лекциями, только чтобы лишний раз его увидеть.
Полдивана оккупировал исполинский слон – подарок Алека на Рождество. Еще он презентовал набор из ее любимых чипсов и букет лилий – от последнего у Дайаны началась аллергия, потому его закрыли в гостевой комнате. Арианна же купила парню новые часы и бутылку хорошего бренди.
Самый лучший подарок – короткая фраза в истории переписки. И неважно, что в институте Ларс ни одним жестом не покажет, что сделал его.
Арианна встала с кровати и пошла в ванную – настроение было настолько прекрасным, что она не замечала тошноты и гудящей головы.
***
В пятидесяти милях от центральной части кампуса Ларс Нильсен проснулся не с менее гудящей головой, и первым, что он заметил, было темное пятно от портвейна на его футболке. Брезгливо скривился, подумав, что надо немедленно отправиться в ванную и переодеться, если, конечно, получится встать – он терпеть не мог грязь и пятна, тем более на себе. Это нормально разве что в походах, а еще в колледже, когда их учили навыкам выживания в перерывах между лётными испытаниями – там просто нет выбора.
Новый Год он встретил в компании Дормера, с которым в последнее время проводил много времени. Этого человека Нильсен мог бы назвать своим лучшим другом, но никогда не называл, даже мысленно. Они знакомы со школы, пережили адские каникулы в Исла Парадисо и прошли Хайлвуд. Обладай Ларс извращенным чувством юмора, он бы заметил, что неизвестно еще, что из них хуже. Но здесь ничего смешного не было.
Перевел взгляд на стены из грубого кирпича; Дормер затеял уже которую свою авантюру, когда за бесценок купил здание старой фабрики в отдаленном районе Юнивер-Сити и вложил в него половину выручки от продажи особняка умершего отца. Вторая половина, плюс часть его собственных сбережений, пошли на вертолетную школу. Дормер сотворил себе дом, в который всегда хотел возвращаться, где бы не находился, он очень привязан к своей угловатой грубой обители из кирпича и металла. Как можно жить в этом на редкость неуютном месте, больше похожем на огромный гараж, чем на нормальный дом, Ларс не знал. Но бывшая фабрика, впрочем, и ее хозяин, вызывала у него ассоциацию с некоторым оттенком веселья и хаоса, порой необходимого для полноценной жизни.
Приятели из колледжа - с институтскими Нильсен не настолько сошелся, - давно создали ячейки общества, и потому времени на ностальгические встречи было не так много, но Ларс поддерживал с ними хорошие отношения. Некоторые, как и он, нашли себя в науке и работают в институте Хайлвуда. Они разбавляют взаимовыгодное сотрудничество беседами в кафе возле института, где подают лучшее сухое мясо, которое когда-либо пробовал Ларс. Иногда они совершают походы в горы, на холодную речку, в которой так хорошо плавать. А потом добираются или до дома родителей Нильсена, где парятся в сауне, или садятся на подъемник и отправляются в высокогорное жилище одного из друзей, с террасы которого открываются потрясающие виды.
Но больше всего Нильсен сошелся с Дормером, над которым любили подтрунивать остальные. Он единственный из их компании, кто сохранил холостяцкий статус до тридцати трех лет и убежденно собирается сохранять дальше.
После войны подспудное снисхождение, которое Ларс питал к веселому авантюристу, летающему на винтокрылой табуретке, сменилось уважением и признательностью, если не благодарностью. Уважением как к решительному человеку, блестящему профессионалу, знающему о вертолетах почти все. Признательностью как к другу с замечательными человеческими качествами – у Нильсена очень веские причины быть о нем такого мнения. Да, занимательно посмотреть на реакцию Дормера, признайся Ларс ему об этом вслух, но он знал, что стоит этому человеку попасть в беду или найти проблемы, он сделает все, что сможет, чтобы вытащить его оттуда.
На посиделках со спиртным они обычно дополняли друг друга: Дормер зачастую не знал меры, не буянил, но расплачивался несколькими днями похмелья. Ларсу же нравился терпкий хайлвудский портвейн, но не в излишних количествах – однако вчера он охотно поддался настроению своей новогодней компании.
Возможно, из-за злости на жену, которая никак не могла выдержать свое присутствие в лоне семьи аж до первого января, и поставила мужа перед фактом очередной командировки уже на борту самолета, отправляющегося в Токио. Ларс поздравил Кэтлин с грядущим праздником и ровным доброжелательным тоном посоветовал не читать энциклопедию хирургии за праздничным столом – японские коллеги хоть и редкие трудоголики, но даже они могут обидеться. Кэт замолчала, и Ларс почувствовал мрачное удовольствие.
После того, что одержимая своей квалификацией и наплевавшая на семью женщина творила осенью и продолжает творить сейчас, Нильсена даже воодушевляло осознание, что он не увидит ее еще три недели. И что она не даст ему повода одним своим присутствием, не то, что медитацией над ноутбуком с медицинскими документами в доме ее родителей.
Он устал от многочисленных споров, смысла в которых не было, ведь все его доводы и замечания хоронятся под эгоистичным железобетонным аргументом: «У меня нет времени, ты всегда прекрасно знал о моей позиции и приоритетах, к чему претензии?». Влиять на вошедшую в кураж Кэтлин бесполезно, и это понимание вызывало острое раздражение. Поэтому Ларс не собирался о ней думать – по крайней мере, в первое утро года.
Как бы то ни было, мешать вторую бутылку портвейна с водкой определенно было не самой разумной идеей. Над головой прозвучал громоподобный грохот – кажется, друг снес с прикроватной тумбочки все, что на ней лежало, - и Ларс болезненно зажмурился, потирая виски. Слышал, как из-за входной двери истошно мяукает кот Дормера, но не обращал внимания.
Снизу донесся жалобный писк разрядившегося планшета; Ларс поднял гаджет с пола и на пару секунд завис, не понимая, почему скайп открыт, а статус стоит «вне сети». Невольно засмотрелся на смуглое личико своей собеседницы, обрамленное черными волосами, а потом внимательно прочитал короткую переписку, посмотрел на время рядом с каждым сообщением, отложил планшет, закрыл глаза и сдержал порыв прислонить ладонь к гудящему лбу. Прокрутив в голове ответ девушки, усмехнулся – да уж, праздник он отметил более чем хорошо.
Дормер дотащился вниз, тяжело передвигая ноги.
- Черти что за ночь.
Щелкнула входная дверь и мяуканье прекратилось; судя по дальнейшим звукам, Дормер насыпал своему сожителю корма. Нильсен терпеть не мог это азиатское чудовище, которое норовит выцарапать людям глаза, стоит только попытаться его погладить. А вчера оно приземлилось с трубы в зрелищном прыжке, которому мог бы позавидовать тигр, и чуть не повалило елку. Хозяин не стал церемониться – взял за шкирку и выкинул с порога в сугроб.
Ларс ощутил, как друг бесцеремонно поднимает планшет у него с живота; сел на диване, и от резкого движения закружилась голова.
- Ух ты, - проговорил Дормер и издал короткий смешок; Нильсену показалось, что рядом с ним гиена. – А я еще спрашивал, кого ты там поздравляешь, а ты послал меня в пекло.
- Я и сейчас испытываю острое желание откомандировать тебя в места пожарче, - бесстрастно отозвался Ларс. – Неси воду и таблетки.
- Арианна… ах да, - медленно прочитал Дормер, и с притворным сочувствием добавил. – Ну, могло быть и хуже.
Наткнувшись на холодный взгляд собеседника, не стал предполагать, что он еще мог написать своей студентке кроме ночного поздравления, хотя на язык друга наверняка просилось несколько примеров. Положил планшет на стол, ухмыляясь; Нильсен делился с другом рабочими моментами, но не видел ни одной причины так веселиться.
- Что у трезвого…
- Давай-ка ты лучше спасешь нас от похмелья, Гай, - перебил его Нильсен и намеренно произнес его имя как можно громче, растягивая одним длинным слогом.
С удовлетворением наблюдал, как Дормер кривится; его правая рука поднялась и застыла на полпути к голове, где сейчас наверняка чуть ли не барабанах играли. В глаза бросился череп на массивной татуировке – друг набил это недоразумение в молодости, не в слишком адекватном состоянии.
Дормер предпочитал, чтобы его называли по фамилии – на дух не перенося свое имя, он считал, что в исполнении Ларса оно звучит особенно отвратительно.
***
А январь тем временем промчался со скоростью реактивного самолета, не дав Арианне ни минуты на передышку. Большую роль, конечно, сыграла сессия: за четыре года студенты успели понять, что как не готовься, в конце семестра снова ждет набор доучиваний, нервов и мандража, беготня по всему институту с кофе и флешками в поисках ксерокса или принтера и прочие радости. Экзаменов на сей раз всего два, но пока исправишь все лабораторные и получишь допуск, пройдешь девять кругов ада – за четыре года Арианна так и не смогла к этому привыкнуть. Зачеты сдавались проще, но после третьего из них Арианна подумала, что лучше написать десять экзаменов в один день, чем еще раз попасть к одному шовинистическому уроду.
- Боюсь, у вас «удовлетворительно», - манерно резюмировал Рид, и заулыбался так, что захотелось ткнуть ему ручкой в глаз.
Арианна начала медленно вскипать, расслышала, что рассевшиеся на партах сокурсники недовольно зароптали. «Удовлетворительно», значит? Джастис он поставил высший балл – можно представить, какой контраст наблюдался только что, ведь Арианна в списке сразу за ней. Рид расхвалил работу курицы, задал всего три дополнительных вопроса, сыпал такими прозрачными намеками на ответы, что получить оценку меньше «отлично» тут мог бы только даун. Арианну же держал около получаса, въедливо закапываясь в каждый ее ответ, тогда как регламентом положено по десять минут на каждого студента, иначе не успеть.
- Прошу прощения, но я написала финальный тест на «хорошо», - максимально вежливо возразила Арианна, сдержав порыв приподнять бровь. – Средний балл за семестр тоже достаточно высок, презентация сдана вовремя, в докладе не было серьезных ошибок. Теперь вы задали мне около двенадцати вопросов, а я не ответила лишь на три.
- Я же вас, барышень, всегда жалею, вот и результат за тест. Но вы, мисс Ользон, девочка очень амбициозная, претендуете на высочайший уровень, но, увы, его не тянете, - назидательно протянул Рид, награждая ее холодным взглядом. – Ваши промахи по ответам ясно демонстрируют незнание основных принципов моего предмета. А про презентацию, будьте добры, не вспоминайте, это заслуга ваших товарищей, отнюдь не ваша.
Арианна открыла рот, офигев от такой наглости; глушила поднимающееся внутри бешенство.
- Но она же нормально отвечала! – возмутился Пабло.
- И презентацию она тоже делала, не надо! – присоединился Гейл.
Остальные тоже загудели; Арианне стало легче, она ощутила благодарность.
- Бенсон и Гонсалес, у меня и без того серьезные сомнения по поводу ваших хороших отметок, не заставляйте меня им поддаваться, - отрезал Рид. – Ользон, «удовлетворительно» и не обсуждается.
Арианна закрыла глаза и сделала два глубоких вдоха. Осознавала – если сейчас сделает, что собирается, обрекает себя на кучу беготни и головной боли, плюс зимние каникулы будут испорчены, ведь речь о мероприятиях, которые устраиваются незадолго до нового семестра. Но здесь дело принципа, поэтому она решительно обратилась к козлу:
- Отлично, думаю, комиссия оценит меня более объективно. Вы же, надеюсь, в курсе, что не имеете права отказать мне в разъяснении процедуры подачи заявления? – с сарказмом спросила она, на сей раз вскинув бровь.
Рид поднял на нее возмущенно-презрительный взгляд и не отвечал – казалось, в нем идет тяжелая внутренняя борьба; прошло с полминуты, все напряженно молчали.
- Ставлю «хорошо», надеюсь, этой оценки вам хватит? – язвительно проговорил он.
- Более чем, - холодно ответила Арианна.
Среди сокурсников, довольных развязкой, снова поднялся гомон, но утих, когда Рид вызвал нового студента и призвал всех к молчанию.
- Ари, не принимай на свой счет, он злой, как голодная крыса в пустой камере смертников, - утешила ее потом Селина в кафе. – Я подумала, что у них ничего не вышло с Джастис, но он так перед ней прыгал, что тут скорей, блин, наоборот. А потом Линн сказала, что у Рида траблы со статьей, он вроде бы наляпал с двумя первоисточниками, и авторов из Хайлвуда забомбило.
Арианна вспомнила стычку Рида с Нильсеном, и настроение поднялось еще больше.
Две консультации Ларса, прошедшие за это время, длились не более пятнадцати минут, ведь дела шли хорошо и у нее не копилось много вопросов. Арианна хотела бы поинтересоваться, как он провел Новый Год, но было бы неуместно, тем более рядом находилась миссис Эткинсон. Потому Арианна поздравила их обоих с прошедшим и прищурилась, встретившись взглядом с как всегда спокойным Ларсом.
Раз-два в неделю посвящала Селину в специфику латиноамериканских танцев, которую та ловила туговато. Несмотря на весь талант и опыт, необходимой для сальсы грацией приятельница не обладала – однако ее упрямству мог бы позавидовать баран. Арианна познакомилась с партнером Селины, но Нильсена не видела ни разу. Приятельница сказала, что она пока танцует под фонограмму, а Ларс вспоминает мелодию дома, но в начале февраля они устроят совместную репетицию. Арианна хорошо запомнила дату, но все меньше и меньше верила, что возможная встреча может хоть к чему-то привести. Но переживать у нее не было времени: сессия – лучшее лекарство, конкуренции с которым не выдерживал и Алек.
Шэрон так быстро приспосабливалась к новому месту, что Арианна диву давалась. Да, сестра у нее непоседливая, но не оправдались даже ожидания, что первое время нужно будет пасти ее и приводить в свою компанию, чтобы ей не было одиноко. Нет, Шэрон общалась с Арианной, а иногда просила выручить по бытовым вопросам - например, помочь с сантехником. Тетя Фрея первое время звонила дочери по десять раз на день, но потом – надо думать, под влиянием дяди Тео, - немного угомонилась. От того, что больше не нужно подробно отчитываться, где она проводит время, с кем и как долго, Шэрон словно расцвела. Конечно, мать расспрашивала ее о всех деталях жизни и собиралась приехать в Юнивер-Сити в конце месяца, но звонки и редкие встречи – совсем не то, что каждодневное общение.
Через высокую девчонку с новогодней вечеринки – та, как оказалось, подрабатывала моделью и знала парочку начинающих визажистов – сестра нашла себе компанию по интересам. Быстро влилась в нее благодаря легкому нраву, а заодно и на курсы записалась. Среди друзей Арианны Шэрон прониклась особой симпатией к Дайане – островитянка, похоже, тоже полюбила ее сестру. Ведь только это могло заставить ее пойти с затычкой к одной из ее новых знакомых и сделать из нормальной бирюзовой стрижки взъерошенное нечто с искусственными прядями – но главное, что Дайане нравится.
Назойливость Шэрон – пожалуй, единственное, что вызывало в Арианне раздражение. Если Алиша, польщенная характеристикой «шикарное нестандартное лицо», покорно позволяла над собой издеваться в свободное время, то Арианна менять имидж не собиралась. После двадцатого упрашивания пришлось в довольно жесткой форме сказать сестре, что ее устраивает своя длина волос, и сколько бы та не убеждала, что ей пойдет покороче и с челкой, ничего не будет.
Не так давно с Арианной связалась Жанетт, хотя после лета их общение плавно сходило на нет, ограничиваясь дежурными вопросами о делах, новостях и семьях. Помнится, на каникулах Джан обиделась, что ее не позвали в Штаты, но Арианну это тогда особо не волновало. А теперь старая подруга уехала сама, только на северо-восток, и обзавелась новым кругом общения. Жанетт случайно заметила несвободный статус в семейном положении Арианны и заинтриговалась, что к чему, но приписала, что если Арианна не хочет делиться – то не нужно. Та сначала собиралась ответить общей фразой, но с удивлением обнаружила, что не хочет отмораживаться. Разочарование, граничащее с презрением, которое она испытывала к бывшей лучшей подруге, давно развеялось во времени и сменилось безразличием. Свою роль, наверное, сыграли и фотографии в хронике Жанетт, где она тусовалась в компании довольно неплохих с виду ребят, ничуть не напоминающих ее старых друзей. Да и на аватарке светилась улыбкой милая свежая девушка с каштановыми кудряшками, одетая в джинсы и футболку.
Арианна ответила, что решила погулять с одним парнем, чтобы отвлечься, назвала его имя, и приписала, что Жанетт может посмотреть на него у нее в друзьях, если интересно.
«Ну ничего себе, каких парней ты выбираешь для отвлечься»
Арианна улыбнулась, внутри вдруг возникло ностальгическое чувство. Поняла, что хотела бы узнать, чем сейчас живет Джан и с кем общается, хотя уже давно не считает ее подругой.
«Ага, какой попался. Кстати, ты приезжаешь домой на каникулах? Приходи на чай, если будет желание»
Спустя полминуты в ответ прислали поднятый большой палец и подмигивающий смайлик – Арианна помнила, что на интернет-сленге Жанетт это означает согласие.
Как-то на свидании Арианна попросила Алека рассказать о бывших, которые ему больше всего запомнились – про Ленни она делилась, и довольно подробно, а о его многочисленных девчонках ничего не знает. Ее парню почему-то не понравился этот вопрос: он нахмурился, ответил общими фразами и сменил тему. Встреча тогда закончилась хорошо, но потом Алек пропал на две недели, никуда не звал, отклонил пару ее приглашений, пеняя на проблемы с работой. Арианна не расстроилась – выделять среди плотного графика время еще и на него становилось все сложней и сложней. К тому же, можно отдохнуть от него самого и постоянных манерных комплиментов, которые раздражали, но возмущаться было бы некрасиво. Алек считал ее очень необычной девушкой, чуть ли не исключительной, и регулярно ей об этом напоминал в разных формулировках. Один раз Арианна, взвинченная из-за сессии, заявила, что слышала это по меньшей мере раз триста. Потом извинилась, конечно, и смягчила вину поцелуем, но осадок остался; разрывать их связь она пока не хотела, но знала, что не будет страдать, если все рассосется само собой.
Когда ее парень наконец-то объявился, Арианна почувствовала, что соскучилась – но скоро поняла, по чему.
- А-а-а-а, блин, это было невероятно, - протянул Алек охрипшим голосом.
Арианна не обратила на него внимания; глубоко вздохнула, чтобы унять взбудораженность, не сразу открыла глаза. Алек лежал под ней, утирая пот со лба, дышал, как после хорошей пробежки, в глазах выражение полнейшего кайфа и удовлетворенности. Арианна легла рядом и положила голову ему на плечо.
Нужно просто брать инициативу на себя и закрывать глаза. И если сдерживать порывы прижаться к совершенно чужому ей телу с налитыми мышцами, не тянуться с поцелуем к совершенно непохожим пухлым губам и не вдыхать совершенно иной тепло-мускусный запах, то можно даже поверить.
- Ари, делай так почаще, ты просто чудесная, - Алек сжал ее в мощных руках, не рассчитал силы, но тут же почувствовал и исправился. Навалился сверху и крепко поцеловал в губы.
Арианна вдохнула и остатки былой страсти окончательно сплыли; машинально ответила на поцелуй, выдержав положенное время. Душу прорезала тоска, еще большая, чем в прошлый раз.
Мне хочется делать это с ним по-настоящему, черт возьми, а не так.
Нет, лучше мечтать о любимом мужчине в одиночестве – меньше разочарования.
Она знала, что это временное чувство, оно возникало и в прошлый раз – дразнить себя было откровенно неудачной идеей. Сама виновата, а сейчас ей нужно переключиться, забыться в общении и подключить дела.
Арианна заглянула в довольные глаза Алека и усмехнулась про себя. Интересно, а если бы она случайно назвала его другим именем, он был бы точно так же восхищен?
Бонусные скрины с Алеком и Мэттью))
Дормер поближе
Дайана с новой прической))
Подстригли Ари по совету Шэрон, мне понравилось xD
