Отчет 2.24
Топор для магов
Китай. Любимая страна моей мамы, где ее всегда тепло встречают. Как же, великий мастер боевых искусств и потомок древних богов! Нет, я к Китаю в целом и городку Шанг-Симла в частности я отношусь хорошо, пусть и без фанатизма. Но сейчас я просто не могла успокоиться, меня все время трясло. Значит, за нами следят инквизиторы. Значит, мы должны просидеть в Китае минимум две недели, а что потом? А фиг его знает! Надеюсь, все останутся живы.
- Лита, не переживай. Мне тоже нелегко, но я стараюсь находиться физически и ментально в одном месте. Не трясись, лучше посмотри вниз. Это же та самая стена!
Рич спокоен, а что у него в душе, знает только он один. Сейчас самолет заходит на посадку, уже можно увидеть массу интересного, в том числе и Великую Китайскую Стену. Да, она впечатляет, не спорю, но я ее вижу уже не в первый раз.
Каролина весь перелет и всю дорогу до отеля проспала. Неудивительно, ведь мы вообще ее подняли среди ночи, когда уезжали. Проснулась она уже в гостинице, осмотрелась и спросила:
- Мы где?
- В Китае. Это такая страна, где выращивают рис и чай, здесь учат боевым искусствам.
- А почему мы здесь? Я хочу домой, у меня сегодня тренировка!
- Лина, нам нельзя пока домой. Понимаешь, нас всех хотят убить, поэтому мы и прилетели сюда.
- Убить?
- Да. Потому что мы все маги. Дома осталась бабушка, она будет нас защищать.
- Я хочу домой! К бабушке!
- Нам нельзя домой. Поверь, лучше посидеть пару недель здесь, чем нас убьют. Если тебя убьют, ты точно не сможешь ходить на тренировки, да и мы с мамой этого не переживем.
- А я не хочу здесь жить! Здесь все не так! Здесь люди не такие, как в Авроре Скайс, здесь дома дурацкие! И гимнастики здесь нет!
- Лита, может, позвонишь миссис Инге? Может, нам уже можно вернуться? Я пока успокою ребенка.
- Хорошо, Рич. Но в Академию заглянуть надо будет, мама просила.
- В какую Академию?
- В Академию боевых искусств и не только. Там ее хорошо знают и уважают.
- Тогда заглянем все вместе. Мне тоже интересно, что и как там происходит. А улететь мы сможем только вечером.
- Кстати, детей там тоже учат. Будет Каролине дополнительная тренировка, там не откажут.
- Академия? Я буду учиться, как взрослая? Нам учительница в школе говорила, что в академии и университете учатся только взрослые, а детей туда не пускают.
- Здесь пускают. Когда приедем домой, можешь рассказать об этом учительнице.
Если приедем, конечно. А то мама запретила как-то проявлять себя, сказала, что все серьезно и что она сама мне позвонит через две недели. Если дело обстоит так, то кто знает, может, нам придется покупать себе новые паспорта и возвращаться не в Аврору Скайс, а в Старлайт Шорз, например.
В Академии нас встретили довольно странно. Один из монахов сказал нам идти на тренировку и заниматься со всеми, Каролину увел на другой конец площадки. Когда Рич попытался сказать про свою старую травму, монах ответил, что не всегда старые травмы являются помехой для сим-фу.
Мне же сказали заниматься со всеми, а все разговоры – после занятий. В этом году в Академии невероятно много учеников, причем не только китайцев, но и иностранцев. Хотя отбор в Академию очень строгий, из сотни желающих отбирали не больше пяти человек, но сейчас занималось раз в десять больше! Интересно, с чем это связано?
- Почему я должна заниматься такими пустяками? – раздался голос Каролины с другого конца площадки.
- Потому что растяжка важна в боевых искусствах, без нее ты не сможешь наносить удары. Ты видела, как садятся на шпагат? Хочешь так же? А для этого надо заниматься, в том числе делать наклоны. – уговаривала ее одна из преподавательниц Академии.
- Я умею садится на шпагат! Папа говорил, что в Академии учатся взрослые сложным вещам, а на самом деле – каким-то пустякам.
- Но без этих пустяков, как ты выразилась, ты не сможешь научиться сложным вещам. Без растяжки ты не сможешь ничего!
- А у меня есть растяжка. Смотрите! Другие Ваши ученики еще не скоро смогут сделать вертикальный шпагат, я уже лучше их!
- Ерунда, говоришь?! Кто привез эту зазнайку сюда? Кто пустил? Как тебя зовут?
- Каролина Д’Альвиар меня зовут. И не надо обзываться, я ведьма!
- Д’Альвиар, говоришь? Подожди пару минут.
После чего меня схватил монах, повел в тренажерный зал и заорал:
- Аэлита, объясни мне одну вещь. Как так получилось, что у потомков древних богов родилась чванливая и болтливая дочь? Ладно, она здесь рассказывает о своих способностях, древние боги защитили наш город, но у вас это небезопасно! Да и вы сюда приехали не отдыхать и не учиться, вы же прячетесь от тех, кто охотится на потомков древних богов!
- Откуда…?
-…я знаю? Я разговаривал с Великим Мастером Ингой. Не смотри на меня так, мы пользуемся телефонами и не отвергаем научно-технический прогресс. Она же добавила, что Каролину надо научить молчать.
- Чего? И как же это будет?
- Ей понравится. Тебе тоже. Только ответь на один вопрос. Ты всегда была здравомыслящим человеком, в отличии от твоей сестры. Если бы ты захотела, ты могла бы много добиться, стать Великим Мастером, как твоя мать. Но куда девается твой ум, едва речь заходит о ребенке? Почему ты не объяснишь ей простые вещи? Мне многое Инга рассказала.
- Я просто хочу, чтобы мой ребенок был счастлив. Она слишком тяжело нам с Ричем далась, спасибо моей завистливой сестре. Я не хочу, чтобы Каролина наступала на мои грабли.
- А ты понимаешь, что необязательно потакать всем капризам ребенка, чтобы сделать его счастливым? Понимаешь, что ты уже расхлебываешь последствия своего так называемого воспитания?
- Ким, может, хватит? – вмешалась в наш разговор та самая дама, с которой днем спорила Каролина. – Набор закончен, а капризных детей мы не учим!
- Дзинан, здесь не все так просто. Помнишь легенды о богах, которые умели управлять при помощи мыслей? Каролина – потомок тех самых богов. Это если вкратце.
И тут Дзинан разразилась такими ругательствами на китайском, что даже у меня уши в трубочку свернулись. Она материлась, махала руками, потом снова материлась.
Монах зажимал мне рот и скручивал руки, приговаривая, что мне надо научиться принимать критику касательно ребенка, а не бросаться на критикующих. Нет, что они себе позволяют? Думают, если они монахи известного монастыря, то им все можно? Я уже начала произносить заклинание, когда в комнату ворвался Ричард:
- Вы думаете, что Вам все позволено, если Вы монахи? Ошибаетесь. Как вы можете обращаться с теми, кого вы уважаете? А Вас – Рич повернулся к Дзинан. – Я вызываю на поединок. Я знаю, Вы хорошо знаете историю. Раньше обидчиков вызывали на дуэль, я же вызываю Вас на поединок. Мне есть, что Вам сказать. По какому праву Вы критикуете ругаете Лину?
Дзинан просто хмыкнула и напомнила про старую травму Рича, про то, что он намного ниже рангом, чем Дзинан, но Ричу было пофиг. Он бросился к Дзинан, которая лихо отклонялась от его ударов. Даже обидно, что Рич намного слабее Дзинан, он ведь занимался боевыми искусствами недолго, еще на первом курсе универа, когда мы с ним бегали друг от друга из-за собственной тупости.
Рич бой проиграл, а Дзинан заявила:
- Вы хоть понимаете, что вы натворили? Живи вы в Шанг-Симле, все было бы нормально, здесь бы никто не охотился на вас из-за длинного языка вашей дочери. Но вы не в Шанг-Симле, вы сюда не переедете. Вы понимаете, что из вашей дочери может вырасти?
- Дзинан, тут нравоучения не помогут. Мы будем действовать так, как меня попросила мать Аэлиты. Только выслушайте нас до конца, а потом кидайтесь с кулаками. Раз уж вы попали в Академию, то вы будете учиться. Ваша дочь будет учиться молчанию и скромности, тому, чему не научили ее вы. А также продолжит свои тренировки, я лично ею займусь, начнет изучать логику, игру в шахматы и астрономию. Преподавать будем мы с Дзинан, ведь китайский Каролина не знает, что неудивительно. Учить китайскому языку ее никто не будет, потому что никто здесь не возьмется учить ребенка, который еще не изучил родной язык. А вы будете укреплять свой дух и тело, вы ведь не просто так сюда приехали. Аэлита, я знаю, что однажды топор Пангу заберет потомок древних богов, которые этот топор и создали. Есть пророчество, все совпадает. Но никто не знает, с какими испытаниями тебе придется столкнуться в поисках топора, тебе придется учиться тому, чему учат монахов. Будет сложно, ведь времени у нас очень мало.
Монахи не соврали. Я приходила в Академию, где меня заставляли делать то, что было бы невозможным, с точки зрения обычного человека. Например, разбивать руками куски метеорита.
После такого у меня болело все тело, но монахи уверяли, что это не предел и что человеческие возможности безграничны, а потомки древних богов вообще могут научиться всему. Вот я и училась, стараясь сдерживать себя и давить в горле все нецензурные ругательства – я не матерюсь при Риче и Каролине. Один не любит, когда я матерюсь, а второй рано слушать нецензурщину, она же интеллигентный человек.
Училась не только я. Рич занимался рядом, но по очень облегченной программе, а Каролину заставили играть в шахматы, причем делать это молча. Когда Каролина заходила в Академию, она не произносила ни слова. Такова была воля монахов. Каролина пыталась возражать, но Дзинан и Ким что-то ей сказали, после чего она резко поникла и беспрекословно выполняла все, что ей говорят. Мы так и не смогли добиться от нее, что же такое ей сказали монахи, Дзинан и Ким тоже молчали. Говорили, что ничего страшного они Каролине не сообщали, но нам они не скажут ни слова из того, что о чем они говорили с нашей дочерью, а она сама нам расскажет обо всем позже.
А пока она играла в шахматы с Кимом. Они с Дзинан не последние люди в Академии и в монастыре, который находится неподалеку. Считалось, что Каролине оказана высокая честь, раз ее учат не простые монахи, но мало кто из остальных учеников понимал, в чем дело.
Наша учеба заканчивалась в середине дня, больше нам не позволяли заниматься. После этого мы становились обычными туристами, которые могли сколько угодно бродить по городу, дегустировать местную еду, наслаждаться местным искусством и просто радоваться жизни.
Каролина привыкла быстро. Единственное, что ей сильно не понравилось – это то, что она не могла рисовать. Нет, Каролина не разучилась рисовать, просто в Шанг-Симле не нашлись те краски и мольберт, которые бы она одобрила. Здесь редко бывают художники, искусство не пользуется особой популярностью. Каролина два дня плакала, отвергала любые наши предложения:
- Мне ничего не надо. Краски здесь плохие, а кисти рассыпаются. Здесь многое можно нарисовать, но…
И тут меня осенило:
- А если ты будешь фотографировать все, что тебе понравится, а рисовать будешь дома? Фотография – это тоже искусство, фотографировать не каждый умеет.
К счастью, с фотоаппаратами в Шанг-Симле проблем нет, мне не сложно было найти самый-самый и подарить его ребенку. Теперь Каролина подолгу замирала в одной позе, пытаясь сфотографировать все так, как бы она потом нарисовала. Или попыталась нарисовать.
Не все понимали эту самую страсть к фотографированию. В Музее Потерянной Армии, в подземелье под которым когда-то спускались мы с Анитой, Рич заплатил приличную сумму, чтобы там закрыли глаза на то, что Каролина сфотографирует там пару-тройку экспонатов. Она не истерила в музее, спасибо экскурсоводам за это. Я бы не смогла так интересно рассказать столько об истории Китая, особенно о Великой Китайской Стене и о древних богах. Сама же Каролина замирала у картин и старинных статуй, пофиг, что парочка таких монстров, хоть и меньшего размера, стоит у нас дома.
Через пять дней после начала учебы в Академии меня отозвал монах Ким:
- Все. Ты можешь попробовать спуститься за топором Пангу.
- Попробовать?
- Да. По легенде, этот топор сделали древние боги для того, чтобы разгрести большие завалы, которые появились после какой-то катастрофы. Но когда топор создали, оказалось, что он взял слишком много энергии от своих создателей. Те боги, которые делали этот топор, умерли после его создания, топор забрал слишком много их сил. Тех сил, которых у вас называют магическими. А после их смерти выяснилось, что у топора появилась еще одна особенность. Очень неприятная. Он мог наделить сверхъестественными способностями любого человека и усилить эти самые способности у тех, у кого они были ранее. Тогда первый император спрятал топор глубоко под землей, а монахи изрекли пророчество. Пророчество гласит, что только потомок древних богов сможет достать топор, причем потомок должен пострадать от рук того, кто завидует силе древних богов. Ведь только такой человек может понимать, что к чему. Я тебе к чему это рассказываю? К тому, что в подземелье, где хранится топор, можно встретить много чего. Начиная от ловушек и заканчивая злыми духами. Я бы заставил тебя учиться несколько лет, но у тебя нет времени. Но иди не одна, твой муж может тебе помочь. Но стоит ли брать Каролину? Даже не знаю…
- Почему? Я в ее годы была в Великой Пирамиде и ничего. Мне даже понравилось. Я лучше спрошу у нее самой, хочет ли она пойти с нами.
Ким вздохнул. Что не так? Почему вокруг столько желающих учить меня воспитанию детей?
- Ты пойдешь с нами? – спросила я у Каролины.
- Нет! Я не хочу, вдруг там мумия?
- Лина, мы в Китае. Здесь нет мумий. А гробница – это тот же музей, только здесь все намного интереснее. Ты подумай, сколько интересного ты сможешь сфотографировать и нарисовать!
Зачем мы уговариваем пойти ее с нами, если там опасно? Да потому, что Каролина сможет нам помочь, если какая-то живность в подземелье под Небесным Храмом водится. В Академии ее заставляли делать кое-какие странные вещи с точки зрения обычного человека, а на деле – ей помогали осознать ее способность влиять на людей.
Я не знаю, почему монахи пошли на это, ведь Каролину они не любят и считают, что ее надо держать в черном теле. Но сказали, что эту способность нельзя заблокировать, значит, Каролине придется учиться с этим жить.
- Лина, ты нас с мамой любишь?
- Люблю!
- А помочь нам хочешь?
- Хочу!
- Помнишь, чему тебя учили в Академии, когда ты долго сидела в позе лотоса и представляла картины сражений и не только? Это может нам помочь, если мы кого-то встретим в подземелье. Нет, не мумию, не бойся.
Как и во Франции, Рич не дал мне взяться за кирку. Он сам взялся расчищать заваленный вход в подземелье.
До этого подземелья я думала, что знаю о всех подземных ходах, гробницах и лабиринтах все. Или почти все. Я думала, что меня не испугать ловушками или завалами. Да что греха таить – я даже мумий не боялась, я видела одну вблизи, не умерла. Я не самый слабый маг в этом мире и не самый последний человек в мире боевых искусств, синий пояс – это уже не шутки. Но как же я заблуждалась! Подземелье под Небесным Храмом, в которое мы спустились, оказалось самым запутанным и самым пакостным из всех мест, где я была раньше. Вначале мы просто шли по бесконечным коридорам вниз, куда-то сильно глубоко. Иногда мне казалось, что совсем скоро внезапно потеплеет, а мы окажемся сильно глубоко под землей. Здесь не нашлось никакой живности, Рич не ощущал ее, зато с потолков капала вода, а из стен торчали камни, которые грозили выпасть при первой возможности. А потом мы просто уперлись в тупик. Нет, выход из тупика был, но очень своеобразный – колодец то ли с говном, то ли с грязной водой.
- Будем нырять?
- Рич, у нас выхода нет.
- А я не хочу нырять в эту гадость! Я думала, здесь будет, как в музее, а здесь мерзко!
- Хорошо, Лина. Может, спустимся сюда в другой день?
- Нет, Рич. Мы уже спустились, поэтому… Может, кому-то просто провести Каролину до Академии или гостиницы и вернуться? Или остаться?
Рич задумался, а через пятнадцать минут проронил:
- Хорошо. Я проведу ребенка и вернусь, только не иди без меня, это может быть опасно.
И я дождалась и нырнула. Это оказалась очень грязная вода, а сам колодец – длинным туннелем на другой конец подземелья.
Но колодцы с грязной водой оказались просто цветочками по сравнению с тем, что мы увидели потом. Прямо перед нами открылась стена огня, которую мы с Ричем с трудом потушили при помощи заклинаний, вызывающих воду. Такого я даже в Египте не помню, что это был за параноик, который создал этот магический огонь? А то, что он не простой, не вызывало сомнений – не может огонь гореть столько времени.
Хотя, почему параноик? Если топор может наделить магическими способностями или усилить их, то он может попасть не в те руки. И фиг его знает, что будет потом.
Но и стена огня оказалась не самой противной ловушкой. Очень скоро мы напоролись на ловушки, при попадании в которые можно было свариться заживо. Разряжались они с трудом, а проходить просто так Рич мне не давал.
- Лита, я все понимаю, что ловушки тебя не берут. Но мне намного спокойнее, если я эту ловушку вначале сломаю. Не думай, я умею разряжать ловушки. Во-первых, у меня руки растут из нужного места, во-вторых, в школе Мунлайт Фоллз нас учили обращению с электроприборами, в-третьих… Я много чего изучил в записях своей мамы, когда искал способ, как тебя избавить от платы. Там про то, как обезвредить эти ловушки, было немало написано.
- Но ты очень сильно рискуешь! Вдруг что-то пойдет не так?
- Мы с тобой уже рискнули, когда спустились сюда. Не бойся за меня, все будет хорошо.
Рич оказался, как всегда, прав. Он смог сломать механизм ловушек и терпел мелкие неудобства, вроде слабых ударов током.
Ловушка, еще одна, бесконечные завалы… Сколько их тут? Мы смутно догадывались, где находится топор, монахи сказали, что мы почувствуем, когда будем к нему приближаться. Что мы должны почувствовать, мы поняли лишь тогда, когда очередную ловушку Рич разрядил при помощи заклинания разрушения. Если раньше мы произносили это заклинание вдвоем, слишком сильным оно было, произнести его в одиночку означало обессилеть настолько, что потом было сложно идти. Но внезапно все изменилось. Я чувствовала, что я могу изменить мир. Я могу влиять на то, что раньше не представлялось возможным, например, избавиться от бесплодия. А Рич просто разрушал ловушки в одиночку.
- Мы близко. Я все сильнее и сильнее, хотя и устал физически.
- Я тоже устала. У меня ощущение, что я бежала кросс.
- Нам надо собраться, ведь мы столько прошли.
- А осталось сделать пару шагов. Рич, ты пропасть видишь?
- Да.
- Посмотри на противоположную стену над пропастью. Это и есть тот самый топор, осталось только собраться с силами. Мы ведь можем восстановить наши силы при помощи магии и прыгнуть. Нам сейчас это надо, осталось сделать последние шаги.
- Точнее, последний прыжок.
Очередное препятствие. Я спокойно прыгнула, а Рича что-то не пускало, словно некая невидимая стена стояла у него на пути. Значит, неизвестный маг сделал так, чтобы пройти мог только один человек, который подойдет под его критерии. Ничего, осталось совсем немного, надо просто протянуть руку и взять этот самый топор.
И взяла. Я не знала, чего ожидать, я бы не удивилась, если бы откуда-то выскочил призрак или мне на голову что-то свалилось. Многократно усиленная интуиция подсказывала, что я еще не преодолела все трудности, а мозг любезно напоминал, что нам с Ричем еще надо выбираться обратно. Топор оказался невероятно тяжелым, я с трудом удерживала его в руках. То, что я испытывала, вообще с трудом поддавалось описанию. Я ловила себя на мысли, что, если бы у меня было чуть больше амбиций, я бы радовалась столь возросшей силе и начала бы строить планы по захвату мира. Но мне не нужен весь мир, мне нужно только одно – чтобы моя семья больше не сталкивалась с инквизиторами, я хочу вернуться домой, где меня будет ждать моя живая мама, я хочу, чтобы мой ребенок был счастлив. Зачем мне власть над миром? Это слишком большая ответственность, слишком большой груз для меня.
Мне даже не потребовалось прыгать, я просто перелетела на другой конец пропасти и упала в руки Рича. Сейчас усталость настолько мной овладела, что я с трудом передвигала ноги, мне хотелось спать. И мне было плевать, где я засну – хоть дома, в теплой постели, хоть в палатке у реки, хоть на мокром полу в подземелье. Топор был сильно тяжелым, одно его поднятие напрягало так, что хотелось его поскорее бросить. А сила… Она не радовала. В книге из подвала написано, что если маг получает слишком большую силу, то он очень быстро сгорает. Его словно съедает его возросшая во много тысяч раз сила. Блин, да как с этим Фелисия живет? Как она не свихнулась до сих пор?
Рич испытал топор в действии. Это действительно оружие нереальной силы, при помощи топора можно было легко сокрушить не то что валуны из подземелья, которые до этого мы обходили через кучу коридоров, при помощи этого топора можно спокойно разрушить пару-тройку горных хребтов.
Выход на поверхность занял у нас намного меньше времени, чем вход, несмотря на то, что спускались мы на своих двоих, а обратно Рич меня тащил на руках и ставил только для того, чтобы рассчитать силу удара и разрушить стену. Мы уже почти вышли, когда Рич сказал:
- С этим надо что-то делать. У нас в руках – оружие невероятной силы, ты представляешь, что будет, когда мы уедем? Да, оно усиливает силу магов, но не инквизиторов, я читал об этом, но мы же не знаем радиус его действия. Кто знает, какие мысли у магов у нас в городе, например?
- Рич, давай подумаем об этом позже. Пожалуйста.
Это было последнее, что я помнила. Потом я просто отключилась.
***
Монахи в Академии согласились с Ричем. Они сказали, что силу топора можно уменьшить так, что она будет проявляться только тогда, когда это нужно нам, но для этого надо создать специальное заклинание, причем создавать заклинание должна я, как человек, который добыл топор Пангу.
Я знала, что в Шанг-Симле хранятся многие вещи, которые считаются утраченными. Я знала, что монахи – это хранители древних знаний, оставшиеся от народа Атлантиды. Точнее, какая-то часть тех самых знаний, монахи китайских монастырей редко раскрывали свои секреты посторонним, пусть даже эти самые посторонние были потомками тех самых древних богов, которые принесли им эти знания.
Но вот рукопись про то, как создать заклинание, мне все-таки дали. Теперь я часами медитировала и читала старинные тексты, чтобы создать необходимое мне заклинание. Уже шел третий день, работа над заклинанием благополучно. И сегодня у меня все получилось! Это было видно по мне, ведь мое тело озарилось сиянием.
Вот и все. Теперь топор будет помогать только нам. Трудно описать то облегчение, когда я поняла, что эпопея с топором завершена и я могу снять с себя тот груз, который до этого висел на мне и давил на меня все время. Нет, не физически, но кто сказал, что моральный груз легче? Нет, он не легче, а даже тяжелее в несколько раз. Он не причиняет тебе физической боли, этот груз просто не дает тебе спать. У тебя в голове появляется много ненужных мыслей, от которых ты не можешь убежать, не можешь спрятаться, они лезут тебе в голову и грызут изнутри. Как хорошо, что уже все позади и можно расслабиться! Можно быть не потомком древних богов, от которого сильно многого ждут, даже если ты сомневаешься в своих силах, а самым обычным туристом, который гуляет со своей семьей по живописным местам Шанг-Симлы и охотно позирует своей дочери. Каролина любит снимать нас с Ричем, а мы и не против, мы с радостью позируем. Даже продемонстрируем нашу неугасающую любовь друг к другу, в рамках разумного, конечно.
Или расслабиться и сходить на рыбалку. Я узнала, что в Китае можно поймать не только рыб, но и пару-тройку ящериц, которых больше нет нигде в мире. Рыб я ловила, а вот ящериц – впервые. Тем более, таких, которых можно использовать при приготовлении зелий. Жалко, что в нашей семье рыбачить люблю только я. Рич просто составляет мне компанию, но только из вежливости, а Каролина просто смотрит и говорит, что это жестоко:
- Мама, как ты можешь?! Вдруг у рыбок и ящериц ждут у них в речке, а ты их ловишь!
Рич пытался объяснить Каролине, что в рыбалке нет ничего страшного, ведь после рыбалки она получает ту самую рыбу, которую так любит готовить дома бабушка.
- А я тогда не буду есть рыбу! Не могу!
Хорошо, что у нас никто охоту не любит. Теперь мне придется или рыбачить без семьи, или выпускать весь свой улов. Пофиг, что я этих ящериц несколько часов ждала, желание Каролины для меня намного дороже, чем рыбалка. Я просто буду рыбачить без ребенка, хотя иногда обидно. Повезло ящерице, я ее отпущу, как бы тяжело мне ни было.
Как так получается, что у двух очень похожих друг на друга людей рождается очень непохожий на них ребенок? И это уже не первый случай в нашей семье, достаточно вспомнить Аниту, которая выбивалась из нашей семьи – любителей костра и песен, а также боевых искусств и рыбалки. Но даже отличию Аниты есть какое-никакое объяснение, имя этому объяснению Саманта Кассат, типа наша бабушка со стороны папы. Но и у меня в семье сейчас такая же ситуация. Каролина очень сильно отличается от нас с Ричем. Нет, я по-прежнему ее люблю, ломать характер не буду, но все же где-то в глубине души мне бывает обидно. Она уже не всегда нас понимает, а мы не можем ей многого объяснить. Например, радость от походов со всеми прелестями, вроде палатки и еды на костре.
- А зачем готовить еду на костре, если есть плита? Зачем вообще ходить в походы? В палатке неудобно, еда на костре воняет, еще комары кусаются…
- Это не комары. Лина, в походы ходят для того, чтобы посмотреть на жизнь с другой стороны. В походы ходят, чтобы стать ближе к природе, увидеть то, чего ты не увидишь в городе.
- Можно и на картинках посмотреть, зачем ходить так далеко?
- Каролина, когда ты рисуешь, ты ведь не всегда с картинок срисовываешь?
- Нет! Срисовывать с картинок надо только в крайнем случае, так говорит учительница.
- Вот так и с природой. Зачем смотреть на картинках, если можно насладиться ею вживую? Да и после рыбалки лучше остаться рядом с речкой, а не ехать домой, чтобы поймать рыбу еще утром.
Зря я про рыбалку сказала. Каролина потом мне долго рассказывала, что ловить рыбу – это жестоко, а я все еще радовалась, что мы не охотимся. Иначе мне пришлось бы сочинять легенды, что сосиски, которые мы жарим в походах, не из мяса.
- Или вы слушаетесь монахов? Они тоже говорили, что общение с природой важно…
- Нет, мы не слушаемся монахов. Кстати, Каролина, а почему ты все время молчала? Что они тебе сказали?
Я не ожидала, что мой вопрос вызовет такую реакцию. Каролина разрыдалась, а сквозь слезы и всхлипы мне удалось разобрать только отдельные слова:
- Мамочка, не отдавай меня больше монахам, я больше никому не расскажу про ведьм! Только вам с папой и бабушке с дедушками! Я не хочу больше к монахам!
- Да что случилось?
- Они меня заставляли решать большие примеры, заниматься гимнастикой, играть в шахматы и смотреть в телескоп. Еще читать старинные книги, пересказывать их полностью и отвечать на вопросы. И книги были очень скучными, все о молчании. Разговаривать мне нельзя было, за каждое сказанное слово меня заставляли читать еще одну книгу или смотреть в телескоп на час дольше и писать, что я увидела! А гимнастика… Меня заставляли тянутся на шпагат, потом сидеть в позе лотоса рядом с площадкой, где занимались большие дети. Они крутили тройное сальто, легко закидывали ногу за голову и делали то, что делают на Олимпиаде! Когда я просила научить меня такому, мне говорили, что меня не научат потому, что тем детям с площадки это нужно для служения, а мне – только для того, чтобы зазнаваться. Меня все время заставляли сидеть в позе лотоса с закрытыми глазами, будто я спала и видела один и тот же сон – как какой-то дядя в черном убил дядю и двух теть, причем убил за то, что они были магами! Я все время видела этот сон, а Дзинан повторяла, что со мной будет то же самое, если я еще раз кому-то скажу про то, что я ведьма. Потом меня заставляли представлять картины, где кого-то били или где кто-то умирал и говорили, что я должна сто раз думать перед тем, как убеждать кого-то в чем-то. Пожалуйста, не отдавайте меня больше монахам!
Мы с Ричем успокаивали Каролину, Рич даже пытался убрать воспоминания еще раз, но не смог. Что-то в ее голове помешало это сделать, а дальнейшее вмешательство Рича могло привести к полной потере памяти. Поговорить с Дзинан и Кимом тоже не удалось – они словно испарились, монахи из Академии говорили, что они сейчас ушли в длительную медитацию, чтобы попасть в место, которое дилетанты называют астралом и вернутся только через пару месяцев. Мы просто перестали ходить в Академию, ведь вокруг есть места поинтереснее. И старались делать все, чтобы Каролина быстрее забывала стресс, пережитый в Академии, хотя самое главное она запомнила так хорошо, что я даже не знаю, как реагировать. Каролина поняла, что нельзя никому рассказывать о своих колдовских способностях, но теперь она постоянно спрашивала меня о том, что вообще можно рассказывать. Более того, мне с трудом удалось объяснить Каролине, что не надо ставить на себе крест только из-за того, что она увидела, на что способны дети, живущие при монастыре. Ведь лучше жить полноценной жизнью, где есть родители, кот, школа, рисование и гимнастика, а не идти в Академию ради того, чтобы научиться делать тройное сальто раньше времени. Тем более, что это самое тройное сальто никто не увидит, как того хочет Каролина. Мы же сделаем все, чтобы она не чувствовала себя хуже других.
Звонок от мамы раздался внезапно, ровно через две недели после нашего спешного отъезда из дома. Мама сказала, что уже все в порядке и мы можем возвращаться. Подробности она отказалась сообщать по телефону, сказала, что все расскажет по приезду.
- Мы уже возвращаемся домой? Так быстро? – спрашивала Каролина, когда мы ужинали в последний раз перед самолетом.
- Дома уже все хорошо, мы можем вернуться. Или ты хочешь остаться?
- Не знаю. Если бы не монахи, мне бы здесь понравилось…
- А что тебе понравилось?
- Статуи в музее и Пещера Дракона!
- Мы же в нее не ходили, только снаружи сфотографировали.
- Она снаружи красивая, особенно вечером. Как самый настоящий дракон! А мы еще приедем в Китай?
- Приедем, если захочешь. И не только в Китай, в других странах есть на что посмотреть, как и в других городах нашей страны. Вообще, путешествия – вещь очень хорошая. Ты можешь узнать, насколько наш мир разнообразен. У каждой страны есть свои особенности, своя культура, своя история, которую интересно узнать. Не каждый имеет возможность путешествовать, так что, нам повезло.
- А в других странах тоже едят палочками?
- Не во всех, а только в восточных странах.
- Вот и хорошо. А то неудобно!
- Это одна из тех особенностей, о которой я говорила. Каролина, запомни только одно – культуру других надо уважать, какой бы странной она тебе не казалась.
- Я уважаю. Только пусть и меня уважают!
- Это естественно.
Вот и все. Пока, Китай, мы обязательно вернемся, еще заглянем в Пещеру Дракона и в Ханский Сад, дойдем до Академии, когда там не будет Ким и Дзинан. Здесь хорошо, но дома мне больше нравится. А Китай навсегда останется в моей памяти и на фотографиях, которые у себя в комнате развесила Каролина. Она хочет показать их в художественной школе и спросить, что она сможет нарисовать. Вообще, Каролину затянуло ее новое хобби – фотографирование, но рисование все равно вне конкуренции.
Мне же не терпелось расспросить маму о том, что творилось дома за эти две недели. Мама не выглядела уставшей, расстроенной или больной, казалось, что она не разбиралась с инквизиторами, а отдохнула на курорте.
- Мама, ты в порядке?
- Да. В полном.
- А как же инквизиторы?
- Не бойся, все хорошо.
- А подробности? Я хочу знать, что ты делала для защиты от инквизиторов!
- Точно хочешь знать подробности?
- Точно.
- Тогда слушай и не перебивай. За день до того, как тебя вызвали в школу, я увидела подозрительного парня в доме напротив. Я напряглась, но зря. Очень скоро выяснилось, что парень вообще не имеет к инквизиции никакого отношения, он просто агент по продаже недвижимости, который готовил дом к продаже. Если бы не длинный язык Каролины, я бы забыла об этом, но она начала болтать направо и налево о том, что она ведьма, а вы с Ричем не сделали ничего, чтобы остановить это. Вы оправдывали ее, хотя оба прекрасно понимали, к чему это может привести. Тогда я решила преподать вам троим урок и научить Каролину молчать. Я купила билеты в Шанг-Симлу и связалась со своими знакомыми монахами. Ким и Дзинан долго сопротивлялись, потому что они слишком трепетно относятся к ведьмам, но я сумела их убедить, хоть и с трудом.
- То есть, ты хочешь сказать, что никто за нами не охотился? И что мы зря тряслись в Китае?
- Во-первых, не зря – топор Пангу ты все-таки достала, а Каролина научилась молчать о колдовских способностях. Во-вторых, вы все неплохо отдохнули. Так что, не ори на меня, ты мне еще спасибо скажешь.
Нет, это вообще нормально? У меня даже слов нет, чтобы описать собственное негодование.
Осторожно! Техничка за два отчета!
Шанг-Симла. Невошедшее