Отчет 3.4. Темная сторона Роджера
- Ты представляешь, она взяла и выпила какую-то кислоту. Удивительно, что жива осталась и не сожгла себе пищевод. Но и это не самое отвратительное. Только эта курица приходит в себя, видит перед собой мою маму и начинает ее обзывать развратной грешницей. Дочь шлюхи и клубного мачо так обзывает мою маму! Роджер, ты меня слышишь?
- Да, Каролина, слышу. Если я тебе не отвечаю, это не значит, что мне плевать. Просто мне сейчас надо сосредоточиться на выплавке, но я тебя слушаю.
Зачем Роджер занимается ювелирным делом, мне непонятно. Нет, если бы он был таким же, как я или Делли, это было бы логично и даже заслуживало уважения, но у Роджера другая ситуация. На занятиях по ювелирному делу Роджер показывается тогда, когда у него выходной на работе выпадает на будний день и когда он не подрабатывает курьером. То есть, на занятиях его видят очень редко, еще реже, чем вижу его я. Я предлагала ему бросить работу, пообещав платить те самые деньги, но Роджер на меня странно посмотрел.
- Я так понял, что твоя кузина решила самоубиться только из-за того, что ты ей рассказала о ее матери?
- И да, и нет. Она потом побежала к сектантам. Прибегает, а главного сектанта там арестовывают. Короче, после этого она и выпила кислоту. Вроде бы Рика пережила клиническую смерть, но очнулась она слишком наглой.
- Я помню, ты говорила, что она твою мать обвинила в фиг знает чем. Если ты хочешь знать мое мнение, то у твоей кузины нет мозгов. Не повезло тебе с родителями, бывает. Мне тоже не повезло, я своего отца никогда не видел, он умер еще до моего рождения, а мама… Нет, я ее люблю, но иногда мне просто не по себе от нахождения с ней в одной комнате, откровенно говоря. И других родственников у меня нет, в отличии от твоей кузины. Почему-то я еще не попал в секту и не бьюсь в истерике от того, что мне так не повезло. И если бы я узнал, что мой отец жив, где-то бухает и наслаждается жизнью, я бы не стал рыдать или травиться кислотой.
- Ты со мной согласен, что Рика дура?
- Конечно, Каролина. Тут любой нормальный человек с тобой согласиться.
Вот именно. А то мои родители почему-то так не считают. Вчера, когда мы с мамой ужинали, она начала рассуждать о Рике.
- Мам, а поговорить на более приятную тему нельзя?
- Каролина, я не могу о ней не думать. Понимаешь, моя вина в этом тоже есть…
- В чем? Ты ей подсовывала кислоту? Или ты ее в секту тащила?
- Нет! Странно, что ты такая спокойная. Если бы ты не дала ей дневник, возможно, Рика не отравилась бы.
Сказать, что меня это взбесило, это ничего не сказать.
Значит, маме плевать на родную дочь, ей дороже какая-то хамка, которая ее оскорбляет? Именно этот вопрос я ей и задала. И добавила:
- Знаешь, после чего я дала Рике почитать дневник? После того, как она заявила, что ее мать – святая на вашем с папой фоне. После того, как она орала, что вы должны гореть в аду, ведь вы занимаетесь сексом ради удовольствия, а не ради детей и что ты не должна заниматься мужским делом даже ради развлечения. Исходя из твоей логики, мама, мне следовало это стерпеть?
- Нет, конечно! Спасибо тебе, что заступилась за родителей, но… Забудь, никто не мог предугадать, что так будет. Извини меня, просто нервы ни к черту из-за Рики.
Я-то простила, но осадок остался. О чем я и рассказала Роджеру, а он опять молчит!
- Роджер, если я тебе не нужна, то так и скажи.
- Каролина, не неси ерунду. С чего ты взяла, что ты мне не нужна? Про свое молчание я уже говорил, если я молчу, это не значит, что я тебя не слушаю.
- Мог бы хоть пару слов сказать.
- Хочешь, чтобы я сказал тебе пару слов? Каролина, я люблю тебя.
- Я тебя тоже люблю, но…
- Не перебивай меня, пожалуйста. Не говори глупости, что ты мне не нужна. Если бы ты была мне не нужна, ты бы сейчас здесь не сидела, а я бы не высказывал тебе свое мнение о твоей дуре-кузине. Ты же обижаешь и расстраиваешь меня, когда такие вещи говоришь.
- Я…не хочу тебя расстраивать. Ты знаешь, мне тяжело видеть тебя грустным.
- Тогда не говори глупости. Я тебя очень сильно люблю, как ты вообще могла сказать такую чушь? Ты же не говоришь своим родителям то же самое…
- Роджер, не расстраивайся. Просто ты меня не слушал, ничего не говорил, вот я и…
- Девочка моя, ты же умная, должна понимать, что ты меня своими словами обижаешь.
- Не обижайся. Я тебя люблю, я все поняла, больше не буду тебе ничего такого говорить, только не обижайся!
Роджер хотел что-то сказать, но я не дала. Я знаю, как сделать так, чтобы он не грустил, это так просто, достаточно одного поцелуя. Роджер любит, когда я целую первой, он выглядит, как кот при виде сметаны, когда я его целую.
Так и произошло. Роджер быстро забыл о том, что я его чем-то обидела, я забыла о том, что расстроилась из-за его слов и просто наслаждалась моментом. Как же я его люблю, а он на меня еще обижается!
- Что здесь происходит?
Нашу идиллию нарушил учитель ювелирного дела.
- Вы забыли, где находитесь? Так я напомню. Вы в школе, а не в ночном клубе или на дискотеке. Неудивительно, что у тебя, Хекслер, ничего не получается на занятиях по ювелирному делу даже с учетом того, что ты работаешь. У тебя же все мысли явно не о том, как лучше огранить камень!
- Мистер Клеменс, мы…
- Что? Школа – не место для романов, вы еще тут сексом займитесь. А тебя, Хекслер, я жду послезавтра на занятии с выполненным заданием.
Я покраснела. Почему все вокруг думают только о сексе? О нем говорят все наши одноклассницы и одноклассники, о нем говорят учителя, если видят нас целующимися, даже Рику этот вопрос волновал. Даже мой папа мне что-то говорил на днях о том, что он не так меня воспитывал и что сейчас все парни думают только об одном. Почему-то меня не удивило, что родители знают о Роджере, будь их воля, они бы всюду следили за мной, меня удивило то, что мой папа мало чем отличается от учителей.
- Роджер, почему так? Почему все думают только об одном?
- Каждый судит в меру своей испорченности, каждый представляет себя на моем или твоем месте, вот и фантазируют вслух.
- А мой папа? Он до четырнадцати лет жил в Мунлайте, а там…
- Я знаю, как там воспитывают детей. А твой папа просто вспоминает своего друга, я помню, ты рассказывала, как отец Рики вел себя в молодости. Наши с тобой чувства мы не скрываем, нас все видят, а дальше каждый представляет то, во что хочет верить. Не мне тебе объяснять, ты сама каждый день все слышишь.
- И меня это раздражает. Роджер, а почему мы с тобой все время сидим то в пустых классах, то в парке, то в кафе, то на детской площадке, как сейчас? Поехали бы ко мне, родителей все равно дома нет. Или к тебе, ты сам говорил, что у тебя мама уходит рано и приходит поздно.
- Девочка моя, не переживай. Лучше иди ко мне, мне завтра на работу, а послезавтра – к мистеру Клеменсу, ты же все слышала, а я без тебя скучаю. Подсадила ты меня на свои объятия и поцелуи, теперь у меня ломка без тебя.
- Роджер, как я раньше жила без тебя? Такое ощущение, что я просто существовала. Но ты не соскакивай, кто нам мешает поехать ко мне?
- Твои родители. Боюсь я их.
- Они не кусаются. Ты же меня любишь, чего тебе бояться? И потом, они вечером приходят, ты к тому времени уйдешь.
- Не знаю, все равно страшно. Вдруг я что-то сломаю, а потом с меня твои родители потребуют компенсацию? Или увидят соседи, тогда нам с тобой школьные слухи чем-то невинным.
- Хорошо. А что нам мешает поехать к тебе?
- Я очень бедно живу, ты к такому не привыкла. Ты будешь капризничать, а я ничего не смогу с этим сделать. И мама…
- А что с твоей мамой не так? Она против наших встреч?
- Нет, просто…
Но что не так с мамой Роджера, я так и не узнала. Нас прервала какая-то дама своим криком:
- Нормально? Здесь же дети ходят! Если вам так не хочется отрываться друг от друга, идите домой!
- Но мы никому не мешаем! Мы даже не целуемся!
- Этого еще не хватало! Пошли вон отсюда! Сюда сейчас дети придут, им еще рано смотреть на разврат!
Хорошо, что нас из спортзала никуда не выгнали, куда мы пошли после того, как нас выгнали с детской площадки. И почему Роджер такой упрямый? Как мне его убедить, что у меня дома его никто не покусает?
Может, Роджер что-то чувствует? Потому что вечером произошло еще кое-что, что могло изменить существующий расклад. И все из-за этой неудавшейся самоубийцы.
- Рич, перестань нести чушь! Лучше выпей зелье.
Папу в таком состоянии я не видела никогда. Его трясло, над губой выступили капли пота, а рядом с ним бегала бледная мама:
- Рич, выпей это зелье. Оно тебе поможет.
- Лита, если это действительно инсульт, то зелье мне не поможет.
- Не инсульт, а предынсультное состояние. Если бы у тебя реально был инсульт, тебе было бы в сто раз хуже, ты бы не разговаривал так связно. Ты знаешь, с чем твое состояние связано и что простые лекарства тебе не помогут. Зачем ты только лез к ней в голову, если знал, что это опасно? Психиатры бы решили проблемы Рики, зачем лезть к ней в голову?
- Я так не думаю. Я…
- Рич, быстрее пей! Инсульт проблемы не решит!
Нет, это уже край. Мои родители уже не знают, как облегчить ее страдания, а Рика еще их оскорбляет. Уже мой папа платит своим здоровьем из-за нее, а она… Нет, ее никто не просит о чем-то сверхъестественном, но могла бы просто не оскорблять! Не удивлюсь, если она будет откровенно оскорблять моего папу, когда он пойдет к ней.
Но родителям уже было не до Рики. Зелье спасло папу от инсульта, но мигрени его мучили регулярно. А еще мама решила упростить Рике жизнь, поэтому она не жалела деньги на взятки полицейским, чтобы они не брали у нее показания, на врачей, чтобы они ни в коем случае не фиксировали самоубийство, на психиатра и религиоведа, а также на такие нюансы, как свежие фрукты. По вечерам мама ездила к папе, который тоже загремел в больницу из-за мигреней.
А я опять нашла утешение в объятиях Роджера. Он меня понимает и поддерживает, он согласен со мной по поводу Рики, пусть нас опять гоняют отовсюду. Но Роджер нашел выход – теперь мы ездим к дальнему пруду, куда почти никто не ездит. Мы ездим на пруд, несмотря на холод, который пришел на смену жаре, несмотря на время и долгую дорогу домой. Хотя, место прекрасное, как и все, к чему не прикасался человек. Здесь можно встретить даже лебедей, которые в городе не живут!
- Роджер, а почему они не улетают? Ведь уже похолодало!
- Потому что они хотели, чтобы ты их увидела.
- А если серьезно?
- Так я тебе серьезно и говорю. Ты что, мне не веришь?
- Верю, но должна же быть какая-то причина того, что лебеди еще не улетели!
- Скоро улетят, осталось буквально пара дней. В прошлом году так было, во всяком случае.
- Ты здесь бывал и в прошлом году? Надеюсь, один?
- В детстве я ездил сюда с мамой, потом я вырос, а мама ушла с головой в работу и свои мысли. Не спрашивай, в какие, это сложно объяснить. А потом я сюда не приезжал, ждал кого-то особенного. И дождался ведь!
- Ты разве этому не рад?
- Да я счастлив от этого. Вообще, будь моя воля, я бы обнял тебя и никогда не отпускал бы от себя.
- Я и не возражаю. Может, поженимся?
- Не дразни. Меня бы такой поворот устроил, но закон, увы, не на нашей стороне.
Увы, времена, когда можно было пожениться в пятнадцать, давно прошли. Что плохого в ранних браках, если двое любят друг друга? Ничего! А против холода мне есть что возразить, особенно сейчас.
- Роджер, мне холодно!
- Иди ко мне, я это исправлю.
Осень в Исла Парадисо вообще странная штука. Уже холодно, часто идут дожди, утром без куртки не выйдешь, если не хочешь заболеть, только есть одно большое «но» - все это происходит в тропиках, как-то странно мерзнуть среди пальм.
- А что насчет…?
- Каролина, мое мнение касательно того, чтобы поехать ко мне, остается неизменным.
- Что мы будем делать зимой? Ты же сам говорил, что зимы здесь ничуть не теплее зим в Авроре Скайс…
- Что-нибудь придумаем.
Ага, придумали, как же. А потом еще раз и еще. Осень превратилась в зиму, уже похолодало, а мы все так же прятались в школьных классах и на катке. Уговоры на Роджера не действовали, он все так же отказывался идти ко мне домой, опасаясь моих родителей и соседских слухов и даже Рики. Да, Рику выписали из больницы, она вернулась относительно адекватной, ходила в школу и торчала у какой-то адской машины. Родители купили ей научную станцию, но мне кажется, что это адская машина. Со мной Рика не разговаривает, только с родителями, что меня радует. Лучше так, чем вопли о грехах и что меня кто-то накажет. Пусть лучше химичит.
У меня свои дела есть, намного интереснее недоделанной сектантки, которой даже слова нельзя сказать.
***
Рождественский бал в школе, что может быть хуже? Нет, здесь не будет утонченных дам в платьях с кринолином, не будет благородных кавалеров, не будет мазурки и полонеза, зато будут одноклассницы в платьях, едва прикрывающих зад, одноклассники в штанах, которые в народе прозвали: «Семеро нагадили, один носит», которые будут дрыгаться под невнятный набор звуков. О том, что в школе будет проводиться рождественский бал, напоминает лишь пара елок в зале и три рождественских венка. Зачем я сюда пришла? Роджер решил, что пока все будут тусоваться на вечеринке, мы сможем найти незапертый класс и посидеть там. А еще учителя напрягли Роджера сыграть пару песен на школьном концерте, он не стал отказываться, теперь таскает за собой гитару и матерится, едва кто-то ее касается. В итоге, бал еще не начался, а мы оба уже злимся и мечтаем о том, чтобы куда-то сбежать от всех.
- Нет, я этого не выдержу. Мало того, что каждый встречный хочет потрогать мою гитару, так еще и сыграть просят! Ты представь, даже в мужском туалете какой-то идиот просил научить его паре аккордов. И это в Лицее Искусств, где половина школы играет на каком-то музыкальном инструменте, но довязываются почему-то только до меня.
- Это из-за того, что все знают, как ты относишься к своей гитаре. Что ты за нее готов на куски разорвать кого угодно.
- Это логично. Тот, кто не любит свой инструмент, не сможет сыграть от души. Не сможет сыграть и спеть так, чтобы слушатели прониклись и встали. В этом мире мало вещей и мало людей, за которые я готов всех порвать.
- Надеюсь, ты не откажешь человеку, за которого ты готов всех порвать, сыграть на гитаре, ради которой ты готов убить? По себе знаю…
- Конечно, не откажу. И не только сыграю, но и спою, пусть даже и не свою песню. Надеюсь, я заслужу аплодисменты.
- И даже чего-то большего.
И Роджер запел:
Ich kann nicht schlafen
Mein Kopf ist so randvoll von dir
Kein Mond für uns
Schwarz ist die Nacht
Und du träumst neben mir
Ich bekomm kein Auge zu
Ich hab' solche Angst dich sonst zu vermissen.
Ich will nicht träumen
Kein Traum kann so schön sein
Wie dieser eine Moment
Womit habe ich dich verdient?
Bin ich dich wirklich wert?
* LaFee "Wer bin ich?" Перевод не мой, взят с просторов Интернета. В оригинале песня от лица девушки.
Я просто не могу заснуть,
Моё сознание полно тобой.
Сейчас нам не увидеть луны,
И ночь так черна...
И ты спишь возле меня,
А я не сомкну глаз,
Ведь так боюсь тебя потерять!
Я не хочу видеть снов,
Ни один из них не может быть прекрасней
Этого единственного момента...
Чем же я заслужила тебя?
Я действительно тебе дорога?
И почему Роджер боится знакомится с моими родителями? Они бы с моей мамой разделили бы любовь к немецкому языку и немецкому року, а с папой поговорили бы обо мне, они оба меня любят. Меня только удивляет, откуда Роджер так хорошо знает немецкий, он поет почти без акцента, в отличии от меня. Я не умею петь, а немецкий я забросила еще после переезда в Исла Парадисо. Если бы я умела петь, мы бы стали с Роджером отличным дуэтом, а так… Я смогла только прохрипеть последние строчки песни:
Warum bin ich die Eine?
Warum liebst du mich?
* Почему я для тебя единственная?
Почему же ты любишь меня?
- Потому что ты самая классная девушка в этом мире. Ты не такая, как все, ты на голову выше. Ты мягкая и теплая, причем не только физически, но и ментально. А аплодисменты я заслужил?
- Ты заслужил бурные овации и не только…
Когда уже начнется и закончится этот дурацкий концерт, начнется дискотека, именуемая балом, чтобы сбежать куда-нибудь подальше? Слушать, как Роджер играет на гитаре, пытаться уговорить его позировать для портрета и целоваться после каждой песни… Что может быть лучше?
- Надо же, кое-кто на всех плюется, а сам-то… Неплохо Хекслер устроился, однако! Зачем работать, если можно просто закадрить богатую телку?
- Делли, и не говори. И секс, и деньги, и помощь в карьере, все плюсы налицо. А корчит из себя святошу.
У меня руки непроизвольно сжались в кулаки. Шон и Делли и не думали понизить голос даже на полтона ниже, им доставляло удовольствие говорить о нас гадости.
- Делли, знаешь, что самое смешное? Что Д’Альвиар недалеко ушла от своего дружка. Летом она мне заливала, какая она вся из себя невинная, что она ни с кем до свадьбы не поцелуется и что все, кто носят короткие юбки априори шлюхи! Хотя ножки у нее красивые, не спорю, я бы… И не только я, много кто не прочь оказаться на месте Хекслера и вухаться в классе.
Прошли те времена, когда та же Делли набивалась ко мне в подруги. Теперь она меня презирает, но мне плевать на ее презрение, чего она никак не может понять.
Роджер побагровел от злости, из-за чего Делли просто ухмыльнулась. Да, это некрасиво, но еще ужаснее смотрятся три слоя тонального крема на роже Делли.
- Пошли, Джон, пройдемся. По-хорошему прошу только один раз, потом будет по-плохому.
Джон ухмыльнулся, но пошел за Роджером, а через пару минут из коридора донеслись крики и звук удара.
А вот это мне уже не нравится. Роджер нигде не учился драться, его предел – дать пощечину, но сейчас что-то пошло не так.
- Ты кем себя возомнил, нищеброд? Или ты думаешь, что тебя отмажут предки твоей девки?
У Джона из носа капала кровь, Роджер довольно улыбался, а у меня сердце ушло в пятки. Родители Джона запросто могут стереть в порошок как Роджера, так и меня, владельцы курортной сети Исла Парадисо имеют намного больший вес в обществе, чем мои родители, остается только магия. Надо просто оттащить Роджера от этого мажора, но не тут-то было!
- Джон, твои родители меня еще и похвалят. Им твоя наглость давно поперек горла стоит, а если ты, падла, хоть слово скажешь о моей девушке, я за себя не ручаюсь.
- Я ничего такого не сказал. Все вухаются, чего стесняться?
- Я видел, как ты на нее смотрел. Вбей в свою тупую голову простую истину – Каролина моя девушка и я не допущу, чтобы какая-то падла на нее облизывалась. И представь себе, секс – не самое главное в отношениях, но тебе этого никогда не понять.
- Да нафиг она мне нужна, покрасивее кисок видел.
- Так…
- Роджер, успокойся. Не обращай внимание на придурка, пусть катится на все четыре стороны.
- Девочка моя, я не могу успокоиться. Ты не видела, какими глазами он на тебя смотрел, он тебя буквально раздевал глазами.
- Почему не видела? Он летом и не скрывал своих намерений, его еще мой папа отпугнул тогда.
- Удивительно, как твой папа ему голову не проломил. Я никому не позволю так себя вести, я не хочу, чтобы кто-то раздевал тебя глазами. Каролина, прошу тебя, не надевай такие короткие платья, ты же слышала, что о нас говорят.
- Вообще-то, я это делаю ради тебя.
- Ради меня, говоришь? Знаешь, о чем я сейчас подумал? Ты была права, когда говорила, что лучше нам пойти к кому-то из нас в гости. Предлагаю ездить ко мне, а не оставаться в классах. Только…
- Роджер, я видела, как ты живешь, я приезжала к тебе, когда ты осенью болел. Не переживай, ты меня не испугаешь своим домом.
- Отлично. К тебе я ехать и знакомиться с твоими родителями я пока не готов. А мою маму бояться не надо.
- А она что, детей на завтрак ест?
- Нет, просто многие ее опасаются, людям свойственно опасаться строгих педагогов.
Да уж, знала бы, что для того, чтобы переубедить Роджера, надо просто надеть короткое платье и позвать какого-то идиота, вроде Шона или Джона, давно бы уже поступила именно так. Хотя… Нет, не поступила бы, мне больно смотреть на злого и расстроенного Роджера.
***
С тех пор мы перестали бегать в поисках пустых классов, перестали сидеть на детских площадках. Количество слухов, правда, особенно не уменьшилось, но теперь мы не выслушивали пошлятину от всех подряд.
Но я вынуждена признать, что Роджер был прав. Он живет в ужасных условиях. Я вообще думала, что комп и телевизор из дома Роджера только в музее можно увидеть. Еще у Роджера на креслах заплаты, этого я вообще не понимаю. У Роджера даже книжного шкафа нет, все книги валяются у него в комнате. Как вообще в таких условиях можно жить?
Наверное, какой-то мускул у меня на лице все же дрогнул, раз Роджер сказал:
- Именно этого я и боялся.
- Роджер, все нормально. Просто… Как ты тут живешь? Неудивительно, что ты хочешь отсюда вырваться.
- Человек ко всему привыкает. Ты подумай о том, что я всю жизнь прожил здесь, я не знаю другой жизни.
- Так нельзя! Я тебе помогу, я кое-что тоже могу. Забирай мой ноутбук. Тот, с которым я хожу в школу, он почти новый.
- Но…
- Хорошо, я могу тебе купить совершенно новый комп.
- Каролина, не вздумай. Я не возьму.
- Почему? Что плохого в том, что хочу тебе помочь? Ты же мне даришь подарки, что тебе мешает принять подарок от меня?
- Ты же умная девушка, книжки читаешь. Вот и подумай над этим. Я люблю тебя, но дорогие подарки – это уже слишком, прости.
Я не успела что-то сказать, потому что получила удар подушкой по голове. Что за ерунда?
- Чтобы глупости не предлагала. За каждую глупость будешь получать подушкой, будешь вся в перьях ходить.
- С тобой за компанию, любимый!
Я выхватила подушку у Роджера.
- А у меня еще одна есть.
- Роджер, ты тоже будешь в перьях, даже не надейся!
- Отлично, будем с тобой гусями.
Такой был мой первый визит к Роджеру. Первый, но далеко не последний. Теперь мы ездили к Роджеру, а не искали пустые аудитории и не выслушивали чьи-то сексуальные фантазии. Вообще, почему всегда все сводится к сексу? Неужели мало других приятных вещей, которыми можно заняться? Вообще, любовь – это возвышенное чувство, которое способно изменить многое. Любовь не предполагает боль, не предполагает грубость, любовь должна менять человека в лучшую сторону, а не низводить до уровня животного. Все вокруг говорят, что отношения без секса неполноценны, но мы с Роджером знаем, что это не так! Как можно назвать неполноценными сотни моментов, которых осознанно лишают себя эти озабоченные? У меня нет секса, но мне намного приятнее, когда Роджер меня обнимает у озера с лебедями или накрывает своей ладонью мою на уроке. Я ниже Роджера, мои ладони меньше его, что особенно умиляет Роджера. Даже в этом жесте намного больше любви, чем в грубом залезании под юбку и срывании трусов, а показать свои чувства физически можно многими способами.
Я привыкла к дому Роджера, к дырявым креслам и диванам, к раритетному компу, который еще дискеты принимает и к разбросанным повсюду книгам и учебникам по немецкому. Привыкла к гитаре, которую Роджер убирал подальше, когда возвращался домой. В конце концов, Маргарита приходила в каморку к Мастеру и ничего не случилось, потерплю и я, а потом позову Роджера к нам в гости, ему понравится.
Мы дрались подушками, чтобы потом вытаскивать перья из волос друг друга, смотрели ужастики, чтобы прижиматься друг к другу покрепче. Еще я вспомнила свое гимнастическое прошлое, старое кресло мне заменило трамплин и прыгнула сзади на Роджера. Он, правда, выглядел несколько ошарашенным.
- Скучаешь по гимнастике?
- Нет, по тебе, когда ты на работе. Что-то не так?
- Наоборот, все так. Наверное, на моем месте не прочь оказаться любой парень. Обычно по голове неожиданно бьют, а меня обнимает моя маленькая девочка. Но все равно чего-то мне не хватает.
Роджер прижимал меня к себе, а мне на пару минут показалось, что он хочет секса. Но очень скоро мне стало стыдно за свои мысли про любимого. Он такой же, как я, он уважает мои чувства и не переходит грань дозволенного.
- Поцелуй меня. Тогда все будет так, как положено.
- Прикольно, когда у тебя девушка – бывшая гимнастка. Кому еще такое в голову придет? Не хочешь вернуться в гимнастику?
- Нет, не хочу. Потому что тогда я не буду тебя видеть вообще. Оно тебе надо?
- Нет! Я ревнивый, я буду сходить с ума от мыслей, что я не вижу мою девочку. Я что-то об этом не подумал… Ты только кресло не сломай, мама этого не оценит.
С мамой Роджера я пересеклась лишь однажды и об этой встрече я вспоминала с содроганием. Нет, у миссис Лизетты Хекслер не росли рога, у нее не было клешней и хобота. Она самая обычная женщина, только выглядит слишком строго, но это как раз логично. Она странно на меня смотрела при встрече, потом буркнула «Очень приятно», налила кофе и ушла к себе в комнату, сказав, чтобы мы не делали глупостей. Но подсознательно она внушала какой-то страх, но даже не это меня пугало. Почему-то она казалась лишней в этой комнате, в этом доме, в этой стране. Она иностранка? Вряд ли, миссис Хекслер говорила без акцента, я видела иностранцев, даже разговаривала с ними, но они не вызывали у меня таких странных чувств! Просто люди, но говорящие на другом языке, это нормально и естественно, а вот миссис Хекслер… Она казалась чужой, пусть и говорила со мной на одном языке.
А потом я увидела, как миссис Хекслер смотрит на мой мобильник. Это было не простое удивление из-за модели телефона, это было что-то совсем иное. Я не сразу поняла, что мне этот взгляд напоминает, а когда поняла, испугалась своих мыслей. Лизетта Хекслер не иностранка, здесь что-то более глобальное.
Для меня многие вещи, которые шокируют обычных людей, норма. Мне не надо доказывать существование телепатии, существования потустороннего мира, зомби и полетов на метле. Я знаю, что это все существует, меня это не пугает. Но мысли о маме Роджера казались невероятными даже для меня. Она не иностранка, она инопланетянка, скорее всего. Это звучит слишком фантастически даже для меня, а спрашивать у Роджера напрямую я не рискнула, он даже не знает о том, что я ведьма, как-то не приходилось. Даже если я признаюсь в своих колдовских способностях, то вопрос об инопланетном происхождении добьет даже мага.
А вообще, какая разница, кто такая Лизетта Хекслер, если она нам не мешает? Вряд ли она плохой человек, у плохих людей не бывает таких замечательных сыновей!
***
- Рика, скажи честно. Что мы делаем не так? Мы с Литой тебя чем-то обидели?
- Нет, меня никто не обидел. Просто… Так будет лучше для всех.
- А будет ли это лучше для тебя? Ты не хотела быть одинокой, но «Умникум» не способствует близким отношениям! Что мы делаем не так?
- Все так, спасибо вам. Просто… На меня в школе косо смотрят и говорят, что я покупаю себе оценки, потому что ни один человек не сможет нагнать так быстро школьную программу! Про внеклассные проекты и говорить не стоит, меня считают тупой и не допускают к ним. Вот если бы я поступила в «Умникум», то все изменилось бы. Я начала бы все с чистого листа, там никто не знает…
- Рика, успокойся. Хочешь, я поговорю с учительницей? Или уйти в другую школу? Ты скажи, мы поможем тебе.
- Но до конца учебного года остается буквально месяц…
- Ничего страшного, это не проблема.
В каком месте у Рики мозг? Я не знаю. В том году она сбежала в секту из-за того, что ей показалось, что ее хотят отправить в «Умникум», сейчас сама готова туда сбежать. Я бы на месте родителей ее не уговаривала, пусть едет, куда хочет.
Почему-то Роджер не звонил, хотя обычно мы созваниваемся перед школой и не отвечал на мои звонки. Ничего, в школе с ним поговорю. Может, с телефоном что-то случилось? Телефон у Роджера старый, предложения купить новый он отверг, сказав, что любит меня, а не деньги моих родителей, поэтому все может быть.
Но и в школе Роджера не было. Я соврала, что он на работе, а у самой на душе скребли кошки. Может, с ним что-то случилось? Он живет в криминальном районе, кто знает, что в голове у его соседей? И его мама… Кто знает, что у нее в голове? Слишком уж она чужая для нас.
Я сбежала со школы, едва закончился второй урок. Лучше бы я ушла сразу же, потому что писать годовую контрольную по истории искусств очень сложно, когда ты думаешь только о любимом. Вдруг он ранен и истекает кровью? Вдруг ему нужна помощь, а я сижу здесь? Вдруг его мать что-то с ним сделала, а Роджер не ожидал от нее такого?
Эти мысли грызли меня изнутри, я ничего не могла с собой поделать. Поэтому я просто сбежала с уроков и отправилась к любимому. Я гнала по городу на скорости около ста километров, наплевав на полицейских и даже чуть не снесла дом Роджера.
Я стучала в дверь, но мне никто не открывал. Роджера вызвали на работу, поэтому он внезапно уехал? Или он нашел подработку? Он тогда отключает телефон, но почему не написал смс-ку? Или…? Почему-то мне казалось, что с Роджером что-то не так, что ему нужна моя помощь.
Я не помню, как я толкнула дверь, но она оказалась незапертой, что укрепило мои подозрения. Вроде в гостинной все вещи на месте, никакого бедлама и следов крови нет, но почему тогда дверь открыта? Или мать Роджера постаралась?
- Глупая девчонка. Ты думала, что сможешь безнаказанно творить зло, как это делали твои предки?
Сердце ушло в пятки. О таком варианте я не подумала, хотя Роджер – маг, следовательно, за ним может охотиться инквизиция. И его могли убить инквизиторы, они могут убить и меня. Роджер… Мне нет жизни без тебя, но я постараюсь отомстить за тебя перед тем, как меня убьют. Страшно ли мне умирать? Нет, мне страшнее жить без Роджера, так же, как было страшно Джульетте.
- А может, хватит притворяться? Я знаю, что вы из себя представляете, знаю про Атлантиду.
Зловещий смех, словно из преисподней.
- Тебе все равно это не поможет, колдовские твари должны подохнуть.
Я наконец-то обернулась, чтобы посмотреть в глаза убийце Роджера и застыла на месте. Я ожидала увидеть даже чудище с серой кожей и черными глазами, но не… Роджера. Я ущипнула себя, в надежде, что это глюк, но Роджер никуда не исчез.
- Ну что, ты готова умереть? Как же я люблю убивать таких глупышек, считающих, что они знают все, а на деле…
Нет, этого просто не может быть! Мои родители рассказывали мне об инквизиции, а в Китае мне несколько раз показали смерть моих прадедушки и прабабушки и там инквизиторы были взрослыми мужчинами, которые приходили к магам и убивали, а тут мой ровесник! Или мы чего-то не знаем об инквизиции и там выращивают палачей заранее?
Внезапно мою голову пронзила острая боль и я почувствовала себя так, словно у меня вырезают мозг без наркоза. Именно эта самая боль вернула меня в реальность. Вряд ли в инквизиторы берут подростков, скорее всего, инквизитор просто принял облик Роджера, они ведь сильные маги, намного сильнее меня или моих родителей, у них точно хватит сил стать другим человеком внешне. Внешне, но не внутренне. И сейчас мне надо понять, что передо мной не тот человек, который покупал мне мороженое, которому я прыгала на спину и который пел мне песни, в которой был вопрос «Чем же я заслужил тебя?». Передо мной тварь, убившая моего любимого и всего лишь притворяющаяся Роджером. И мне надо взять себя в руки и отомстить за любимого.
Боль усиливалась, но мне было плевать. Я умею переносить физическую боль, я терпела ее в течении десяти лет. Я собралась с силами и произнесла заклинание призыва топора Пангу. Как оказалось, вовремя – инквизитор уже произнес заклинание, которое должно было меня убить.
- Хорошая игрушка, но она тебя не спасет.
И захохотал своим хриплым смехом.
Моя игрушка меня спасет, если знать, как ею играть. Не прошло и минуты, как боль в голове прекратилась, а заклинание отправилось обратно.
- Ты…
- И кто я? Не знаешь? Зато я знаю. Я та, кто убьет тебя и отомстит за своего любимого. Глупый инквизитор не рассчитал своих сил, думал, что я не пойму и не подниму руку, если ты прикинешься Роджером, но как же ты ошибался! Твоя самоуверенность станет твоей смертью!
Слова на каком-то незнакомом языке, почему-то напоминающий латынь и древнегреческий. Человек явно ругался, но ведь в доме никого нет, кроме меня и инквизитора, я чувствую это. Кто-то ищет деньги на пиво, чтобы опохмелиться и этот кто-то тоже рядом. Что за фигня? Где эти люди?
Какое-то неизвестное заклинание, потом еще одно… Но инквизитор молчал! Или это все происходит в моей голове?
Топор Пангу не только восстановил мои силы, но и добавил новые. Я не умела читать мысли, это прерогатива моего папы, но он не умеет читать мысли магов, а я могу! Сейчас я видела мир по-новому, я его чувствовала! Я слышала мысли кучи людей, я могла понять, что они из себя представляют и что некоторых из них можно изменить. Я поняла, что я могу влиять на мысли, могу изменить любого человека, могу запросто подчинить его себе без особых усилий. На такое изначально были способны Повелители Мыслей? Я вернула утраченные способности? Как вовремя, теперь бы понять, что делать дальше. Хотя что тут думать? Надо просто изменить вероятность появления инквизитора, тогда… Стоп, что это за заклинание и откуда я его знаю? Неважно, главное – отомстить этой твари. Заклинание поразило тварь, инквизитор заорал от боли. Кажется, у меня получилось! Я сильный маг, чтобы там ни говорили, я могу такое, что не снилось никому, даже моему папе. Я сделала то, что он когда-то сделал с Рикой – проникла в его мысли и начала рыться в воспоминаниях. Я хотела понять, как умер мой парень, чтобы убить инквизитора таким же образом. Тварь инквизиторская должна корчиться от боли, как это было с Роджером, он не должен легко умереть!
Боль. Адская боль в правом боку, которую я не испытывала никогда, ни на гимнастике, ни сегодня. Я поняла, что это конец, но не понимала, почему. Я же Повелитель Мыслей, что я сделала не так? Когда инквизитор произнес ответное заклинание? Как я не заметила его?
Прости, Роджер, я так и не смогла за тебя отомстить… Силы угасали, я никак не могла собраться, боль затмевала все. Мне хотелось кричать, но у меня не было сил. Хорошо, что у родителей есть Рика, она поможет им после моей смерти…
- Каролина! – откуда-то раздался нечеловеческий вопль Роджера.
Роджера? Я уже умерла?
- Каролина, ты что, маг?
Да, я маг. Я расскажу тебе об этом подробнее, у нас много времени, у нас впереди вечность.
***
Какой-то странный запах, кофе с какой-то дрянью. На том свете тоже есть запахи? Плевать, главное, что Роджер рядом. Я открыла глаза и осмотрелась. Я лежала в комнате Роджера, в какой-то застиранной футболке, а у меня под носом стояли чашки с воняющей дрянью с запахом кофе. Или кофе с запахом дряни? И ноющий бок…
- Каролина, наконец-то ты очнулась, а то я уже испугался…
- Роджер? Я умерла? Мы в аду или в раю?
- Чего?
Стоп, какой ад или рай? Моя кузина говорила, что никаких физических чувств на том свете нет, там нет боли и запахов, а я чувствую и то, и другое!
- Роджер, но тебя же убили инквизиторы!
- Так. Давай поговорим об этом позже, а пока скажи, болит ли у тебя что-то?
- Бок ноет и колено я ушибла.
- Выпей. – Роджер кивнул на те самые чашки.
- Это что?
- Это должно тебе помочь. Ты же ведьма, как и я, насколько я понял, неужели ты не знаешь мощное исцеляющее зелье?
Знаю. Но я никогда его не готовила и не знала, что оно так воняет.
- Или ты не можешь? Тогда давай я тебе помогу…
- Кажется, могу. Роджер, это точно ты?
- Точно. Это также очевидно, как то, что у тебя на левой ноге шрам, который нельзя увидеть, но можно почувствовать и то, что ты любишь кувшинки намного больше людей.
Теперь я окончательно поверила, что передо мной Роджер. Чтобы почувствовать мой шрам на ноге, надо меня за эту самую ногу схватить, причем хватать надо строго в определенном месте. Когда я прыгала на спину Роджера, он держал меня за ноги и вполне мог нащупать тот самый шрам. Но вопросов от этого меньше не стало.
Бок опять заболел, от чего я застонала. Роджер на меня так посмотрел, что я поняла, что мне лучше выпить зелье, которое мне так настойчиво предлагал Роджер.
- Каролина, а откуда у тебя топор Пангу? – спросил Роджер, когда я допила зелья.
«Хорошая игрушка, но она тебя не спасет» - зазвучал в моей голове голос. Нет, на сей раз это просто мои воспоминания. Сейчас я не могла читать мысли, кажется, топор помогает ненадолго.
- Роджер, а почему ты хотел меня убить?
- Я? Даже не знаю, как тебе все рассказать, даже учитывая тот факт, что ты маг. Это слишком странно даже для мага…
- Говори уже, меня не каждый день хочет убить самый близкий человек.
- Это был не я! Понимаешь, в моем теле живут две личности. Вторая личность проснулась лишь недавно, этим летом. Раньше мне снились странные сны, в которых я был талантливым магом. Я жил богато, учился в какой-то магической академии, но меня все время бесили люди без магических способностей. Меня все время преследовали за это, а я хотел захватить власть в стране, где я жил. У меня были сторонники, я пытался подобраться ближе к власти, уговорить перейти на свою сторону кого-то из приближенных к власти, но я терпел крах. В одну из таких приближенных я влюбился, но она меня отвергла, а я… Я уничтожил свою страну. Я после таких снов не мог ни учиться, ни работать, я чувствовал себя так, будто я не спал несколько ночей. А прошлым летом случилось кое-что похлеще. Я готовился к экзамену в лицей, устал от бесконечной игры на гитаре и теории музыки и решил сменить вид деятельности, как советуют. Я читал магическую книгу и жалел о том, что магия мне не поможет, а потом у меня в голове раздался голос. Голос мне говорил, что я не знаю всех возможностей магии, а потом передо мной появились деньги. Тогда я решил, что это на нервной почве. Голос появлялся еще несколько раз, он говорил, что я должен учиться магии. А потом… После знакомства с тобой голос мне говорил, что ты плохой человек, но не объяснял, почему. А в тот день, когда ты сорвалась с брусьев и я подарил тебе фонтанчик с кувшинками, голос приказал убить тебя. Но я уже тебя любил, поэтому я сбежал домой. Целый месяц со мной творилось что-то не то. Я не мог играть на гитаре, не мог петь, эти умения словно исчезли. Зато я мог колдовать, причем колдовать такие заклинание, что могли напугать меня самого. Я колдовал опасные заклинания, а мои мысли… Я не помню их всех, помню только, что мне было смешно от того, как легко внушить людям, что от магов один вред, натравить людей на них, а ведь сам я такой же маг. Еще меня трясло от ненависти к каким-то Повелителям Мыслей и хрономагам. Это то, что я помню. А потом я увидел, как ты стучишься ко мне в дверь. Я не знаю, что произошло, но у меня в голове как что-то щелкнуло и до меня дошло, что я прогуливаю школу и работу. Тогда я понял, как заставить замолчать вторую личность – я перестал учиться магии. Когда я не прикасался к волшебной палочке и книге, то голос молчал. А сегодня утром мама спросила меня, почему я не учусь магии, ведь я не она. Я прочел пару простых заклинаний, а потом… Я очнулся тогда, когда увидел тебя, но я не воспринимал тебя, как тебя. Я вспоминал какую-то Далилу, как она лишала меня магических способностей и что все Повелители Мыслей одинаковы. Еще помню ненависть к Повелителям Мыслей и хрономагам, потом опять провал в памяти и все, я очнулся, когда увидел тебя раненой на полу, а твою волшебную палочку в стороне. А до этого мне словно в голову кто-то влез. Тогда я вновь стал Роджером и начал тебя лечить… Каролина, я прошу тебя об одном. Пожалуйста, не бросай меня. Я вылечу тебя, я сделаю все, чтобы загладить свою вину, только не оставляй меня!
Я хотела наорать, но слова застряли в горле. Роджер обнимал меня, гладил мою рану и прижимал к себе, я же думала о другом. Я верила Роджеру, я знала, что такое подселение, а тут как раз тот случай.
- Роджер, я не брошу тебя. Но с этим надо что-то делать, я не хочу жить, как на бочке с порохом.
- Что сделать? Я боюсь прикасаться к волшебной палочке и магическим книгам, я зелье варил и боялся, что этот Гарольд, моя вторая личность, опять проснется. Но он молчит, наверное, из-за того, что что-то или кто-то влезло ко мне в голову.
- Роджер, это была я. А твое второе «я» нас не слышит?
- Нет, Гарольд спит до тех пор, пока я не колдую, не бойся.
Как тут не бояться, если меня чуть не убили?
- Это из-за топора Пангу? Как ты его достала, кстати?
- Его мои родители нашли в Китае еще девять лет назад. Он восстанавливает магические силы и, как оказалось, возвращает те способности, которых сознательно лишил весь свой род мой далекий предок.
- В смысле?
- Я Повелитель Мыслей, но я почти ничего не умею, только внушать людям кое-что. В средние века моего предка схватили инквизиторы именно из-за его способностей. Ему помогли спастись, но он сделал так, чтобы способности Повелителя Мыслей исчезали с каждым поколением. Вот так меня лишили могущества и способностей.
- Лишили могущества и способностей, говоришь…
Неожиданно Роджер замолчал.
- Что-то случилось? Кстати, а почему твоя мама не может тебе помочь? Она же ведьма!
- Ее трясет при виде магических книг, а при упоминании некоторых заклинаний она плачет. Сильнее она плачет, когда слышит в каком-то фильме о путешествиях во времени. Я в детстве рассказывал ей о своих снах, но она неправильно поняла причину и следствие.
- В смысле?
- Тебе какие сказки рассказывали, когда ты была маленькой?
- Ну… Самые разные. И про Золушку, и про Мальчика-с-Пальчика, и про Спящую Красавицу.
- А мне мама рассказывала сказки про рыжую девочку из страны кристалла. Девочка была из бедной семьи, но она была очень талантливой ведьмой, у нее был редкий дар – она могла переместить мелкие предметы на пару минут в прошлое. Потом мне мама рассказывала, как эта девочка училась в особом классе, где ее учили чему-то, похожему на физику, астрономии и истории. А также магии. Мама рассказывала о друзьях этой девочки, о жизни и учебе… Первый сон мне приснился после того, как мама рассказала сказку о том, как рыжая девочка попала в школу магов, мама решила, что на меня так влияют ее сказки. Мне пришлось ее долго уговаривать, чтобы услышать продолжение… Лет в восемь я понял, что мама мне не поможет, поэтому я и перестал ей рассказывать. Каролина, ты в порядке? Что у тебя с лицом?
Меня осенила одна догадка, не менее смелая, чем мысль, что Лизетта Хекслер – инопланетянка. Может, она чужая не на планете, а чужая в этом времени? Хрономагия была в Атлантиде, об этом написано в магических книгах. Там же написано, что все хрономаги погибли в ходе катастрофы. Но точно ли они погибли? В книгах хрономаги описывались как сильные маги, которые могли переместиться в любую точку времени и там остаться. Писали, что это очень редкий дар магии и что хрономагов учили так, как не учили в лучших университетах. Вряд ли такие люди просто так погибли…
- Роджер, а ты не думал, что твоя мама тебе свою жизнь пересказывает?
- Думал. Но потом понял, что она мне просто сказки рассказывает, пусть и своеобразные. Лучше скажи, как твой бок.
- Уже не болит.
- Вот и отлично. А то я предпочитаю лишний раз не колдовать.
- Знаешь, о чем я подумала? Я знаю, как тебе помочь! Я верну утраченные способности и узнаю, как избавить тебя от второй личности.
Расстались мы с Роджером только вечером. О магии и его второй личности мы старались не говорить, это было слишком неприятно для нас. Я твердо решила помочь Роджеру, ведь любимых в беде не бросают. Я перерою все магические книги, я найду способ восстановить свои способности Повелителя Мыслей в полной мере и помогу любимому!
Я приехала домой, полная решимости действовать. Я уже представляла, как я открою старинную книгу у нас в подвале, как я буду искать нужные заклинания, как верну свои способности. Мое воображение уже рисовало, как я помогаю Роджеру и не только ему. Если я верну способности, я же стану одной из самых сильных магов! Я смогу подчинить себе любого человека, смогу изменить мир так, как нужно мне!
- Не стоит тебе этого делать. Ты только что подтвердила правоту своего далекого предка.
Откуда здесь взялась Фелисия? Почему она молчала тогда, когда я сражалась с Гарольдом, а теперь явилась с нравоучениями! Я знакома с Фелисией, мама постаралась, но до сегодняшнего дня я не понимала смысла этого общения.
- И в чем же он был прав? В том, что лишил своих потомков могущества?
- Молодец, догадалась. Таким, как ты, чревато вообще становиться Повелителями Мыслей.
- Что со мной не так? Я же не хочу перебить весь мир, как Гарольд.
- Ты от него недалеко ушла. Уже в твоей голове мелькала мысль о том, как ты изменишь мир и подчинишь себе людей, если полностью восстановишь свои способности. Чем ты лучше него?
- Фелисия, а ты тоже Повелитель Мыслей?
- Нет. Но если бы у тебя было столько времени, сколько у меня, ты бы тоже многому научилась бы.
- А то, что я хочу помочь Роджеру, тебе тоже не нравится? Кстати, почему ты появилась сейчас, а не тогда, когда меня чуть не убили?
- Для того, чтобы помочь Роджеру, тебе не обязательно становиться Повелителем Мыслей. Я тебе могу помочь, надо только дождаться, когда проснется Гарольд. Даже твои родители тебе могут помочь. И с чего ты взяла, что я бы допустила твою смерть? Ты и сама неплохо справлялась.
Угу. Я Роджера не могу уговорить познакомиться с родителями, но Фелисии плевать на это. Нет бы мне помочь, а она меня оскорбляет, сравнивая с Гарольдом и читает мораль!
- Дура ты, Каролина. Поверь, ты ничего не сможешь сделать, даже топор Пангу тебе не поможет. Он помогает только в стрессовых ситуациях.
Фелисия просто растворилась в воздухе, а я выругалась. Зачем приходила? Фиг ее знает… Но меня она не переубедит, я не отказываюсь от своих целей!
Теперь я читаю не только классику мировой литературы, но и магические книги. Жаль только, что там действительно не написано, как вернуть свои способности, которых меня лишил мой далекий предок.
Как и ни слова там нет о хрономагии. Обидно, но не смертельно – у меня еще есть записи моей бабушки. Я обязательно своего добьюсь, чего бы мне это ни стоило!