Запись десятая. Лапушка-тиран
- Мама-мама! Мыка! Буль-буль! – кроха Илиан бежал ко мне, размахивая руками. Я улыбнулась. В последнее время сынишка безумно полюбил воду. Вытащить его, что из ванной, что из моря удавалось лишь после скандала. Да что там говорить, даже чашку с водой отобрать у него было нереально.
Я осторожно опустила сына в ванную. Он тут же радостно забил ручками по поверхности воды. Ну теперь раньше, чем через полчаса, я его оттуда не вытащу. Впрочем, пусть плескается. Спешить мне некуда.
Илиан вообще был беспроблемным ребенком. Единственное, чего он не терпел – это замкнутых пространств. Все двери на его пути должны быть распахнуты. А уж усадить кроху в кроватку хотя бы на пять минут и вовсе грозило «неосторожному» взрослому серьезными возмущениями.
Вот на ручках посидеть – это да. Сидит по очереди у всех взрослых. Обычно предпочитает все же общество дедушки, но сегодня в «фаворитах» я. Мама смеется и говорит, что добрый ребенок просто хочет, чтобы я скорее пришла в форму после родов. Хотя вроде и так все в норме.
Вообще на Илиана грех жаловаться. Он малыш очень спокойный, но больно компанейский. Оставить его хотя бы на минуту в комнате одного невозможно – сразу бежит к двери и колотит до тех пор, пока не откроешь. Ему все время нужно, чтобы с ним кто-то играл, говорил, пел песенки. Один играть не желает ни в какую.
***
Звонок в дверь застал меня в расплох. Я только уложила Илиана и надеялась хоть немного времени посвятить себе лично. Мама с отцом отправились в ресторан на романтический обед, а я только-только набрала себе ванную с пеной. Эх, надеюсь, это не на долго. И ооочень надеюсь, что этот звонок не разбудил моего кроху. Иначе я точно сяду в тюрьму лет на 15…
Светловолосый мужчина, стоящий на пороге, показался мне знакомым. Где же я его видела?
- Мисс Фоукс, добрый день, - он смущенно улыбался.
Точно виделись. Только где, черт возьми?
- Меня зовут Александр. Александр Ландграаб.
Верно. Я видела его на похоронах Малкольма. И ведь запомнила лицо… Даже странно, что я в тот момент хоть что-то запомнила.
- Видите ли, у кузена было очень много бумаг… - он мялся, а я боялась предложить ему переступить порог. Помнила, как на меня набросилась милейшая тетушка Эдитта. Мне стало жутко. Дома никого. А что если сейчас этот милый мальчик с добрыми глазками пристрелит меня, а затем отправится искать Илиана? Хотя зачем. Мы не претендовали ни на что, ни на дом, ни на счет в банке, ни на бизнес. У крохи даже в свидетельстве о рождении отец не указан! Но дверь закрыть я тоже не могла. Смотрела на мужчину, как кролик на удава.
- Простите, что так долго не появлялся. Первое время всеми делами заведовала моя мама. Сейчас она умерла… И я… - да что же он мямлит? Тряхнуть бы его хорошенько. – Я решил уехать. Продать бизнес, поселиться где-нибудь на островах. Ну не мое это! Начал разбирать бумаги. Наткнулся на папку, - он протянул ее мне.
В папке лежали документы, фотографии, какие-то отчеты. Все, что касалось меня и моего крохи.
- Это досье собрала мать. И я прошу за нее прощения. Она так боялась, что вы начнете борьбу за деньги кузена… Ваш сын, это же сын Малкольма? Даже по фото видно сходство.
Я кивнула, все еще не зная, подписываю ли я себе смертный приговор.
- Прошу понять меня правильно, я не подозреваю вас в том, что вы изменяли моему брату, - вновь заволновался Александр. Просто такова процедура. Я подпишу разрешение на эксгумацию тела, после чего вы сможете доказать отцовство Малкольма. Ваш сын получит свидетельство о рождении, в которое будет вписан отец, а вы – хорошую сумму денег. Брат был не слишком аккуратен, он явно не собирался умирать, и единственное завещание написано им еще в 18 лет, по настоянию деда. Конечно, вы сможете подать в суд, но я предлагаю договориться полюбовно.
Я лишь кивала головой. Чудеса, оказываются, случаются…
***
Свое трехлетие Илиан отмечал в новой просторной квартире. В старой ему приходилось делить комнату со мной (в противном случае мы лишались гостиной). Здесь же просторно – хоть танцуй. И двор шикарный. И котам легче от этого ласкового малыша спрятаться, хотя не всегда им это удавалось даже здесь.
Недовольна осталась только мама. В соседних квартирах жили либо молодые пары, занятые только друг другом, или «правильные» бабушки, которые при любой попытке завязать разговор неоднобрительно косились на мамину мини-юбку, а затем начинали советовать ей, как правильно мариновать кабачки и вязать носочки. Так что матушке пришлось временно оставить идею завести много новых друзей. «Если я когда-нибудь стану такой же скучной, сразу убивай», - попросила она.
Но это было, конечно, не главное. Самое главное, теперь мой сын официально стал сыном Малкольма! Я понимаю, что это по сути ничего не меняло, но отчего-то простой документ, в котором значилось: «Иллиан Фоукс. Мать: Кристина Фоукс. Отец: Малкольм Ландграаб» грел мне душу.
Фамилию я оставила сыну свою. Во-первых, не такая «зубодробильная», во-вторых, удобнее, что мы на одной фамилии. Захочет быть Ландграабом, возьмет фамилию отца в день совершеннолетия, я мешать не буду.
***
Когда Илиану исполнилось пять, я встретила мужчину. Джонни пришел в наш магазинчик за новым ноутбуком, а ушел с номером моего телефона в кармане. И это было странно. Ведь долгие годы я даже не задумывалась о том, чтобы сходить на свидание, не говоря уже о чем-то более серьезном.
Я не обольщалась, конечно. И свадебное платье покупать не спешила. Как и знакомить Джонни с Илианом. Нет, я не стеснялась сына, и сразу поставила парня перед фактом, что являюсь вдовой с ребенком. Однако я не знала, что из этого выйдет, а травмировать психику сына не хотелось.
Целый год я отпрашивалась у мамы на свидания, словно школьница.
Ведь именно ей предстояло сидеть с Иллианом все мое отсутствие. Однако мама не протестовала, напротив, всячески поощряла мой проснувшийся интерес к противоположному полу.
А я… Я была счастлива. Джонни искренне любил меня, носил на руках, старался радовать милыми подарочками и букетами. И порой полушутливо говорил, что хотел бы познакомиться с пасынком до нашей свадьбы. Я улыбалась, кивала, и каждый раз говорила «в другой раз».
И еще я никогда не оставалась ночевать. Всегда торопилась домой, к сыну. Я понимала, что такое мое поведение выглядит некрасиво, что Джонни рано или поздно может надоесть со мной «нянчиться», но поделать ничего не могла и не хотела. На первом месте для меня был Илиан. Все остальное – второстепенно.
Техничка (чуть-чуть)