Стоило мне только открыть дверь родного дома, как в нос сразу же ударил аромат свежеиспеченного лаймового пирога и травяного чая, кажется, с чабрецом. Мама хорошо подготовилась к моему приезду, она всегда знает, что приготовить, чтобы поднять мне настроение.
Лишь немногие остались в общежитии на Рождество, в основном те, кто живет в Санлите или Исле – хотели увидеть настоящие сугробы и почувствовать дух праздника таким, каким его показывают в фильмах. Райли уехала на два дня раньше меня, а мне же пришлось задержаться, потому что мы с Хиллари договорились ехать вместе, а у нее оставался несданным еще один экзамен.
И вот, закрыв сессию и собрав все, что было необходимо, в том числе и рождественские подарки, мы сели в поезд до Твинбрука.
Дилан, очевидно, тоже уехал раньше нас, потому что когда я еще была в университетском городке, на страничке Френсис с ним появилась новая фотография. Мол, встретились наконец. Несмотря на все его громкие слова о том, что он хочет меня защищать, после того раза мы не разговаривали. Наверное, он узнал, что я порвала с Нэйтом, и был этим вполне удовлетворен. В конце концов, я сама просила его не появляться в моей жизни, только легче мне от этого не стало. Нэйта же я видела пару раз, но он, к счастью, не обратил на меня внимание. Или просто сделал вид.
Через несколько дней домой из Испании прилетели Стелла и Фредерик. Я не могла не заметить, как похорошела Стелла и возмужал брат, но говорить ничего не стала. Я в последнее время вообще меньше разговаривала с людьми, даже с родными. После случая с Нэйтом я вообще в любом разговоре искала подвох, даже если его не было. И мне хотелось, чтобы эти каникулы изменили меня, дали какой-то прилив энергии, чтобы снова вернуться привычную в колею.
Но я не ждала от Рождества какого-то чуда.
Как-то привыкла, что чудеса часто отождествляют с магией, а магия – нечто иное, чем чудо, скорее бремя, которое нужно достойно нести.
Мама в этом году всего лишь поставила небольшую елку и повесила пару гирлянд, но большего нам и не нужно было. Главное, что по нашей семейной традиции она приготовила фаршированного гуся и сварила мой любимый какао с корицей.
Стелла, кстати, это Рождество отмечала вместе с нами – ее родители снова уехали отдыхать, на этот раз на море. Но кто же знал, что это Рождество я запомню на всю жизнь? Запомню его как день, когда наша и без того не самая дружная семья начнет распадаться?
– Я хочу сказать тост, – поднял бокал Фред, и все сразу сделали то же самое. – Я очень рад, что сегодня все собрались здесь, потому что у нас есть важная новость. Мы со Стеллой решили пожениться!
Нет, ну я, конечно, думала, что это когда-нибудь произойдет, но не думала, что так скоро. И зачем так рано жениться? Все кинулись поздравлять их, Джо пожал брату руку, мама вообще бросилась на Стеллу чуть ли не со слезами счастья…
А я… Я была очень рада за них, правда, Стелла прекрасная и милая девушка, но что сказать, я просто не знала. Кроме скомканного «поздравляю» я не смогла выдавить ни слова. Даже не ожидала от себя такой реакции. Не думала просто, что Фред так быстро женится. Всегда думала, что по праву старшинства первым семьей обзаведется Джордж, но у него и девушки-то постоянной не было, по крайней мере, он нас с ней не знакомил, и я даже не представляла, что Фред может жениться раньше него. И ведь это только начало. Один за другим мы все создадим свои семьи, станем реже видеться и общаться, и так дойдет до того, что начнем связываться только по крупным праздникам пару-тройку раз в год.
Посидев еще часик, я сослалась на жуткую усталость и ушла спать. Но, завернувшись в теплое одеяло, еще долго лежала и думала о том, что же происходит вокруг меня.
Жизнь кипит, люди женятся, влюбляются, расходятся, заводят детей… А что у меня? Лишь скучная жизнь среднестатистического студента-ботаника, в которой нет тусовок, отношений с парнями и даже нет банального членства в каком-нибудь студенческом клубе. Есть только высшая математика, программирование и горы учебников, которые мне не прочитать и до конца учебы.
Вся жизнь проходит мимо меня.
С такими мыслями я и провалилась в сон.
На следующее утро меня разбудил телефон, назойливо пытающийся мне сказать, что пришла смс. Кое-как нащупав его, пришлось открыть один глаз, чтобы прочитать сообщение. Стоп. Дилан?
Надо поговорить, заеду за тобой в 20:00.
Опять поговорить? Вроде ни с каким парнем он меня не видел, о чем еще говорить? Или это теперь такой «оригинальный» способ назначить мне свидание? Просто поболтать и днем можно было.
Во всяком случае, я не придала этой встрече особого значения. Конечно, немного досаждало то, что как только начались каникулы, он снова объявился, а пока мы были в университете, то и духу его рядом не было. Но что уж поделать, придется встретиться, он же иначе не отстанет.
Стрелка часов стремительно приближалась к восьми, и я, собравшись, почти спустилась по лестнице на первый этаж, как услышала снизу знакомые голоса.
– Дил! Привет, проходи, я сейчас Фреда позову, – встретила его мама, почему-то невероятно обрадовавшись. Она всегда его обожала. А он полный идиот, зачем в дом-то зашел?!
– Эй, какими судьбами? – сказал уже Фредерик, затем последовал глухой звук, напоминающий рукопожатие.
– Привет, да вот…
Именно тут я решила спуститься, чтобы побыстрее увести Дилана из дома, пока он не наболтал лишнего. Демонстративно громко топая и привлекая к себе все внимание, я буквально слетела вниз по лестнице и выпалила:
– Мы едем или нет?
Дилан, кажется, немного ошарашенный тем, что я как бы пытаюсь выставить его из дома, сказал:
– Фредди, я украду твою сестру ненадолго? – пока брат соображал, я схватила Дила за рукав куртки и со всей силы потянула к выходу:
– Поехали, у меня еще дела есть!
Когда мы сели в машину, я облегченно выдохнула. Надеюсь, это не выглядело слишком странно и подозрительно.
– Нельзя было на улице подождать?! Зачем в дом заходить?
– Я что, не могу с другом поздороваться? Тем более, тебя бы не отпустили с кем попало, а я уже человек проверенный.
– Проверенный, – передразнила я его себе под нос, – куда мы вообще едем?
– Просто прогуляться.
Всю дорогу я молчала, рассматривая снежные пейзажи за окном. По всему городу висели сверкающие гирлянды, и ощущение праздника и какого-то ожидаемого чуда царило в воздухе. Все-таки я скучала по Твину. Здесь время как будто остановилось, все вокруг было сонным и спокойным, даже легкий снег, что пошел, пока мы ехали, не портил картину полной умиротворенности.
Мы остановились у какого-то маленького парка с замерзшим озером на окраине. Понятно, почему я здесь раньше не была – можно было бы подумать, что тут водятся маньяки.
– Назови мне вескую причину, по которой я променяла вечер с чашкой маминого какао на встречу с тобой? – спросила я, вглядываясь в туманную белую даль.
– Потому что я тебя попросил, а ты не можешь отказать, – спокойно ответил он. – Сел, у меня к тебе большая просьба.
– Какая просьба? – ему что-то нужно, ну конечно же.
– Ты же уже знаешь про Фреда и Стеллу?
– Что они собираются жениться?
– Ну да. Так вот. Понимаешь, Фредерик хочет, чтобы я был другом жениха, и таким образом свести меня с кем-нибудь из подружек Стеллы. Он никак не слушает, что бы я только ни говорил. И я подумал, может, ты составишь мне компанию? Чисто по-дружески, я в долгу не останусь, правда.
– Ты понимаешь, что говоришь? Ты приглашаешь меня на свадьбу моего собственного брата? Ладно, если бы ты пригласил какую-нибудь постороннюю девушку, но ты хочешь, чтобы с тобой пошла я… Тебе не кажется, что это разозлит его? Лучше пригласи Френсис, у вас с ней более теплые отношения.
– Она наверняка пойдет со своим очередным парнем. И кто знает, может, он и тебя хочет с кем-то познакомить, тебе же тоже не с кем идти.
– Откуда ты знаешь, опять следишь за мной?! – взбесилась я, когда он это сказал. Щеки сразу запылали от злости, и в моих глазах с легкостью можно было прочитать, как я его ненавижу! Не с кем мне идти, как же! Вот назло ему возьму и найду кого-нибудь, с кем пойти!
– Селина, ну пожалуйста! – было странное чувство, он чуть ли не на коленях готов умолять меня, и это, как ни странно, выглядело очень даже мило. Дилан взял меня за руки и жалобно посмотрел прямо в глаза. Как щеночек, которого бросили. Неужели он так не хочет знакомиться с подружками Стеллы? Ну вот что с ним делать…
– У тебя температура что ли? – вдруг произнес он с некой долей сомнения, – у тебя руки горячие.
Только сейчас поняла, что оставила перчатки в машине. Он приложил ладонь к моему лбу и тут же одернул ее:
– Да у тебя жар, что ли не чувствуешь?
Я стала прислушиваться к своим внутренним ощущениям. Ну да, голова немного побаливала, но я обычно никогда не придавала этому особого значения. В эту же секунду по вискам сильно ударило, отчего я даже вскрикнула, схватилась за голову и, сама того не понимая, осела прямо на холодный снег.
Магия. Что-то было не так.
Я чувствовала, как магия выходит из меня, как щиплет и жжет руки, как тисками сдавливает голову, моментами отключая меня от реального мира.
– Давай отвезу тебя в больницу? – испугался Дилан, подняв и держа ватную меня, но эта его фраза мигом вернула мне разум.
– Только не в больницу! Отвези меня домой… Пожалуйста…
И он отнес меня в машину, все время повторяя «держись».
За окном усиливался снегопад, дорогу уже почти не было видно, и хотела я сейчас только одного: чтобы все это прекратилось. Я боялась кому-то навредить, особенно Дилану, который сидел сейчас в полуметре от меня и отчаянно пытался прорваться сквозь непогоду. Я вся напряглась в безуспешных попытках сдерживать магию в себе и диком страхе сделать хоть одно лишнее резкое движение.
Но этого было мало. Примерно на половине пути мое горло сдавил сильный спазм, стало трудно дышать и казалось, что во всем мире закончился кислород. В глотке как будто что-то застряло и раздражало ее изнутри, и я начала очень часто кашлять, инстинктивно прикрыв рот ладонью. Внутренности как будто выворачивало наружу, но головой я понимала, что надо продержаться до дома, и поэтому старалась глубже дышать и терпеть. Главной моей задачей было терпеть. Когда удушающий приступ начал утихать, я ощутила, что-то рыхлое в своей больной ладони и со всей силы сжала ее, чтобы Дил ничего не увидел, хотя разглядеть что-то было довольно проблематично, все-таки на улице уже стемнело. К счастью, Дилан вовремя подсунул мне бутылку воды, и я смогла ненадолго успокоить свое воспаленное горло.
Мне казалось, что мы добирались вечность.
Потом, кажется, Дилан подхватил меня на руки и понес в дом, потому что я уже не понимала, что происходит вокруг. Перед глазами все плыло, картинки казались туманными и размытыми. Конечности не слушались, и ладонь непроизвольно разжалась…
– Что случилось? – словно сквозь толстую стену слышала я мамин голос, перемешивающийся с голосами Дилана и братьев… Звуки накатывались друг на друга, собирались в один большой снежный ком и морозили мой и без того слабый разум. Я пыталась что-то сказать, но выходило лишь несуразное бормотание.
После того, как мое тело опустили на что-то плотное, снова стало тяжело дышать, и кашель вновь сдавил дыхание.
***
Аврора
Я притащила свою огромную аптечку и выгнала всех из комнаты.
У Селины начался дикий приступ влажного кашля, и я перевернула ее на бок. Было сразу же понятно, что это никакая не простуда и не грипп, потому что вместо мокроты из ее легких выходила… земля. Самая обыкновенная, черт возьми, земля! Я такого никогда раньше не видела и в этой ситуации просто растерялась. Я дала ей стакан воды, и приступ вроде прекратился, но Сел почти не могла говорить. Приблизившись, я увидела, что ее руки были все в волдырях, как будто по ним провели горелкой. Градусник показывал температуру в 42 градуса, что было просто опасно для жизни. Кое-как заставила дочь выпить львиную дозу жаропонижающих, от которых она вскоре уснула.
Я тихо закрыла дверь ее комнаты и зашла в свою, где села на диван и разрыдалась. Мне было страшно. В голове вертелась лишь одна мысль: «Хоть бы с ней все было хорошо». Я молила всех известных мне богов, хранителей, силы космоса и природы, лишь бы все обошлось. Впервые я так остро ощутила, что могу потерять ее. Почти отойдя от смерти Коула, я не смогла бы пережить еще и эту утрату. Я ненавидела магию, ненавидела свою ведьмовскую сущность, лучше бы я не возвращала себе силы, лучше бы они так и остались у Хранителей, но разве тогда я могла знать, что так будет?
Сердце было не на месте. Но я говорила себе, что должна быть сильной. Кто-то же должен.
Немного успокоившись, я догадалась набрала номер Александры. В данной ситуации это казалось мне единственным верным решением.
После той встречи в Египте, когда я только-только узнала, что беременна Джорджем, мы больше не виделись. Да и не было времени просто приехать на отдых и забежать в гости. Мы изредка созванивались, особенно после рождения Селины, когда все Хранительницы начали пророчить ее в свои ряды, что меня неимоверно раздражало и пугало одновременно. Я советовалась с ней, чему лучше всего научить дочь, что вообще ей говорить и как успокаивать назойливые голоса в ее голове. Надо отдать Александре должное: с ее помощью и ради Селины я, хоть и немного, но научилась контролировать себя и не показывать свои страхи.
Я верила, что только она может помочь, ведь она тоже была человеком до того, как стать Хранителем, наверняка с ней случалось что-то подобное. В Аль-Симаре сейчас раннее утро, но я думаю, что она поймет.
– Аврора? Что случилось? – послышался в трубке сонный голос.
– Алекс, извини, если разбудила, но дело срочное.
Я в красках описала ей все симптомы болезни Сел: и обожженные руки, и землю в легких, и сорокоградусную температуру.
– Да уж, дело плохо, – ответила она, – со мной было нечто похожее, но не настолько.
– И что это?
– В ней слишком много магии для одного человека, вот она и выходит наружу. У детей же силы обычно не так явно проявляются, их магия слабее, а с возрастом она усиливается. Вот и у Селины так: когда она была маленькой, все было нормально, а сейчас магия начала отравлять ее. Хорошо, что выходит магия природы, а не духов, например.
– И как с этим бороться?
– У меня не получилось. Нужен колоссальный контроль над собой и невероятная сила воли, но я не смогла так жить. Ей проще согласиться стать Хранителем.
– Неужели нет какого-то заклинания или зелья?
– Откуда заклинанию или зелью взяться, если сильнее нее никого раньше не было?
Я обреченно вздохнула, поблагодарила Алекс и положила трубку. От этого нет лекарства.
Кое-как взяв себя в руки и вытерев слезы, я замазала тональным кремом раскрасневшийся нос и пошла на кухню варить какао. Я уже ничем не смогу ей помочь.
Я знала Дилана уже очень давно, они с Фредом начали дружить чуть ли не с первого класса, поэтому он был частым гостем в нашем доме и с определенного момента даже стал называть меня просто Авророй.
Он был хорошим мальчиком. Единственным ребенком в семье. Насколько я знаю, его мать была довольно строгой учительницей физики и тянула на себе не только сына, но и мужа, который никак не хотел искать работу. Его родители часто ругались, поэтому он нередко заглядывал к нам, чтобы реже появляться дома. Признаться, мне всегда хотелось, чтобы он избавился от всего этого, но родных не выбирают, что уж говорить, у нас тоже далеко не самая показательная семья. Но я уважала его за то, что внешне он всегда был весел и приветлив, всегда смеялся и шутил, но в тоже время хранил в себе тяжелую грусть, которую никому никогда не показывал.
И вот сейчас он сидел на диване в моей гостиной, и впервые я увидела на его лице нескрываемое волнение. Он все время смотрел в одну точку, часто дергал ногой и нервно перебирал пальцами. Он переживает за нее.
Для меня это было чем-то новым, как будто я никогда раньше подобного не видела. Для меня вообще забота мужчины о женщине была явлением неоднозначным. Наверное, потому, что я замечала, как обо мне заботился по-настоящему только Коллин, когда у нас все еще только начиналось, и моя душа зачерствела за все эти годы. Я перестала верить, что настоящие чувства выражаются именно так, а не пустыми словами. Но вот он, живой пример, сидит прямо передо мной, и в чем же я еще сомневаюсь? Как можно не верить во что-то, если это что-то ты видишь собственными глазами?
– Держи, – я села рядом и протянула Дилану какао с ванильным печеньем.
– Спасибо, – устало улыбнувшись, ответил он и объял ладонями горячую чашку. – Как она?
– Отдыхает. Я дала ей жаропонижающее и немного снотворного, сон для нее сейчас – лучшее лекарство. И ты лучше поезжай домой, поспи, у тебя был тяжелый день.
– Да, ты права, – он отхлебнул согревающего напитка и снова уставился в одну точку.
– Дил, спасибо, что сразу же привез ее сюда.
– У меня не было выбора, она сама не захотела ехать в больницу, – и, кстати, правильно сделала, иначе врачи бы очень удивились, когда она начала бы кашлять землей. – Я заеду завтра, если ты не против?
– Конечно, приезжай, приготовлю свое фирменное мясо на обед.
Дилан уехал, наш дом затих, часы вскоре пробили полночь, а я все никак не могла уснуть.
В голове вертелись разные мысли: о Селине, об их отношениях с Диланом, о предстоящей свадьбе Фредерика и Стеллы… Но больше почему-то об Остине.
После той встречи на кладбище мы снова начали общаться, но уже совсем не так, как раньше. Он стал другим. В моих глазах он уже не был инфантильным сынком богатого папочки, нет, сейчас он казался мне уже совсем зрелым мужчиной, что было очень удивительно, учитывая, что прошло всего два с половиной года. Но нельзя сказать, что я не изменилась. Смерть Коллина оставила в моей душе глубокий шрам, очень часто ноющий и изредка кровоточащий. Я осталась совершенно одна, и мне была необходима поддержка. И Остин снова появился в моей жизни. Он и тогда спасал меня от выдуманного мною же одиночества, но сейчас все было иначе. Наши отношения были совершенно другими. Если раньше я приезжала к нему ради теплых объятий, нежных слов и восхитительного секса, то сейчас наши встречи ограничивались лишь долгими разговорами за чашкой кофе в кафе и редкими приветственными поцелуями в щеку. Мы скорее напоминали деловых партнеров, нежели любовников. Хотя, любовниками мы уже и не были. Как ни странно, я не хотела и не требовала от него физической близости, а он и не предлагал. Короче говоря, мы были просто друзьями или хорошими знакомыми. Такой друг был мне просто необходим, и я была счастлива, что им оказался именно Остин.
Хотя, наверное, даже если бы он и хотел предложить мне что-то большее, чем простое общение, то он не мог. А все потому, как я узнала уже от него самого, почти сразу после нашего не очень красивого разрыва (за который мне, кстати, все еще немного стыдно) он начал встречаться с одной молоденькой юристкой, Ниной. Они даже почти живут вместе. Сама она, как он сказал, настоящий профессионал своего дела и подает большие надежды в мире юриспруденции. С одной стороны, я была рада за него, а с другой… Ощущала себя лишней в его жизни. Ему без меня будет лучше, но… Может, мне стоит в очередной раз начать свою жизнь заново, и бороться за свое счастье?
Я видела, как переживает Дилан, и это в какой-то степени подарило мне надежду. Если в этом мире еще осталось место искренним чувствам, то и я еще могу обрести их. Не может для меня быть все потеряно, нет! Ничто же не происходит просто так.
И надо уже признать, что после периодических вечерних разговоров с Остином мне на душе становится легче, и даже крепче спится. Рядом с ним я абсолютно спокойна. Все проблемы уходят, оставляя лишь умиротворение.
Надо уже признать, что он мне нужен. И не потому, что я боюсь снова остаться одна, а потому, что мы оба хотим этого. За всеми этими формальными жестами, душевными разговорами и простым «как твои дела?» по-прежнему чувствуется подавленная нежность с его стороны, что часто вызывает в моей голове воспоминания о нашем прошлом.
Аврора, ты что, влюбилась что ли? Даже смешно.
Вот только сегодня он не звонил, а значит, рядом с ним этой ночью другая. Зачем я ему? Я ведьма, которой уже идет шестой век, у меня трое взрослых детей, скоро внуки пойдут, муж в могиле и куча тараканов в голове. И на что я надеюсь?
Беру в руки телефон и набираю знакомый номер.
Один гудок, два, три, пять…
И в трубке раздается записанный им автоответчик.
– Я не могу сейчас ответить, но вы можете оставить сообщение, которое я обязательно прослушаю. Ну, вы знаете, что делать.
Прозвучал короткий сигнал, и я, набрав в легкие побольше воздуха, сказала:
– Остин, я знаю, что ты прослушаешь это сообщение только завтра, но я хотела сказать, что скучаю по тебе. Я прекрасно знаю, что у тебя сейчас новые отношения, но все чаще вспоминаю, как ты однажды спросил, люблю ли я тебя, а я сломала все своим решительным «нет». Тогда не было смысла тебя обманывать, но сейчас… Я не знаю, что ответила бы сейчас, спроси ты меня снова. Прости, что тогда все так вышло.
Нажав на красную кнопку, я отложила телефон на тумбочку.
Нужно попытаться уснуть. Так быстрее наступит завтра.
***
Селина
Я открыла глаза и потерла их, чтобы картинка стала четче.
За окном шел легкий снег, что означало только одно: я еще жива и не стала Хранителем.
Все тело ломило, а голова раскалывалась так, словно по ней отчаянно били кирками все семеро гномов Белоснежки, пытаясь добыть пыльцу фей или волшебный радужный камень. Не помню, чтобы когда-то я так болела. Самое страшное – я прекрасно понимала, что это не лечится обычными лекарствами. Если, конечно, не придумали какие-нибудь пилюли от магии.
В комнату тихо заглянула мама и, увидев, что я уже не сплю, поставила на прикроватный столик горячий чай.
– Как ты? – спросила она, положив руку на мою щеку. Не было смысла проверять – температура так и держалась. Мама лишь вздохнула и протянула мне градусник.
– Плохо, – призналась я.
– Есть хочешь? – я в ответ лишь помотала головой. Какая еда, кусок в горло не лезет. – К тебе пришел Дилан, пустить?
– Зачем он приехал? – я была удивлена, что он не сбежал сразу же, как привез меня сюда.
– Переживает за тебя. Вчера допоздна сидел в гостиной, но я уговорила его поехать домой.
– Ладно, пусти.
Это было так странно. И почему я не верю в искренность его переживаний? Несколько лет назад я была бы счастлива даже от того, что он заговорил со мной, а сейчас, когда мы не просто разговариваем, а он еще и пытается обо мне заботиться, это все кажется таким наигранным и фальшивым… Наверное, я просто боюсь поверить ему. Боюсь довериться, боюсь, что он снова разобьет мне сердце. Но вчера он действительно пытался помочь мне. Я почти поверила, но на его месте так поступил бы каждый…
Вдруг в дверь постучали, и я, опомнившись, спешно задвинула таз с землей под кровать. Чуть не попалась. Что бы я сказала, если б Дилан увидел, что со мной действительно происходит?
– Привет, – осторожно сказал он, войдя в комнату, – как себя чувствуешь?
– Привет, уже лучше, – хрипло ответила я, боясь прокашляться и выдать себя. Дил подвинул стул к моей кровати и сел на него, а я снова предчувствовала очередной тяжелый разговор про нашу неудавшуюся прогулку. И почему у нас никогда не может быть нормальных разговоров? Все время при каких-нибудь странных обстоятельствах.
– Ты так напугала меня вчера, – сказал он, потупив взгляд, – а я, идиот, даже не знал, как тебе помочь…
– Перестань, ты ни в чем не виноват. Просто так случилось, мне самой ужасно неловко, что ты видел меня в таком состоянии.
Он улыбнулся и взял мою руку. Я прикусила язык от боли – волдыри ужасно жгло.
– Что это? – с немым ужасом разглядывая мои руки, спросил он.
– Аллергия, – выпалила я, – на холод. Кожа слишком чувствительная, а перчатки забыла в машине.
– А температура как? – он приложил свою ладонь к моему лбу, и я почему-то заулыбалась, словно дурочка. По горячему телу пробежал легкий холодок, но то ли от его руки, то ли от того, что он сидел так близко ко мне и наивно пытался помочь. Ключевое слово «наивно». Вся ненависть и злость куда-то улетучились, и просто на душе стало так спокойно. Я чувствовала себя в безопасности.
– Ладно, – сказала я, все так же улыбаясь.
– Что «ладно»?
– Я пойду на свадьбу вместе с тобой.
***
Медленно плыли дни, и я постепенно тоже шла на поправку.
Теперь каждый мой день начинался с того, что Дилан приезжал, приносил мне в постель завтрак, кормил чуть ли не с ложечки (я почти не могла шевелить руками), следил, чтобы я пила таблетки и развлекал меня, как только мог. Короче, полностью взял на себя заботу о больной мне.
И ради него мне приходилось сдерживаться.
Вернее, ради того, чтобы он ничего не узнал о моей магии.
Температура потихоньку спадала, и на третий день я уже даже перестала кашлять землей. Мама еще шутила, что вырастит в ней что-нибудь. Шутница, блин.
Дилан носился со мной, конечно, как с маленьким ребенком. А я дико боялась признаться себе, что мои чувства к нему никуда не ушли. Я просто отвергала их, прятала, говорила себе, какой он плохой и ужасный, но в глубине души всегда знала, что это не так. Внутри снова начала теплиться надежда, что не все между нами потеряно и что я еще смогу обрести рядом с ним свое счастье.
И в один вечер слишком осмелевшая я уже была готова послать на все четыре стороны и магию, и Хранителей. Будь, что будет.
– Ну, мне пора, поздно уже, отдыхай, – сказал он, положив в карман телефон и ключи от машины.
– Дил, – окликнула я его уже почти у самой двери. – Останься сегодня со мной… Я боюсь спать одна.
Он никак не ожидал такого поворота событий и сначала сильно растерялся, но потом выключил свет, не раздеваясь, лег рядом со мной и протянул руку. Я же в ответ осторожно легла ему на грудь и, чуть не задохнувшись от переполняюших меня чувств от такой близости с ним, пригрелась, и вскоре уснула, прижимаясь щекой к теплому свитеру. И никогда не было в мире для меня ничего прекрасней этих объятий.
Как бы мне ни были приятны его забота и внимание, я прекрасно осознавала, что так долго продолжаться не может. Мы с каждой секундой становились все ближе, и это серьезно пугало меня. Пугало, что все это может рухнуть в один миг, стоит ему лишь узнать о том, что я ведьма.
И как бы ни было больно, я должна его отпустить. Я просто обязана дать ему возможность жить нормальной жизнью, без волшебства, заклинаний, эликсиров и прочего.
Я должна дать ему выбор.
И вот уже утром, когда Дилан принес мне чай с лимоном и когда я уже успела поудобнее устроиться в его объятиях, разум снова взял верх над сердцем, и мне пришлось сказать то, чего я думала, не скажу никогда.
– Дил, будет лучше, если ты больше не будешь приходить ко мне.
– Почему? – недоуменно спросил он, отстранившись и уставившись на меня ничего не понимающим взглядом.
– Мне уже гораздо лучше, даже кашель почти прошел, и скоро уже нужно возвращаться в университет, – я замялась, пытаясь придумать что-то еще, но все-таки врать я не умею, сама бы себе точно не поверила.
– Это все отговорки, Сел. В чем дело?
– Просто… Видя тебя каждый день, я…, – ну же, давай, скажи, соберись!
– Ну, договаривай.
– Видя тебя каждый день, я думаю, что у нас есть шанс быть вместе, и эта мысль причиняет мне невыносимую боль.
Он сейчас смотрел на меня так, как не смотрел никогда. Казалось, что я разгадала какую-то сложную загадку или нашла выход из лабиринта, но мне совсем не хотелось радоваться. Мне было страшно.
– Глупая, – мягко сказал он и положил ладонь на мою щеку, – я хочу быть с тобой, иначе, зачем бы я приходил сюда каждый день? Ты меня ненавидела, поэтому я и не стал давить на тебя своими чувствами.
– Чувствами? – меня словно парализовало от этих слов, и так хотелось сейчас просто забыть, что я хочу сделать... но нельзя. – Не можем мы быть вместе, Дил.
– Почему, объясни?!
– Ты ничего не знаешь обо мне! – на моих глазах уже выступили слезы, и сердце разбивалось на мельчайшие осколки, как старое зеркало, но я должна была сказать ему и со всем разобраться, наконец.
– Ты и не даешь мне узнать тебя!
– Хочешь узнать? Ты точно уверен в этом?
– Да, хочу!
Я вскочила с дивана, словно ошпаренная, и отошла на несколько шагов, для его же безопасности. Неужели я сейчас готова раскрыть ему свою главную тайну? Почему я так уверена, что он именно тот, кому я хочу рассказать о себе всю правду? Почему я готова открыться ему так, как не открывалась никому прежде?
Точно ли готова?
Готова.
На мгновение закрываю глаза, собираю энергию воедино, фокусирую, и над моей ладонью взлетает маленький шар холодного света. Он кажется тяжелым, и мне приходится придерживать его второй рукой. Я еще слишком слаба после того ужасного выброса магии.
Уравновесив шар, трусливо поднимаю взгляд на Дилана и жду, что же он скажет.
Точка невозврата пройдена, и пути назад уже нет.