[katsol]

Запись 40. Исполнивший желания

- Трин, чтоб тебе, вставай, не время разлеживаться! Куда ты нас опять запроторил? Да вставай, кому говорю.
Вот так мне не дали спокойно попребывать в отключке, а вернули в сознание весьма неласковым способом. Я открыл глаза, совсем не удивился отсутствию дощатого пола под ногами, потер затылок, саднивший от удара о что-то твердое и принялся подниматься.
Вокруг оказался очередной новый мир, чему я, признаться, совсем перестал удивляться. Мелодию я уже слышал, тревожно поискал глазами Вейса, тот к счастью тоже был с нами, испуганно держался за мамину ногу.
- И как ты все это объяснишь? – голосом, не предвещавшим ничего хорошего осведомилась Ойди, - Ты чтобы не чинить печку переместил нас в какую-то очередную дыру?
- Почему же дыру? - тянул время я, продолжая осматриваться, - Цивилизация тут определенно есть. Мне кажется это тот мир, где оказалась Элира.
Мелодия ничего не ответила. Я метнул в нее быстрый взгляд и осекся о затравленность в ее глазах.

- Я не думала, что это когда-нибудь произойдет, - тихо прошелестела она, потом машинально вытащила ногу из ручонок Вейса и, глядя перед собой невидящими глазами, сделала несколько шагов в сторону. Я же принялся успокаивать мгновенно разревевшегося сына.
- Мэл, ну что ты, - принялся увещевать ее я, - все будет в порядке, давай пойдем, найдем каких-нибудь людей и будем думать, что делать дальше.
- Зачем кого-то искать, - не глядя на меня отозвалась она, - можно подумать, что первый же встречный в курсе имен всей иномирной детворы. Ты же у нас можешь настроиться на человека и выйти на его след, так давай! - истерически взвизгнула она, нервно дернув рукой, а потом добавила, чуть снизив голос, - Как ты вообще всех нас сюда перебросил?
- Я не знаю, - спокойным голосом начал я, - Мелодия, не переживай, действительно я настроюсь сам и найду Элиру, все же хорошо. Пойди лучше утихомирь Вейса, а то местные сами скоро примчатся посмотреть, что за сирена.
Ойди недобро на меня почему-то зыркнула, но сразу же сменила гнев на милость:
- Прости, пожалуйста, я действительно нервничаю, легла спать как ни в чем не бывало, а проснулась в новом мире. Черт, я не готова, - бросила она и отправилась, наконец, к захлебывающемуся слезами сыну.
Я пожал плечами, не придав значения нападкам к которым успел привыкнуть, когда Мэл попадала в нештатную ситуацию, то вначале грубила, а потом разбиралась. Решив не откладывать в долгий ящик, закрыл глаза и приступил к работе. Спустя десять минут открыл глаза. В недоумении попялился на небо, словно в росчерках облаков надеялся увидеть подробную карту с крестиком. Потом снова закрыл глаза и, наверное, аж покраснел от натуги, но результата почему-то не получил.
- Не пойму в чем дело, но я не могу ее найти, - сообщил я Мелодии, когда она пришла проверить как тут у меня дела.
- Как это возможно? Мир нашел, а ее в мире найти не можешь? - нахмурилась она.
- Сам не понимаю.
- Может ты ошибся с миром?
- Не знаю, - пожал плечами я, - все казалось очень явным, я был чертовски уверен, что мы попали в правильное место. И сейчас, если честно, уверен.
- А в чем выражается то, что ты не можешь ее найти, как у тебя раньше это происходило?
- Я настраивался на человека, а потом старался почувствовать где он находится, что вокруг него, а на Элиру я даже настроиться не могу, знаешь, вроде бы поймал, а она тут же выскользнула из пальцев.
Ничего не попишешь, пришлось вернуться к моему плану и искать какой-нибудь народ, чтобы сориентироваться на местности. Как ни странно, первый встреченный нами человек был мало того что очень доброжелателен, но и оказался крайне полезен, снабдив нас сногсшибательной информацией, что нам нужно обратиться в местную ратушу, там, дескать, записаны все люди города, а если нам нужен кто-то из других городов, то там же можно оставить заявку и в течение нескольких дней нужная информация окажется у нас на руках.
- Надо же какой сервис, - восхитился я, а Мэл только пожала плечами.
- Будет хорошо, если она не попала в приемную семью и ее не переименовали.
Ратушу найти было несложно, прохожие, чье количество увеличивалось с каждым пройденным метром, с улыбкой направляли нас в нужную сторону, а один паренек даже показал, какой из написанных тарабарщиной указателей нам понадобится.
Притихший Вейс крутил во все стороны головой и от избытка впечатлений не мог до конца закрыть рот. Мелодия зыркала настороженным взглядом на проходящих мимо ни в чем не повинных местных, а я все не мог взять в толк, почему она так напряжена. Может, конечно, припоминает давнишние свои тревоги, а может... черт его знает как бы я сам вел себя, если бы был разлучен с Вейсом, может кидался бы на окружающих, подозревая в каждом потенциального обидчика сына.
Я же напротив был уверен, собран, доброжелателен, поэтому сам вступил в переговоры, Мэл если и была против, виду не подала.
- Здравствуйте, - улыбнулся я девушке при входе, надеясь, что Ойди распознает обычную любезность и не примется ревновать, - нам посоветовали обратиться к вам. Какое-то время назад к вам эвакуировали детей из другого мира, мы... точнее моя жена мать одной из девочек, мы хотим ее разыскать.

- Минутку, - улыбнулась девушка и быстро-быстро заколотила ловкими пальчиками по клавиатуре.
Я воспользовавшись паузой ободрительно улыбнулся Мелодии и взял на руки Вейса, который всерьез прикидывал разреветься или не стоит.
Это было ошибкой, потому что приободрившийся сын тут же принялся рассказывать мне о перенесенных впечатлениях, а также робко требовать конфету, ну чем черт не шутит, вдруг я проникнусь тяжестью случившихся невзгод и выдам внеочередное лакомство, знает же что с мамы где сядешь, там и слезешь.
- Я нашла, - отозвалась тем временем служащая ратуши, - скажите, пожалуйста, название мира.
- Аллеаран, - разлепила губы Мелодия.
Я осторожно взял ее за руку, на жену было действительно страшно смотреть, никогда раньше не видел таких разительных перемен во внешности за столь короткий срок. Глаза ввалились, губы потрескались, лицо будто подернулось сероватой пленкой.
- Ойди, - прошептал я, - все будет хорошо.
- Имя девочки, - потребовала новых данных девушка.
- Элира, - пришлось ответить мне, потому что Мелодия не смогла выдавить ни звука.
- А вы неплохо выглядите для матери, - вдруг подмигнула Мелодии служащая, а я удивился, у них тут что с рождением ребенка женщины превращаются в натуральных старух, хотя может и превращаются, мало ли странностей в других мирах.
Жена никак не отреагировала на загадочный комплимент, ждала вердикта, немигающе уставившись на пальцы девушки.

- Данные не засекречены, указаний о недоступности информации нет, могу распечатать ее адрес. Обычно оговаривают, что сведения можно предоставить только родственникам, в таком случае вам нужно было бы доказать родство, но здесь такой пометки нет, поэтому держите.
Служащая протянула листок бумаги, в который Мелодия тут же вцепилась враз побелевшими пальцами.
- Между прочим именно с ее появлением у нас образовалась мода на имя Элира, - радостно принялась делиться девушка, - я вот тоже Элира. Она понятное дело Элира первая, а я восемнадцатая. Очень хорошее вы дали ей имя.
Я ошарашенно покосился на собеседницу. Ей же не меньше двадцати лет, а дочке Мелодии где-то шесть, как бы получилось назвать девушку таким же именем? Хотя мало ли, вдруг они имена меняют как перчатки, каждую неделю по два раза.
- Я могу что-нибудь еще для вас сделать? - вернула меня к действительности Элира восемнадцатая.

Мелодия все так же не подавала признаков жизни.
- Нет, вы и так нам очень помогли. Спасибо большое. Мы вам что-нибудь должны? - ляпнул я и чуть не отвесил себе оплеуху, если услуги что-то стоят, чем я интересно собрался расплачиваться?
- Информация бесплатна, - мило улыбнулась девушка, - Кстати, вы как иномирные путешественники должны зарегистрироваться. Это не займет много времени и здорово поможет, если у вас нет междумировой валюты, городской бюджет выделяет таким людям некоторую сумму, все ж дешевле, чем потом спасаться от воровства, - подмигнула девушка и тут же смутилась, - я не вас имею в виду, просто...
- Ничего страшного, Вейс, ты куда, а ну вылезь оттуда.
Воспользовавшись занятостью родителей и тем, что крутящегося его поставили на землю, сын пытался забраться в высокую кадку с каким-то цветком, вот что ему там понадобилось, интересно.
Покончив с бюрократическими формальностями, мы разжились некоторой суммой денег, часть которой решили потратить на такси, справедливо рассудив, что искать указанный адрес могли до морковкина заговенья, ведь мы не только не ориентируемся в местных реалиях, а еще и не умеем читать по-тутошнему.
- Наверное она в детском доме, - нервно сжимая пальцы, проговорила Мелодия, - если бы у нее были приемные родители, то наверняка бы не разрешили предоставлять информацию первым встречным.
- Возможно. Мэл, - я сочувствующе сжал ее кисть, - не переживай так, мы почти у цели, сейчас увидим ее и заберем домой, - ага, если бы я еще знал как туда возвращаться, да и что именно считать домом.
Жена ничего не ответила, но по ее виду я понял, что не слишком-то она успокоилась. Обстановку разрядил вознамерившийся порвать мою штанину Вейс, все-таки если являешься счастливым обладателем трехлетнего отпрыска, такая роскошь, как долгое пребывание в собственных мыслях представляется крайне редко.
- О, так вы к Элире первой? - осведомился таксист, которому вручили бумажку с адресом, - А... - удивленно вдруг уставился на сидящего на коленях у Мелодии Вейса, но почему-то не договорил реплику, - впрочем, не мое дело. Сейчас доедем, тут недалеко.
Я снова удивился, с чего бы маленькая девочка стала настолько знаменитой, что ее имя знакомо даже таксисту. Хотя мало ли, вдруг у нее оказался певческий талант, к примеру, и она часто выступает по местному телевидению. Хотел поговорить об этом с женой, но решил лишний раз ее не дергать, к тому же мы уже приехали.

- Держите визитку, - получив деньги, водитель протянул белую картонку с текстом, - Как только нужно куда-то поехать, звоните и Талерин сорок восьмой доставит вас в лучшем виде.
- Подожди, - вдруг судорожно вцепилась мне в руку Мелодия, между прочим, довольно болезненно, - давай немного побудем здесь.
- Ну... у меня вообще-то заказы, - неуверенно протянул таксист.
- Подождут, - рявкнула Ойди, водитель нахмурившись покосился на нее, а Вейс тут же принялся хныкать. Это я уже привык, а вот его по-прежнему пугали ее внезапные вспышки.
- Мэл, - как можно мягче сказал ей я, попутно стараясь втащить сына себе на колени, - я понимаю, что ты боишься, но осталось совсем немного. Она жива, это самое главное.
- Если это вообще она, - произнесла помертвевшими губами Мелодия, - ладно, ты прав, идем, нечего тянуть.
Она зло стиснув зубы рванула дверцу машину, а выбравшись с такой силой захлопнула ее, что думаю, водитель уже пожалел, что дал нам визитку.
Пока я извинялся, вытаскивал недоумевающего, но уже заинтересованного сына, жена решительным шагом направлялась к дверям. Меня на секунду укололо, что она сделала это не дождавшись меня, но с другой стороны пусть лучше действует, пока снова не замкнулась в нерешительной тревожности.
- Это совсем не похоже на детдом, - почему-то с претензией повернулась ко мне Мелодия.
Я пожал плечами, но поддержать беседу не успел, потому что двери открылись и в проходе показалась весьма недовольная женщина.
- Сколько можно меня отвлекать в выходной? - грозно спросила она с порога, - по-моему самая последняя собака уже способна запомнить, что каждую вторую треть триады я не принимаю посетителей. А нет же, лезут и лезут. Еще и с ребенком...
- Элира? - тихим голосом произнесла Ойди, наверное ее запал уже иссяк и все что она может, только еле слышно выдавить имя дочери.
Я и представить не мог как события будут развиваться потом.
- Первая, - гордо подбоченясь произнесла женщина, а я раскрыл от изумления рот, - мы с вами не близкие друзья, чтобы вы могли называть меня вот так по-свойски. Вообще, видели наглость? Притащились в выходной...

- Мы гораздо ближе, чем тебе кажется, Элира. Я твоя мать.
- Мать? - фальцетом неожиданно пропищал я, но на меня никто не обратил внимания, за исключением разве что похныкивающего сына.
Девочке же должно быть около шести, как Мелодия может быть матерью этой женщине под сорок?
- Ну и зачем ты пришла? Теперь. Как видишь, я прекрасно справилась и без тебя.
- Я не могла тебя найти, - лицо Мэл почему-то каменело.
- Сорок лет не могла?
- Четыре года. Время в разных мирах течет по-разному.
- Да? - нисколько не смягчилась женщина, - Ну, нашла, можешь возвращаться.
Вот теперь и я, немного пришедший в себя, жадно впившийся взглядом в лицо хозяйки дома мог увидеть что-то отдаленно знакомое. Было бы гораздо проще, если бы волосы были синими, а так различить сложно, разве что глаза...

- Элира, зачем ты со мной так?
- А зачем ты со мной так? - зло выкрикнула женщина, - Бросила меня, насильно втолкнула в портал. Что, забыла, как я рыдала и просила не оставлять меня. А я до сих пор помню. Не нужна ты мне теперь, понятно?
- А что мне нужно было делать? - Мелодия заорала в ответ, - Взять тебя с собой? Сколько секунд бы ты прожила, когда я попала в плен?
- Не уходить на эту дурацкую войну, а отправиться вместе со мной, как сделали остальные матери.
- Я должна была защищать свою страну.
- Ах сколько пафоса. Защитила?
Обе женщины глазами метали молнии, еще немного и из ртов польется пламя. Да, похоже, что дочка Ойди унаследовала ее характер на полную. Мне было не по себе. Становилось понятным, почему так сложно было отыскать Элиру, почему даже будучи в этом мире я не смог на нее настроиться, слишком большая разница была между милой двухлеткой и этой зрелой, уверенной женщиной. Представляю, каково сейчас Мелодии. Сложно сказать, что чувствовал бы я сам, если бы завтра вместо Вейса в дом вошел сорокалетний мужик. Впрочем, в какой-то степени тогда было бы легче, вряд ли бы он тогда рыдал как сейчас.
С тех пор как сын стал более менее бойко говорить, он всегда очень чутко реагировал на наши с Мелодией эмоции, особенно негативные. Не перечесть ссор, которые заканчивались, потому что мальчик начинал плакать. Он рыдал так горестно и безутешно, что становилось сложно пререкаться дальше, мы бросались его утешать и разногласия сходили на нет. Теперь же предо мной стояла неразрешимая проблема, как успокоить малыша, когда его мать кричит диким голосом на свою дочь.
- Тихо! - вклинился я и обе дамы от такой наглости умолкли, впрочем счастье вряд ли продлилось бы дольше нескольких секунд, поэтому я поспешил воспользоваться паузой и переключить внимание, - Элира, дай, пожалуйста, воды. Кстати, это твой брат, - я кивнул на всхлипывающего и икающего Вейса.
- Сейчас, - буркнула она, потом спохватилась, - ладно, заходите.
Если бы я тогда знал, чем обернется этот всплеск гостеприимства, схватил бы в охапку сына, жену и уволок бы подальше, в идеале, в прежний мир. Утешил бы Мелодию, наговорил бы сто тысяч проникновенных слов, вытерпел бы все ее истерики и обвинения, все что угодно было бы лучше, чем жить с тем, что произошло потом.
Но я не знал и как последний идиот сделал шаг внутрь иномирного дома, внутри которого уже притаилась беда. Ничего не почувствовал, кивнув какому-то мужчине, сидевшему в кресле, никак не отреагировал, когда он вцепился взглядом в Мелодию, нет, что вы, я был чертовски занят, отпаивал напуганного сына водой из оранжевой кружки.
- Значит ты всю жизнь морочила мне голову, что вы с ним только друзья, - мрачным голосом вдруг произнес сидящий мужик, пристально глядя Ойди в глаза.

- Что? - не поняла она, я недоуменно посмотрел на загадочного мужчину.
- Хоть немного подождала после моей смерти или сразу же кинулась в койку? - еще более холодным голосом спросил неизвестный, я окончательно престал что-либо понимать, может это просто сумасшедший.
- Мели-Мелли, - издевательским тоном продолжил сидящий.
Ойди резко вдохнула воздух, закрыла рот рукой, потом медленно опустив подрагивающую кисть прохрипела:
- Откуда ты... я не говорила при Элире... Кто ты? Неужели ты...
- Пятнадцать гортензий, - сузил глаза мужчина, - Любимый столик в самом углу, на нем треугольник из царапин. Замуж ты выходила в бирюзовом. Только туфли были коралловыми.
Я вскочил, бросился к жене, что бы все это ни значило, нам лучше побыстрее убраться отсюда, мало ли что этому психу может прийти в голову. Но она будто меня не видела, безучастно оттолкнула мою руку, не сводя с сумасшедшего широко распахнутых изумленных глаз.
- Мик? - еле-еле прошелестела она, - Мик, - добавила увереннее, а потом, не замечая ползущей по щеке капли судорожно вдохнула и бросилась перед ним на колени.

Я оторопел.
- Ми-ик, - прорыдала она.
Он брезгливо поморщился.
- Польщен, что не забыла. Наша дочь так страдала в одиночестве, что притянула мою душу в этот мир и я родился здесь. Стал двужизненным. Хотя лучше бы ничего не помнил.
- Мик, я не изменяла тебе, целых полтора года прошло, а потом еще больше. Мик, я люблю тебя.
Я остолбенел.
Так и стоял с дурацкой оранжевой кружкой. Не мог ничего сделать, только стоять и смотреть, ошарашенный, оглушенный льющимися с ее губ словами. А уж она на них не скупилась, в красках описывала как ей было плохо без него. Каждое слово шрапнелью проходилось по моим внутренностям. Снова разрыдался Вейс, побаивающийся новых помещений он пересилил себя и с ревом кинулся к матери.
Та не обратила на ребенка ни малейшего внимания, все так же продолжая стоять коленопреклоненным истуканом, пожирая глазами своего умершего мужа.
Мне хотелось закрыть глаза, что есть силы замотать головой, стукнуть что есть мочи себя по уху, чтобы проснуться, прекратить наконец тягостный этот кошмар, вычеркнуть, взглянуть поутру в светлые глаза Мелодии и даже не рассказать ей о навеянном ночным мороком. Моей Мелодии, любимой, выстраданной, взлелеянной жене, а не этой женщине, которая сейчас слово за словом наотмашь черкает каждый проведенный вместе день. Отрекается, предает, не глядя втаптывает меня в осколки чувств.

- Я только тебя любила, Мик. Примешь ли ты меня когда-нибудь обратно?
Он молчал, все так же источая презрение.
- Что ты говоришь, Ойди? - в повисшей тишине, которую не нарушал даже Вейс в моем голосе отчетливо различались звенящие нотки, это значит я последние мгновения могу держать слезы внутри.
Она повернулась на звук и уставилась на меня чумным, непонимающим взглядом, но через секунду в ее глазах блеснуло сожаление.
- Тебе лучше уйти, Трин.
- Уйти? - я не мог поверить в то что слышу. Уйти? Как? Как она себе представляет? - Ты моя жена, Мелодия.
- Я его жена, - мрачно, но твердо ответила она.

Мелодия

На самом деле я никогда не любила Трина. Иногда мне казалось, что люблю, иногда я специально старалась, накручивала себя, вспоминала всё то хорошее, что он когда-нибудь делал для меня, иногда я почти сама себе верила, но внутри всегда понимала, что это не любовь.
Да, он мне нравился, симпатичный, а потом ещё и душевный, он так пожирал меня глазами, где уж было устоять пообвыкшейся в многолетнем браке с проблемами. Какой женщине не хочется хоть изредка ощущать себя женщиной, даже если она в прошлой жизни была мужчиной и сама может справиться.
Я испытывала к нему разные чувства, когда благодарность, когда раздражение, когда симпатию, искреннее участие, но всё это было скорее дружеским проявлением, чем тягой к нему как к мужчине. Лишь одну ночь я любила его по-настоящему, тогда когда был зачат Вейс.
Потом смирилась. Зачем мучить его, что мне стоит сыграть любовь, что мне стоит быть ему парой, я собиралась прожить остаток жизни без любви, решила попробовать жить обычной семейной жизнью, заниматься хозяйством, заботиться о муже. Да, вышла за него замуж, утащив свои настоящие чувства глубоко внутрь. Я старалась, правда старалась, старалась не выдать словом или жестом настоящее своё отношение, изо всех сил старалась и Трин мне верил, просто очень хотел верить.

Мик для меня всегда был единственным. С тех самых пор как мы встретились, как спорили до хрипоты в голосе и до саднящих губ целовались, как он потащил меня под венец в дождливый летний день, мы поженились как были мокрые, грязные и счастливые. Я любила его. Всегда любила, его смерть была самым большим для меня ударом, но и от неё моя любовь не поблёкла.
А Трин… я так и не смогла простить ему радости от того, что умер Мик. Нет, конечно же он никогда ничего такого не говорил, вряд ли он об этом даже думал, но глубоко-глубоко внутри он наверняка был рад тому, что обстоятельства сложились именно так. Непреодолимая преграда устранилась сама собой, я чудесным образом пала в его объятья, оказалась зависима от него, всё как нельзя лучше, не так ли? Не так.
Мне было бы гораздо проще, если бы он не нашёл меня после взрыва. Я бы отошла от шока, побрела в полицейский участок, да так как-нибудь бы и устроилась, мои да и Миковы коллеги не дали бы мне пропасть. Но он меня нашёл, а я смалодушничала и не смогла уйти раньше, чем всё зашло слишком далеко.
После того как он спас меня второй раз я поняла, что теперь совсем не смогу уйти, слишком велик был неоплаченный счёт. Он так много делал для меня, был так хорош, так ласков, а мне только и хотелось завизжать «Заткнись, врежь мне с разворота, не будь таким замечательным, хватит!»
Я старалась, как могла притворялась и играла, что у меня есть к нему чувства. Сама загнала себя в ловушку, что и говорить.
Он был прав, Элиру я любила гораздо больше чем Вейса, поэтому и боялась её искать, казалось, что только увижу в дочери Мика, как больше не смогу поддерживать иллюзию того, что у нас с Трином всё в порядке.
И вот теперь, когда я увидела мужа, когда поняла, что он жив, просто заключён в другом, чудом доставшемся теле, когда он предстал передо мной, разве могла я поступить иначе?
- Мик, я люблю тебя, - шептала я, хватаясь за край дивана, на котором он сидел.
Он негодовал, колол меня презрением, правильно, так и надо, я предала его, я связалась с другим, родила от него, вышла замуж, я виновата, но я отчётливо видела в его глазах чувство. Он любит меня по-прежнему, я уверена. Значит нужно просто выдержать, перебороть его холодность, доказать свою любовь и всё будет как раньше.
- Ойди, - ныл поодаль Трин.
Мне стало жутко стыдно за это словечко «Ойди», которое раньше казалось мне милым, мне хотелось, чтобы он ушёл, испарился, не отвлекал меня, не до него сейчас, потом. Я поняла, что отталкиваю его как несмышлёного ребёнка от банки с вареньем, как грязную дворняжку от чистой постели и устыдилась. Отвела его в сторону, просила прощения, убеждала оставить меня, использовала всё красноречие на которое только была способна. Моё место тут, с Миком и дочерью, как он не понимает? Их холодное отторжение во сто крат ближе самой его расчудесной улыбки. Я их люблю, их. Пусть идёт, пусть будет без меня, я и так давала себя сколько могла. Больше не могу, правда.
Трин ушёл, я вернулась к Мику. Он колол меня прохладой, но не прогонял и я воспряла. Он будет со мной, я точно знаю, что будет.
Поздно ночью мы наконец начали разговаривать, он наконец слегка приоткрылся в полутёмной комнатушке, я взяла его за руку, шалея от близости человека, который дороже мне всего на свете. Он тоже страдал, я знаю, двужизненным непросто, быть взрослым в младенческом теле то ещё удовольствие. Он помнил меня, страдал и так же как и я смирился с тем, что больше никогда не увидит.

Когда мы сидели практически вплотную, и он слегка качнулся ко мне, я застыла, боясь даже надеяться на поцелуй, задрожала ресницами, напряглась как натянутая струна, чтобы зазвенеть в его руках, рассыпаться осколками счастья, когда он коснётся меня губами… в этот самый миг внизу на улице стал что-то голосить Трин. Элира раздражённо потребовала от меня утихомирить своего сожителя, я вскипая от бешенства спустилась.
Вейс заболел. Прекрасно, что Трин мог ещё выдумать, чтобы меня вернуть? Дети постоянно болеют, особенно от перемены мест, пусть сам снимет с него температуру, как я показывала и оботрёт холодной водой. Вообще не желала слышать никакие бредни, что сыну, дескать, так не хватает меня, что его лихорадит. Пусть объяснит, что мама ушла в гости, скоро будет, что не может ничего соврать? Потом придумает что-то ещё. А может и сам накрутил малыша, что тот разнервничался. Короче, я нянчилась с ним четыре года, теперь Тринова очередь, можно же меня хоть ненадолго оставить в покое, нет?

Трин

Я сидел на ступеньках дома и плакал. Натуральным образом рыдал, размазывая слёзы. Я не знал, что делать, Вейс вначале ревел, звал маму, а потом в одночасье стал температурить. Он и раньше живо реагировал на наши ссоры, но теперь, когда произошло нечто во сто крат больше ссоры его маленькое тельце не выдержало.
Тут до меня дошло, что пока я тут развожу нюни, его там лихорадит, вскочил и кинулся к ожидавшему такси.
- Скажите, у вас есть здесь больницы? – спросил я у водителя, всё-таки лучше бы сына показать специалисту, даже если Мелодия (тут сердце болезненно сжалось) и говорит, что это не страшно.
- Конечно. Вас отвезти?
- Да, сейчас заберу из дома ребёнка и поедем.
Мне действительно нужно привыкать отвечать за него самому, зачем я вообще кинулся к ней, теряя время.
Я уже не мог переживать. Когда разрушенный, вздёрнутый на виселице, растерявший воздух из лёгких я, привезенный сердобольным таксистом поселился в какую-то захудалую гостиницу и пытался осознать произошедшее притихший Вейс вдруг стал робко спрашивать о маме. Я должен был, просто обязан был подумать о нём, о том, что он испугается, расстроится, что нужно как-то смягчить информацию, а то и вовсе выдумать какую-нибудь удобоваримую версию, пока всё не устаканится. Но нет, я не придумал ничего лучшего, как ответить, что мамы больше с нами не будет, она нас оставила.
Да, да, я выплёскивал свою боль, я был болен, убит, растерзан и мне хотелось хоть немного снизить ужас, с каждой секундой генерившийся во мне, но, чёрт, я должен был включить мозги и подумать о сыне.

Он вначале не поверил, растеряно пошёл внутрь номера, принялся робко осматриваться, потом глянул на меня, тихонько заплакал. Я обнял его и тоже заплакал, идиот чёртов. Вместо того чтобы успокоить малыша, я видите ли, стал рыдать вместе с ним. Он плакал, плакал, а потом я вдруг почувствовал исходящий от него жар.
Тут я совершенно сошёл с ума, уложил его в кровать, кругами носился по комнате, потом не придумал ничего лучшего, как поехать к Мелодии. Мелодии, которой уже всё равно то, что с нами будет.
Теперь я стоял, прижавшись лбом к стене больничного коридора, ожидая вердикта от осматривающего сына врача. Вердикта пока что не было, была палата и назначенные на утро анализы. Много анализов. Никаких признаков инфекции не нашли, но температура зашкаливала. Через полчаса после того как дежурный врач удалился сыну стало совсем плохо и его увезли в реанимацию.