Деревня близ кампуса была небольшой и очень уютной, и дом для одинокого студента нашелся довольно скоро.
Владела им очень приличная пара средних лет; в последние годы супруги совсем переехали в город, к детям и внукам, и приезжали сюда только на лето. Людьми они были неплохими, только несколько… скептически настроенными ко всему сверхъестественному, чтобы иначе не сказать. Фрэнки благоразумно прятал все справки из Шеридан, на голубом глазу врал про сделанные на спор татуировки («как теперь сводить, не знаю – на лице ведь… ладно, если просто шрамы останутся, а то могут и глаз повредить») и благодарил всех богов за то, что не унаследовал отцовскую серую кожу.
Близнецы вызвались помочь ему с обустройством дома. Ну, как помочь… Фред честно помогал таскать мебель, а Мэнди слонялась по окрестностям, иногда готовя уставшим труженикам что-нибудь быстрое, легкое и питательное, вроде сосисок на гриле. Иногда, правда, сосиски у нее пригорали, но редко. Вот булки она пересушивала почти всегда… под конец Фрэнки просто отгонял сестру от гриля. Впрочем, девчонка не слишком расстраивалась.
Конечно, приехали они не просто так, а со своим интересом: самим-то поступать уже через год, интересно же на кампус поглядеть, как здесь и что…
- Тут неплохо, - одобрительно выдал напоследок брат. – Удачи.
- Не скучай без нас, - сестра обдала его на прощание сладким фруктовым запахом («самые модные духи в этом сезоне!») и вприпрыжку сбежала с крыльца.
А Фрэнки остался.
Впервые он был сам себе хозяином. И все оказалось… сложнее, чем он думал.
Теперь приходилось самому думать о том, откуда взять деньги на оплату счетов – комната в общежитии, безусловно, стоила гораздо дешевле. А еще – что есть на завтрак, обед и ужин.
И где покупать продукты – на деревенском рынке (придется встать на час раньше – домашние продукты разлетаются моментально) или в круглосуточном магазине (можно забежать и после пар, но там дороже и не так вкусно)…
А еще о том, сколько раз в неделю мыть полы и выносить мусор. И куда теперь втискивать учебу… Втискивалась она почему-то только ночью.
С работой тоже устаканилось не сразу.
Многие студенты актерского зарабатывали самодеятельностью: танцевали, ставили представления, сколачивали музыкальные ансамбли. Саммерсонг довольно скоро понял, что так делать деньги просто не сможет: не то чтобы совсем ни слуха, ни голоса, но слишком много талантливых конкурентов. По-настоящему талантливых, а не таких, как он.
Пришлось устроиться баристой в студенческом клубе – там хоть платили.
А еще приятно пахло кофе и оказалось по-настоящему интересно работать с кофемашиной. Иногда дурную голову юноши даже посещала мысль после выпуска открыть свою кофейню – почему бы, в самом деле, и нет. А навыки актерского мастерства пригодятся, чтобы клиентов убалтывать.
Иногда по выходным он звонил домой. Чаще – близнецы и Лана заваливали его почтовый ящик письмами. Рассказывали о школе, о новых членах семьи.
«Они забавные, но мелкие еще», - чуть пренебрежительно писала Лана. «Мелким», как уточнял от себя Фред, было четырнадцать.
Фрэнки, подумав, соглашался: да, мелковаты.
Он не очень понимал, как младшие умудряются каждую неделю строчить ему целый роман на несколько страниц: его самого едва хватало на несколько строк, а то и вовсе на пару предложений.
Конечно, он мог бы написать о поисках Телефонистки – наверняка ребят заинтересовала бы местная аномалия… но что-то останавливало.
С ней самой молодой человек наловчился созваниваться примерно раз в две недели по несуществующему номеру.
И с каждым разговором все сильнее убеждался: на том конце провода живая девушка, не призрак и не робот. И, уж конечно, не гремлин.
И ей нравятся его звонки.
- Слушай, может, встретимся?
- Зачем?
- Пообщаемся. Может, кофе выпьем, - он уже не впервые заводил разговор на эту тему, но Телефонистка всегда отказывала. Вот и сейчас…
- Мы с тобой и так разговариваем. И не знаю, как ты, а я как раз пью кофе.
- Нет, слушай, это все не то, ты же понимаешь… Я тебя ни разу не видел, даже имени твоего не знаю…
- Понимаю, - со вздохом ответила девушка в очередной раз, - но не могу. Извини.
- Ладно… но скажи хотя бы, как тебя зовут! А то я даже не знаю, как к тебе обратиться…
- Хочешь пробить мое имя по базе студентов? – в голосе послышалась улыбка.
- Нет, я уже понял, что тебя надо в работниках искать.
- Там меня тоже нет, - она вздохнула и, помолчав, выпалила: - Этель.
- Что?
- Меня зовут Этель.
И положила трубку. Но что ж… первый шаг был сделан.
На личную встречу она решилась только в декабре. В трубке прозвучало неопределенное «я постараюсь прийти, если так хочешь… но могу опоздать, и вообще, не обещаю…»
Договорились на девять вечера. У Фрэнки висела недописанная курсовая, но – черт бы с ней, ради такого дела…
В полдесятого он махнул рукой и сел за компьютер.
В одиннадцать – оторвался от курсовой и пошел на кухню за хот-догами: очень захотелось есть.
В первом часу ночи заметил за стеклянной дверью какое-то движение.
Посреди зимней ночи стояла девушка в легком платье и шлепанцах… переминалась с ноги на ногу, но не ежилась от холода. И, немного постояв, развернулась… Как был, без куртки и в домашних тапочках, молодой человек выскочил на крыльцо:
- Эм… привет. Ты Этель?
- Ну… да. Извини, я плохо вижу… еле нашла твой дом…
На языке вертелось довольно бестактное «да как ты вообще хоть что-то видишь?».
Глаза Этель были затянуты сплошной молочно-белой пленкой, перламутрово поблескивающей на свету.
- Ничего страшного… слушай, может, в дом зайдем? А то прохладно тут стоять…
Она робко, немного недоверчиво улыбнулась, будто не ждала приглашения, но кивнула.
Техническое В этот раз немного.
Учеба Фрэнки
Адриан
Гюзель (ну, спасибо, игра, удружила имечко...)
