Отчет 3.10. Ночь, перевернувшая мой мир
– Роджер, а зачем ты купил только красные шары? Нет, я все понимаю, но мне кажется, что на елке слишком много красного, что меня, как человека искусства, немного смущает.
– В Австрии не принято украшать рождественскую елку холодными оттенками, зато изобилие красных шаров, а также золотых и серебряных украшений приветствуется. Ты же хотела отметить Рождество так, как отмечают австрийцы, вот, я выполняю твое желание.
- Тогда дай мне золотого ангела и скажи, к чему мне еще готовиться.
- Не бойся, в Австрии нет шокирующих рождественских традиций. Мы сходим с тобой в церковь, откроем подарки и съедим праздничный ужин. Да, и осталась последняя свечка в венке. В Кёльн мы выезжаем только двадцать седьмого, там я схожу в филармонию, Новый Год мы встретим там же. Не бойся, мы все успеем!
- Я и не боюсь. Но зачем нам идти в церковь, если мы с тобой нерелигиозные люди и маги, к тому же?
- Многие австрийцы нерелигиозные, в церкви бывают только на Рождество, но здесь чтят традиции. Вот и мы пойдем.
И на следующий день мы отправились в церковь. Нет, это слишком для меня, мне сложно там находиться. Нет, меня не выворачивает наизнанку, как цыган, я не бьюсь в истерике, как те, кого называют одержимыми и не бросаюсь на священников, как обычно думают о ведьмах. Просто я не могу спокойно слушать проповеди, я в это время сопоставляю слова священника с тем, что я читала в старинных книгах, которые хранятся у нас дома. Кроме того, меня, как будущего искусствоведа, заинтересовали иконы позади священника. Интересно, а что надо сделать, чтобы мне о них рассказали? Я бы получила тогда самый высокий балл по иконографии…
Нет, такая традиция явно не для меня. Мне проще было дома. Дома на Рождество мама с папой наряжают елку, мы развешиваем носки в гостинной, мама жарит индейку, которую мы всегда ели вечером. Мы доставали подарки из носков, а я жалела в детстве, что Санта-Клаус не может мне положить в носок золотую медаль вместо золотого кулона в виде веточки. Правда, когда я это озвучила, бабушка начала причитать о моей избалованности и о том, что дарить семилетнему ребенку золотые украшения – глупость несусветная.
Позже я поняла, что роль Санта-Клауса играл папа, но не расстроилась. И что золотой кулон дороже золотой медали городских соревнований.
- Каролина, почему ты плачешь? Тебя так растрогала проповедь священника?
Почему я плачу? Что со мной происходит? Никогда я не плакала из-за детских воспоминаний и на тебе!
Мой желудок предательски заурчал. Мы с Роджером не ели с утра, когда решили пойти в церковь и сейчас мой организм напомнил об этом.
- Роджер, не обращай внимание, просто детство вспомнила, видимо, количество семей с детьми в церкви так на меня повлияло. Слушай, давай-ка плюнем на традиции и перекусим. Знаешь, даже мне не по себе из-за того, что у меня урчит живот.
- Мы не нарушим традиции, если перекусим. «Захер» подойдет?
- Подойдет!
Еще бы, мне не подошло мое любимое кафе. Только на Рождество в плане перекуса даже там мало что нам предложили. Фрукты, какой-то молочный напиток и оладьи. Мол, все будет вечером.
- Ничего, до вечера нам хватит, а там уже будет наш рождественский ужин. Мы же много не едим? Подожди, я сейчас руки помою, а потом ты, хорошо?
И не дожидаясь моего ответа, Роджер ушел. А я пыталась разобраться в себе. Почему-то именно сегодня я вспоминала дом и родителей. Надо будет им позвонить, когда придем домой, поздравить с праздником… Надеюсь, они еще не будут спать, ведь разница во времени с Симландией приличная.
- Красавица, а не угостишь меня яблоком? Я тебе будущее предскажу, судьбу изменю… - раздался над ухом слащавый голос.
Цыгане. Они всюду, они везде действуют одинаково. Вначале просят какую-то мелочь и обещают предсказать будущее, причем описывают его общими фразами, а потом жертва лишается кошелька или телефона. В лучшем случае, про худший и говорить не стоит. Странно, что цыганка подошла ко мне, обычно они шарахаются от ведьм и фей, не говоря уже о вампирах.
- И что ты мне предскажешь? Жениха и казенный дом? Так жених у меня есть, а в казенных домах я часто бываю. Ведь это не только тюрьма, но и любое государственное учреждение, а я учусь в Академии искусств и езжу в музеи каждые выходные. А будущее я и сама могу предсказать, обычно такие, как ты, это знают. Ведь все твои примитивные заклинания вернуться к тебе, если…
- Каролина, гордыня – большой грех, а ты именно им и страдаешь. И если ты знаешь будущее, почему же ты подпустила к себе зло? Я о твоем возлюбленном сейчас. Или…
- Что? Не смей так говорить о моем парне! И откуда ты знаешь, как меня зовут?
- Оттуда, откуда и ты знаешь правду о мире до потопа. Правда ужасна, но ее надо принять! Или ты знаешь будущее и сознательно идешь на это? Если да, то вашу дочь остается только пожалеть. Родители из вас очень плохие получатся, а ее дар будет слишком редким, таких людей мало кто видел, но они приходили, в отличии от…
- Что? Слушай, я сама разберусь в своей жизни, без посторонней помощи!
- Как знаешь. Но знай, что ты совершаешь большие глупости. Ты меня еще не раз вспомнишь, но будет поздно…
Цыганка взяла яблоки и ушла. Странная какая-то цыганка, слишком связно она говорила, слишком внятно, да и их примитивная магия не позволяет узнать обо мне слишком многого… Но где Роджер? За полчаса можно не только руки помыть, но и голову, но не в кафе!
Пару дней назад я читала о том, как в одном из туалетов кафе ограбили посетителя. О преступниках прямо не говорили, но даже я прекрасно поняла, кто это сделал. И никакие крики о толерантности и тому, что эти люди другой культуры и у них так принято, мое мнение не изменят. Вдруг с Роджером случилось то же самое? Меня прошиб холодный пот…
Девушка не должна ходить в мужской туалет, но мне плевать. Вдруг Роджер истекает кровью?
Я открыла дверь мужского туалета и содрогнулась. Лучше бы это были грабители… Роджер сжался у стены, а рядом с ним стояла… Серый Вестник. Кто это такие, мало кто знал. Мне рассказывала о них Фелисия, которая когда-то столкнулась с ним в своей далекой юности. Фелисия рассказывала, что Вестники – это такие существа, которые приходят к людям, которые совершили очень тяжкое преступление. Преступление, которое не прописано ни в одном уголовном кодексе планеты, потому что нет ему определения. Приходят и произносят пророчество, которое касается всей цивилизации. Человек ли Серый Вестник? Никто не знал этого. Фелисия уверяла, что нет, что они становятся теми, к кому они приходят. Но что этому Вестнику может быть нужно от Роджера?
Я не знаю, как Роджер выдерживает ее присутствие. Такой ужас у меня не вызывала даже мама Роджера, мне хотелось бежать как можно дальше от туалета, от «Захера», уехать из Вены.
Я с трудом взяла себя в руки. Уж что-то, а это я умею делать, спасибо брусьям и моему давнему страху перед ними. Каролина, не надо паниковать, ты ведь не сделала ничего плохого. Ты не уничтожила свою Родину, осознанно, как это сделал Гарольд, или неосознанно, как Фелисия, почему я должна бояться Серого Вестника?
- Роджер, ты должен оставаться таким, каким ты был в школьные годы, помни об этом. Именно ты. Ты должен бороться с любыми искушениями, помни об этом. Испытание медными трубами – самое сложное, но ты должен его выдержать. Сложнее только испытание даром, которым обладает твоя мать и…
- Что? – простонал Роджер.
- Неважно. Прощай, Роджер, твоя невеста уже беспокоится.
Вестница просто растворилась в воздухе, а сам Роджер обмяк и прижался к стене еще сильнее. Я бросилась к нему:
- Роджер, не умирай!
- Не умру… Но кто это? Она сказала, что я знаю, кто она…
- Это Серый Вестник. Они приходят к тем, кто вольно или невольно уничтожил свою цивилизацию. Мне рассказывала о них Фелисия. Ты же ее помнишь? Я слышала, что ты должен выдержать испытание славой и тем, что твоя мать – хрономаг.
- Ты попала на самый конец. До этого она мне рассказывала, что Гарольд не проснется до тех пор, пока я не… Короче, пока я не поймаю звездную болезнь и не стану клубным принцем.
- Роджер, ты можешь идти? Я вызову такси…
- Могу. У меня только голова раскалывается, такое ощущение, что эта дама мне в голову залезла и узнала все мои мысли. Физически я нормально себя чувствую, а вот морально… Ни разу в жизни мне не было так плохо! И пить хочется!
- Пошли в зал. Там есть какой-то молочный напиток и фрукты, тебе хватит?
- Посмотрим. Главное – я не понимаю, почему она пришла. Мне до сих пор хочется бежать отсюда без оглядки. Из кафе, из города, даже с планеты я бы сбежал, если бы была такая возможность!
- Мне при виде Вестницы тоже хотелось сбежать. Вот только я не понимаю, отвлекала ли меня цыганка или она никак не связана с Вестницей…
- Какая цыганка?
Я рассказала Роджеру о встрече с цыганкой, он только вздыхал и пил, а потом сказал:
- Слушай, а почему мы с тобой так переживаем? Мы же не собираемся уничтожать мир, а Вестник приходил к Гарольду, скорее всего. Нам надо успокоиться и расслабиться, сегодня праздник, все-таки.
- Ты прав, но сложно мне как-то успокоиться. До сих пор все внутри сжимается, хотя я видела Вестницу пару минут.
- Не переживай, лучше иди ко мне. Я помогу тебе, вдвоем проще успокаиваться.
Может быть. Объятия любимого человека действительно успокаивают, тревога действительно ушла. В самом деле, мы с Роджером не собираемся уничтожать человеческую цивилизацию, да и не настолько мы сильные маги, чтобы это осуществить.
***
- И тебя с Рождеством, мама! Вы уже отпраздновали?
- Конечно! Жалко, что вас с Роджером не было, мы с папой очень соскучились. Рождество – семейный праздник, его принято отмечать в семейном кругу или в компании друзей, как это сделали мы.
- Друзей? А что, кто-то еще был, кроме Рики?
- Был. Приехало все семейство Бинов, даже Дэйв. А Росс… Нет, ты представляешь, он начал учиться делать напитки и весь вечер нас угощал. Рич вчера достал звезду середины прошлого века, а сегодня уже успел положить подарки в носки. Причем мне он пообещал купить то, что я больше всего хочу. А я вот думаю, как он в носок приставку положил.
- Приставку?
- Да. Недавно вышла новая “Sony Supreme”, еще и с 3D очками! Очень хочу себе эту приставку, Рич об этом знает. А вы с Роджером уже отметили Рождество? Кто жарил индейку? Что он тебе в носок положил?
- В Австрии не принято класть подарки в носки, здесь подарки находят под елкой. И индейки у нас не будет, у нас будут только сладости.
- Что, ванильные рогалики? Насколько я помню, это – популярная рождественская сладость в Австрии… Кстати, ты не знаешь, кто такой Трой? Он звонил Рике, а она загадочно улыбалась полвечера.
- Не знаю, Роджер только улыбается и обещает сюрприз. Да и про Троя я тоже ничего не знаю, я с Рикой не общаюсь.
- Ну, хорошо. Потом расскажешь, если захочешь, а мне пора. Пойду загляну в носки и пойду обратно к гостям. С Рождеством тебя, девочка моя! Пусть сбудутся все твои мечты, мы с папой ждем тебя на каникулах.
Мама отключила «Скайп», а я… Почему-то у меня защемило сердце. Мне захотелось домой, туда, где мама жарит индейку, папа раскладывает подарки в носки, причем те, о которых мы с мамой больше всего мечтаем, даже если мы об этом пару раз заикались. Я бы с радостью выслушала тосты Джо Бин, которые она начинает вещать после первого бокала вина. Блин, да я бы даже Рику потерпела! Я бы многое отдала, чтобы отметить это Рождество дома, со всеми!
Я бы с радостью слушала песни на симлише вместо “Stille Nacht”, я бы купила кучу разноцветных шаров для елки, а не только красные и золотые… Папа бы опять положил бы в носок редкие драгоценности и краски, как в том году, а утром меня бы никто не тревожил…
Что со мной происходит? Почему мне вдруг так захотелось домой? Я же всегда хотела жить отдельно, хотела, чтобы родители меня не контролировали, а возвращение домой – прямой путь к этому. Почему же меня сжигает изнутри тоска?
- Каролина, передавай миссис Аэлите привет от меня и иди ко мне. Все готово!
У нас нет индейки, жареных лососей, отбивных и кучи супов, которые обычно готовит моя мама, Роджер купил мороженое и испек кучу кексов. И шампанское ко всему этому.
- Но я же…
- Девочка моя, я знаю, что ты не пьешь, но ведь сегодня праздник! Да и алкоголичкой ты не станешь от глотка шампанского. С праздником тебя!
- И тебя!
- Знаешь, это лучшее Рождество в моей жизни. С любимой девушкой, в стране моей мечты, что может быть лучше?
- Не знаю. Наверное, Рождество дома, когда мама готовит индейку, а папа кладет самые неожиданные подарки в носки.
- Может, моя семья – это ты? Но индейку никто из нас готовить не умеет, как и традиционных жареных гусей и карпов, зато я умею печь кексы. Знаешь, главное – не традиции, а атмосфера и любимый человек рядом. Я ведь одного хочу…
- Чего?
- Чтобы таких праздников, как это Рождество, у нас с тобой было все больше. И без всяких Вестников!
- Обязательно!
Нет, почему мне захотелось домой? Дома вряд ли бы у нас с Роджером получилось так душевно сидеть вдвоем, смотреть друг другу в глаза и рассуждать о грядущих праздниках, нам бы даже не дали есть мороженое в тех количествах, в каких мы его ели. После семейства Бинов всегда мало сладостей оставалось…
И подарки! Роджер умеет дарить подарки ничуть не хуже папы, он не притащил мне большую ересь с бантиком, он купил мне фотоаппарат, какой я давно хотела и книгу по геральдике! А уж когда он открыл мой подарок… Роджер просто обнимал меня до хруста в костях, целовал и постоянно благодарил. Не зря я так долго искала эту гитару, обошла столько магазинов, это того стоит!
В самом деле, я уже взрослый человек и не должна переживать из-за того, что не могу поехать домой. У меня есть Роджер, мы почти семья, пора следовать своим традициям. И семейное Рождество у меня переросло в Рождество романтичное. Ничего плохого в этом нет, просто я почему-то решила зацепиться за свое детство. Надо просто привыкнуть.
Что делают люди утром после Рождества? Спят! Но и тут мы с Роджером отличились. Утром я проснулась от того, что Роджер играл на пианино, причем при полном параде.
- Роджер, ты чего? Сейчас учиться не надо, что за концерт?
- Мы же собираемся в Кёльн, в филармонию!
- Ты там будешь играть?
- Да, там будет проводить мастер-класс знаменитый пианист Фридрих Норштайн. Знаешь, это чудо, что он выбрал меня из тысяч претендентов! Он каждый год после Рождества устраивает мастер-классы, но попасть к нему – чудо! Я не хочу ударить в грязь лицом перед ним, вот и репетирую. Кстати, ты не могла бы мне помочь? Я не могу понять, это я плохо играю «Лунную сонату» или что-то с пианино не так…
- Я бы с радостью, но я же не разбираюсь в музыке. Я даже не замечу, если ты сфальшивишь.
- Тут даже ты услышишь. Просто послушай.
И я слушала, успокаивала Роджера, который почему-то стал сильно придираться к себе, постоянно повторяя, что перед герром Норштайном он не должен ударить в грязь лицом, ведь он очень строг на своих мастер-классах, может даже выгнать ученика и зарубить карьеру в дальнейшем, если кто-то будет фальшивить. Да что же это за пианист такой, который пострашнее моей химички в Академии будет? Или это старикан, которому хорошо за семьдесят и который любит цепляться за правила, по которым он жил в юности? Так время идет вперед, надо бы принять новые правила, пусть и не все.
Каково же было удивление, когда герром Норштайном оказался мужчина за тридцать, который сразу сказал, что половина того, что о нем говорят – неправда. Но это не мешало ему сказать, что он будет относиться к своим ученикам очень строго, потому что с лучших спрос намного сильнее, чем с середнячков. А мое присутствие на мастер-классе герр Норштайн одобрил. Мол, присутствие зрителя стимулирует играть еще лучше.
На мастер-классе было не так много людей, всего десять человек из разных уголков мира, которых герр Норштайн собирался принимать в течении четырех дней. Я сидела у него на занятиях, когда играл Роджер. Игра Роджера, кстати, понравилась герру, но даже он заметил, что моему любимому лучше петь, раз это ему больше нравится.
Шел второй день занятий, Роджер и его компаньон, студент местной консерватории, играли вальсы Шопена. Я все еще сидела на занятии, погруженная в свои мысли. Кёльн мне понравился, мы с Роджером уже посмотрели Кельнский собор и были в Музее духов, а еще мы хотели посетить Музей шоколада… Собор потряс витражами и высотой, я даже сделала небольшой набросок собора, позже закончу картину, Музей духов удивлял историей создания духов, особенно знаменитого одеколона, но везде было одно большое «но». Нам часто советовали быть осторожным на улице, особенно по вечерам и очень скоро я поняла причину этого. При виде этой самой причины в Вене я просто сбежала, прыгнув в первое попавшееся такси. Почему-то в Кёльне беженцев намного больше, чем в Вене… Но беженцы ли они? Слишком наглые эти люди, слишком развязно они себя ведут…
- Каролина, Вы заскучали? Тогда предлагаю Вам развлечься. Надеюсь, Вы подарите мне один танец.
Я обернулась. Герр Норштайн предлагал улыбался и протягивал мне руку.
- Вы же из Вены? Вы вряд ли откажете в вальсе одному скромному пианисту.
- Я бы с радостью, но я очень плохо танцую. Не боитесь за сохранность своих ног? И мы с Роджером в Вене только учимся, мы приехали туда из Симландии. Это…
- Симландия? И откуда же Вы родом? Бриджпорт или Рорин Хайтс? Или, может быть, Вы из Старлайта? Я много гастролирую, поэтому знаю, где находится Ваша страна. Я был у Вас трижды – в Бриджпорте, в Старлайте и в Исла Парадисо. Так Вы подарите мне танец, Каролина?
- Если Вы не боитесь за свои ноги. А как же Ваши ученики?
- Но Ваш жених говорил, что Вы посвятили гимнастике не один год… А на тренировках по гимнастике присутствует хореограф. А ученики играют хорошо, мое вмешательство там не требуется.
- Иногда, если это необходимо для вольных упражнений. Для опорного прыжка, бревна и брусьев не нужен хореограф.
- Вы занимались спортивной гимнастикой? И как успехи?
- Почти три года назад я стала абсолютной чемпионкой на национальном чемпионате и завершила карьеру. Я решила посвятить себя искусству, а не спорту.
- Вот так удивили! Обычно после таких успехов спорт не бросают. Вы бы могли сейчас готовиться к Олимпиаде…
- Не могла бы, я бы не выдержала. Меня зовут Каролина, а не Александра, Габриэль, Мария или Алия. Искусство не травмирует так, как спорт.
- А Вы планируете остаться в Вене после окончания учебы?
- Вряд ли. Я бы хотела вернуться домой, в Симландии ценятся искусствоведы, которые получили образование в других странах. Считается, что если человек смог доказать в другой стране свои знания, то на Родине он точно будет хорошим специалистом.
Герр Норштайн погрустнел.
- Все в порядке?
- Просто обидно получается. Вы ничего не замечаете на улицах Кёльна?
- Ничего или никого?
- Вы правильно меня поняли. Несправедливо получается – такие, как Вы, могли бы добиться успеха и прославить Австрию, но Вы не хотите остаться, а эти смуглые ребята требуют всего и побольше. Денег, жилья, вида на жительство, причем непременно у нас или во Франции. Про поведение я уже молчу – они постоянно дерутся, что-то ломают и пристают к девушкам. Моя жена однажды столкнулась с ними поздно вечером, еле ноги унесла. Если так будет продолжаться и дальше, то нас ждет свой Батаклан, а потом… Мы просто исчезнем, как древние римляне или остготы.
- Ваше второе имя не Освальд Шпенглер?
- Нет, но это очевидно. Человечество давно зашло в тупик, выхода из которого нет.
- Я бы так не сказала. Мысли о том, что человечество в тупике, появлялись еще с древнейших времен, особенно в начале века. Все повторяется…
- Вот именно, что все повторяется. Вы слышали о Великом переселении народов?
- То, которое наблюдалось в четвертом веке и продлилось примерно триста лет?
- Да, я о нем. Мне нашествие беженцев напоминает именно это время. А что потом? Я не знаю… Простите, я Вас загрузил, наверное.
- Что Вы, мне очень интересно, пусть я и не согласна с Вами.
- Не знаю, мне так не показалось. Лучше скажите, как Вы собираетесь встречать Новый Год. Роджер говорил, что Вы вернетесь в Вену только в первых числах января.
- Да, это так. У нас экзамены еще не начнутся, в отличии от пар. А Новый Год мы собираемся отмечать в «Früh Am Dom», в полночь получим их традиционный подарок, а едва пробьет полночь, мы пойдем смотреть фейерверк.
- С наступающим. Но будьте осторожны, не ходите никуда без Роджера.
Только вряд ли эти парни будут ошиваться возле одного из самых дорогих ресторанов. Вряд ли у ресторана нет охраны, это же не забегаловка. Все будет хорошо, я в это верю!
***
Раз, два, три… Часы начали отбивать последние минуты уходящего года. Скоро последняя цифра в моем телефоне сменится и еще один год останется позади.
- Ты уже загадала желание?
Черт! Еще надо желание загадать, а уже часы пробили шесть ударов. Чего бы такое загадать? Деньги? Во-первых, их у меня хватает, да и не главное это в жизни. Учеба? Хорошие оценки по химии? Мелко, даже очень. Путешествие? Еще мельче, чем оценка по химии. Уже девятый удар, а я все никак не определюсь с желанием. Вот Роджер, кажется, загадал еще на первом ударе, теперь довольный жизнью, в отличии от меня.
Я отпила глоток вина и внимательно посмотрела на Роджера. Почему я мучаюсь, если вот оно, мое желание? Я хочу выйти замуж за Роджера в этом году! Все гениальное действительно просто, почему я так мучаюсь?
Последний удар часов. Новый Год наступил, надеюсь, что он будет лучше предыдущего, хотя и этот был неплох.
- С Новым Годом! Выпьем же за то, чтобы он был не хуже предыдущего и наши желания сбывались!
- И тебя с Новым Годом, Роджер! Наши желания обязательно исполнятся, ведь они зависят от нас, а мы приложим все для их осуществления!
- Обязательно!
- Кстати, ты можешь осуществить мое желание…
- Да? Это то, что я подумал?
- Надеюсь…
Роджер обнял меня и потянулся ко мне за поцелуем. Нет, я не откажусь от поцелуя, но я-то хотела не того! Точнее, от поцелуя я бы тоже не отказалась, но лучше бы это произошло под свадебной аркой, а не в ресторане, причем после слов «Объявляю вас мужем и женой, скрепите ваш союз поцелуем!». Интересно, а уместно ли мне будет надеть фату или это будет дурным тоном?
- Ну что, я исполнил твое желание?
- Не совсем… Я бы предпочла поцелуй под свадебной аркой.
- Ты загадала замужество?
- Да, а почему ты удивлен? Или ты уже передумал на мне жениться?
- Нет, не передумал и не передумаю. Просто я не ожидал, что ты думаешь об этом постоянно. Только я тебе скажу, что предложение я тебе сделаю тогда, когда ты этого не ждешь и так, что ты это надолго запомнишь. Только не обижай меня, ладно?
- Не буду.
- Вот и отлично. Тогда пошли открывать подарки, предлагаю начать с подарка от ресторана.
Руководство «Früh Am Dom» дарит подарки всем туристам, которые отмечают Новый Год в их ресторане. Нет, это не бриллианты или старинные картины, это какая-нибудь приятная мелочь, которая ассоциируется именно с Кёльном. Нам с Роджером достались фарфоровые статуэтки детей, которые мы с Роджером так любим. И не только статуэтки детей, но и ангелов, и животных. Да кого угодно, лишь бы это было ручной работы.
- Мы сейчас пойдем смотреть фейерверк? Скоро он начнется, а твоя куртка непонятно где!
- В гардеробе. Минут через десять пойдем, я как раз оденусь.
- Роджер, минут через десять на ближайших улицах будет толпа и нас затопчут. Давай я лучше сейчас пойду, найду место, откуда нам будет видно, а ты придешь через десять минут.
- Каролина, тебе не стоит бродить одной по улице, там…
- … много беженцев, которые ведут себя так, будто вчера вышли из пещер. Неужели ты думаешь, что возле одного из дорогих ресторанов Кёльна они будут бродить и их никто не прогонит?
- Не знаю, но слишком много людей за последнее время советовали мне быть осторожным ночью и не отпускать тебя одну.
- Вряд ли руководство ресторана не дорожит своими клиентами. Не переживай за меня, вряд ли здесь будут эти беженцы.
Я вышла на улицу. Тихая зимняя ночь, падает легкий снежок, тишину разрывают только фейерверки и радостные крики людей. Мне не сразу удалось найти тихое незаметное место, пришлось идти к черному входу ресторана. Не самое романтичное место, но и не помойка. Я написала Роджеру смс, убедилась, что мы сможем все увидеть, как вдруг…
Я не знаю, как я их не заметила. Возможно, потому что я шла в толпе, а они шли рядом. Очнулась я только тогда, когда увидела, что меня окружает множество смуглых парней. Как я их не заметила? Почему они выбрали именно меня? Их глаза блестели, они пожирали меня глазами, а их намерения ясно читались у них на лицах. Они тянули ко мне руки и смеялись прямо в лицо.
Мне никогда в жизни не было так страшно, меня словно парализовало. А парни и не думали останавливаться, они хватали меня за волосы, лезли под шубу и смеялись… Кто-то пытался их отогнать, но это не помогало. А я… Я просто не знала, что делать. Почему я в детстве занималась гимнастикой, а не сим-фу или тхэквондо?
Я заорала от неожиданности. Я почувствовала, что ко мне под платье проникают чьи-то руки, причем их количество было явно больше двух. Нет! Я не переживу изнасилование! Мое тело – мой дом, я не прощу никому его разрушения, его осквернения… Я не могу бороться физически, как моя мама, но я могу применить магию. Я могу попробовать переубедить отстать от меня, но не станет ли языковой барьер помехой?
Я собрала все силы, развернулась и посмотрела одному из своих мучителей в глаза. Я подбирала слова, стараясь говорить как можно проще, я вложила в свои слова свою боль от их щипков, свои душевные муки и желание вырваться. Я посмотрела в глаза своему первому мучителю и сказала:
- Не трогай меня! Я могу быть очень опасной, ты же не хочешь умереть?
Я повторила эту фразу трижды, прежде чем появился результат. Мой первый мучитель меня отпустил и отошел в сторону, а я продолжила обрабатывать следующего мучителя.
Я повторяла снова и снова, на пятом парне я поняла, что силы меня оставляют. Я никогда не использовала свои способности на таком количестве одновременно. Надеюсь, меня еще хватит хотя бы на столько же, потом можно бежать… И Роджер… Почему он не идет? Он еще тот собственник, неужели он так легко допустит, что меня лапают?
Удар. Кажется, кто-то из моих мучителей о чем-то догадался, поэтому меня сбили с ног и окружили. Я почувствовала, как я лишилась мобильника и, кажется, кошелька, теперь надо собраться с силами и убедить своих мучителей отстать от меня. Это не сложно, хоть и утомительно. Но ведь последние рывки всегда даются сложнее всего, я помню еще соревнования, когда многое решалось именно на последних минутах. Сейчас все должно быть точно так же. Я собралась с последними силами, не обращая внимание на боль, посмотрела своему очередному мучителю в глаза, но понимала, что это не поможет. Его глаза были закрыты очками, что мне мешало.
Внезапно мой мучитель меня отпустил и попятился назад. Еще двое выли от боли. Что происходит?
- Каролина? Ты здесь?
Роджер. Он все-таки пришел мне на помощь.
- Ты можешь идти? У нас мало времени, всего пара минут…
- Телефон и кошелек у кого-то из них. Кажется, у парня в дурацких коричневых штанах.
- Уже нет. Я забрал у него твой телефон, а вот кошелек не нашел. Быстро бежим, иначе выбраться будет намного сложнее…
Я не помню, как мы добрались в гостиницу, не помню, как Роджер стащил с меня платье, осознала себя я сидящей на кровати и захлебывающейся от рыданий. Рядом сидел Роджер, держал меня за руку и пытался успокоить.
- Что они с тобой сделали? Они тебя изнасиловали?
- Нет, ты очень вовремя успел, иначе бы этот хрен в очках меня бы изнасиловал. До этого я переубедила пятерых отцепиться от меня…
- Они тебя домогались, насколько я понимаю?
После этого вопроса я словно вновь перенеслась к черному ходу ресторана. Меня словно опять били и толкали, лезли под одежду и отбирали телефон… Я разрыдалась еще сильнее и Роджер не мог меня успокоить. А потом…
- Выпей это.
- Что это, Роджер?
- Чай с успокоительным. Тебе сейчас надо успокоиться. Не переживай, мы утром пойдем в полицию, сейчас они ничего не могут сделать, как они об этом сказали.
- Я не хочу пить!
- Надо. Нам утром надо идти в полицию, а там тебе надо четко излагать свои мысли. Инициатор – тот самый очкарик?
Рыдания опять подступили к горлу, моих сил хватило только кивнуть. Я не знаю, кто инициатор, они все одинаково виноваты…
Роджер протянул мне стакан с успокоительным, я осушила его в два глотка.
- Еще…
- А говорила, что не хочешь пить. Я лучше знаю, что тебе сейчас надо.
Я выпила еще два стакана и попросила еще.
- Тебе хватит, больше тебе нельзя пить. Да и…
Я не услышала последние слова Роджера. Силы оставили меня, веки отяжелели и я просто заснула.
***
Ресторан, мы с Роджером пьем и произносим тосты за Новый Год… Роджер говорит, что он сделает мне предложение неожиданно для меня и что я запомню надолго, мы открываем подарки… А потом…
Я попыталась плакать, но не смогла. Я сплю? Нет, во сне нельзя чувствовать боль, а у меня сейчас раскалывается голова. Не надо было мне вчера пить…
Я окончательно проснулась и огляделась. Почему я одна в номере, где Роджер? Но не успела я додумать эту мысль до конца, как скрипнула дверь и в комнату вошел Роджер. Но почему он уже одет? Куда он ходил?
- Проснулась? Нормально себя чувствуешь?
- Голова болит. А куда ты ходил?
- Никуда. Просто я встал раньше и уже оделся, чтобы пойти в полицию.
- Но у тебя на руках красные пятна, как будто ты пришел с мороза.
- Тебе показалось, но это нормально. Ты пережила стресс, да и побочные эффекты от успокоительного всякие бывают…
- Роджер, обними меня.
- Давай ты оденешься и я обниму тебя, а то мы скоро опоздаем.
- Куда?
- В полицию. Нам назначено на девять, сейчас уже полдевятого, а нам еще туда дойти надо.
Роджер не хочет ко мне прикасаться… Он от меня что-то скрывает или все намного хуже? Роджер ревнивый, он даже после танца с герром Норштайном высказал мне свое неудовольствие, я даже боюсь себе представить, что же сейчас твориться у него в голове, после вчерашних домогательств.
В полицейский участок мы приехали довольно быстро. Нас там уже ждал человек, представившейся как герр Шварцберг.
- Значит, сексуальные домогательства… Уже сороковой случай за эту ночь и десятый случай у меня.
- Какой? – одновременно переспросили мы с Роджером.
- Сороковой за ночь по городу, количество заявлений растет. Вам еще повезло, имеются случаи изнасилования.
- Их накажут? Я помню некоторых из них…
- И я тоже. Когда я подошел, Каролину схватил за руки смуглый парень в очках
- Поймите их правильно. Они люди другой культуры, у них так принято, они еще не освоились, вот и…
- Что? – от такого заявления у меня руки непроизвольно сжались в кулаки. – Им ничего не будет за это?
- Их следует понять. Они пока еще не освоились. И не стоит судить о всех наших гостях по группе этих людей.
- То есть… - Роджер открыл рот, но договорить не успел. У полицейского заговорил телефон.
- Что? Труп? А причина смерти? Что значит – не определена? То есть, молодой парень, у которого из проблем со здоровьем – плохое зрение, просто так умер ни с того, ни с сего? Что происходит? У меня посетители, я Вам позже перезвоню!
Полицейский опять посмотрел на нас.
- Поймите, мы должны уважать людей, какими бы странными они ни казались. Это – их обычаи, они в нашей стране недавно, еще не привыкли. Мы должны быть толерантными, а не убивать их за такие поступки, как это произошло сегодня ранним утром. Да и Вы сами могли его неосознанно спровоцировать, например, длиной шубы.
И тут произошло что-то странное. Роджер схватил меня за руку и сказал:
- Герр Шварцберг, Вы, пожалуй, правы. Простите, мы не подумали об этом. Понимаете, это обычный шок при столкновении с другой культурой.
Роджер обнял меня и повел к выходу. Полицейский улыбнулся и погрузился в работу, а я никак не могла понять, что происходит. Почему Роджер согласился с дурацкими доводами этого полицейского? Он же все время обещал отомстить, если меня кто-то обидит!
- Пошли, полицейский прав. Нам не следовало сюда идти. – шептал мне Роджер на ухо.
А я… До меня с трудом доходило, что Роджер – самый обыкновенный легковнушаемый врун, который не смог меня защитить. И почему я его люблю, даже после такого предательства?