Воскресенье Нильсена началось с домашних дел: он договорился с работницей о генеральной уборке на завтра, перебрал аптечку, выкинув просроченное, высушил и погладил свою одежду – забывать о бытовых навыках, приобретенных еще в колледже, при жизни с Кэтлин не приходилось. К обеду съездил в супермаркет, разговаривая по громкой связи с Родриком. Сын запоем делился впечатлениями от вчерашнего праздника: наелись до отвала, наигрались, пересмотрели «Звездные войны», а спать их отправили в половине второго.
Ларс не любил специи, обходясь максимум базиликом, и редко брал еду на вынос – как правило, она ужасна. Но обнаружив на витрине нежирную говядину с орегано, вспомнил, что Арианна готовила похожее блюдо на пикник и было очень вкусно. Немного подумал и приобрел пару кусочков на вечер.
Приехав домой, он почистил неотвеченные сообщения в фейсбуке, как собирался давно. Почему студенты до сих пор пишут с вопросами, когда он ведет всего пару лекций в неделю, оставалось для Нильсена тайной. Учитывая, что ответы на большинство из них можно узнать на консультациях и передать сокурсникам тем же фейсбуком. Впрочем, Ларс уже давно перестал дивиться студенческой неорганизованности.
Дописал очередную главу монографии и разгрузил пару ближайших вечеров; отправил промежуточный результат Бруксу, коллеге из Хайлвуда, чтобы тот оценил критическим взглядом. Затем сел за рояль, чтобы переключить мозг, который по инерции размышлял над логическими цепочками и прикидывал, достаточно ли наглядны кривые характеристик от аспирантов, отшлифованные Ларсом в графической программе. Увлекся процессом, играл долго, постепенно расслабляясь – сначала импровизировал, спонтанно перешел на те мелодии Бетховена, которые помнил, затем достал ноты и исполнил пару вещей Эдит Пиаф.
Закончил вечер фильмом – Ларс обычно подбирал их в сообществе ценителей качественного кино, где не рекомендовали блокбастеры с супергероями и примитивные триллеры. Его взгляд задержался на имени Стеллана Виклунда в списке продюсеров.
От мяса, к слову, плевался, орегано оказалось больше, чем говядины – покупать еду, наспех соображенную на магазинной кухне, было не лучшей идеей. Какая-то часть разума заметила почти голосом Дормера, что вкусный вариант этого блюда не так уж и нереализуем – как, впрочем, и некоторые другие вещи, от которых Ларс бы не отказался. Но он отправил эти мысли туда, где им место.
***
Несколько лет назад Нильсен пошел по пути, впоследствии повлиявшему на всю его дальнейшую карьеру. Северо-западный институт в Хайлвуде славился богатейшей научной базой, но нуждался в молодых заинтересованных кадрах, особенно после войны. Необходимо было разобраться в разрозненных наработках, найти, что нужно развивать и можно впоследствии предложить производству, в том числе и военной сфере, исходя из современных проблем радионавигационной техники. Ларс мог бы поступить на заочную аспирантуру в Хайлвуд, там же защититься: помимо имеющихся у него навыков и наработок он еще со студенчества обзавелся связями среди профессоров. Также в Хайлвуд пошли работать двое его сокурсников из военного колледжа, в группе с которыми он бы мог проводить исследования. Но вместо этого он продолжил обучение в Юнивер-Сити, своей альма-матер, где интересующая его сфера находилась в упадке. Ларс нашел коллег, которые тоже искали новые пути развития, они собрали людей, в том числе с других кафедр, и наладили сотрудничество с северным институтом, определились с целями и методами, привлекли гранты. В результате упорной работы выиграл Хайлвуд, получивший приток свежей крови, авиационный институт Юнивер-Сити, который вышел из застоя и засветился в качественных совместных публикациях, поднявших его научный престиж. А также Ларс с коллегами, обеспечившие себе хорошие отношения с руководством и, как следствие, беспроблемную защиту диссертаций и дальнейший статус.
Разумеется, их успех устраивал не всех – но мнение живых памятников вроде Кэрри и Чейза, которые вросли в стены авиационного и закостенели в исследованиях, устаревших лет десять как минимум, Нильсена не интересовало.
После окончания преподавательского контракта с Юнивер-Сити стало намного легче дышать –львиная часть бесполезных для Ларса, но энергоемких институтских дел больше не входила в его обязанности. Было время прошлой осенью, когда он специально брал на себя лишнюю нагрузку, и причина не в финансовом аспекте, но потом это стало ему не нужно. Преподавание же у Дормера Ларсу нравилось, к тому же, он считал своим долгом задействовать все навыки и опыт, чтобы помочь другу встать на ноги.
Их, конечно, нельзя назвать единомышленниками – школьниками они сошлись на почве интереса к авиации и поступили в один колледж, но потом направились по разным дорогам. Непоседливый Дормер, человек действий, а не размышлений, никогда не смог бы заниматься научной работой. Нильсен, в свою очередь, не впечатлялся вертолетами, хоть и достаточно их знал – ни скорости, ни резкости, ни размаха, только замороченный механизм. В бытность лётчиком Ларс регулярно поддевал Дормера, что тот променял сверхзвуковые полеты на винтокрылое недоразумение, еще бы за гироплан
* сел.
На школьных вечеринках, приятельских сборищах и армейских вылазках в город с Дормером было весело, сколько Ларс помнил. Душа компании, авантюрист без комплексов, с бесперебойником шуток и идей развлечений – но Ларс по большому счету не воспринимал Дормера всерьез. Для него это был просто приятель, с которым они вместе учились, летали, ходили в походы, беспредельничали в Исле после выпуска из колледжа. А потом созванивались, встречались пропустить стаканчик, когда оба оказывались в родном Хидден-Спрингсе. И если бы Ларсу кто-то сказал лет десять назад, что этот простодушный малый за рулем кофемолки станет его близким другом и крестным отцом его сына, наверное, он бы повеселился. Но потом Дормер помог ему в самый, скорей всего, нелегкий период жизни.
Злосчастная хайлвудская авария забрала у Ларса не только «Тайфун» с растерзанным двигателем – но знали об этом, разумеется, лишь пара друзей и Грета. Их аккуратные убеждения, что от него ничего не зависело и не нужно ставить на себе крест, приправленные приводившим в ярость словосочетанием «квалифицированная помощь», вызывали в Нильсене желание как минимум обложить советчиков несколькими крепкими словами; с Кэтлин, безуспешно пытавшейся к нему пробиться, он не собирался даже разговаривать. Возможно, Дормер тоже не был со всем согласен, но у него по крайней мере хватило такта и мозгов этого не показывать.
Он заставил Ларса встряхнуться, вспомнить о беременной Кэт, которая скоро подарит ему одну из главных ценностей в жизни. О радионавигации, в которой столько нужно изучить и развить, о научных наработках, ждущих его возвращения. Благодаря Дормеру он встал на ноги быстрее и легче, чем мог бы сделать это сам.
Через полтора года после войны друг прогорел на первом проекте и влез в долги перед кредиторами – очистки банковского счета и продажи любимой вертушки, основного средства заработка, не хватило, чтобы покрыть их. Но Дормер имел пару-тройку приятелей-вертолетчиков, с которыми не только превосходно отдыхал, но и всегда поддерживал в трудностях, как материально, так и морально. Он бросил клич о помощи, уверенный в их ответной преданности, но все они отказались подкинуть ему и часть требуемой для выхода из кризиса суммы, хотя безусловно могли. Ко всему прочему единственная женщина, которую Дормер на целый год впустил не только в свой дом, но и в душу, ушла от него к другому, только узнав, что он банкрот.
Ларс тогда чуть не нарвался на мордобой от друга, вынося из его квартиры горы спиртного, на которое тот спускал последние заначки. Закрыл его хвосты из личного запасного счета и помог взять в бессрочную аренду новый вертолет; проигнорировал Кэтлин, отметившую, что лучше бы он вложил эти деньги в материалы для постройки новой безэховой камеры в Хайлвуде. Можно сказать, Ларс отдал Дормеру долг, но подобными категориями никто из них не оперировал – трудности просто незаметно сплотили их.
Потом все устаканилось: Ларс полностью отдался семье и новой работе, оттачивал до совершенства свои навыки, как ораторские, так и экспериментальные. Накапливал знания, опыт, материал, набирал публикации, строил быт с женой и воспитывал сына. Дормер вернул другу одолженное, забыл предавшую его женщину и сменил еще пару десятков. Продал очередной бизнес – сервис, который решился открыть только после подробного ликбеза от сестры и отца Ларса, - а, получив наследство, открыл «Уэст».
Ларс предполагал, что школа наскучит Дормеру максимум лет через пять, но теперь видел, что друг направляет свою привязанность к вертолетам в грамотное русло. «Уэст» должен стать не просто школой и монтажным пунктом – Дормеру хотелось создать в Юнивер-Сити своеобразный центр, где люди, которым нравятся вертолеты, могут в удобное для себя время полетать, хоть на своей вертушке, хоть взять напрокат. Поучаствовать в групповых полетах, семинарах, получить консультации опытных пилотов и инженеров, просто приятно провести время с единомышленниками. Начать серьезно расширяться получится как минимум через год, даже с новыми группами курсантов и финансовой поддержкой компании «Робинсон» – но Ларс был убежден, что все получится. Атмосфера дружественности и общности, создаваемая в «Уэсте», уже закладывала фундамент будущего центра. Надо сохранять ее, делать грамотную рекламу и переманивать к себе специалистов, которые впишутся в концепцию клуба.
Ларсу нравилось, что в «Уэсте» его никто не дергал без надобности, как в институте, здесь не было студенческой суеты, бесконечной бюрократической возни, Чейза, въедливо ругающегося с учащимися. Ларс предпочитал трудиться в тишине, поэтому в авиационном ему удавалось уделять внимание научной работе лишь к вечеру, когда все расходились, или же в командировках, а в «Уэсте» он без труда мог оптимизировать свое время. Например, приехать за четыре часа до лекций, чтобы успеть не только подготовиться и изучить личные дела свежеприбывших учеников, но и поговорить по скайпу с хайлвудскими коллегами, чем Ларс и занимался прямо сейчас.
После решения текущих вопросов ассистенты ушли к установкам. Старый приятель из колледжа передал привет Родрику и Кэтлин и спросил, как там в семье; Ларс ответил, что все хорошо.
Новая группа частных пилотов почти полностью состояла из курсантов полицейской академии Юнивер-Сити – дисциплинированные юноши, хоть и несколько самоуверенны, но работать с ними, похоже, будет нетрудно. Ларс вычитал лекции, поделился первыми впечатлениями о будущих стражах порядка с Дормером и Кристиной в общей комнате. Затем они с другом поднялись на террасу третьего этажа перекурить; Ларс рассказал Дормеру, как провел выходные и поделился дальнейшими планами насчет Кэтлин.
Не имеет значения, чего она хочет и как это для нее важно – он не собирается врать воодушевленному ребенку, что у его матери столько неотложной работы, что невозможно выделить и трех дней для обещанной семейной поездки. Друг, разумеется, полностью согласился с его доводами.
Ларс заметил, что Дормер то и дело поглядывал на далекую кучку частных пилотов на вертодроме, в которой выделялись яркие волосы Дайаны. Узнал, что прошлая пятница прошла у друга продуктивно: Дормер купил Арианне кофе в зернах и конфеты, которые собирался отдать при удобном случае, завез машину к ней домой. А также совершенно случайно оказался в спальне со второй своей курсанткой, проживающей там.
- А что я мог сделать, когда она сама с порога на меня набросилась. Чуть ли не в одних лосинах, блин, с коноплей, - неразборчиво сказал Дормер в ответ на вскинутые брови Ларса, и чуть не выронил со рта сигарету. – У нее даже на полках пони сидят, смотрели на меня еще так.
- Да ничего, ты итак собирался отметить лицензию Дайаны в уединенной обстановке, - ответил Ларс, усмехнувшись. – Так получилось, что отметил заранее.
- Ага, теперь она точно вылетает финальный, - хохотнул Дормер, в его глазах просквозило заметное удовольствие. – Я пообщался, конечно, был внимательным, джентльменом, все такое, в «Уэсте» проблем не будет, но… - он выпустил дым и почесал затылок, с сомнением глядя на группу будущих вертолетчиков. – Тренировать ее еще.
- Ты спрашиваешь у меня, как тренировать курсантку, с которой переспал? – хмыкнул Ларс. – Не сталкивался с подобной проблемой.
Дормер вдруг повеселел; потушил окурок о металлическую часть ограждения и метко отправил его в урну.
- А вот зря не сталкивался.
Этот пассаж Ларс пропустил мимо ушей, сделав новую неторопливую затяжку. Дормер ухмыльнулся, напомнив ехидного пластмассового геккона из машины Арианны, затем хлопнул друга по плечу и был таков. Спустя минуту возник внизу, быстро устремляясь к вертодрому по гравиевой дорожке.
Ларс постоял на террасе, посмотрел, как Дормер отправляется в небо с первым курсантом. В целом их второй выпуск летал уверенно – с огрехами, конечно, у кого больше, у кого меньше, но они выравниваются только опытом. Ларс понимал, почему Дормеру так нравится тренировать – он был знаком с этим чувством удовлетворения еще с аспирантуры, когда зеленые старшеклассники, считавшие физику чем-то страшным и недостижимым, без особенного труда постигали премудрости электромагнетизма после его курсов. А если речь идет о душе педагога, любимом занятии, которое он хочет привить другим и у него получается – здесь и говорить нечего.
Работа в «Уэсте» кипела – Тина общалась с бухгалтерской фирмой, с которой сотрудничала школа, мистер Морроу настраивал учебный тренажер в смежном корпусе, Ричардсон читал новым курсантам авиационное право. Ларс же отправился в свободную аудиторию доделывать одну из схем, которые будут висеть на стенах нового компьютерного класса. Тихий уголок облюбовал не он один – за столом во втором ряду он обнаружил Арианну, склонившуюся над объемными талмудами.
Его подопечная возобновит учебу в «Уэсте» после защиты диплома, но Ларс не слишком удивился ее присутствию. В последние пару месяцев она проводила здесь столько времени – как за вертолетными делами, так и за институтскими, – что стала восприниматься почти привычным элементом школы. Ларс поздоровался с девушкой, сказал, что от привычки не убежишь; Арианна подняла уставшие глаза, слабо улыбнулась и ответила, что здесь она лучше настраивается на рабочий лад. Против компании она не возражала, и Ларс присел рядом.
Доводил до ума и располагал рисунки, работал над выносками, между делом посматривая, как у Арианны идет подготовка. Ему нравилось наблюдать, как она сосредоточенно проходится по пояснениям и примерам, скролит документы и изучает схемы на планшете. Вычерчивает заметки и решения в блокноте быстрым, но разборчивым почерком, то и дело хмурится и рассеянно убирает за ухо прядь волос, выбившуюся из косы.
Его радовало, что дела у нее складывались неплохо – сейчас Арианна в том возрасте, когда энергия бьет ключом, а гибкий молодой мозг легко впитывает и обрабатывает новую информацию. Хорошо, что девушка не теряет времени и вкладывает силы в полезное для себя дело, а не растрачивает попусту, как некоторые ее ровесники. Среди бортовых антенных систем и схем согласования она явно чувствовала себя не совсем уверенно. Разбиралась, понимала – но было видно, что Арианну не вдохновляет тематика ее дипломного проекта, как, например, ее подругу Алишу Райт, на которую не может нарадоваться Льюис.
Ларс слышал от Тины, что Арианна может стать одним из претендентов на вакансию инструктора, когда закончит соответствующие курсы – но вряд ли девушке понравится на тренерском поприще, не тот склад характера. Да, она со всеми здесь уже знакома, и с обязанностями должна справиться при своем упорстве и ответственности. Но с ее задатками хорошо бы в дальнейшем нацелиться на инженерно-конструкторскую работу, там они проявятся лучше. Однако для первого профессионального опыта после спокойной студенческой жизни вариант очень неплох.
Ему было интересно, как сложится ее будущее, это казалось объяснимым. Арианна относилась к первому коллективу подрастающих бакалавров, с которым Ларсу довелось работать. Если он помнит, они с ней познакомились еще до лекций с семинарами – Ларс давал Арианне наводку на миссис Эткинсон.
За свое недолгое общение с будущими инженерами с этой девушкой он сталкивался ближе, чем с остальными студентами, вложил в нее куда больше своих сил и времени. Он обучал Арианну как в авиационном институте, так и в «Уэсте», курировал ее диплом, концепцию которого они практически полностью построили вдвоем, регулярно оказывал и оказывает помощь. Да, Ларс бы не уделял своей подопечной столько внимания, не будь ему интересно с ней работать, но ясно, что рано или поздно он начал чувствовать за нее ответственность. Ему было приятно наблюдать, что его силы не ушли в воздух, а дали плоды – девушка как губка впитала навыки, заложенные им еще на консультациях в институте, а теперь находит им применение. Взрослеет, работает и ищет свое место, постепенно становясь молодым специалистом – у него на глазах, при его тесном содействии.
Арианна пару раз зевнула и снова убрала за ухо непослушную длинную прядку; Ларс усмехнулся про себя и подумал, что проще переделать, чем постоянно устранять одну и ту же помеху. Тонкую шею девушки плотно опоясывали две черных ленты, на нижней – египетский крест.
- Вы носите этот символ по каким-то определенным причинам или просто так? – поинтересовался он в перерыве между манипуляциями со схемой.
- Символ? – не поняла Арианна, погруженная в учебник; перевела рассеянный и немного мутный взгляд на собеседника и задумчиво коснулась петельки на кресте. – А-а-а, вы про чокер. Ну, вроде бы это знак бессмертия и жизни… как и многие раскрученные древности, наверное, - она коротко засмеялась, чуть наклонив голову. – Но нет, мне просто понравилось.
- Вам идет, - с улыбкой заметил Ларс.
- Спасибо, - негромко отозвалась она. – Наверное, я тоже сделаю перерыв, совсем заучилась, - несколько секунд Арианна массировала себе виски. – Вы не хотите миндальное печенье?
- Да, не откажусь, благодарю, - если она имеет в виду то печенье, о котором он думает, оно превосходное. – А я заварю вам кофе, - он собрался встать из-за стола.
- Нет-нет, не надо, - торопливо попросила девушка; в ответ на непонимающий взгляд пояснила. – Пятая чашка за день будет лишней, - слегка смущенно улыбнулась она и повела рукой в сторону талмуда. – Так что лучше обойдусь лимонадом.
Ларсу захотелось подколоть Арианну, что она как обычно предпочитает напитки, в которых можно найти всю таблицу Менделеева, но девушка выглядела слишком вымотанной. С улыбкой покачал головой – когда он учился в институте, то старался выделить больше дней, чтобы освежить пройденный материал, но не жертвовать драгоценным восьмичасовым сном. Особенно при практическом экзамене, где необходима ясность ума; однако для Арианны типичный студенческий способ подготовки был частым явлением. Не сказать, что она не умеет распределять свое время и суетится в последний момент, как большинство ее юных коллег с таким же подходом – видимо, ей просто удобно. Ларс как-то в шутку поинтересовался, готовилась ли она так к зачетам по его дисциплинам – Арианна прищурилась и ответила, что бывало иногда.
Вернулся с дымящейся чашкой чая и переставил ноутбук; Арианна вскрыла знакомый бежевый пакет и налила себе попить в бесплатный картонный стакан, которые можно взять возле местного автомата со снеками.
Они отдохнули за неторопливым разговором; отвечая на очередную его реплику, девушка вдруг невнимательно дернула рукой. Стакан, в котором оставалось довольно много лимонада, упал на бок, в сторону учебных материалов Арианны.
- Черт! – Арианна резко отодвинулась, чтобы стекающая со стола жидкость не попала ей на ноги, стукнулась стулом о край заднего стола. Повернулась и чиркнула по ногам Ларса коленями.
Он машинально проследил за движениями девушки и на секунду накрыл ладонью ее плечо. Второй рукой быстро убрал от шипучей зоны бедствия планшет и блокнот со старательно выписанными решениями, отчего намок только край листа; Арианна метнула в Ларса быстрый взгляд. Одному из открытых учебников повезло меньше – на страницах красовались мокрые пятна, текст уже заметно расплывался.
- Просто блеск, - девушка подалась вперед и торопливо подняла стакан; затем порылась в маленьком рюкзаке, достала бумажные платки и разложила их на столе – те моментом пропитались сладкой водой. – Спасибо большое, что спасли мои конспекты. Извините за это безобразие, вам на джинсы хоть не угодило?
- Нет, не угодило, Арианна. Ничего страшного, бывает, я принесу из общей комнаты салфетки.
Через пять минут лимонадная авария казалась им обоим забавной интермедией; они еще немного поболтали, посмеялись, вспомнив недавнее столкновение у Дормера и ловкое решение с садовой тележкой, а затем вернулись к своим делам. Ларс даже смог приняться за новую главу в монографии, чего не планировал делать сегодня, да и у Арианны, похоже, учеба шла неплохо. Затем Ларс провел девушку до лестницы в холле, попрощался, понаблюдал, как она, явно взбодренная, легко спускается по ступенькам, и в хорошем настроении отправился в общую комнату.
***
Ларс загрузил холодильник фруктами и заглянул в комнату Родрика. Поправил покрывало на его кровати, положил на спрятанный в нишу системный блок коробку со сладостями. Завтра сын проведет у него вечер и ночь, усядется поиграть в гонки на мощном компьютере, которого нет у бабушки с дедушкой, и обрадуется сюрпризу из патоки, которую очень любит.
Ближе к ночи заболела шея – голос подавала давняя травма, которую Ларс получил на послеармейском ностальгическом походе. Они тогда с товарищем недооценили хидденовский рельеф в силу не совсем трезвого состояния; оперев локти о колени, он поразминал мышцы, понажимал на нужные точки. В голове неприятно постреливало, но шея понемногу расслаблялась. Да, мягкие женские руки были бы сейчас к месту, слегка усмехнулся про себя Ларс; открыл глаза, поймав себя на том, что думает о вполне конкретных.
На часах возле зажженного камина почти одиннадцать, недопитый чай успел остыть. Ларс вылил его в раковину на кухне, сполоснул чашку и отправил ее в сушилку, затем вернулся в гостиную, взял планшет и открыл скайп. Коллега прислал ссылку на статью, о которой сегодня говорил; Кэтлин так ничего и не писала, не говоря уже о звонках. В ее профиле старое фото, сделанное Ларсом – жена моложе, с волосами подлиннее, в глазах, цепких и умных, сквозила мягкость. Ларсу всегда нравилась эта фотография, но сейчас, взглянув на Кэт, он ощутил только глухое раздражение.
Помнится, как-то он снова остался с другом на старой фабрике. Дормер, которому поднадоело тренировать фантазию и остроумие, ведь до Ларса подколки насчет его подопечной все равно не долетали, поинтересовался прямо:
- Не понимаю, почему ты сдерживаешься, не из-за Кэт же, - открыл вторую бутылку «Гиннесса», отмахнувшись от намеков на прогрессирующий пивной алкоголизм. – В самом деле, тебя же никто не просит бросать семью. Все гораздо проще, и ты это знаешь. Что мешает?
- От нашей связи может быть больше последствий, чем если до нее не дойдет, - спокойно ответил Ларс. – Я не намерен переводить общение с Арианной в известную плоскость.
- Но хочешь, - парировал собеседник. – Это видно, - Ларс бесстрастно отпил чай. – И ей ты тоже нравишься, так что если между вами искрится, лучше бы разрядить дело, по себе знаю. Тем более что объективных помех нет.
- Не тот случай, - разжевывать объективные помехи Ларс не стал, зная, что для друга они были бы абсолютно несущественны.
- Дело твое, - отозвался Дормер. – Только будешь и дальше давить, можешь случайно увлечься милашкой, а то и больше. Она же часто рядом.
- Думаю, ты сгущаешь краски.
Друг пожал плечами и вернулся к пиву.
Да, сократить дистанцию Ларс бы мог. Еще на пикнике, когда его подопечная грелась на походном коврике, атмосфера была более чем располагающей. А если подумать подробней, то и раньше – если бы считал для себя приемлемыми связи со студентками. Юная посетительница его пар и консультаций не была особо интересна Ларсу, зато привлекательна – ее же интерес был очевидным; бесспорно, ему льстило.
Дормер, думается, присмотрелся бы к делу всерьез еще после той репетиции.
Сейчас Ларс виделся с Кэтлин два-три раза в месяц, да и созванивался порой раз в две недели, поэтому слабо ощущал себя женатым человеком. Следовательно, встреть он взрослую женщину, которая бы ему понравилась и была заинтересована только в физической стороне отношений – вряд ли бы стал отказываться. Он мог бы сойтись с Айрис, например, но сейчас хайлвудская соавтор обзавелась кольцом и мужу изменять не будет. А когда она крутилась вокруг Ларса, сторонними связями, будь они даже кратким уединением после банкета конференции, не интересовался он – в отношениях с Кэтлин было все хорошо.
Да, Арианна рядом, расположена к нему, между ними, говоря словами Дормера, искрилось – Ларс мог бы выбрать удобный момент и дать этому ход. Приятно поговорить, приготовив ей кофе, как часто у них бывает; пригласить как-нибудь провести вместе время. А дальше дело за спокойной, а еще лучше – уединенной обстановкой; за известными мелочами и атрибутами, которые позволят постепенно вывести общение к закономерному итогу.
Но Ларс считал, что не стоит позволять одной минутной слабости впоследствии создать напряжение и проблемы. С Арианной он отдыхал, ему было хорошо и легко, ее искренняя увлеченность вертолетами подпитывала, поднимала настроение. Портить приятные и доверительные отношения со своей подопечной, которые Ларс, надо признать, ценил, вносить лишние сложности в них ему не хотелось.
Ну сойдется он с ней, получит желаемое, а потом что? Что он ей даст, собственно? Развития у их связи по определению не будет, у него семья, и не имеет значения, что с женой сейчас кризис.
Вежливо поставить перед фактом и, насытившись, все свести на нет? Обычно так и делают, когда связываются с временными любовницами, но с Арианной не хотелось – она ему нравилась. Да пусть даже они оба будут отдавать себе отчет в происходящем и сойдутся с целью просто хорошо провести время, Ларс все равно учитывал, что девушка молода. От близости – во всех смыслах – с мужчиной, к которому у нее есть симпатия, может развиться и более острая реакция. И как бы упредительно и внимательно он себя впоследствии не вел, некоторое время ей будет нелегко, пусть она никак и не выдаст – провоцировать это Ларс не собирался.
А если не закапываться в дебри – не тот случай, когда нужно давать волю известному инстинкту, хотя бы потому, что они с Арианной, возможно, в дальнейшем будут вместе работать. Влечение, как известно, процесс затухающий, с течением времени и привыканием оно сойдет на нет. А может, Арианна и вовсе отучится на коммерческого пилота и устроится на работу в другом месте, и их пути постепенно разойдутся.
Один раз четко прояснив для себя ситуацию, больше Ларс к ней не возвращался.
***
«Доброе утро, Ларс, надеюсь, дома все нормально. У меня будет свободная неделя между практиками в Бридже в начале июля, думаю, будет лучше всего поставить поездку на нее, не возражаешь? В воскресенье приеду, обсудим подробней, у меня кошмарные авралы.»
Он приподнял бровь – интересно, Кэт сама вдруг вдохновилась прислать весть всего лишь через неделю после их столкновения в спальне; он уже собирался звонить ей после работы. Огонек в скайпе между тем погас; выполнив долг, жена и мать семейства наверняка умчалась к ненаглядным скальпелям.
Пробежавшись глазами по присланному, Ларс ощутил раздражение. Кошмарные авралы уже год не мешают ей забивать почти все время дополнительной хирургической практикой. Она могла бы хоть немного умерить свой интерес и не причинить этим ущерба основной карьере, чтобы уделить свободную минуту сыну и ему.
Наверное, стоит поблагодарить Кэт за оказанное им с Родриком одолжение – будь ее воля, она бы не вылезала из операционной все лето.
Ладно, в который раз напомнил себе Ларс, взывать к здравому смыслу жены бесполезно – все равно, что разговаривать с бетонной стеной. Пусть доучится, получит свою профессию и хоть немного выйдет из состояния одержимого музыканта за созданием шедевра. Тогда у них будет очень длинный разговор, в котором для Кэтлин повторится, припомнится и разложится по схемам абсолютно все, что она устроила своей семье в последний год.
Ларс ответил Кэтлин, затем поговорил по телефону с Родриком, собирающимся в школу. За окном занималось пятничное утро, сквозь полузакрытые шторы проникали лучи солнца, в спальне было свежо – летом Ларс всегда спал с открытым окном.
За завтраком просмотрел почту и фейсбук; пожелал Арианне удачи в финальном рывке – сегодня у нее второй этап экзамена в институте.
Рабочий день прошел спокойно: две пары по радиофизике в авиационном, консультация для студентов, которую Ларс почти полностью провел за чаем с миссис Эткинсон – он давно не общался с бывшей руководительницей. Затем лекции в «Уэсте», а в перерывах – краткие переписки в мессенджере с хайлвудскими коллегами.
Поработав над неясностями вместе с парой будущих полицейских, оставшихся после лекции, Ларс вышел в коридор. Обвел глазами находившихся там курсантов, с некоторым удивлением заметил среди них черноволосую фигурку в комбинезоне со цветами – Арианна чем-то увлеченно делилась с небольшой компанией. Среди ее собеседников Ларс узнал мисс Макфадден, Хайдеггера и субъекта по фамилии Лоулесс, неплохо попившего крови у инструкторов. Последний поменялся местами с соседом Арианны и потрепал ее по спине; внутри Ларса шевельнулось недовольство.
Девушка скривилась, что-то негромко ответила Лоулессу; поймала взглядом Ларса и ее лицо просветлело легкой улыбкой. Перекинулась с мисс Макфадден парой слов, покивала и направилась к нему.
- Ну что, вас можно поздравить?
- Результаты пришлют в понедельник, но кажется, все сложилось неплохо. Это были очень длинные два дня, - выдохнула Арианна с облегчением человека, сбросившего с плеч тяжелую ношу. – Как же круто наконец полетать.
- Тогда поздравляю, - искренне улыбнулся Ларс. – Удивлен, что вы задержались здесь, разве у вас не запланировано отметить в общежитии?
- Общий праздник после диплома, а сегодня я встречаюсь с подругами, - пояснила Арианна. – Но… могли бы, думаю, - она задумчиво глянула на него. – Только теперь не соберешься так часто, как раньше. Я в своей лётной школе, Гонсалес в своей, кибернетики на курсах и стажировках… и так далее.
- Естественная ситуация, к концу обучения большие студенческие компании потихоньку начинают рассеиваться.
- Ну да, университет закончился, - согласилась Арианна, пожав плечами; казалось, этот факт не вызывал у нее особых эмоций. – Все кредиты набраны, осталось сделать доклад и защититься. И понадеяться, что Селина допишет диплом к дедлайну, люди уже пари хотят заключать.
- Думаю, ее научный руководитель первый сделает ставку, - заметил Ларс, вызвав у нее смех.
Глянул на часы – без пятнадцати шесть; Кристина и Ричардсон уже ушли домой, а Дормер и мистер Морроу занимались с курсантами на вертодроме. Окинул девушку взглядом, зацепившись за серебристый блеск цепочки на смуглой коже.
- На сколько назначена встреча с подругами?
- Ммм… где-то к восьми, - непонимающе глянула на него Арианна.
- Тогда у вас найдется минутка.
Ларс улыбнулся и указал головой в сторону общей комнаты. Открыл дверь, пригласил девушку присесть и занялся приготовлениями – кофемашина, электрочайник, чашки, шоколадные конфеты, нашедшиеся в холодильнике. В одном из шкафов обнаружился апельсиновый ликер с тридцатилетнего юбилея Тины, который прекрасно сочетался с горячими напитками, да и чистым шел хорошо. Поколебавшись мгновение, Ларс оставил его на месте.
Кратко переговорили о ее будущем докладе, затем Арианна спросила, у него прошла неделя, рассказала о своей. Перешли к обсуждению свежих фильмов, музыки, нашумевшей забастовки на металлургическом заводе в Твинбруке, и за мерным разговором час прошел незаметно и комфортно.
Да, такое завершение рабочей недели ему определенно нравилось.
Внезапно бонусные скрины
Дормер армейских времен))
Очень люблю этот кадр, хоть он далеко не идеален)
Полноразмерные варианты семейных фотографий))
Фотка нравится, но не прошла отбор, потому что Родрик тут как будто не при делах… что, впрочем, достаточно канонично xD
Соскучилась по Ари ^___^
