Отчет 3.12. Старые новые проблемы
- Это последний экзамен?
- Да. Сегодня я сдала деловой симлиш. Я могу быть свободна?
- Да, мисс Д’Альвиар. У вас есть еще день, чтобы отдохнуть перед грядущим учебным годом.
День... Это мало после всего того, что я пережила. Оказалось, нельзя так просто взять и перевестись из Академии в Шерлин Самрс, надо сдать академическую разницу. Максимум, что смог сделать мой папа – договориться, чтобы нам с Роджером засчитали результаты TestDaF более чем годичной давности как результаты универовского экзамена по иностранному языку и перенесли оценки из школьных аттестатов по истории Симландии и зарубежной литературе, а также наши прежние с Роджером оценки за сессии, полученные в Австрии. Но даже этого оказалось мало, чтобы закрыть академическую разницу. Мы узнали, что многие предметы, которые в Вене мы должны были изучать позже, в Шерлин Самрс изучали на первом курсе и мы должны были их сдать. В итоге, вместо дайвинга и лежания пузом кверху, мы с Роджером штудировали летом учебники.
В университет мы приехали раньше всех, чтобы сдать эту самую академическую разницу. Роджер сдал последний экзамен вчера, а я сегодня. Жаль, что отдохнуть можно только завтра, потом уже начнутся пары.
Я вышла на улицу из душного корпуса художественного факультета, вдохнула полной грудью воздух после недавно прошедшего дождя и огляделась.
Да я же могу вздохнуть с облегчением! Я сдала сегодня последний экзамен, до следующих еще долгие полгода, а отдохнуть я успею не только завтра, но и до следующей пятницы, когда будет химия. Здесь она один всего лишь два раза в неделю, что вполне терпимо, остальное время – все мои любимые гуманитарные предметы. Оказывается, счастье – это так просто. Счастье – это возможность не мучиться с химией и не переводить и не транскрибировать дома лекции. И скоро я буду еще счастливей.
От осознания этой простой истины я еле удержалась, чтобы не подпрыгнуть от радости. Мне хотелось совершить какой-то глупый поступок, чтобы выплеснуть свои эмоции. И я его совершила – пробежалась по бортику фонтана.
До чего же красив университет сейчас! Старинные готические здания, множество фонтанов и деревьев… Ничуть не хуже Кёльна или Вены, уж я-то могу об этом судить. Жаль, что мы не так знамениты, как эти страны и туристы со всего мира лишены возможности насладиться красотами нашей страны. В отличии от меня.
На скамейке лежал забытый кем-то альбом, владельца которого не было видно. А раз владельца не видно, то никто не помешает мне поддаться порыву вдохновения, который меня так не вовремя накрыл.
Я села прямо на площади и начала рисовать все, что видела. Художественный корпус, корпус факультета бизнеса, главный корпус университета, площадь с фонтаном… Я добавила в этот альбом немного настоящего искусства, а то там только голые девушки.
А через день начались занятия. Неожиданно для себя я оказалась в центре внимания, хоть и ненадолго. Нет, я понимаю, что к человеку, вернувшемуся из-за границы, проявляется определенного рода интерес, но не до такой же степени! Моих одногруппников во мне удивляло буквально все – начиная от моей внешности (Интересно, а какой они меня представляли? С бородой, что ли? Или с усами?) и заканчивая многими моими привычками. Их удивляло то, что я хожу на все пары, мое знание или незнание каких-то предметов, любовь к Леонардо Да Винчи, наличие у меня парня и многое другое. Особенно их удивляло то, что я исправно хожу на все пары, даже на ненавистную химию. А вот то, что удивляло их еще сильнее, так это отношения с моей соседкой по парте.
Я почти опоздала на первую пару, когда я пришла, все места в аудитории были заняты все места, кроме одного, которое я заняла, чем вызвала недоумевающие взгляды со стороны всей аудитории.
- Ты не боишься? – спросила какая-то девица с соседней парты.
- Чего не боюсь?
- Свою соседку по парте! Она страшный человек!
- Она что, кровь пьет или людей ест?
- Не знаю. Но она постоянно мажется кремом для загара, ходит в осенней одежде даже летом, носит дурацкие линзы, с нами не общается – мы для нее слишком скучные, видите ли. Я даже не знаю, как тебе это объяснить, но даже ее присутствие пугает и напрягает… Мы с ней пытались общаться, но она… Нет, она никого не обматерила, она отвечала вежливо, но было видно, что ей с нами неинтересно. У нее свободное посещение, хорошо хоть, что она приходит редко, иначе мы бы все сошли с ума! А еще…
Моя собеседница вдруг замолкла, уставилась куда-то в сторону, а затем прошептала:
- Это она!
Почему-то я вспомнила маму Роджера и надеялась увидеть еще одного хрономага. Не знаю, почему. Но моя соседка по парте оказалась вампиршей.
Причем маскировалась она не очень хорошо, но ее приняли за фрика, что ее спасло. Хотя, чего ей бояться? За ней не охотится инквизиция, максимум, что ей грозит, это повышенное внимание со стороны обычных людей. Вон, Олив Штуфен, одна из моих тренеров, тоже была вампиршей и ничего, жила. Правда, о том, что она вампирша, знала только я – видите ли, на нее моя магия не действовала, о чем она мне не забывала сообщать. Как и о том, что я плохая гимнастка и избалованная девчонка, уж не знаю, как она укладывала у себя в голове тот факт, что плохая гимнастка не может подниматься на пьедестал на всех соревнованиях. И мой преподаватель по химии органических и синтетических материалов в Академии тоже был вампиром, но он, как и Олив, неплохо маскировались, стараясь лишний раз не улыбаться. Их было сложно отличить от обычного человека, в отличии от моей одногруппницы. Интересно, а она нормально себя чувствует?
- Здравствуй. Будем знакомы, меня зовут Луиза, а тебя? – я и не заметила, как вампирша дошла до парты.
- Каролина. Каролина Д’Альвиар.
- Очень приятно. Ты не бойся, я не буду доставать тебя дурацкими вопросами, например, почему ты вернулась из Венской Академии домой или мучить стереотипами о жизни в Австрии. Только… - Луиза выдержала драматическую паузу.
Что? Вряд ли она захочет пить мою кровь, я могу дать отпор, если что.
- Не бойся меня, я не кусаюсь. Тебе не понадобится давать мне отпор.
Луиза умеет читать мысли, как мой папа? Или у нее способности к телепатии намного лучше развиты, чем у папы, он ведь может читать мысли только обычных людей…
- А твой папа – один из нас? Или…
Луиза несколько минут смотрела на меня, не отрываясь, а потом сказала:
- Пошли. Надо поговорить, а я не хочу, чтобы нас подслушивали, это опасно.
- А пара? Скоро придет преподаватель…
- Мистер Нотал опаздывает на десять минут, он ждет, когда соберутся все курильщики и любители кофе. Но поговорить надо, я не всегда прихожу на пары.
Мы зашли в тихий угол за аудиторией, сели и Луиза начала говорить:
- Будем знакомы. Луиза Виктория Мария Арвик, наследница старинного вампирского рода Арвик. Наш род очень древний, ни один человек даже представить себе не может, насколько. Мои далекие предки застали еще времена до потопа. Не удивляйся, я знаю, кто такой Гарольд и что он сделал. Но тогда мои предки и предки всех вампиров были людьми. Точнее, такими, как ты и твой отец. Они были Повелителями Мыслей. Ты знаешь, что после катастрофы выжило мало Повелителей Мыслей. Часть выживших спустилась под землю и попыталась обосноваться там. Нельзя сказать, что у них не получилось. Потомки этих людей создали свой мир под землей, сохранили часть технологий, жили по их прежним законам… Но однажды все изменилось. Из-за небольшой погрешности в системе снабжения подземные города рухнули, а выжившие жители вернулись на поверхность. Это было уже во времена так называемого высокого Средневековья. И они были разочарованы увиденным. Более того, за годы, проведенные под землей, у потомков Повелителей Мыслей появились определенные мутации.
- Клыки и желание питаться кровью?
- Не совсем. Скорее, их организм не воспринимал растительную пищу, только белковую. Раньше, когда мы жили под землей, мы обходились без крови. Так вот, мы вышли на поверхность и попали в средневековое общество. Наши предки были сильно этим удивлены, они считали, что раз они смогли сохранить часть наследия своей прежней Родины, то люди на поверхности – и подавно. Второй шок их постиг позже, когда их начали убивать некие люди, которые обзывали их нечистью и приписывали всевозможные грехи, вроде массовых убийств девственниц, причем в особо жестоком виде.
- Но вы же пьете кровь!
- Пьем. Но мы никого не убиваем жестоко ради этого. Древние вампиры давно питаются искусственной кровью. И потом, потребность в крови у нас появилась после выхода на поверхность. Так к чему я? Предки были удивлены, не увидев привычных магов. Когда они узнали правду об их истреблении, они поклялись найти Гарольда и отомстить ему. Он ведь не только ведьм убивает, но и нас. Я к чему тебе это рассказываю? Дело в том, что у древних вампиров сохранились некоторые способности Повелителей Мыслей, причем не урезанные, как у тебя. И я могу читать мысли абсолютно всех, ты правильно поняла. Так вот, ответь на простой вопрос. Почему ты встречаешься с Гарольдом? Да, у него другое имя, но его сущность не скроешь!
- Ты же читала мои мысли, видела воспоминания, неужели ты не поняла, что я его люблю? И вторую личность Роджера усыпили…
- И как же?
Я говорила. Интуиция подсказывала, что Луизе можно доверять, что она не засланный казачок. Я рассказывала Луизе о Фелисии, о нашей первой встрече с Роджером, о пробуждении его второй сущности… Я рассказывала о Сером Вестнике и цыганке, о топоре Пангу и увеличении своей силы, а Луиза меня внимательно слушала, а потом сказала:
- Даже так… Странно это все. Очень странно.
- Что именно?
- Ты знаешь, что из себя представляет Серый Вестник?
- В общих чертах.
- Значит, о Гарольде знают высшие сущности, можешь называть их, как угодно. Знают и допускают его существование. Вот это мне непонятно.
- Мне тоже. Я могу только предполагать, почему так.
- Я тоже. В любом случае, знай одну вещь. Двадцать пять лет назад, еще до моего рождения, на моего отца напала странная апатия. Он вдруг ни с того, ни с сего вдруг захотел сдаться инквизиторам, мол, так будет лучше. Никто не знал, что делать, ни моя мать, ни мои старшие братья и сестры. Но в один прекрасный день все изменилось. Приступы апатии внезапно прекратились, а способности моего отца развились еще сильнее. Его заинтересовало это явление. Мой отец несколько лет его исследовал и нашел того, кто его вылечил от этих приступов. Выяснилось, что его исцелило очень сильное заклинание, которое однажды произнесла некая Аэлита Д’Альвиар.
- Моя мама? Я такого не помню…
- Потому что тебе только восемнадцать, а дело было двадцать пять лет назад. Так вот, мой отец дал слово, что поможет самой Аэлите или ее родственникам, если они попадут в беду. Запомни мое полное имя, я смогу тебе помочь, если у тебя в руках будет топор Пангу и у тебя появится вся твоя сила. Я могу кое-что сделать для тебя.
- Мне вряд ли понадобится твоя помощь.
- Не будь такой самоуверенной. Ты сама говорила, что Фелисия тебе сказала, что у тебя есть десять-пятнадцать лет, но не более того. А я смогу тебе помочь даже через сорок лет!
Вдруг Луиза напряглась.
- Там мистер Нотал идет, нам пора. Помни о моем предложении, не пожалеешь. И не удивляйся, я прихожу редко, но это не значит, что мы не сможем с тобой поговорить.
Луиза такая же, как и я. И мне плевать, что ее считают странной, посредственностям не нравятся яркие личности. Пусть даже эти самые личности остаются в тени.
Луиза приходила редко, у нее свободное посещение. Она говорила, что ей тяжело долго находится на солнце, но на вопрос о том, зачем ей вообще высшее образование и почему бы ей не учится на заочном отделении, Луиза просто пожаловалась на бюрократию. Мол, она может быть гением, но без диплома ее никто не возьмет на работу. Как только она собралась работать, я не понимаю.
А я счастлива и без Луизы. Я полюбила Шерлин Самрс всей душой, почему я только поехала в Вену? Послушалась ведь Роджера, который меня ею соблазнил. Именно в Шерлин Самрс я получила все то, чего не было в Вене. У нас почти не было химии, зато были предметы на любой вкус, связанные с искусствоведением, вечером я могла посещать любые факультативы, чем я и занималась. И все это – на родном языке! Меня никто не заставлял рисовать странные картины, вроде моста на Марс, а раз в неделю мы ездили в музей на выставки, где преподаватели по истории живописи или музееведению проводили нам экскурсию.
Неожиданно для себя я стала круглой отличницей, причем особых усилий я к этому не прилагала, я просто делала то, что мне нравится. Искусствоведение я просто обожаю, а химия… Да здравствуют мои глаза и способность внушения! Химичка уже ставит мне «отлично», пусть даже и не понимает, как это получается.
Еще меня удивляло пристальное внимание ко мне. Такое ощущение, что я перевелась в универ не из Венской академии, а из марсианской. Первый месяц это было особенно заметно. Преподаватели иногда сомневались в моих знаниях или ждали от меня слишком многого, а некоторые мои одногруппники с чего-то решили, что я сплю и вижу, как я присоединяюсь к политическим партиям. Так, через неделю после начала учебы, когда я пила чай в кафе, ко мне подсела моя однокурсница.
- Привет, ты Каролина? Ты правда училась в Австрии?
- Правда, а что?
- Приятно познакомится. Меня зовут Хельга, я учусь на отделении живописи. Почему ты вернулась? Тебе заплатили за возвращение? Не бойся, я никому не расскажу.
- Кто мне должен был заплатить?
- Не знаю, тебе виднее. Но просто так из австрийских университетов не уходят. Я член партии «Симландия за ЕС». Наша партия хочет, чтобы Симландия присоединилась к ЕС!
- А зачем?
- Ты не понимаешь? – Хельга посмотрела на меня так, словно я усомнилась в элементарных вещах. – Сколько ты будешь получать в Симландии, если будешь работать искусствоведом? Две тысячи евро. А в Австрии ты бы получала в два раза больше!
- Только в Австрии и цены выше, чем в Симландии.
- И что? Но зато зарплата четыре тысячи евро, разве это не круто?
- Но цены…
- Тебя заело? Вот что тебя заставило перейти из Академии к нам, я не понимаю. Это же всемирно известное учебное заведение, а Шерлин Самрс даже не в первой сотне мировых рейтингов.
- Меня не устраивало слишком большое количество занятий по химии. Я чувствовала себя там не в своей тарелке, мне приходилось каждый вечер переводить лекции на симлиш, чтобы понять, что к чему.
- И что плохого в занятиях по химии? В развитых странах лучше знают, как надо учиться! Ты так легко сменила универ из-за химии? И вернулась сюда? Нет, тебе точно кто-то заплатил!
- Мне никто не платил. Просто мне было некомфортно в Австрии, а после столкновения с беженцами – и подавно.
- Какими беженцами?
- Ты же член политической партии, чем ты и похвасталась. Неужели ты не слышала о беженцах в странах ЕС и о том, что они творят?
- Это все выдумки “RT”! Беженцы не причиняют никому вреда, они несчастные люди.
Нет, она это серьезно? Хельга на полном серьезе решила мне доказать, что все, что я видела своими глазами и чувствовала своей кожей – неправда? Это какой-то театр абсурда.
- То есть, мои глаза и моя кожа меня обманывают?
- В смысле?
- Я видела их своими глазами. Они не похожи на несчастных людей, у них спортивные костюмы стоимостью несколько тысяч евро и работать они не хотят. Я помню новогоднюю ночь в Кёльне, причем помню слишком хорошо. Тебе не кажется, что я лучше тебя знаю, что к чему?
- Это мелочи! Если ты живешь в Австрии, то можно потерпеть…
- Так езжай и терпи, в Австрии есть программы по обмену.
- Это долго и эгоистично. А я хочу, чтобы и другие люди жили хорошо и свободно, как в ЕС. Ты можешь себе представить, чтобы в Австрии тебя забрали в полицию прямо с митинга?
- Могу. Меня забирали с антимигрантского митинга.
После этих слов Хельга вскочила со стула и сбежала, а про меня еще неделю ходили слухи. Мол, я идиотка, которой заплатили за возвращение из Австрии и очернение ЕС.
Через пару дней после разговора с Хельгой я пила чай в том же кафе, ко мне подошел парень в строгом костюме.
- Привет, ты Каролина? Я Артур. Ты не против, если я угощу тебя кексами?
- Не против, но у меня есть парень.
- Так я и не претендую на его место. Я в курсе, что ты отшила Хельгу с ее бреднями о ЕС. Редко встретишь такую адекватность. Поэтому я тебя приглашаю присоединиться к нашей партии «За лучшую Симландию». Мы выступаем против евроинтеграции. Нам не нужны мигранты на улицах или второй «Батаклан». Лучше всего – закрыть границы и жить своей жизнью, не влезая ни в какие конфликты, убрать все указатели на английском в Бриджпорте и Рорин Хайтс и уделять большее внимание воспитание подрастающему поколению.
- Например?
- Например, истории. Знаешь ли ты, что радио изобрел не Маркони и не Попов, а симлиец Лавли? Потом его идею украли…
- А Гомер не симлийцем случайно был?
- Может быть. Симлийцы уже тогда существовали… Но нам сейчас об этом не рассказывают. Так вот, я против любого внешнего влияния на нас. Почему мы должны учить английский? Они же не учат симлиш! Знаешь, я верю в то, что Симландия еще скажет свое слово в мировой политике и не иностранцам нас учить.
- Артур… Я люблю Симландию, мне приятно слушать лекции на родном языке, но тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? Английский – международный язык, вообще, языки полезно для общего развития. Я не считаю, что закрытие границ – это благо. И еще. Не надо так шутить с историей и выставлять себя на посмешище. Нас никто не будет уважать, над нами будут смеяться. А прославлять свою страну на международной арене можно по-другому.
Артур сбежал от меня после таких заявлений, а про меня ходил еще один слух – я австрийская шпионка. Нет, я точно никогда не пойду в политику, там слишком много гнили. Я лучше буду делать то, что я знаю и умею – рисовать и изучать живопись. Что высоко оценивают преподаватели.
Жаль, что дома у меня не все так хорошо, как в учебе. Мы с Роджером хотели жить отдельно, но папу в ректорате «осчастливили» известием, что свободные дома для второкурсников, перешедших из других универов, не предназначены. И нам придется жить либо в общаге, либо с Рикой в одном доме. Меня не устраивал ни тот, ни другой вариант, но папа убедил Роджера, а Роджер, в свою очередь, убедил меня, что лучше жить в одном доме с Рикой и Троем, чем в общаге, где на пять комнат всего одна ванная, где готовят по графику и соседи-дебилы. Можно подумать, Рика лучше. Но папа убеждал, что Рику с Троем мы будем редко видеть и слышать, что дом у Рики двухэтажный, они с Троем живут на первом этаже, а на второй, где находится еще одна спальня, ванная и что-то типа кабинета, они заходят редко, весь этот этаж будет в нашем распоряжении. Я поверила, а что оказалось в итоге? В итоге, оказался тихий ужас, ужаснее только моя жизнь в Австрии.
Рика… До моего переезда в дом на Факультетской улице я думала, что знаю о ней все. Или почти все, учитывая, что я за последний год видела ее только раз, на Оперном балу в Вене. Но еще в первые дни нашего с Роджером проживания в доме я поняла, что эту Рику я не знаю вообще. Сколько я себя помнила, Рика всегда была забитой и тихой, никогда никому не перечила и плакала при первой возможности. А если не плакала, то забивалась в угол, но на людях она никогда не показывала свое настоящее лицо. Но то, какой я увидела Рику, меня неприятно удивило. Слишком неприятно.
Во-первых, Рика заходила на второй этаж каждый день, потому что в библиотеке стоит ее научная станция, а домашние задания никто не отменял, а помимо основных пар, Рика ходит на факультативные занятия. И вечером из комнаты мы с Роджером не выходим – ее станция слишком сильно шумит, а тащить к себе ее Рика не хочет.
Я требовала неоднократно, чтобы она забрала свою станцию к себе, а не издевалась над нами, но Рика на меня посмотрела, как на пустое место и сказала, что никуда эту станцию не денет, потому что она помещается только в библиотеке. И что нормальные люди просят, а не требуют.
Второе, что меня бесило, это Трой. Я часто задавалась вопросом, как они раньше жили друг без друга, как студент математического отделения факультета бизнеса Трой Френсис и студентка отделения фармацевтики факультета науки и медицины Рика Д’Альвиар могут учиться на разных факультетах, но потом узнала, что Рика и Трой ходят друг к другу на общие лекции. Но дома сложно было застать Троя или Рику в одиночестве, они все время вместе.
Нет, я не старая дева, у меня тоже есть парень, но мы с Роджером можем провести в одиночестве какое-то время и не делаем все синхронно! Мы в состоянии оторваться друг от друга, если с нами разговаривают. И уж мы бы с Роджером точно не вели себя так, как Рика с Троем, когда мы переезжали. Они играли в видеоигры в одних трусах, а когда мы зашли, пробормотали: «Привет!» и даже не оторвались друг от друга и от игры. Мол, мы сами знаем, где мы будем жить, а помощь с переноской вещей нам не требуется.
Селюк Трой бесит меня сильнее Рики. Сам Трой из Аппалузы, его родители какие-то фермеры, хотя Рика уверяет, что у его родителей своя сыроварня и магазин. Только Трой не похож на человека из уважаемой семьи. Он ходит по дому в трусах, умеет есть только одной вилкой и одним ножом, а все его интересы сводятся только к математике. Еще он заявляет, что моим родителям меня надо было меня пороть, тогда бы я выросла нормальным человеком. Да я и так нормальный человек, а вот родителям Троя не пороть его следовало, а воспитывать, не позорился бы тем, что умеет есть только вилкой и ножом и не отличает нож для сыра от ножа для масла. И самое отвратительное, что Трой не понимает, что он обыкновенное быдло на моем фоне.
А еще Рика дружит с Россом Бином, который часто приходит к нам. Он регулярно пытается найти девушку, но получается как-то не очень. Однажды я подслушала разговор Троя, Рики и Росса:
- Вот что я делаю не так? Я дарю цветы, устроил романтический ужин, сводил ее в «Процветание» в Бриджпорте, пусть я этого всего и не понимаю. Но все равно мы с ней ругаемся! Сегодня вообще из-за пустяка какого-то.
- Какого?
- Она хотела сходить на концерт. Я сказал, что ей лучше остаться дома и учить экологию, пара по которой будет завтра, но моей девушке плевать на учебу. Она сказала, что будущим переводчикам экология ни к чему и она искренне не понимает, почему экология стоит в расписании. А я считаю, что такой подход к учебе в корне не верен. Раз экология в расписании есть, значит, она нужна и ее надо учить, а не игнорировать. Неужели она не понимает, что я хочу ей добра и искренне забочусь о ее будущем?
- Росс, как бы тебе сказать… Тебе не кажется, что твоей девушке виднее, что ей следует учить? Я на первом курсе не ходила на пары по этике, потому что преподша рассказывала истории из своей жизни, значит ли это, что я буду плохим фармацевтом?
- Рика! Ты же приличная девушка, отличница, как ты могла?
- Что? Мне надо было ходить на пары, чтобы послушать истории о кошке, у которой лезет шерсть и которую она вылечила неизвестным науки средством?
- Да, надо! Потому что расписание не дураки составляли.
Рика с Троем после такого просто не знали, что ответить, а я задавалась вопросом, зачем Рика терпит этого узколобого идиота. Пару раз он пытался поговорить со мной, но я сбежала. Незачем. Никому из нас этот разговор не доставит удовольствия.
Но одна особенность из прошлого у Рики все же осталась. Она по-прежнему не очень адекватно реагирует на упоминания собственных родителей, причем сильнее Рика реагирует на упоминание матери. Это выяснилось совершенно случайно. Руководство универа решило, что надо обновить рекламные буклеты университета и не придумал ничего умнее, как обратится в популярное рекламное агентство, где решили, что рекламировать универ должны сами студенты, причем гламурные курицы им не подходили. И рекламщики потребовали от всех студенток присылать им свои фотографии. С их точки зрения, по-настоящему интересные лица – это не те, которые у всех на виду.
И Рика отправила им свою фотографию, которую она сделала летом, пока они с Троем путешествовали по Греции и Италии.
Скорее всего, Рика сделала отправила фотку, чтобы ее не трогали и вряд ли догадывалась, что будет дальше. Рекламщики пригласили Рику для пробной фотосессии и тут произошло то, о чем долго гудел универ, даже до меня эти слухи дошли. Фотограф долго смотрел на Рику и сказал:
- Девушка, а Вы случайно не родственница певицы Аниты Д’Альвиар? Я понимаю, что Вы, скорее всего, о ней не слышали, она не пела песни, которые запоминаются надолго, но все же… Да и фамилия у вас…
При упоминании собственной матери Рика убежала с фотосессии в слезах, а рекламщики так и не поняли, в чем дело. Позже Трой перезвонил рекламщикам и сказал, что Рика не будет сниматься в рекламе.
Я же в очередной раз убедилась, что современные стандарты красоты очень странные, мягко говоря. Я отправила свою фотографию, причем не простую, а одну из первых своих фото, сделанных в Вене.
Мне вежливо отказали, но во время нашего телефонного разговора я услышала, как кто-то возмущался, мол, мне с такими плечами, как у меня, надо становится лицом федерации тяжелой атлетики и что у меня на лице написано, что я слишком высокомерна. Не дебилы ли? А каких плеч они ожидали от человека, который когда-то выполнял упражнения на брусьях и коне для опорного прыжка? Где они увидели высокомерие? Я просто знаю себе цену, спасибо родителям и спорту за это. И я знаю, что я красива и без дурацких стандартов, количество желающих со мной познакомится – отличное тому подтверждение. Вообще, главное – не красота, а ум. Смысл быть куклой, если в голове пусто? Задача университета – учить, лучше бы это подчеркнули в рекламе, а не искали моделей для фотосессий. А с меня хватит дурацких мероприятий, лучше проведу свободное время с Роджером или у мольберта, раз других удовольствий в моей жизни нет.
Достаточно вспомнить, с кем мы живем. Мне кажется, что Рика все делает, лишь бы нас извести. Например, готовит на завтрак гадкий суп, который с удовольствием ест Трой и при виде которого мы с Роджером впадаем в уныние.
Через неделю такого питания я не выдержала и сказала:
- Рика, а ты не могла бы приготовить что-то другое?
- Что, например?
- Не знаю, но не этот дурацкий суп. У нас с Роджером он скоро из ушей вытекать начнет. И ты сама его пробовала или своя стряпня по-любому вкусная?
- Пробовала. Напоминаю, кроме нас с тобой, суп едят Трой, чья мама научила меня его готовить, Роджер и Росс, когда он приходит к нам в гости. И это не считая моих однокурсниц. Жалуешься только ты. Если тебе не нравится суп, приготовь что-нибудь сама. Ты бы наверняка смогла это сделать лучше многих шеф-поваров не только Симландии, но и всего мира.
В голосе Рики появились язвительные интонации, чего раньше никогда не было. Троллить, значит, меня решила? Ну-ну. Я ведь могу сделать так, что так разговаривать со мной навеки перехочется.
- Рика, я разве похожа на селючку с потрескавшимися от бесконечной готовки руками? Нет, я сегодня смотрела в зеркало, быдло я там не увидела.
- То есть, ты хочешь сказать, что я селючка и быдло?
- Учитывая, кто твои родители, то именно это я и хотела сказать.
А вот то, что происходило дальше, я никак не могла предвидеть. Я помню, как Рика отвернулась, как Трой подскочил ко мне и потащил куда-то, а Роджер вдруг онемел. Он хватался за горло, пытался извлечь хоть какие-то звуки, но ничего не получалось. А Трой вытолкнул меня в гостинную и сказал:
- Садись.
- Ты как со мной обращаешься? Или решил, что раз ты так обращаешься с Рикой, то сможешь так же обращаться и со мной? Не выйдет. Сейчас же извинись, иначе я сделаю все, чтобы превратить твою жизнь в ад.
Я смотрела Трою в глаза и вдруг поняла, что он не поддается моему влиянию. Но не успела я это осознать, как я потеряла дар речи. Я попыталась что-то сказать, но не получилось. А Трой продолжал:
- Раз ты не понимаешь по-хорошему, то помолчишь по-плохому. Я обращаюсь с тобой так, как ты этого заслуживаешь. Я не знаю, какая муха кусает мистера и миссис Д’Альвиар, едва речь заходит о тебе, но я в состоянии исправить их косяки в твоем воспитании. Точнее, в отсутствии оного. И влиять на меня у тебя не получится – я тоже маг. И тоже Повелитель Мыслей с урезанными способностями. И с сегодняшнего дня любой твой наезд на Рику будет жестоко караться. Как? Я найду способы, причем такие, что твой Роджер ничего не сможет сделать. Например, заставлю тебя готовить. Я тоже могу влиять на людей.
Я это поняла, причем очень хорошо. Я не могла понять, что со мной происходит, но мне было страшно. Намного страшнее, чем тогда, когда я запрыгивала на брусья и боялась упасть. Липкий страх и осознание собственной беспомощности. Мне казалось, что меня рассматривают со всех сторон, лезут в мои мысли и пытаются мной манипулировать.
- Каролина, ответь мне, если согласна со всем, что я тебе сказал.
Я кивнула, хотя и не слышала всего, что говорил Трой. Да и какая теперь разница? Лучше бы свою девушку приструнил, визиты Росса чего только стоят.
- Кстати, не надо думать, что я зверь. По поводу Росса я с тобой согласен на все сто процентов. Меня он тоже достал, а трогать его запрещает Рика. Но я могу тебе пообещать, что если ты не будешь трогать Рику, то Росса ты не увидишь, я тебя от него избавлю.
- Я сказала это вслух? Я могу говорить?
- Как видишь. Надеюсь, ты меня поняла.
Худо-бедно осмыслить сложившуюся ситуацию я смогла только на паре по реставрации картин. Это вообще нормально? Мои родители знакомы с этим дятлом Троем и они ничего не заметили? Или он и их загипнотизировал, раз смог прокрутить этот фокус со мной? Но кто сказал, что я не смогу отомстить Трою за свое унижение? Уж я-то найду, как это сделать.
А вечером в тот же день я была приятно удивлена синяком под глазом Троя и улыбающимся Роджером.
- Прости, я не смог защитить тебя сразу. Зато я отомстил ему потом!
- Роджер, а ты не боишься? Он на тебя не влиял?
- Не успел, мой кулак был быстрее.
Удивительно, но Трой после этого нас не тронул. Мы вообще старались лишний раз не пересекаться друг с другом, что нам относительно удавалось. Трой и Рика каждую пятницу уезжали за город или в Аппалузу, чему мы были несказанно рады. Да и они тоже, судя по фоткам со страниц в социальных сетях. А я не понимаю, что за удовольствие ночевать в палатке на берегу озера, особенно осенью. Но пусть лучше ездят на такие пикники, чем торчат дома.
А мы с Роджером на выходных радуемся свободе. Особенно Роджер, который просто счастлив от того, что я не заставляю его ездить по выставкам на выходных. А я счастлива, что у нас идиллия, как и до нашей поездки в Вену. Хотя сам Роджер часто вздыхает, ему в Вене было проще. Но это тогда, когда меня нет рядом. Все меняется, когда мы вдвоем, когда нас никто не беспокоит. Тогда нам кажется, что никого, кроме нас двоих, нет в этом мире. Плевать на Рику, Троя, наших однокурсников и домашние задания. Только мы.
Жаль, что выходные проходят слишком быстро. В такие минуты мне хочется закончить универ побыстрее.
***
«Cause I shiver
I just break up
When I'm near you
It all gets out of hand
Yes I shiver
I get bent up
There's no way that
I know you'll understand»
* Natalia Imbruglia, “Shiver”, перевод:
Потому что я трепещу
И просто слабею,
Когда нахожусь рядом с тобой.
Я теряю контроль над собой.
Да, я трепещу, я покоряюсь тебе,
И нет пути назад.
Я знаю, ты всё поймёшь
Роджер вновь и вновь пел, а я слушала и любовалась. Роджер красивый, когда он играет на гитаре и поет, глядя на него, я понимаю, что сцена – это его занятие, что именно там он чувствует себя, как рыба в воде. Но сегодня его голос звучал очень грустно.
- Что-то случилось, любимый? Ты грустный сегодня…
- Девочка моя, все в порядке.
- А если честно? – я поцеловала Роджера.
- Даже не знаю, как тебе сказать. Меня пригласили завтра на вечеринку в общагу технарей, а я не могу туда пойти. А на этой вечеринке будет много музыкантов, это мой шанс заявить о себе, пусть даже в рамках университета.
- Почему ты не можешь туда пойти?
- Потому что ты туда не захочешь пойти. На таких вечеринках обычно много девушек, которые ко мне липнут и не понимают слова «Нет». Я одной своей одногруппнице заявил, что у меня есть девушка, так она в отместку за отказ пустила сплетню, что я с ней переспал.
- Я об этом не слышала…
- Потому что на следующий день после того, как про меня пустили этот слух, поймали на взятке преподавателя по высшей математике у физиков. А эта новость покруче того, кто с кем спит.
- А эта вечеринка так важна?
Странно, что Роджер гонится за популярностью таким способом, ведь мой папа гарантировал ему популярность.
- Да. Знаешь, мне тоже хочется внимания к своему творчеству. Тем более, что на этой вечеринке соберутся интеллигентные люди.
- Это ты тонко намекаешь, чтобы я туда пошла?
- Я не намекаю, я прямо говорю. Каролина, пошли на вечеринку. Там не будет идиотов, но будет много хорошей музыки.
- Раз так, то пошли!
Почему бы и нет? Общага технарей – не простая общага, там живут интеллигентные люди и если все певцы будут такими же, как Роджер, то почему бы туда и не сходить? Мы же ходим на концерты, почему бы и не сходить на эту вечеринку?
- Ты точно не против? Только ничему не удивляйся, хорошо? Потому что и про нас с тобой ходит немало слухов.
***
В который раз мои ожидания расходятся с реальностью? Я уже сбилась со счета. Так произошло и с вечеринкой. Я думала, что эта вечеринка будет концертом в хорошей компании, а оказалась банальной низкопробной тусовкой, с кучей дешевой выпивки и многочисленными гламурными идиотками. Музыканты? Там не было никого, кто пел бы на уровне Роджера! Зачем только Роджера сюда принесло, я так и не поняла, но я хочу дождаться, когда он споет и уйти отсюда. Тем более, что Роджер скоро будет петь, а когда закончит, я его уведу отсюда.
- Каро, ты почему не пьешь? Я старалась, готовила этот коктейль, а ты! Попробуй, тебе понравится, это самый популярный напиток в Бриджпорте, его пьет сама Лола Белль!
С самого начала ко мне прилипла Николь. Она мешала коктейли у бара и трещала без устали. Я пыталась от нее сбежать, но не могла.
- Николь, меня зовут Каролина! Никаких сокращений! И я не пью!
- Прям совсем? Ты что, беременная?
- А что, обязательно беременеть, чтобы не пить? Я не хочу гробить свое здоровье, что в этом плохого?
- Коктейли его не угробят. На чем я остановилась? Вспомнила! Так вот, заходят они в аудиторию на физфаке, а там… Ты и не представляешь, что там было. Там Роберт, это староста их потока, зажигал с Эстер. Ты представляешь? Типичный ботан в очках и растянутом свитере с лицом универа. Хотя, из Эстер модель так себе, она рыжая и рожа у нее в веснушках. Но рекламщики после бегства дуры Д’Альвиар совсем свихнулись и взяли Эстер. Нет, ты прикинь, какая дура – взяла и сбежала с фотосессии. С какой-то престарелой певичкой ее сравнили, а она фотографа избила. И что? Меня вот со шлюхой эти фотографы сравнили, я же не кидаюсь на них, хотя и обидно. Шлюхи за деньги отдаются, а у меня все по любви.
Я услышала знакомые аккорды и посмотрела в сторону импровизированной сцены. Роджер начал петь! Наконец-то! Осталось терпеть недолго, скоро мы пойдем домой. При мысли об этом я улыбнулась Роджеру и помахала рукой, что не ускользнуло от моей собеседницы:
- Роджер понравился? Без обид, но тебе ничего не светит, ты не в его вкусе.
Я вначале хотела послать Николь окончательно, но передумала. Интересно, почему я не во вкусе Роджера? Мне хотелось повеселиться, а Николь отлично справлялась с ролью шута, хотя она мнила себя Анной Павловной Шерер, не меньше. А Николь продолжала:
- Роджеру нравятся красивые ультрамодные девчонки, которые зажигают на всех вечеринках. Как Стелла, например, которая сейчас танцует рядом с ним. Ты видишь, как Роджер смотрит на ее фигуру? Поверь, вечером они переспят.
- Это разве танец? – я посмотрела на девку, которая извивалась перед Роджером, периодически задирая зад перед его носом. Но Роджер не смотрел на нее специально, уж я-то знаю!
- А что это? Стелла занимается пол-дэнс!
- Знаешь, танец, как и любое искусство, должен призывать к высоким чувствам, стремиться возвысить человека, сделать его лучше… Например, как это делается в бальных танцах. А это что? Проститутка, которая решила продемонстрировать свое белье несвободному парню.
- Несвободному? Ах, говорят, что у Роджера девка есть. Наверняка страшилище редкостное, которое способно удержать своего парня только деньгами. Это сестричка дуры Д’Альвиар, что сбежала с фотосессии. Фотка мамаши девки Роджера висит в холле нашего универа, она когда-то закончила отделение информатики с красным дипломом. Ну и рожа! Рыжая, патлы торчат во все стороны, просто ужас! Не удивлюсь, если и девка Роджера в нее.
- То есть, я страшная?
- А при чем тут ты? Ты, конечно, не модель, но и не уродина. Тебе бы в блондинку перекраситься и перестать качать плечи в спортзале, вообще красоткой будешь, лучше Стеллы.
Роджер закончил петь, а я решила действовать. Я просто хочу видеть лица Николь и Стеллы, когда они поймут, что я и есть девушка Роджера и дурам в коротких платьях и с раскрашенными лицами ничего не светит.
Я подошла к Роджеру, обняла его и прошептала:
- Ты прекрасно пел. Мне очень понравилось, поэтому ты заслужил награду.
Дождалась, когда Роджер улыбнется и поцеловала его так, будто не было последних трех лет, мы снова школьники в музее, которые ходят кругами друг вокруг друга.
Я не сразу обратила внимание, что шум затих. Никто не издавал ни звука, не было слышно воплей, звона бокалов, голосов и других звуков, обычных для вечеринки. И среди этой тишины раздался голос:
- Значит, нарушаем закон? Кто устроил вечеринку? Разве вы не знаете, что по закону устраивать вечеринки разрешается строго до одиннадцати часов, а сейчас сколько?
- Половина в-второго – ответил какой-то парень.
- Вот именно! Вас не смущает, что у вас по соседству живут пожилые профессора, у которых лекции начинаются в восемь утра, другие студенты, которые не хотят слушать ваши завывания, которые слышны через три дома?
- Но…
- Никаких «но»! Сейчас вы все заплатите штраф и напишете объяснительную, которую я передам вашим кураторам. Проходим в соседнюю комнату, я жду.
С Роджером творилось что-то невообразимое. Он то краснел, то бледнел, а когда полицейский сказал, что первыми объяснительные должны писать те, кто пел и играл, Роджер вцепился мне в руку и прошептал:
- Это за мной… Сейчас меня арестуют.
- С чего ты взял? Мне тоже страшно, но нас не арестуют.
- Тебя – нет, а меня – арестуют. Надо бежать. Я призову метлу, а ты следи, чтобы полицейский на нас не смотрел.
Полицейский был занят объяснительными, на вечеринке было немало людей. Я же радовалась, что никто не знает наши с Роджером фамилии, я готовилась внушить полицейскому, что мы с Роджером не при делах и попали сюда случайно. Но все обошлось. Роджер призвал метлу и мы с ним попали домой. Правда, он не мог толком держаться, все время дрожал, что заставляло меня переживать, как бы Роджер не упал.
Дома Роджер уставился в одну точку.
- Что происходит? Почему ты испугался? Оштрафовали бы нас, написали объяснительные и все!
- Ты не понимаешь. Эти полицейские приходили за мной. В Австрии вышли на мой след, поэтому полицейский и пришел на вечеринку. Он понял, что очкарика я – Роджер набрал воздуха в грудь – убил.
- Роджер, ты же его убил с помощью магии! С чего ты взял, что тебя подозревают?
- Потому что труп слишком быстро нашли, а мотив был только у меня одного. И состояние аффекта меня не спасет, если что.
- Но они же об этом не знают! Роджер, а тебе не было страшно убивать?
- Не знаю. В тот момент я хотел отомстить этому козлу за то, что он приставал к тебе. Вначале я пытался с ним поговорить, потому что очкарик знал немецкий, причем очень неплохо. Но он просто смеялся мне в лицо. Он говорил, что девушки в Кёльне очень доступны и он может делать с ними все, что пожелает, ведь мы забыли о вере. Как-то так. После того, как очкарик сказал, что он может делать с тобой все, что захочет, а я ничего не посмею с ним сделать, потому что накажут его, а не меня, я сорвался. Я произнес заклинание, которое его убило. Я не контролировал себя в тот момент, во мне просто бушевала злоба. Я не сразу понял, что произошло, а когда понял, то подумал, что вряд ли его скоро найдут. Я испугался, я это не скрываю, но совесть меня не мучает. Я же не просто так на него напал.
Роджер рассуждал о том, как легко он потерял над собой контроль, а я думала. Убить человека… Как же просто это сделал Роджер! Почему-то мне кажется, что я не смогла бы так сделать, да и не хотелось бы. Ведь с этим придется как-то жить, даже если и не поймают. Совесть и бурное воображение никто ведь не отменял. Я бы каждый день мучилась, думая об убийстве, а Роджер… А это точно был он, а не Гарольд? Но Фелисия обещала, что Гарольд не проснется в ближайшее время, значит, это Роджер. На пару секунд я даже испугалась, ведь Роджер так просто убил человека, но потом расслабилась. В самом деле, он же не маньяк и на людей не кидается. Роджер оступился, вот и все.
***
Последняя пара у строгого препода, перед которой надо собраться. Нельзя сказать, что я не знаю английский, но модули по ТПП
* (теория и практика перевода)
меня выматывают. Сейчас мне предстоит записывать свой голос на пленку, писать переводы, а за всем этим будет наблюдать препод, который не дает списывать никак. Перед такой парой от нервов хочется есть, но сегодня, как назло, в кафе мест нет. Или есть? За последним столом сидел парень, места рядом с ним есть, но я туда точно не сяду. Потому что этот парень – Росс, который опять будет рассуждать о том, что мы с Роджером не подходим друг другу
Я развернулась, чтобы уйти. Лучше купить шоколадку в холле, хоть я и не люблю перекусы, чем терпеть Росса, но Росс меня окликнул:
- Каролина? Иди сюда, я сейчас уйду, ты можешь сесть за мой стол.
Росс действительно ушел, я же заказала себе кофе и углубилась в учебник. Как хорошо, что письменные переводы создаются на основе текстов из книг… Нет, я люблю ТПП, но искренне не понимаю, зачем искусствоведам учить такие предметы. Было бы достаточно иностранного языка, мы же не переводчики. Но, с другой стороны, здесь нет формул и растворов, этот предмет легкий, если ты знаешь язык.
Внезапно передо мной возникла вазочка с мороженым и цветы. Неужели Росс решил меня так порадовать? Но он сейчас на другом конце универа, мы договорились встретится только после пар. Я подняла глаза и застыла на месте от удивления:
- Росс?!
- Да. Решил немного за тобой поухаживать.
- У меня парень есть. И вообще… А как же книги и шапки в подарок?
- Я понял, что я был неправ. Ведь за девушкой можно и по-другому ухаживать. Даже полюбил это дело. Мне нравится, когда любимый человек доволен.
- Любимый человек?
- Или просто понравившийся. Хотя ты знаешь, как я к тебе отношусь.
Начались старые песни о главном. Уж сколько времени прошло, а Роджер все не меняется!
- Росс, а ты уверен, что ты меня любишь? Или это желание, внушенное твоей мамой, которая давно хочет нас поженить?
- Уверен. У меня были девушки, но долго я не выдерживаю с ними. Не знаю, почему, но я просто вспоминаю наш поцелуй на твоем пятнадцатом Дне рождении и все, с меня этого хватает.
- Но у меня есть парень, которого я люблю и который любит меня. Тебя это не смущает?
- Роджер? А ты уверена, что он тебя любит? Знаешь, я видел недавно, как он шел под руку со Стеллой Гаррисон, блондинкой с экономического, хотя я не понимаю, зачем ей высшее образование, если она только и делает, что пропадает на вечеринках, а в универ приходит только перед модулями.
- И что? Роджер – джентльмен, он может и под руку вести, если на улице грязь, как сейчас, и двери придержать, и даже сумку понести.
- Может быть. А поцелуй взасос – это тоже по-джентльменски?
- Врешь!
- Не вру. Просто пойми, тебе нужен другой парень. Тебе нужен человек, который будет о тебе заботится, а не романтик с ветром в голове, чье развлечение – вытащить девушку на крышу любоваться звездами.
- Росс, не лезь не в свое дело. Я сама разберусь со своей личной жизнью.
В самом деле, с чего Росс взял, что клеветать на моего парня – путь к моему сердцу? Как был идиотом, так им и остался. И мне плевать, что он ко мне чувствует. Лучше я буду любоваться звездами с Роджером на крыше корпуса бизнес-факультета после модуля по ТПП, чем выслушивать очередные нотации на тему того, что мне стоит ходить на все пары, плюнув на то, насколько они для меня важны.
А уж к слухам и вранью я и подавно равнодушна. Мало ли, что люди болтают. Я-то знаю, что Роджер любит только меня, причем любит очень сильно.