- Джеймс, - ласково улыбнулась Камилла, войдя в комнату, он сразу же напрягся, инстинктивно дёрнувшись в сторону, - Джеймс, не убегай от меня, - тут же грустно опустила глаза она, - я люблю тебя, мне тебя не хватает.
Он устыдился. Глянул виновато на её понурую фигурку, опущенную голову, упавшие плечи. Он ведь и правда совсем про неё позабыл, точнее не позабыл, а постарался отодвинуть как можно дальше, на самый край сознания, чтобы не раниться лишний раз о мысль о собственной неспособности.
- Ками, - тихо прошептал он.
Она радостно вскинула голову, обдав его тонким ароматом от разлетевшихся золотистых локонов и осторожно, несмело прикоснулась к его щеке. Его снова накрыло той невыносимой нежностью, которая не раз рождалась в сердце, заставляя губы расплываться ласковой улыбкой, а руки тянуться к её телу.
[/url]
Вот бы все части тела к ней потянулись.
Грудь привычно заныла от очередной шрапнели, тоска как обычно попыталась холодными змеиными боками обвить сердце, но он усилием воли отогнал все ощущения на задний план и нежно приобнял невесту.
- Я тоже тебя люблю.
Внутри всколыхнулось, единственное лёгкое задышало чаще и сильнее, он с надеждой прислушался к телу...
Но надежды не оправдались, там, откуда он с такой опаской ждал сигналов, было глухо.
- Милый мой, я так соскучилась по тебе, - звенела тонким голоском она, а он разрывался от диаметрально противоположных эмоций, отчаяния и наслаждения.
Он ведь и правда почти перестал уделять ей время, зациклившись на собственных проблемах совершенно позабыл о ней, предоставив саму себе. В конце концов разве плохо ему прямо сейчас, когда он держит податливую её в объятьях, купается в чистых рассветных лучах её чувств, разве нельзя испытывать блаженство просто от того, что она рядом, что он касается её тела, гладит её волосы, прижимается к губам, проникая в полураскрытый томный рот.
Но чёрт возьми как хочется чтобы этим не ограничивалось.
- Прости меня, - тихо шепчет он.
За всё прости, за то что забросил тебя, отталкивал и прятался, что не способен дать тебе то чего ты заслуживаешь.
- Тебе не за что просить прощения, - прикрывает глаза она и как ни странно он ей верит, омываемый волной облегчения.
Успокоенный он засыпает так и обнимая её на протяжении всей ночи, но утром краткая передышка заканчивается оборачиваясь всё той же болью, которую не способны развеять никакие слова.
Встал, провёл ладонью по её обнажившемуся бедру и...
И ничего. Как всегда ничего.
Понуро поплёлся собираться на работу. Когда вышел из душа, возле сына уже возилась Эжени. Она обернулась и как-то странно на него глянула. Джеймс застыл. Этот взгляд будто вихрем взвился по позвоночнику, на него так подчас смотрели очень молодые и очень красивые девушки в баре, как бы выделяя его среди разношёрстной и разнокалиберной мужской толпы. Сейчас выделять Джеймса было не из кого, потому что в спальне он был один, спящую Камиллу едва ли можно было учитывать. Он очень чётко прочувствовал быстрый как молния лазерный сканер, просветивший его с головы до ног. Это не была похоть, не был призыв, это был лишь моментальный слепок, эдакая проверка пойдёт не пойдёт и мгновенный вердикт "пойдёт".
К слову он никогда не подходил знакомиться к тем девушкам, опасаясь, что при более детальном рассмотрении неизбежно разочарует красоток, не отреагировал и сейчас, развернулся и сразу ушёл, но воспоминание о взгляде почему-то его не отпускало.
Не смотрит ли она на него как на мужчину? Эта мысль была приятна, Эжени ведь ещё моложе Камиллы, не такая красивая, конечно, но в принципе вполне-вполне и он её заинтересовал. Конечно, ничего у них быть не может не только из-за невесты, но и...
Джеймсу инстинктивно дёрнулся и замотал головой так яростно, словно хотел как следует взболтать в черепушке все мысли, окончательно их дезориентируя. Нет, не хочет он сейчас в очередной раз обсасывать деликатную свою проблему, сейчас он хочет подумать о том, что нравится молоденькой неопытной девушке. Она конечно, ничего не знает, но он, мужик вдвое старше неё ей нравится.
С этого дня началось. Эжени то и дело стреляла в него глазами, весьма выразительно и без обиняков. Камилла ничего не замечала да и при невесте нянька вела себя гораздо сдержанней. Сам же Джеймс не знал как и реагировать. С одной стороны было приятно, но с другой не могло не пугать, это же под самым боком считай на виду у всех, нет, сам он ничего не собирался предпринимать, но кто знает что захочет предпринять она и как потом отмываться в случае чего. Опасно. И в то же время очень сильно хотелось зажать молоденькую девушку в угол, сжать пальцами ягодицу, припасть к тёмно-рубиновым губам, чтобы проверить, только проверить, вдруг получится. Вдруг? Вдруг выйдет.
Он бы тогда бросился к Камилле, он бы тогда довёл до конца повисшую в неизвестности свадьбу, он бы стал самым счастливым на свете мужчиной и кто бы мог обвинить его в том, что он просто прикоснулся к другой женщине, чтобы наладить то, что иначе не налаживалось.
Но было нельзя, слишком рискованно и слишком опасно.
Он пробовал воспользоваться будоражащими эмоциями и попробовать осуществить то же самое с Камиллой, но безуспешно. Нет, она тоже изо всех сил пыталась ему помочь, как могла конечно, но ничего, как всегда ничего.
Ничего, никак и... как же он боялся этого слова... никогда.
Он подумывал о препаратах, но почитав противопоказания заметно приуныл, все они ощутимо влияли на сердечно-сосудистую систему с которой у него как раз были нелады, а Джеймс, конечно, хотел решить проблему, но не ценой же жизни. Хотя может быть всё-таки приобрести заветную таблетку, просто проверить. Всего один раз, не умрёт же он от одного раза, а?
Джеймс почти нажал кнопку "завершить покупку", но тут раздался женский голос.
- Так вот что у тебя за проблемы.
Он испуганно обернулся и похолодел, за спиной стояла Вайолин и насмешливо улыбалась.
- Это не для меня, - не особо надеясь, что ему поверят проблеял Джеймс.
- Конечно, для твоего друга, - крайне двусмысленно заявила женщина.
Он опустил глаза. Чёрт, так глупо попасться, чересчур увлёкся размышлениями и даже не услышал, что в кабинет кто-то вошёл. Ну почему это случилось? Мало ему забот, чтобы прибавилась ещё и эта, Вай наверняка примется язвить и подкалывать его при каждом удобном случае. И уволить её нельзя, секретная новость тут же пролетит по офису, к гадалке не ходи. Он вздохнул и нажал на крестик в углу экрана. Вовремя, конечно.
- Джеймс, - внезапно переменилась в настроении она, словно не её саркастический голос звучал несколько секунд назад, - не начинай баловаться таблетками, мой тебе совет, потом очень сложно с них спрыгнуть, все так думают, сначала одну, потом ещё одну, особый случай, а потом без допинга не получается вообще никогда. Тебе же не семьдесят лет, Джеймс.
Он глянул на неё уставшим больным взглядом и без особого интереса к её словам дежурно кивнул. А что если это и без того последняя надежда без которой ничего не выйдет, что тогда.
- Хорошо. Вай... ты только...
- Никому не скажу, будь уверен, я и о нас никому не говорила, поэтому не переживай.
Она стрельнула в него глазами и удалилась, как всегда покачивая бёдрами. Джеймс вопреки всему не разозлился, а ещё больше впал в уныние. Ничего не решится, ничего не получится, выхода просто нет, так тоже бывает. Он ещё посидел, невидящим взглядом уставившись в мерно покрытый ярлычками "рабочий стол", он всегда бросал всё прямо туда, ленясь распределять по папкам, а потом поднялся, намереваясь отправиться домой пораньше, всё равно работать не получится.
- Уже уезжаешь? - мягко спросила вернувшаяся Вайолин, чёрт, нужно всё-таки запирать дверь или сказать секретарше, чтобы не пускала к нему без разрешения, - задержись немного, хочу с тобой поговорить.
- Зачем? - безучастным голосом спросил он, чего она вообще хочет, денег за сохранение его деликатной проблемы в тайне?
- Задержись, - она подошла к двери и щёлкнула замком, - я хочу тебе помочь. Только расслабься, что ты на взводе постоянно? Пошли, сядем на диван и просто поговорим, я же много не прошу.
"Точно денег хочет", - подумал Джеймс, но подчинился и пошёл к дивану. Уже было всё равно, сил не осталось вообще ни на что.
- Ты ночью проверял?
- Что? - от удивления полноценно возвратился в реальность он.
- Ночью во время сна с этим всё хорошо или тоже самое как и сейчас?
- Не знаю, - опешил Джеймс.
- Так надо проверить, может и нет проблемы никакой, вы же мужики как дети, честное слово, один раз с похмелья не получится, так вы так себя настропалите, что вообще никогда не получается. Давай так, ты ложись, засни, а я за тобой понаблюдаю, небось невесте своей и не сказал даже.
Джеймс ошалело посмотрел на Вайолин. Он решительно ничего не понимал кроме того, что денег с него пожалуй требовать не будут. Но с чего она вдруг решила ему помогать, да ещё и таким странным образом. Хотя надежду и правда в нём зародила.
- Слушай, а зачем тебе это? - немного настороженно спросил он.
- Смотреть не могу как ты маешься который месяц не пойми с чего. Ты же мне не чужой. Ну не дело это, вконец же изведёшься, мой между прочим точно так же себя вёл, так я столько истерик устроила, пока выяснила причину, уже и любовницу подозревала и болезнь, а оказалась ерунда на постном масле.
На протяжении своей тирады Вайолин вовсе не сидела сложа руки, а стянув с него пиджак принялась расстёгивать пуговицы на рубашке.
- Это ещё зачем? - воспротивился он, хотя внутри приободрялся с каждой секундой, во-первых, радовало, что у Брендона Ринда, мужа Вай, который был на три года моложе него тоже случались такие проблемы, а во-вторых, что от проблем своих он благополучно излечился. Может и впрямь попробовать, довериться Вайолин, хуже точно не будет.
- А как ты потом дома объяснишь мятую рубашку? - резонно пояснила Вай, сняла с него брюки, а потом выскользнула из своего платья.
Сегодня она была не в каком-то особенно вычурном белье, как всегда, когда приходила уединиться с ним в кабинете, сейчас на ней был обычный повседневный комплект, который, впрочем смотрелся ничем не хуже дорогущих синтетических ленточек с претензией на стиль. Джеймс послушно улёгся на диван, положив руку под голову, она села рядом, туфли, кстати, сняла, духи были другими, не тяжёлая "чёрная роза", а что-то лёгкое, свежее, как раз под стать офисному антуражу. Из-за этого было ещё более странно, вот он лежит на диване в одних трусах, а рядом с ним сотрудница, ничем не напоминающая ту вечернюю бестию раз за разом посещавшую его для эротических приключений.
- А что если я не засну? - капризно спросил он.
Он никогда раньше не думал чем же ему нравится Вайолин. С Камиллой он был всегда взрослым и решительным, ему нравилась её мягкая податливость, её незамутнённое восхищение им, с ней было так ярко чувствовать себя мужчиной, настоящим, неподдельным, который защитит и убережёт. Вай была не такой, Вай была амазонкой, которая пришла взять то, что ей нужно, но в то же время иногда в ней чувствовалась что-то покровительственное, та уверенность с которой она к нему подчас обращалась позволяла расслабиться и пустить всё на самотёк, просто наслаждаясь процессом. Сейчас Джеймс так и поступил.
- Уснёшь, - мягко сказала она и принялась длинными наманикюренными пальцами массировать ему голову.
Было приятно и вправду помогало расслабиться, ещё немного и он бы замурлыкал. Закрыв глаза, доверился своей сотруднице и по совместительству бывшей любовнице, в конце концов мужу-то она помогла, значит поможет и ему. Точно поможет.
Он старался, чтобы лениво плывущие мысли были позитивными и уверенными, хватит с него переживаний и неудач, так хочется, чтобы всё получилось.
С лёгкой полуулыбкой он заснул.
Что-то снилось. Из цветной круговерти подчинённых странной логике событий то и дело выделялись какие-то заслуживающие внимания фрагменты, впрочем и они тут же забывались. Запомнилась только яркая картинка пронизанного солнечными лучами леса, созерцая которую он и проснулся.
И ощутил кое-что ещё. Долгожданное, так долго жданное...
Скользнув глазами вниз он встретился взглядом с ликующей Вайолин, потянул её к себе и впился в губы.
Получилось. Правда получилось. Без дураков, честно, на самом деле, до чего же упоительно снова чувствовать себя полноценным. Настоящим.
Подогреваемое вихрем эмоций событие кружило ему голову, он исступлённо целовал Вай, возбужденно, благодарно, и стоит ли удивляться, что через минуту была пройдена та грань, которая ещё позволяла не чувствовать себя виноватым перед Камиллой.
Камилла
- Ма-лы, ма-лы, ма-лы-ши, зашумели камыши, ты дыши, дыши, дыши, я куплю карандаши, - тихонько напевала Китосу бессвязную песенку я.
Да, в ней не было решительно никакого смысла, я наугад выговаривала слова, стараясь попадать в ритм, просто сыну очень нравился слог "ши", малыш умилительно улыбался и тряс кулачками. Безумно жалко, что он до сих пор не может издать ни единого звука, но это небольшая цена за жизнь. Мы до сих пор не знаем как он излечился, но кто бы ему ни помог пусть небеса будут вечно к нему благосклонны. Не передать словами, что я чувствовала, когда мой ребёнок умирал, когда он изо всех невеликих сил пытался зацепиться за жизнь, но у него не получалось. Я же знала, кожей ощущала как он ускользает, как невыносимо болит его маленькое тельце, но он удержался, он выкарабкался, он с нами. Я ежедневно едва открываю глаза говорю не знаю кому "спасибо" за то что он жив.
С тех пор как малыш вылечился, он стал развиваться не по дням, а по часам, если до этого ему не удавалось сносно держать головку, то теперь он не только справился с этой проблемой, но и уже уверенно приподнимался на своих крохотных ручках. Он стал меньше спать, с большим интересом осматривал окружающее пространство, реагировал на игрушки. Правда сердце сжималось от боли, когда он пытался кричать и не мог этого сделать, но он довольно быстро приспособился и теперь когда был как-то недоволен происходящим, то начинал громко дышать.
Я ласково погладила его по щёчкам, потом по носику, малыш разулыбался ещё больше. Он был довольно сильно похож на Джеймса и меня это очень радовало. Цвет глаз был, правда, мой, но вот разрез, губки, бровки, всё это очень напоминало его папу.
- Ками, - в спальню ворвался до ушей улыбающийся Джеймс с огромным букетом наперевес.
Ворвался и тут же принялся вихрем кружиться вокруг нас, поцеловал меня в щёку, поцеловал Китоса в носик, чем вызвал ещё одну порцию радостной улыбчивости, потом опять поцеловал меня, бросил цветы на кровать, вышел из комнаты, вернулся с вазой, сунул туда букет, вынул его, пошёл в ванную, набрал воды, повторно сунул букет, водрузил экспозицию на тумбочку, ещё раз поцеловал меня, на этот раз в губы и, наконец, сел возле меня и выдохнул:
- Всё будет хорошо, милая, всё и правда будет хорошо.
- Конечно, - улыбнулась я, обняла его свободной рукой и прикрыла глаза, ощущая острое, невыносимое счастье, - я так рада, что ты в таком замечательном настроении. Так хорошо.
- Да, хорошо, - мечатательно прищурился он, а потом осторожно забрал у меня из рук сына.
Я обрадовалась, что он захотел с ним поиграть, но он понёс его в кроватку, которая теперь стояла у нас в комнате.
- Зачем? - воспротивилась я, - Он не будет ещё спать, он не нагулялся ещё.
- Ничего страшного, - он опустил его в колыбель, но сын тут же недовольно затряс кулачками и стал громко дышать ртом, недовольно скривившись.
Тогда Джеймс невзирая на мои протесты отнёс его Эжени.
- Он целый день с тобой, а я только сейчас, - пояснил он и припал к моим губам, пока я не успела озвучить возражения.
Я насторожилась. Слишком знакомы мне были эти поцелуи, эта решительная отчаянность, уже не раз, не два и не десять предпринимал он подобные попытки, ничем хорошим не заканчивавшиеся. Сейчас снова будет то же самое. Но через секунду, когда он так трепетно меня целовал, так горячо, словно истосковавшись, исстрадавшись в разлуке я устыдилась и отбросила глупые мысли.
- Я люблю тебя, Камилла, - шептал мне на ухо он, а я, нежно дрогнув ресницами, возвращала ему признание.
Небеса, как же мне его не хватало, как скучала я по нему, по его рукам, по его взгляду, обращённому на меня, а не в пустоту, как хорошо, что мы снова можем быть вместе.
- Люблю, - отвечала я.
- Люблю, - отвечал он.
Его голос запутывался в моих волосах, обернувшись моим, мягко отталкивался от губ и летел, летел, парил, множился, наполняя комнату нежным трепетом. Его руки проникли под блузку, мои руки расстегнули молнию, всё так же не отлипая, не отвлекаясь друг от друга мы вскоре устранили все преграды между нашими взбудораженными телами и поплыли, закружили в бессловесном танце двух дыханий.
Небеса, как же я надеялась, что всё наладится.
Он целовал меня, нежил в чутких ладонях, прижимался изнывающим телом, откликался на мои поцелуи. Я почти извелась от внутреннего жара, зарываясь пальцами в его вихры, ждала, предвкушала.
Он замер так же внезапно как и начал, не завершив очередного поцелуя остановился и словно ушёл в себя. Я, не в силах перевести дыхание открыла глаза и осеклась о его напряжённый холодный взгляд, как и раньше созерцающий пустоту. Он медленно посмотрел на мою грудь, потом ниже, потом резко отстранился и встал.
- Чёрт! - зло выплюнул он, - Чёрт! Чёрт! Чёёёёрт! - и развернулся в сторону ванной.
- Джеймс, - тревожно попыталась остановить его я.
- Отстань, - бросил он, хлопнув дверью.
Я закрыла глаза. Так и лежала, распростёршись в никому не нужной теперь позе, с разметавшимися волосами, со вспухшими от поцелуев губами, влажной дорожкой от пота на коже, лежала и остывала. Мне было больно. Его одно так легко брошенное "отстань" двумя жирными чертами перечеркнуло все те неистовые многочисленные "люблю", звучавшие этим вечером. Уничтожало, стирало, превращая меня всего лишь в тело, молодое женское тело, которым, увы, снова не удалось воспользоваться. Покинувшее меня возбуждение сполна заменилось обидой.
Я очень хорошо понимала как ему сложно быть с этой проблемой, которую он не мог выразить никому, я понимала и всегда пыталась его поддержать, но похоже он не понимал, что такая больная для него тема совершенно не даёт права делать больно мне.
Я устала быть резиновой куклой, бесчувственным тренировочным манекеном, на котором можно выместить горечь неудачи и запихнуть за ненадобностью в шкаф.
Я устала.
И совершенно не знаю, что теперь будет.
Карина
- Ну всё, покааа, - уже в который раз пыталась закончить разговор Мирантель, а я исключительно из зловредности не давала этого сделать, хотя ейный муж уже давно скрежетал зубами и пускал дым из ноздрей на заднем фоне, - Видишь, Тарантель уже ревнует.
Я хмыкнула и отпустила всё-таки подругу к страдальцу, мало ли вдруг и впрямь лопнет от злости, что женушка предпочитает иногороднюю подружку его незамысловатым ласкам. Вот уж послали небеса ему имечко "Тарантель", а ведь даже не съязвишь, по-французски слово вовсе не выглядит смешным, а светить, что я прекрасно владею симским не с руки, ибо причин для этого нет.
Мы с Миррой уже второй раз созвонились по скайпу, я поборола страх демонстрации собственной физиономии, справедливо рассудив, раз я общаюсь с ней под своим якобы настоящим именем, то и морду лица следует предъявить свою же, без всяких конспиративных париков и иже с ними. Поговорив с Лином (шёпотом и на улице, мы теперь всегда с ним обсуждаем шпионские проблемы только прохаживаясь в обнимку по каким-нибудь не особо людным местам), я окончательно успокоилась, ведь и в самом деле для поддержания легенды весьма полезно иметь друзей, особенно таких удобных, которые совершенно точно не смогут внезапно нагрянуть к тебе домой, когда ты на каком-то суперважном шпионском задании. Хотя заданий кроме сиятельного у меня и так не было.
Мирантель оказалась довольно миловидной азиевркой, ничего особенного, но впечатление производила приятное, даже не скажешь, что ей уже так много по сравнению со мной лет. В жизни она была такой же как и на экране ноутбука, смешливой и лёгкой, разве что бесконечные скобочки, служившие ей окончанием почти каждой фразы заменялись на реальные улыбки, которые почему-то отдавались теплом в моей постоянно настороженной привычно ожидающей засады душе.
После условно реального знакомства я почему-то сблизилась с ней ещё больше. Теперь, когда её образ был не только самонабирающимися пикселями на экране, а и настоящим объёмным впечатлением от живого человека, мне стало с ней ещё комфортней и интересней, словно бы я убедилась, что она настоящая, ведь общаясь с ней только по переписке я то и дело ловила себя на мысли, что по сути беседую сама с собой, невидимая собеседница слабо воспринималась как настоящая действительная личность, всё больше казалась неким порождённым моим подсознанием наваждением. Может быть поэтому мне так легко было ей открываться.
Сейчас же... словом, если и раньше мысли о ней занимали мою голову словно посетители сортир на фестивале пива, то сейчас они и вовсе получили там постоянную прописку, благо Линноэрт был так занят свалившимся на нас сверхщедрым подарком сиятельного, что вечерами меня решительно некому было отвлекать. Что-то там у него не получалось, судя по тому, что дома у нас появлялась всё новая и новая аппаратура тщательно маскируемая под видавший виды магнитофон, в который чуть ли не по нескольку раз за день вставлялись новые платы. В принципе мне было интересно, что за шум вокруг обычного телефона, отличавшегося от своих андроидных собратьев разве что малым набором глюков (что резонно, думаю, шефу известно, что при малейших раздражающих сбоях аппарат имеет все шансы упокоиться от соприкосновения со стеной), но не настолько, чтобы в полной мере вникать во все технические тесты, которым один Лин подвергал подарок другого лина.
Я спустилась вниз, намереваясь поинтересоваться, когда же господин возжелает отправиться дрыхнуть и, опа, вдруг привлекла крайне пристальное его внимание. Он глянул на дисплей, потом на меня, потом снова на дисплей и, заинтересованно склонив голову набок, подозвал:
- Жозефина, иди сюда.
На неожиданный приступ страсти это аж никак не походило, но я подчинилась. Для разнообразия без саркастических реплик и ухмылок.
- Ближе, - шевелил губами он даже не удостоив меня взглядом
Я, всё-таки не удержавшись, скривилась, но подошла.
- И что собрался со мной делать раз тебе понадобилось контактное расстояние? - вяло поинтересовалась я, тоже вперившись взглядом на небольшой экранчик магнитофона хотя всё равно ни черта не поняла в образовавшейся там синусоиде.
Линноэрт вдруг поднял на меня глаза, совершенно ошалелые почему-то, будто я тут не переминаюсь с ноги на ногу со скучающим видом, а вдруг со всей дури огрела его по голове ножкой от стула.
- Ты... - настороженно начала я, но закончить не успела, потому что он вдруг вскочил и впечатался в мои губы я бы даже так сказала с полной самоотдачей.
Резко вдохнула, крепко сжала его плечи, отвечая на поцелуй, а этот паршивец вдруг отстранился так же внезапно как и нахлынул и снова уставился в свой ненаглядный экранчик.
"Хотел продемонстрировать сиятельному собственную пылкость?" - почему-то зло подумала я и, рассердившись, бросилась наверх. Блин, терпеть не могу, когда меня используют в тёмную, терпеть не могу, когда он со мной играет на публику, терпеть не могу невыносимую эту ситуацию, когда нельзя хотя бы поговорить нормально, скоро даже в туалет нельзя будет сходить, не шифруясь. Стукнула кулаком по ни в чём не повинной подушке, потянулась к ноутбуку, но жест не завершила, что мне там делать раз с Миррой мы уже попрощались.
К слову сказать периодически я её всё-таки проверяла, выходила в инет после того как мы поговорили и пожелали друг другу спокойной ночи. Да, я ни разу не застала её онлайн, но это ещё ни о чём не говорило, они с Аквиташ, её второй подругой могли общаться на сто тысячах других ресурсов, мессенджеров и соцсетей. Не говоря уже о том, чтобы созвониться или прийти друг к другу в гости.
Инцидент-то мы замяли, но личность этой самой незнакомой подруги всё равно висела надо мной неким незримым дамокловым мечом, непроговоренной ситуацией, которой мы, впрочем, теперь не касались. Мирра осторожно попыталась протолкнуть мысль, что ничего нет страшного в том, что у неё есть ещё близкие подруги на что я неожиданно даже для себя среагировала крайне истерически. Впрочем, меня больше удивило не это, а то, что она согласилась.
Уже потом до меня дошло как я была неправа, по сути если бы сиятельный вздумал фыркать на наличие у меня Линноэрта я бы только покрутила пальцем у виска. Нет, номинально я бы сделала вид, что ничего больше нет, но по факту никто бы мне не мешал встречаться с ними обоими. Но так то я, Жани-Шелть - моё задание, а не сердечная привязанность, а вот что заставило Мирантель поступить именно так?
Я тогда подумала, что уступка говорит о том, что я ей важна. Она же могла просто меня послать как непонятно зачем приблудившуюся собачонку, поигралась и хватит, миссия выполнена, но она же этого не сделала. А когда я прямо об этом спросила ответила, что не хочет меня расстраивать.
- Жозефина, не хочешь прогуляться? - шепнул мне на ухо соизволивший-таки притащиться Линноэрт.
- В два часа ночи, самое время, - огрызнулась я и отвернулась, не хочу даже знать, что он такого там накопал в дарованном мне телефоне, пусть даже через час он автоматически превратится в атомную бомбу.
Мой куратор молча улёгся рядом, по собственному почину обнял и даже нежно прикоснулся к моей коже своими как всегда сухими губами.
Я закрыла глаза. Лучше бы он вообще ничего не делал, я устала бесконечно ломать голову действительно ли он хотел проявить нежность или просто использует отработанный шаблон поведения "как войти в доверие к агенту".
- Тебе не интересно? - согрел шёпотом моё ухо, я вяло ответила:
- Нет.
- А что было бы тебе интересно? – он по-хозяйски опёрся локтём о моё бедро.
Я с шумом выдохнув перевернулась на спину. Мне было бы интересно, если бы ты любил меня, Линноэрт, мне было бы интересно если бы шеф не пытался ежесекундно добраться до моих болевых точек, мне было бы интересно разобраться почему единственным человеком для которого моё душевное состояние имеет значение стала девушка, которую я и в глаза-то никогда не видела.
Не отвечая, я отвернулась, ладони Лина потяжелели, стали чуть жарче, а сухие губы пустились в путешествие по моему телу. Я расслабилась и прикрыла глаза, он почему-то считает, что сексом можно снять глобальное противоречие между нами, не понимая, что это невозможно. Когда мы сплетаем руки, ноги и пряди волос мы действительно становимся немного ближе друг другу, но мы никогда не станем одним целым пока мои зрачки доверху заполнены им, а в его глазах отражается лишь пустота.
Поэтому жги меня поцелуями, Линноэрт, сжимай, играй губами на моих нервных окончаниях, я простону тебе какую захочешь арию, я поверю в каждую солёную каплю, скатывающуюся с твоей спины, но всё тщетно, ты никогда не утолишь моего сердца. Никогда, Линноэрт.
Перед работой мы всё-таки прогулялись. Пошли за кофе, благополучно "позабыв" мобильные телефоны в машине и там, за столиком, мешая слова с капучино, мне рассказали на ушко, что хитроумный подарок, оказывается, реагирует только на меня. Интересно так реагирует, пульсирует и разражается передачей каких-то пока что не поддавшихся дешифровке данных, которые однозначно не являются ни изображением, ни звуком, так как динамики и камера остаются не у дел, да и характер передаваемых данных не похож ни на что из вышеуказанного. Когда меня поблизости нет, несчастному телефону какие только внешние сигналы не подсовывай он остаётся холоден и безжизненен прям как душа Линноэрта, но стоит только мне даже не издав ни звука приблизиться на расстояние метра, как подарок тут же оживает и принимается за какую-то крайне таинственную, скрытую внутри пластиковых боков и кремниевых спаек работу.
Я слушала, приподняв бровь и попыталась пораскинуть мозгами на предмет того что бы это могло быть, но плюнула на это гиблое дело, если даже такой корифей как Лин ничего не понял, куда там мне.
Хотя всё равно было любопытно, что же такое хочет узнать обо мне патрон, если это не звук и не изображение. Температуру тела? Какие-то излучения? Флюиды? Чёрт его знает.
- Так значит мы можем нормально разговаривать и дома? - поинтересовалась я, задумчиво мешая ложечкой кофейную пену, нарушая затейливо вырисованный на её поверхности цветочек.
- Пока не стоит рисковать.
- Ясно.
Впрочем, невелика печаль мне и без него есть с кем поболтать.
"Мирра, а что я для тебя значу?" - первым моим действием на рабочем месте стала вот эта вбитая в белое окошко чата фраза.
"Ого какие глобальные вопросы терзают тебя с утра пораньше, - Мирантель, как я выяснила, сова, - Да ну не знаю, что ты для меня значишь. Мне с тобой интересно, ты оригинальная, непохожая на наших здешних дамочек. Я бы не хотела тебя потерять. Не могу сказать, что ты мне как сестра, с сестрой у меня как раз отношения не очень, но ты мне дорога, Жозефинка. Как-то так))))"
Я улыбнулась. Вот единственный человек, которому удаётся меня с лёту успокоить это Мирра. Как у неё получается находить нужные слова, так что меркнет ярость и разочарование во всём мире глохнет, так и не успев наделать разрушений.
"Ты мне тоже очень дорога, Мирантель" - пишу я, медленно-медленно, почти целую вечность набирая эту фразу почему-то одним пальцем, но потом подключаю остальные, - ну всё, давай работать".
Кстати, о работе. Вначале я обрабатывала записи с народом в основном безуспешно пытавшимися угадать что там за чёрт изображён на картинке (хотя иногда попадались и те, кому это удавалось чаще других), а потом мне подкинули некую интересную программку в которую нужно было позаносить полученные мной данные. Вначале я поскрежетала зубами на предмет того, что сиятельный опять решил меня потроллить и не выдал программку эту сразу, чтобы я, дескать, делала двойную работу, вначале конспектируя всё в экселевский файлик, а потом переносила туда куда нужно, но потом мне пришла в голову мысль, что скорее всего тогда, когда мне с барского плеча скинули текущую должность этой программки ещё не было в помине. Такой вывод я сделала потому что программа была сырой, то и дело возникали какие-то казусы на предмет которых приходилось довольно часто общаться с программистами, а также то, что постоянно добавлялись новые поля или изменялись старые. В общем, программа была в процессе отладки, значит скорее всего направление которое разрабатывал сиятельный либо было совершенно новым, либо не использовалось ранее.
О всё этом я понятное дело сообщала Центру. Линноэрт мне как-то сказал, что наверху серьёзно рассматривали возможность операции в ходе которой я бы скопировала рабочие файлы секретных разработок и наши уже сами довели бы их до ума, но в итоге передумали, решив подождать пока Жани-Шелть не закончит всю работу. Дескать, глупо рисковать мной, которая подобралась к нему ближе всех и получить промежуточный результат с которым всё равно никто ничего не сможет сделать, потому что шеф мой поистине гений (на этой фразе я недоверчиво хмыкнула).
Но итак, я почти закончила вносить данные в программу и, привычно пощёлкав по обычно скрытым от меня вкладкам вдруг обнаружила, что они мне доступны. Ухтышка. Я мигом потеряла привычную утреннюю сонливость (вообще если честно так рьяно отдалась работе потому что Мирантель с утра обычно была занята и не могла со мной поболтать), придвинулась поближе к монитору и впилась глазами в экран. Видать доблестные программисты помимо того что любили устраивать внезапные переиндексации в ходе которых я теряла введённые за сегодня данные и была вынуждена вносить их по второму кругу, вдруг допустили какой-то ляп и открыли мне засекреченные от таких простых лаборантов как я области. Интересно только мне ли? Наверняка есть и другие имеющие доступ к программе, которые могут теперь увидеть всю картину. Впрочем, какая разница, самое время поглядеть на то, что обычно скрыто от моих глаз.
Через минуту я недоумённо подняла бровь и решила, что видимо скрывали всё, что не нужно каждому конкретному оператору, чтобы не изменил по скудоумию введённое другими, потому что остальные вкладки с данными не имели какой-то там сверхважной ценности, которую нужно было бы скрывать. Я вносила данные об эмоциях, кто-то о температуре воздуха в помещении, то изменяющейся в ходе работы с участником эксперимента, то нет, кто-то записывал информацию об образовании и образе жизни испытуемого, кто-то о питании, кто-то о сексуальных контактах ("ах-ха-ха", - внутренне прокомментировала я, надеясь увидеть графу "извращения", но её там, к сожалению, не оказалось).
Побродив по многочисленным вкладкам, я бросила это гиблое дело, решив поискать что-нибудь поинтереснее, ведь не ровён час кто-нибудь из программистов опомнится, малина прикроется и мне останется только зубами щёлкать от неудовлетворённого любопытства.
Ясное дело, что шеф задумал исследование телепатии. Можно конечно подумать на кой чёрт ему это, но тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что он решил каким-то образом поставить это дело на поток, создать какой-нибудь хитроумный аппарат, который позволяет передавать мысли на расстоянии или, скажем, проводя рукой по стене, узнавать, что там за ней. Только вот каким образом он решил это сделать? Ну, узнаешь ты, например, что при повышении температуры, лица, имевшие перепих не менее двух раз в неделю и предпочитающие на завтрак овощи, на двадцать процентов чаще угадывают что там такое изображено на картонке, и что дальше? Сделаешь машинку, которая заставляет тебя есть брокколи и напоминает про полового партнёра?
Я полезла в открывшиеся мне области в верхней части панели, в частности нажала кнопку с интригующим названием "анализ". Ага, вот это уже интереснее. Можно было, конечно, побродить по многочисленным промежуткам, но я решила не терять времени и нажала вкладку с "общими".
Программа работала не быстро, напомнив мне славные добрые времена, когда меня сослали обучаться в подвал на пару с допотопным компьютером, видимо не всё ещё отлажено или база стала слишком большой, поэтому систематизация и идёт так долго. Но вот, наконец, свершилось, экран перед моими глазами запестрел цифрами, табличками и многочисленными ссылками на переходы и уточнения.
Поизучав какое-то время открывшееся мне великолепие, я выяснила, что повышение температуры окружающей среды, равно как и влажности, а также движения воздуха вообще не влияют на способности испытуемых к телепатии, а вот что влияет, так это эмоции и, внезапно, еда. Точнее её отсутствие. Чем дольше человек не ел, тем лучше показывал результаты. Собственно, ничего удивительного, не раз слышала, что от голодания на какое-то время усиливаются умственные, а также физические способности, что резонно, организм думает, что настали тяжёлые времена, добывать еду как раньше не получается, значит надо усилиться, прибавить энергии в мускулах, чтобы можно было бежать за мамонтом, а также ускорить серое вещество, чтобы думал сердешный предок наш неандерталец, какими другими способами можно разжиться провиантом. Наверное и на парапсихологические умения сей факт тоже влияет.
Только я потянулась стрелочкой к новой кнопке, как программа безнадёжно зависла, а потом и вовсе слетела, явив мне прекрасный в своей черноте рабочий стол с немногочисленными иконками. Всё, лафа закончилась, а жаль.
Я встала из-за компьютера, подошла к окну и задумчиво уставилась наружу.
Итак, что мы имеем, шеф подкинул мне некий передатчик, который каким-то образом запрограммировал на меня (вот интересно, кстати, каким образом), передатчик этот считывает некую информацию и транслирует в неведомые дали. Ещё, кстати, интересно, не может ли этот передатчик установить, что его каким-то образом проверяют, хотя ладно, пусть об этом Лин думает. Ну так вот, что такое он записывает и зачем сиятельному это нужно. По поводу телепатии меня вроде бы не тестили, не думаю, что направленные на самолюбие провокации каким-то образом развивают сей паранормальный навык. Как бы всё это выяснить?
Я задумчиво провела пальцами по стеклу. Меня вдруг разобрал азарт, интересно, очень интересно что, и главное, как сиятельный задумал поставить телепатию на поток и что же такое ему понадобилось обо мне узнать при помощи телефона. Покосилась на мирно лежащий себе на столике аппарат и подавила желание взять да швырнуть его со всей дури в стенку, не факт, что такой выпад мне простят, представляю сколько может стоить такой сигнальный образец.
Сигнальный образец пиликнул смайликом в виде ангелочка и я расплылась в улыбке, значит Мирра освободилась и мы можем пару минут поболтать. Отодвинув самые страшные тайны патрона на задний план я радостно уселась на стул и загрузила чат.
Впрочем по прошествии четверти часа я уже совсем не была так радостна. Нет, до коликов бесившая меня Аквиташ в беседе не упоминалась, никаких козней Мирантель мне не строила, не уверена, что она вообще такое умеет делать, просто она обычно лёгкая и несколько поверхностная, с улыбкой встречающая любые невзгоды вдруг расплакалась (насколько, конечно можно верить написанному пиксельными сплетениями), а потом рассказала, что муж хочет с ней развестись.
"Понимаешь, - писала она, - дело даже не в том, что я его люблю и мне больно, я ведь Мирантель по мужу, а сама по себе я Мирвидан, в этом вся проблема".
Я понимала. Клан Ан к которому принадлежал её муж был достаточно влиятельным, а вот слог "ви" в прежнем имени Мирры говорил о том, что её семья и вовсе не принадлежала к какому-нибудь клану. Бесклановые считались париями, их редко брали на какие-нибудь хорошие должности, нередко притесняли. Сари-Най в котором жила я находится в первом, самом лучшем и прогрессивном секторе Азиевры, здесь практически равноправие, никто особо не вспоминает, что фамилии заканчивающиеся на мягкий знак некогда принадлежали к аристократии, а если и вспоминают, то на распределение жизненных благ это никак не влияет. Четвёртый же сектор, в котором жила Мирра был очень сильно подвержен условностям и, на мой взгляд, несколько отстал, там очень сильно зависело к какому местному клану ты принадлежишь и если ни к какому, то полиция не всегда тобой займётся, даже если ты будешь хрипеть на пороге полицейского участка с ножом в спине, за рукоятку которого держится кто-то из влиятельного клана.
"Он требует, чтобы ты вернулась к своей семье?" - уточнила я, если да, то Мирра лишится и фамилии, чаще так и происходило, чтобы оставить супругу или супруга в лоне клана после развода, нужно было заплатить в общину довольно приличную сумму. Клан Ан, как я уже говорила, был на коне, значит не слишком приветствовал появление новых членов и денег мог запросить ощутимо. Это вам не бедствующий Но, к которому якобы принадлежал Линноэрт, где всегда сквозь пальцы смотрели на такие вещи.
"Пока нет. Мы ещё не говорили об этом, мы вообще ещё не говорили, он хмурый ходил в последнее время и недовольный, а полчаса назад позвонил и сказал, что хочет развестись, дома всё обсудим".
"Может он ещё передумает, не истери раньше времени".
"Нет, Тар если сказал, то сказал, он от своих слов не откажется. Ладно, пока, мне надо бежать. Надо делать чёртову свою работу, хотя какая разница, после того как я стану Ви меня всё равно выгонят".
Она отключилась, а я всё ещё продолжала сидеть, бездумно уставившись в монитор. В голове роились мысли, начиная от позвать Мирру жить в Сар-Най, заканчивая, попросить Линноэрта фиктивно на ней жениться. Ему всё равно, а она будет принадлежать к клану. Правда Центру будет не всё равно, да и иметь мужем шпика, пусть даже и формально довольно проблематично, если его раскроют, всем близким к нему людям мало не покажется.
За логическими построениями ко мне если честно даже не закралась в голову подлая мыслишка "А с чего это ты, Карина, вдруг собралась решать проблемы шапочной знакомой из инета?". Я далеко не сразу осознала, что вдруг стала переживать за Мирантель как переживала только за членов семьи, но когда всё-таки дошло, то понимание это так меня обескуражило, что увидев в мобилке набившее оскомину "Жозефина, зайди" я, забыв внутренне подготовиться к сеансу любви или троллинга, машинально схватила телефон и отправилась к шефу.
"С чего интересно меня так проняло-то, а? - размышляла я по дороге, - Что такого смертельного произошло? Вы просто болтали по чату и несколько раз созвонились в скайпе. Да, тебе нравится с ней общаться, да, тебя тянет с ней общаться, да, она тебе нравится, но всё это совершенно не повод так реагировать на какие-то события в её жизни, которые даже и не случились-то ещё. Ну вот представь, что она вообще пропала, не звонит тебе больше и не пишет, что изменится-то?"
Я остановилась. От этой мысли так ощутимо наполнился холодом живот, что я не могла и шагу ступить. Безумным, ничего не видящим взглядом уставилась на дверь, да так и застыла.
- Закрыто? - спросил меня какой-то проходящий мимо товарищ, - Нужно к секретарю зайти, она вас проведёт.
Повернулась к участливому коллеге и совершенно не уловив его в поле зрения заявила:
- Я сдохну, если она не будет мне писать.
- Секретарша? - уточнил нахмурившийся мужчина, впрочем, решив не связываться с такой непонятной особой как я благоразумно удалился.
Я правда сдохну. Не физически, не стоит надеяться, уж Джей не позволит мне отбросить коньки по столь тривиальной причине, но страшно представить настолько тоскливой снова станет моя жизнь, если в ней больше не будет её.
Мирантель.
Провела карточкой по замку и сделала шаг внутрь, ощущая с какого-то перпугу резко заколотившееся сердце.
Мирантель.
Блин, ты дорога мне, Мирантель.
Почему только?
Неужели я...
Только сделала шаг вглубь кабинета сиятельного я тут же бросила взгляд на так знакомый мне диван, не то чтобы жаждала вновь там оказаться, просто шеф чаще всего встречал меня там. И он там был, правда не один.
Непроизвольно всплеснув в ладоши, расхохоталась.
Весьма активно предаваясь ласкам на ложе возлежали сиятельный и Шанти-Юлть. Патрон был как всегда невозмутим и лукав, а моя офисная подруженция донельзя смущена.
- Жозефина... - слабо пискнула она, чем вызвала новый приступ хохота.
Я искренне от души смеялась, чёрт, на этот раз шеф превзошёл сам себя, неужели он мог допустить даже мысль, что меня таким проймёшь? Да он может отлюбить у меня на глазах всю контору, включая уборщиц и охранников я даже не поморщусь. Собрался рассорить меня с единственной подругой, предположил, что я взбеленюсь и брошусь выдирать ей патлы? Полноте, сиятельный, сколько бы ты со мной не спал, я никогда не буду считать тебя своим, а себя принадлежащим тебе.
- Миссия выполнена или я вам ещё для чего-нибудь нужна, лин Жани-Шелть? - всё ещё улыбаясь спросила я.
Мне показалось или он и впрямь выглядел обескураженным. Внимательно впившись в меня глазами медленно кивнул и я вышла восвояси.
- Жозе-фин, - часом позже робко блеяла у меня в кабинете Шанти-Юлть, - ты прости меня, понимаешь... он ведь шеф, ну что я могла сделать.
- Забей, - отмахнулась я, - забей и мой тебе совет, не бери слишком близко к сердцу.
- Да я-то понятно не буду, - опустила глаза она, - не мне на него губу раскатывать. Он позвал меня к себе в кабинет, расспрашивал о тебе, о чём мы болтаем, что ты говоришь о своём парне, сказал, что ты ему нравишься и он подумывает жениться, - на этом месте я только подняла бровь и недоверчиво хмыкнула, - а потом он вдруг стал меня целовать. Я хотела отстраниться, но он так целуется, знаешь же.
- Знаю, - кивнула я, всё равно не испытывая ни капли ревности.
Да я Линноэрта к Ими-Мин ревновала в десять раз больше, а тут ничего, я же знаю, что он делает и зачем. И можешь не рассказывать мне ничего, дорогая Шанти, что он тебя дескать силой авторитета заставил и поцелуями соблазнил, думаешь, я не заметила у тебя на пальце новое колечко? Будь ты действительно моей подругой, ты бы не взяла кольца, не рассказала бы ничего обо мне и уж точно не спала бы с ним, но ты не она.
- Ты на меня не сердишься? - робко вскинула на меня глаза, я покачала головой.
- Не сержусь. Давай потом поболтаем, надо работать.
Она, шмыгнув носом, понуро вышла за дверь, но как только подумала, что отошла на порядочное расстояние, на котором я её уже не вижу, быстро выпрямилась и принялась разглядывать палец с новым украшением.
Я, решив заняться более важными проблемами вытащила мобильник, но там ничего не было. Блин, почему она не пишет, я же волнуюсь.
Только через несколько секунд сообразила, что рабочий день-то в самом разгаре, а с мужем она поговорит никак не раньше чем доберётся домой, поэтому минимум несколько часов ничего не предвидится, а если подумать логически, то вряд ли она едва прояснив ситуацию тут же бросится мне писать, как всё прошло. Кто я ей по сути?
Эта мысль почему-то оказалась болезненной, поэтому я быстро отбросила её в сторону. Надо чем-нибудь заняться, это меня отвлечёт.
Чем бы таким можно было заняться на работе? О, а может для разнообразия работой?
Снова загрузила программу, теперь, увы, дополнительные вкладки были как и прежде скрыты, поэтому не оставалось ничего другого, как продолжить тупо вносить данные в соответствующие ячейки.
"Слушай, Карина, - вносить данные было скучно, поэтому я довольно быстро принялась размышлять над другими, гораздо более увлекательными вещами, - если великолепный сиятельный сделал ставку на наш нерегулярный трёп с крошкой Шанти, то он определённо ничего не знает о Мирантель, потому что знай он о ней, то никак бы не мог считать это офисное недоразумение моей подругой. А это значит..."
Это значит, что телефон он не просматривает и переписку с моего рабочего компа не читает. Иначе он бы совершенно точно знал, что Шанти-Юлть мне нужна как рыбке зонтик это во-первых, а во-вторых, был бы осведомлён о моём отношении к Линноэрту, наш трындёж с Миррой не раз был посвящён этой животрепещущей теме.
Значит что? Снова возвращаемся к вопросу, что же он такое узнаёт при помощи выданного мне на руки телефона?
Я уставилась на аппарат таким прожигающим взглядом, что будь у него хоть капля совести или самый завалящий инстинкт самосохранения, он бы уже взахлёб выдавал мне интересующую информацию. Но увы, до такого современные гаджеты пока не дошли, поэтому вяло поковыряв ни в чём не повинную крышку телефона я оставила его в покое.
Может он работает наподобие фитнес-браслета и записывает, ну я не знаю, количество сделанных шагов, сердцебиение, фазы сна... Нет, не подходит, телефон это же не браслет, редко имеет прямой контакт с телом, да и Лин говорил, что он вдруг активизируется, только когда я появляюсь в поле зрения. Так, стоп, кажется разгадка в этом, я появляюсь в поле зрения... Чем бы он видел-то интересно. Фотоэлементы какие-нибудь? Но как можно настроить их так, чтобы они реагировали на меня, а на того же Линноэрта молчали как рыба об лёд?
Я ничего не понимала и ощущала острую нехватку знаний по физике, вообще не могла уяснить, что возможно, а что нет. Может современные достижения мировой цивилизации ещё и не на то способны, только я по старинке считаю, что земля имеет форму диска.
Поглядев на часы, я разжилась информацией, что рабочий день оказывается уже закончился, посему я смело могу отчаливать в родные пенаты, но дело в том, что домой мне совершенно не хотелось. Сидеть там, ждать с моря погоды, то бишь новостей от Мирры и беситься, что нормально нельзя поговорить с Лином? Нет уж, посижу тут, может сойдёт за рабочее рвение, раз компьютер он не просматривает.
Стоп. Компьютер. Где-то же Жени-Шелть хранит то, что получает с моего телефона и как-то же он это расшифровывает, так почему бы и не на рабочем компе, это было бы логично.
Его компьютер был суперфутуристической моделью, ноутбук в виде шара. Сферический ноут в вакууме, как я его называла. По идее он был переносным, но по факту ещё попробуй подними эдакую дуру, поэтому на ночь патрон нередко оставлял его в кабинете, я много раз видела, как он после страстных со мной лобызаний перед тем как отвезти домой скептически смотрел на комп, а потом махнув рукой оставлял его пылиться на столе. Надеюсь, сегодня он поступил так же.
Пару минут подумав, я решила, что имею полную обоснованную возможность пошалить. В конце концов, он сделал целых два выпада, на которые я ещё должным образом не прореагировала, поэтому если нанесу ответный удар, это не будет смотреться странно. А для отвода глаз поставлю ему какую-нибудь дурацкую шутку на комп, вроде лающей собачьей пасти после запуска, дескать, вот такое у меня загадочное чувство юмора. Посмотрит завтра запись на видео, как я прокралась в его кабинет и поколдовала над компом, но это же будет потом. А что побродила по папкам, так интересно же, хотела из первых рук узнать, что там с телепатией.
Я выключила компьютер, без особой надежды глянула в мобилку (нет, Мирантель ещё не написала), съездила в подземный гараж, и удостоверившись в том, что машины шефа уже там нет, снова поднялась наверх.
В компании никого было не удивить переработками, поэтому шатающийся после окончания рабочего дня сотрудник никого бы насторожил, да ещё и имел неплохой шанс столкнуться в лифте с половиной фирмы, но мне, к счастью, везло, и по пути к дверям патрона я никого не встретила.
Никто также не видел, как вошла в замок моя карточка, негромкого писка тоже никто не услышал, я осторожно скользнула внутрь и закрыла за собой дверь.
В отсутствии Жани-Шелтя его кабинет выглядел совсем по-другому. Нет, дух хозяина отчётливо витал в погружённой в полумрак комнате, его энергией, казалось, пропитана каждая мелочь, каждый небрежно брошенный предмет, но кабинет в отсутствии сиятельного почему-то производил более благоприятное впечатление, чем с ним. Он был приятнее, привлекательней и безопасней. Я подошла к дивану столько раз прогибавшемуся под тяжестью наших тел, встала на него одним коленом и задумчиво провела ладонью по обивке. Дотронулась до журнального столика, бросила взгляд на испокон веков стоящую там бутылку виски. Понятия не имею на кой чёрт она шефу, сколько себя помню она всегда тут стоит и до сих пор не распечатана, вся её увлекательная жизнь ограничивается только тем, что уборщица периодически стирает с неё пыль. Стащила с обретающегося рядом блюда виноградину и, покрутив её в пальцах, сунула в рот.
Кислятина.
И тут подвох, поистине в святая святых великолепного лина не может быть ни одной случайной вещи.
Покончив с непонятным приступом сентиментальности я ещё раз глянула нет ли сообщений от Мирры и приступила, наконец, к священной миссии. Кстати, сиятельный может не только троллить заочно, но и удивлять, едва я нажала кнопку включения, как ноутбук тихонько загудел, завибрировал, а потом провожаемый взглядом обалдевшей меня медленно поднялся в воздух, где и раскрыл мерцающую тонкими светящимися линиями голограмму.
Ничего себе новейшие технологии, до сих пор я даже слыхом не слыхивала о таких чудесах электроники. Осторожно подошла к разверзшейся в пространстве световой панели и дотронулась до неё пальцем. Пальцу не было больно или холодно, я ощутила лишь лёгкое, едва заметное покалывание, впрочем, совершенно не отвлекающее. Вызвала меню, к счастью компьютер Жани не был запаролен, да и понятно, кто бы ещё рискнул сюда лезть кроме меня. Глубоко вдохнула и только-только собралась приступить к поиску какой-нибудь интересной информации, как услышала за спиной спокойный и даже слегка заинтересованный голос патрона:
- Ужасно интересно, как ты объяснишь свои действия.