Когда я услышала знакомый голос, сердце забилось быстрее от радости. Я повернулась и одарила старого друга такой ослепительной улыбкой, что Томас Голд застыл на месте. Том был сыном моего хирурга, и за 1,5 года он стал для меня старшим братом. Младший Голд учился в ГСУ и как раз в этом году заканчивал 4 курс, поэтому я очень удивилась, встретив его в Академии.
Я была рада старому знакомому. Томас быстро узнал, как у меня дела, взял номер телефона общежития и пропал на полгода. Я в свою очередь продолжала рисовать, иногда переключаясь на фотографию. Вот и настал мой звёздный час – Кримхильда попросила меня поколдовать над её внешностью, ты начинаем хорошо ладить. Так быстро пролетел первый семестр третьего курса, ужас!
И вот Веста крикнула на всё общежитие, что меня просят к телефону. Я удивилась, услышав голос Томаса. Парень пригласил меня в закусочную «Красная Заря» в центре недалеко от Академии. Томиться в четырех стенах не хотелось, поэтому я с радостью приняла приглашение. Том встретил меня дружескими объятиями:
- Нэн, я тебя даже не сразу узнал! Ты так изменилась! У тебя теперь новое лицо, другой голос, другая походка…
Я улыбнулась, ведь Томас видел меня в основном с бинтами на лице. Да и кто теперь узнает во мне прежнюю Нэнси Макаллистер, кроме доктора Голда, его сына и психолога Фрэнсис?
Мы сели за столик в центре закусочной и вспоминали прошлое время, иногда посмеиваясь над нелепыми ситуациями. Каким-то образом на столе появилась бутылка моего любимого игристого вина, от которого просто невозможно было отказаться.
- Как ты думаешь, Майкл вернётся к тебе? – неожиданно для меня спросил Томас.
— Думаю, что да. Чаще всего я думаю именно так… — я замолчала, не докончив фразы.
— А в остальное время?
— Я… — Голос дрогнул от обиды. — Иногда я начинаю сомневаться. Сначала я думала, что он просто боится увидеть меня изуродованной, боится отвращения, брезгливости, жалости, которые может вызвать в нем мое лицо. Но ведь Майкл знает, что я лечусь у лучшего врача и что за четыре месяца со мной должны были произойти какие то изменения.
— Ты думаешь, это имеет значение для Майкла?
— Раньше не имело, но теперь… Теперь не знаю.
— Что ты будешь делать, если ты его потеряешь? Ты уже думала об этом?
Я ничего не ответила. Впрочем, этого и не требовалось — мои глаза говорили яснее всяких слов.
Том молча взял меня за руку и потащил на танцевальную площадку, где уже было несколько человек. Мои обиду и злость как ветром сдуло, даже не помню, сколько мы кружились в танце. Потом парень хотел научить меня играть в бильярд, но к столу как игрок я даже подходить не стала, только наблюдателем буду.
Под конец дня я уговорила Томаса сделать совместную фотографию, так как Голду надо было возвращаться в ГСУ. Ха, я в Академии больше двух лет, но так и ни разу ни с кем не сфотографировалась. Как непривычно видеть своё новое лицо на бумаге, даже забавно!..
Прекрасная новость – я закончила портрет Весты. Эмоции подруги били ключом, особенно, когда она узнала, что портрет получил первое место на художественном конкурсе и, что я дарю шедевр ей. Теперь моя картина с лицом Весты висит в комнате хозяйки. Как же приятно дарить людям что-то, сделанного от самого сердца.
Вы, наверное, помните, как я мучилась в студии гончарного искусства? Так вот, я решила победить свои неудачи и купила гончарный круг. Мои сокурсники обходили стороной место моего творчества, так как я то в натурщики кого-то брала, то просила оценить моё новое глиняное творение.
И вновь у меня скопила груда псевдо тарелок… Харлам и Веста уже не скрывали своего отношения к моим блюдцам и смеялись, не боясь. Знаете, это начинает слегка раздражать! Поздно ночью, когда все легли спать, я на суперклей приклеила любимую «тарелку» на стену между дверями друзей. Пусть теперь любуются до конца учёбы!
Ближе к концу семестра мне снова позвонил Томас и пригласил меня в бассейн. Любовь к плаванию переборола лень. Так здорово мне давно не было: мы плавали на скорость, ныряли на время и даже сыграли в марко поло. Ох, даже устала немного.
— Ты все еще любишь его? - прежде чем ответить, я посмотрела на Томаса очень пристально и внимательно. Почему его так волнуют эти вопросы?..
— Не знаю, — проговорила я наконец. — Ведь что я вспоминаю Майкла таким, каким он был тогда, четыре года назад. Но с тех пор многое изменилось. Я стала другой, и он тоже. Думаю, что, если бы мы встретились теперь, мы, наверное, обнаружили бы, что стали друг другу чужими и что у нас больше нет ничего общего. Порой мне хочется встретиться с ним просто для того, чтобы окончательно во всем разобраться, расставить все точки над "i" и — если уж так суждено — разойтись раз и навсегда. Я готова на это, лишь бы покончить с неопределенностью. Но… Я уже поняла, что я никогда больше с ним не увижусь. Так что ни мечты, ни надежды — ничто больше не имеет значения. Я должна забыть о них.
Должна сказать, я почему-то обиделась на Томаса, на звонки больше не отвечала, хотя и понимала, что веду себя неправильно. А пока я разбиралась в своих чувствах, между Вестой и Харламом связь становилась всё крепче: они постоянно вместе играли в шахматы, читали книги и поочередно выходили из комнаты друг друга.
А я продолжала игнорировать звонки Голда. Наши пути стали пересекаться всё чаще, но я старалась не замечать парня. По словам Весты, которая стала моей постоянной спутницей по заведениям Академии, Том не отводил от меня глаз, где бы я ни сидела и ни стояла. У меня мурашки побежали от этих слов.
Время летит быстро… Вот и наступили последние экзамены за третий курс. Осталось учиться только год, и закончится студенческая пора! Профессора уже не слушали наши ответы на билеты, а просто заглядывали в зачётки и сразу ставили отметку. Так я автоматом получала свои «отлично» и «хорошо». Жаль только, что в жизни ничего автоматически решиться не может…
ТЕХНИЧЕСКОЕ