Переезд прошёл быстро и безболезненно. Было бы что перевозить, все наши с Вейсом нехитрые пожитки прекрасно уместились в двух Арнеттиных дорожных сумках. Я в последний раз окинул взглядом жилище, в котором провёл так много горьких и радостных часов, запер дверь и положил ключ в карман.
Ключ вскоре передам хозяину, владельцу хлипкого, продуваемого всеми ветрами, но крайне дешёвого домика.
Водворился на новом месте я ещё быстрее, только и нужно было, что распределить одежду по полкам, выгрузить сыновьи книжки с игрушками (львиную долю которых всё равно подарила Арнетта) да гордо водрузить бутылку шампуня в ванной. Ну и зубную щётку, конечно.
В остальном я не почувствовал, будто произошло нечто значительное, ведь уже по сути успел привыкнуть к её дому, теперь разница заключалась лишь в том, что мы с Вейсом проводили тут не три-четыре вечера в неделю, а все семь.
Делить быт с Арнеттой оказалось на удивление просто, я отвоевал себе готовку, она занималась остальным. Меня хотели и вовсе оставить без обязанностей, но совесть внутри орала настолько сильно, что я просто не мог игнорировать истошный сей вопль, а приготовление еды это наименее удручающий аспект ведения домашнего хозяйства. Уборка, стирка и штопание Вейсовых разодранных штанин вызывали у меня гораздо меньший энтузиазм, а вот смешивать знакомые и встречающиеся только в этом мире ингредиенты и специи было довольно увлекательно.
- Ты так здорово готовишь, - пока я венчиком взбивал тесто для блинчиков, Арнетта обнимала меня сзади.
- Ну так, лучшие повара всегда были мужчинами, по крайней мере в моём мире, - улыбался я, придирчиво нюхая какую-то неизвестную мне пряность и раздумывая, добавить ли её или лучше почитать подробней в интернете о свойствах этого натурпродукта.
А ещё у нас с Ситеном образовался неплохой тандем, я помогал ему с литературой, мне было интересно почитать местных классиков, довольно своеобразных, надо сказать и прослеживать между строк мелкие и глобальные различия между нашими мирами, а он помогал мне с правописанием, рассказывая те или иные правила. Я всё ещё писал с чудовищными ошибками, но понимал, что если намерен строить в этом мире карьеру, то грамотность уж никак лишней не будет.
В целом всё складывалось как нельзя лучше, Ситен немного подружился с Вейсом насколько вообще десятилетнему мальчику может быть интересно проводить время с тем, кому ещё не исполнилось пяти. Но тем не менее они вместе смотрели мультики и играли, впрочем, все игры так или иначе сводились к магическим способностям моего сына, чему я только был рад, как-никак тренировка.
Сама Арнетта ощутимо успокоилась, когда заполучила меня на постоянной основе, чему я тоже был несказанно рад, в частности, она перестала так сильно стесняться и поминутно бояться, что я куда-то денусь. Ну куда ж я денусь-то, в самом деле, приду вечером домой как миленький.
В целом у нас получалось что-то наподобие медового месяца с тем лишь досадным обстоятельством, что работу никто не отменял, но тем не менее, оказываясь вдвоём, мы и минуты не могли удержаться от улыбки или поцелуя. Разошедшаяся Рена дошла до того, что перманентно тискала или целовала в макушку Ситена на что тот, согласно традиционному поведению мальчика его возраста, стоически пережидал, нахмурившись, но по плохоскрываемой улыбке было заметно, что ему приятно.
- Люблю тебя, - шептал в её разметавшиеся со сна волосы.
- Люблю, - скользила губами по моей щеке она.
Мы были счастливы своей взаимной любовью, обвиты нежными потоками тепла, пропитаны бесконечными улыбками и подчас я не мог поверить, что всё это происходит на самом деле, более того, происходит со мной. Единственное, что не омрачало, а скажем так, вносило некоторые неудобства в нашу жизнь так это отсутствие совместных выходных, когда она была свободна, я работал, а когда я не работал была занята уже она.
Поэтому в понедельник, единственный мой незанятый день я решил встретить Арнетту с работы, чтобы хоть немного времени провести с ней наедине, пригласить в кафе перед тем как мы пойдём забирать Вейса или просто прогуляться. Сына, кстати, я хотел оставить дома, но оказалось, что именно сегодня в садик приезжает кукольный театр и Вейс немного завис, выбирая между удовольствием поиграться дома с папой и возможностью посмотреть увлекательное представление, но в итоге справедливо рассудил, что папа никуда от него не денется, а вот прождать нового выступления можно довольно долго. В общем, после того как я отвёл малыша в садик и проводил Рену на работу у меня внезапно образовалась уйма свободного времени, которую я потратил на то, что купил продуктов и приготовил побольше еды, чтобы впоследствии на это не отвлекаться.
Потом всласть повалялся на диване, наслаждаясь благословенным бездельем, а потом поднялся и поехал к Арнеттиной конторе.
- Привет, - дождался, когда она выйдет из дверей, подошёл к ней и под любопытными взглядами коллег, приложился к её губам.
- Приве-ет, - растаяла она и вернула мне поцелуй, - меня раньше никто не встречал с работы, оказывается это так приятно.
Я взял её под руку и мы пошли.
- Давай сходим в какую-нибудь кафешку? - предложил я, - Сто лет уже никуда не выбирались.
- Не хочу я в кафе, давай лучше просто пройдёмся. Столько работы сегодня было, до сих пор голова кругом, можно будет хоть немного проветриться.
- Хорошо, - согласился я, - сложный проект? Или начальство лютует?
Ох, страшно сказать, сколько времени я не пересекался с начальниками-тиранами, что в полиции, что в центре работы с кармой в позапрошлом мире мне на удивление в руководители доставались крайне милые люди.
- Всего понемножку, - скривилась Арнетта, - в основном проблемы из-за фанаберий заказчика, видите ли, он считает, что платит деньги, поэтому мы обязаны в кратчайшие сроки пересмотреть пару-тройку основополагающих законов физики. Целый день сегодня убила на увещевания и не уверена, что завтра всё не начнётся по новой.
Я понимающе закивал. Всё как ни крути упирается в людей, даже если твоя специальность сто тысяч раз техническая.
Так за неторопливой беседой мы продвинулись вглубь парка. Поднялся ветер, который ввиду вовсю развернувшейся осени был не слишком-то тёплым, я поплотнее запахнул куртку (конечно же купленную Арнеттой, чёрт бы побрал всё ещё не закончившийся мой финансовый кризис) и придирчивым взглядом окинул свою спутницу.
- Зай, тебе не холодно? - скептически посмотрел на её свитер, который ну никак не мог защитить от порывов ветра, - давай я на тебя накину...
Я принялся расстёгивать куртку, чтобы набросить Арнетте на плечи, но она меня остановила.
- Мне не холодно, правда, свитер тёплый, да и мне редко когда бывает холодно, не переживай.
- Думаешь? - недоверчиво протянул я, - Но...
Закончить фразу не успел, отвлёкся на что-то мелькнувшее сбоку, машинально повернул голову и остолбенел. К нам приближалась Мелодия.
- Что же ты замолчал? - улыбнулась Рена, но посмотрев в сторону, в которую я напряжённо уставился немигающим взглядом тоже притихла, наверное, догадавшись, чьи же это светлые волосы маячат вдалеке.
Я быстро отвёл глаза, не зная, что предпринять. Заметила ли она нас или же можно сделать вид, что я её не узнал и удалиться как можно быстрее. Мне совершенно не хотелось ни разговаривать с ней, ни, тем более, знакомить с Арнеттой, что-то подсказывало, для последней эта встреча не пройдёт даром. Но, увы, было слишком поздно что-то делать, Мелодия уверенным шагом приближалась к всё ещё неподвижным нам.
- Привет, - поздоровалась она, слегка вскинув подбородок и одаривая нас неискренней улыбкой.
- Привет, - бесцветно ответил я.
- Гуляешь? - безразлично спросила она, будто бы отделяя от меня Арнетту, исключая её из разговора.
- Да, мы гуляем, - сделал упор на слове "мы".
Она перевела взгляд на Рену, будто только её заметив и не торопясь, долго и прочувствованно просканировала глазами с головы до ног, а потом поджала губы и обратилась ко мне.
- Я несколько дней назад заходила повидать Вейса, вас не было дома.
- Мы переехали, - мой голос всё ещё не потеплел, хотя я несколько удивился, узнав, что она всё-таки вспомнила про сына.
- От меня скрываетесь? - правый уголок её губ пополз вверх.
- Нет. Просто дом не отапливается, там сейчас слишком холодно.
Она ничего не ответила, только задумчиво посмотрела мне в глаза и моя оборона пала. От этого взгляда у меня почему-то внутри перевернулось всё, что с таким трудом и болью укладывалось там на протяжении всех этих месяцев. Я резко вдохнул, остро ощущая пронзённое огромным рыболовным крючком сердце, и как можно более крепко сжал челюсти, чтобы ни единым движением не выдать разворачивающегося внутри чёрно-красного торнадо. Почему? Почему она нам встретилась? Почему сейчас? Хоть немного позже, я бы успел отвыкнуть, успел позабыть всё то, что сейчас того и гляди прорвётся наружу.
- Я хочу попросить у тебя прощения, Трин, - тихо сказала она, подавшись на несколько сантиметров вперёд, - и предложить наладить отношения. Давай станем друзьями. Как раньше.
Слишком больно. Так легко слетевшее с её губ "раньше" кривыми ятаганами влилось мне в уши, продолжая внутри свой смертоносный танец.
Раньше.
Когда раньше? Когда я безумно и безнадёжно провожал её взглядом, даже в мыслях не надеясь на взаимность? Когда она выживала меня из собственного дома, а я пытался хранить деликатность, уважая её скорбь? Когда она называла меня сволочью в ночь рождения Вейса? Или в день свадьбы, под небом чужого мира, когда врала, что любит меня?
Я не хочу такого раньше.
- Нет, - одеревеневшими губами произнёс я, - мы никогда не сможем быть друзьями.
- Ты до сих пор обижен и не можешь меня простить? - она ещё немного подалась вперёд.
Я закрыл глаза и нервно сглотнул. Мне было сложно, невыносимо трудно находиться в её обществе. Хотелось взаимоисключающих вещей: обнять, успокоившись ладонями на её спине и бежать прочь, как можно дальше и как можно быстрее, оглашая пространство охранными заклинаниями.
Закусил губу, пытаясь сформулировать то понимание, которое потихоньку проклёвывалось в душе, еле-еле зарождалось, обрастая словами, ощущениями и медленно, но уверенно прорастало осознанностью.
- Я простил тебя, - открыл глаза, слабо улыбнулся и слова сами полились из моего рта, принося ощутимое облегчение, - я не держу на тебя зла, не обижаюсь и не думаю о тебе плохо, я просто не хочу. Я не хочу с тобой общаться, Мелодия. У тебя есть мой номер телефона, как только захочешь увидеть Вейса - звони, согласуем, но дружить с тобой мы не будем. Прости за откровенность, но ты сама знаешь, как сложно демонстрировать чувства, которых нет.
Нет ли? Так хорошо начавшаяся речь закончилась странной фразой, которая будто сама прыгнула мне на язык, в последнюю секунду мне захотелось сделать Ойди больно, уязвить, пусть это была мелкая заноза, не длиннее сантиметра, но мне хотелось её вонзить. Мелодия выглядела растерянной, пожирала меня широко открытыми глазами и ничего не говорила, я опустил взгляд книзу, не в силах больше выносить эту ситуацию. Постоял так ещё несколько секунд, потом взял за руку Арнетту
- Идём, любимая.
Мелодия дёрнулась, будто от удара.
Осознавал ли я, что последним словом только усилю свой выпад? Да, злобным мстительным краешком сознания я это понимал и на несколько секунд даже ощутил вязкое лживо-тёплое удовлетворение. Но лишь на несколько секунд, когда они истекли, сомнительное удовольствие ушло, оставив по себе лишь жалобно стонущую незаполненность осеннего выстывшего пустыря.
Я шёл и по щекам моим скатывались обильные слёзы.
- Ты мне руку так сломаешь, - раздался тихий голос Арнетты о которой я, стыдно признаться, совсем забыл.
- Прости, - раскаянно разжал пальцы, выпуская её кисть на волю, - прости, я не хотел.
Она, потащив меня на скамейку обняла, крепко прижавшись, и я с минуту просто плакал, уткнувшись в её пахнущие ванилью волосы. Потом отстранился, глубоко вдохнул и протёр ладонями глаза.
- Извини, я совсем уже совесть потерял. Да и остатки самообладания заодно. Ты как? - запоздало испугался я, представляю, конечно, каково ей было при всём этом присутствовать и на всё это смотреть.
- Как я? Ты спрашиваешь "как я"? - усмехнулась она, - Боже, Трин, да ты святой. По тебе только что катком проехались, а ты о моём самочувствии беспокоишься. Да, мне, конечно, было не слишком-то приятно и весело, но сейчас не обо мне.
Она ласково поцеловала меня в щёку, я повернулся и нашёл её губы. Боже, как хорошо, что она есть. Острый, колючий комок боли потихоньку разглаживался, вытесняясь исподволь заполнявшей меня нежностью.
- Я боялся, что ты распереживаешься.
- Так и было. Но когда ты меня назвал любимой, я чуть не расплакалась от облегчения. Тихо, не говори ничего, - она пальцем прижала мои готовые каяться губы, - давай больше не будем об этом.
Я согласно кивнул, приобнял её и мы просто молча смотрели куда-то вдаль, думая каждый о своём. Я ощущал какую-то усталую опустошённость, которая наверное всегда бывает после плача, по крайней мере в детстве, когда проблема вселенского масштаба не решалась горючими слезами, так и было.
- Очень красивая у вас ратуша, - сказал я лишь бы что-то сказать, сменить тему, согнать уже опускающуюся на наши плечи грусть.
- Спасибо, - быстро и как-то дежурно, будто все только и делают, что отвешивают комплименты достопримечательностям, ответила Арнетта, мне это показалось несколько странным, поэтому я уточнил:
- За что спасибо-то?
- За ратушу. Её же сделали по моему проекту, - пожала плечами она, будто бы сказала самую обыденную в мире вещь, вроде того, что это она допила молоко из холодильника.
Я широко раскрыл глаза. От полностью поглотившего меня удивления даже события последнего часа несколько смазались.
- То есть как это ты проектировала? Она недавно построена?
- Да нет, давно, относительно, конечно. Это был мой диплом. Администрация организовала конкурс проектов, мой победил, его подправили, конечно, но одобрили. Потом я разработала стиль города, та башенка, которую было видно из твоего бывшего дома моих рук дело и дома на набережной тоже.
Я вскочил со скамейки и во все глаза уставился на Арнетту. В голове не укладывалось. У меня было такое ощущение, что подружился в баре с человеком, с обычным таким человеком, в ничем не примечательной одежде, попивающим дешёвое пиво, рассказывающего про работу на стройке а в один прекрасный день за ним приехал кортеж и оказалось, что он президент. Полный разрыв шаблона.
- Почему ты так на меня смотришь? - смутилась Рена.
- Ты? - всё ещё не мог прийти в себя я, - Ты проектировала всё это?
Я хватал ртом воздух, будучи не в силах подобрать слова, выражающие моё изумление.
- Ну да. Это плохо?
- Плохо? Да ты гений, Арнетта. Правда, гений. Я думал у вас весь мир такой, немного под старину, немного под сказку, а оказывается это твоя идея, твоё исполнение. Да ещё и диплом, то есть ты придумала всё это, практически не имея опыта?
- Да, - ещё больше смутилась она, - ладно, давай не будем, это было давно и неправда, в нынешней мне крайне мало осталось от той, которая всё это сделала.
- Нет, нет, - качал головой я, - подожди, мне надо привыкнуть. Слушай, как такое может быть? Ты - гений, морочила себе голову какими-то мужиками, которые как-то там к тебе относились. Да зачем они тебе вообще были нужны, если ты можешь делать такое... такое...
- Давай не будем об этом, - её голос звенел готовыми пролиться слезами, но я не мог понять почему.
- Рена, милая моя, - я вернулся на скамейку, попытался взять её за руку, но она закрыла ими лицо, - я даже не подозревал, насколько ты талантлива. Почему же ты так не уверена в себе? Да я бы на твоём месте...
- Что, ты бы на моём месте? - она не выдержала и вспылила, - Ты уже на моём месте. Успешный практикующий маг, который продаёт трусы всяким фифам! - она осеклась, уставилась на меня испуганными, полными ужаса глазами, - Прости, Трин, я не хотела тебя обидеть.
- Да что там. На правду не обижаются, - я устало потёр лоб, она ведь права, всё так и есть.
- Мой талант не принёс мне счастья, - глухо начала отвернувшаяся от меня Арнетта, - был успех, была знаменитость, огромный гонорар, будь он неладен. Якобы любовь, замужество, он не хотел детей, я хотела, втихую бросила пить таблетки, думала ребёнок сделает нас настоящей семьёй и он снова будет любить меня как раньше. Но стало ещё хуже, когда он узнал о беременности совсем испортился, а я ещё и поправилась. Выждал пока ребёнку исполнится год и развёлся со мной. Оказалось, что по брачному контракту в который я не вчиталась он может забрать все деньги со счёта, который он же сделал общим. Да, я дура не прочитала внимательно каждый обтекаемо сформулированный пункт, я была влюблена и думала, что это просто формальность. А потом... после всего что было я больше не та талантливая дерзкая девчонка со свежим взглядом на вещи, я обычный середнячок от архитектуры и не нужно называть меня гением, я давно уже не такая.
Я обнимал её, не зная, что сказать. Мне было жалко, но никак не мог подобрать слов, чтобы утешить её, поддержать, убедить. Слишком много всего случилось сегодня, и я самым банальным образом устал. Вместо речей осторожно погладил её по щеке указательным пальцем, и когда она повернулась ко мне, поцеловал, надеясь, что этот жест всё расскажет за меня.
- Идём за Вейсом, Трин, - мягко сказала она, - мы сегодня здорово переворошили прошлое, но давай его там и оставим, всё что было, то было, сейчас всё иначе.
Я кивнул, соглашаясь закончить на сегодня, но внутри затаил мысль о том, чтобы вернуться к этому разговору. Мне не верилось, что можно вот так просто отказаться от собственного призвания, разувериться настолько, что даже не пытаться вернуть былые наработки. Впрочем, мне ли судить, сам такой же.
- Я ещё больше люблю тебя, Арнетта, - сказал ей вечером, когда мы уложили детей и улеглись сами.
- Почему?
- Больше узнаю тебя, мы сильнее сближаемся, - шутливо подул на её закрывшую щёку прядь.
- Спасибо, - улыбнулась она, - а я... не могу сказать, что больше, я и так люблю тебя очень сильно, но ты становишься мне роднее.
Я поцеловал её и закрыл глаза. Но не уснул. Вообще в эту ночь не спал, потому что у меня возникла идея, которую требовалось как можно тщательнее обдумать. Пока что она касалась лишь меня самого, но надеялся, что со временем придумается что-то и для Арнетты. Идея была довольно проста, что называется, лежала на поверхности и было странно, что я не додумался до этого раньше. Впрочем, лучше поздно, чем никогда, так ведь?
Я, ни много ни мало, собирался вернуться в магию и сделать это триумфально.