Отчет 3.18. Красавица и чудовище
Последний взгляд на небо и я начинаю погружение. Я не занималась дайвингом еще со школы, но как же это круто! Как же классно – нырять на глубину, куда не всякий решится, заплывать за буйки и вообще, просто наслаждаться окружающим пейзажем, если так можно выразиться про океанские глубины. До чего же я много потеряла, когда забросила дайвинг! И ради чего? Ради универа? Нет, универ мне пригодился, но с дайвингом он несравним.
Я помню, как в пятнадцать лет меня бесило то, что мама спокойно погружается у затонувшего корабля, а мне запрещает. Меня раздражало, что мама находит сундуки с сокровищами, пусть потом и выяснялось, что сокровищами ее находки можно назвать с большой натяжкой, а я должна погружаться так, чтобы никто не знал об этом. Напрасно я злилась, потому что сундуков у затонувшего корабля хватало.
Я попыталась поднять сундук, но не смогла, слишком тяжелый он оказался для меня. Сундук удалось открыть только с третьей попытки. Открыть, чтобы разочароваться – там не было ничего особенного, только небольшой берилл и кусок старой карты. Карту можно попробовать изучить на досуге, но вряд ли она какая-то необычная.
Я не знаю, что заставило меня обернуться. Возможно, магия, которая под водой не так сильна, как на суше, возможно, какие-то звуки, но я обернулась и чуть не заорала, если бы это было возможным.
Буквально в метре от меня плавала акула. Плавала и улыбалась, видимо, предвкушая обед в моем лице. Нет, акула, сегодня ты останешься без обеда в моем лице. Я слишком люблю жизнь, чтобы давать себя съесть.
Еще час – и я уже на берегу родного острова. Можно выдохнуть, можно рассмотреть свои находки, можно проанализировать собственное погружение и подумать об акулах. Потом можно настроить себя на то, что домой ехать все же придется.
Дом… Я всегда любила свой дом, любила своих родителей, но сейчас я не хотела туда возвращаться. С момента рождения Марселлы между мной и родителями воцарилось непонимание. Когда они видели меня, они начинали заводить разговор о том, что мне надо привязать себя к ребенку и никуда не ходить. Трой молчал, только изредка вставлял свои пять копеек. Мол, надо было мне все же сделать аборт, потому что к материнству я не готова. Рика, наоборот, свято верит в то, что я притворяюсь, когда говорю, что к Марселле я равнодушна. Она думает, что это маска, а на деле я свою дочь люблю. Я уже устала с ней спорить. Я искренне надеюсь, что Рика никогда не узнает, что я думаю о Эльдаре, который орет каждую ночь, из-за чего я сплю в берушах, ведь его ор слышен на весь дом. Роджер меня хоть понимает, но он редко бывает дома, в отличии от всей остальной нашей семейки, которая выносит мне мозг ежедневно.
Увы, домой идти придется. Сейчас дома только мама, которая наверняка сидит в детской – мамы хватает на обеих внуков, поэтому можно пройти незамеченной к себе в комнату, все равно заметят не сразу.
Когда я проезжала мимо ратуши, я заметила чьи-то баллончики с краской. И как можно потерять полностью новые баллончики? Загадка… Тем более, вещь не из дешевых, у меня в студенческие годы были такие. Все-таки стрит-арт – это настоящее искусство только тогда, когда ты умеешь рисовать, проверено на себе. Надо будет вернуться к стрит-арту, раз у меня неплохо получается.
Но, видимо, если что-то получается в одном деле, то не получается в другом. Мама играла на приставке и заметила меня через стеклянную дверь гостинной.
- Привет. И где ты бродишь?
- Ты знаешь, где. Я ездила в универ, меня вызвал научный руководитель.
- Я это знаю. Но ты еще вчера вечером должна была приехать, трубку ты не брала. И где же ты была?
- Отдыхала.
- От чего? Каролина, я все понимаю, но неужели дайвинг не может подождать?
- Чего подождать? В этом году рано потеплело, самое время для дайвинга!
- А о Марселле ты не хочешь подумать? Ты ей сейчас нужна!
- О Марселле думаете вы с папой. И она все равно не понимает, кто ее кормит и меняет подгузники. Вот когда она хотя бы будет осознавать себя и воспринимать мир вокруг себя, тогда и подумаю. Хотя бы года в три, а лучше в пять.
- Каролина, ты дура?
- Мама, почему ты меня оскорбляешь? Я год училась в Венской академии, с отличием закончила Шерлин Самрс, сейчас пишу диссертацию. Каждая дура на такое способна?
- Я не сомневаюсь в том, что ты хороший искусствовед, но то, что ты говоришь о детях… Я тебя разочарую, но Марселле уже не все равно. И если ты хочешь следовать своему плану, то в три, а уж особенно – в пять, Марселла просто не захочет тебя видеть. Ты уже будешь для нее чужой женщиной. А матерью она может посчитать меня или Рику. Кстати, о Рике. У нее спроси, каково это – жить, когда родителям на тебя плевать.
- Рика – это другое. Она Аниту ни разу в жизни не видела, да и твоя сестра не горела желанием увидеть дочь, насколько я знаю.
- Другое? Уверена? Хотя, ты права. Ты Аниту уже переплюнула. Разница между вами в том, что Анита сразу отказалась от ребенка и уехала в Бриджпорт, но Рика ее не видела никогда, а тебя твоя дочь будет видеть каждый день. Марселла будет видеть маму, которая рисует, пишет очередную работу, погружается с аквалангом, но которая демонстративно отказывается уделить хоть какое-то время ребенку. Потому что ребенок, видите ли, видит мир не так, как взрослый.
- Мама! Я же сказала, я займусь ребенком, когда она хотя бы разговаривать научится!
- А я тебе ответила, что тогда уже может быть поздно.
- Мне противно, когда на меня срыгивают. Мне противно, когда мне приходится копаться в чужом говне! Почему я должна делать то, что мне не нравится, если это не сопровождается чем-то приятным и меня за это не наградят? Почему я должна отказывать себе в мелких радостях, вроде дайвинга, ради сомнительного удовольствия смены памперсов?
- Потому что иногда надо пожертвовать своими интересами ради кого-то более слабого и беззащитного, чем ты. Иначе это эгоизм.
- Ты хочешь сказать, что я эгоистка?
- Именно это я и хочу сказать.
- Я не эгоистка. Я ради Роджера на многое готова.
- А ради вашего с Роджером продолжения, ради копии Роджера?
- Нет. Я еще не сошла с ума, чтобы отказывать себе в такой элементарной вещи, как ночной сон из-за того, что Марселла кричит.
- Я сумасшедшая? А Рика?
- Ты любишь детей, а Рика с детства мечтала о нормальной семье. Ее мечта сбылась, теперь она счастлива и готова терпеть любые неудобства. Я ради чемпионата Симландии была готова терпеть и растяжения, и мозоли, и ушибы. Ради мечты. А Рика ради своей мечты готова терпеть крики, срыгивания и грязные подгузники.
- Я тебя разочарую, но мне ночью тоже хочется спать. Я сегодня ночью чуть не уснула в детской, но я ради Марселлы готова это терпеть.
- А я – нет.
Мама вздохнула, а я развернулась и ушла к себе. Что с ней не так? Я знаю, что я отличаюсь от своих родителей мышлением и взглядами на жизнь, но они всегда понимали меня и соглашались, что мои интересы стоят выше остального! Что теперь не так? Или моим родителям интересны дети до определенного возраста? Лицемеры, блин!
***
В этом году потеплело довольно рано, уже в апреле можно было купаться в океане, что уж говорить о таких вещах, как празднование Дня Рождения на природе. В этом году родителям исполнялось пятьдесят лет, свой юбилей папа решил отметить на природе, а точнее – на веранде. Мама идею с радостью поддержала, Трой вообще сказал, что он удивлен, что в таком большом доме, как наш, редко отмечают праздники на улице, а Рике все равно, где отмечать День рождения. Мне же в отсутствии Роджера оставалось только смириться с постоянными лекциями родителей на тему моего отношения к Марселле.
Но я переживала напрасно. Родители не читали моралей, мы просто выпили за здоровье папы, я пожелала прожить ему еще столько же, вручили подарки… В общем, все шло отлично, папа доволен. Настроение портил только противный дождь.
- Все так же, как и в молодости. – сказал папа, когда первые капли дождя упали на землю.
- А что в молодости?
- Когда мне исполнялось семнадцать, мой папа так же готовил пиццу вместо торта в дровяной печи, как сейчас делает мама. А я пытался похвастаться перед твоей мамой трюками с мячом, как сейчас Рика.
- Рика вообще в гольф играет, а не трюки с мячом показывает.
- Да, только она до этого долго тренировалась. Смотри!
Рика ударила клюшкой по шарику, но шарик не сразу упал в лунку, а долго крутился.
- А ты говоришь, просто играет в гольф. Знаешь, меня радует то, что мое пятидесятилетие похоже на семнадцатилетие, но без неприятных моментов. На мое семнадцатилетие пришли Анита и Антуан, причем Анита надеялась меня соблазнить, но у нее ничего не вышло. Я уже тогда любил твою маму.
- А она об этом знала?
- Еще нет. Я потом ей признался, в универе. Знаешь, как я это сделал?
- Знаю, ты рассказывал об этом тысячу раз.
Дождь усилился, нам ничего не оставалось, кроме как перейти в столовую. Там мы посидели еще пару часов, потом начали расходиться по своим делам. Рика и Трой взяли Эльдара (к моей вящей радости!) и ушли куда-то, мама готовила пиццу уже не в печи, а на плите, я уже подумывала о том, не сбежать ли мне в подвал – после рождения Марселлы мне хотелось заниматься магией и алхимией так, как никогда прежде, когда появился Роджер.
Два месяца назад он уехал на гастроли в центр страны – ездил по Аппалузе, Риверсайду и даже Мунлайту, что меня удивило. Папа загадочно улыбался в ответ на мои вопросы, что убедило меня в том, что без участия папы здесь не обошлось.
- С Днем рождения, мистер Рич! Я желаю Вам всего того, чего Вы себе сами пожелаете! А пока примите от меня скромный подарок. Я знаю, Вы любите вино, поэтому в Мунлайте я приобрел бутылку «Нектара Ван Голдов» урожая тысяча девятьсот пятидесятого года.
- Ты знаешь, сколько такое вино стоит?
- Знаю. Но для Вас мне ничего не жалко. Спасибо за все!
Папа как-то странно на Роджера посмотрел, но ничего не сказал. А Роджер обнял меня и сказал:
- Если бы ты знала, как я по тебе скучаю!
Мама, которая заметила наши объятия, глазами показала на дверь. Роджер времени даром не терял, мы очень скоро оказались у нас в комнате. Вначале он рассказывал мне о гастролях, а затем… Роджер просто расстегнул молнию у меня на платье, а когда я попыталась возражать, он просто прижал к себе, поцеловал и произнес:
- Почему ты сопротивляешься? Мы с тобой только вдвоем у себя в комнате, тебе же нравятся мои ласки. А о защите я постоянно думаю, не переживай.
Роджер… Он умеет склонять к сексу, причем даже тогда, когда я и не думала об этом. Он обнимает, целует в шею, шепчет на ухо милые глупости, а пока я его слушаю, он действует дальше, он продолжает захватывать меня в свой ласковый плен, из которого сложно выбраться. Да и не хочется, если честно.
Но пришлось. В самый неподходящий момент раздался вопль Марселлы. Роджер отпрянул от меня и спросил:
- Это что за паровозная сирена?
- Это Марселла.
- А она всегда так орет?
- Почти. Еще Эльдар к ней подключается, хоть на потолок лезь. Но ты не переживай, через десять-пятнадцать минут к ней подойдет мама или папа.
- Я этот вой столько не вынесу!
- Ты намекаешь, чтобы я сходила?
- Если можешь. Я не умею с детьми обращаться, да и брезгую я.
- Я тоже брезгую.
- Но ты знаешь, как эту сирену заткнуть.
Мне пришлось пойти и посмотреть, что с Марселлой не так. Как и следовало ожидать, мне досталась самая грязная и противная работа. Вот за что мне это? Почему даже на Роджера так не давят, как на меня? Почему этот мир так несправедлив? Почему моим родителям, которые хотели ребенка, пришлось долго мучиться, чтобы появилась я, а мне, которая ребенка не хотела, достаточно было всего одного незащищенного контакта? Почему у всех дети как дети, а моя дочь постоянно орет? И ее, в отличии от племянника, никто не заберет от меня. И почему я должна вонять говном вместо того, чтобы заниматься сексом с любимым мужем?
Марселла опять заорала. Да что ей надо? Есть она не должна хотеть, в чем подвох? Оказалось, надо было просто взять на руки. Но едва я уложила Марселлу и покинула детскую, как она заорала по новой.
Так продолжалось полчаса и неизвестно, сколько бы это еще длилось, если бы не открылась дверь и в комнату не вошел Роджер.
- Ты куда пропала? Я уже заждался тебя!
- Это ужас какой-то! Она постоянно кричит, как только я выхожу из комнаты. Роджер, это просто ужас какой-то!
Я не выдержала и просто разрыдалась.
- Ну чего? Что случилось?
- Роджер, это катастрофа. Я ничего не могу поделать, едва я ухожу за пределы детской, как Марселла начинает кричать!
- Успокойся. Не плачь, я сейчас что-нибудь придумаю.
Мы с Роджером попытались выйти на цыпочках из комнаты, но не помогло. Потом Роджер попытался спеть колыбельную, но напрасно, хотя Роджер даже попытался шутить:
- Надо же, все девчонки страны хотели бы, чтобы я спел им песню, ради этого они готовы платить любые деньги и совершать безумные поступки, а Марселле не нравится.
Почему-то именно сейчас я окончательно поняла, что тогда, во время беременности, я общалась именно со своей дочерью. Не знаю, почему именно это пришло мне в голову.
- А представь, вот такие концерты она устраивает каждую ночь. Я уже снотворное купила, хочу сегодня попробовать.
- Что ты сказала? Снотворное? Каролина, да ты гений! А что за снотворное?
Я назвала.
- Только…
- Это гениально! Мы дадим Марселле снотворное, она проспит часа три, а там или твои родители ею займутся, или Рика с Троем. Мы за это время расслабимся!
- Роджер, а это не опасно? Это же ребенок!
- Так и я ей дам маленькую дозу, буквально одну каплю. Этого хватит. Моя соседка в старом районе так делала со своим ребенком, когда ей надо было куда-то уйти и ничего, ее сыну уже десять лет, чувствует себя нормально. Не переживай!
И я расслабилась, поверила Роджеру. Он растворил снотворное в молоке, которое Марселла выпила, причмокивая от удовольствия.
И через десять минут Марселла заснула. Довольный Роджер подхватил меня на руки и понес, а потом…
Мы наслаждались друг другом так, словно завтра Роджер уходил на войну. Хотя, он и так от меня уезжает, мы не видимся месяцами, такая же разлука, как и у жен Средневековья, проводивших мужей на войну.
- Слушай, а давай я поеду с тобой на гастроли? – спросила я, когда все закончилось.
- Зачем? – напрягся Роджер.
- Будем все время вместе, как мы хотели в школе. Да и я не буду слышать эту сирену.
Роджер не успел ответить, потому что дверь распахнулась и в комнату ворвалась моя мама. Мы едва успели нырнуть под одеяло, когда она заорала:
- И какой идиот решил дать ребенку снотворное? Кто из вас двоих додумался до этого?
Следующие несколько часов превратились в настоящий ад. Мама вызвала «Скорую», врач долго ее успокаивал, папа орал на Роджера, Рика и Трой молчали, но смотрели на нас с Роджером так, что мне казалось, что было бы лучше, если бы Рика и Трой матерились.
Все прекратилось лишь ночью, когда Марселла заорала, а мама вздохнула с облегчением. Все разошлись по комнатам, только мама злобно прошипела мне в ухо: «Ты допрыгалась».
Я часто неосознанно подслушивала чужие разговоры, но в этот раз я пошла на этот шаг сознательно. Я зашла в ванную и приложила ухо к дверям родительской спальни:
- Я до сих пор не могу в это поверить. Рич, у меня это никак не укладывается в голове. Можно не хотеть ребенка, не любить его, но давать снотворное, еще и такую дозу? Мне врач так и сказал, что если бы доза была хотя бы на миллиграмм больше, то все! И ради чего это все? – мама ходила из угла в угол и кричала
- Лита, я сам был удивлен, ради чего. Им просто хотелось заняться сексом…
- Что? То есть, эти двое дали ребенку снотворное только ради того, чтобы повухаться в свое удовольствие?
- Именно так. Снотворное давал Роджер, Каролина просто не возражала.
- Какой ужас. То есть, мы воспитали эгоистичное чудовище, которое ради минутного удовольствия готово на неприятные поступки.
- И что мы сделали не так?
- Рич, мы с тобой сделали все не так. Мы ошиблись в тот момент, когда решили ни в чем не отказывать Каролине.
- В ее детстве это было не так страшно. Хочет ребенок игрушку? Пожалуйста! Хочет пойти на спортивную гимнастику? Пусть идет! Но девочка выросла, а привычки остались… Но я никогда не думал, что Лина на это способна. Да, они с Роджером не осознавали последствий своих поступков, но это слабое оправдание для девушки двадцати четырех лет.
- Чудовище. И это чудовище вырастили мы. – в голосе мамы послышались слезы.
- Не плачь. Все будет хорошо, с Марселлой все в порядке, а Лина… Я обещаю, ты не будешь плакать из-за нее.
Это стало последней каплей. Я ворвалась в родительскую спальню и заорала:
- Я с самого начала предупреждала, что ребенка я не хочу. Вы знали, кто на меня повлиял и отговорил не делать аборт. Если вам так нужен этот ребенок, то воспитывайте его, а не орите, какое я чудовище! Меньше всего я ожидала от вас предательства!
- Предательства? Или ты никак не ожидала, что однажды все твои прихоти перестанут ставить во главу угла? – это уже папа. Как так? Он же всегда меня любил!
- Мои прихоти? Значит, желание жить нормальной жизнью, без соплей и какашек – это прихоть?
- Ты и так живешь нормальной жизнью. Ты можешь рисовать, но прислушиваться к радионяне. Вы с Роджером могли дождаться, когда Марселла уснет, чтобы заняться сексом.
- А с каких пор для вас этот орущий комок стал дороже родной дочери, что вы так легко меня предаете?
- Я тебя разочарую, но это нормально – привязываться к близким людям. И жалеть их, особенно тогда, когда мать этого близкого человека явно решила поскакать по граблям. Спроси у Рики, как она себя чувствовала, может, дойдет что-то.
Предатели! Ничего, я и без них прекрасно проживу!
***
Следующим утром ничего не напоминало о дожде. Отличная погода для дайвинга, особенно для погружения у Русалочьего острова! Роджер храпел рядом, он ближайший месяц проведет в городе, никаких воплей не слышно.
Я собрала все, что нужно для погружения, дошла до входной двери, но как только я прикоснулась к ней, как меня просто отбросило от нее. Я очнулась в детской, рядом с кроваткой Марселлы. Эльдара не было, я с трудом вспомнила, что Рика вчера говорила, что они с Троем и Эльдаром поедут в Аппалузу на пару недель. Хоть отдохну от одного крика и попробую уйти из дома.
Но и во второй, и в третий раз я никуда не смогла пойти. Удивительно, но Роджер легко покинул дом!
Загадка разрешилась просто – когда я в третий раз оказалась в детской, Марселла заорала. Мне пришлось взять ее на руки, а из кроватки вылетела записка:
«Я не хочу, чтобы моя внучка повторила судьбу Рики. Мы с папой сделали много ошибок в твоем воспитании, попробую исправить хоть малую часть. Не пытайся преодолеть барьер, это выше твоих сил, ты просто не выдержишь такое напряжение».
Ну-ну. Вот почему вчера вечером папа жаловался на головную боль. Я найду способ преодолеть этот барьер, чего бы мне это ни стоило!
Но после десятой попытки я поняла, что я ничего не могу сделать. У меня раскалывалась голова, из носа шла кровь, но барьер я так и не преодолела.
Когда вечером об этом узнала мама, она крутила пальцем у виска и сказала:
- Это то, о чем я предупреждала. Я все учла, можешь не пытаться пройти барьер, пока дома нет меня или папы.
- Но зачем ты это сделала?
- Я не хочу, чтобы Марселла повторила судьбу Рики. И я не хочу, чтобы в шестнадцать лет Марселла сказала, что ее мать – дура. Ты же не хочешь, чтобы она материлась?
- А с чего ты взяла, что это моя вина, что Марселла в будущем меня возненавидит?
- Я допускаю, что твоя гостья могла тебе соврать. Но не настолько.
Так началось мое заточение. Я часто жалела о том, что я не Рапунцель из игры по мотивам одноименной сказки, чтобы острить волосы и спуститься вниз. Вместо этого мне приходилось торчать в детской и заниматься самыми тупыми и бессмысленными занятиями. Ради чего? Ради того, чтобы моя дочь меня в будущем не послала? Не пошлет, потому что дети всегда ждут и любят своих мам. Чем Марселла отличается от них? Да ничем. Почему я должна в чем-то себе отказывать?
Рика иногда мне помогала, но, увы, выпустить меня она не могла. Как и взять на себя заботы о Марселле. Рика не обвиняла меня ни в чем, не обзывала чудовищем, она пыталась мне помочь, но мозг все же выносила.
- Вот почему ты не попросила меня помочь? Почему ты допустила, чтобы Роджер дал ребенку снотворное?
- Тебя дома не было.
- Ты могла попросить меня утром. Ты же знала, что Роджер приедет и чем ваша встреча закончится.
Роджер… Я злилась на него не по-детски. Пока я полдня выплясывала возле детской кроватки, он спал, а потом ехал на концерты или на очередную запись, тусовку или интервью. Роджер смотрел со всех плакатов, его даже пригласили выступить на Дне города, а я сижу дома!
Нет, родители пытались выносить мозг и Роджеру, причем ему повезло намного меньше, чем мне. Почему? Да потому что к моим родителям присоединилась Лизетта Хекслер. Она искренне не понимала, почему Роджер не хотел ребенка, ведь она сама внучку искренне любит.
Но Роджера тяжело застать, ему сложно долго выносить мозг, но родители и Лизетта ухитрились уговорить его провести пару дней с Марселлой. Роджер матерился долго после этого.
Была еще одна причина моей злости. Слухи. Они появлялись так регулярно, что мне было не по себе. Периодически в газетах Роджеру приписывали романы с фанатками, один раз в любовницы Роджера записали Рику. Нет, я все понимаю, что это несерьезно, что мне надо бы показаться хоть на одной тусовке, чтобы развеять слухи, но как же это бесит!
Постепенно и я привыкла к своему заточению. Я научилась пользоваться радионяней, поняла, что необязательно сидеть в детской часами и бросила свои силы на научные статьи, магию и живопись. Но, увы, я начала замечать многие другие вещи, о которых раньше не задумывалась. Например, я поняла, что через двадцать пять лет буду выглядеть отвратительно, еще хуже, чем мама, которая в молодости была красавицей, а сейчас похожа на рыжего шарпея.
Я поняла, что Роджер ошибается, когда говорит, что все мужчины не любят нянчиться с детьми, а мой папа – уникум. Трой после работы мог остаться с Эльдаром и дать отдохнуть Рике. Трой не матерился после таких посиделок, он радовался каждому небольшому достижению Эльдара так же, как и предложению преподавать высшую математику в одном из университетов Исла Парадисо.
- Понимаешь, Каролина, я готов к любым неприятным мелочам. Я хотел ребенка, я знал, что так будет. Я знал, что будут бессонные ночи, будет ор и прочее. Я к этому отношусь философски. А вы с Роджером не готовы к детям, вот и все.
- Мне иногда кажется, что Роджер и в тридцать был бы таким же равнодушным.
- Не знаю. Прости, но вы с Роджером любите только себя и друг друга. Поэтому все может быть.
Но чем ближе приближался первый День рождения Марселлы, тем чаще я задумывалась о хрономагии. Интересно, когда у человека открываются способности хрономага? Как происходит путешествие во времени? Что за медальон достала взрослая Марселла, перед тем как исчезнуть? Зачем ко мне приходила моя взрослая дочь во время беременности?
Я часто сидела в детской и просто смотрела на свою дочь. Чего я ждала? Я не знаю, но я не видела ничего особенного. Марселла не взлетала, она не пропадала у меня на глазах, мысли читать тоже не умела. Самый обычный ребенок, каких сотни тысяч, если не миллионы, в мире. И одна из тысяч магов. Но особенного я ничего не видела.
И в один прекрасный день из моих мыслей меня вывел голос:
- Каролина, что с тобой? Что-то случилось с Марселлой или Роджер опять чудит?
Лизетта Хекслер. Она старается приходить каждую неделю, если она в городе. Может, она сможет ответить на мои вопросы?
- Лизетта, можно у Вас кое-что спросить? Только не плачьте, хорошо?
- Что-то про Роджера?
- Нет. Про Вас. Как распознать способности хрономага?
- А что случилось?
- Вам родители или Роджер ничего не рассказывали?
- Так, а про что они должны были рассказать?
Я рассказала Лизетте о том, как меня навестила блондинка Марселла, которая мне пела песни. Лизетта выслушала и сказала:
- Пошли, поговорить нам придется. Только скажи, есть ли у вас что-то выпить, если что. И поесть.
- Еду в холодильнике возьми, а выпивка есть в баре и в подвале, если Вы гурман. Но зачем?
- Не уверена в своих нервах. Ты вряд ли поймешь, каково это – когда у тебя на глазах гибнет все то, что тебе дорого и ты никак не можешь это исправить. Но я отвлеклась. Ты спрашивала о хрономагии. Так вот, процентов девяносто семь из ста я даю, что Марселла – хрономаг, в связи с чем я тебе сочувствую.
- Почему?
- Потому что ее никто не сможет ничему обучить, даже я.
- А чему ее надо учить?
- Долгая история, но попытаюсь тебе объяснить. Сам по себе хрономаг может перемещать во времени только предметы и изменить ход времени, что может, например, развернуть пулю в другую сторону, а вот переместить себя может с трудом. То есть, при перемещении во времени голова у необученного хрономага может остаться в настоящем, ноги – в прошлом или наоборот. Чтобы такого не произошло, магу приходится долго учиться. Если сравнивать ветви магию с другими науками, то хрономагия – это точная наука, а магия мыслей, которой владеешь ты, гуманитарная. И будущих хрономагов учили не только магии, но и физике, астрономии и истории. И физика у нас была не на таком уровне, как у вас. Еще учили себя контролировать, потому что слишком эмоциональный человек может невовремя открыть портал во времени и все. У меня на Родине существовала специальная Академия, где всему учили, но подобного нет в твоем времени! Просто подумай, каково будет Марселле, которая поневоле будет отправлять в прошлое мелкие вещи. Хотя…
Лизетта внезапно замолчала.
- Понимаешь, у каждого хрономага был медальон с основной информацией о маге. Медальон сделан из сплава церия и алюминия, а взять в руки может только сам маг, у другого человека он раскалится докрасна. Это сделано с помощью специальных заклинаний во избежание неприятностей. Ты упомянула, что девушка сняла с шеи медальон и исчезла.
- Роджер так сказал, а что там было, я не знаю.
- Он не соврал, такое сложно придумать. Самый простой способ для начинающего хрономага вернуться в свое время – активировать медальон. Скорее всего, ты наблюдала одну из первых попыток переместиться во времени.
- Про какие неприятности ты говорила?
- Если медальон попадет в другие руки, кто-то может попробовать поставить путешествия во времени на поток. Это сложно, почти нереально, но малая вероятность этого существует. Если медальон хрономага попадет в руки Гарольда, например, то он вполне может попробовать путешествовать во времени. Да, он будет неважно себя чувствовать, может вместо эпохи Возрождения оказаться во времена Великого Переселения Народов, но сможет. Но это не произойдет, потому что медальон не попадет не в те руки.
- А откуда медальоны берутся?
- Раньше их выдавали всем хрономагам при поступлении в Академию, но откуда он взялся у старшеклассницы Марселлы? Кто ей вручил медальон? Она сама переместилась или кто-то ее направил именно к тебе? И самый главный вопрос – неужели человечество готово к путешествиям во времени, раз на свет появился хрономаг? Когда я попробовала открыть портал второй раз, мне сказали, что человечество пока не готово к путешествиям во времени…
- Портал?
- Перемещаться во времени можно с помощью портала, который создается с помощью магии. Главное при перемещении – не думать ни о чем и не поддаваться эмоциям, а то угодишь не туда. Открытие портала требует много энергии у начинающих магов, чаще всего им сложно вернуться в свое время таким же способом. Видимо, со взрослой Марселлой произошло нечто подобное…
- Почему мы не готовы путешествовать во времени?
- Я только предполагаю. Потому что сейчас человечество больше нацелено на материальное и на заработок денег, чем на мысли о созидании. Мы нетерпимы к тем, кто отличается от нас.
- Неправда!
- Правда. Иначе бы никто не создал Инквизицию, даже Гарольд. Подумай, ты скрываешь, что ты ведьма, потому что иначе тебя или убьют, или отправят в психушку. Еще момент. Слишком много желающих изменить ход истории.
- Что в этом плохого? Лизетта, разве плохо, если кто-то захочет убить небезызвестного австрийского художника еще в юности?
- А ты не думала, что у этого художника могут быть поклонники? Которые захотят его спасти? Ты никогда не читала роман Айзека Азимова «Конец «Вечности»»? Напомнить, чем занималась организация «Вечность»? Она меняла историю, чтобы люди не могли летать в космос. В итоге, потребовались кардинальные меры, чтобы свести к минимуму появление подобной организации в будущем.
- Не читала я такое, я не люблю фантастику.
- Почитай, через пару лет тебе это может помочь. Если что, у меня первые проявления дара хрономага появились в четыре года, но у кого-то они могут появиться и в два, и в три. Это перемещение мелких предметов в прошлое или будущее. Подробнее я тебе не объясню, это надо видеть.
После того разговора с Лизеттой я не знала, что и думать. Она не помогла мне, наоборот, запутала еще сильнее. Я даже не думала о том, что мне противно ухаживать за Марселлой, не переживала, что мы с родителями все еще в ссоре, не думала о Роджере, который собрался на гастроли…
Но не зря говорят, что надо забыть о проблеме, чтобы она решилась. В один прекрасный день ко мне в комнату вошла мама. Раньше меня это не удивляло, но теперь, когда мы в ссоре…
- Что? Марселла спит, радионяня стоит на комоде, я рисую.
- Я вижу. Я рада, что мои уроки пошли тебе на пользу. Надеюсь, ты поняла, что надо думать не только о себе.
Мое мнение не изменилось, но маме не стоит об этом знать. А она продолжала:
- Ты у Русалочьего грота никогда не погружалась?
- Нет, а что случилось?
- Там иногда видят странное свечение и вспышки молнии. Двое ныряльщиков пропали, когда отправились выяснить, что там такое, а вот третий вылез целым и невредимым, видимо, наличие фейских крыльев спасло. Только свихнулся, орет про то, что там кто-то с хвостом охотится на сверхъестественных существ. Вот думаю, что это такое. На инквизицию не похоже, они свидетелей не оставляют. Прошу тебя об одном – не вздумай там погружаться, мы с отцом уже старые и не переживем твоей смерти или сумасшествия.
- А как же Марселла? Вам и без меня будет отлично.
- Дура, что ли? Я тебя люблю, странно, что ты этого не понимаешь. Не всегда любовь – потакание любым капризам.
- Тогда перестань меня заставлять сидеть с ребенком.
- Ты и сама привыкла и уже не возмущаешься. Так что, своей цели я достигла. Но у Русалочьего грота ты не погружайся все равно.
А вот посмотрим. И до чего же моя мама наивная, раз верит, что сможет меня изменить!
***
Время… Что это за субстанция? Кто создал время? Кто им управляет? Почему оно так быстро идет? Кажется, еще вчера родители тащили меня в роддом к Рике, чтобы посмотреть на ее сына, а сегодня Эльдару уже год. Теперь у нас в доме два парня со светло-каштановыми волосами, только Трой умный и интеллигентный человек, а Эльдар… Это будущий хулиган! Он даже рядом с родителями не может стоять спокойно.
Раньше мне казалось, что хуже воплей моего племянника ничего быть не может. Я жестко ошибалась. Это были цветочки, по сравнению с тем, что происходит сейчас. Родители убрали все острые предметы, Трой и Рика убрали свои вещи и распечатки на дальние полки, коты просто не заходят в детскую. Я стараюсь следовать примеру котов, родители уже не осуждают.
В итоге, я захожу в детскую только тогда, когда Эльдар спит. Только тогда он не орет, не ползает и не разбрасывает игрушки.
Как хорошо, что у нас с Роджером дочь! Я не переставала это повторять постоянно, даже тогда, когда подносила к торту Марселлу. Дни рождения детей мы отмечаем, пусть они их и не запомнят, мы не так часто собираемся всей семьей. Но вот дурацкие дуделки лучше не трогать, это просто ужас какой-то! И плевать, что детям нравится, взрослые не должны сходить с ума из-за хотелок детей.
Мне часто кажется, что Марселла надо мной издевается. Иного объяснения тому, что едва мы задули свечи, как случился небольшой конфуз, у меня нет. Удивительно, но мама не стала нудеть на тему подгузников, она забрала у меня ребенка и кивнула на торт.
- Ну что, можно нас поздравить с тем, что главный ужас позади? Больше не будет ора по ночам? – спросил Роджер, когда мы сели за стол.
- Не знаю. Мне кажется, что все только начинается. Скоро коты на третий этаж, где детская, будут бояться заходить.
- А…
Роджер хотел что-то сказать, но не успел. Он уставился в сторону двери и пробормотал:
- Никогда не думал, что у меня будет настолько красивая дочь. Никогда не обращал внимание, а вот сейчас присмотрелся и понял, что Марселла красавица. Знаешь, через пятнадцать лет все парни города будут у ее ног, а модельные агентства будут драться за ее портфолио.
Я тоже посмотрела на Марселлу. Роджер прав, наши гены сплелись причудливым образом. Как мы вообще не замечали красоту нашего ребенка? Надо будет попробовать написать ее портрет, это будет шедевр!
Мама смотрела на нас с Роджером, а мы – на Марселлу. Она же отворачивалась от нас всех. Стесняется, что ли? Не надо, такая девочка не должна прятать лицо!
- Доченька, иди ко мне. Я дам тебе конфетку.
И тут Марселла как-то странно посмотрела на меня, а затем заревела.
- Ты чего? Что-то болит? Это я, твоя мама, я тебя люблю! Почему ты плачешь?
Едва я приблизилась к ребенку, крик усилился. Да что происходит?
- Каролина, отойди. – почему-то при виде мамы Марселла перестала плакать и потянулась к моей маме. Но как только я приблизилась, Марселла снова заорала! То же самое произошло и с Роджером. Мне даже показалось, что Марселла при виде Роджера заорала еще сильнее. Что происходит?
- То, о чем я вам говорила. Я не хочу портить праздник, я думаю, вы сами догадались, что это. – сказала мама.
Как это? Марселла нас не любит? Мы для нее чужие люди? Но… Я же сидела с ней, мое лицо мелькало перед ней, пусть и не так часто, как мамино, а она… Почему она меня не любит? Она же не должна понимать ничего!
Я не помню, в какой момент у меня из глаз потекли слезы. Я сбежала в гостинную и там разрыдалась. За что мне все это? Родители меня променяли на Марселлу, Роджер приезжает редко, Рика и Трой мне ничего не говорят, но они меня осуждают, а Марселла… Даже она меня не любит, просто я для нее чужая тетя. А говорят, дети любят любую маму, даже если она алкоголичка… Но почему Марселла на меня плюет?
- Лина, девочка моя, почему ты плачешь?
- Папа? Ты почему пришел? Рассказать, что моя дочь меня боится и напомнить, какое я чудовище?
- С чего ты взяла? Я пожалеть тебя пришел. Ты же начала осознавать свою ошибку, почему я буду тебя осуждать? Не плачь, пожалуйста. Мы с мамой поможем тебе, ты исправишь свои ошибки. Только не обижайся, хорошо?
Я не могла говорить. Я просто плакала, уткнувшись в папино плечо. Как в детстве…
- Не переживай, я все исправлю. И не говори, что ты чудовище. Ты ведь исправилась, правда?
Я перестала плакать.
- Вот видишь, уже не плачешь. Лучше улыбнись, не надо пугать ребенка недавними слезами.
Только дело не в моих слезах. Почему мне так больно и обидно? Так не должно быть!