До сегодняшнего дня Элен считала, что знает, что такое смерть. Вуз и медицинский колледж, занятия в морге, годы врачебной практики. Как у любого медика, у неё было собственное кладбище. Сначала она плакала, потом начала курить.
И только сегодня Элен поняла: она ничего не знала о смерти.
***
Когда отец бросил их с матерью ради семьи на стороне, Элен пообещала себе больше никогда не общаться с этим предателем. После развода стало легче всем: посуда наконец прекратила летать по кухне, а мать больше не рыдала в ванной. Но всё равно Элен не смогла простить отца.
Когда папаша пригласил на «семейный» пикник, Элен пришла только затем, чтобы сказать, как она их всех ненавидит. Но не успела даже поздороваться, как к ней подлетел лохматый мальчишка. Разжал кулачок, чтобы показать большую красивую стрекозу.
- Это тебе, - пояснил он, видя замешательство Элен. - Не бойся, она живая. Хочешь, можешь её отпустить.
Каждый раз, видя в книжках фразу про взгляд, растапливающий лёд в сердце, Элен саркастически усмехалась. Но этот мальчишка смотрел именно так, что лёд в её сердце действительно плавился.
- Меня зовут Виктор, - ребёнок протянул руку, и стрекоза улетела, едва не задев ухо Элен. - А ты моя сестра, да?
С тех пор они, вопреки всякой логике, стали неразлучны.
Элен с детства интересовалась медициной. Но отец также очень хотел видеть ее в белом халате, и только назло ему она отказалась поступать в медицинский колледж. Точнее, могла бы отказаться, если бы не Виктор, боготворивший Элен и все её увлечения. Благодаря Виктору она поверила в свои силы, убедила себя в том, что действительно хочет помогать людям. В первую очередь — ему, самому дорогому человеку.
У жизни оказалось великолепное чувство юмора — чёрного медицинского юмора. В тот день, когда брата привезли на скорой, единственном свободным хирургом оказалась доктор Моррис.
И она не справилась.
***
Будь это кто угодно другой, Элен не задумываясь выбросила бы телефон в окно. Но так уж совпало, что звонил единственный человек, с которым она была готова говорить.
- Как ты?
- Ужасно, - Элен с трудом выдохнула в трубку. - Виктор... его больше нет. Я его убила, понимаешь? Собственными руками.
Она снова зарыдала. Дорожки туши размазались по щекам, и Элен, наверно, сейчас напоминала запойную алкоголичку, но ей было всё равно.
- Соболезную. Во сколько ты заканчиваешь?
- Тебе совсем не обязательно...
- Обязательно, - перебил её голос в трубке. - Я не могу оставить тебя в таком состоянии.
Элен действительно была в отвратительном состоянии. Отец обвинял её в смерти брата (впрочем, и вполовину не так сильно, как она сама себя), со стороны коллег было дежурное сочувствие, в котором слышалось «ты слишком чувствительна для врача». И только Владимир слушал не перебивая.
***
Через пару недель Элен снова переступила порог его квартиры. Но уже не со скорбью, а с мрачной решимостью в глазах. Настолько сильной, что Владимир с первого взгляда понял, зачем она пришла.
- Ты уверена, что хочешь этого? Имей в виду, будет больно. И вообще, процесс необратимый...
- Ага, генная мутация, возможное бесплодие и прочие радости, - перебила его Элен. - Короче, Шлик, я понимаю, что делаю. Так что, сделай милость, избавь меня от этих предупреждений.
- Нет, не понимаешь. Ты хотя бы подумала о том, как совместимы жажда и твоя профессия? У тебя, скажем так, гораздо больше соблазнов, чем у многих.
- У меня есть знакомый повар, который очень любит мясо. Но почему-то он не лезет в тарелку клиента, даже если не ел полдня. Мысль понятна?
- Вполне, - Владимир давно понял, что переубеждать эту упёртую — гиблое дело. - Но ты хотя бы объясни, зачем тебе нужно становиться вампиром? Только честно, без этого пафоса про вызов смерти.
- Разве это не основание? Я действительно больше не хочу терять близких. Ты же сам говорил, что у вас есть способность к регенерации, да и со здоровьем получше...
- Но я не говорил, что мы бессмертны. Ты серьёзно думаешь, что сможешь спасти всех близких одним укусом? Честное слово, Эль, у тебя самое глупое обоснование из всех, что я слышал.
- Да мне плевать! - фыркнула Элен. - Просто сделай это, а дальше я как-нибудь сама.
- Ты же всё равно от меня не отстанешь, - вздохнул Владимир. - Ладно, будь по-твоему. Обезболивающее хоть принесла?
***
- Эй, Шлик! Что ты со мной сделал?
Владимир с трудом разлепил глаза, зевнул и взглянул на Элен. Так, она жива и без видимых повреждений, отлично.
- Ничего сверх того, о чём ты просила.
- А какого ты тогда лежишь на мне? Да ещё и брюки без ремня... Ах ты...! Значит, пока я тут валялась в отключке, ты времени не терял, да?
Со стороны это, наверно, выглядело забавно: хрупкая женщина, прижатая к кровати телом здоровенного мужика, визжит на него и пытается столкнуть своими маленькими кулачками. Владимир мог даже подыграть ей, если бы не бессонная ночь.
- Не ори, Эль, - Владимир поморщился, но всё же поднялся с кровати. - Я здесь лежал только затем, чтобы ты не навредила себе. А вообще, в постели я предпочитаю активных женщин.
Владимир умолчал, что заснул только к утру. Ночь действительно была жаркой, но вовсе не в том смысле, какой подразумевала Элен. Она знала, что превращение болезненно, но даже не представляла, насколько.
В ту ночь инстинкт самосохранения напрочь отказал Элен. Она пыталась вколоть себе всю упаковку обезболивающего, запить коньяком прямо из горла и прочими способами радикально облегчить состояние. Когда потянулась за ножом, Владимир перешёл от уговоров к делу и связал ей руки брючным ремнем.
Ближе к утру Элен наконец уснула, но Владимир всё равно не спускал с неё глаз. Когда рассвело, прижал её к кровати собственным весом и сам провалился в сон.
***
- Который сейчас час?
- Около девяти.
- Утра?
- Да что ты, дорогуша! - усмехнулся Владимир. - Вечера.
- Че-го? - Элен схватилась за голову. - Это я почти сутки тут валялась? Я же работу проспала! Где мои вещи?
- Да не кипятись ты так, - Владимир впервые за этот тяжёлый день улыбнулся. - Ну проспала и проспала, что теперь сделаешь? Давай лучше прогуляемся, раз у тебя вечер свободен.
- Это свидание?
- Нет, твоя первая охота. И этот вечер запомнится тебе на всю жизнь.
Они даже не подозревали, насколько сильно запомнится этот вечер.