Бонус. Клубника со льдом
Она закрывает глаза, она шевелит губами
Она разрешает смотреть, и даже трогать руками
Каждый готов согреть ее своим теплом
Но она не любит мужчин, она любит клубнику со льдом
Она помнит тот день с первой до последней минуты.
Проигрывала его в голове тысячи раз, ей хотелось, чтобы это было словно заевшая кинопленка, но на самом деле нет. Она помнит ощущение грубого плетеного коврика у своей кровати, как вставала на него ногами утром, помнит флисовый плед в руках, которым застилала постель. За окном была осень, их первая осень без школы, уроков, домашних заданий, без всего столь привычного и обыденного. Она думала, что будет проще, легче, свободнее… а на самом деле было пусто.
Колин уходил на работу еще затемно, жутко гордился своей должностью подавальщика кофе и убиральщика мусора в редакции «Блуотер-таймс», а Марси оставалась одна. В то лето ее дважды уволили из пары закусочных, где она посоветовала всем подавиться их должностью «посудомойки за три цента» и ушла громко хлопнув дверью. Колин считал, что ей надо было быть более терпеливой и менее склочной, не перечить начальству, тихо и прилежно работать, ожидая повышения и выстраивая карьеру по кирпичикам. Он, наверное, был прав, но так бесил этой своей правильностью, что она только фыркнула и обозвала его скучным придурком, которому нравится лизать зад начальству. Раньше они почти никогда не ссорились, а тогда дошло до того, что он сорвал голос, пока орал на нее. Марси думала это не важно, они ведь помирятся и забудут. Она не знала, что у них уже не будет шанса.
В тот день мать собрала их за ужином и, светясь от радости, объявила:
- Мы с Тайлером решили, что нам пора сойтись.
- Ты рехнулась что ли? – Марси сказала прежде, чем подумала. С ней это часто случалось, особенно с тех пор как мать нашла где-то этого мужика и закрутила с ним. Их отношения были сильно испорчены с тех пор, как она рассказала, что у нее кто-то появился.
- Закрой рот, - Колин поморщился, отношения с ним тоже из-за этого стали не очень – не начинай снова эту бредятину про предательство отца.
- А разве нет? – она встала из-за стола, Колин тоже.
- Он умер два года назад, мама имеет полное право найти кого-то другого.
- Всего два года назад! Она вообще его хоть когда-то любила, раз забыла так быстро? – как они не понимают? Ведь он был здесь, с ними, еще совсем недавно. Сидел за этим столом и смеялся… А она хочет, чтобы это делал теперь кто-то другой.
- Займись своей жизнью, Марси, а? – он сложил руки на груди, - оставь маму в покое, пусть будет с кем хочет.
- Подальше от меня, в таком случае!
- А это не тебе решать. Это ее дом, может жить тут с кем хочет.
Она-то считала, что это их общий дом, помнила, как переехали сюда, когда им с Колином было по шесть лет, как отец чинил сломанное окно во двор и сажал яблоню, как они вместе собирали стеллажи для гостиной, а потом он катал ее на плечах. Он так и не попробовал яблок с той яблони.
Марси тогда залепила пощечину Колину, и они снова разорались друг на друга. Мать лишь стояла за его спиной и беспомощно смотрела то на него, то на Марси, несколько раз пыталась вмешаться, но, как и всегда, в итоге лишь молча бледнела. Она словно боялась громких звуков, моментально теряясь, а потому Марси хотелось кричать еще громче, еще дольше, пока, наконец, она не выбежала из дома громко хлопнув дверью. Она помнила металл дверной ручки, а еще как сломала ноготь, и он болел потом почти две недели.
Это была первая ночь, которую она провела на улице, но далеко не последняя.
Конечно, тогда она об этом не знала. Марси пыталась свернуться на жесткой лавке так, чтобы хоть немного согреться, но осенняя ночь была холодной, и она чувствовала как промерзает до костей, потому что выбежала лишь в легкой майке и шортах. Внутри кипел гнев, придавая сил и решимости остаться тут до утра.
Отец был для нее всем. А она для него. Марси думала, что во всех семьях так – есть «хороший ребенок» и «плохой ребенок», кого-то всегда любят больше. Пока у них было двое родителей, они делили их пополам «хорошая Марси» для папы и «хороший Колин» для мамы. С тех пор, как его не стало – не стало и хорошей Марси. Конечно, мама никогда напрямую не говорила, что любит сына больше, чем дочь, но в ее старании доказать, что она любит их одинаково Марси всегда чувствовала фальшь. Не винила мать в этом, нет, ведь как можно приказать себе чувствовать что-то, чего на самом деле не чувствуешь? У нее был отец, у него была маленькая принцесса, они были с ним счастливы. А потом его не стало. Дурацкая лейкемия.
Мать так убивалась, плакала неделями, ходила на его могилу… А полгода назад перестала. Марси думала, что это хорошо, ведь нельзя горевать вечно, но оказалось, что она просто нашла себе другого мужика. И теперь хотела привести его в дом. В их дом, в дом отца, забыть, стереть его из памяти. Что это, если не предательство?
Марси поежилась, обнимая себя руками, небо чуть посветлело, предвещая рассвет.
Она выдержала еще год. Так и не смогла смириться с этим Тайлером, слишком громким, слишком наигранно-веселым, слишком... слишком фальшивым, Марси не верила в его чувства к матери. Во всяком случае той осенью. Они не поладили сразу, особенно когда он стал устраивать в доме свои порядки, придумал дебильное расписание для пользования ванной и решил сделать ремонт «потому что эти полки совершенно никуда не годятся, Мадези». Мать только кивнула, она никогда ему не возражала. Ни когда он переделывал все, с такой любовью сделанное отцом, ни когда указывал Марси, что ей пора бы найти работу, а ее одежда «слишком вульгарная».
- Ты может и спишь с моей матерью, но это не дает тебе права указывать как мне жить! – собственные слова глубоко врезались в память.
- Вали на все четыре стороны и живи как хочешь, - засмеялся он, обнажив белые зубы, - а пока делаешь это под нашей крышей и за наш счет – сиди молча.
- Что же ты раньше не сказал? – Марси вскочила из-за стола, - пойду соберу вещи. Мне тут все равно никогда не были рады… Да, мама?
- Марсия… - она сделала попытку остановить ее, схватила за рукав, но Марси вывернулась и ушла наверх, нарочито громко топая по лестнице.
- Оставь ее, Мадези, - Тайлер уже гладил ее мать по руке, - перебесится.
Он был не прав. Она действительно собрала вещи и ушла, не планируя возвращаться. Какое-то время жила у подруг, сначала у тех, что приехали на каникулы из колледжей, потом у тех редких, которые не учились. Но однажды не осталось никого, кто мог бы ее приютить.
Вторую ночь на улице она провела тоже осенью, уже гораздо более поздней и холодной, чем первую – благо, в этот раз теплые вещи были у нее с собой. Марси смутно помнила ту зиму, затерявшись между холодом, голодом и грязью, что покрывала тело и волосы. Самым ярким воспоминанием из того времени остался Реджи – милый смешной парень, с веснушками и вздернутым носом, он был даже младше нее, зато знал о жизни на улицах намного больше. Это он подсказал где можно найти пару монет – в основном они собирали бутылки, пластик закидывали в автоматы у супермаркетов, а стекло сдавали в пункты приема, познакомил с продавцами на рынке, которые вечером отдавали за бесценок (а иногда и вовсе бесплатно) подпорченные продукты. Реджи знал, наверное, всех бездомных в городе, рассказал ей о безопасных местах и тех, куда лучше не соваться. Именно его находкой стало местечко, на самой границе с промышленными складами, где были теплые отопительные трубы. Там они и жили, откопав на свалке ворох дряхлых подушек и одеял, чтобы обустроить нехитрое жилище между давным-давно забытой кем-то груды старых ящиков. Но Реджи не пережил ту зиму, провалился под лед в бухте, когда пытался поймать рыбу на раздобытую где-то удочку, Марси помнила его посиневшее и раздувшееся лицо так, словно видела его минуту назад.
Она сидела, прислонившись спиной к трубе и пытаясь согреться, но была весна и отопление уже почти отключили, металл был недостаточно теплым, чтобы согреть ее холодными ночами. Раньше они с Реджи прижимались к друг другу под ветхими одеялами, вдвоем было тепло.
- И в самом деле, хорошенькая, - услышала она вдруг, резко вскинула голову. Прищурив искусно подведенные глаза, на нее смотрела женщина, позади нее застыл одетый в безликий костюм громила с незамысловатым лицом.
- Кто вы?
- Твое спасение, - женщина перенесла вес с одной ноги на другую, Марси посмотрела на ее туфли, мельком отмечая, что стоили те дороже, чем первая машина Колина, которую он купил через полгода работы в редакции. Женщина предложила ей жилье, еду, работу, Марси слушала, любуясь ее туфлями – она давно не видела красивых вещей. И очень любила туфли.
- Хотите, чтобы я была шлюхой? – переспросила она, - спасибо, нет.
- Как скажешь, дорогая, - женщина рассмеялась, - но рекомендовала бы немного подумать. Я приду еще один раз. Последний.
Она и вправду пришла снова. Не сразу, после лета, когда земля вновь стала покрываться колючей ледяной коркой.
- Я согласна, - прошептала тогда Марси, она не ела уже четыре дня и совсем задрогла.
На ногах у той женщины были уже другие туфли. Намного краше прежних.
- Можешь звать меня мисс Талли, - сказала женщина, приводя ее в трехэтажный дом на Беверли-авеню. Марси поселили в комнате с пятью другими девушками, такими же бездомными, как она, на первом и втором этаже были лучшие комнаты и гостиные – туда им было пока нельзя, третий этаж и мансарду занимали «работницы». Сначала их приводили в порядок, кормили, учили, рассказывали о местных порядках, даже провели медосмотр… Его, к слову, прошли не все, Марси больше никогда не видела тех двоих, через месяц пришла пора заплатить за милость мисс Талли.
Марси никогда не плакала, никогда не жаловалась и никогда не выделялась. Она умела подстраиваться под новые обстоятельства, жизнь на улице дала ей намного больше, чем двенадцать лет школы. Самых лучших девочек переводили куда-то в другое место, приходил мужчина в костюме, с которым мисс Талли разговаривала глубоким почтительным тоном, и забирал их с собой, Марси не знала что там и не очень хотела туда попадать. Даже если там лучше, чем здесь. Самых худших девочек выкидывали обратно, она предпочитала держаться середины. Вначале работая только за еду и кров, немного позже – за гроши, которые позволили, впрочем, снять сырую, но отдельную конуру неподалеку. Это было заведение, схожее с домом мисс Талли, только подряхлее и похуже, Марси подружилась с местной управляющей и та, за небольшую сумму и кое-какую помощь, позволила ей занять маленькую комнату с протекающей крышей, после одеял за ящиками Марси это казалось почти дворцом. Плесень и потеки на стенах не смущали ни ее саму, ни ее редкие «сверхурочные».
Пока ее только учили - она думала, это будет хуже. Клиенты. Но на самом деле нет, не так мерзко, как ей казалось. Достаточно было просто не сосредотачиваться на процессе, думать о вкусной еде, о тепле, о чистой одежде. Как немного на самом деле нужно! Удовольствия в этом, конечно же, никакого не было, отвращения тоже, может быть совсем немного поначалу, но оно быстро прошло. Это была работа, просто работа. Сдать свое тело в аренду, пожалуй, было не такой уж плохой идеей, если это позволит ей выжить. Марси выполняла работу и могла спать спокойно, не гадая, проснется она на следующее утро или найдут ее обледенелый труп. Или не найдут.
Впервые Марси их даже не увидела, а услышала. Она выбирала какое-нибудь новое платье в универмаге, когда сквозь открытое окно до нее донесся женский голос:
- Колин! Мы здесь!
Она посмотрела в окно и увидела там брата. Он повзрослел, изменил прическу, был одет в модный костюм, а еще улыбался маленькой золотоволосой девочке, не старше лет двух, которую держала за руку красивая молодая женщина. Марси смотрела на них как зачарованная, их разговор было отлично слышно:
- Прости, Линда, - сказал Колин, подняв на руки девочку и целуя ее в щеку, - немного задержался в редакции.
- Машина далеко? – Линда протянула руку и стряхнула что-то с его плеча, - Глория вчера забыла там медвежонка и плакала все утро, едва удалось ее успокоить.
- На парковке, - он кивнул в сторону стоянки, - можем пойти забрать.
- Да, давай, иначе она не просидит спокойно весь сеанс…
Марси смогла отвести взгляд только когда они скрылись за углом, тут же наткнулась на свое отражение в зеркале – неприлично короткое платье, чрезмерный макияж, безвкусные дешевые аксессуары. Все, как и прежде: «плохая Марси» и «хороший Колин». Теперь у него был комплект из таких же хороших жены и дочери. Правильность Колина все еще раздражала, но она больше не злилась на него. Она тоже хотела быть правильной, только больше не знала как.
Не плакала, вовсе нет, она смотрела какой-то тупой сериал по барахлившему телику и смеялась, не замечая слез, которые разъедали косметику. Горячий душ не сделает ее чистой, может быть тогда, после года на улице, но не теперь. Впрочем, какая разница, она все равно никогда больше не будет хорошей. И правильной тоже не будет. Она не была правильной и хорошей еще до того, как стала шлюхой, так зачем мечтать об этом теперь?
Она лежала на кровати в своей комнате, листая журналы, когда послышались шаги на скрипучей лестнице, а затем дверь без стука отворилась.
- Сегодня не принимаю, - протянула Марси, не поднимая глаз, она решила устроить выходной, в том числе и от «сверхурочных». Непрошеный посетитель, как ни странно, не вымелся тут же вон, вообще не сдвинулся с места, она подняла недовольный взгляд, собираясь послать его подальше уже не так вежливо, да так и застыла.
- Марси? - осторожно спросил он, ясно с трудом ее узнавая.
- Тео? - она села, подогнув под себя ноги, вот уж точно кого она тут не ожидала увидеть, так это школьного друга. Внутри все смешалось, голова пошла кругом и она смогла только выдавить самое банальное, - что ты здесь делаешь?
- Ну уж точно не собираюсь стать твоим клиентом, - хмыкнул он, оглядывая грязную и дряхлую обстановку. Марси никогда не было за нее стыдно, в конце концов перед кем тут хвастать? Друзей у нее все равно не было, а ей и «сверхурочным» вообще на это все наплевать. Зачем он только явился? Бередить ей старые раны, напоминать о прошлой жизни, в которой ему было место?
- Вот и катись тогда отсюда к черту, - быстро взяв себя в руки, Марси потянулась к пачке сигарет на тумбочке, сжала одну накрашенными губами и чиркнула колесиком зажигалки, - мне не нужны твои нравоучения. Видел Колина, да? Не знала бы, каким высокомерным уродом он стал - решила бы, что его рук дело. А так, это, наверное, просто принц Тео спешит спасти несчастную шлюху, надеясь, что она превратится в благочестивую принцессу, так?
Тео молчал, явно не зная, что сказать ей в ответ. Марси старалась не смотреть на него, чтобы не думать, не вспоминать, как была влюблена в него в школе. Ах ты, черт возьми! Зачем, зачем ты только явился! Ни тебе, ни твоему свету здесь больше не рады, Тео. Она продолжила, выпустив изо рта дым:
- Меня не надо спасать и жалеть, я всем довольна.
- Неужели?
- Не всем же быть такими идеальными, как твоя Мэл, - Марси стряхнула пепел прямо на пол, ну же, уходи, обижайся, беги отсюда и не возвращайся, что же ты застыл - или она уже не твоя? А, впрочем, мне глубоко без разницы. Катись туда, откуда пришел, прекрасный принц.
Она повернулась спиной к двери, всем своим видом показывая, что разговор окончен, ему не оставалось ничего, кроме как убраться подальше. И правильно. Марси перевернулась на спину, тупо глядя в покрытый желтыми разводами и облупившейся краской потолок, нечего тебе тут делать, Тео. Если бы она еще могла кого-то любить, то, наверное, любила его так же, как и тогда, Тео был вообще, наверное, первым и последним, к кому она испытывала такие чувства. Кроме, конечно, отца, хотя это немного разные вещи, разумеется. Марси давно уже не любила (не хотела любить?) даже саму себя, потому что это извращало бы само понятие любви. Таким, как она, вообще не положено любить, чтобы они не порочили это светлое чистое чувство своей грязью.
Марси думала, что он отстанет, оставит ее в покое, позволит забыть все окончательно. А Тео не только вернулся сам, но и привел с собой Мелон. Она изменилась намного сильнее, чем он, Марси хорошо помнила Мелон-подростка, сосредоточенную, серьезную, с легкой улыбкой на идеально очерченных губах и в форме школьной группы поддержки. Мелон-женщина стала элегантнее, сменила прическу, чуть округлилась в бедрах, но ее это нисколько не испортило, даже напротив, это делало ее немного взрослее, увереннее и еще прекраснее, чем помнилось Марси. Увидев их в дверях ей, в своей вычурной пошлой одежде, захотелось забиться в дальний угол и завыть, Тео словно бы прочитал это, хотел что-то сказать, но Мелон опередила:
- Марси. Мы не очень ладили, да? – она помедлила, - но я хорошо тебя знаю.
«Ничего ты не знаешь, - думала Марси, - что ты, королева, можешь вообще знать о жизни простых людей?».
- Не надо говорить со мной как с ребенком! – сказала она вслух.
- Тогда и не веди себя так, - мгновенно отозвалась Мелон, заставив Марси даже опешить. Она ожидала, мягких уговоров, взывания к разуму и бла-бла, - ты не хочешь жить так, я знаю. И ты знаешь.
«Ничего ты не знаешь, - снова подумала Марси, - в универах учат не такому, да, ваше величество?».
- Одного желания мало, - фыркнула она.
- Конечно, - согласилась с ней Мелон, кивнув, - но у тебя есть еще и пара друзей, готовых помочь. Подумай об этом. Мы придем завтра.
И они пришли. Завтра, послезавтра, после-послезавтра, каждый день, пока Марси, сама того не замечая, не стала просматривать газеты в поисках вакансий. Она не говорила об этом Тео и Мелон, будут еще перекидываться этими влюбленными понимающими взглядами, но почему-то ей казалось, что они знают. Марси постоянно одергивала себя мысленно, не разрешала расти робкой надежде, но ростки ее оказались сильными и крепкими. Постепенно, не сразу, но Марси в самом деле начала думать, что еще может что-то изменить.
- Мисс Талли, - она пришла к ней через месяц после первого визита Тео, Марси стоило большого труда унять бешено бьющееся сердце, - мисс Талли, я хочу уйти.
Ну вот. Она это сказала. Сказала и замерла под пристальным взглядом той, что одновременно спасла ее и погубила. Женщина сидела за столом в своем кабинете, курила сигарету с мундштуком, от которой шел сизый дымок.
- Ну, ты знаешь цену, - пожала плечами мисс Талли, - десять тысяч и катись куда хочешь. У меня полно свеженьких девочек, а ты все равно скоро выйдешь из моды.
Это были почти все ее сбережения, она откладывала понемногу почти с самого начала, собрала нужную сумму еще несколько месяцев назад, но воспоминания о голодной зиме на улице так въелись в мозг и тело, что Марси было до дрожи страшно вновь оказаться там, одной, уж лучше пусть все остается как есть. В голове всплыли лица вновь обретенных друзей – Тео и Мелон, Марси сглотнула и выложила на стол несколько толстых пачек купюр, свернутых в рулоны и перетянутых резинками.
***
- Ну, нравится? – Мелон, стояла рядом с ней, Тео нетерпеливо переминался где-то позади них, - не шикарно, но на первое время пойдет.
- Сколько это будет мне стоить? – у Марси даже голос охрип. Они стояли в небольшой квартирке-студии, старенькой и бедненькой, но показавшейся ей в тот момент просто совершенной.
- Первые полгода мы уже оплатили, - подключился Тео, протягивая ей ключи, увидел, как она пытается возразить и решительно замотал головой, - не спорь. Для нас это не имеет значения.
- Я все верну, - прошептала она пересохшими губами, - до последнего цента. Обещаю.
Марси до сих пор считала, что это была ее лучшая квартира. Ну, ладно, может быть не лучшая, но самая любимая. Она помнила, что первые несколько дней была словно в эйфории, трогала руками обои, постель, кухонную столешницу – все сухое и чистое, никакой плесени в ванной, да и вообще, теперь у нее была своя ванная! Целиком только ее. У нее не было такого даже когда Марси жила дома. Ей казалось, будто сбылись мечты, даже не заветные, а те, над которые она запрятала так глубоко и закрыла внутри себя настолько крепко, что даже не смела думать о них, настолько не верила, что когда-нибудь ее жизнь станет такой.
Осенью Мелон уехала в Кембридж, заканчивать магистратуру, но постоянно писала ей на электронку что-то ободряющее, иногда звонила и спрашивала как продвигаются поиски работы. Тео тоже порой подавал признаки жизни из Бухты, намного реже чем Мелон. Марси казалось, что это довольно иронично – вытащила ее из трясины именно тот человек, которого она так старательно не хотела принимать раньше. Теперь ей казалось, что без Мелон небо рухнет на землю.
Марси нашла работу, не сразу, только когда догадалась, наконец-то, выбросить весь свой гардероб и купить несколько новых вещей. Вот прямо взяла почти все вещи, что у нее были, и отнесла на помойку, с наслаждением затолкав в мусорный бак. У нее было немного денег из своих накоплений, Мелон и Тео так же оставили что-то на первое время, часть из этого ушла на новую одежду – простую, опрятную, немного скучную. Это было странно, испытывать удовольствие, натягивая на себя мешковатое коричневое платье, Марси всегда любила яркие цвета и броские вещи, но больше не хотела носить их на себе. Именно то тоскливое платье и помогло ей получить работу, незамысловатая должность продавца в обувном отделе теперь была для нее настоящей карьерной вершиной. Она вспоминала себя, маленькую и глупую, которая не хотела быть посудомойкой, теперь Марси была согласна мыть тарелки хоть всю оставшуюся жизнь.
Она приходила в себя медленно, постепенно привыкая к новой реальности, из которой явно выпала, погрязнув в красных отсветах фонарей на углу Резерфорд и Беверли. Иногда ей становилось страшно, ведь сколько всего она упустила, в общем-то, по собственной глупости… Марси не плакала, она вспоминала как они говорили с Мелон:
- Тебе не мерзко? – спросила она ее.
- Что именно? – Мелон посмотрела на нее удивленно.
- Быть со мной рядом. Ведь ты знаешь, что я делала, Мэл.
- Все совершают ошибки, - она пожала плечами, - не все пытаются их исправить, Марси. И это намного хуже.
И ей становилось лучше. Потому что теперь она пыталась.
Пыталась каждый день: ходила на работу, выполняла все поручения шефа, содержала в порядке дом, не спала с мужчинами за деньги, чистила зубы перед сном, вовремя оплачивала счета, здоровалась с пожилыми соседками (ей нравилось, что они считают ее милой). Марси чувствовала удовлетворение, когда входила домой чуть живая от усталости, находила силы только пойти в душ, а потом падала в кровать. Коварный сон, как назло, не спешил приходить, она лежала смотря в потолок – теперь он был чистый, не белоснежный, а сероватый, но чистый – и ей было хорошо, как никогда, не смотря на ноющие от долгой работы на ногах лодыжки. Работа помогала забыться, а потому, когда появилась вакансия администратора, то Марси подала заявку не колеблясь ни секунды. Надеялась ее там загрузят еще сильнее, чтобы времени на мысли о грязном прошлом было еще меньше.
Должность она получила, вот только это не помогло. Тогда Марси поняла, что нельзя жить только работой, ей нужно было что-то еще, может быть хобби? У нее теперь было немного свободных денег, она задумала для начала немного обновить свою квартиру, но тут накрылся ноутбук – древность, которую ей подарила Мелон, кажется та пользовалась им еще в школе. Ремонт пришлось отложить, теперь ей приходилось ходить в интернет-кафе ради того, чтобы проверить аккаунты соцсетей, написать несколько писем, немного побродить по сайтам или найти какую-то информацию. Она набирала письмо последние полчаса, это был деловой ответ по работе, который немного не вписался в загруженный график, пожилой компьютер клуба печально моргнул экраном и принялся перезагружаться, мерно жужжа вентилятором.
- Ах ты! – Марси всплеснула руками, - глупый железный ящик!
- Извините, - услышала она голос позади, а обернувшись увидела мужчину, одетого в костюм. Он улыбнулся ей и продолжил, - позвольте я?
Марси согласно кивнула раньше, чем подумала, мужчина наклонился, его пальцы порхнули по клавиатуре, на мгновение задержавшись на каких-то кнопках, еще три щелчка мышкой – и текст письма вновь высветился на мониторе.
- О, спасибо! Но как вы это сделали?
- Я учитель информатики, - смущенно признался он, - знаю парочку неплохих фокусов. Могу поделиться, если согласитесь выпить со мной кофе.
В этот раз она сначала подумала, а потом согласилась.
Его звали Кевин Фарлоу, он оказался спокойным, приятным и очень милым. Они выпили вместе кофе, потом встретились через неделю, потом снова, а затем он пригласил ее на свидание, со словами «вообще-то я не люблю кофе». Тогда Марси, наверное, впервые за долгое время действительно искренне и по-настоящему рассмеялась. С появлением Кевина она вообще стала смеяться намного чаще, Марси не знала, как у него это получалось, но он умел ее развеселить. Она только сейчас поняла, что не веселилась уже так давно, что и вовсе забыла как это делается, а ведь раньше она и сама легко становилась звездой почти любой компании, заражая своим настроением всех вокруг. Марси тянулась к нему, ласковому, доброму, умному и веселому, даже не заметила, как влюбилась по самые уши. Теперь ей не нужно было никакое хобби, у нее был Кевин.
Перед их первой ночью она очень волновалась, не потому, что не знала, как происходит секс – было бы действительно смешно, - а потому, что впервые собиралась это сделать с тем, кого любила. Все следующее утро она провела в слезах, отчаянно жалея, что ничего подобного не случалось с ней раньше. Кевин совершенно не понимал что происходит, но не испугался, не выспрашивал, прижимал к себе и шептал что-то нежное на ухо, пока Марси не успокоилась. Первое, что она сказала ему вечером – «я тебя люблю», Кевин не задумался ни на секунду, ответив «я тебя тоже». В конце недели они вместе переносили вещи в их первую общую квартиру, а на двадцать шестой день рождения Марси получила колечко с аккуратным бриллиантом и предложение руки и сердца в комплекте.
И она снова сначала сказала «да», не успев подумать.
***
- Есть только одна проблема, - Марси помешивала шпажкой с оливкой свой напиток.
- Ммм… Какая? – Мелон пригубила вино, а потом кивнула бармену, и тот наполнил бокал. Они с Тео недавно вернулись из своего свадебного путешествия.
- Как мне ему рассказать? – было бы не честно, обмануть его так грубо. Но Марси была практически уверена, что он сразу уйдет, кто на его месте не ушел бы? Она отчаянно не хотела его терять, - и рассказывать ли вообще?
- Ну, Марси, я не могу решить это за тебя. Но, если ты решишь оставить все при себе, то тебе будет действительно трудно сделать так, чтобы он никогда этого не узнал.
- Я знаю.
- И правда однажды все равно всплывет.
- Я знаю, - повторила она.
Марси знала, как будет правильно, как будет честно, но все равно протянула едва ли не до самого конца. Их свадьба должна была состояться завтра, она уже давно вся извелась, но Кевин легко списывал всю нервозность на близость важного события, правду знала только Мелон, исправно хранившая ее в тайне. Они уже собирались спать, конечно же, вместе, следовать древним традициям они не собирались, Кевин уже лег, а она сидела на краю постели, сжимая руками простыни. Марси еще никогда не было так страшно.
- Кевин.
- Да?
- Ты должен кое-что знать, прежде чем мы… кое-что обо мне, - ноги заледенели, но Марси не могла заставить себя пошевелиться, - и я должна была рассказать тебе раньше.
- Рассказать о чем?
- О той, кем я была до тебя. Не совсем именно до тебя, - паника поднималась, она заговорила сбивчиво, - то есть да, то есть нет…
- Я знаю, Марси.
Она резко развернулась, отсветы ночника придавали его лицу странный цвет, она не понимала, почему думает об этом, а не о том, что…
- Что? – из ее горла вырывался лишь еле слышный шепот, - что именно ты знаешь?
- Все, - он смотрел очень внимательно, - о тебе, о Талли Зейн, о том, кем ты была. Но мне приятно, что ты решилась раскрыть все сама.
- Откуда? – дурацкий голос, почему ты не возвращаешься!
- Допустим, я не всегда был учителем информатики в старшей школе. Когда-то мне неплохо удавалось взламывать базы данных, - Кевин потянул ее за руку, заставив лечь рядом, - по крайней мере, пока меня не арестовали. К счастью, в базах можно было прочитать очень много всего интересного, так что мы со спецслужбами заключили сделку, в которой все получили желаемое.
- Ты проверял меня? – Марси успокаивалась, слушая его размеренный голос.
- Да. Сразу после того, как мы второй раз пили кофе, - он погладил ее по щеке, а потом вернул руку на талию, - так что я знал все с самого начала.
- Неужели там есть такие данные?
- Если уметь их правильно читать, - хмыкнул он.
- И ты… ты все еще хочешь быть со мной?
- Сначала не хотел, - признался он, - дико даже вообразить такое. Но меня все равно тянуло к тебе, и я решил посмотреть, что из этого получится. А потом влюбился, и стало уже не важно.
Марси не понимала. В самом деле не понимала, как он мог знать все и остаться, она бы не осталась. Ушла, убежала бы как можно дальше от этой грязи, побоявшись замараться, а Кевин остался. Он остался и вывел ее из тьмы, в которой Марси так долго плутала.
- Эй-эй, не плачь, - он стер ее слезы, - завтра наша свадьба, ты же хотела выглядеть идеально?
- Таких как ты не бывает, - прошептала она, прижимаясь к нему ближе.
- Но я здесь.
Свадьба была простой – тусклый казенный интерьер мэрии, из гостей только Тео, Мелон… И Колин с женой. Марси не ожидала их увидеть, она так и не помирилась с братом, только поддалась порыву и отправила ему конверт с приглашением, даже не надеясь, что его не выкинут сразу при получении.
- Привет, - сказал он, подходя к Марси.
- Привет, Колин, - она посмотрела на него, он отвел взгляд.
- Извини, - прозвучало одновременно, словно в детстве, и они улыбнулись друг другу, первый раз за почти восемь лет.
- Это моя жена Линда, - представил он подошедшую женщину.
- Мы где-то встречались? - ее лицо показалось Марси знакомым. Через окно магазина было не видно, слишком далеко, а теперь ей казалось, что она уже видела ее когда-то, до того случая.
- Я тоже закончила Чот Розмари Холл, - у Линды оказался мелодичный приятный голос, - годом позднее. Мне очень приятно, наконец-то, познакомиться.
- Представляю, что Колин наговорил про меня.
- Вообще-то, он остановился на том, как после школы ты уехала из Блуотер, - Линда улыбнулась, а потом протянула ей маленький букет с пышными хризантемами, - это тебе. Поздравляем!
Марси кивнула ей, поблагодарив, а потом обернулась к Мелон. Та, как и всегда, являла собой островок спокойствия и уверенности – то, что нужно для нервной невесты, которой вот-вот нужно будет пойти к жениху.
- Все будет отлично, - Мелон поцеловала ее в щеку, прежде чем скрыться в зале бракосочетаний - мы ждем тебя внутри.
Марси осталась в холле одна. Она глубоко вздохнула, сжимая в руках хризантемы, - забавно, она сама даже не подумала про букет, - ей было страшно. Вдруг это всего лишь сон, а за дверями ее ждет пробуждение и старая сырая комната с затхлыми покрывалами? Или, того хуже, тонкие одеяла за ящиками у склада. Она не переживет все это вновь.
Заиграла музыка. Пора.
Шаг. Еще шаг. И еще один, маленький. Двери раскрываются, в глаза бьет свет, и сердце на секунду замирает… Но, нет, это всего лишь солнце, что светит в окно. Там все в порядке – Колин, Линда, Тео, Мелон, строгая чиновница с пучком на затылке. А еще ее Кевин.
Марси совсем не помнит церемонию, вроде бы она была совершенно обычной, даже наверняка точно такой же, как и сотни других, заключенных в этом зале.
Кольца обхватывают пальцы. «Хорошая Марси» для «хорошего Кевина». Отличное начало, правда?