Часть 17. Трансляция.
Жесткий воротник-стойка чересчур накрахмаленной рубашки впивался в морщинистую директорскую шею, вызывая навязчивые ассоциации с гарротой.* Итан чувствовал, что сам начинает задыхаться при взгляде на эту стиснутую шею, но почему-то не мог отвести глаз от складок обмякшей кожи, нависающих над белоснежной тканью. Казалось, на них должны остаться порезы. "Интересно, ему что, в самом деле не жмет?.."
- Итак, молодые люди, - заскрипел директор, - полагаю, вы понимаете, почему вы здесь.
- Да, сэр, - шевельнул побелевшими губами Оливер. Дженни напряженно кивнула, с преувеличенным вниманием разглядывая свои увитые браслетами руки. Деррик, развалившийся на стуле, утвердительно хмыкнул, не отрываясь от созерцания чего-то жутко интересного за окном. Придд сидела подчеркнуто прямо, словно кол проглотила, и смотрела на директора в упор, чуть исподлобья, почти не моргая; так и хотелось на нее рявкнуть: "убери этот взгляд, он действительно жутко бесит!" - но приходилось молчать.
- Система фракций суть краеугольный камень нашего общества, - продолжал между тем директор. - Каждый, кто рожден в Соединенных Штатах, с молоком матери обязан впитать главнейший постулат ее, гласящий: фракция выше крови...
"Фракция выше крови, но не выше человека, - часто повторял отец. - Никогда не выше".
- ...а вы пятеро, по-видимому, считаете, что можете идти против правил поведения, диктуемых обществом, против морали. Вы полагаете, что система, чуть менее столетия способствующая сохранению мира и процветанию государства, для вас недостаточно хороша, - выцветшие глаза налились кровью, подбородок мелко затрясся от возмущения. Дело принимало скверный оборот... очень скверный. Если сейчас дать ему возможность, упившись красивыми лозунгами, распалиться праведным гневом, можно влипнуть в такие неприятности, из которых даже Винсент с трудом вытащит... "Сейчас или никогда".
- Нет, сэр, - отчеканил Итан, прервав директорскую речь. - Мы так не считаем.
- Вот как? - кожа неровно натянулась при повороте головы, складки разошлись лучами от воротника к челюсти. "Нет, серьезно, его не душит эта удавка?" - Быть может, мистер Грин, вы объясните в таком случае, чему именно служит ваша возмутительная демонстрация?
Пальцы чуть дрогнули, сомкнувшись на микрофоне.
- Визуализации истории фракций.
- Сложно осознать суть взаимодействия щелочи с кислотой тому, кто ни разу не проводил реакцию нейтрализации - или хотя бы не видел, как ее проводит другой. Отложившаяся в памяти запись химического превращения так и останется записью, плоскими символами, лишенными души и смысла, - ожили динамики по всей школе, превращая допрос в показательное выступление. Эрудиция встрепенулась, прислушиваясь.
В диспетчерской Эдвард, выдохнув, отвалился от приборов и вытер лоб рукавом; Майра, стоявшая на стреме, нервно поигрывала электрошокером собственного изобретения и поглядывала на часы: времени до возвращения диспетчера оставалось уже в обрез... Синдзи, не покидавший своего рабочего места, читал план занятий по продвинутой биологии, не видя текста, нервно сжимая в пальцах авторучку - пластиковый корпус уже треснул.
Эрик Уайт по прозвищу Викинг недовольно нахмурился. Лавлейсс... какую игру он ведет, черт побери?! Ведь договаривались - сперва проучить стайку мелких выскочек кулаками и только потом на них донести! Заодно бы драку им приплели. Да и Грин давно напрашивался на хорошую трепку - и получил бы свое уже не раз, если бы не его братец с отлично поставленным хуком справа. Такая возможность была свести счеты наконец - и полетела коту под хвост! Не просто так этот плюгавый носит свое прозвище, к гадалке не ходи - от наказания отбрешется. А может, даже в любимчики попадет. Вот и заключай после этого деловые соглашения...
Фредерик Лавлейсс поежился под тяжелым взглядом Викинга. Отчетливо запахло жареным, и первый кляузник параллели понимал, что от расправы вряд ли уйдет. Обиднее всего было в этой ситуации то, что на этот раз Патриций и его люди действительно не имели к доносу никакого отношения... кто-то опередил и подставил их в один ход. Кто бы это ни был, он явно напрашивался на неприятности. Но для начала следовало объясниться с Уайтом.
Элайджа Монро скучающе оглядел класс и снова склонился над своими записями; собранные в хвост светлые волосы упали на конспект. Грин, скорее всего, избежит наказания - а жаль, - зато план Лавлейсса и Уайта с треском провалился, оба в бешенстве, а завтра наверняка еще и с синяками придут... Конечно, они поймут, чьих рук дело. Ну что ж... Хоть какое-то развлечение.
- Точно так же слова о мире и гармонии останутся лишь словами, не встречая подкрепления на практике. Разве можно искренне проникнуться идеей мирного сотрудничества фракций, если члены разных общин враждуют друг с другом уже сейчас, не пройдя инициацию, если даже в среде школьников не поощряется дружба с представителями другого клана?
Искренние в большинстве своем восприняли трансляцию как раздражающую помеху занятиям - тяжело, в самом деле, сосредоточиться в таком шуме. Те немногие, кто ничего не имел против шума в принципе, кривились, узнав голос отъявленного негодяя. И лишь единицы вслушались в слова.
- А знаете, что-то в этом есть... во всяком случае, у меня несоответствие проповедей историка с тем, что творится в школьных коридорах, тоже вызывает когнитивный диссонанс, - тихонько поделилась со своими приятельницами рыжеволосая утонченная Хелена Роджерс с девятой ступени, одна из виднейших фигур в оппозиции Ферзя.
- Да черт побери, все же понимают, что история фракций - сплошное вранье, призванное смешать с грязью все фракции, кроме сама догадайся какой, - откликнулась одна из фрейлин, обернувшись к своей королеве с передней парты. - Зачем излагать очевидные истины на всю школу?
- Может, чтобы точно до всех дошло? - хихикнула другая. - Или просто захотелось лишний раз блеснуть своей персоной. Хотя лично я не против - такой красивый голос... жаль, остальное подкачало.
- Наслаждайся, пока можешь, - Хелена вытянула руку, любуясь своими длинными ногтями, блестящими и твердыми, как гагат.* - После инициации вряд ли мы будем часто пересекаться с синими пиджаками - взрослая жизнь, все дела...
- Взрослая жизнь ближе, чем кажется порой из-за школьной скамьи. А как мало известно каждому из нас о жизненном укладе других фракций - как отбирают неофитов, какие испытания проводят, что ждет посвященных... Недостаточная информированность приводит зачастую к фатальным ошибкам, драмам и даже трагедиям, которых могло бы не случиться, если бы зов сердца или желание изменить свою жизнь подкреплялось Знанием! А знание любых обычаев, любой культуры закрепляется лишь при общении с ее носителями...
Бесстрашные, по своему обыкновению, разбившись на несколько больших шумных компаний, самоподготовку совмещали с азартными играми; сказать по чести, домино, картам и костям доставалось куда больше внимания, нежели арифметической прогрессии второго порядка.
Хироки Сугимура с девятой параллели, просто-таки излучавший суровость и крутизну, даже не пытался утихомирить богами данных одноклассничков - просто сразу устроился со своими учебниками на широком подоконнике в коридоре.
Однако на этот раз и его не заинтересовала монотонная последовательность чисел - тот парень, приятель Мимуры, говорил дельные вещи, которые стоило послушать.
Семья Хироки иммигрировала в Штаты в первой волне, лет пять или шесть тому назад, когда к аромату цветущей сакуры только начал примешиваться смешанный запах пороха и крови. И Хироки считал себя везунчиком - гражданская война почти не коснулась его родных. Рыгнула огнем в лицо, заставив обратиться в бегство, но осталась где-то в стороне.
...И все-таки она была. Далеко, в выпусках новостей и газетных вырезках - но была.
Чикаго по сравнению Великой Восточной Азией - огнедышащим драконом, пожираемым собственным огнем, - казался первое время чем-то игрушечным. Вроде тех городков с фарфоровых сервизов. А межфракционные усобицы - детскими, надуманными и недостойными игрищами. Со временем бесстрашный не изменил своей позиции, но подчинился правилам игры - какой смысл бунтовать в одиночку, все равно с местными каши не сваришь...
А может, и сваришь? Стоит пообщаться с этими ребятами из Эрудиции, недаром Мимура знается с их компанией...
- Что тут за шум? - на подоконник вспрыгнул Зик Педрад, отличный парень, хоть и местный. Хироки фыркнул:
- Это у вас шум, а тут дело говорят.
- И недостаток информации - не единственное зло. Каково будет неофиту-переходнику оказаться среди людей, которые много лет издевались над ним, ни в грош не ставили или молча ненавидели? Ведь отношение к человеку, увы, не изменится в одночасье, как цвет его одежды. Да и те, кто сохранит верность своей общине, не забудут школьные годы. Будут стираться отдельные события, но эмоциональная память, стереотипы, привычка любить или ненавидеть за принадлежность к определенной фракции, если она успела сформироваться, останется. Разве не может детская вражда породить новых распрей - и в конечном счете повредить процветанию каждой отдельно взятой фракции, не говоря уже об отношениях между ними и спокойствии общества?
- На что он намекает? - напряженно переглядывались отреченные. Сбившись в одну большую компанию - все три параллели, за исключением нескольких отщепенцев, - они громким шепотом обсуждали трансляцию. - Это в нашу сторону плевок, что ли?
- Несправедливо! Мы всегда были терпимы к неофитам...
- Несложно быть терпимыми, когда переходят единицы, и то не каждый год, - фыркнула невысокая светловолосая Беатрис Прайор, поступившая в этом году в старшую школу.
На нее возмущенно зашикали.
- За это "синим пиджакам" надо спасибо сказать - поливают нас грязью на каждом углу, - уперла руки в бока почти неприлично хорошенькая выпускница Анна Эразмус, чьи светло-голубые глаза казались ярче из-за контактных линз; возможно, она заказывала чуть подкрашенные, а может, то была лишь игра света. - Кто же к нам захочет после такой - как это называлось раньше? - антирекламы, вот.
- Или дело в уставе - не всякому хватит сил отказаться от своей индивидуальности...
- Тише, дайте послушать! - повысил голос очень худой сутулый парень с обгрызенными до крови ногтями. - Там судьбы решаются, а вы...
В первую очередь, разумеется, всех волновала судьба Оливера Смита - конечно, парень не единожды поступился правилами общины и заслужил наказание, но человек он был неплохой; если его исключат из-за этой нелепой выходки, будет очень обидно.
Отреченные умолкли, прислушиваясь.
- Наша цель - создать модель современного общества в миниатюре; понять самим и показать всем, что скрывается за сухими строками параграфов. Научиться работать в команде и ценить вклад каждого в общее дело - дело сохранения мира и процветания.
Дружелюбные разразились громовыми аплодисментами. Им, воспитанным в любви и терпимости к людям, близки и понятны были идеи Грина и компании; не далее как два дня назад красно-желтые успели убедиться в серьезности намерений восьмиклассников, а многие даже пообщались с ними лично - и остались весьма довольны.
Были, конечно, и скептики, вспоминавшие пословицу о благих намерениях и пророчащие проекту тихую смерть через пару недель. Были и те, кто вовсе не верил в искренность эрудита, считая все происходящее спектаклем...
Да, спектаклем! Фарсом, водевилем, трагикомедией, смешением жанров, черт побери!* Кто мог остаться равнодушным? Уж точно не представители Дружелюбия, открыто культивировавшие искусство во всех его проявлениях, чья община существовала под девизом "дай хлеба и зрелищ"!
И неважно, кто как относился к оратору и его деятельности, - красно-желтые оценили яркий жест. Они слушали, затаив дыхание, и хорошо поставленный голос из динамиков действовал на них, словно флейта Крысолова.
Они
хотели, чтобы их очаровали.
Примечания:
*Гарро́та — инструмент для удушения человека. Имеется два основных применения: орудие казни и пыток и вид холодного оружия.
**Гагат - черная яшма.
***Цитата из фильма "Покровские ворота".
Хироки Сугимура - адаптированный под местные условия герой КБ.