Эльвира прижимается к нему как можно сильнее, чтобы полностью забрать этот запах, эти ощущения, это волшебство момента. Сейчас Мэттью закончит бриться и уйдет на съемочную площадку, нужно успеть насытить его близостью каждую клеточку тела.
- Ай, - Мэттью вздрагивает. - Кажется, я порезался.
Все запахи отступают на задний план, уступая место новому. Запаху крови. Эльвира всегда его чувствовала, но никогда не поддавалась искушению. Теперь же...
Мэттью тянется к шкафчику над раковиной в попытке достать антисептик, но Эльвира оказывается быстрее. Перехватывает его руку, чтобы сначала слизать эту безумно притягательную капельку крови, а затем сделать то, чего ужасно хотела с самого начала.
Ни одну из жертв она не желала так сильно. Ни один из тех, кто подставлял ей шею в порыве страсти, не был настолько вкусным.
Будто сквозь толщу воды, до нее с запозданием доходит вскрик Мэттью. Эльвира вздрагивает, резко отрывается от его шеи...
Проклятье. Она забыла про гипноз.
Ошеломленная Эльвира с ужасом смотрит на Мэттью. В свое время ей доступно объяснили, что будет с нарушителем Маскарада, но никто не уточнил, как в этом случае поступать со смертным. Она должна что-то сказать в оправдание? Сбежать? Или же убить его?
- Продолжай.
Что-что? Она только что пила его кровь, даже не пытаясь скрыть свои намерения. Как теплокровный в здравом уме может хотеть повторения?
Но Мэттью, вопреки всякой логике, обнимает Эльвиру за талию и горячо шепчет:
- Мне очень понравилось. Продолжай, пожалуйста.
- Понравилось? - Эльвира недоверчиво косится на него. - Но я же... сделала тебе больно.
- Ты сделала мне приятно. Как мы раньше до такого не додумались?
Эльвира хочет сказать, что получить удовольствие от боли невозможно. Что она подвергла его опасности, хотя могла этого избежать. Хочет сказать еще много чего, но Мэттью не дает сориентироваться. Он впивается в губы Эльвиры требовательным поцелуем, вдавливает ее в стену, блокируя путь к отступлению.
Теперь она скорее умрет, чем остановится.
***
Мэттью научил ее чувствовать. Даже не так — он не оставлял выбора.
Эльвира не знала, что можно не просто обладать, а дрожать от одной мысли о близости. Не просто подчиняться страсти, но и раскрывать ее с новой стороны. Не только, в конце концов, добиваться его удовольствия, но и знать, что он сделает всё, чтобы ей было хорошо.
Мэттью всего лишь смертный, как и те, с кем она проводила ночи раньше. Но он, черт побери, особенный.
Мэттью наполняет ее жизнь новыми ощущениями, и не только в постели. Каждый день, проведенный с ним, Эльвира чувствует новые вкусные запахи с кухни и даже жалеет, что не может попробовать. Мэттью уже перестал удивляться, что та ни разу не разделила с ним трапезу.
А еще — красивые виды из окна. Эльвира всегда любила Бриджпорт с его разноцветными огнями, силуэтами высоток и капризной погодой, но даже мечтать не могла о том, что когда-нибудь сможет любоваться панорамой города, сидя на полу спальни.
К сожалению, в доме Мэттью Хэмминга панорамными оказались не только окна, а почти всё, включая самого владельца. Шторы только в спальне («вдруг они поймают меня сонным и небритым!»), нет даже более-менее пристойного забора, несмотря на обилие папарацци. Ему нравится всё время быть на виду.
А Эльвире — нет. Мэттью должен оставаться ее тайной хотя бы для Лоусона, она сама должна держаться в тени, но, кажется, все старания бесполезны.
Да и наглые папарацци ее, мягко говоря, раздражают. Настолько, что пару раз Эльвира, не постеснявшись Мэттью, выдала крепких словечек в адрес этих придурков.
- Не будь такой агрессивной, - напутствовал ее Мэттью каждый раз после встречи с этими прилипалами. - Иначе все подумают, что ты стыдишься наших отношений.
- Я бы давно ушла, если б стыдилась. Просто... - Эльвира уже давно потеряла надежду объяснить ему, почему личная жизнь так называется. - ...я еще не готова выходить в свет.
Она не готова, но, на самом деле, уже давно вышла в свет. Самое мерзкое — об этом узнали коллеги.
***
- Я читал новости, - Либер встречает ее ехидной усмешкой. - Ты и Хэмминг, кто бы мог подумать!
- Научился читать? - Эльвира не в настроении пререкаться, тем более с этим. - Поздравляю.
- А еще говорят, присутствие мужика в организме делает вас добрее. Как-то не заметил, чтобы ты подобрела.
- Знаешь что, Либер? - Эльвира останавливается и с вызовом смотрит на него. - Завидуй молча.
- Завидовать тут нечему, - ухмыляется Либер. - Знавал я одну вампиршу, которая связалась с теплокровным. Настолько увлеклась им, что совершенно забыла о Маскараде.
- И?
- Даже не знаю, как тебе сказать, - на лице Либера появляется мерзкая, но какая-то более осмысленная улыбочка, чем обычно. - Нам положено быть стерильными, но этой немножко не повезло. Она не только залетела, но даже решилась родить. Любовь и всё такое...
Эльвира старается показать, что эта история ничуть ее не интересует. Ну же, давай, думай не о вероятности повторения, а об этом плакате с грудастой медсестрой. Она чем-то напоминает тебя — не иначе, Лоусон заказывал.
- И чем закончилось? - спрашивает Эльвира как можно более равнодушным тоном.
- Пришлось... позаботиться о защите Маскарада. Ты ведь понимаешь, о чем я?
Либер скалится, надеясь напугать этой суперзлодейской ухмылочкой. Не старайся зря, до босса тебе далеко.
- Ну и к чему ты всё это рассказал?
- Просто на всякий случай. Будь осторожнее, детка.
Либер гордо удаляется. Впрочем, сейчас Эльвире плевать, за кем осталось последнее слово.
Завтра же она пойдет к доктору Амос и сдаст все анализы, необходимые для подбора контрацептивов. Могла бы и раньше, но позволить смертным копаться в ее организме — значит нарушить Маскарад. А эта бессмертная фифа, конечно же, разболтает всей клинике, но собственная жизнь Эльвире важнее, чем репутация в кругу коллег.
Она слишком заигралась в любовь, забыв о действительно важном. Всё зашло слишком далеко, надо что-то предпринимать.
***
Мэттью ждет на террасе. Он буквально светится от счастья, заставляя заподозрить худшее.
- У меня для тебя подарок. Закрой глаза.
«Нет, только не предложение. Я и так слишком привязалась к тебе. Недопустимо сильно...»
Эльвира послушно зажмуривается и чувствует приятный холод металла на шее. Облегченно выдыхает: как хорошо, что он не додумался до кольца.
- Нравится? - шепчет Мэттью. - Я подбирал его под цвет твоих глаз.
Интересно, думает Эльвира, какие были лица у продавцов, узнавших, что у твоей женщины красные глаза. Но это явно не то, что Мэттью ожидает услышать.
- Оно прекрасно. Спасибо, Мэттью.
Нежно целует его, и из головы на мгновение улетучиваются все заботы. Впрочем, ненадолго.
- Я хочу, чтобы ты сегодня надела это колье. В «Процветании» будет важное мероприятие, мы приглашены.
- Мы? - Эльвира ошарашена. - Но я...
- Ты никогда не выходила в свет, я помню. Но сегодня мы это исправим. Поехали, подберем тебе платье.
- Платье?!
Неужели Эльвира действительно была настолько слепа? Он делает вид, что любит, а на самом деле решает за нее, куда пойти, что надеть, украшает по своему вкусу... Как можно было этого не замечать?
-Так, значит, для этого я тебе нужна? В качестве куклы, с которой можно покривляться перед камерой? Хочешь показать всему миру, что завел «особенную» женщину, да?
- Нет, Эль, - испуганный Мэттью пытается схватить ее руку, но Эльвира отстраняется. - Я вовсе не хотел тебя обидеть, но...
- Что «но», Хэмминг? Если не хотел меня обидеть, зачем тогда тащишь на свое сборище? Я с самого начала говорила, что думаю обо всём этом.
- Я помню, именно поэтому ждал подходящего момента. Прости, если...
- Подходящего момента не будет, Мэттью! Меня не интересуют светские вечера и всё подобное. Это твоя жизнь, не моя.
- Для меня больше нет моей жизни и твоей, - Мэттью придвигается к Эльвире вплотную и крепко обнимает, невзирая на протест. - Теперь есть наша, и я сделаю ее счастливой. Потому что я люблю тебя, Эль.
Вот и всё, он сказал это. Поздно бежать, они слишком тесно связаны. Впрочем, осталась еще одна лазейка.
- Ты не можешь любить меня, Мэттью, потому что ничего обо мне не знаешь. Даже не представляешь, кто я на самом деле.
Звучит зловеще, особенно с учетом истинного смысла. Но нет, Эльвира не будет шокировать его правдой. Всего лишь соврет, что работала проституткой, и Мэттью сам выставит ее за дверь. Ведь репутация ему важнее, не так ли?
- Я знаю, кто ты. Обо всём знаю.
Он блефует, или правда знает обо ВСЁМ?
- Что же ты знаешь, Хэмминг?
- Причину, почему ты задвигаешь шторы днем. Почему я никогда не видел, чтобы ты ела. Почему, наконец, ты иногда применяешь... необычные ласки.
«Необычные ласки», значит? Так то был не единственный раз, когда она забыла его загипнотизировать? Мэттью всё знал и... молчал?
Вот и всё, смертный разоблачил ее. Теперь Эльвира должна его убить. Отобрать жизнь у того, кто научил ее жить заново.
- Откуда ..?
Отрицать бесполезно, ее глаза всё равно выдадут правду.
- В городе давно ходят легенды о... таких, как ты. Я не верил, пока мы не познакомились. И, знаешь, теперь я еще сильнее укрепляюсь в мысли, что ты — особенная.
Эльвира печально вздыхает. Уж лучше бы сказал, что она нужна ему только для развлечений.
- Теперь ты понимаешь, почему я не хочу никуда выходить с тобой?
- Нет, Эль, это неправильно. Я знаю, что вы привыкли скрываться, но пора положить этому конец. Мы всё расскажем в прямом эфире, вместе начнем популяризацию этого явления, а за тобой выйдут из тени и остальные. Общество привыкнет, пусть и не сразу.
- Общество привыкнет, значит? - переспрашивает Эльвира. - Ты идиот, Мэттью, если так думаешь. С какой, скажи мне, стати люди примут тех, кто паразитирует на них?
- Это не паразитизм, Эль, а лишь альтернативный способ питания. Так ведь? Ты как медик объяснишь этот механизм, а я докажу собственным примером. Люди поверят...
- Подожди-ка, - Эльвира замирает, пораженная ужасной догадкой. - Что еще за «собственный пример»? Ты что, тоже собираешься стать...
- Конечно. Я буду рад составить тебе компанию в вечной жизни.
На пару секунд повисает тишина. А затем ее разрывает звук пощечины.
- Эль...
- Только ради этого ты со мной связался?! Чтобы получить вечную молодость и славу, да, Хэмминг?
- Нет, Эль, я вовсе не...
- Скотина! Не смей ко мне прикасаться!
Колье летит на пол. Рассыпавшиеся красные камни похожи на брызги крови.
Не разбирая дороги, Эльвира бежит к выходу. Останавливается, лишь столкнувшись со шлагбаумом на выезде из коттеджного поселка. Боль отрезвляет ее, и дальше Эльвира шагает почти осознанно.
Мост уже позади? Не может быть, раньше он казался таким длинным. Сколько там, километр или больше? И она всё это прошла на каблуках, даже не заметив?
Эльвира сползает на землю. Уже готова закрыть глаза и отключиться, но...
Она неожиданно вспоминает, что была здесь раньше, и не один раз. В этом районе живет Владимир... или, правильнее будет сказать, жил? На всякий случай Эльвира кидает взгляд в сторону фасада того самого дома, и замирает.
В окне Владимира Шлика горит свет.