Эх, Джонни…
Хорошо, что ты у меня есть… есть… Смешно! Ты где-то там прячешься на задворках моего сознания, а я говорю, что ты есть. Очень даже смешно! Или грустно… просто мне сейчас особенно одиноко. Одиноко как никогда прежде! Но пока не об этом.
После той истории с переделкой подвала моей сестре хватило ума сохранить достоинство и не закатывать истерики родителям, чтобы и ее комнату тоже как-нибудь обновили. Даже наоборот, Молли всеми возможными способами пыталась показать, какой же счастливой хозяйкой розовой комнаты она стала.
Однажды за завтраком она ненавязчиво сказала:
– Сегодня утром я проснулась от жуткой тишины и подумала, что оглохла. – Сестра мельком взглянула на меня. – А потом я поняла, что это просто Мел переехала в подвал.
– Ой, срочно везите меня в ожоговый центр, а то сестричка отжигает не по-детски! – парировала я.
На этом наш утренний обмен любезностями, как правило, заканчивался. И если говорить честно, то Молли как раз тушила пожары, а не разжигала. Причем в самом прямом смысле.
Однажды мама готовила, отвлеклась на телефонный звонок и оставила на плите сковороду. Если бы не сестра, то сейчас бы мы жили на улице и выплачивали хорошие денежки за казённый дом. Мама, прибежав на вой сигнализации, впала в жуткую панику, но Молли, надо отдать ей должное, ничуть не растерялась.
Она быстро вызвала пожарных, а потом кинулась к плите с огнетушителем, чтобы купировать огонь. К тому времени как пожарные прибыли, с пламенем было покончено.
Я была очень удивлена поведением сестры. Я всегда думала, что в любой экстренной ситуации она поведет себя как типичная девочка-припевочка.
Если честно, Молли была далеко не дурой. Должна признаться, все наши размолвки были в основном из-за того, что я ей завидовала. Она была не только умна, но и красива. В школе сестра была одной из самых популярных девочек. Поэтому и меня внимание не могло обойти стороной. Но я, в отличие от сестры, была ему совершенно не рада. Ко мне подходили с какими-то дурацкими вопросами, типа: «А вы точно близняшки? А почему вы тогда такие разные? А где твоя грудь? А почему ты такая худая и плоская? А тебя точно не удочерили?»
Однажды, когда я была не в настроении и уже дико устала объяснять разницу между близнецами и двойняшками, я дала весьма оригинальный ответ на очередную нападку:
- Да, меня удочерили! Точнее усыновили. Видите ли, родителям очень хотелось вторую дочку, но в приюте как назло закончились все девочки. Вот они и решили взять мальчика и воспитывать как дочь. Поэтому-то я грудью и не вышла, то есть, не вышел.
За свой остроумный ответ мне пришлось горько поплатиться. Слухи о моей половой принадлежности распространились как чума по всей школе и даже за ее пределы. Дошли они и до учителей. Моих родителей вызывали в школу, чтобы пояснить все интимные моменты. Даже свидетельство о рождении проверяли на подлинность. В итоге мне сделали небольшой выговор и попросили обуздать свою богатую фантазию. В общем, друзей у меня в школе не было. До поры до времени.
Все поменялось однажды летом. Дома были я, мама и Молли. Мы сидели за столом в гостиной и завтракали.
- Чем собираетесь заняться сегодня? - ненавязчиво начала мама.
- А где папа? - мамин вопрос я проигнорировала. - Сегодня же День Независимости! Мы разве не отправимся на яхте по заливу? Это же наша ежегодная семейная традиция!
– У отца сегодня дежурная смена.
– В праздник?! - не унималась я.
– От меня ты что хочешь, Мелоди? Чтобы я привела его домой за руку? - мама говорила каким-то новым снисходительно-пренебрежительным тоном.
– Хочу, чтобы мы хотя бы в праздник были не порознь, - пробурчала я себе под нос.
– А я сегодня буду танцевать! - сказала сестра невпопад.
– Не хочешь быть порознь? Прекрасно! Возьми Молли, и сходите вдвоем на праздник. Хоть один день поиграйте в дружных сестричек! - сказала мама.
– А ты разве не пойдешь с нами? - поинтересовалась Молли.
– Я себя неважно чувствую. Тем более у меня были другие планы.
***
– Ну? Куда поедем? - спросила меня сестра в машине такси.
– Да мне пополам!
– Отлично! Отвезите нас, пожалуйста, в парк Лафайет, – обратилась она к таксисту.
– С ума сойти! Из всех мест в Сан-Франциско ты выбрала самое унылое!
– Ну, что ж! Если мне предстоит терпеть свою сестренку Мелоди весь день, то уж лучше это делать на роликовых коньках, а там как раз отличная площадка. К тому же он находится ближе всех к нашему дому.
В парке было довольно скучно. Молли сразу метнулась на каток, а я долго не знала, куда себя деть.
Я слонялась туда-сюда, а через какое-то время поняла, что проголодалась. На завтрак я перебилась лишь кофе и французским тостом.
Тут я услышала громкий голос призывающий поучаствовать в соревновании по поеданию хот-догов. Решив, что это неплохой шанс бесплатно утолить голод, я вызвалась добровольцем. Вторым участником стал какой-то ботаник, по виду которого я поняла, что уделаю его!
Ох, как же я ошибалась! Уже на третьем хот-доге стало ясно, что мне все это блюдо не осилить. А этот парень их будто целиком глотал. В итоге я проиграла с позором.
– Я был уверен, что ты победишь, – начал он. – У тебя был такой голодный вид, хотя я запросто мог перепутать эмоции.
– Послушай, зубрила! – мое дурное настроение дало о себе знать. – А ты когда утром очки надевал, случайно не перепутал голову с задницей?
– Эээ…
– И вообще я уверена, что ты сжульничал! Поэтому… – я вдруг почувствовала, что мне стало очень нехорошо. – Поэтому я требую… я требую РЕВААААНШ! – последнее слово прозвучало как рев дикого животного, потому что меня начало тошнить и прямо в ноги этому горе-победителю.
Парень явно оторопел от такой дерзости. Не знаю, что он делал дальше, но я после такого фиаско поспешила скрыться. По дороге домой меня тошнило еще несколько раз.
Дома пришлось даже переодеться, после чего я позвонила папе. Он сказал, чтобы я приехала к нему в больницу.
Отец проводил меня до отделения общей врачебной практики, поставил мне капельницу и немного посидел со мной перед возвращением в хирургию.
Не прошло и часа, как в отделение вошла медсестра, сопровождавшая очередного пациента, того самого паренька – поедателя хот-догов.
- Вот, доктор Салливан, очередное отравление в парке Лафайет. – Очкарика уложили на соседнюю кушетку и тоже поставили капельницу. – Надо бы послать туда кого-нибудь, чтобы предупредить людей, изъять хот-доги, отправить их в лабораторию.
- Мэри, займитесь этим, – сказав это медсестре, папа повернулся ко мне. – Вижу, у тебя теперь есть компания. А мне пора возвращаться к работе. Не кисни, Клюковка! Вечером увидимся.
Все ушли, остались только мы – двое неудачников с капельницами.
- Что-то я совсем не чувствую себя победителем, - начал парень.
- Прости, что накинулась на тебя. Просто настроение было дурацким, - сказала я.
- Надо думать, хот-доги тебя развеселили!
- И прости, что кеды испортила. Не думала, что мой организм может меня так подвести.
Пару минут мы молчали, а потом юноша снова заговорил:
- Меня, кстати, зовут Брайан. Брайан Бриггс.
- А я…
- Угрюмая сестричка Салливан. Да, я знаю.
- В смысле, угрюмая?! Погоди, а откуда ты меня знаешь?
Брайан улыбнулся.
- Ну как же мне не знать сестер Салливан, учась с вами в одной школе! Тем более, когда у меня есть личный интерес.
- Ааа, ты о моей сестре, - я сразу решила, что Брайан меня попросит с ней познакомить.
- Вообще-то я о тебе.
Я удивилась.
- Хм, Молли популярна, умна и красива. А до меня тебе какой может быть интерес?
Юноша улыбнулся.
- Скажем так: таких, как твоя сестра - навалом. А ты - довольно редкий экземпляр.
- Так говоришь, будто в коллекцию меня поместить собрался.
- Просто хочу узнать тебя поближе. Хочу с тобой дружить.
Мне было приятно и немного волнительно услышать такие слова. Я с девчонками-то редко общалась, а с мальчиками - никогда. Но на удивление мне было довольно легко и комфортно говорить с Брайаном, разговор складывался сам собой, и я подумала "Почему бы и... ДА!"
- Что ж, думаю, дружба, начавшаяся с рвоты и капельниц физраствора, просто обречена быть долговечной, - пошутила я.
- А у тебя отличное чувство юмора для девчонки!
***
Наша дружба длилась всего лишь два месяца, пока не произошел один случай. Школьные занятия уже два дня как начались, но домашнего задания было мало, а на улице стояла прекрасная погода. Поэтому мы с Брайаном решили пошататься где-нибудь на свежем воздухе сразу после уроков. Пришли на школьный стадион, где еще не возобновились тренировки, уселись на газон в футбольных воротах. Вдруг Брайан заговорил.
- Знаешь, мне нужно кое-что проверить. Обещай, что поможешь мне с этим. Будем считать, что я ставлю эксперимент, а ты - моя ассистентка.
- Ммм, ну ладно, - я решила, что это будет весьма безобидный эксперимент.
- Отлично! Поцелуй меня!
- Что?!
- Поцелуй меня, Мел!
У меня вдруг бешено забилось сердце, дыхание перехватило, а мозг отказывался обрабатывать какую-либо информацию. Брайан мне очень нравился, но до сегодняшнего дня я была уверена, что ко мне он относится только как к подруге.
- Я н-не знаю...
- Ну что же ты, стесняшка! - он приблизил ко мне лицо. - Давай, ты же обещала! Это совсем не больно!
- Знаю, но...
Я слегка подалась вперед, а Брайан ловким быстрым движением преодолел оставшееся расстояние, и наши губы слились в поцелуе. В моем первом поцелуе. На несколько мгновений я оглохла, ослепла и совершенно не чувствовала своего тела. Когда Брайан отстранился от меня, я начала возвращаться с небес на землю.
- По-моему, мы сейчас сильно осложнили наши отношения, - прошептала я.
- Кого мы обманываем! Не может парень дружить с красивой девушкой. Всегда есть нечто большее, чем просто дружеская симпатия.
- Ты считаешь меня красивой?
- Страшных я не целую, - усмехнулся Брайан.
- Что ж, кажется, нашей дружбе конец, да?
- А ну и черт с ней! - сказал этот любитель экспериментов и снова впился своими губами в мои.
С того дня наши отношения перетекли в новое русло. Брайан стал моим парнем, а я - его девушкой.
Мы проводили много времени вместе, и я чувствовала, что с каждым днем влюбляюсь в Брайана все сильней и сильней. Он провожал меня до дома после школы, помогал с уроками. Даже познакомил со своими друзьями, но почему-то в их компании я чувствовала себя очень странно, поэтому всеми силами старалась избегать встречи с ними. Мне вполне хватало одного Брайана, а больше никто и не был нужен.
***
Эх, Джонни! Ты же знаешь, что во всем должен быть баланс. Поэтому если где-то убыло, значит в другом месте – прибудет. Если одна сторона жизни наладилась, то в другой обязательно начнет штормить. Так что пока я наслаждалась своими первыми отношениями с мальчиком, в моей семье начались проблемы.
Хотя проблемы, я думаю, начались гораздо раньше, но я это заметила слишком поздно.
Помнишь, Джонни, я писала про то, что мама устроила пожар? Это был не единичный случай. В последнее время мама вообще стала довольно рассеянной: забывала закрыть дом на ключ, с папой разговаривала как-то отстраненно, забывала сдачу в магазине, могла посолить чай вместо того, чтобы добавить сахар. И на нас с Молли она как будто подзабила. Раньше я не понимала причины ее такого поведения, пока однажды я не вернулась из школы на два часа раньше.
У нас заболел учитель по изобразительному искусству, поэтому последние два урока отменили. Брайан был на своих занятиях, у Молли была лабораторная по биологии. Мне не оставалось ничего другого, как вернуться домой. Я шла и думала, чем буду заниматься. Возле нашего дома я увидела автомобиль папиного друга и коллеги Алана. Он работал онкологом в папиной больнице. Я удивилась и обрадовалась, так как решила, что папа тоже дома. На первом этаже ни в кухне, ни в гостиной, ни в саду никого не было. «Может, они решили поиграть в биллиард у меня в подвале…» - подумала я. Но и там было пусто. Я стала подниматься на второй этаж и услышала приглушенные голоса из родительской спальни. Я знаю, что подслушивать нехорошо, но мне стало жутко любопытно, и я подошла ближе, чтобы услышать разговор.
- Ты не представляешь, как же это тяжело держать все в себе, - говорила мама.
- Вообще-то представляю! Я же каждый день вижусь с твоим мужем на работе и молчу! – произнес мужской голос. Я заглянуло в замочную скважину, чтобы понять, кому он принадлежит. Да, это был Алан.
- А ты вообще ничего ему не говорила? – продолжил он.
- Конечно же нет! Как же я могу! Тем более, когда я не уверена.
- А когда ты будешь уверена?
- Когда сдам анализы. И если результат будет положительный то… тогда и буду думать, что делать.
В тот момент я не на шутку испугалась: “Мама говорит с хорошим другом семьи, который к тому же работает онкологом. Мама сдает какие-то анализы… неужели она больна?” Я боялась того, что услышу дальше, но не могла заставить себя уйти.
- Не нужно было тебе приезжать. Можно было бы встретиться в кафе или еще где-нибудь.
- Что ты! Я только рад! Я ведь навещаю своих пациентов, почему не могу заехать к тебе?
- Я не твоя пациентка пока что. И надеюсь, что не стану ею, – усмехнулась мама.
- Я могу помочь тебе с анализами, - сказал Алан. - Могу попросить на работе, чтобы подсуетились и сделали все по-быстрому.
- Ну, вот еще! Не хватало, чтобы муж наткнулся на мое имя в одной из карт. Я пойду только в частную клинику.
- А ты уверена, что правильно сделала тест?
- А что, можно как-то неправильно пописать на палочку?
- Знаешь, если все же анализ крови подтвердит беременность, то сейчас есть различные методы установления отцовства, когда плод находится еще в утробе… - мужчина подошел и взял маму за руки.
- Алан! Что же ты такое говоришь! – мама уткнулась ему в грудь. – Я очень надеюсь, что не беременна, а ты мне тут про отцовство рассказываешь! Тем более мне не нужен никакой анализ ДНК, чтобы понять, кто из вас - отец. Я и так это прекрасно знаю. Боже, что же скажет врач! «Ей без пяти минут – сорок, а она все никак не уймется!»
Мне показалось, что я лишусь сознания. До меня постепенно начал доходить смысл их разговора. Но я отказывалась верить своим ушам… и глазам.
- Моника, тебе надо расслабиться. И, кстати, я знаю отличный способ, как это сделать… - этот проходимец запустил руку под мамину кофту и начал целовать ее в шею.
- На нашем семейном ложе, когда девочки вот-вот должны вернуться из школы – не самый лучший способ расслабиться, - возразила мама, но продолжала поддаваться ласкам.
- Твои девочки придут еще не скоро, мы успеем! И не раз! К тому же чем сильнее риск, тем острее ощущения, ммм?
Только когда они стали страстно целоваться в губы, при этом раздевая друг друга, до меня дошло, что я все еще смотрю в замочную скважину. У меня болели глаза, и не оттого, что я, кажется, не моргала все это время, а скорее от увиденного. Мои уши от услышанного готовы были кровоточить. Мозг, а скорее даже мой желудок отказывался переваривать всю эту информацию. Я добежала до туалета на первом этаже, и меня стошнило.
После такого шока я не могла оставаться дома и видеть я тоже никого не хотела. Я прошла несколько кварталов и оказалась на пляже, на котором я просидела до позднего вечера.
Когда я вернулась домой, родители сидели в гостиной и выглядели очень взволнованно. Как только я вошла, мама вскочила с дивана и направилась ко мне с очень красноречивым выражением лица:
- Мелоди, что ты себе позволяешь! Ты знаешь, как мы волновались? Я позвонила Брайану, всем твоим одноклассникам! Мы уже думали, что с тобой что-то случилось!
- Да, тебе придется объясниться, юная леди! – Папа всегда меня так называл, если я в чем-то была виновата.
- Просто у меня возникли кое-какие личные проблемы, я ушла на пляж, чтобы развеяться. И потеряла счет времени.
- Мне сказали, что у тебя не было последних двух уроков, - продолжала мама. – Почему ты сразу не пошла домой?
- Вообще-то пошла и даже пришла, - ответила я, многозначительно взглянув на нее. – И ты бы это заметила, если бы так громко не… не пела в спальне. Ты уже не в том возрасте, чтобы становиться поп-звездой. Мам, тебе без пяти минут – сорок, а ты все никак не уймешься!
Последняя фраза произвела сильный эффект на маму: она побледнела, а ее глаза были полны ужаса. Было видно – она все поняла. Теперь она знала наверняка, что я застукала ее с любовником.
- Мел, почему ты разговариваешь с мамой так вызывающе? Тебе не стыдно? – вступился за жену папа.
- Ничего, Роджер. В чем-то Мел даже права. Ну да ладно! Уже поздно, всем нам завтра рано вставать, – спокойным голосом сказала мама, а затем повернулась ко мне. – Ну а с тобой мы еще попозже поговорим.
- А вот это вряд ли! – пренебрежительно ответила я. Пару мгновений мы с мамой смотрели друг на друга, после чего она развернулась и поспешила подняться к себе в спальню.
И тут случилось то, чего я меньше всего ожидала: я разрыдалась. Злость и обида на маму, шок, разочарование, страх за будущее нашей семьи – все выливалось наружу моими горькими слезами. Папа подошел и обнял меня.
- Что случилось, милая? Тебя Брайан обидел? Или что-то в школе? Чем я могу тебе помочь?
- Ничем. Мне просто надо выплакаться, - задыхаясь, сквозь слезы проговорила я.
Я не могла сказать папе ни слова о маме и Алане, и это было так нечестно. От этого мне тоже было горько. Но я понимала, что эту проблему родители должны решать самостоятельно, а я вмешиваться не должна.
***
Всю неделю я старалась не попадаться маме на глаза, чтобы избежать разговора с ней. В школу уходила раньше обычного, после уроков засиживалась у Брайана, а домой возвращалась как можно позже.
Но как-то вечером, когда Брайан был занят, мне пришлось вернуться домой раньше. Молли была на своей тренировке, и я надеялась, что и остальные члены семьи будут сильно заняты чем-нибудь. Тогда бы я смогла тихонечко прошмыгнуть в свой подвал. Подойдя к парадной двери, я услышала голоса папы и мамы, раздававшиеся внутри. Они говорили на повышенных тонах, чего никогда не было прежде. Все конфликты родители всегда решали деликатно и очень мирно. Но тут было что-то, выходящее из ряда вон.
Я не хотела им мешать, но мне было очень интересно, о чем весь сыр-бор. Может, мама все-таки рассказала папе о своей интрижке? Я пробралась в сад и уселась под окнами гостиной.
- Я очень устала! А когда-то у меня было столько желаний и стремлений… - говорила мама. - Я мечтала преподавать и стать редактором! А что теперь… я погрязла в быту в четырех стенах!
- Хочешь преподавать – пожалуйста! – отвечал отец. – Девочки уже выросли, за ними не нужен глаз да глаз.
- Я уже не в том возрасте, чтобы что-то начинать.
- Мон, возраст мечтам – не помеха! Никогда не поздно что-то начинать.
- Дело даже не в этом… Тебя постоянно нет дома, и я боюсь того, что начинаю привыкать быть одной.
- Давай я переведусь из больницы в клинику и буду просто вести приемы. У меня не будет длинных смен, Мы будем больше времени проводить вместе.
- Ты не понимаешь!
- Так объясни мне, наконец! - папа терял терпение. – А то это как-то нечестно по отношению ко мне! Я думал, что у нас все хорошо, а оказывается у нас – проблемы. А ты молчала все это время и даже не намекала, что несчастна! Милая! Ты прекрасно знаешь, что я люблю тебя и девочек. Я готов на все ради вас и вашего счастья! Хочешь, я вообще уволюсь с работы или помогу тебе устроиться. Мы можем уехать в импровизированный отпуск хоть завтра! Просто не мучай меня, Моника! Скажи, чего же ты хочешь!
- Я хочу развестись…
У меня потемнело в глазах и заложило уши. «Развод» - слово из шести букв, страшилка для любого ребенка, для меня становился реальностью. Внутри меня что-то происходило. Я будто слышала, как окончательно рушится мой когда-то идеальный мир.
Когда я пришла в себя, папа уже решительным шагом пересекал гостиную. Хлопнула входная дверь, взревел мотор автомобиля.
- Папа! Нееет! Папа! – я вскочила, оцарапавшись о куст шиповника, и бросилась к папиной машине. – Папа, стой! Не уезжай! ПАПА!
Но он не слышал, а я не успела. Добежав до дороги, я смогла лишь проводить взглядом быстро идущий автомобиль, который вскоре скрылся за поворотом.
- Папа… нет!..
Через пару минут я влетела в спальню родителей.
- Что ты наделала! Он не вернется! Он никогда не вернется! – у меня началась настоящая истерика.
- Перестань, Мелоди! – мама сидела в кресле с отсутствующим видом.
- Неужели тебе все равно? Неужели тебе так наплевать на человека, которого ты когда-то любила? – мама не ответила мне. – А ты рассказала ему про своего любовника и ребенка или же позволила папе винить во всем самого себя?
- Нет никакого ребенка. И… это не твое дело, Мел!
- Как не мое?! Он же мой отец! МОЙ ОТЕЦ!
В тот вечер у меня произошел нервный срыв. Не знаю, что чувствовала мама, но мне казалось, что она совершенно равнодушна к происходящему. В какой-то момент она решила, что в моем состоянии мне нужна помощь специалиста. Мама договорилась со школьным психологом, что я буду ходить к нему два раза в неделю. Не знаю, объяснила ли она ему всю ситуацию, но толку от этих сеансов было немного.
Прошло две недели, а папа домой так и не вернулся. Я звонила ему на работу, но его либо там не было, либо он был на операции и подойти не мог.
Однажды я решила сама поехать к папе на работу после школы, но не успела этого сделать. Я была на уроке английского, когда меня вызвали к директору.
- Твой папа сейчас в больнице, - начала она.
- Я знаю, он там работает.
- Мелоди… У твоего папы был сердечный приступ. Он сейчас в тяжелом состоянии…
Я пулей выскочила из кабинета, не дослушав слова директора о том, что меня и так освободили от последних уроков, чтобы я могла поехать к отцу. Я даже не спросила, в какой он больнице, а просто направилась в ту, где он работал.
Интуиция меня не подвела. В приемном отделении мне сказали, на каком этаже лежит папа, и я поспешила к нему. Я поднялась на третий этаж, но не успела я войти, как через окно папиной палаты увидела, что у него уже есть посетитель. Это была мама. За две недели она не проронила о папе ни слова, а тут поспела раньше меня. Но больше меня поразило другое. Мама сидела на стуле и плакала, шепча что-то себе под нос. Порой она складывала ладони вместе и задирала голову, глядя в потолок. А потом снова запускала руки в волосы и начинала плакать еще сильней. Папа спал. Я увидела, что на его голове прибавилось седины, а сам он будто постарел на десять лет.
Заходить я не стала. Я решила, что присутствие мамы и ее молитвы были в тот момент ему нужней. И не ошиблась. Через пару дней папе стало гораздо лучше. А еще через несколько дней его выписали. Все это время мама не ночевала дома, а дежурила в больнице возле папиной койки.
Домой родители вернулись вместе, и я заметила, что даже смотреть друг на друга они стали как-то по-новому. Конечно, я ничуть не оправдываю маму за ее интрижку, но я видела, что она любит папу, несмотря ни на что. В конце концов, каждый человек заслуживает право на второй шанс. Ну, кроме Гитлера.
В общем, наша семейная жизнь вошла в прежнюю колею. Конечно же, это не могло меня не радовать. Тогда я еще не понимала, что не время расслабляться. Ведь, как я уже писала, судьба всегда вносит свой баланс. Так что если стало слишком спокойно, а солнце начало ярче светить, значит нужно крепче держаться, ибо бури не миновать. Но это уже совсем другая история.