Голубые радужки сузились, уступая место черной глубине зрачка - взгляд Оливера расфокусировался где-то в районе созвездия ковш; голова рассеянно кивнула. И все что мне оставалось - это расслабиться, погрузившись в упоение ароматом и в собственные мысли, пока аспирант осваивает свои.
С каждой минутой он нравился мне все больше. Несмотря на множество очевидных "но" вроде откровенно миловидного гладко выбритого лица, ненатуральных ужимок и слишком теплых рук - иными словами всего, что касалось наружности, на которую молодой человек оказался явно не моим типажом - Оливер был интересным собеседником, начитанным и разносторонне развитым, он был душой компании и умел развеселить, а еще рядом с ним я чувствовала себя спокойно и уютно, будто мы знакомы лет сто, и могла поделиться чем угодно.
За время нашего длительного променада Оливер, воспользовавшись моим ощущением внутреннего комфорта, успел выведать информацию о любимых цветах и плюшевых игрушках и проявить крайнюю степень заинтересованности в личности "любимого мужчины", о котором я упоминала на Рождество. И на мое короткое и емкое "ну, это не жених" я получила многозначительное "оно и видно". Впрочем, я не возражала против такого интереса: поговорить о Севене с кем-то, кого он не бесит - бесценно, знаете ли. Не видеть сочувствующие взгляды и милые улыбочки разряда "и не такое лечится", неодобрение, а то и вовсе осуждение. Оливер просто не знал его, Севен оставался для него загадочным фантомом - жгучим брюнетом с ласкающей слух итальянской фамилией.
- По крайней мере ты знаешь своего отца.
Голос прозвучал так тихо, что я едва уловила его, хотя никогда не приходилось жаловаться на слух. Возможно, данная мысль случайно была обронена вслух и вовсе не предназначалась для моих ушей, но... я услышала. Услышала - и не сдержала ехидной усмешки.
- Да, видела пару раз на картинке.
- Мда? - недоверчиво хмыкнул Оливер. - Не думал, что у рок-музыкантов настолько затяжные гастроли.
Более к болезненной для обоих теме мы не возвращались.
Задержавшись на каникулах дольше запланированного, Джо вернулась в Саммерхолд двенадцатого числа, непосредственно перед началом занятий.
На улице бушевал снегопад, и мы, застигнутые непогодой по пути из кампуса, непривыкшие к подобным капризам природы - в Бриджпорте они едва не приравнивались к стихийным бедствиям - поспешили укрыться в тихой и теплой кофейне. Насчет тихой, разумеется, я погорячилась: в разгар выходного дня старбакс походил на жужжащий улей с десятками пчел, причем каждая вторая такая пчелка намеревалась просочиться к кассе в числе первых. Быстро объяснив какой-то первокурснице, что вне очереди бывает лишь наряд, но никак не фраппе с сиропом, я вновь обернулась к Джорджиане, чтобы вернуться к прерванной беседе.
- Скорей бы этот кошмар уже закончился, - выдохнула я, выразительно поглядывая на потенциальных нарушителей спокойствия.
- Ты про снегопад или про обилие изнемогающих без кофеина?
- Да в целом, - махнула я рукой. - Университет. Я чувствую, как тесно в его рамках. В последнее время все чаще думаю о том, что хотела бы путешествовать, смотреть другие страны, нигде подолгу не задерживаться. Знаешь, такой человек мира.
Беспечная улыбка должна сообщить: я шучу. Но нет. Я действительно все чаще стала задумываться о новых городах и дальних странах - насколько же счастливы музыканты, спортсмены, актеры, те кто имеет возможность параллельно с работой посмотреть все уголки планеты, побывать в таких живописных местах, о которых другие могут только мечтать.
Судя по застывшему маской скорби лицу Джо, сестра моего энтузиазма не разделяла. Вяло помешивая уже сладкий чай в его пластиковом вместилище, она опустилась за освободившийся столик.
- Мда? - недоверчиво буркнула сестра, старательно соскребая светлые волосы, прилипшие к губам. - А как же муж, дети? Что твой жених об этом думает? Что думает об этом Логан? Судя по всему, он ведь уже все за тебя решил.
- Мы не знакомы с Логаном, - настроение резко упало на уровень крашеного плинтуса. - Не знаю, что он там думает. О себе, обо мне и о моем будущем. Ну а Бен... он сейчас очень занят политической карьерой, мотается между Старлайтом и Вашингтоном, не думаю, что дети вообще входят в его планы. В конце концов, у него их уже трое от двух предыдущих браков.
Глаза Джорджианы едва не выкатились из орбит; могу ее понять: я отреагировала точно также, получив критическую дозу информации о будущих пасынках, двое из которых уже справили свой восьмой юбилей, от гугла. Не то чтобы возраст Бенджамина стал для меня открытием, однако полностью сосредоточившись на настоящем, о наличии у него за плечами прошлого задумываться не приходилось, а тут два совсем взрослых сына и один подросток.
Если верить выражению лица Джо, я сморозила какую-то несусветную тупость.
- Но разве ты не хочешь иметь нормальную семью? Любящего мужа, двух детишек, собаку...
Была в Старбакс такая забавная традиция: создавать ощущение романтического полумрака - иными словами, идеальной атмосферы для влюбленных парочек и творческих личностей. Верхний свет здесь не включали вплоть до шести часов, пока на обычно залитой солнцем Веспер-стрит не загорались первые фонари. А потому стоило метели за окном усилиться, поглотив последние проблески солнечных лучей - и в кофейне воцарилась практически кромешная тьма. Именно она спасла Джорджи от крайне кислой мины и нацеленной в нее соломинки.
- Я уже поняла, что вы с Китом планируете завести детей, - сложно удержаться от ехидного замечания, и я решила себя не сдерживать. - И собаку. Но, думаю, подобная модель семейной жизни мне не подходит. Я уже пыталась строить серьезные отношения с любящим Адамом, и все закончилось... кхм... не совсем благополучно? Мы просто избегаем друг друга. Ну хорошо, я избегаю его взглядов, в которых смешиваются щенячья преданность и крайняя степень презрения к моим новым увлечениям, потому как это совсем не то, что мне хочется видеть в глазах друзей, пусть даже бывших. Поэтому меня полностью устраивает вариант Бенджамина, в котором никто никому ничего не должен.
Тихонько щелкнул тумблер, и верхнее освещение, щадя глаза посетителей энергосберегающими лампами, постепенно раскрасило серые очертания предметов красками. Прозревшие глаза уставились на собеседницу, невербальным способом сообщавшую, что ее сводная сестра вновь дала неправильный ответ.
- Вам было семнадцать, - пожалуй, "скепсис" могло бы стать ее вторым именем. - Никогда не поздно попробовать данную модель еще раз. В конце концов, как показывает статистика, она успешно работает на протяжении многих веков.
- Ты что-то путаешь, моя дорогая. Девушек испокон веков выдавали замуж за мужчин, которые к ним сватались. Никто их и не думал спрашивать. Вот эта модель успешно работала на протяжении многих веков.
- Ладно, не будем спорить. Я говорю о прогрессе, а ты о традициях, и тут каждому свое, - Джо отмахнулась. Ее руки сошлись под подбородком, и лицо расцвело хитрой улыбкой. - А что с Оливером?
- А что с ним?
Сказать, что данный вопрос из уст Джорджианы был неожиданным, означало не сказать ничего. Дарк могла поинтересоваться данным фактом, да, сестренка же обычно предпочитала не лезть в мои личные отношения с парнями. Ей не хотелось слышать ни про Бена, ни про Севена, и уж конечно она не принимала всерьез ухаживания миловидного голубоглазого режиссера.
- Ну, его симпатия к тебе довольно очевидна, и ты до сих пор не указала парню на его место. Вот я и подумала, что, возможно, между вами все-таки пробежала искра.
Полные надежды глаза уставились на меня в ожидании ответа. Серьезно? Я недоумевала. Оливер? Почему Оливер? Что за неведомая хрень заставляет мою сводную сестру, знающую мои реакции наперед лучше меня самой, ожидать, что сердце мое бьется чаще при виде смазливой мордашки с пухлыми губами?
- Ты вроде подозревала его в принадлежности к вампирам? - мои брови поползли вверх гораздо раньше, чем удалось подобрать реплику, не состоящую сплошь из междометий. - И вроде как была не особо счастлива по поводу нашей дружбы.
Пальцы с золотистым маникюром неуклюже смяли салфетку: явно ничего хорошего мне не светило, сестренка подбирала необходимые слова, чтобы мне, непроходимой тупице, пояснить очевидное.
Она прокашлялась:
- Знаешь, я буду с тобой откровенна. Оливер - просто меньшее из зол. И я должна была убедиться, что он не один из тех вампиров без метки. После того как я узнала об их существовании, мне сложно доверять незнакомцам, - Джо отхлебнула чай, оставляя на стаканчике след от нежно-розового блеска. След этот сообщил: не желаю иметь ничего общего с Севеном, смотри, снова крашу губы его нелюбимыми липкими субстанциями. - Кроме того, Оливер родом из Бриджа, пусть и с окраины. Но в конце концов, вы могли бы поселиться в Брайс мейнор.
Примерно после этой фразы я впала в прострацию, представив радужную картину нашей совместной с Оливером жизни. Вечное солнце озаряет остроконечные башенки дома, мы с мамой сажаем во дворе цветочки, поджидая мужей с работы, над нами порхают бабочки, а рядом милые единорожки пощипывают травку. Идиллия, от которой аж сводит челюсть. Ну спасибо, сестренка.
В некоторой степени я могла понять ее позицию: мама больна и постоянный контроль состояния являлся необходимой нормой. Разумеется, Джо хочет, чтобы рядом находились близкие люди. Но, черт побери, по ее же словам выходило, что мама больна уже почти двадцать лет, и все это время она проходила ежемесячные обследования в клинике, а мы и знать не знали об этом неизвестном науке заболевании. И - барабанная дробь! - уж они-то с Китом точно не собираются жить под одной крышей с любящими, но крайне настырными и любопытными родственничками.
С трудом вырвавшись из отнюдь не радужных мыслей, я вернулась в реальность уже под конец монолога:
-...маме очень нужна наша поддержка, - Джо уставилась на меня, вероятно, ожидая какой-то реакции.
Надеюсь, она не ждала бурной радости и немедленного согласия с ее планом. Наши отношения только-только наладились и мне не хотелось разочаровывать сестру, но и пускать жизнь под откос, откладывать собственные планы ради того, чтобы поселиться с мамой под одной крышей и каждое утро напоминать ей выпить таблетки, я не собиралась. Назовите это эгоизмом, если хотите, но нет. Почему вообще данное испытание предлагают мне? Ведь это Джорджи всегда являлась любимой дочкой, именно у ее кровати мама сидела, читая нам сказку на ночь, именно ее успехам радовалась и именно ее водила на балет.
Моим же воспитанием занимались Хантер и Бернарда. Иногда подключался Крис. И совсем в редких случаях мама. Она всегда была слишком занята. Работой, младшей дочерью, саморазвитием - чем угодно, но только не мной.
Впрочем, вероятно где-то в дальних уголках души мое решение не было столь категоричным и эгоистичное сознание вело борьбу с благодарным за раннее детство сердцем - озвучивая собственный ответ, совесть неприятно покалывала прямо в горле, пытаясь вызвать спазм.
- Но ведь мама хотела бы, чтобы мы были счастливы и жили своей жизнью.
За соседним столиком расположилась парочка. Самая обычная, ничем не примечательная парочка, трогательно державшаяся за ручки. Смотреть на чьи-то проявления чувств отчего-то тоже было неловко, и я, не понимая куда деть глаза, обратила взор на рекламу вкуса сезона.
- Но разве же в Бриджпорте нет счастья? - словно издалека долетел голосок.
Ох, было бы мне счастье, если бы все мои любимые мужчины, от Хантера и папы до Бена и Севена, собрались в одном месте. Но могло ли такое соседство сделать счастливыми их самих?
Мне нравилось проводить время в одиночестве - слушать музыку в наушниках, наслаждаясь каждым звуком рассказанной истории, читать хорошую книгу под звуки белого шума или просто копаться в себе, заворожено вглядываясь в барабанящие по стеклу капли дождя. Тишина тяготила - по правде сказать, я ее ненавидела и чувствовала себя некомфортно, окруженная сонным вакуумом. Наверное, именно поэтому мне нравились вечеринки. Шумные, крупные, с кучей незнакомого народу - где среди всей этой толкучки, среди случайных касаний в танце, ты находишься в единстве со всеми, но в то же время совсем один; где слова говорят меньше, чем прикосновения, а льющийся рекой алкоголь сбрасывает маски. По возможности я стараюсь бывать в подобных скоплениях народа как можно чаще. Наверное, именно поэтому большинство важных событий - с крайне тупыми поступками! - в моей жизни происходит именно там.
Никогда не могла назвать себя фанатом такого невразумительного праздника как день рождения. Сбегается куча родственников с идиотскими - крайне мне необходимыми на их взгляд - подарками, дети носятся по дому, выскакивая словно черт из табакерки из самых неожиданных щелей, а взрослые превращают вечеринку в бесконечные споры о политике. Ну и кому нужны такие праздники? Однако "двадцать лет - это двадцать лет" безапелляционно заявили друзья (поразительно сильный аргумент, но, очевидно, для блондинки самое то, решили они), поставив меня перед фактом: хочу я того или нет, в понедельник вечером мы идем в "Аквариус".
Уже в понедельник выяснилось, что я скорее не хочу, чем хочу - накануне вечером меня настиг упадок сил и даже семь часов крепкого здорового сна не помогли исцелиться. Однако финансовый учет и банковская аналитика сами себя не посетят и мое присутствие в журнале не отметят, а потому, закинувшись обезболивающим, подхватив руки в ноги, моя тленная оболочка отправилась покорять новых преподавателей врожденным обаянием. Нужно ли говорить, что ни врожденное обаяние, ни двадцатый день рождения не помогли мне избежать домашнего задания и темы для курсовой работы?
Под вечер я чувствовала себя выжатым лимоном. Так, будто меня закинули в пресс и давили, давили, давили - пока не осталась одна лишь сморщенная кожурка, которой теперь предстояло посещение вечеринки в собственную честь. С гораздо большим удовольствием я забралась бы под теплое одеялко и впала в спячку до окончания зимы, но отказываться было неловко: ребята старались, даже Барт с Селеной по такому случаю собирались приехать из Джексонвилля; кроме того, в начале февраля Дарк отчаливала в Бриджпорт на практику в Национальную галерею, куда в два звонка ее устроил Картер. Ну, хоть какая-то польза от этих отношений...
В общем, в очередной раз вытащив из шкафа самое броское из имеющихся у меня платьев, и пригладив осиротевшие после посещения салона красоты волосы, я поспешила на встречу приключениям.
"Аквариус" являл собой маленький, но стильный танцевальный клуб. Простая коробка с двумя штырями на крыше, обнесенная аквариумным стеклом на манер витрины. Этот своеобразный ров был заполнен водой, в которой плавали маленькие разнокалиберные рыбки. Каждый раз проходя мимо, я недоумевала как подобное заведение может существовать более трех дней кряду? У них что, какое-то жаропрочное, пуленепробиваемое стекло? В Бриджпорте его в первую же ночь разнесли бы на мелкие осколки просто интереса ради. Но Саммерхолд, очевидно, был городом не в пример более культурным, здесь даже мусор на тротуар не бросали.
Несмотря на сравнительно небольшие размеры, клуб производил вполне приличное впечатление за счет удобных диванов и богатого выбора алкоголя. Не знаю уж, кто и за какое щедрое вознаграждение договорился с администрацией, но три бутылки виски и несколько бутылок вина приземлились на наш столик без особых возражений со стороны официанта в накрахмаленной рубашке, которому никто даже не попытался показать документы. Впрочем, и похвастаться наличием двадцати одного года из всей нашей компании могли разве что Барт и Оливер.
Полчаса спустя я думать забыла об усталости - со стороны нашего столика то и дело раздавались взрывы хохота, заставляя посетителей поворачивать головы, отыскивая глазами нарушителей спокойствия. Если, конечно, можно было назвать спокойствием громыхавшую в каждой колонке музыку. Оливер сыпал историями со съемок, от которых наши лица едва не трескались от смеха, а Лорен хохотала над ними так искренне и заразительно, что, отсмеявшись над шуткой, мы еще минуты две надрывали животы просто за компанию.
После восьми диджей поставил транс - и на танцполе воцарилась анархия. Никогда раньше я даже не задумывалась над тем что у wumpscut, оказывается, столько фанатов.
- Я обожаю эту песню! - воскликнула Сел, знатно удивив окружающих. Ну, мы как-то наивно полагали, что она слушает Ариану Гранде или что-то типа того.
Под вялые протесты блондинка потащила жениха на танцпол, и остальные друзья как-то сразу оживились: Картер пригласил Лорен, и Аарон с Джо тут же поднялись, намереваясь составить компанию - весело же танцевать в компании, не чувствуешь себя одиноким идиотом, дезориентированным в пространстве слепящими лучами. Оливер тут же засиял аки начищенный серебряный кубок, вероятно, решив, что и мы сейчас присоединимся к честному народу.
- Я иду курить, - сварливо возвестила я, неуверенно поднимаясь и направляясь к выходу.
После разговора с Джорджианой общество Оливера стало несколько смущать. Ну, в смысле для меня не стала откровением его симпатия, ведь он и сам честно в ней признался чуть больше месяца назад, однако его дальнейшие действия были сокрыты от меня завесой тайны. Собирался ли он остаться во фрэндзоне, не переходя черту? Едва ли. И мне не хотелось давать ему поводов думать, что он может рассчитывать на взаимность.
- Эй, осторожнее, - теплая рука поддержала под локоть, не дав покачнувшемуся на крутом повороте телу потерять равновесие и эпично распластаться между танцующими. - Совсем не обязательно носить такие каблуки, твои ноги и без них выглядят потрясающе.
Разумеется, он проследовал за мной; разве могло быть иначе?
- Оливер, тебе лишь бы мои ноги разглядывать.
- Что в этом такого? - Шерридан придержал дверь, очевидно собираясь избежать очередной моей попытки встретиться с напольным покрытием. - Ты красивая девушка, какой смысл делать вид, что это не так и отводить глаза?
Нет, все-таки январь в Саммерхолде - явление потрясающее. Мороз, царапнув щеки и ноздри, мягко обнял отяжелевшую после сурового коктейля из обезболивающего и алкоголя голову. Очевидно, Оливер восторга не разделял: поежился и передернул плечами, но оставить меня наедине с вечерним городом не пожелал. Мы отошли от ограждения, у которого сиротливой кучкой жался народ, ожидавший своей очереди на проход в королевство музыкальной эйфории и горячительных напитков, и я наконец смогла позволить смолам и никотину проникнуть в легкие, а извилинам - напрячься в поисках правильного ответа.
Так почему же я упорно сопротивлялась любым ухаживаниям и намекам со стороны Оливера? Серьезно, чем же девчонке, едва справившей свой второй юбилей, так претило внимание милого и симпатичного, подающего надежды режиссера, имевшего контракты с серьезными заказчиками и так мечтавшего снять ее в одном из таких недешевых роликов нового женского аромата? Ничем особенным, по правде говоря. К черту логику.
Мне просто нравились ребята... нечистые на руку. Назовем это так. Но официально же...
- Мы ведь уже говорили об этом и решили остаться друзьями. Поверь мне, этот вариант в сотни раз лучше. Не такая я классная и вдохновляющая как тебе кажется. У меня, - указательный палец для пущей убедительности коснулся виска и выписал несколько круговых оборотов под веселый свист. - Такая куча тараканов в голове, и каждый норовит тянуть в свою сторону.
Я даже не преувеличивала: пригретые мною питомцы вели себя действительно экзотично, особенно сегодня; зато с ними никогда не доводилось скучать. Во всяком случае, мне самой. Наверное, в глубине души я слишком любила приключения, чтобы спокойно и взвешенно отвечать "нет" на идиотские или опасные предложения. Но чему я точно могла ответить отказом - так это случайным и нежелательным отношениям. Более того, наша несовместимость с господином Режиссером казалась настолько очевидной, что я недоумевала, почему он все еще не согласился с разумными доводами.
- Ну так может сегодня один из них потянет в мою? - Оливер вновь передернул плечами, вроде как ответ, однако мне упорно казалось, что он вот-вот начнет отбивать зубами чечетку. - Хоуп, я видел женщин, которые выходят замуж по расчету. И ты даже зачем-то пытаешься казаться на них похожей, но от того, что пес похож на волка, он не становится хищником.
О боже.
Дым заполнил организм до отказа, казалось, он распространился по внутренностям, добравшись до каждой клеточки тела; повалил из ушей, обжег пальцы, камнем упал в пищевод, пробрался в горло, завязавшись тугим узлом, перекрывая доступ кислороду. Легкие сжались в болезненном спазме, пытаясь продохнуть, и выплюнули лишь больной судорожный кашель.
О. Боже.
Надо было очень постараться, чтобы придумать настолько неудачное сравнение. Или... или нужно было знать, о чем именно ты говоришь, чтобы так тонко и так точно завуалировать собственную мысль.
- Ты в порядке? - озябшая ладонь Оливера постучала между лопатками, помогая прочистить горло. - Говорил тебе, бросай курить.
- Я просто... на секунду вдруг забыла, как дышать.
Прядь щекотнула щеку, и я машинально попыталась заправить ее за ухо, совершенно позабыв о том, что временно сняла свои шикарнейшие нарощенные волосы дабы отправить их на окрашивание. Соглашаясь на роль в рекламном ролике, я даже не догадывалась, что месяц спустя превращусь в приторно-розовую конфету.
- Давай не будем портить отношения перед съемкой, - предложила я, прерывая желание Оливера вновь вернуть диалог в прежнее русло. - Ты, можно сказать, мой работодатель и... и ты сам не понимаешь во что лезешь.
Не в силах больше выносить этот щенячий взгляд, я нашла лучшим решением отвернуться. Сделать вид, что не замечаю, чрезмерно увлеченная созерцанием витрины магазинчика напротив и ее безмолвных, незрячих манекенов.
- Я пытаюсь понять, - голос Оливера приобрел хриплые нотки. - Но ты не позволяешь.
На морозе аромат парфюма ощущался еще острее. Он будто раскрывался, расцветал новыми нотами, становился более резким, пряным, стойким. Он все еще напоминал мне о Севене - даже в те моменты, когда думать о нем не хотелось.
- Помнишь тот сладкий парфюм, что ты использовал на вечеринке в честь дня Всех Святых? Не мог бы ты вновь на него переключиться? Этот ассоциируется у меня с совсем другим человеком и заставляет искать малейшие намеки на его присутствие. Вроде...
Взгляд блуждал по манекенам, скользя мягко и нерасторопно. Платья в витрине, широкополая шляпа, солнечные очки в дешевой пластмассовой оправе, бесстыдно блестящая сумка, имитирующая крокодиловую кожу - я против крокодиловой кожи, разумеется, но дешевые фэйки и вовсе вызывают культурный шок - яркая вывеска магазина, оформленная светодиодными лампами, ряды брошенных на стоянке автомобилей. Черный прекрасно поглощает свет, и только по капоту белого мерседеса разливается отраженный пурпурный неон, удерживая взгляд дольше положенного. Я спотыкаюсь об номер: 701 STK, и медленно осматриваюсь по сторонам. Этот мерседес - не просто мерседес. И определенно не просто результат гремучей смеси обезболивающего и маргариты. Это мерседес принадлежит Севену.
Прекрасно.
- Пойдем обратно?
Бычок отправляется в короткое трехочковое путешествие в ближайшую мусорку; возможно, я упустила возможность стать звездой баскетбола.
Я обернулась уже у двери: Оливер даже не подумал следовать за мной, так и стоял на прежнем месте, разглядывая хромированный бампер и скалящегося с заднего стекла иномарки волка. Вероятно, он заметил автомобиль Севена раньше меня, и именно поэтому ему пришло в голову такое странное сравнение. Да, вероятно, именно так все и произошло, и теперь он искал причину, помешавшую мне закончить мысль и погнавшую подальше от посторонних глаз.
Причина была всего одна, но зато какая веская. Я не хотела видеть Севена. Хотела - и не хотела одновременно. Наш последний разговор многое прояснил, расставил все точки над "и", позволил нам обоим понять, что в этих отношениях ловить нечего. И... он почему-то снова здесь, а я почему-то снова веду себя как круглая дура.
Был ли он здесь ради меня?..
Или, быть может, еще во времена учебы в университете ему полюбилась кальянная в конце квартала?..
- Пожалуйста, Оливер, пойдем в клуб.
Все еще оскорбленно взирая из-под опущенных ресниц, Оливер наконец сдвинулся в указанном направлении - и даже проследовал за мной до столика, намереваясь подхватить в случае очередной попытки убиться об пол.
Разумеется, на том наш молчаливый, но крайне тяжелый диалог не завершился: уже за столиком я удостоилась недоуменного взгляда и укоризненного поползновения бровей вверх. А я всего лишь осушила пару бокалов виски, оставленных близнецами - с них не убудет, а мне не мешало бы успокоиться.
- Возьму им еще, не переживай.
Направляясь к бару, я предполагала, что именно здесь у меня больше всего шансов встретить Севена ибо... ну это же Севен, где еще его найти, если не у бара? Сказать, что я ошиблась, это как ничего не сказать. Здесь, на высоких лакированных табуретах, напротив разнокалиберных бокалов и разномастных бутылок, не нашлось ни единой похожей фигуры - и что-то внутри вдруг оборвалось.
Облокотившись на стойку, я заказала пол-литра Джеймсона и принялась терпеливо ждать исполнения заказа, от скуки разглядывая народ. Компании в клубе собрались как на подбор: сплошь хипстота в подвернутых штанах и кроссовках. Как парни, так и девушки - мейнстрим, унисекс и отсутствие индивидуальности; рассматривать их долго не получалось, просто стало скучно. К счастью, двух минут бармену хватило на то, чтобы пофейспалмить, посверлить меня подозрительным взглядом ("а не несовершеннолетняя ли ты часом?") и все-таки обрушить на начищенную до блеска столешницу бутылку темно-зеленого стекла. И я почти успела развернуться и направиться обратно в компанию отверженного и оскорбленного, когда меня нагнал смутно знакомый голос. Резкий и звучный, с легким прононсом, он прогремел в самое ухо:
- А я все гадаю, что же пьет единственная и неповторимая наследница Игр.
- Тейлор?
Это действительно был один из волков, о котором я и думать забыла. Последний раз мы виделись еще перед школьным выпускным - и на полтора года тот исчез из поля зрения, не подав ни единого сигнала. Ни звонка, ни сообщения. Я часом даже думала, что может случилось что, все-таки, борьба за бессмертие - дело опасное. Но нет, Тейлор стоял передо мной целый и невредимый, определенно живой; на его руках от пальцев до предплечий, исчезающих в рукавах футболки, яркими красками вырисовывались новые узоры татуировок, а в глазах разгоралось пламя - то самое, что полыхает каждый раз, когда парни видят очередную красотку. Неимоверное самодовольство разливалась в глазах, проскальзывало в каждом жесте.
- С днем рождения, крошка. Не мог пропустить этот праздник.
Вероятно, я одна считала, что двадцать - не такая уж и грандиозная дата, остальные же решили настаивать на обратном.
- Кучу других пропустил, а этот не смог? - я изобразила некое подобие улыбки. - Где ж ты был все это время?
- В разъездах, - Тейлор облокотился на стойку и как ни в чем ни бывало, продолжил. - Заканчивал дела, если понимаешь о чем я. Босс просто отослал меня, придумал занятие в другом штате. Хорошо в Нью-Йорк не отправил, - он засмеялся, будто только что отменно пошутил. - Но теперь я свободен как ветер. А тут такой повод. Хотел сам передать тебе подарок от Логана, но бывший босс и тут меня опередил. Так что, как насчет утереть ему нос и сбежать в какое-нибудь более укромное местечко?
К счастью я действительно понимала о чем он говорит. Хотя бы приблизительно. К моменту нашего знакомства Тейлор уже считался практически бессмертным - от заветной цели его отделяло всего две жертвы, о чем он безо всякого стеснения мог поведать каждому встречному. Значит, Севен отослал его завершать дела подальше от Бриджпорта. Что ж, разумно, Тей вел себя агрессивно и мог надоесть кому угодно. Я и познакомилась-то с ним назло братцу, пытавшемуся помешать нашей встрече.
Чем думал Тейлор - совершенно непонятно. Зачем вернулся? Зачем нашел меня? И самое главное - с чего вдруг решил, что обществу друзей и Сева я предпочту сомнительное удовольствие сбежать с ним.
- Видишь ли, - я скрестила руки на груди для пущей убедительности. - Пока тебя не было, обстоятельства изменились. Не вижу ни единой причины куда-то с тобой ехать.
- А ты глотни еще виски, может причины появятся, - самодовольно ухмыльнулся мой бессмертный собеседник.
- Довольно, Тейлор, я не ищу приключений.
На этом месте стоило развернуться и уйти, что я и попыталась сделать, но отчего-то каблуки совсем меня не послушались. На секунду потеряв возможность ориентации в пространстве, я вдруг очутилась в непосредственной близости от веснушчатого лица - и поняла, что рыжих люблю еще меньше, чем блондинов. Тейлор вызывал отвращение вплоть до рвотного рефлекса.
- Избавь меня от своего общества или я позову кузенов, - это было первое, что пришло мне в голову.
Сказать по правде, мысль не самая удачная: могут ли напугать парня, уложившего хрен знает сколько народу на пути к бессмертию, два подростка, которые и в школе-то не дрались? Сомнительно, не так ли?
Однако взгляд Тейлора потух:
- Не стоит себя утруждать, принцесса, один из них уже спешит на помощь.
Кого я ожидала увидеть после такой реакции? На минимум супермена. Или Ванира, которого Картер совершенно случайно забыл пригласить - но ведь вход в клуб свободный, кузен мог и сам прийти. Кого из всех своих многочисленных родственников я не ожидала здесь встретить? Честера. Вот его я определенно не позвала бы. Хотя, надо признать, сейчас я была даже рада его появлению.
- Не слишком ли здесь много бессмертных сегодня, кузина? - поинтересовался он тоном, будто справляется о погоде.
- Если ты уйдешь и прихватишь с собой Тейлора, я возражать не стану, - в тон ему отозвалась я.
Какой изумительный вариант - сплавить их обоих!
- Ладно, ты только на ногах держись, - хмыкнул Честер, вмиг вновь превратившись из спасителя в мерзкого троюродного брата; благо, интерес ко мне он потерял сразу же после этой реплики, вновь переключившись на Тейлора. - Ммм, шесть минут и двадцать три секунды, а даму от тебя уже воротит. Бьешь все рекорды.
- Тебе-то что? - его оппонент ответил откровенно агрессивной реакцией, в лице не осталось ни следа былой безмятежности. - Не слышал, чтобы вы были близкими друзьями. Или строгое табу семейности не распространяется на кузин?
Словно в замедленной съемке, я видела как меняется бесцветное лицо Честера, расцветая алыми пятнами на щеках, как поджимаются бледные губы и сдвигаются и без того суровые брови. Судя по всему, последняя фраза и впрямь стала лишней.
- Дождись Севена, не скучай, - бросил он, даже не взглянув на меня. - Пойдем-ка выйдем, дружок, и я тебе непременно расскажу, какое мне дело.
С легкой паникой я смотрела вслед удалявшимся. Тейлор, скривив губы, без возражений последовал за Честером, и мне оставалось лишь гадать кто из них возьмет верх. Впрочем, какое мне было дело? Позабыв на секунду о том, что виски брала не для себя, я сделала большой глоток. Напиток приятно обжег скованные ледяным обручем паники внутренности. После второго глотка страх притупился, после третьего - испарился вовсе. А почему, собственно, я должна бояться? Это мой праздник. И это моя жизнь. Я не вечно буду молода и свободна, но пока мне двадцать лет - я вольна совершать глупости и учиться на собственных ошибках. В конце концов, не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, да.
Я совершаю еще один роковой глоток и с ногами залезаю на барную стойку под одобрительную ухмылку младшего бармена.
Музыка окружает со всех сторон, льется из каждой колонки, из каждого угла. Короткое звяньканье бутылок, перезвон колокольчика у барной стойки, тяжелая электроника - мозг лихорадочно впитывает каждую ноту какофонии звуков, впечатывает в подкорку, чтобы воспроизвести наутро в похмельной симфонии. Световые лучи расплываются перед глазами, и все помещение вокруг превращается в цветной туман. От передозировки информации нет спасения - и я закрываю глаза, дабы отрезать хотя бы визуальную ее часть.
Но даже под смеженными веками, сменяя друг друга словно картинки в калейдоскопе, мерцают разнокалиберные звезды. Я вновь прикладываю к губам горлышко бутылки и опрокидываю крепкий алкогольный напиток в пищевод. По телу разливается обжигающее - испепеляющее - тепло, превращая тело в сахарную вату. И к терпкому звучанию виски примешиваются упоительные ароматы лавра и жасмина. Спасительно холодная рука медленно, словно дразня, скользит по ноге, от колена к бедру.
- Перебрала? - игриво вопрошает знакомый баритон. Губы мягко, едва заметно касаются мочки уха - и мир взрывается фейерверками забытых мироощущений.
Весь мой организм вибрирует, пульсирует вместе с музыкой. И зарождается эта пульсация внизу живота, разгорается всепоглощающим пламенем.
Он делает это снова. Раз за разом. Мой сладкий наркотик, насквозь пропитанный никотиновым удушьем, металлическим привкусом крови и едва различимым запахом пороха. Стоит только вытянуть руку, сказать себе "стоп" - и Севен материализуется из ниоткуда, с коварной улыбкой искусителя, и все данные обещания отправляются на задворки сознания, чтобы остаться ненаписанной историей. Остановите меня кто-нибудь, поймайте за руку, встряхните за плечи! Дайте вдохнуть и освободиться от этой сладкой зависимости.
- Я трезва как стекло, - заверяю его, открывая глаза.
Свет неприятно царапает отвыкшую от стробоскопа сетчатку. В дымной завесе сложно различать нечто большее, чем просто силуэты, находящиеся далее чем на расстоянии вытянутой руки. Мне, впрочем, и нет нужды следить за далекими фигурками - ведь прямо надо мной нависает тот, кого я в данный момент хочу больше всего на свете.
Шесть футов и три дюйма роста, копна черных волос, ниспадающих на плечи - обалдеть, и он скрывал эти локоны под своей дурацкой шапкой! - и темные глаза в обрамлении угольно-черных ресниц, рельефные бицепсы-трицепсы в сплетениях синих змеек вен и мышцы груди, которые так и тянет потрогать; едва ли Севена можно считать сокровищем, но любоваться красивым мужчиной уж точно никто мне не запретит. Во всяком случае, не сегодня.
- Уговорив две трети вискаря? - бессмертный кивает на почти пустую бутылку темно-зеленого стекла. - Вот это по-мужски, уважаю. Обязательно посещу семейный ужин в твою честь, явно будет весело.
Семейный ужин в мою честь?
Не успев в очередной раз приложить стеклянное горлышко к губам, рука попала в стальной захват; сопротивляться такому - бесполезно, либо заработаешь вывих, либо вообще останешься без конечности. Впрочем, хотелось ли мне сопротивляться? Сильные мужчины волновали мою плоть до дрожи в коленях, сильному мужчине хотелось покориться. Конечно, если на его лице не играет самодовольная ухмылка победителя.
Горячительный напиток изменил траекторию, опалив губы Сева - и только после этого мне удалось разжать успевшие занеметь пальцы.
- Не хочу с тобой пить, - изобразила я крайнюю степень обиды.
- Пить со мной не хочешь, спать не хочешь, - Севен с ногами взобрался на барную стойку и доверительно подался ко мне; мол, смотри, я свой в доску парень. - Что же я делаю не так? Другие девчонки говорят, я восхитителен.
Еще как восхитителен, черт побери!
- У меня жених есть, - напоминаю я.
Напоминаю скорее себе, нежели Севу, чтобы ни в коем случае не поддаться его мрачной харизме и не позволить усадить нетрезвое тело в белоснежную гордость немецкого автопрома.
- Хмурый и скучный как вся его родина? Да перестань, никто не любит британцев. И кроме того, где он в столь важный день, м? Носится где-то с бывшей женой, забыв про невесту. А двадцать лет, между прочим, - бессмертный оставил дорожку холодных поцелуев от шеи до ключицы. - Исполняется не каждый день.
Сердце на секунду замерло, прекратив перекачивать кровь по венам, а затем совершило тройной кульбит, донельзя взволнованное близостью разгоряченного мужского тела. Где-то в глубинах разума кольнула ревность - а почему это мой будущий муж носится с бывшей? - но была напрочь сметена цунами поднимавшихся эмоций: шероховатые ладони скользнули по внутренней поверхности бедра и скрылись под подолом платья. Сознание тонуло, покидая меня.
- А у вас тут жара, - как сквозь толщу воды донесся голос Честера; судя по интонациям, разворачивавшаяся на его глазах сцена блондина забавляла. - Я понимаю, братишка, тебя никогда не смущали зрители, но пожалей девочку, ей еще полтора года здесь учиться, зачем ей эти сплетни на каждом углу?
Несмотря на всю мою нелюбовь к этому кузену, надо отдать должное, его слова не были лишены здравого смысла. После сцены на день всех святых нас с Беном еще долго поносили на каждом углу, несмотря на то, что видели сцену под деревом всего-то шесть человек. Сейчас же, открыв глаза и с трудом отлепившись от сводного брата, я обнаружила десятки прицелов взглядов. Самые выразительные принадлежали, разумеется, сестре и кузенам, однако никто из них предусмотрительно не нарывался на мордобой. Действительно, к чему затевать драку, из которой не выйдешь победителем?
- Ну вот и славненько, - Честер, казалось, еще сильнее повеселел, разве что в ладоши не захлопал от радости. - Сажай ее в тачку и поехали.
Блондин настолько старательно делал вид, что я пустое место, что даже становилось обидно. Неужели они с Севеном и правда в хороших отношениях? В конце концов, брат мог бы и вступиться за меня.
- Я все еще здесь и все еще не жалуюсь на слух, - сварливо напомнила я. - И я не собираюсь садиться ни в какую тачку. Мне и на вечеринке весело.
- Предлагаю клофелин.
- Очень смешно, - огрызаюсь я.
Руки Курта все еще лежат на моих коленях - и только они сдерживают от попытки засветить Честеру ногой в пах. Вместо этого я лишь поджимаю губы и всматриваюсь в лицо брата.
- Ни капли не смешно, - заметив мою попытку втянуть его в диалог, сообщает тот. - Но прежде чем свяжешься с кем-то из бессмертных, запомни, что мы достигаем цели любой ценой.
Тон слишком похож на угрозу. Или на обещание. Чтобы прояснить данный момент, уточняю:
- Сегодня твоя цель - я?
- Сегодня моя цель отвезти тебя по указанному адресу и вручить подарок.
- И подарок - это ты? - высказываю я самое логичное предположение.
Однако темные волосы коротко метнулись из стороны в сторону.
- Не думаю, что отцу могла бы прийти в голову подобная мысль.
Вечеринка в мою честь. Подарок. Звучит так, будто мистер Логан Бернс внезапно вспомнил о существовании почти совершеннолетней дочери.
- Ладно, заинтриговал. Поеду при одном условии, - Честер закатил глаза. - Этого с собой не берем.
Севен перевел взгляд на "этого", и тот лишь пожал плечами, мол, да уматывайте, мне и здесь неплохо - и в подтверждение собственного решения заказал джин с тоником.
- Ладно, этот остается, - довольно ухмыльнулся Сев, заправляя особо упрямую прядь за ухо. - Свидетелей не берем. Поехали пока твои родственнички не подняли восстание, а то крошка Джо, по всей видимости, собирается перегрызть мне глотку.