Часть 14. Hellfire.
Итан провел рукой под воротником рубашки, отключил крошечный диктофон; одеревеневшие пальцы почти не слушались. Кружилась голова, перед глазами плыли красные с черным круги, отвратительно-яркие зеленые точки... К горлу волнами подкатывала тошнота - а ведь нарочно старался есть поменьше...
"Хорошо, что меня никто не видит..."
Вот бы покатились со смеху. Эта жалкая амеба, безвольно растекшаяся на стуле, лишь отдаленно напоминала Итана Грина, неунывающего и неутомимого обаятельного мерзавца.
- Хэй, - из архива вышел Синдзи, взъерошенный, с горящими глазами; за ним где-то вне зоны видимости раздавались осторожные шаги Оливера. - Как ты? Таблетки нужны, или кофе обойдешься?
Хороший вопрос. Можно было бы, в принципе, и без лекарств... хотя нет, тогда точно стошнит после первого же глотка адской смеси...
- Неси таблетки... - друг кивнул и исчез.
- Тебе плохо? - Оливер подошел чуть ближе; он был бледнее обычного, держался за стол. Кажется, его трясло.
На языке вертелся недопустимо грубый ответ.
- Все нормально, - медленный глубокий вдох носом, выдох ртом. Еще раз. И еще.
- Как ты узнал?..
- Еще одно слово, Смит, и я тебя задушу. Дай человеку в себя прийти, - прошипел Синдзи, материализовавшийся в круге света с кружкой кофе и двумя таблетками противорвотного. Итан слабо улыбнулся - на другое проявление благодарности его сейчас точно не хватило бы.
Но что ж... не ушли в никуда вечер пятницы и два выходных. Несколько сожженных тетрадей - разумеется, пустых; сожженных, чтобы закрепить в памяти образ всепожирающего пламени. Полтора десятка зарисовок на полупрозрачной бумаге - стремительных чуть волнистых линий, идущих снизу вверх. Репетиции под прицелом фотоаппарата, настроенного на режим автоматической съемки. Потом эти фотографии сравнивались с эскизами. И еще сравнивались, и еще - пока не выработались движения, максимально повторяющие траекторию огненных завитков. Потом встраивал эти жесты в собственную пластику, отрабатывал до непринужденности. Тренируясь перед зеркалом при разном освещении, выбирал наиболее подходящий ракурс и нужный угол падения света.
В очередной раз Итан поблагодарил отца за науку - свою мимику и пластику он изучил отменно, оставалось только их скорректировать. И обеспечить подходящий фон.
- Учись владеть не только своим телом и лицом, но и окружающими предметами. Где бы ты ни оказался - всегда представляй себя на сцене и помни, что умелое использование реквизита повышает твои шансы на успех.
И в очередной раз отец оказался прав. Для мистификации подходящее освещение было просто жизненной необходимостью... когда Тобиас вскочил, сбив к чертям ракурс, у Итана от ужаса в глазах потемнело. Каким-то чудом пришла мысль об экспромте с сигаретами... "Господи, спасибо!"
В остальном, надо сказать, отец тоже не ошибся. Во всех ключевых точках диалога - разумеется, тоже написанного и распределенного заранее, - Тобиас реагировал именно так, как должен был реагировать человек, мечтающий сбежать из дома и одновременно приходящий в трепет при одной мысли об отцовском гневе. Итан, исподтишка наблюдавший за ним весь день, очень старался оценивать беспристрастно, но некоторые маячки при всем желании нельзя было истолковать иначе.
Страх - не беспокойство даже, а самый настоящий ужас, - отразившийся на его лице, когда Синдзи звонил в Совет... Оливер, чьих родителей предупредили о компьютерной катастрофе минут за пятнадцать до начала собственно операции - старались как можно ярче и правдоподобнее создать видимость внезапно сложившейся ситуации, - реагировал далеко не так остро. Волновался, разумеется, он вообще весь вечер провел как на иголках, сколько раз хотелось схватить его за плечи и с силой встряхнуть, но не боялся.
Неподдельный, слишком живой интерес при разговоре о жилищных аферах... интерес, который Тобиас даже не пытался замаскировать. И не пытался свернуть или перевести разговор. Хотя обсуждали - нарочно - так, словно он уже провалился или обязательно в скором времени провалится. Отсутствие протестов, конечно, могло свидетельствовать о мягкости характера... или о том, что он концентрировался не на издевательском тоне разговора, а на его содержании.
Необычно яркая реакция на замечание о больной спине.
Применение схемы "лучшая защита - нападение", не только позволяющее исключить гипотезу о доброте и кротости, но и ясно показывающее: есть от чего защищаться. Иначе бы не напал.
Подтвердившийся факт воровства... впрочем, уже не столь важный и необходимый делу. Хотя все-таки интересно, что же было причиной, а что - следствием.
Двойное отрицание в ответ на прямой вопрос. Своим гипертрофированным возмущением, злобными обвинениями в клевете и отсутствии доказательств, наконец, переходом на личности Тобиас просто сдал себя с головой. Оставалось совсем немного дожать его до конструктивного диалога.
И Итан дожал. И превратился в факира - повелителя огня.
Пробудить адское пламя - слишком долго подавляемые Эрос и Танатос, Эго, загнанное принципами фракции и ее жестоким лидером в самый дальний угол сознания. Рано или поздно Тобиас все равно взорвался бы. Стать катализатором реакции, а лучше - самим воплощением и носителем адского пламени, чтобы говорить не с благопристойной оболочкой, а достучаться до подсознания... примерно так Итан видел свою задачу.
В его сознании жили образы Клода Фролло, сжигаемого страстями, Эдварда Хайда - воплощения греховных инстинктов, и многих других; Carpe diem, произносимое со всей страстью, обжигало губы дыханием преисподней.
Запись этого, конечно, не отразила. Но зафиксировала результат.
- Или я в чем-то ошибаюсь?
- Ты знаешь, что нет...
Химере, пожалуй, понравится. Отцу, конечно, вряд ли.
Оливер и Синдзи между тем беседовали вполголоса у стеллажа.
- То есть, вы с самого начала все знали.
- Скажем так, подозревали нечто подобное... Но до последнего надеялись, что ошибаемся. Мы можем рассчитывать на твою деликатность?
- Да, конечно, но откуда?..
- Не твое дело, - прозвучало, с точки зрения Итана, грубовато. В другое время он бы вмешался, но сейчас безумно не хотелось тратить силы.
Оливер пожал плечами:
- Как скажешь. Я иду спать; доброй ночи.
Все-таки обиделся. Конечно, неприятно осознавать, что тебя использовали, как болванчика в преферансе, чтобы покопаться в чужом белье. Ничего... извиниться можно и завтра.
- Ты идти-то можешь? - на всякий случай Синдзи подошел чуть ближе, чтобы успеть подхватить.
- Могу... кажется... - встать, медленно... осторожнее... не отпускать стол...
- Понятно, - с коротким смешком Синдзи крепко сжал его руку чуть выше локтя и почти потащил на себе. - Давай, ползи, вам еще проспаться надо перед учебным днем.
- А ты?
- А я, может, вообще на уроки не пойду: работал сверхурочно, имею право, - он снова хихикнул.
Именно он разнес на ленточки базы данных по всем ступеням; восстановить систему, зная, что и как было сделано, не составило большого труда. И резервные копии всех файлов, предусмотрительно записанные в нескольких экземплярах, преспокойно лежали у него в ящике стола.
И мелкие гвоздики в дверь и косяк тоже он вбил, задержавшись вчера после работы.
Но далеко не всем стоило об этом знать.
Примечания:
Hellfire - адский огонь (англ).