Долго и счастливо
Наверное, привыкнуть можно ко всему. Кто-то скажет, что я не ценю, что имею. Должно быть,это действительно так.
Но я-то знаю, что моя жизнь - фальшивка. Более того, в этой фальши виновата я сама. В какой-то момент я побоялась что-то изменить, а сейчас понимаю, что разрушу сразу несколько жизней.
Дочь уже пошла в школу. Хоть я и рассказала ей правду, она считает Лео отцом. Я не могу лишить ее настоящей полной семьи.
Леонардо до сих пор не оставляет попыток пробудить во мне чувства. Иногда ему это удается - в те моменты, когда я не чувствую себя не в своей тарелке, и пытаюсь искать в семейной жизни приятные стороны.
После свадьбы я решила, что прошлого не воротишь, и сокрушаться нет смысла. В конце концов, мы с Леонардом близки по духу, а значит, все остальное приложится. Так я думала.
В период медового месяца он был очень счастлив. Иногда я даже сама целовала Лео, он окружал меня заботой, нежностью, и после одиночества и вечной усталости я стала чувствовать себя любимой. Это было приятно, как ни крути, и я позволяла мужу близость.
Вскоре я забеременела. Леонардо готов был лопнуть от радости. У него будет сын или дочь!
То ли переменчивое настроение в период беременности, то ли мои иллюзии рассеялись, но как раз тогда Лео начал меня раздражать. Я, хоть и была рада ребеночку, понимала, что в глубине души я не хочу детей от Леонардо.
Чрезмерная забота выводила меня из себя. Муж был готов не выпускать меня из дома, только чтобы ничего не случилось с наследником. На мои возражения о свежем воздухе говорил, что участок большой, и я вполне могу гулять по нему.
Я жила как в золотой клетке. Постепенно мы делали ремонт, дом стал уютнее, появился второй этаж. Но мне так хотелось подхватить свою гитару, и умотать на гастроли… Я ведь даже не успела выйти из одного декрета, как почти сразу ушла во второй.
Вечером я часто уходила читать дочери сказки на ночь. Иногда случайно, иногда намеренно, я засыпала в кресле-качалке.
Просыпалась я уже в кровати. Я не желала ложиться спать одновременно с мужем, потому что он мог хотеть близости.
Мне было очень стыдно, что я пользуюсь во многом его добротой, может быть, было бы лучше, чтобы мы были с другими. Я по-настоящему благодарная ему за все. Но это именно благодарность, а не любовь.
Жизнь, тем не менее, шла дальше. Констанция ходила в школу и на балет, и учителя отмечали ее успехи.
Характер у нее был спокойный, покладистый, она была усидчива и много уделяла времени урокам. Когда я разговаривала с ней, она была рассудительна не по годам, и я не знаю, как она не раскусила нас с Лео, ведь при ней мы старались не показывать, что не ладим.
Я родила вторую дочь. Мы назвали ее Олимпией.
Леонардо,будь его воля, не подпускал бы к ней никого. Он постоянно возился с ней, качал на руках.
Я была на вторых ролях, но, честно говоря, я и не была против. Я ухаживала за ней, но это было на автомате, будто было моим долгом. Той нежности, что я ощущала к своей первой дочери здесь не было. Я любила Олимпию, но немного иначе. Все оттого, что в ней я видела ее отца - и хоть осознавая, что ребенок ни в чем не виноват, я не могла побороть свои отрицательные эмоции.
После рождения младшей дочери у меня больше не осталось отговорок. Лео стал обижаться, если я ночью выключала ночник, и ложилась спать, если я неохотно отвечала на поцелуи.
Мы начинали ругаться, Констанция замечала наше напряжение, и только спрашивала: “Почему мама не целует папу?”.
Леонардо пытался добиться от меня, что со мной, почему я такая неприступная.
“Я дал тебе всё. И прошу лишь малую долю любви в ответ”, - говорил он в бессилии, но не понимал, что о таком не просят.
Я видела его боль. Я видела, как трещит мой брак по швам. Приходилось переступать через себя.
Каждый день превращался в театральное представление. С утра я пекла оладушки, целовала на прощание мужа, провожала дочь в школу.
Шла с Олимпией в парк. Все безукоризненно, не придраться. Вечером я подсаживалась к мужу на диване, спрашивала, как прошел день. Он целовал меня в губы, я терпела. В постели я отступила, но в мыслях хотелось поскорее закончить процесс, плюс, у меня было условие, которое Леонардо неохотно принял - детей я больше не хотела.
Раз в месяц мы ходили на благотворительные вечера, которые проводит его больница. Я буквально ненавидела их, ведь на глазах у публики приходится играть идеальную жену в несколько раз старательнее, обнимая его, целуя.
+ поближе
После этих вечеров Лео, будучи “под градусом”, был особенно любвеобилен, и не терпел отговорок.
В одну из таких ночей, я отвернулась, и засыпая, услышала его тихий шепот:
-Ты моя. И всегда будешь моей.
Я не придала этим словам никакого значения. Наверное, зря, хотя, вспоминая, сколько мы вместе, настораживаться уже поздно.
Когда Олимпия подросла, я хотела выйти на работу, но и тут опять пришлось столкнуться с непониманием мужа. Он воспринял новости о том, что мой декрет заканчивается, крайне отрицательно. Сначала, он просто говорил, чтобы я увольнялась. Я не понимала, почему он так настроен, я и так засиделась дома. Я решила с ним поговорить об этом, но его реакция меня поразила.
Ссора происходила на кухне:
- Почему ты не можешь просто сидеть дома с детьми? - восклицал он - Тебе больше не нужно работать, я приношу в дом деньги!
- Я не могу больше сидеть дома, Лео! Что такого в том, что я хочу заниматься музыкой? Меня уже тошнит от однообразия!
- Я не знаю, и не хочу знать, что ты будешь делать на работе!
- В каком это смысле?
- Антея, я прекрасно знаю, что тебе просто не хватает острых ощущений! Я тебе запрещаю! - он пошел на меня, я попятилась, - Что, будешь “зажигать” с коллегами?
- Дурак! Я хочу петь! Это моя мечта!
Леонардо навис надо мной, он был зол, и выглядело это устрашающе, я ждала, что он вот-вот в меня вцепится:
- Ну да, конечно, - из его рта вырвался истеричный смешок, - Так я тебе и поверил. “Всего лишь работа”. Да у тебя в группе одни мужики! Налево собралась? Я не отдам тебя никому, слышишь? Можешь даже не пытаться!
Он ударил кулаком холодильник и вышел из кухни. Вид у него был по-настоящему безумный. Я была в ужасе. Не думала, что Лео так застилает глаза ревность. Раньше он таким не был…
Я не знала, что делать. Просто так он меня не отпустит. Впервые, мне стало страшно жить рядом с этим человеком.
На работу я все же вышла, но ради этого приходилось продолжать играть свой спектакль еще усерднее. Лео стал снова любящим мужем, но для меня все это было с ложкой дегтя. В глубине души, я понимала, что это некое помешательство, и что теперь даже развод ничего не исправит. Он не даст мне спокойно жить. Тем более, мы слишком крепко повязаны, после развода нам придется видеться хотя бы иногда, когда он будет приезжать к детям.
Что же мне делать?
Техническое
При взрослении, для Констанции была выбрана черта "Бунтарь".
Малышка Олимпия
Много невошедшего
Ох уж этот тяжелый взгляд...
Юми у нас общительная 
Вся боль от учебы на лице 
*__*
