Эльвира морщится — с тех пор, как она стала вампиром, вежливые незнакомцы редко предвещали хорошие события. Тем более, в таких условиях.
- Кто ты такой? - интересуется она, проигнорировав вежливый тон собеседника.
Тот снова улыбается.
- Я — Ваша свобода, мисс Слэйер.
- Свобода, - усмехается Эльвира. - Поэтому ты притащил меня сюда и заковал в наручники?
- А Вы, видимо, хотите освободиться, - собеседник не спрашивает, а уверенно утверждает. - Но, кроме меня, Вам помочь некому, следовательно, Ваша свобода — это я.
- Допустим, - Эльвира кивает. - В таком случае, быть может, снимешь эти чертовы браслеты?
Мужчина молча обходит ее и начинает расстегивать наручники. Не дает команду прихвостням, как Лоусон, а делает всё сам, отмечает Эльвира. Да и прихвостней никаких не наблюдается — стало быть, власти у него значительно меньше, чем гонору.
Эльвира разминает затекшие руки, а незнакомец отходит и пристально разглядывает ее. Его взгляд скользит вниз, но выглядит это как-то... нетипично для мужчин.
- Неужели ты притащил меня сюда только затем, чтобы пялиться на мои ноги? - выдает Эльвира раньше, чем успевает довести мысль до конца.
- Не ноги, мисс Слэйер. Ваши туфли.
Эльвира фыркает и давится смехом. Ей известна только одна категория мужчин, интересующихся женской обувью, но собеседнику вряд ли понравится та характеристика, которой она наградила его в уме.
- Говорят, чтобы узнать человека, нужно пройти милю в его туфлях, - продолжает незнакомец, будто не замечая настроения Эльвиры. - Если так, то можно считать, что Вы были очень хорошо знакомы с моей матерью. Ведь именно в ее туфлях Вы прошли половину Бриджпорта.
Эльвира пораженно выдыхает. Да, именно те туфли, что сейчас на ней, позаимствованы из гардероба бывшей владелицы дома. Эльвира помнит, что предыдущую хозяйку звали каким-то мудреным именем, догадывается о ее печальной судьбе. Но не может ведь, в самом деле, та дамочка действительно быть матерью этого красноглазого типа? Беременную вампиршу наверняка казнили бы значительно раньше, чем она успела произвести на свет потомство.
- С чего ты взял?
- А разве я ошибаюсь, мисс Слэйер? Допустим, обувь я мог перепутать, но на Вас ее пиджак. Может, находили в карманах какие-нибудь личные вещи?
Эльвира машинально тянется к карману — только затем, чтобы доказать их пустоту. Но рука нащупывает картонный прямоугольник. Неужели..?
Да, эта та самая пластиковая карточка, которую нашел кто-то из любовников, и которую она забыла выбросить. Та самая, на которой значится имя предыдущей хозяйки дома и вещей, которыми пользуется Эльвира.
«Белладонна Хэмлок? Зачетное имечко..»
- Белладонна Хэмлок, - произносит незнакомец одновременно с тем, как глаза Эльвиры скользят по карте.
«Белладонна Хэмлок» — гласит надпись.
- Так звали мать, - развеивает все сомнения собеседник. - Я — Воган Хэмлок, к Вашим услугам. С моей сестрой Вы уже знакомы.
Эльвира не успевает даже подумать, что за сестра, как из темноты выходит Бриджит. Та самая Бриджит, что всегда была рядом с Лоусоном, исполняя приказы едва ли не раньше, чем тот успеет их высказать.
Эльвира не верит своим глазам, но всё же жадно разглядывает эту парочку. Значит, их мать была той самой вампиршей — вот и ответ на вопрос, почему у Бриджит красные глаза. Но как же, в таком случае..?
- Как получилось, что вы выжили? Насколько мне известно, беременность — это нарушение Маскарада, значит, вы не должны были даже появиться на свет.
- Папаша помог, - поясняет Воган. - Он прятал нас с матерью в каких-то трущобах, рассчитывая, что там никто не найдет. Надеялся, видимо, что она когда-нибудь его обратит, но кое-кто наведался в гости и... в общем, им не повезло.
Не повезло, про себя передразнивает Эльвира. Он так говорит, будто потерял носок, а не обоих родителей.
- Значит, вы оба от смертного. Почему же, в таком случае, «кое-кто» оставил вас в живых?
- Потому что этим кое-кем был Лоусон, который еще тогда обожал пробовать всё рискованное, - вмешивается Бриджит. - Он заинтересовался вампирскими детишками, а в ходе экспериментов выяснил, что у нас с выживаемостью получше, чем у бывших смертных.
- Будь у него побольше ума, убил бы нас сразу, - продолжает Воган. - Но Лоусон решил, что мы ему пригодимся. Например, для того, чтобы обращать смертных, он таким образом получал более сильных вампиров в свою команду.
- Более сильных? - переспрашивает Эльвира. - То есть, те, кого превращали вы, были сильнее, чем превращенные бывшими смертными?
- Именно, - кивает Воган. - Дети Тьмы от рождения могут создавать равных себе, с лучшей сопротивляемостью солнцу и возможностью заводить вампирское потомство, которое, в свою очередь, станет еще сильнее. Да к чему, собственно, я это рассказываю? Вы, мисс Слэйер — отличный пример того, что может получиться после укуса урожденного вампира.
- Так, значит, - переспрашивает Эльвира, - я сильнее, чем те, кто родился смертными? И мой, - она запинается, - потенциальный ребенок мог... может быть вампиром?
- Именно, мисс Слэйер. Вы — наше будущее, а мы — Ваше.
- Будущее, значит, - ухмыляется Эльвира. - Заманчиво звучит. Только вот одного не понимаю: почему я должна встать на вашу сторону?
- Потому что ты ненавидишь Лоусона так же сильно, как и мы, - это снова Бриджит. - Не будь его, у каждого из нас была бы семья. Из-за него до сих пор действует этот долбаный Маскард, который разрушил наши жизни и разрушит еще многие.
- Вы в самом деле думаете, что убьете Лоусона, и все ваши проблемы решатся? - Эльвира скептически хмыкает. - Порядки Маскарада установились не за один день, и за один день они не разрушатся. Это сложная система, которая...
- Эта система, - перебивает ее Воган, - уже давно прогнила насквозь. И она давно бы рухнула, не будь таких, как Лоусон. Спросите своего приятеля, мисс Слэйер, разве в глубинках вроде той, откуда он выполз, что-то слышали о Маскараде? Нет, там веками живут в свое удовольствие, заботясь лишь о том, чтобы не попасться полиции. Я скажу больше — вампиры даже правят некоторыми городами, а смертные догадываются, но молчат. Но одно дело — власть над каким-нибудь мелким городишком, и совсем другое — Бриджпорт. Лоусон боится отдать свой кусок, поэтому так рьяно следит за соблюдением этих средневековых правил. Выйди из тени кто-нибудь вроде нас и покажи, чего вампиры лишились по его вине — и Лоусон станет мокрым местом.
- Если всё так просто, почему бы вам не подбить вампиров на революцию? Зачем вам я, если можно просто указать на врага и позволить толпе его растерзать?
- А последствия, мисс Слэйер? Те, кто сегодня подняли на вилы наших врагов, завтра поднимут нас, если мы перестанем их устраивать. Нет, я против насилия. Править должны лучшие, а не те, кого выбрала толпа.
- И ты, конечно же, считаешь лучшим себя, - подводит итог Эльвира. - А я, в таком случае, зачем?
- Затем, что у Вас, мисс Слэйер, есть полезный друг. Как нам известно, мистер Шлик располагает большими средствами, которые будут очень кстати при достижении нашей цели.
- Как интересно, - Эльвира ловит себя на том, что уже несколько минут теребит рукав пиджака. Опять вернулась эта дурацкая привычка. - Ну, допустим, он даст вам денег, а что взамен?
- Взамен — больше никаких проблем с законом. Вы, полагаю, сами понимаете, насколько это необходимо, причем не только Шлику. Работа в клинике Лоусона сослужила Вам дурную службу, и вряд ли кто-то примет на работу пособника черной медицины. Но больше и не придется ни на кого работать. Целая клиника, заметьте, абсолютно легальная и несущая заботу о людях, будет в Вашем распоряжении. Вы видели, сколько зла натворил Лоусон со своими приспешниками, и сделаете всё, чтобы такого больше не повторилось.
- Какая заманчивая перспектива, - Эльвира растягивает губы в загадочной улыбке. - Вы всё продумали, господа: и сами будете при власти, и своих слуг не обделите. Только забыли ма-аленькую такую деталь. Меня власть не интересует. Я уже по горло сыта этими вампирскими интригами. Сегодня вы роете яму Лоусону, а где гарантия, что завтра не выроете ее мне?
- Вы уже в яме, мисс Слэйер, - Воган пугающе улыбается. - Выйдете отсюда, и сразу попадетесь Лоусону, который давно разыскивает вашу парочку. Или, если полиция найдет Вас раньше, отправитесь в тюрьму за убийство Хэмминга как главная подозреваемая. Нам даже не придется ничего для этого делать. Однако я щедр, поэтому предлагаю свободу и безопасность. Подумайте над этим.
Воган уходит, захлопнув тяжелую дверь, но Бриджит остается. Эльвира демонстративно поворачивается к окну, прикидывая, можно ли выломать решетки.
- Тебе лучше согласиться, - голос Бриджит заставляет вздрогнуть.
- Я не сомневалась, что ты это скажешь, - цедит Эльвира, не отрываясь от созерцания окна. - А если не соглашусь, вы меня убьете?
- Тогда мне придется сдать тебя Лоусону. Не хотелось бы этого.
- Да ладно? - усмехается Эльвира. - Будешь говорить, что ты тоже на моей стороне?
- Я не на твоей стороне, а на своей собственной. Мне хочется спокойной жизни, как, думаю, и тебе. А пока есть Маскарад, спокойствия нам не видать.
Эльвира молчит.
- Ты ведь сама пострадала, - продолжает Бриджит. - Не будь Лоусона, ты могла бы жить с любимым мужчиной и растить...
- Хватит! - не выдерживает Эльвира. - Это всё тебя не касается.
- Касается, и еще как. Думаешь, почему я так ненавижу Лоусона? Да потому, что ему было недостаточно сделать нас сиротами, он еще и устроил так, чтобы мы каждый долбаный день мечтали отправиться вслед за родителями. Вогану повезло, он сбежал. А я осталась с этим подонком.
- Вот как? - переспрашивает Эльвира. - Почему же твой любимый братец не забрал тебя?
- Он говорил, что один из нас должен находиться рядом с врагом, и эта роль выпала мне. Не ошибся, я действительно была для Лоусона важнее. Ему было интереснее ломать меня, чем Вогана.
Эльвира испытующе смотрит на Бриджит, и та продолжает.
- Вот скажи, Слэйер, каким был твой первый раз с мужчиной? По большой любви, наверно?
- Какое там, - хмыкает та. - Скорее, по большому любопытству.
- У меня тоже. Жаль, что любопытство было не у меня, как и желание. Понимаешь, о чем я?
- Лоусон принуждал тебя, - заключает Эльвира.
- Регулярно. С моих четырнадцати лет. Когда я попыталась объяснить, что это уголовщина, он сказал, что настоящая уголовщина случится тогда, когда я откажу. И я поверила.
- А брат, стало быть, оставил тебя в роли живой игрушки? Почему же тогда ты до сих пор его защищаешь?
- Потому что сейчас всё это не имеет никакого гребаного значения! - взрывается Бриджит. - У нас есть общий враг, и время слишком дорого, чтобы тратить его на грызню.
- Это Воган так говорит?
- Какая разница? Я защищаю не его, а будущее, свое и всех вампиров.
- Неужели тебя правда волнует чужое будущее? - усмехается Эльвира.
- А тебя оно не волнует? Будущее — это не параллельная реальность, дорогуша, а то, где есть твои друзья, родные, любимые. Неужели тебе наплевать, что будет со Шликом? С твоими будущими детьми? Со смертными, наконец, к которым ты привяжешься? Ведь ты наверняка и вампиром стала только затем, чтобы всех их спасти.
Эльвира обреченно вздыхает. Как бы ей ни хотелось это отрицать, Бриджит права.
- Послушай, - Бриджит подходит непозволительно близко и собирается положить руку ей на плечо, но Эльвира отстраняется. - Я как никто другой понимаю, насколько тебе сейчас плохо. Но, как бы ты ни страдала, эта боль не будет длиться вечно. Когда-нибудь ты сможешь полюбить кого-то еще, захочешь дать жизнь новому ребенку. Но, пока есть Маскарад, ни у тебя, ни у кого-то другого из вампиров не будет такой возможности. Наша цель — не власть, а безопасность, для нас и следующих поколений. Разве ты не хочешь, чтобы у всех подобных тебе появилось будущее?
- Ладно, - Эльвира машет рукой. - Что я должна делать ради этого вашего светлого будущего?
Бриджит возвращает ей телефон.
- Звони Шлику. Я передам координаты. Только, будь добра, попроси своего дружка не приветствовать нас стрельбой. Это в его же интересах.
***
Владимир никого не приветствует стрельбой. Едва ворвавшись, он со всех ног несется к Эльвире, сгребает ее в объятия, а потом, словно одумавшись, ослабляет хватку и целомудренно целует в лоб.
- Ты в порядке? - выдыхает Владимир.
Эльвира кивает, не размыкая объятий. Она стискивает воротник пиджака, боясь отпустить единственного, кому здесь можно доверять.
- Мистер Шлик, - вторгается голос Вогана. - Безусловно, я рад вашему воссоединению, но хотелось бы сначала обсудить некоторые важные вопросы. Чем быстрее мы придем к согласию, тем быстрее вы оба сможете уехать.
Владимир резко отрывается от Эльвиры, замирая напротив Хэмлоков во враждебной позе. Эльвиру пробирает страх.
- Не нужно агрессии, - Бриджит делает успокаивающий жест. - Никому из вас ничего не угрожает. Мы на вашей стороне, как и на стороне всех вампиров. Особенно тех, кто был рожден таковыми.
- Что вам нужно, - Владимир говорит это настолько ровным тоном, будто не спрашивает, а утверждает.
- То, что Вам ничего не стоит, - это говорит уже Воган. - Вы поддержите нас против Лоусона.
- Против Лоусона, - усмехается Владимир. - Прости, конечно, если ошибаюсь, но я видел эту юную леди, - он показывает на Бриджит, - в его свите. Сегодня она предала своего босса, а завтра предаст меня? Назовите хотя бы одну причину, почему я должен вам верить.
- Вот причина, - Бриджит указывает на Эльвиру. - Лоусон издевается над ней, а заодно и над тобой, просто потому, что любит чужие страдания. Он убил ее любовника, наших родителей, а скоро доберется и до тебя. Разве не хочешь его наказать?
- Допустим, но при чем здесь вы? Не поверю, что при твоей близости к Лоусону у тебя ни разу не было возможности его убить. Значит, я нужен для чего-то другого.
- Верно, мистер Шлик, - Воган снова вмешивается в беседу. - Как Вы понимаете, убить Лоусона недостаточно. Наша цель — остановить то беззаконие, которое называют Маскарадом, раньше, чем оно проберется в мир смертных.
- Что ты имеешь в виду? - Владимир хмурится.
Воган кивает, указывая на стул, и Владимир, хмурясь, всё же присаживается. Эльвира следует его примеру.
- Через год будут выборы мэра, - продолжает Воган. - Представляете, какие возможности откроются для вампира, который сможет управлять целым городом, полным теплокровных?
- Только не говорите, что Лоусон полезет в политику.
- Он уже туда лезет, мисс Слэйер. Ничто не помешает ему баллотироваться, кроме, разумеется, нас. Не хотите же, чтобы он правил еще и смертными?
- Допустим, я с вами согласен. Допустим, кому-то из вас, - Владимир выразительно смотрит на Вогана, - удастся сесть в кресло мэра. Но, позвольте узнать, куда денется Маскарад? Или вы верите, что сможете отменить одним своим словом то, что складывалось веками?
- Не одним словом, мистер Шлик. Необходима мощная информационная кампания, а для нее нужны средства.
- Информационная кампания, значит? - Эльвира снова вмешивается без спроса, но сейчас это ее волнует меньше всего. - Знавала я одного такого защитника меньшинств, считавшего, что все проблемы можно решить парой бесед на камеру. Думаю, у вас получилась бы занятная дискуссия, останься он жив.
- О, мисс Слэйер, - Воган расплывается в широкой улыбке. - Вы делаете ошибку, сравнивая меня с... каким-то профаном. Чтобы защищать, достаточно действовать в чьих-то интересах, а не кричать об этом во всеуслышание. Информации, к Вашему сведению, совсем не обязательно быть общедоступной, и тем более — доступной для смертных. Первое, что мы сделаем — добьемся единства в вампирском сообществе, организовав для них отдельную сеть. Таким образом мы быстрее донесем важную информацию, а в будущем сможем вербовать новых Детей Тьмы. Ведь, согласитесь, осознанный выбор — намного лучше, чем тот, который сделали за тебя?
- Звучит заманчиво. Но я так и не услышал ответа на главный вопрос: как мы свергнем Маскарад?
- Посредством той же сети, мистер Шлик. К тому моменту, как мы начнем действия в оффлайне, фактический порядок уже сменится. Будут распространены сообщения о неприемлемости Маскарада для современного общества, взломаны важнейшие ресурсы, имеющие отношение к предмету. Таким образом, случится революция в умах вампиров. Разумеется, будут сторонники старого режима, но противников будет больше. Ведь таких, как вы, лишившихся кого-то дорогого по вине Маскарада, достаточно, чтобы наполнить Интернет правильными мыслями. Даже те, кого не привлекут открывшиеся выгоды, впечатлят душераздирающие истории об осиротевших детях и овдовевших женщинах. А мы, само собой, будем щедро награждать авторов, чтобы те не жалели сил для убеждения.
- Вы всё продумали, я вижу. А что же будет дальше, когда Маскарада не станет? Мы так и будем прятаться в выделенной нам сети?
- Зачем же, мисс Слэйер? Бывшие смертные, которых мы приведем, рано или поздно начнут распространять информацию. Поначалу им никто не поверит, но людям свойственно рано или поздно привыкать к новому. Постепенно смертные осознают, что в мире есть вампиры, и некоторые добровольно захотят пополнить наши ряды либо стать донорами. Но такие смельчаки, как вы все прекрасно понимаете, будут в меньшинстве. Большинство же останется верно старым привычкам, обеспечивая нас пропитанием. Особенно скептики, которые упорно видят в соблазняющих их женщинах представительниц древнейшей профессии, а не вампиров.
- Значит, по-вашему, некий средний смертный по умолчанию согласен жить бок о бок с вампирами, - заключает Эльвира. - А как насчет охотников? Не боитесь, что они будут использовать вашу замечательную сеть совсем не в дружеских целях?
- Враги есть всегда, вопрос — станут ли они реальной проблемой. Вы, мисс Слэйер, не задумывались, почему до сих пор существуют террористические организации? Ведь они даже не пытаются скрывать свое существование, но почему-то государство не стремится их уничтожить. А всё просто: терроризм выгоден властям. Точно так же выгодно и существование вампиров. Из существа, которое не нуждается в пище, быстро заживляет раны и устойчиво почти к любому оружию, может получиться прекрасный агент разведки, полицейский, военный, в конце концов. Не говоря уже обо всяких неофициальных профессиях вроде наемных убийц. Как думаете, кого в этом случае будет защищать государство — вампиров или охотников?
- Хорошо, - наконец подает голос Владимир. - Допустим, меня вы убедили. Но вот вопрос: каким образом вы убедите некое государство, на которое так рассчитываете?
- Этот вопрос я беру на себя. Но, как Вы понимаете, мистер Шлик, для этого мне нужно обладать определенной властью. А власть в современном мире не получить без...
- Сколько денег вам нужно? - Владимир грубо перебивает Вогана.
В его сторону скользит листок бумаги.
- Не слишком ли велики ваши аппетиты? - Владимир хмурится, разглядывая цифры. - За такие деньги можно купить весь Бриджпорт.
- Именно это мы и собираемся сделать, мистер Шлик. Не упрямьтесь, я прекрасно знаю, чем Вы занимаетесь и сколько зарабатываете. Итак, принимаете предложение?
Владимир не отрывает взгляд от бумаги.
- Нам с Эльвирой нужно посоветоваться, - наконец произносит он. - Можете ненадолго оставить нас?
- Конечно, мистер Шлик, - Воган поднимается и направляется к двери. - Надеюсь, она поможет принять правильное решение.
***
- Ты им доверяешь? - первое, что спрашивает Владимир, когда они остаются наедине.
- Нет, - Эльвира качает головой. - Но у нас не остается другого выхода.
- Выхода? - переспрашивает Владимир. - И почему же, позволь узнать, ты решила, что эти двое будут лучше Лоусона?
- Потому, что им не наплевать на будущее вампиров. Нам больше не придется бояться общения со смертными, ожидать смертной казни за близость с ними, переживать за судьбу наших детей. Или тебе еще не надоело жить в вечном страхе?
- Всё верно, но не вижу, чтобы тебя действительно интересовало будущее. Ты хочешь отомстить Лоусону, только и всего. Очнись, Эль! Месть ничего не меняет для мертвых.
- Конечно, не меняет, - ухмыляется Эльвира. - Мертвые не страдают, но я, к сожалению, жива. И я не успокоюсь, пока все, кто причастны к его смерти, не сдохнут.
Владимир неодобрительно качает головой:
- Эль, зачем...
- Затем, что в этом виноват не только Лоусон, а целая система. Которую такие, как ты, - она показывает пальцем на Владимира, - молча поддерживают своим невмешательством. Это ты прятался в своей норе, боясь высунуться, только потому, что родился вампиром. Это подобные тебе закрывают глаза на издевательства над детьми, потому что боятся проблем. Но я не такая. Я сделаю всё, чтобы больше не страдать, а ты поступай, как знаешь. Если не дашь Хэмлокам денег, я сама их раздобуду, и, думаю, способ тебе не понравится.
Эльвира резко срывается с места и быстро движется к выходу.
- Эль! - окликает ее Владимир.
Она останавливается, выжидающе глядя на него.
- Я с тобой. Я всегда буду с тобой.
***
- Мы согласны на ваше предложение.
- Отлично, - Воган довольно улыбается. - Приятно с вами работать.
Он пожимает руку Владимиру, а затем останавливается напротив Эльвиры, вопросительно глядя на нее. Все взгляды адресованы ей, и ничего не остается, как протянуть руку в ответ.
Но, вопреки ожиданиями, рукопожатия не происходит. Вместо этого Воган подносит пальцы Эльвиры к губам и легко целует.
- Это касается и Вас, мисс Слэйер. Надеюсь на плодотворное сотрудничество.
***
- Они точно ничего не заподозрили? - спрашивает Воган, как только гости скрываются из виду.
Бриджит отрицательно качает головой.
- И всё равно это была плохая идея — убивать Хэмминга своими руками, - после недолгой паузы говорит она. - Могли бы отдать его людям Лоусона, чтобы ничто не указывало на нас.
Воган еле заметно кривит губы в ухмылке.
- Дорогая сестренка, - медленно произносит он. - Если ты забыла, у нас уже есть печальный опыт поручения важных дел третьим лицам. Вспомни, это ведь ты хотела наказать Лоусона законным способом? Целый план придумала: навела вашу скорую на Хэмминга, ожидая, что его распотрошат, и весь город узнает, чем занимается эта клиника. Но...
- У меня был отличный план! - восклицает Бриджит. - Я действительно всё продумала, кроме долбаного милосердия этой... Мне бы в голову не пришло, что она может его отпустить.
- Вот именно, крошка. Твой план был настолько хорош, что пошел под откос из-за какой-то бывшей теплокровной, втюрившейся в другого теплокровного. А теперь, когда мы можем использовать ее в своих целях, ты снова пытаешься указывать, что мне делать. Не повторяй своих ошибок, Бриджит. Думать буду я, твоя задача — мне не мешать.
Над морем виднеется рассвет. Надо же, Бриджит казалось, что с момента, когда она попросила зажигалку у Эльвиры, прошло каких-то полчаса.
- Сладких снов, малышка, - Воган наклоняется к ней, легко целует в макушку и уходит.