Ночью на студенческий городок обрушилась метель. Иногда сквозь сон я слышал, как завывает от одиночества ветер, как взволновано шумят обнаженными ветвями деревья. Коварно пробираясь в щели старых оконных рам, ветер доносил до меня запахи свежего имбирного печенья и молока с медом и корицей…
Но скорее всего, эти запахи мне просто приснились.
Проснулся я в прекрасном расположении духа. Нет, точнее будет сказать, что я просыпался в прекрасном настроении, долго ворочаясь в накопленном под одеялом тепле, не желая расставаться с последними крупицами сладкого и крепкого сна. Еще даже не успел открыть глаза, но уже чувствовал себя прекрасно выспавшимся, отдохнувшим. Поэтому когда последние следы сонливости истаяли, я поспешил откинуть одеяло, да так и остался сидеть в кровати, боясь поверить в то, что успел увидеть.
Я изумленно потер глаза. Быть может, я все еще сплю? За окном падал снег. Крупными, пухлыми хлопьями, которые медленно и плавно спускались с небес, затянутыми тяжелыми серыми тучами. С улицы струился яркий, ровный свет, от чего комната казалась светлее, чем когда-либо.
Я всегда обожал зиму. Ни в одном другом времени года я никогда не находил столько вдохновения, столько волшебства и детской, бурной радости. Что может быть прекраснее свежевыпавшего снега, устлавшего сегодня все вокруг. Землю, дома, весь студенческий городок просто утопал в сиянии, свежести… В зимней сказке. Деревья, облепленные снегом, казались сегодня гигантскими кораллами, как-то попавшими на поверхность с океанического дна.
Созерцая прекрасные, завораживающие пейзажи за окном, я стоял, зябко потирая собственные плечи, но не мог оторвать взгляда.
Мой мобильный телефон, оставшийся лежать в кармане джинсов, зазвонил так громко и неожиданно, что заставил меня вздрогнуть и ощутить некоторый прилив адреналина. Я поспешил ответить на звонок и сразу же услышал взволнованный голос профессора Ларсена на противоположном конце.
- Алло! Алло, Эмиль, с тобой все в порядке? – разве со мной могло что-то случиться? – Nы не пришел сегодня на занятия и я очень встревожился за тебя. Что случилось?
Как не пришел на занятия? Что он такое говорит, разве я мог? Я лихорадочно поискал глазами часы и, увидев, какое время они показывают сам пришел в ужас. Стрелки показывали уже без пятнадцати одиннадцать!
Ну конечно, как же я мог сразу не заметить, что в комнате слишком светло для того времени, когда я обычно просыпаюсь. Это время года в Лейтоне светает слишком поздно, ближе к девяти часам, а сегодня, благодаря тяжелым снежным тучам, рассвести должно было еще позднее. Как же это так могло получиться…
- Алло! Эмиль, ты слышишь меня?
- Да, мистер Ларсен, со мной, правда, все в порядке, - мой голос прозвучал несколько растерянно и грустно. Я быстро перебрал в уме возможные объяснения моего отсутствия, но решил сказать правду, как она есть. Ложь вообще не красит человека, делает его слабее.– Я просто проспал. Почему-то. Возможно, забыл настроить будильник перед тем, как уснуть.
- А… - я услышал его облегченный вздох. Приятно знать, что кто-то есть на свете, кто может так искренне волноваться за тебя. – А я… тебя нет. На моей памяти ты никогда не пропускал занятия. И я подумал… вдруг ты заболел или попал в какую-то неприятную ситуацию. Ребята, которые живут с тобой в одном общежитии, сказали мне, что еще не видели тебя сегодня. Тебе точно не нужна моя помощь?
- Нет, я совершенно здоров, у меня нет никаких неприятностей… разве только вот, что проспал. Извините меня, я постараюсь больше не волновать вас такими промахами. Профессор… мне нужна небольшая ваша консультация по поводу моей курсовой. Есть небольшой вопрос…
- Приходи с вопросами в любое время. Сегодня я пробуду на кафедре еще два часа, забеги ко мне, если успеешь. Я сегодня выдал группе некоторые материалы… Их обязательно нужно изучить к приближающемуся экзамену. Поэтому обязательно найди возможность забрать у меня свою распечатку. Я рад, что у тебя нет никаких серьезных проблем. Не переживай сильно, что проспал. Иногда такое бывает даже с лучшими студентами.
- Еще раз спасибо, профессор. Обязательно успею встретиться с вами сегодня.
Итак, Эмиль Эйлерт, так ты у нас теперь прогульщик? Надо же было проспать, да еще практически до полудня. Когда я последний раз позволял себе такую роскошь? Правда, сегодня я чувствовал себя выспавшимся, очень бодрым, полным сил и замечательного настроения. Ну что изменится от этого несчастного прогула? Позанимаюсь по теме самостоятельно, только и всего.
Завтракать, разумеется, было уже некогда и я, наспех накинув куртку, поспешил в учебный корпус, пока профессор Ларсен не успел уйти.
Легкий морозец, встретивший меня на улице, окончательно прогнал из меня остатки сонливости. Снег даже без солнца сиял так ярко, что слепил глаза, но щурясь, я чувствовал себя еще счастливее… Я шел по заснеженным улицам, оглядывался по сторонам. Хотелось немедленно свернуть к обочине и прыгнуть в самый пушистый и глубокий сугроб. Услышать хруст снега, почувствовать его свежий запах… как жаль что прямо сейчас, на это совсем нет времени.
Профессор Ларсен встретил меня теплой, немного озорной улыбкой, шутливо попенял мне. За каких-то полчаса мы успели решить все вопросы, и я решил немного прогуляться по заснеженному городу. Конечно, нужно дописать небольшой кусочек в моей курсовой работе, но это можно будет сделать и в клубе. А сначала можно немного подышать свежестью и свободой.
Снег, снег, снег… Он везде. Его так много, что моя любимая кофейня, в которой я так любил проводить вечера, оказалась практически не видна под ним.
Студенческий сквер рядом со свежезалитым катком оказался абсолютно пустым. Толи студенты испугались мороза, толи были слишком заняты, а я не смог удержаться от соблазна и минут десять одиноко резал лед.
Сколько времени я уже оставил позади? Что там, в прошлом осталось? И что будет дальше? Нет страха, нет сомнений. Чего может бояться тот, кто делает все от себя зависящее для того, чтобы будущее сложилось именно так, как нужно ему? У меня обязательно все получится.
Я всегда любил резать коньками лед. В детстве это было веселой забавой, могло бы это стать ей и сейчас. Но став взрослее, я предпочитал размышлять. А свежий ветер, дующий в лицо, плавное скольжение, слегка подрагивающие на неровностях лезвия… это позволяло мне немного отключиться от внешнего мира и лучше чувствовать себя самого…
Прогуливаясь по студенческому городку, я заметил небольшое здание, из окон которого лился теплый свет. Говорят, что этот небольшой магазинчик облюбовала довольная известная фирма, выпускающая качественную и красивую одежду. Они отреставрировали бывшую булочную, и теперь магазинчик немного выделялся на фоне остальных зданий. До недавнего времени, двери нового бутика были закрыты, в окнах не горел свет.
Почему бы не зайти? Заодно немного согрею покрасневший от мороза нос. Я толкнул рукой довольно тугую дверь и оказался внутри магазина.
Здесь пахло новым пластиком, обойным клеем и чуть-чуть пылью. Небольшая группа студентов столпилась рядом с кабинками и возбужденно обсуждала что-то. Дружно разглядывая человека в примерочной. Некоторые из них уже забыли, где находятся и вольготно уселись прямо на каменных плитах. Молодой, явно недавно принятый на работу кассир взирал на них недовольно, но молчаливо.
Честно говоря, я не собирался ничего покупать. Просто прошелся вдоль вешалок, потрогал скань нескольких изделий, но успел зацепиться взглядом за некоторые, особо симпатичные вещи. Почему бы и нет? Рукава моей джинсовой куртки уже давно похожи на лохмотья, брюки истерлись в нескольких местах.
Когда я подошел к кассе с аккуратной стопочкой одежды, выбранной для покупки, парень, стоящий за кассой улыбался мне как родному.
Похоже, за последние дни все посетители пугались цен этого магазина. Еще бы, цены здесь действительно могли бы впечатлить любого, тем более студента. Даже я почувствовал некоторое беспокойство, отдавая кассиру довольно солидную сумму. Я легко мог бы позволить себе еще несколько таких покупок, но прошлая жизнь научила меня не разбрасываться деньгами попусту. Прошлая жизнь… Я никогда не смогу избавиться от нее. По крайней мере, от тех жестоких уроков, которые она мне преподнесла. Нельзя забывать эти уроки никогда.
Свитер качественной машинной вязки, светлая рубашка и новые джинсы обошлись мне более чем в тысячу симолеонов. И покидая бутик, не снимая с себя только что купленные вещи, я видел, как завистливо провожают меня взглядами оставшиеся дурачиться дальше студенты.
Ну разумеется, Вильгельм уже успел прибежать в клуб. Невообразимым образом наши дороги практически всегда пересекались здесь. Не обязательно было звонить друг другу, приглашая встретиться - стоило только отправиться сюда. Удивительно и то, что мне никогда не удавалось прийти первым. Вильгельм как и всегда, встретил меня у самого входа.
Молча улыбаясь, друг пожал мою руку, хлопнул по плечу.
- Я уже собирался уходить, не думал увидеть тебя в клубе сегодня. Хочешь поиграть? – Вил сегодня тоже заметно лучился прекрасным настроением. – У меня много дел сегодня, не могу остаться надолго.
- Вил, давай слепим снеговика? – неожиданно для самого себя предложил я. Общение с Рубеном явно внесло коррективы в мои привычки. Раньше я счел бы это занятие детским и несерьезным но… могу же я чуть-чуть побыть ребенком? Нельзя всегда быть серьезным.
К моему восторгу, Вилле охотно согласился, заметив что снег недостаточно липкий для такого занятия, но возможно, что-то у нас получится.
Нет, сегодня отличный, определенно потрясающий день! У Вильгельма было совсем немного времени на подобные занятия, но и его хватило для того, чтобы успеть возвести настоящий снежный шедевр.
- Знаешь, Вилле, если у тебя не заладится что-то с медициной, ты обязательно станешь потрясающим музыкантом! Или скульптором… ой! Держи, там опять нос отваливается.
Я едва успел спасти жизненно важный орган от падения в глубокий сугроб.
- Музыка – всего лишь хобби, Эмиль. Музыка, это конечно, замечательное искусство, вдохновляющее людей, заставляющее их радоваться и грустить, но чтобы музыка была полезна – нужны люди. Люди очень уязвимые создания, хотя стараются не показывать виду. Человеку кто-то должен помочь появиться на свет благополучно. Это ответственное, очень серьезное дело. Оно куда важнее музыки. Возможно, через несколько лет твой первенец появится на свет под моим чутким руководством. Если ты мне доверишь, разумеется…
- Я доверяю тебе, друг… - поспешил весело заверить я, но осекся, медленно осознавая, что именно сказал сейчас Вилле. – Мой первенец?
- Ну да, - ничуть не смутившись, подтвердил Вильгельм и продолжил снежные работы. Похоже, он даже не заметил перемены в моем лице. – Будут ведь у тебя когда-нибудь дети, верно?
Верно. Когда-нибудь будут.
Ребенок… малыш, с такими знакомыми, родными глазами… Когда-то я уже чувствовал подобное. Когда-то белокурая малышка, мирно спящая в своих пеленках. Лежала в моих руках. Тогда, да и потом она казалась мне целом миром. Дороже целого мира. Дороже моей жизни. Дороже всего, что вообще существует на свете. И взгляд ее голубых, чистых и прозрачных глаз, которыми смотрела на меня моя родная сестренка, навсегда останется в моей памяти. Я никогда не смогу забыть ее. Никогда.
Неужели когда-нибудь жизнь еще подарит мне возможность испытать эти невероятные чувства вновь? Держать в руках маленького человека, частичку себя самого. Малыш, одно существование которого наполняет сердце ровным, никогда не покидающим теплом и тревогой…
Когда-нибудь у меня обязательно снова будет семья.
Я в последний раз провел ладонью по упрямо не желающему сгладиться выступу на снежном коме и проговорил серьезно:
- Ты обязательно поможешь моему ребенку появиться на свет, Вильгельм.
И друг кивнул. Молчаливо, серьезно.
Мне очень не хотелось, чтобы Вильгельм куда-то уходил сегодня. Не хотелось проводить остаток такого замечательного дня без него. Увы. В конце концов, мне тоже очень нужно доработать курсовую, а сдавать ее я буду уже завтра, так что времени нет.
Грустный, задумчивый, я проводил его немного, а сам направился поскорее в здание: отогревать насмерть замерзшие уши. Догадываюсь, что еще несколько мгновений и уши пришлось бы искать где-нибудь в сугробе – отмерзли бы совсем и отвалились. Точнее хотел направиться, медленно, но решительно оторвал немного рассеянный взгляд от Вильгельма, спину которого еще можно было разглядеть на белоснежном фоне сугробов. Спеша поскорее оказаться в теплом помещении, я так резко развернулся на сто восемьдесят градусов, что едва не сшиб с ног человека… девушку.
Девушка громко охнула, явно не ожидав моего стремительного маневра. Перед моими глазами взметнулось яркое пламя рыжих прядей. Кажется, обворожительная красавица еще и поскользнулась на обледенелой дорожке. Она непременно упала бы, но я успел подхватить ее и поставить на место.
- Ой, простите! – машинально взмахнувшая руками девушка успела довольно ощутимо задела ребром ладони мою скулу, едва не выбив мне этим неожиданным действием глаз. Убедившись, что пострадавшая от столкновения со мной дама уже вполне твердо держится на ногах, я не удержался и потер ушибленное место. – Я не хотела, это случайно получилось, простите меня!
Она выглядела смущенной и растерянной. А еще… очень, очень красивой.
- Это тот случай, когда искры посыпались несколько позднее, чем вспыхнуло жаркое пламя… - Невероятно… что я такое несу?
А ведь я уже встречал ее где-то… только не могу вспомнить где. Когда и где. А если встречал, то почему повел себя как настоящий болван, не потрудившись познакомиться?
Наверное, нужно сказать еще что-нибудь… пауза затягивается… Неприлично так таращиться на даму.
- Меня зовут Эмиль, - никогда еще в жизни я не чувствовал себя так… даже голос, которым я произнес это имя, показался мне чужим. – Могу я узнать Ваше имя?
Она ответила не сразу. Наверное, сомневалась, стоит ли поддерживать столь примитивную беседу.
- Рут Уорен… - девушка робко улыбнулась мне. Но этой улыбки хватило для того, чтобы я почувствовал себя самую малость увереннее. – Спасибо, что не позволили мне упасть.
Я сделал шаг вперед, ощущая волнение и что-то еще…
- Невозможно позволить упасть Вам, мисс Уорен. А вот другие могут и не устоять на ногах, только один раз получив возможность взглянуть на Вас…
Я говорил негромко. Пожалуй, я и сам был смущен не меньше нее, но к своей гордости сумел сдержать себя в руках и не подать виду. Румянец, выступивший на щеках Рут, сделал ее еще симпатичнее. Удивительная девушка. Она не смогла выдержать мой пристальный взгляд, опустила глаза, выражая крайнюю степень смущенности. Я не ожидал услышать хоть какой-нибудь ответ на мой весьма смелый комплимент. В ее опущенных глазах мелькнуло что-то… я не успел разобрать. И услышал ту же самую, певучую и вкрадчивую интонацию, которую только что постарался вложить в свою фразу.
- Мне повезло оказаться в надежных руках, мистер Эйлерт.
…
Нет слов. Такое ощущение, что в меня разрядили в упор всю обойму из моего же собственного пистолета.
Наконец осмелившись взглянуть мне в глаза, Рут на мгновение сверкнула озорной, довольной улыбкой, окончательно пристрелив меня. Спокойно… держать себя в руках.
Стараясь сохранять хотя бы видимость уверенности и сохраненного самообладания, я коснулся ее руки, медленно поднес к губам, не в силах оторвать взгляда от ее чистых, сверкающих, как горный хрусталь, глаз. Прохладная, маленькая ладошка, совсем озябшие, тонкие пальчики. В этот поцелуй я вложил столько восхищения и тепла, сколько смог, опасаясь, что не смогу найти для этого ни слов, ни храбрости.
- У вас холодные руки… - остается только надеяться, что со стороны я не выглядел таким растерянным, обезоруженным… Сраженным… - Позвольте угостить Вас кофе?
Она еще раз улыбнулась и кивнула. Черт! Она улыбается так… Снег никогда не бывает столь ярким даже на солнце, он никогда настолько не ослепляет. И не лишает твердости в ногах.
Что со мной происходит? Я схожу с ума? Может быть это сон?
Даже не знаю, хотел бы я проснуться или нет.
На ватных, совершенно не слушающихся ногах, я проследовал за девушкой в кафетерий клуба. Слегка коснулся ее локтя, страхуя на обледенелых ступеньках, придержал довольно тугую дверь, которая громко и противно скрипнула, пропуская нас внутрь.
В кафе было тихо и пусто. Взяв у баристы чашки с ароматно пахнущим кофе, мы устроились за ближайшим столиком.
Я держал в руках горячую чашку, часто отпивая слишком обжигающий напиток маленькими глоточками. Я изо всех сил старался не смотреть на девушку слишком пристально. Это не очень-то мне удавалось: почему-то было очень трудно оторвать взгляд…
Очевидно, неспроста говорят, будто на пламя можно смотреть бесконечно!
Я нисколько не удивился бы, если бы Рут вежливо, но твердо попросила меня прекратить смотреть на нее. Но девушка редко поднимала взгляд от чашки, а когда встречалась глазами с моими, мягко, совершенно очаровательно улыбалась мне.
Моя чашка оказалась пуста. Совершенно не могу вспомнить, когда это я успел допить свой напиток. Даже затрудняюсь припомнить, каков он был на вкус. И был ли вкус вообще.
- Очень вкусный кофе, спасибо. – Она снова улыбнулась и посмотрела на меня прямо, решительно… Потрясающая девушка. Где бы мне набраться такой уверенности? Чем дольше я нахожусь в ее компании, тем сложнее становиться сдерживать собственное смущение. Еще немного и я растекусь лужицей у ее ног. – Было приятно познакомиться, Эмиль.
Она поставила свою пустую чашку на стол. Как жаль, что она уже уходит. Я подал руку, помогая ей подняться. Наверное, моя нарастающая грусть не укрылась от ее глаз, потому что Рут остановилась, медленно кивнула мне и проговорила; «Буду рада встретиться с Вами вновь!»
И она вышла из кафе. А я остался стоять, проводив ее взглядом. Продолжая вдыхать постепенно тающий запах жасмина и еще чего-то пряного. Этот запах очень подходит Вам, мисс Уорен.
Сам не пойму, как после всего, что случилось сегодня за день, я все-таки сумел дотянуться до собственной курсовой.
Сегодня в клубе было мало народу, относительно тихо, поэтому я успел закончить работу не намного позднее, чем на городок опустились прозрачные, сверкающие мелкими снежными пылинками, сумерки. В моей курсовой работе оставалось где дописать, где исправить всего несколько абзацев и это пришлось весьма кстати. Сомневаюсь, что смог бы справиться с большим объемом работы. Голова казалась совершенно пустой, я с большим трудом заставил себя сосредоточиться на сравнении древних археологических культур.
Рут Уорен. Ее имя звучит как музыка. Ее имя все время звучит в моей голове. Звучит ее голос. Негромкий, мягки, чистый. Нет, я определенно не в порядке…
На улице уже горели ночные огни. Они оттесняли темноту, опустившуюся на город куда-то на обочину. Белый снег, не освещенный фонарями, казался темно-синим. Зимний город, закутанный в ночь, показался мне еще более красивым. Я и не заметил, как замедлил шаг, позволяя себе наблюдать за молодой, но уже почти полной луной, застенчиво выглядывающей из рваных, серовато-синих облаков.
Я совершенно не чувствовал аппетита, но помнил, что за весь день не проглотил ни крошки. Чтобы были силы, человеку нужно есть. А сегодня я как никогда еще чувствовал себя слабым и уставшим. Поэтому заставил себя съесть что-нибудь. И снова, как днем в кафе, не почувствовал вкус того, что ел. Слишком сильно устал, наверное.
На волевом усилии я заставил себя добрести до собственной комнаты, хотя соблазн повалиться спать прямо на пол были очень велики. Даже раздеться смог и, натянув пижаму, постарался как можно скорее зарыться в одеяло. Зимой моя угловая, с тремя окнами, комната превращалась в морозильник. Или вытрезвитель. Ни та, ни другая функция мне пока не пригодилась, потому как я не склонен злоупотреблять алкогольными напитками и еще не дошел до такого состояния, когда бы мне потребовалось длительное хранение.
Укладывая тяжелую, слегка кружащуюся голову на подушку, я мечтал только о том, чтобы спать крепко и ничего не видеть во сне. Думал, что усну почти мгновенно, ощущая неимоверную усталость. Не тут-то было.
Рут Уорен… У нее удивительные глаза. Серые, лучистые, прозрачные и чистые, как горный родник. Но значительно более теплые.
Интересная девушка. Застенчивая, но умеет достойно ответить. Держит удар. Как она меня… Нужно поскорее снова встретиться с ней.
Да! Очень хочу поскорее опять увидеть ее. Только бы язык не отнялся, как сегодня в кафе. Совершенно не мог даже ничего сказать ей. Наверное, поэтому она и ушла. Ей стало скучно со мной.
Эта мысль не на шутку обеспокоила меня. Сердясь на себя самого, я глухо рыкнул, накрывая голову подушкой. Бесполезно. Мысли внутри головы, подушка никак не мешает им…
А…
Я резко сел в кровати. Последняя мысль прозвучала в голове пронзительно и убийственно, как настоящий выстрел. Я ведь совсем не знаю, где ее найти. Забыл спросить.
Болван!.. Кретин! Полнейший. Ну и как… что мне делать теперь?
Саданул кулаком по собственной ноге, не почувствовав боли ни в руке, ни в ноге. Сгреб в руки подушку и решительно вышел из комнаты. Устрою побудку кое-кому еще. А подушка поможет мне сделать это пробуждение более красочным. Хе-хе.
Вот только Рубен встретился мне уже на середине пути к его спальне. Одетый и возмутительно бодрый. Пока я переваривал такую неожиданность, успел заметить, что друг тоже сжимает в руках подушку. Поразительно у людей мозг работает…
Рубен даже не подумал поздороваться со мной. Просто размахнулся подушкой и едва не послал меня в нокаут.
Каким-то чудом я устоял на ногах и поспешил ответить другу взаимностью
Несколько минут мы азартно обменивались ударами, безобразно смеялись, засыпая перьями этаж. Эх, влетит кому-нибудь за устроено нами безобразие от коменданта…
Зато вдоволь намахавшись подушкой, изрядно запыхавшись, я почувствовал себя удивительно бодрым. Пропала накопленная тяжесть. Я с довольным вздохом рухнул на диван, где уже отдыхал Рубен.
- Что это ты не спишь в такое время, а? – Он говорил, все еще с трудом сдерживая неприличное для такого позднего часа веселье.
Я охотно разделял его беззаботное настроение, но не долго, вернувшись мыслями к ней… к Рут. К лихорадочному поиску выхода. Не может же быть, чтобы я не нашел ее теперь?
- Послушай, Рубен, ты не знаешь такую… Рут Уорен. Она такая… красивая такая, с яркими медными волосами?
Я встретился взглядом с Рубеном. Он посмотрел на меня так, будто видит сейчас не меня, а какого-то инопланетянина, заглянувшего в общежитие не иначе как по ошибке.
- Эмиль, ты здоров? С каких это пор тебя стали интересовать девицы?
Я укоризненно поморщился.
- Я здоров. Наверное. Так ты знаешь, где найти ее? – Мой голос прозвучал серьезно и взволнованно, чем я сумел удивить друга еще больше.
- А вот я не уверен в твоей абсолютной вменяемости, друг мой! – уверенно заявил Рубен, даже не пытаясь сдержать усмешку. – Ты ведь говорил, что у тебя совершенно нет времени на общение с девушками, м?
- Ну… Нашел же я как-то время палками по барабанам колотить… - начал я задумчиво, вполне серьезно, но не договорил, чувствуя, что Рубен в очередной раз пытается меня поддеть. Слушая, как я бормочу себе под нос про барабаны, он расплылся в широкой, донельзя довольной улыбке. Очень захотелось врезать ему. Но подушка для этой цели уже очень малопригодна. – Слушай, заканчивай с шутками, ладно? Мне… Мне очень нужно найти ее, Рубен…
Даже после моей просьбы, парень не прекратил веселиться надо мной, но в его глазах блестнуло понимание… И еще кое-что, что вселило в меня надежду.
- А я и говорю, ты совершенно невменяем Эмиль! Рут Уорен живет во-он в той комнате. На НАШЕМ этаже. Уже год живет в этом общежитии…
Он прав. Мне нужно лечиться. Немедленно.
- Я…
- Что я? – Рубен пытливо и даже возмущенно заглянул мне в глаза. – Я уж и не надеялся, что ты заметишь девушек вокруг себя когда-нибудь.
Девушку. Только одну. Разве кому-нибудь нужно больше одной? В груди человека бьется только одно сердце.
Я посидел еще немного рядом с Рубеном. Задумчивый. Несчастный. Подобрал помятую, порванную в нескольких местах подушку и направился в свою комнату. Нужно попробовать поспать…. Нужно выспаться! Завтра же экзамен!
Но сон не шел. Я только мучился, стараясь не думать ни о чем больше, ворочался, пытаясь устроиться удобно. Так и не смог уснуть в эту ночь.
Помятый, не выспавшийся, я поднял еще больше потяжелевшую голову с подушки. За окном еще даже не начинало светлеть, хотя на востоке уже появилась тонкая желтая полоска. Новый день…
